Ведьмы в Хогвартсе - берегитесь! (джен)

Маграт-Гермиона, прежде чем шагнуть обратно в зеркало, чтобы вернуться в Кроули, в отчий дом, пространно расписала на коричневом листе оберточной бумаги План действий.

По правде говоря, план сочиняла не только мисс Грейнджер, но и ее подселенная подруга из Овцепика, которая включалась на полную катушку. Потому что она разбиралась в снадобьях. Она точно знала, что в знании лекарственных растений может дать фору матушке или нянюшке. От блаженно почившей сестры — тетушки Вемпер — Маграте достался домик и несколько больших книг.

Книги эти заполнялись поколениями Ланкрских ведьм, внесла свой вклад и самая молодая из них — Маграт Чесногк. К сожалению, ее знания насчет использования, например, чертовой скабиозы, здесь теряли свою актуальность, по той простой причине, что такое растение в этом мире не водилось.

Зато мисс Грейнджер была такой же скрупулезной девчонкой, как и сама Маграт, и вела Дневник, в который они сунули свой общий красивый носик, чтобы поискать замену растениям для ритуала.

Чтобы сварить нужное зелье, в нужном обеме, на нужном месте, и была приглашена поучаствовать в шабаше госпожа Гоголь.

О себе и своих пророческих способностях достопочтенная, вышеупомянутая госпожа имела не совсем лестное мнение, но об этом фанаты ее таланта никак не догадывались. Она не собиралась трепаться об этом на каждом углу — молчала в тряпочку и варила свои похлебки. По правде говоря, гадательские способности госпожи Гоголь заключались лишь в том, что, смотря в свой котел, она могла бы увидеть, что в ближайшем будущем, если вы опустите в тарелку рядом звонкую монету, вас ожидает сытный обед. Или дристун, если вы не опустите монету. На это у нее тоже сил хватало.

Но, странное дело, в джамбалайе, приготовленной накануне, она увидела гораздо больше, о чем не замедлила сказать настоящим ведьмам, пришедшим за ее головой, т.е., талантом варить.

Варить съедобное из чего попало.

Отказать ведьмам она не смогла.

Лугносад был не за горами, и она с замиранием сердца принялась ждать первого августа, внутренне трепеща от предвкушения.

* * *

Гарри Поттеру приснился сон. Он видел себя в своей комнате в доме тети, но на окне стояла решетка из густо переплетенных прутьев. Букля кричала в своей клетке, прося, чтобы он ее оттуда выпустил, но он боялся сделать это. Уж очень злым был накануне дядя Вернон!

Страх возрос до небес, когда за окном заблестел яркий свет и послышался гул машины. Во сне Гарри несмело приблизился к оконному проему, стараясь скрыть свое присутствие. Снаружи он увидел висящую в воздухе напротив окна развальную машину марки Форд Англия. Из дверей торчали две рыжие головы и что-то неразборчиво ему кричали...

Возмущение охватило спящего мальчика так сильно, что его вырвало из сна пулей. Он огляделся.

Большинство людей, просыпаясь, переходят сквозь поспешную проверку: кто я, где я, кто это рядом со мной спит, а почему я сплю в обнимку с ... Ударение ставится на вопрос: „Кто я?”. Это все происходит, потому что люди сомневаются. Раннее утро — самое наихудшее время суток для человека, поскольку именно тогда вас подкарауливает мгновение паники: вдруг вы ночью улетели, а на ваше место, в вашем же теле, проснулся кто-то совершенно другой?

И вернуться вам обратно не позволяет? Брррр...

Гарри осмотрелся вокруг. Букля спала на подоконнике, а рядом с ней лежала добрая в объеме дохлая мышь. Очевидно, сова принесла ее в подарок для хозяина. Сквозь открытые настеж окна в комнату задувал свежий ветерок. Солце вот-вот должно было взойти, и мальчику захотелось двигаться, осознав, что увиденная минутой назад картина была лишь дурным сном.

Дурным-то, дурным, но сон его насторожил, и он обещал себе озвучить его при профессоре предсказаний. Она могла что-то, действительно плохое, узнать и предотвратить.

Мальчик подумал — не приготовить ли для родственников и для профессоров Треллони и МакГонагалл, разделивших гостевую комнату в доме тетки, теплый завтрак и крепкий кофе? Он быстро натянул великоватые шорты и футболку и перепрыгивая через ступеньки спустился вниз.

Но женщины уже сидели на кухне. И не в домашней одежде, а явно собираясь куда-то уехать. Гарри посмотрел на них с недоумением, но спросить о чем-то не посмел. Зато Сивилла подмигнула ему и бойко все обяснила.

— Гарри, твоя тетушка согласилась увезти нас на ах-тонобиле на могилу твоих родителей, а потом, узнав где это, мы сами тебя туда отведем. Поразузнаем, что там с твоей семьей случилось, уж слишком туманной получилась история, которую рассказал Альбус Дамблдор оффициальной прессе на другой день, после нападения Волàн-де-морта.

Петуния Дурсль тихо всхлипнула, высморкалась и гундосо спросила племянника:

— А ты почему так рано встал? Еще шести нет.

Гарри замялся. И правда, зачем так рано встал? Но потом вспомнил причину ранного пробуждения и заговорил:

— Мне приснился странный сон — вроде бы меня спасает Рон с братьями на летающей машине. С внешней стороны на моем окне была решетка, а Букля кричала, потому что я держал ее запертой в клетке ...

Его декан, выпучив глаза, о чем-то глубоко призадумалась. Только ее сестра, нянюшка Ягг, знала, что в ее голове происходит, потому что изредка и она слушала тонкое вяканье собственницы занимаемого ей тела — горемычной Сивиллы.

Наверно, матушка Ветровоск вела внутренний диалог с напарницей — с Минервой. Наконец, выражение лица старшей ведьмы вновь стало осмысленным, и она резко сказала:

— Тебе снился вещий сон, Гарри, я это точно знаю, потому что в сарае Норы мы ув ... я знаю, что Артур скрывает летающий автомобиль, Форд-не знаю какого года производства...

— Точно, точно! — вскрикнул Гарри. — Я Форд во сне видел!

Профессорши скрестили взгляды и молча приняли единодушное решение — подумать над этим происшествием, чтобы дополнить новыми фактами План захвата Магмира.

* * *

Кладбище в Годриковой Лощине ничем не отличалось от любого прочего кладбища магловского мира, хотя здесь хоронили и блаженно почивших волшебников.

Могилу четы Поттеров украшала статуя из черного мрамора Джеймса и Лили, на руках у которых сидел, размахивая ручонками, маленький мальчик с хорошо видным шрамиком на лбу. Мраморная рамка обрамляла квадратный участок земли, покрытой мелкими белыми камешками, в середине была плита с надписью „Последний враг истребится — смерть”.

Женщины недолго петляли по дорожкам — скульптура возвышалась над прочими памятниками. Они медленно подошли к ней. По мере приближения, их глаза округлялись все больше и больше.

— Они что, заранее похоронили вместе с родителями и Гарри? — не понимала увиденного Петуния. — Не зря я думала, что все маги — ненормальные...

Гитта и Эсме удрученно молчали...

До определенного момента, пока матушка не стерпела и не выпустила наружу свое возмущение.

Уходя, они оставили за собой совсем другой памятник на могиле погибших Поттеров: каменный Джеймс держал в руках золотого феникса, которому каменная Лили протягивала золотые, на первый взгляд — зерна винограда. Вполне невинная на первый взгляд картина. С интересным подтекстом.

* * *

Госпожа Лилит де Темпскир осознала, что хозяин ненавистного мужского тела начинает ее одолевать. Все чаще и чаще она оказывалась отстранена от управления.

Потому что мерзкая огненная птица, неумирающая и раздражающе верещащая, каждый раз, когда она приходила „в себя”, встречала ее уже повзрослевшей тушкой и норовила клеваться. Лилит по-быстрому ее декапитировала, птица сама себя утилизировала путем самовозгорания, но снова возрождалась маленким, слабеньким птенчиком, которого она расплющивала по нескольку раз в день.

И вдруг, приходя в себя, она видела мерзопакостного феникса взрослым, сильным и злобным.

Это однозначно указывало, что на некоторое время Альбус брал верх над сожительницей.

Лилит забеспокоилась. Как понять, как он такое проворачивал? Уж, не отключал ли он ее путем той же Окклюменции, которой владел в совершенстве, и которой она, по глупости, радовалась, как девчонка.

Подумав о девчонке, госпожа де Темпскир вспомнила о своей крестнице, Джинни. Нужно было в ближайшее время посетить дом семьи Уизли, чтобы поговорить с ее родителями, обсудить, как все на следующий год устроить, чтобы девочка встретила своего принца.

Лилит Принца девочке отдавать в белые ручки не хотела. Но чтобы позлить Дамблдора, готова была с потерей примириться. Северус Снейп ведь не был последним мужиком в мире.

* * *

— Петуния, мы взрослые женщины, нам надо уже перекусить, сортир посетить. Знаешь какой-нибудь кабачок поблизости? — спросила изможденная матушка, размахивая платком перед покрасневшим от жары лицом.

— А ты, часом, не ведьма, Эсме? — насмешливым голосом спросила нянюшка и указала на свою волшебную палочку.

Сухощавая профессор трансфигурации еще больше зарделась и взмахом руки наложила на себя охлаждающие чары. Как мы уже говорили, матушка Ветровоск даже в теле известной в магмире заместительницы директора школы волшебства и чародейства на простую палочку смотрела, как на костыль, и вовсю колдовала руками. Или, как называли это в здешних заграницах, пользовалась беспалочковой магией.

Солнце, в тот июльский день, даже утром, заливало улицу Годриковой лощины жаркими лучами. Петуния шагала рядом с этими странными женщинами-ведьмами и с подозрением вслушивалась в их разговор, не понимая, почему они друг друга называют не так, как их звали остальные ур..., стоп! ...остальной вольшебный мир.

Впереди показался уютный дворик небольшой гостиницы и пожилые ведьмы юркнули туда, как путешественник в пустыне юркнул бы к заветному оазису.

Под деревьями стояли небольшие, сколоченные из цельных деревянных балок, покрытые скатертями в клеточку столики на четверых, вокруг которых стояли такие же грубые скамьи. На скамьях красовались подушечки из старинного домотканого полотна.

Сидеть вокруг этих столиков не понравилось двум ведьмам из-за мух и ос, которые жужжали и норовили всех посетителей покусать.

Не то, чтобы были другие, кроме трех женщин, посетители...

— Не нравится мне, что они вытаскивают столы на улицу. Не одобряю я этого, — сказала матушка Ветровоск, хотя и без особой горячности.

Нянюшка читала предоставленное содержателем гостиницы меню и ворчала:

* — Терпеть не могу, когда порядочной еде дают всякие там дурацкие названия, и людям даже не понять, что они едят, — фыркнула она, твердо решившая до конца изобличить недостатки чужеземной кухни. — Человек должен есть то, что знает. Название должно быть простым. «Биг Смак» или… или…

— Фиг с маслом, — рассеянно помогла матушка. * (цитата из Плоского мира)

Петуния беспомощно моргала, не встревая в разборки закадычных, как ей уже было известно, подруг.

— Вот именно. Простых булочек, что ли, взять? Они выглядят достаточно вкусно, ничего не скажу, — милостиво согласилась нянюшка. — В заграничном смысле, разумеется, но мне, все-таки интересно, что это такое? „Куйссес де греннолль”? Это то, о чем я думаю? Ха-ха-хи-хиии ... — захлебнулась она смехом.

Покрасневшая миссис Дурсль робко объяснила:

— Это лягушачьи лапки, профессор Треллони.

Две ведьмы уставились на засмущавшуюся Петунию, словно та была какой-то диковинной букашкой.

— Петуния, ты что зарделась-то? В замужестве столько лет, а слышать названия мужских органов стыдишься, — неверяще сказала нянюшка. — Смотри, даже Эсме ..., т.е., Минерва, которая трех лет только замужем была, глазом не моргнула, а ты? Да что с тебя взять, при твоей дурости-то!

— Гитта, не дави на девчонку, пройдет ритуал, все эти наслоения как ветром сдует, — примирительно добавила матушка, продолжая читать меню. — Смотри, тут предлагают куроссаны*!

=====================================================

* Я думала не написать ли мне хероссаны, но соавтор посоветовала оставить как есть. Пусть будет на болгарском языке.

=====================================================

Лицо Петунии стремительно залила зеленоватая бледность. Думать о ритуале ей было неприятно. Нянюшке пришлось соображать быстро и она махнула рукой стоящему у двери официанту (он же — хозяин гостиницы). Тот прибежал с самой доброжелательной из своего репертуара улыбкой.

— Свиньор, ун бутыль де вино, миль патрон! — моргнула фиолетовыми глазищами нянюшка и хозяин схватился за сердце, то ли потому, что ничего из сказанного не понял, то ли потому, что его обозвали "свиньором".

Но по-моему, виноват был ветер от моргания длиннющими ресницами Гитты Ягг. Матушка с укором дернула ту за рукав, рыкнув:

— Гитта, да перестань же! — но увидев, как хозяин, не отрывая завороженного взгляда от улыбающейся нянюшки, что-то записывает в блокноте, махнула беспомощно рукой. — Ага, сейчас, жди!

Под столом, развалившись на спине и задрав лапы кверху, дремал Грибо. Для него лично, приезд на Привит Драйв, показался самыми лучшими каникулами его жизни. Вокруг свободно гуляли на воле многочисленные кошки разнообразного окраса, в полной к общению с новоприбывшим женихом готовности — бери, не хочу!

Пребывал Грибо в нирване. От истощения и от сытной пищи. Ему не хотелось никуда отсюда хозяйку отпускать. Задались ему родные места!

— Свиньор, что к вину предложите нам? — продолжала по привычке флиртовать Гитта Ягг.

— К нашему вину хорошо подойдут кохонес, мадмоазель, — выдавил покрасневший как вареный рак содержатель.

— А что такое кохонес, мистер? — прочирикала Гитта, но подавилась, заметив такое же красное, как у бедного мужчины, лицо Петунии. — Петуния, ты знаешь это, так? — кивок со стороны миссис Дурсль. — Объясни.

— Жаренные тестисы, профессор Треллони, — еле промямлила та.

— О! — воскликнула нянюшка и начала усиленно моргать. — Дайте две...

Выкрик матушки ее прервал.

— Нет! Дайте нам из этих жабьих лапок!

На бутылке, принесенной содержателем, стояла этикетка с надписью „Абсент”. Петуния побледнела. Не понаслышке она знала, что за напиток это и зачем его принес им мужчина-официант.

Матушка понюхала плеснутую в чашку жидкость.

— Пахнет анисовым семенем, это полынь. Тут пишут, что изготовливали напиток из трав, но я советую тебе, Гитта: на выпивку не налегай. Не доверяю я всякому зеленому пойлу. Нам надо еще и обратно возвращаться, с мальчиками заниматься.

— Но в моем травнике пишут, что настойка из полыни хорошо помогает от расстройств желудка и избавляет от тошноты, — возразила нянюшка, глотая содержимое чашки. — Ммммм, как здорово!

— Гитта! — рявкнула матушка, поняв, что уже поздно возражать и надо быстро чем-нибудь препятствовать дальнейшим событиям. В основном, чтобы не слышать лишний раз песенний репертуар нянюшки Ягг. — Петуния, бери бутылку и расплачивайся с человеком. Грибо, а ну вставай, уходим.

Разочарованный хозяин гостиницы еще долго смотрел вслед отбывшим в экстренном порядке дамам.