Подруга для Грегори (гет)

Определенно, мир Гойла перевернулся. Он не знал, как назвать то, что творилось в его голове и сердце, но было больно. Ревность? Зависть? Просто тоска по неразделенному чувству? Куда ему тягаться с мистером Ноттом, взрослым, статным, уважаемым человеком! Грегори крепче сжимал зубы, чтобы не заплакать. А очень хотелось.

На следующий день он прогулял Уход за Магическими Существами, предаваясь грусти, — то есть сидел в туалете на шестом этаже и уныло курил, периодически гоняя малолеток, пока в дверях не показался Малфой.

Раздавленный поражением, он едва ли выглядел лучше самого Гойла. Тощий, растрепанный и... озлобленный. Драко не умел принимать провалы, поэтому страдал куда сильнее, чем любой другой в схожей ситуации.

— Что ты тут делаешь? — спросил он Грегори, скрываясь в кабинке.

— Сижу, курю, — пожал Гойл плечами.

— Ясно, — Драко стал нервно мыть руки, явно сдерживаясь, чтобы не разбить кулаком зеркало. — Не, ну вот что за тварь?!

— Ты про кого? — на всякий случай уточнил Гойл, чтобы было понятнее, кого поливать грязью.

— Гринграсс! — взорвался Малфой и все-таки разбил зеркало, правда, при помощи магии. — Эта ведьма бесит меня! Невероятно!

— Меня тоже, — Грегори даже не врал.

— Нет, ну вот что бы ей просто не быть, как все?! Надо же было сначала с Ноттом-его налево-старшим, теперь вот — с Поттером! И как ведь они спелись?!

— Как?! Она тоже?! — Гойл чуть не уронил сигарету.

— Что "она тоже"?! — злобно передразнил Малфой, собирая осколки.

— С мистером Ноттом?.. — выдавил Гойл, краснея.

— Да, Мерлин! И она тоже! И еще Дементор знает кто! Этот педофил, похоже, уже полшколы поимел! — собранные с таким трудом осколки снова разлетелись по всему туалету. Один из них поранил Грегори щеку.

— Да забей ты! — Грегори затянулся и выпустил ароматное облачко пыли.

Малфой бросил на него презрительный взгляд и вдруг подошел ближе, протягивая требовательно руку:

— Дай сигарету!

Гойл протянул Драко пачку, и тот прикурил от палочки.

— Как они все... Достали... — он приоткрыл рот и стал медленно выпускать дым, успокаиваясь немного.

Грегори нечего было больше сказать. Он надеялся только, что, увлеченный бренными мыслями о своем фиаско, Малфой забудет историю с Джинни, Пэнси и зельями.

Докурив, Драко еще раз вымыл руки и восстановил-таки зеркало. Больше он не проронил ни слова.

Гойл дождался, когда колокол возвестит о начале обеда, и покинул свое укрытие. Видеть Пэнси ему не хотелось, но она, не подозревая об этом, как ни в чем не бывало сидела за столом, слушая трескотню старшей Гринграсс. А та была явно в хорошем настроении, рассказывая всем и каждому о том, как... Грегори саданул кулаком по столу, и Дафна примолкла, с любопытством наблюдая его реакцию на "повесть о том, как Гойл Булстроуд отшил".

— Хватит! — Грегори яростно сжал кулаки. — Это никого... Никого не касается!

— Да брось, Грег! — воскликнул угодливый Нотт. — Все помнят, как ты послал Мэгги Саттон! А теперь вот Булстроуд!

— Ты у нас, оказывается, нарасхват! — поддержал Забини, а Харпер завистливо усмехнулся.

— Ага, только все еще девственник! — гаденько пропела Паркинсон, добивая его.

— Ну и пусть! — Гойл покраснел. — Лучше уж быть девственником, чем...

Он осекся.

— Чем что? — Дафна прищурилась.

— Чем... Чем... — Гойл напрягся, собрал в кулак остатки мужества и выдал: — Чем спать с мистером Ноттом, как вы с Пэнси!

Гринграсс задохнулась, Паркинсон разрыдалась, а Гойл, не будь дураком, сбежал из Большого зала, ругая себя, на чем свет стоит. Вот зачем надо было говорить это?! Потому что обидно?! Потому что жаль себя?! Потому что хотелось отомстить?! Потому что все слышали?! Все — и даже Гарри Поттер?!

— Осторожнее... Твоя аура... Ты исчезаешь!

Но Гойл промчался мимо Лавгуд со скоростью света. Лучше бы ему исчезнуть, иначе Гринграсс поможет ему в этом...

Весь следующий день Грегори просидел в спальне для мальчиков, куда ни одна ведьма не могла просочиться. К его удивлению, никто из парней не смеялся над ним, а, наоборот, дружественно хлопали по плечу, словно он совершил подвиг.

— На этот раз Поттер бросил Гринграсс окончательно, — удовлетворенно сказал Малфой. Он выглядел так, будто камень с его души свалился. — Если младшего Нотта он еще мог пережить, то уж старшего...

— Гринграсс меня теперь похоронит? — смалодушничал Гойл, но Драко отрицательно покачал головой:

— Я ей не позволю, — сказал он снисходительно. — Она еще у меня узнает...

Он не договорил, но Грегори было плевать на Дафну — и он не стал уточнять.

Однако Гринграсс даже не подошла к нему ни днем позже, ни через неделю. И это напрягало Гойла все сильнее — он ждал подвоха. Пэнси демонстративно избегала его, а Миллисента вдобавок еще и настраивала против него младшекурсников. Странно, но единственным светлым пятном в этой кляксе под названием "последний школьный год" стала Джинни Уизли. Она больше не подходила к нему, возобновив попытки вернуть своего любимого Гарри, но иногда бросала в сторону Грегори странные взгляды, казалось, преисполненные жалости.

Гойл чувствовал, что жалок, но Уизли смотрела как-то по-доброму, и оттого делалось немного легче на душе.

С приближением Рождества страсти поутихли, жизнь вошла в обычную колею, и Грегори немного расслабился. Он вернулся к тренировкам, почти перестал курить, и его частенько можно было заметить на заднем дворе за игрой в карты или Плюй-камни.

А в воздухе вдруг запахло праздником, словно свежеспиленной елью. Школа преобразилась в ожидании совершенно особенного — рождественского — чуда. Гойл решил, что в этом году обязательно загадает желание, и если в сочельник сова принесет ему письмо, желание сбудется. Грегори давно придумал, что загадать, осталось только еще немного подождать...

— С кем ты идешь на бал? — голос будто из потустороннего мира, как всегда, напугал его.

— Не с тобой, — буркнул Гойл Лавгуд, снова возникшей перед ним из ниоткуда.

— Жалко, — ответила она отстраненно. — Всегда хотела потанцевать с тем, кто скоро исчезнет.

— Перебьешься! — Грегори и сам не понимал, с чего вдруг стал так популярен у женского пола.

Мимо, шушукаясь, проплыли Паркинсон и Булстроуд. Гойл взглянул вслед своей безнадежной любви и вдруг резко сказал:

— Пойдем на бал, Лавгуд! Только смотри — чтоб никаких странных ритуалов!

— Ритуалов? — она лишь кивнула. — Смотря что считать ритуалом...

И Луна исчезла, хотя Грегори точно знал, что аппарировать в Хогвартсе нельзя. Он только почесал затылок и пошел своей дорогой.

Подготовка к балу шла полным ходом, когда его окликнул Малфой:

— Ты с кем идешь? — нагло спросил он. — Надеюсь, не с Малюткой Милли?!

— Нет, — отмахнулся Гойл смущенно. — А ты с кем?

— С Гринграсс, конечно! — сообщил он так, словно это было самим собой разумеющимся.

— Ты теперь с ней... — Забини изобразил рукой неприличный жест, и Драко ухмыльнулся.

— Вроде того! — сказал он как-то злорадно.

Гойлу не понравился этот его тон.

Поттер появился на балу в сопровождении Лили Мун, которая не скрывала своего восторга по этому поводу. А вот ее кавалер явно скучал, стреляя глазами во все стороны, пока не заметил Дафну, одетую в шикарное обтягивающее платье, больше похожее на змеиную кожу, с такой открытой спиной, что видны были ягодицы... Точнее, рука Малфоя, по-хозяйски расположившаяся на них. И это зрелище привело Гарри в бешенство. Но все, что ему оставалось, — тащить на буксире свою пару, чтобы изобразить хоть какую-то видимость веселья.

Джинни пришла в компании вечной Мэгги Саттон, у которой, похоже, вообще никого не было и не предвиделось. Девицы сидели, словно смоковницы, и со скорбным видом разглядывали счастливые пары, пока их взгляды не зацепились за мощную фигуру Гойла, ведущего под руку Полоумную Лавгуд. Она мягко ступала рядом, и от нее веяло каким-то странным теплом, словно Луна была закутана в пуховое одеяло. На самом же деле ее платье казалось абсолютно воздушным и легким, как и она сама.

За время танца Гойл несколько раз наступил ей на ногу, но Лавгуд лишь улыбалась, заглядывая в его глаза. Молчала и улыбалась. И пробки от бутылок на ее шее позвякивали в такт ее движениям.

Когда музыка смолкла, Луна коснулась рукой плеча Грегори и тихо сказала:

— Тебя нужно наполнить. Тогда твоя аура не будет такой блеклой.

— Так в чем проблема? — спросил зачем-то Гойл.

— В тебе, — спокойно пояснила Лавгуд. — Ты не позволяешь никому это сделать.

— Никому?

— Никому, — кивнула Луна. — Хотя многие пытались.

Он замер ненадолго, обдумывая ее слова, а потом спросил:

— А ты могла бы это сделать?

— Могла бы, — кивнула она, как всегда, спокойно.

— И как это?

Вместо ответа Луна встала на цыпочки и... Поцеловала его прямо в губы, прямо на глазах у всех! И не просто, а по-настоящему. Он только успел раскрыть рот, сомкнуть веки и отдаться новому чувству, заполнявшему его до самых краев. Он не заметил, как его руки обхватили ее хрупкую талию, как язык подался вперед, навстречу ее языку. Все остальное было сейчас неважно: ни злобные взгляды Миллисенты, ни ревнивые хмыканья Пэнси, ни печальные вздохи Джинни, ни скрежет зубов Мэгги Саттон сейчас не имели никакого значения...