Последний из Блэков (гет)

дорослях, которыми ты был опутан.

Регулус закрыл глаза. Гермиона поняла зачем — он пытался вспомнить то погружение в озеро. Сама она никогда в жизни не забудет холодные пальцы, тянущие ее ко дну.

Пока Регулус пытался вспомнить подробности, она открыла очередную книгу. Новую, по сравнению с другими, с яркой обложкой. Это была одна из тех украденных из хогвартской библиотеки книг перед поиском крестражей. Гермиона все собиралась их вернуть, но постоянно забывала, занятая другими делами.

Внутри Гермиона нашла фотографию. Наверно, она использовала ее вместо закладки; то была ее привычка — брать первое, что попалось под руку. На небольшой карточке был изображен дом Хагрида. Гермиона различила в углу большие оранжевые тыквы, которыми лесничий традиционно украшал школу на Хэллоуин. А посередине улыбались трое подростков: она, Гарри и Рон.

Ярко-рыжие волосы Рона выделялись на скучном осеннем пейзаже. «Где он?» — подумала Гермиона. Ей было сложно смириться с последней ссорой, которая возникла почти из ничего. Она хотела бы поговорить с Роном, спокойно, без криков и пустых фактов, выдуманных из пары слов.

Гермиона попыталась вспомнить, какой это был курс. Вроде третий… Хагрид тогда только вступил в должность преподавателя. Она погладила указательным пальцем фотографию, наблюдая за тем, как копии маленьких их разбегаются в сторону.

— Можно? — Регулус неожиданно оказался очень близко от нее. Его дыхание всколыхнуло выбившийся из косы локон.

— Конечно, — тихо ответила Гермиона, чувствуя, как мурашки ползут по ее рукам вверх, к шее. Она протянула фотографию. — Это мы в Хогвартсе.

— Я вижу, — Регулус улыбнулся. — Трое гриффиндорцев? — он засмеялся, а потом сообщил: — Я скучаю по Хогвартсу. Хотя он никогда не был мне домом, как некоторым ученикам вроде моего брата.

Гермиона подумала, что и для нее Хогвартс не служил таким домом, как для Гарри, у которого не было семьи. Просто место, которое было до боли родным, но не единственным в мире, не тем, ради которого она пошла бы на все… Регулус вернул ей фотографию, и она снова спрятала ее в книге.

— Слушай, — спустя пару минут тишины спросил Регулус. — А этот… человек, с которым Гарри встретился… кто он?

Гермиона подняла голову, отвлекаясь от очередной книги.

— Это его начальник. Крикерли. Но имени так просто не вспомнишь, я его всего пару раз видела. А что?

Регулус задумался.

— Я его когда-то видел.

— Ну, думаю, в этом ничего странного нет, — Гермиона пожала плечами. — Ты ведь жил не сто лет назад. Многие люди, знакомые тебе, живы и здоровы.

— Да-да, — он не стал спорить, но Гермиона видела — его что-то гложет. Она не стала вмешиваться — это его дела, его память и его жизнь.

Живоглот поднял голову и громко мяукнул, привлекая внимание. Он спрыгнул с кровати и подбежал к двери; поднявшись на две лапы, он начал мяукать еще громче. Гермиона вздохнула и открыла ему дверь, выпуская из комнаты. На секунду она выглянула в коридор. Живоглот нервно взмахнул хвостом и побежал к лестнице. Он хотел привлечь внимание Гермиона, и она поняла, почему: на первом этаже кто-то был.

— Регулус, — прошептала она, возвратившись в комнату. — Сиди тут. Я сейчас вернусь.

И, не слушая его возражений, пошла в гостиную. Пригнувшись, она спустилась с лестницы; Гермиона пыталась подобраться к неожиданным гостям тихо и незаметно, в руке она сжимала палочку, готовая в любой момент запустить в кого-то заклинанием.

— Ты что делаешь?!

Гермиона покраснела и быстро затолкала палочку в задний карман джинсов. Напротив нее, скрестив руки на груди, стояла Джинни Уизли. Ее рыжие локоны были взлохмаченными — она явно добиралась сюда на метле — а на лице краснел румянец. Сама Джинни была одета в квиддичную форму своей команды.

— Джинни? — Гермиона попыталась скрыть в голосе недовольство. — Кто тебя впустил?

— Я, — к ним подошел Гарри, держа в одной руке очередную чашку кофе, а в другой бутерброд. — Джинни только что вернулась из командировки…

— Ты что, даже домой не заходила? — изумилась Гермиона.

— Конечно, заходила, — Джинни закатила глаза и плюхнулась на диван. — И встретила маму, переживающую за твою маму, и Рона, который отказался что-либо объяснять.

«Переживающую за мою маму? — мысленно спросила Гермиона. — Вот же!». Она хватила Гарри за локоть и оттащила его в сторону; он чуть не расплескал все кофе себе на одежду.

— Ты зачем им рассказал? — шепотом спросила Гермиона у него.

— Это не я, — виновато сказал Гарри. — Это Кингсли встретил в Министерстве мистера Уизли.

— Может, перестанете секретничать? — громко спросила Джинни.

Гермиона опять покраснела. Она не хотела, чтоб кто-то знал про пропажу ее матери. Миссис Уизли, наверно, уже с ума сходит и готовится ее утешать… Как раз этого Гермиона не хотела. Тогда все будет напоминать ей об этой самой пропаже.

Гарри сел рядом с Джинни, она поцеловала его в щеку, чего бы никогда не сделала, будь тут Рон. Тогда бы истерики «Ну не при людях же!» было не миновать. Гермиона посмотрела на часы: уже было давно за полночь. А она еще хотела выспаться на выходных…

— Гермиона? Все в порядке?

К ним спустился сам Регулус Блэк. Гарри захлебнулся свои кофе, чуть не выплюнув его на Джинни, которая в этот момент потеряла дар речи: просто молча смотрела на Регулуса, не зная, что сказать. Гермиона покачала головой. Здорово. Теперь еще один человек видел Регулуса. «За что мне все это?» — устало подумала она, пытаясь пораскинуть мозгами и сочинить для Регулуса правдоподобную историю.

Ночь грозила перейти в утро, а она все еще не ложилась в постель.

* * *

После того, как рассвело; после того, как Гарри, поцеловав Джинни, закрыл за ее спиной дверь; после того, как Гермиона выслушала сердитого Регулуса, который был недоволен новоприобретенным именем Боб; после того, как она убедила Гарри, что они поступили правильно, наврав Джинни — после всего этого Гермиона, наконец, смогла лечь в кровать.

Она закрыла глаза и подумала про маму, про тишину и покой ее дома, про запах выпечки и вкус яблочного сока… Это все были приятные мелочи, из которых состоял их быт до и после смерти папы. По щеке Гермионы сбежала одна маленькая прозрачная слезинка: она на долю секунды зависла на подбородке, а потом упала вниз, на одеяло, которая Гермиона с силой сжимала побелевшими пальцами.

Конечно, мракоборцы ничего не нашли. Тот мужчина давным-давно убежал. Не стоило Крикерли ждать подмоги — нужно было искать того незнакомца сразу, пока след не остыл… Вдруг в голове Гермионы вспыхнула догадка, но она уже уснула, не зная, что та догадка могла бы помочь справиться со всем, что происходило с ней сейчас…

* * *

Выходные пробежали со скоростью гиппогрифа, сошедшего с ума; вроде бы Гермиона разгребала в субботу мусор в своей комнате, как наступило утро понедельника — хмурое, неприветливое, грозящее разразиться если не ливнем, то небольшим дождем.

Гермиона зачеркнула жирным черным фломастером цифру 31 и перевернула лист календаря на ноябрь. Еще месяц — и зима. А ей в это не верилось, потому что совсем недавно везде царило лето. Время теперь шло намного быстрее, чем раньше. В этом-то и была проблема — его теперь никогда не было достаточно.

Гермиона надела свою министерскую мантию синего цвета и кинулась искать ботинки. Их нигде не было, она и сама не помнила, куда закинула обувь, вернувшись в пятницу с работы.

— Акцио, ботинки!

Прошуршав, они вылетели к ней из-под кровати.

— Что это там? — спросила сама у себя Гермиона. Ботинки-то шуршать не могут, а под кровать она редко что-то пихала, тем более то, что шуршало. Гермиона села на колени и заснула голову под кровать, подсвечивая себя палочкой. На глаза сразу бросилась стопка пергамента изодранная в клочья. — Живоглот!

Это явно была его работа. Но Гермиону рассердило совсем другое — это была стопка документов. Наверно, она упала с кровати, когда Гермиона только пришла с работы… И Живоглот затащил ее под кровать, потому что любил играть с бумагой. Гермиона простонала. Она и так опаздывала в Министерство! Закинув документы в сумку, она пошла к выходу, стараясь высмотреть по дороге кота. Но он словно чувствовал беду — спрятался где-то в доме.

В кабинете она была одна — Маргарет еще не пришла на работу. Если ее нет, то и Финкл подавно тоже. Гермиона быстро сняла верхнюю одежду и уселась за свое место, вытащив испорченные документы на свет. Она еще по дороге решила, что делать: быстро перепишет все и вряд ли кто-то заметит.

Документ за документом; новый пергамент, который приятно ощупывать пальцами. Чернила, которыми она наносила новые записи — все это плыло перед глазами Гермионы. Она все чаще моргала, пытаясь унять назойливую боль. В глаза словно насыпали стекло или песок.

Маргарет пришла через целый час, рассказав ей что-то про заболевшего внука. Гермиона пожала плечами, и сказала, что ничего страшного. Она дописывала последний документ, который сильно отличался от других. Во-первых, он касался не домовиков. Он касался вообще не магических, наделенных разумом существ. Он касался людей.

Во-вторых… Гермиона вскрикнула и поднялась. Как такое может быть? Ничего не объясняя, она выбежала из кабинета, чувствуя, как сердце громко стучится в груди. Она нашла зацепку!