Всегда и навеки (джен)

— Цицерон… Цицерон… Это имя я уже слышал… Неужели… Тёмное Братство? Так значит вы спелись с моим братом? Но почему? — в голосе сквозило недоумение. — И граф пошёл на эту связь? Он же вас ненавидит!.. Кхм… Ярнар был прав, наивности и глупости мне не занимать, — Илет настороженно присмотрелся к сидящему на полу мужчине. Лицо было незнакомым, весь внешний вид говорил скорее о принадлежности к нищим, нежели к секте убийц. — Мне кажется, ты дуришь меня, как и все… — добавил он слабым голосом, окончательно запутавшись, но его совсем не слушали.

— Хах… А я так надеялся на быстрый конец, — вздохнул Цицерон, осознав, что собственная смерть не спешит забрать его в забвение. Уронив голову на колено, он тихо ненавидел себя за необразованность в магических искусствах. Понтий же говорил ему, говорил, но всё, что мог сделать сейчас Цицерон, так это зажечь простенькую свечку — очень мощный арсенал…

«Вот и настал тот момент, когда при себе лишь руки и голова. Да вот только никакого прока».

— Ах вот как… Брат обещал тебе быструю кончину? Так ты её не получишь! — гнев поглотил Илета, как только до него дошёл смысл чужих слов. Вера в брата и так зиждилась на волоске, а теперь окончательно оборвалась. — Часовня Аркея благосклонна к нуждающимся и вы этим воспользовались! Ты лжец, а не ассасин, — шёпотом выпалил Илет. — Ты оборванец из тюремных казематов. К какой-такой смерти тебя приговорили, что ты пошёл на подобное?

Хранитель лишь непонимающе смотрел на тёмного эльфа. Для него слова виконта звучали как какой-то вздор.

— Хм… Какое необычное сравнение, — неожиданно для себя улыбнулся Цицерон, услышав, наконец, виконта. — Убежище и вправду обратилось тюрьмой. Да вот только никто меня там не держал и не мучил… Хах… — фразы неохотно складывались в предложения, но когда он говорил, то ощущал себя безмерно счастливым. О, Ситис! Как давно его речь не слушала живая душа! — Я сам… Мне так хотелось услышать её голос… — как долго в нём копились отчаяние и горечь? И кто бы мог подумать, что сказав всего пару слов, станет так легко — ведь его слушали. Это был ни голос в голове, ни безразличная Мать Ночи. Это жертва…

Повисло молчание. Со стороны казалось, что каждый из них говорил с самим собой, едва ли понимая другого. Обоим хотелось высказаться.

— Постой… — вдруг опомнился Илет. — Но тогда откуда тебе известно имя Цицерона? Значит ты всё-таки как-то связан с сектой? — он не мог унять поток сознания и домыслов. — Ах… Скорее бы Ярнар вернулся… Я снова в тупике.

— Аха-ха! — ответом оказался неспокойный смех и заурядная игра слов: — Да… да… Связан. Я связан! Эта дурацкая ловушка не пускает меня, вот бы её убрать… Мы же сейчас здесь совсем одни. Ахаа… Нам мешают только эти проклятые магические стены…

Цицерон порыскал по карманам, но они оказались пустыми. Расстроенно вздохнув, он принялся стягивать с ноги старый сапог — ничего умнее придумать не получилось.

— Не выйдет, взрывную волну ещё никто не отменял, она тебя покалечит, если не убьёт, — поняв, что намеревается сделать убийца, Илет поморщился от грубости чужой идеи. — Даже не пытайся разрушить поле, оно чересчур мощное для этой маленькой комнаты, — не подумав, оговорился тёмный эльф. — Хотя, постой… — тут же опомнился виконт, всплеснув руками. В голове искрой вспыхнуло понимание.

— Даже так? — Цицерон отреагировал на эту новость слишком восторженно. — Тогда чего же я медлю?

Рывком стянув обувь, Хранитель замахнулся, но поле уже исчезло.

— Не смей! — сквозь зубы цыкнул данмер, отвлекаясь взглядом на дверь — он боялся грохота, что привлечёт внимание.

— Кто же знал, что магические ловушки так легко снимаются… — самодовольно хмыкнул убийца, рывком надев сапог обратно. Быстро поднявшись с пола, он, не задумываясь, направился в сторону виконта. Нет времени на поиски клинка, просто придушить, просто насладиться чужой предсмертной агонией в последний раз. Он, Хранитель гроба Матери Ночи, уже покойник, а значит можно всё.

Под ногой скрипнула половица, а вокруг его жертвы тут же вспыхнул плащ из молний.

— Я убью тебя, если подойдёшь… — прохрипел от неожиданности Илет, пытаясь припугнуть, но убийца был глух на обман. Видя это, данмер глубоко вздохнул и расстроенно произнёс: — Ах… Видно, придется сделать то, что должно было сделать с самого начала.

Сквозь фиолетовые всполохи магического плаща прорезались зелёные искры — правая рука виконта воспылала новым цветом. Калейдоскоп из красок выглядел очень необычно, но Хранитель тут же осознал, что собирается сделать его жертва. Он уже видел это свечение, коим любили пользоваться маги Доминиона из Имперской столицы.

— Оцепенение, — тихо произнёс Илет заклинание школы изменения. Один лёгкий взмах пальцев, и вот уже враг повержен, магия игнорировала комплекцию и физическую мощь. Правда, Цицерона мог сбить с ног и поток ветра на улице, такой он был тощий.

Всё в мгновение перевернулось, и вместо виконта перед глазами замаячил потолок. Затылок откликнулся острой болью от сильного удара об пол — Хранитель рухнул, как спиленное дерево. Воздуха в груди стало резко не хватать. Съязвить также ничего не получалось: язык и губы онемели, будто стали чужими. Он ощутил себя безвольной куклой, что порождало в уме потоки клокочущей злобы на Илета, весь мир и на себя. Звуки открывающейся двери достигли слуха, но увидеть вошедшего, увы, уже не удалось.

— Ваша милость… Что случилось?.. — Ярнар остановился возле входа, увидев представшую перед ним картину: ученик и лежащий в нелепой позе рядом с ним нищий. — Не вы ли увещевали мне о важности правды, до которой так хотели дознаться? А теперь этот убийца или кто он, не сможет говорить какое-то время, прежде чем восстановится его дыхание. Мы же договорились не использовать паралич…

— Он… не побоялся смерти, — начал тут же оправдываться Илет. — Он хотел уничтожить магическую ловушку вместе с собой.

— Хм… Неужели?

Тяжёлые шаги приблизились и перед лицом Цицерона склонился старый альтмер, безэмоционально вперив в него потухший взгляд. Казалось, его уже ничто не интересует в этом мире, он видел слишком много, чтобы удивляться.

— Ты сделал то, о чём я тебя просил? — тут же опомнился Илет, заметив, наконец, шум на верхнем этаже.

— Да, всё как вы и хотели. Теперь это просто взбалмошная старуха, никакого покушения не было. Вот только… Хм… — Ярнар удручённо вздохнул, всё пошло не по плану. Поднявшись, он медленно очертил взглядом маленькую комнату, примеряясь.

— Обездвиженному телу тут не место? — не нужно быть семи пядей во лбу, дабы понять, чем так обеспокоен первосвященник.

— Да… — сложив руки на груди, кивнул старый альтмер, — Что теперь с ним делать? К сожалению, увести его из собора уже не получится… Да и стража обо всём забыла… В тюрьме его уже не ждут.

Грудь Цицерона распирал хохот, но вырваться ему было не дано. Хранитель чувствовал себя вещью, которую приобрели, но теперь не знали, куда поставить. Именно от этого было смешно и грустно — смерть не торопилась ему навстречу.