Контролируемый шторм (гет)

Люди всегда говорят о затишье перед бурей,

но никто не говорит о тишине,

которая наступает потом.

Начинать новую жизнь — прекрасно!

Я посмотрела на громоздящиеся по всей квартире коробки, кучи сваленных на кровати и кресле вещей, на гору обуви у двери, и рассмеялась.

Может, сама новая жизнь и сулит что-то прекрасное, но вот всё то, что ей предшествует, — это ужасно. Выход из зоны комфорта, сборы, таскание коробок, выбор нового места для каждой вещи… Но самое главное — поиск внутренней уверенности, чтобы сделать решительный шаг.

Моя новая жизнь началась в лимузине Дика Касабланкас с его невинного вопроса:

— Так что, вы уже решили, где будете жить?

Вопрос был несвоевременным уже хотя бы потому, что до вчерашнего дня никаких «нас» не было — была я и был Логан, и обсудить перемены в жизни у нас банально не было времени.

— Нет, — нахмурилась я, ещё не осознавая предстоящие неприятности, но начиная чувствовать их приближение.

— В ближайшие дни — как пожелает Вероника, — одновременно сказал Логан, — а затем — обсудим и решим.

Дик удовлетворился ответом, я хмыкнула, и тема была вроде бы исчерпана. Всю дорогу мы разговаривали о самых тривиальных вещах, обсуждали планы Дика на расширение бизнеса по восточному побережью и общих знакомых, с которыми мне посчастливилось не пересечься за время краткого визита в родной город, а когда Дик высадил нас в аэропорту Сан-Диего и простился, обсуждение само собой всплыло снова.

— А где ты вообще живёшь? — задала я немаловажный вопрос.

Неделю назад я ничего не знала о жизни Логана — специально не искала информацию о нём, боясь сойти с ума от сожалений о несбывшемся. А когда неловкость, продиктованная многими факторами, наконец осталась позади, мы рухнули в объятия друг друга, не задаваясь вопросами о будущем. Так что сейчас всё, что я знала о человеке, рядом с которым хотела провести ближайшие лет пятьдесят, так это тот факт, что он тоже живёт в Нью-Йорке.

— В основном на базе, — спокойно ответил Логан, пожимая плечами. — А квартира в Верхнем Ист-Сайде.

— Кто бы сомневался, — буркнула я.

Недовольство было легко объяснимо: Логан жил в престижном районе, и без дополнительных уточнений было очевидно, что его квартира представляет собой просторное помещение с отличной отделкой, которое откровенно глупо менять на мою тесную конуру в Бронксе.

— Ты хочешь сохранить свою квартиру? — на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Нет, — честно помотала головой я — было бы что сохранять, — но…

— Не хочешь жить на Манхеттене? — продолжил спрашивать он, когда я замолчала, не договорив.

— Не в этом дело. Просто… — я снова запнулась, не в силах подобрать правильные слова.

— Понятно, — невозмутимо кивнул он и протянул билет девушке за стойкой — подошла наша очередь на посадку.

К этому новому Логану я пока не привыкла — спокойному, сдержанному, сохраняющему одно и то же нейтрально-доброжелательное выражение на лице независимо от темы обсуждения, — и потому ещё не умела определять, о чём он думает. Однако сложно было поверить, что он действительно правильно понял мои сомнения.

Когда нас подвели к широким креслам первого класса, я не удержалась и всё же закатила глаза. Места бронировал Логан, так что удивительного в этом было мало, но до сегодняшнего дня я летала первым классом лишь однажды — в начале этой недели, когда Дик вызвал меня в Нептун и сам приобрёл для меня билеты.

Привыкай, Вероника, ты ведь прекрасно понимала, насколько у вас разный уровень достатка, ещё когда влюбилась в него в школе. И в колледже тебя почти не смущало, что Логан живёт в лучшем отеле Нептуна в президентском люксе, который по площади раза в три превосходит вашу с отцом квартиру. Так почему же сейчас тебя вдруг начало это волновать? Никто не заставляет тебя садиться на шею своему парню, Логан не тот человек, чтобы запрещать тебе работать, но даже не то что требовать, просто ждать, что он откажется от всего того, к чему привык с детства, только потому, что тебе некомфортно ощущение чужого богатства… Это глупо и гадко.

— Я готов обсудить варианты, — между тем продолжил Логан, когда бортпроводница занялась другими пассажирами, и мы остались условно наедине.

— Какие варианты? — не поняла я.

— Любые, какие ты сочтёшь приемлемыми.

Мимо нас тёк ручеёк пассажиров, занимающих места в эконом-классе, и я молчала.

За прошедшую неделю Логан столько раз меня удивлял, что я сбилась со счёта. В детстве он был типичным избалованным ребёнком, в юности — привыкшим к безнаказанности подростком, однако внешне это никак не проявлялось — разве что взгляд был наглым и пресыщенным. Его одежда не кричала: «Смотрите, я сын Аарона Экхолза!» Он не носил никаких украшений, кроме не стоящего и пятидесяти центов ожерелья, подаренного его первой девушкой Лилли; ни колец с бриллиантами, ни золотых цепей на шее или запястьях; даже ремни он предпочитал носить самые обыкновенные, а не от именитых дизайнеров. Поставь нас рядом — и можно засомневаться, кто из нас обладатель миллионного состояния, у меня хотя бы туфли дорогие. Но вот отношение к достатку у нас принципиально различается.

Квартира в Бронксе, где я жила последние пару лет, была ужасна — проблемный район, куда в тёмное время суток одинокой девушке даже с электрошокером лучше было не соваться; картонные стены позволяли быть в курсе всех перипетий жизни соседей; щели в окнах зимой превращали квартирку в Нью-Йорке в филиал Северного полюса, однако я даже не рассматривала возможность переезда — тем более на Манхеттен. Цены на недвижимость скалились острыми клыками, отпугивая и более обеспеченных людей. Я привыкла сама о себе заботиться и не могла даже представить, чтобы просто взять и переехать к парню, не деля при этом арендную платы пополам, но половина вест-сайдской аренды будет раз эдак в десять больше той суммы, что я сейчас плачу за жильё… Отказываться было глупо, соглашаться стыдно, тем более что из квартиры Логана мне будет раза в три удобнее добираться до работы…

В итоге мы так и не вернулись к обсуждению этого вопроса во время полёта. Заговорили о каких-то мелочах, перешли к обсуждению работы… После длительного перерыва мы буквально заново узнавали друг друга почти с нуля. Всё, что я сейчас знала о Логане, так это базовые вещи: он отличный друг, он великолепный любовник, он хочет, чтобы мы были вместе, он служит в армии и живёт на Манхеттене.

На выходе из аэропорта Логан поймал такси, посмотрел на меня и назвал свой адрес. Я даже мысленно не возразила.

Его квартира была потрясающей: просторной, удобной, из окон открывался прекрасный вид на Центральный парк. Не квартира — сбывшаяся мечта! Впрочем, рассмотреть интерьер мне удалось лишь следующим утром: стоило двери закрыться, Логан сразу вовлёк меня в поцелуй, и дальше нам было не до разговоров и экскурсий. Но с утра я оценила и ортопедический матрас, и каскадный душ, и подсветку зеркала в ванной, и оборудованную по последнему слову кухню, и широкий балкон, где летом наверняка приятно проводить вечера или выпивать первую чашку кофе…

— Даже заикаться о том, чтобы жить в моей квартире, в этом интерьере язык не повернётся, — откровенно сказала я, отправляя тарелки в посудомоечную машину. — Но я не могу просто взять и переехать к тебе — не говори, сколько ты платишь за всё это великолепие, чтобы мне не стало дурно, но и так ясно, что мне это не по карману.

— Если тебе это важно… Мы может подыскать что-нибудь подешевле.

Логан был искренен, он действительно готов был отказаться от прекрасной квартиры ради меня, но я понимала, насколько это несправедливо, и не хотела заставлять его идти на такие жертвы.

— Боюсь, не выйдет. У нас принципиально разное понимание смысла слова «подешевле»…

— Вероника, я провожу по четыре месяца в палатках или спальном мешке, брошенном прямо на камни, — усмехнулся он, — ты правда думаешь, что переезд в менее престижный район станет для меня трагедией?

— Я правда думаю, — парировала я, — что после четырёх месяцев в палатке ты заслуживаешь ортопедический матрас и ванну с джакузи. Всё нормально, Логан, мне трудно осознать перемены, но я справлюсь.

Мы прожили в его квартире пять дней, пока посреди ночи не прозвучал звонок, и его не вызвали на базу.

Логан мгновенно преобразился, а моё сердце впервые с момента воссоединения забилось в страхе.

— Когда ты вернёшься? — садясь в кровати и кутаясь в простыню, спросила я, тщетно пытаясь скрыть волнение.

— Зависит от задания, — пожал он плечами. Посмотрел на меня и остановился. — Вероника, — мягко улыбнулся он, бросил в сумку то, что держал в руках, и сел рядом, обнимая меня за плечи и целуя в висок, — всё хорошо. Теперь мне есть ради чего жить, так что я не буду лезть в гущу сражения и рисковать. Я вернусь к тебе.

— Точно? — я пыталась сдержаться и произнести это весело, но вышло так себе.

Он взглянул с укоризной, и я уточнила:

— Точно будешь осторожен и не будешь рисковать без острой необходимости?

— Точно! — облегчённо улыбнулся он. — Обещаю!

— Ну тогда ладно. Сделать тебе кофе? Завтрак?..

На глаза наворачивались слёзы, и я поспешила на кухню, пряча взгляд.

Когда он сказал, что служит в армии, когда рассказывал о командировках в Ирак, когда прямым текстом говорил, что лезет под пули, я не осознавала истинный смысле его слов. Всё это было абстракцией. Ну да, где-то там за океаном идёт война, но… она была нереальной, ненастоящей, не имеющей отношения ни к Нептуну, ни к Нью-Йорку, ни тем более к нам с Логаном. Я не понимала, что однажды прозвучит звонок и Логан уйдёт — туда, рисковать жизнью, без гарантий вернуться живым.

Возьми себя в руки, Вероника Марс! Последнее, что нужно Логану перед отправкой в горячую точку, это твоё нытьё!

Я не знала, выйдет ли из меня то, что называют «солдатской женой», но собиралась приложить все силы к тому, чтобы не усложнять жизнь любимого человека своими переживаниями.

Завтрак был готов как раз к тому моменту, когда Логан закончил сборы.

Обычно — да, всего за пять дней это стало обычным — мы садились с разных сторон стола напротив друг друга, но сейчас он усадил меня себе на колени и крепко обнимал всё время, пока ел.

— Ты ведь не исчезнешь? — тихо спросил он, заглядывая мне в глаза. — Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Я часто закивала, боясь отвечать вслух — знала, что голос подведёт.

— Я могу тебя проводить? Куда тебе вообще ехать?

Он засмеялся.

— В аэропорт.

— Я с тобой, — без колебаний заявила я и бросилась одеваться.

Логан стоял перед дверью и подбрасывал на ладони ключи. Он был как всегда спокоен и доброжелательно улыбался.

— Ключи от квартиры, список телефонов — если что-то сломается, документы на машину… — он указывал на выложенные на тумбе вещи. — Я постараюсь почаще звонить.

Я сглотнула и кивнула.

По дороге я держала его за руку, мешая вести машину, но Логан ничуть не возражал.

Раньше мне никогда не приходилось ни с кем прощаться вот так — без гарантий снова встретиться, и от этого поселившийся в груди страх становился нестерпимым.

— Я люблю тебя, — целуя меня, сказал Логан. — Пожалуйста, помни об этом, принимая какие-либо решения.

— Я справлюсь, — пообещала я, не чувствуя уверенности в том, что действительно смогу. — Всё, иди уже. И не забудь вернуться.

Он снова улыбнулся и, развернувшись на каблуках, не оглядываясь зашагал к зданию аэропорта, закинув внушительную сумку на плечо, а я села на водительское сиденье, вдохнула запах его лосьона после бритья и наконец расплакалась.