Ритуал сработал как надо (джен)

— Доброй пожаловать на пятничное чаепитие! — произнесла статная брюнетка в эффектном красном ханьфу. — Меня зовут Вальда Шафик, и я вице-президент клуба чайной церемонии, — девушка поприветствовала первокурсников, едва те переступили порог гостиной. — Вы, наверное, уже слышали о традиции нашего факультета проводить пятничные вечера за играми и музыкой в компании близких и друзей. Исторически она выросла из, так скажем, «дней открытых дверей» нашего клуба, к которым со временем присоединились другие кружки и клубы. И сегодня нам выпала честь открывать наш пятничный вечер. Прошу, присаживайтесь, — старшекурсница жестом пригласила первокурсников к невысокому чайному столику, окруженному многочисленными подушками. Школьники, смущаясь, двинулись к ней.

— В нашем клубе, как это ни парадоксально звучит, мы изучаем чайные церемонии, — на этих словах Захария сдержанно усмехнулся. — Церемонии различных культур сильно отличаются друг от друга, и сегодня мы проведём её в китайском стиле. Если у вас возникнут какие-либо вопросы — не стесняйтесь их задавать, — девушка налила воды в маленький глиняный чайник и аккуратными волнообразными движениями встряхнула емкость.

— А надо было со своими кружками приходить? — насторожено спросила Софи.

— Нет, мы подготовили всю необходимую утварь, — ответила Вальда, легким кивком указав на небольшие пиалы у деревянной доски.

— Такие маленькие... — разочарованно протянула Роупер.

— Ну а как ты хотела, нас же много, а это дегустация, — сказал Тони, подвинувшись к столику.

— Нет, — ответила старшекурсница, слегка улыбнувшись. — У нас именно церемония, а не дегустация. Издревле в Китае пили чай в маленьких чашах, и их размер не зависит от количества человек.

— Не переживайте, чая будет много, на всех хватит, — присоединился к разговору еще один старшекурсник. — Ах да, забыл представиться. Груффуд Мур, к вашим услугам. Можно просто Груфф. Тоже состою в “чайнике” — так неформально называют наш клуб. Сегодня буду помогать Вальди готовить чай на всю эту ора... Кхм, на весь наш дружный факультет, — загорелый блондин с белоснежной улыбкой поставил неподалеку от первокурсников еще один чайный столик.

Тем временем церемония продолжалась. Гарри лениво смотрел, как первокурсники знакомились с ароматом чая, как старшекурсница наливает воду в чайничек, как она, невзирая на недоуменное личико Софи, вылила первую заварку... Китайская чайная церемония была хорошо знакома Поттеру. Впервые он начал изучать её как раз в клубе чайной церемонии Хогвартса. И учила его как раз Вальда. Только она об этом не помнит. Точнее, об этом помнит только Поттер.

Вообще, Гарри остался единственным свидетелем многочисленных побед и поражений, горестей и радости, неудач и триумфов. Многие из них, скорее всего, произойдут и в этой петле. Некоторые, наверное, не произойдут уже никогда. Погрузившись в свои воспоминания о будущем, Поттер буквально отрешился от всего мира.

...

— Так значит, вы раз в два дня просто собираетесь и пьёте чай? — от звонкого голоса Софи мальчик перестал витать в облаках.

— Мы изучаем тонкости и нюансы чайной церемонии. И да, изучаем на практике, — Вальда уже в десятый раз пыталась убедить первокурсников, что их клуб не является сборищем бездельников.

— Самый лучший клуб. Без шуток. К вам, наверное, просто толпы ходят, — сказал Энтони.

— На самом деле, не такие уж и толпы. Среди активных участников едва ли наберется два десятка... — Голос старшекурсницы стал тише, будто бы она боялась продолжения этой темы.

— Что-то тут нечисто. По рассказам у вас там чай и пироженки, а народ толпой не валит. В чём подвох? — прямолинейно спросил Захария.

— Никакого подвоха нет, всё ровно так, как я и рассказываю! Просто есть некоторые нюансы... — в конце фразы Вальда почти перешла на шёпот.

— И что это за нюансы? — недоверчиво спросил Тони.

— Ну, из нюансов, больше половины нашего клуба это...

— Это слизеринцы, — продолжил Груффуд.

— Они неплохие люди! — быстро добавила Вальда.

— По меркам слизеринцев, — вновь дополнил Груфф.

— Просто у многих из них крайне консервативное воспитание, что наложило отпечаток на их стиль речи, — примиряюще сказала старшекурсница.

— Угу, а также на поведение и отношение к окружающим, — не унимался Груфф.

— Раньше в нашем клубе было немногим меньше сотни человек! Но сейчас настали другие времена... — девушка попыталась сменить тему разговора.

— Эти змеи даже друг дружку на дух не переносят. Сейчас остались только самые... слизеринистые, — не унимался парень. — Но вот чаи они покупают просто отменные, тут не поспоришь.

— В общем, приглашаю всех в наш клуб! Никаких взносов и пожертвований не требуется. Если кто надумал — обращайтесь! Ну а что до слизеринцев... Не переживайте, они не кусаются, — улыбнулась Вальда.

— О, да! Они умеют делать больно по-другому! — засмеялся Груфф.

Старшекурсница лишь тяжко вздохнула. Кажется, её агитация закончилась очередным провалом.

На этой немного грустной ноте чайная церемония подошла к концу, но для Вальды и Груфа всё только начиналось. Ребята достали дополнительные чашки, чайники, заварники, пиалы и начали готовить чай просто в промышленных масштабах. К концу церемонии в гостиной факультета собралось изрядное количество студентов, многие из которых были не против захватить кружечку прекрасного напитка. Пресловутое пятничное чаепитие Хаффлпаффа только начиналось.

Студенты Хаффлпаффа составляют существенную часть многих школьных клубов, групп и просто кружков по интересам. Сегодня, в первую пятницу нового учебного года все эти сборища устроили натуральную «ярмарку тщеславия», рекламируя себя и завлекая в свои ряды новых студентов.

Вон, в одном «углу» круглой гостиной старшекурсники из драмкружка трансфигурируют мебель в импровизированную сцену. Скоро на ней разыграется целая пьеса. Вон там, у окна, расположилась третьекурсница с кельтской арфой. Чарующие звуки музыки уже начали разливаться по всей комнате, привлекая всё новых и новых слушателей. Недалеко от музыканта один художник устроил выставку своих работ. Точнее — художница. Эйлин Хилли рисовала просто прекрасно, вот только её… авторский взгляд на внешний вид некоторых магических существ вызывал бурные дискуссии.

Первокурсники оказались предоставлены сами себе и начали разбредаться в разные стороны, выбирая наиболее близкие к себе занятия. Поттер проигнорировал жалобный взгляд Макмиллана и начал в одиночку курсировать по гостиной. В ней сейчас собрались не только студенты Хаффлпаффа, но и их многочисленные друзья с других факультетов.

Со всеми этими людьми Поттер был знаком. В большей или меньшей степени. Оно и немудрено — Гарри прожил больше трех сотен петель, большую часть из которых он сражается со своим злейшим врагом. Нет, речь идёт не про Темного Лорда или его приспешников. Речь идёт про скуку. Банальную, человеческую скуку.

Поттер перепробовал множество хобби и во многих достиг успеха. Гарри был участником абсолютно всех клубов, групп и кружков в Хогвартсе, и еще кучу основал сам. Но всё рано или поздно начинало ему надоедать. Даже квиддич уже не приводит Поттера в восторг и не заставляет его сердце биться чаще. Только новые встречи и новые знакомства всё еще способны раздуть в нём пламя интереса. Да вот какая беда — для Поттера уже невозможно завести новые знакомства в Хогвартсе. Он и так всех знает.

Знал он и Луизу Милтон — второкурсницу Равенкло, — которая сейчас неуклонно следовала за Гарри. Не самое приятное знакомство, ведь эта девушка была большой фанаткой Гарри Поттера. Точнее, она была фанаткой Гарри Поттера.

Вы когда-нибудь задумывались, почему Поттер вызывал у студентов такой нездоровый ажиотаж на своём первом-втором курсе? Почему он так резко сошел на нет ближе к третьему курсу? Ну, так Гарри же победил Волан-де-морта, положил конец целой Магической войне — неуверенно ответят многие. Что ж, сильное утверждение. Рассматривать его сейчас мы не будем. Оставим в стороне личный вклад Поттера в эту победу, задумаемся вот над каким вопросом: а какое дело школьникам одиннадцати-семнадцати лет до войны, которая закончилась десять лет назад?

Многие из них даже не застали в сознательном возрасте все тяготы и лишения тех времён. А те, кто застали — вряд ли об этом помнят. А если и помнят — считают это всё чем-то весьма далеким. В конце концов, это только старикам кажется, что события десятилетней давности были «почти вчера». Для несовершеннолетнего школьника десять лет — это больше половины жизни.

Иными словами, из студентов ценить Поттера за заслуги в Первой магической войне мог только упо… упертый фанат учебников по истории, вроде Гермионы Грейнджер. Так почему же Гарри вызвал такой сильный интерес у школьников? Ну, может, у волшебников знаменитостей не так много, что даже Поттер является значимой величиной, — предположат некоторые. И это уже куда ближе к истине.

В магической Британии достаточное количество знаменитостей, но очень мало знаменитых писателей. Возможно, из-за относительной малой численности, возможно по каким-то другим причинам, но факт остаётся фактом — среди британских волшебников крайне мало действительно выдающихся творцов художественного жанра. Большинство произведений развлекательного характера являются неумелой попыткой сплагиатить известные магловские книги, коряво адаптировав их под реалии волшебного мира. Обычно получается так себе, если честно.

Критики и читатели прошлись катком по магической версии Ромео и Джульетты, подняв концовку на смех из-за незнания подростками простейших диагностических чар. Поведение главного героя книги «Человек-невидимка» вызывало искреннее недоумение у волшебников. Ну а роман «Вокруг света за 80 дней» так и вовсе окрестили «чтивом для маглолюбов». Лишь многочисленные «детективы для домохозяек», штампуемые плодовитой писательницей Дэрел Темза, снискали любовь своей целевой аудитории.

Среди всей этой кучи шлака из тупых заимствований и неудачного подражательства, гордо сияют одинокие брильянты. Джоан Константин Роулинг — один из них. Нет, он даже больше. Он — целый культурный феномен.

Роулинг всю свою жизнь писал о волшебниках, про волшебников и для волшебников. Начав путь как автор драм и трагедий, вскоре он переключился на прозу и комедии. Наверное, из-за обстановки в стране. Ведь чем сильнее сгущались тучи над магической Британией, тем более светлыми, добрыми становились его произведения. Вершиной его творческого пути, и одновременно лебединой песней, стала серия детских книг о Мальчике, который Выжил. Серия про Гарри Поттера.

За пять последних лет вышло одиннадцать книг. В первой части славный мальчик Гарри Поттер, который всегда моет руки перед едой и съедает на завтрак целую тарелку овсяной каши, с шутками и прибаутками выводит на чистую воду мошенников-маглов, задумавших обдурить добрую Тётю Петунью. И всё это — используя лишь школьные знания о свойствах простейших магических артефактов, растений и грибов. Ведь Гарри — славный мальчик, он не использует палочку вне Хогвартса.

В последующих книгах Гарри рос, рос и масштаб решаемых им проблем. Так, в четвертой книге ему противостоял озорной гоблин, в шестой — прохиндей с Лютого Переулка, а в восьмой уже полноценный вампир. Попав в ловушку образа «славного парня», Роулинг не мог заставить Гарри Поттера нарушить закон и использовать палочку. Но без полноценных заклятий и чар решать всё более сложные и сложные проблемы автор уже мог. Пришлось их решать с помощью «совы и глобуса».

Как именно? Ну, Гарри Поттер внезапно начал использовать беспалочковую магию. А что? Он все книги обещал не использовать палочку вне Хогвартса, магия в обещание не входила.

Было ли это изначально задумкой автора или всё же вынужденной мерой — сейчас сказать уже невозможно. Но совершенно точно можно сказать, что такой ход пошел на пользу серии — книги стали бестселлерами. Сейчас, пожалуй, ни в одном уголке Британских островов уже не встретишь человека, ничего не слышавшего про Гарри Поттера. И это отнюдь не радовало Гарри Поттера.

Гарри с удовольствием пожал бы горло автору, но было уже поздно. Джоан Константин Роулинг умер в палате больницы Святого Мунга незадолго до одиннадцатилетия прообраза своего персонажа. Волну популярности Гарри Поттера было уже не остановить.

Впрочем, всего лишь за пару лет своим «естественным» поведением Поттер сведёт эту волну на нет. Точнее — разделит образы Гарри и Гарри в умах школьников.

Но были и плюсы от такой популярности. Например, школьники достаточно спокойно (по сравнению с преподавателями) восприняли новость об успехах Поттера в беспалочковой магии. Нет, это не значит, что критичность восприятия мира студентами опустилась до каких-то отрицательных значений, и что они не видят разницы между персонажем книги и реальным человеком. Просто они невольно немного переносят свои ожидания от Гарри на Гарри.

Однако минусов было всё же больше. Один из них, в лице упомянутой Луизы, неуклонно преследовал Поттера по всей гостиной последние десять минут. Устав от своих бесплодных попыток затеряться в толпе, Гарри решил лицом к лицу встретиться с неизбежностью.

— Мы знакомы? — без всяких расшаркиваний спросил Поттер. Девушка была не готова к такому развитию событий, и с безумным азартом смотрела на своего кумира.

— Ты — Гаррри Поттер! — то ли вопросительно, то ли утвердительно прокричала Луиза.

— Да, — ответил мальчик, пристально вглядываясь в глаза собеседника. Девочка несколько секунд пыталась придумать новый вопрос. Но так и не смогла.

— Тот самый Гарри Поттер, да?

Мальчик уже было набрал полную грудь воздуха, чтобы выпалить давно заученную тираду про книжки, «ту самость» и интеллектуальный уровень собеседника, но где-то на краю сознания мелькнула мысль: «А почему бы, собственно, и да?»

— Просто я Гарри Поттер, — произнес мальчик, скромно улыбнувшись и расправив руки. «Фирменная» фразочка главного героя вместе с внешностью прямо как с иллюстрации книги произвели на фанатку неизгладимое впечатление. Она словно впала в экстаз. Выпученные глаза девочки навевали Гарри воспоминания о просмотренных японских мультиках, а капелька слюны, стекающая с открытого рта Луизы — заставила усомниться в её психическом здоровье. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки.

— Я знала, я знала, — тихо шептала она, осторожно, всего двумя пальцами прикоснувшись к рукаву мантии Поттера. После девушка набралась решимости и выпалила.

— Я прочла все твои книги, я знаю всё о твоих приключениях!

— Ха! — усмехнулся Гарри. — Поверь, их гораздо больше чем в книгах — произнес Поттер. А после приблизился почти вплотную к лицу Луизы и тихо прошептал. — Ты даже не представляешь, через что я прошел.

Девочку накрыл благоговейный, почти что религиозный трепет. Она словно получила откровение с Небес. Луиза дрожащим голосом спросила

— Ты ведь напишешь книгу?

— О чём? — в непонимании спросил Поттер.

— Об этих приключениях.

Озарение. Яркое, словно рождение сверхновой звезды, озарение постигло Поттера. Сотни и тысячи идей в его голове рождались, развивались и умирали под солнцем полученного озарения. Он нашёл его — хобби на всю жизнь. Нет. Этого хобби хватит на пару петель — написание мемуаров под видом художественных книг.

— Это гениально, — произнес Поттер, подняв взгляд к небу.

— Что? — тихонько спросила девочка.

— И почему же мне это раньше в голову не приходило? — задумчиво пробормотал Гарри. Затем мальчик резко схватил Луизу за руки и с жаром заговорил.

— Я напишу десять, нет, двадцать книг! В разных жанрах, в разном стиле, — Поттер легонько встряхивал руки девочки в такт своей речи. — Разные люди, разное место действа, разный характер главного героя. Сюжеты как будто бы совсем не связанные, но знаешь что?

— Что? — девочка раскрыв рот слушала своего кумира.

— Они все будут про меня. Про мою жизнь. Про то, как я стал таким, каким я есть, — прошептал Поттер. Затем Гарри отпустил руки фанатки, выпрямился, и чрезвычайно серьезным тоном продолжил. — Луиза Милтон! Благодарю за помощь Я её никогда не забуду. В награду, обещаю — ты увидишь эти книги одной из первых.

Девочка застыла неподвижно. Со стороны так и вовсе казалось, что на неё случайно наложили заклятье окаменения. Поттер подождал пару секунд, и, не дождавшись реакции, пошёл в спальню записывать возникшие идеи. Лишь когда Гарри добрался до комнаты, в гостиной раздался оглушительный радостный визг.