Просто быть рядом (джен)

Гарри не успел опомниться, как удерживающие его невидимые веревки исчезли, освобождая ноющее тело из плена. Нотт убрал палочку, наблюдая за тем, как новенький медленно поднимается с кровати, задумчиво потирая затекшие кисти.

— Хоть какой-то прогресс в невербальных заклинаниях, — пошутил Теодор.

Гарри вздрогнул и встретился взглядом с усмехающимся однокурсником. До него наконец начала доходить суть произошедшего. Теодор Нотт вернулся в спальню не для того, чтобы уподобиться Малфою и измываться над ним, а для того, чтобы помочь. Это было странно и как-то…неправильно. Зачем сыну Пожирателя смерти помогать полукровке-неудачнику? Новый способ склонить его на темную сторону?

— Эй, ты как, в порядке? — поинтересовался слизеринец.

Гарри промолчал. Быстро очистив сумку и учебники от остатков зелья кислоты, он побросал в нее все необходимое и поспешил покинуть спальню, даже не глядя на Нотта.

Теперь слизеринцы решили разделиться на два лагеря? Одни будут изводить его, вынуждая ненавидеть все и вся и однажды прийти к выводу, что кроме как на службе у Волдеморта он в безопасности не окажется, а вторые тем временем будут подбивать к нему клинья, притворяясь добрыми и хорошими, и внушать, что в рядах Пожирателей все стоят друг за друга горой? Изощренно, как раз в духе змеиного факультета нападать с полярных позиций. Но парень лучше их всех знал о тирании Темного Лорда и о том рабстве, в которое попадали последователи большого ублюдка. Гарри не поддастся. Никогда. Однако способ Нотта сильно смущал, поскольку, пребывая в одиночестве, волей-неволей присматриваешься к тем, кто пытается идти с тобой на контакт.

Раздраженно встряхнув головой, Гарри побежал к кабинету трансфигурации. Ученики уже сидели в классе и вполголоса переговаривались друг с другом, ожидая прихода преподавателя. Похоже, его не замечали. Чудно. Усевшись за привычную последнюю парту, парень начал повторять записи предыдущих тем, чтобы не завалить предстоящую контрольную. Краем глаза он увидел, как прошмыгнул в кабинет Нотт, а следом за ним зашла и сама МакГонагалл, сразу же приступив к проверке присутствующих.

Едва дошла очередь до фамилии Криса, и профессор утвердительно кивнула на поднятую руку Гарри, сидящий впереди Малфой резко обернулся и изумленно уставился на новенького, прошипев:

— Тебя здесь быть не должно!

— Извини, ошибочка вышла, — в ответ прошептал Гарри и усмехнулся, наблюдая, как потемнело от бешенства лицо Драко.

Выходит, слизеринский принц не знал о том, что сотворил его друг? Или это просто хорошая актерская игра?

— Мистер Малфой, я могу понять, что мистер Ларсен, возможно, является отличным собеседником, но это не повод игнорировать мои слова. Развернитесь сейчас же! — велела МакГонагалл, сердито смотря на ученика.

— Прошу прощения, профессор, — бросив в сторону Гарри убийственный взгляд, который тот успешно проигнорировал, Драко вновь сосредоточил внимание на доске, где были выведены вопросы к контрольной. Судя по тому, как напряглись его плечи, он явно знал меньше половины.

Гарри вчитывался в написанное изящным, слегка размашистом почерком бывшего декана, прикидывая, над чем ему придется хорошенько поломать голову, а что не вызовет никаких затруднений, и не приметил лежавшего на его столе бумажного самолетика, пока тот обиженно не стал тыкаться ему в руку.

Чуть повертев чье-то творение в руках, Гарри развернул его, ожидая увидеть оскорбительный рисунок или не слишком приятную записку. А что, вполне в духе кого-то из подручных Малфоя. На внутренней стороне самолетика действительно оказалось послание, но его содержимое вызвало удивление:

«Ларсен, нужно поговорить. После этого урока жду тебя в пустом классе рядом с кабинетом трансфигурации. Объяснения прилагаются. Теодор Нотт.»

Кратко, отрицая любую возможность возражения.

Парень пристально уставился на сидящего слева от него слизеринца: Нотт упорно не замечал или делал вид, что не замечал подозрительного взгляда одноклассника.

И как ему поступить в сложившейся ситуации?

От учеников змеиного факультета не приходилось ждать ничего хорошего. Пусть не все они поддерживают Волдеморта, зато для всех змеек важнее всего собственная выгода, достижение поставленных целей с минимальными для себя потерями. Такие, как они, могут растоптать дружбу и даже не поморщиться. Отец Нотта, без сомнения, был и остается слугой Темного Лорда, значит, сынок должен разделять идеи папаши. Гарри ненавидел их всех, всех до единого, и хоть эта ненависть была ничем по сравнению с той лютой яростью, закипающей в нем при одном упоминании Волдеморта, он не отрицал ее существования, особенно, после событий в Министерстве. Никогда они не заслужат его прощения, поэтому попытки Нотта склонить его к тьме бесполезны. Еще в первый день своей учебы Гарри послал Малфоя с его убеждениями ко всем гоблинам.

Стоп, Нотта тогда не было рядом с Драко. Если так подумать, Теодора, контактирующего со слизеринским старостой или будущими Пожирателями, он ни разу не видел. Особо изощренный способ повлиять на ситуацию?

Столкнувшись взглядом с рассерженной МакГонагалл, заметившей, что слизеринец думает отнюдь не о главных принципах превращения животного в подсвечник, Гарри виновато опустил глаза и усердно заработал пером, честно стараясь вернуться к работе.

Возможно, Нотт все-таки не общается с Малфоем и держится особняком, как и Гарри, но в его скором будущем среди последователей ублюдка не было никаких сомнений.

* * *

— Ты здесь, — Нотт поднялся навстречу зашедшему в кабинет Гарри.

— Уж не знаю, зачем, — пожал плечами парень, останавливаясь на приличном расстоянии от одноклассника.

Палочку Гарри доставать не спешил, несмотря на заглушающие чары, которые висели в классе: если Нотт сделает хоть одно лишнее движение в его сторону, то он не постесняется угостить слизеринца парочкой беспалочковых заклинаний.

Теодор не кинулся на него. Усмехнувшись, демонстративно вытащил из карманов брюк пустые руки и уселся на парту.

— Не нервничай. Я действительно пришел просто поговорить, — Нотт чуть улыбнулся. — Возможно, мне следовало раньше это сделать.

Гарри удивленно моргнул, отгоняя наваждение. Ему ведь показалось? Не мог же надменный взгляд одноклассника ни с того ни с сего потеплеть, правда?

Еще раз оценивающе посмотрев на слизеринца, Гарри кивнул:

— Я слушаю тебя.

— На самом деле все очень банально, Ларсен, — заговорил Теодор, внезапно вся его поза стала напряженной. — Я хотел предложить тебе нашу дружбу.

— Нашу? — непонимающе переспросил Гарри.

— Мою и…остальных полукровок, — видя, что произвел необходимый эффект на новенького, Нотт продолжил: — Нас мало, если сравнивать с количеством чистокровных ребят. Мы стараемся держаться вместе, чтобы ни у кого не возникало и мысли о том, чтобы причинить нам вред.

«Полукровка? Ого! Что за странную игру ты затеял, Нотт?»

— Почему ты предлагаешь мне это только сейчас? — спросил Гарри, решив «поддержать» игру слизеринца.

— Видишь ли, я не сразу догадался, что ты тоже полукровка. Я не присматривался к тебе, думая, что ты, как и многие здесь, примешь сторону Малфоя, но я понял, что ошибся, когда увидел ваш вчерашний конфликт. Ты всегда держался особняком, предпочитая игнорировать своих одноклассников, однако я не счел нужным обратить на это внимание.

— Я в первый же день своего пребывания на Слизерине дал понять Малфою, что не желаю пресмыкаться перед ним и поддерживать Темного Лорда.

«Ну, что ты на это скажешь?»

— Не каждый отважится в открытую возражать Малфою, — проговорил Теодор. — Дружба с ним слишком выгодна для большинства слизеринцев и даже для кого-то с других факультетов, но лично мое мнение — ты поступил правильно. Сожалею, что поздно заметил тебя.

Гарри не отводил взгляда от лица Нотта, стараясь уловить любое указывающее на его блеф изменение. Пусть он слишком рано посмотрит за спину Поттера или на свои ладони, внезапно заинтересовавшись заусенцем на большом пальце, или же прикусит нижнюю губу, опасаясь разоблачения. А может, все намного проще и достаточно посмотреть на руки одноклассника, готовые вот-вот сжаться в кулаки? Но нет. Ни одного признака беспокойства и нервозности Теодор не испытывал. То ли он хороший актер, то ли происходит что-то из серии неясных Гарри вещей.

— Ты говоришь, что вы сплотились небольшой группой и всегда ходите вместе, — Гарри не терял надежды вывести Нотта на чистую воду. — Почему же тогда я всегда вижу тебя в полном одиночестве?

— До тебя на нашем курсе не было полукровок, — начал спокойно объяснять слизеринец. — Один семикурсник и несколько учеников с младшего курса. На занятия мы ходим порознь, если не считать близнецов Дэвайс с пятого курса, и обычно собираемся вместе после окончания учебного дня.

— Понятно.

— Что скажешь, Ларсен? — задал вопрос Теодор. — Ты присоединишься к нам?

Гарри не мог и не хотел верить Нотту, но затеянная им игра заманивала в свои сети, вызывая жгучее желание поскорее разоблачить ее создателя. И тогда парень не пожалеет слов для слизеринца, унизит его так, что тому не захочется не то что жить — существовать в этом паршивом мире.

В нем заговорила злость и жажда мести. Встряхнув головой, он поспешил прогнать наваждение.

— Мне необходимо подумать, — тихо произнес Гарри.

— Не доверяешь мне? — усмехнулся одноклассник.

— А должен? — спохватившись, парень глубоко вздохнул. — Я осторожен, Нотт, ни больше, ни меньше.

— Похвально. Что ж, думай столько, сколько тебе потребуется. Найдешь меня, когда примешь верное для себя решение, — Теодор встал и, кивнув напоследок, направился к выходу из класса.

Гарри подождал, пока широкая фигура Нотта скроется за дверью, после чего и сам покинул пустующий кабинет. Разговор со слизеринцем прошел не так, как ожидалось. Теодор ни разу не оскорбил его, не принизил, был доброжелателен и даже…улыбался ему. Впервые за время пребывания на змеином факультете с Гарри поговорили как с равным, поговорили по-человечески. Но мысль об искреннем сыне Пожирателя смерти упорно не желала укладываться в голове. Наверное, стоило более тщательно проверить его с помощью окклюменции, а не отслеживать эмоциональный фон, ведь невооруженным глазом было видно, что одноклассник совершенно не закрывался.

В любом случае, надо взвесить все «за» и «против», обдумывая предложение Нотта. Когда-то он уже действовал импульсивно, отказываясь прислушиваться к голосу разума. Ему хотелось спасти, остальное мало волновало. В этот раз необходимо быть осмотрительнее и не поддаваться эмоциям. Очень хотелось разоблачить вранье слизеринца о нечистой крови, выяснить тайные планы врагов, находясь в непосредственной близости. И как бы соблазнительно ни звучали сегодня речи Нотта, он не настолько глуп, чтобы безоговорочно верить им. Жизнь жестока в своем обучении, но полученные в процессе знания остаются навсегда.

Парень размышлял обо всем весь следующий урок сдвоенных Чар, полностью игнорируя лекцию профессора Флитвика. В другой день Гарри разозлился бы на себя за такую невнимательность на двух занятиях подряд, однако сейчас меньше всего его интересовала учеба. С одной стороны, если он согласится, ему откроется отличная перспектива слежки с дальнейшей осведомленностью о замыслах врагов. Но с другой стороны, он не знал, насколько может быть опасна его игра на территории противника.

Маленький профессор предсказуемо остался недоволен тем, что новенький ученик не стремится впитывать в себя полученные на занятиях знания. Когда Флитвик увидел Криса Ларсена впервые, ему показалось, что такой любознательный молодой человек, жаждущий знать как можно больше, несправедливо был отправлен на Слизерин. Такому, как он, место лишь на его факультете, на Когтевране. Сейчас же, наблюдая за отрешенным студентом, едва-едва написавшим несколько слов в тетради, Филиус готов был взять свои слова назад. Задавая домашнее задание перед практическим занятием, профессор Флитвик дал Гарри дополнительное эссе по сегодняшнему изучению заклинания, помогавшему в битве тайно собирать информацию о врагах. Пусть мальчик поразмышляет, напишет о возникновении данных чар, про все положительные и отрицательные стороны его использования, а дальше видно будет.

Во время обеда в зал влетела крупная коричневая сова и, покружившись над столами учеников, уронила перед Гарри запечатанный конверт, который едва не угодил в тыквенный сок. Надо же, какой он сегодня популярный! Невесело усмехнувшись, Поттер вскрыл письмо:

«Гарри, приходи ко мне сегодня после ужина. Думаю, тебе есть, о чем рассказать мне и что спросить. Если кто поинтересуется письмом, скажи, что оно от родителей. Истинный его текст видим только мы с тобой.

Твой Альбус Дамблдор

P.S.: Я очень люблю Лакричные Тянучки! »

Волна облегчения разлилась по телу юноши. Наконец-то директор нашел время, чтобы поговорить с ним! Им, без сомнения, много чего следует обсудить.

* * *

— Кристофер, заходи, — тепло улыбнулся вошедшему слизеринцу Дамблдор. — Присаживайся.

Старый волшебник указал на пустующее возле стола кресло.

Гарри передернуло от такого обращения, но он понимал, что на кабинет необходимо наложить заглушающие чары, прежде чем они смогут открыто поговорить.

— Здравствуйте, директор. Мое почтение, — Поттер учтиво склонил голову в приветствии, как учил его отец.

В глазах главы Хогвартса появились задорные искорки, он перевел взгляд на дверь и слегка приподнял руку. Почувствовав знакомую вспышку магии, парень чуть расслабился и присел в кресло.

— Извини, что тебе пришлось ждать так долго, Гарри, — сказал Дамблдор. — После возвращения Волдеморта министр окончательно потерял контроль над ситуацией и теперь постоянно просит о помощи.

Альбус выглядел сильно уставшим: глубоких морщин на старом лице, казалось, стало еще больше, синяки под глазами сделались еще заметнее, само лицо исхудало, а серебристые волосы и борода перестали излучать тот самый, «Дамблдоровский» блеск, посерев и поблекнув.

Гарри почувствовал легкий укол вины за то, что сердился на директора, считая, будто бы он специально избегает общения с ним.

Необоснованная подозрительность часто преследовала парня и в прошлом, намертво приклеившись и не собираясь отпускать.

Наверное, ему стоило бы поинтересоваться планами Тома на ближайшее время. Что если он уже сейчас готовит мощную атаку? Но после тех зверств, сотворенных Волдемортом в его мире, у Гарри язык не поворачивался о чем-то подобном спрашивать. Он понимал, что не готов снова встретиться с ненавистным врагом лицом к лицу. Это вновь сулило боль и липкий страх потерять кого-то важного.

Когда в его мире умерли друзья и Северус, он не знал, что делать и как жить дальше. Тогда предложение Дамблдоров показалось ему единственным верным решением, шансом, который юноша, без сомнений, заслужил. А вдруг история повторится? Сможет ли Гарри пережить все еще раз? Пусть и Северус, и Рон с Гермионой здесь чужие люди для него, но ведь никто не запрещал ему любить их, просто находясь рядом.

Странно, живя у миссис Фигг, парень жадно впитывал все новости, связанные с деятельностью Пожирателей смерти. Наверное, тогда он отгораживался от неизбежного, не воспринимая всерьез происходящее вокруг.

— Расскажи мне, как тебя приняли на Слизерине? — задал вопрос директор, выдергивая его из пучины сомнений.

— Это было несправедливо, профессор, — мрачно отозвался Поттер. — Я не предполагал, что вы отправите меня на самый ненавистный факультет. Я был не готов.

— Мне хотелось, чтобы ты и профессор Снейп смогли как можно скорее поладить друг с другом, — начал объяснять свое решение Дамблдор. — Ко всем факультетам, кроме Слизерина, Северус относится слишком предвзято. Я не уверен, что он стал бы хоть как-то присматриваться к тебе, учись ты на Когтевране, Пуффендуе и уж тем более на Гриффиндоре.

— Что ж, вынужден огорчить вас, — Гарри недовольно пригладил волосы, вдруг показавшиеся ему слишком лохматыми. — Ваша затея с треском провалилась, профессор. Северус возненавидел меня с первого взгляда, несмотря на то, что я стал одной из его любимых змеек.

Теплое мерцание в голубых глазах директора померкло, уступая место легкой растерянности.

— Ты точно в этом уверен, Гарри?

— Абсолютно, — кивнул юноша. — Он никогда раньше не снимал баллы с учеников своего факультета. Я стал первым, кто нарушил традицию.

Директор задумчиво погладил бороду, наблюдая за спящим на жердочке огненно-красным фениксом.

— Боюсь, это я виноват в том, что профессор Снейп невзлюбил тебя. Пока ты жил у миссис Фигг, я успел многое рассказать о тебе нашим преподавателям, и после твоего прибытия в Хогвартс я попросил Северуса присмотреть за тобой. Должно быть, ему не понравилось такое повышенное внимание к тебе с моей стороны.

Поттер обреченно закрыл глаза, подавляя внезапный порыв сбежать на улицу и взвыть на луну от охватившего его отчаяния.

Преследуя поставленные цели, Дамблдор ударил зельевара в самое больное место. Чертов манипулятор, задумывающийся о своих пешках лишь в конце партии!

— Вам действительно не следовало этого делать, — тихо сказал слизеринец. — Я пока еще Крис Ларсен, совершенно обычный подросток с кучей обычных проблем.

— Все мы ошибаемся, Гарри, и я не являюсь исключением из этого правила, — тяжело вздохнул старый волшебник. — Наши миры пусть несильно, но отличаются друг от друга. Мне хотелось, чтобы ты не особо почувствовал разницу, мальчик мой.

— Она уже заметна. В вашем мире живы те, кто покинул мой.

Бесполезно сердиться на директора. Хоть он и часто ошибается, но в его мотивах нет злого умысла. Дамблдор — стратег, причем с большой буквы. Взвешивать на весах судьбы чьи-то жизни и хладнокровно жертвовать ненужными — борьба с Гриндевальдом, бывшим Темным Лордом, и первая война с Волдемортом приучила его к подобным шагам. Что такое несколько несчастных жизней по сравнению со светлым будущим остальных тысяч или даже миллионов? Благодаря таким гениям, как глава Хогвартса, волшебное общество окончательно не впадает в панику и не спешит преклониться перед Томом, стремясь обезопасить себя и своих близких.

Вкупе со всеми заслугами Альбуса Дамблдора маленькая оплошность теряет значимость. Где-то глубоко в душе Гарри верил и надеялся изменить течение линии нового мира, хоть чуть-чуть подстроив его под себя. Он не знал, каковы его шансы вновь назвать Северуса отцом, однако парень свято верил в дружбу Рона и Гермионы. Это не поможет залечить раны, но возможно, они перестанут кровоточить и саднить.

Да и, кроме того, Поттер успел вдоволь позлиться на Дамблдора, пока дожидался аудиенции. Долго сердиться Гарри не умел, хоть и обладал хорошей памятью на подобные вещи.

— Отвечая на ваш вопрос, директор, о моем принятии на Слизерине… Отвратительно. Оказывается, у них на коридор, ведущий в спальни, наложены чары, позволяющие определить магглорожденного или полукровку. Разумеется, я не смог пройти мимо этой системы, поэтому Малфой и его подельники без труда вычислили меня, — неприятные воспоминания напомнили о себе, раздражая все сильнее и сильнее. — А недавно со мной пытался общаться Теодор Нотт, надеясь заманить в свою компанию. Он такие байки сочинял! Будто бы он тоже полукровка! Это сын-то Пожирателя смерти!

Дамблдор никак не отреагировал на его реплики, и это настораживало.

— Только не говорите…

— Теодор Нотт не обманывал тебя, Гарри, — ответил директор некоторое время спустя. — Он действительно полукровка. Северус рассказывал мне о нем еще на первом курсе.

— Но как же…Такого быть не может! Чтобы Пожиратель смерти допустил связь с магглорожденной ведьмой или еще хуже магглой…

— Возможно, ты узнаешь эту тайну, мой мальчик. — Дамблдор поднялся, подошел к книжной полке и, взяв там какую-то книгу в серебристом переплете, вернулся обратно. — Такое пятно в своей биографии слизеринец будет оберегать очень тщательно.

— Вы предлагаете сдружиться с Ноттом? Считаете, будучи полукровкой, он не станет поддерживать Волдеморта? — глупые убеждения представителей змеиного факультета не желали укладываться в голове Гарри.

— Нельзя утверждать наверняка, — Дамблдор листал фолиант и словно не замечал сидящего перед ним студента. — Но если есть хоть малейший шанс уберечь кого-нибудь от роковой ошибки, почему бы не воспользоваться им? В крайнем случае о планах врага легче узнать, находясь в непосредственной от него близости, ведь так?

Гарри лишь пожал плечами.

* * *

Нотт не попадался на глаза Гарри до самого отбоя. Возможно, однокурсник, как и рассказывал, проводил все свободное время с друзьями-полукровками, и они просто скрылись от внимания окружающих. Несмотря на подтверждение от директора относительно происхождения Теодора, парень по-прежнему подозревал, что тот неспроста позвал его в компанию полукровок. Уверенный в своей правоте, он мог с легкостью отказаться, однако треклятое любопытство разъедало его изнутри, диктуя собственные условия. Оно буквально требовало от него согласия на предложение Нотта.

Довольный Драко Малфой зашел в спальню в сопровождении Крэбба и Гойла, за ними — жующий яблоко Забини. Последним в комнате появился Теодор. Гарри оторвался от книги, которую читал, и в упор посмотрел на широкоплечего одноклассника. Он не собирался мысленно призывать Нотта, раскрывая тем самым себя как знатока окклюменции и легилименции. Нет, он лишь надеялся, что тот почувствует его взгляд, должен почувствовать.

Их кровати стояли друг напротив друга. Теодор мог и не заметить его попыток привлечь к себе внимание, тем более, что это успешно делал Драко Малфой, кривляясь и ругая двойника Гарри под громкое ржание Крэбба и Гойла. Прислушавшись к словам слизеринского старосты, Поттер раздраженно передернул плечами и принялся готовиться ко сну.

Судя по всему, придется завтра поговорить обо всем с Ноттом.

Будь неладен Драко! Мало ему предательства друга, так еще и отвлекает Теодора! Ах да, этот Малфой не имеет с Гарри ничего общего, но бывший гриффиндорец был абсолютно уверен, под влиянием папаши его Малфой без проблем повторит все сказанные им гадости, уже адресуя их не двойнику, а непосредственно ему.

Уставший взгляд бледно-голубых глаз внезапно встретился с изучающим его задумчивым взглядом карих глаз Нотта. Слизеринцу был необходим ответ новенького, поэтому немудрено, что он все-таки посмотрел в сторону Гарри. Отлично, осталось только дать понять…

— А вы видели физиономию Уизли, когда Снейп обозвал его «жалким подобием дуэлянта»?

Теодор снова поглядел на ухмыляющегося старосту.

Гарри готов был порвать Малфоя на маленькие, очень маленькие кусочки.

— Что уставился, Ларсен? — нарочито скучающим тоном поинтересовался Драко. — На «комплименты» напрашиваешься? Не волнуйся, обделенным не останешься!

Кажется, скоро гнусное громкое ржание одноклассников станет задним фоном, сопровождающим его в слизеринской гостиной. Проигнорировав Малфоя и ни на ком не задержав взгляд, парень улегся в кровать, достав из-под подушки припасенную для бессонной ночи книжку. Что бы с ним ни происходило, он всегда будет следовать четко установленному им самим правилу: не засыпать раньше одноклассников, не просыпаться позже них. Одно такое нарушение едва не лишило его гордости и достоинства. Если бы тогда в спальню зашел не Нотт, а кто-то из дружков Драко…

Он не сразу заметил, как смолкли голоса и спальня погрузилось во мрак. Несколько секунд он всматривался в черные страницы зажатой в руках книжки, будто буквы никуда не исчезали, оставшись на месте. На самом деле так оно и было, однако глаза юноши не обладали сверхзрением кошки или летучей мыши. Простые человеческие глаза, которые в очередной раз оказались бессильны против опустившейся на Хогвартс ночи.

Чуть привыкнув к темноте, Гарри достал палочку и плавно взмахнул ею, невербально призывая Люмос. Бытовые невербальные чары всегда были проще, нежели боевые, поскольку для них не требовалось столько сосредоточенности. Маленький, но яркий огонек сорвался с кончика палочки и неторопливо приблизился к книге, возвращая на место исчезнувшие буквы, снова образующие слова.

«— Маггл — грязное животное! — прокричал Ричард, брызжа слюной на опустившую перед ним голову сестру. — Как ты посмела выйти за него! Твоя дочь может лишиться магической силы по твоей вине! Ты это понимаешь?

— Но мы с Шоном любим друг друга! — плача начала оправдываться женщина. — Я никогда еще так не любила! Пойми!

— Значит, любовь для тебя важнее твоих собственных детей, Кэтрин?

У сестры не нашлось ответа на этот вопрос.

Как и не нашлось ответа у многих ведьм. Это один из ярчайших примеров, почему магглы так опасны для волшебного общества. Они бессовестно влюбляют в себя юных магов, полностью лишают их способности мыслить и уродуют их чистокровные потомства, создавая бесполезный вид полукровок…»

Гарри поморщился и отложил книгу в сторону. Сколько бы он ни пытался понять причину ненависти истинных магов к полукровкам и магглам, она оставалась для него загадкой, вуалируясь необоснованными выпадами с отсутствием элементарных доказательств зыбкой теории.

Внезапно в помещении послышался какой-то шорох. Кто-то из слизеринцев явно не спал. Гарри опасливо покосился на полог, одновременно пристраивая огонек света так, чтобы в случае чего увидеть приближающегося недруга. Вскоре у его кровати возникла широкая фигура, но действовать отчего-то не торопилась. Парень наблюдал за ней, гадая Крэбб перед ним или Гойл. Малфой, разумеется, не станет марать руки о всяких полукровок. Дементор его поцелуй, не стоило сегодня привлекать внимание Драко!

Тень шевельнулась и начала медленно сдвигать зеленый полог. Гарри крепче сжал в руках палочку, намереваясь огреть незваного гостя мощным парализующим заклинанием и оставить валяться на полу до самого утра, а если тот попытается позвать на помощь, добавить еще и заклинание немоты. Щедрости Поттеру не занимать.

Он почти исполнил угрозу, но вдруг узнал в массивной фигуре, заглянувшей внутрь, Теодора Нотта.

Глаза Гарри распахнулись, палочка чуть дрогнула в руке, но не опустилась, все еще указывая на слизеринца.

Поморщившись от яркого света Люмоса, Теодор посмотрел на взявшего его под прицел одноклассника и примирительно поднял обе руки вверх, демонстрируя добрые намерения.

— Не спится, Ларсен? — шепнул он.

— Тебе, видимо, тоже, раз пришел сюда, — Гарри наколдовал заглушающие чары.

— Мне показалось, что ты хотел поговорить со мной, — усмехнулся Нотт, забираясь на его постель и совершенно не заботясь о том, понравится это новенькому или нет. Впрочем, Гарри не возражал.

— Ты прав, — согласился он. — Я пытался привлечь твое внимание, но проклятый Малфой все время мешал мне.

— Я видел, — спокойно отозвался однокурсник.

— Видел? Так ты же не смотрел в мою сторону.

— Тебе показалось, — Теодора откровенно забавляло недоумение Гарри. — Если слизеринцу что-то нужно, его внимание будет приковано исключительно к источнику первой необходимости. Сейчас я заинтересован в твоем решении, Ларсен, поэтому никакое хвастовство Малфоя не отвлечет меня от тебя.

Теодор, дразнясь, подмигнул новенькому. Тот сделал вид, что не заметил, и лишь кивнул в ответ. Слизеринская выгода, как он мог забыть о ней?

— Итак, какое же решение ты принял? — спросил Нотт. — Ты ведь об этом хотел поговорить?

— Да. — Гарри вздохнул, собираясь с мыслями. — Я долго думал над твоим предложением. После «радужного» приема в Слизерине мне тяжело кому-то довериться, не говоря уже о том, чтобы довериться сыну Пожирателя смерти.

Холод промелькнул в глазах Теодора.

— Однако после всех размышлений, я пришел к выводу, что готов рискнуть. Это не значит, что я начну вам доверять, и мы станем закадычными друзьями, но в общении с вами я вижу выгоду и для себя. Одиночка на Слизерине не протянет долго.

— Возможно, и протянет, но что из него получится в итоге, неизвестно никому, — мрачным голосом произнес Нотт, затем вновь поглядел на Гарри, криво улыбнувшись: — Завтра после уроков жди меня у озера. Я познакомлю тебя с остальными полукровками. Ребята будут довольны.

— Не сомневаюсь.

— Что ж, тогда спокойной ночи, Ларсен, — бывшему гриффиндорцу не очень понравился тон, с которым Теодор произнес эти слова, как и его пристальный взгляд. — Если хочешь, я могу немного поохранять твой сон. Ты выглядишь уставшим.

Он усмехнулся.

— Не стоит, Нотт, я все еще подозрителен.

— Как знаешь, — парень приготовился покинуть кровать Гарри, когда его глаза зацепились за название книжки, лежавшей на покрывале. — Ты читаешь подобную гадость?!

Хорошо, что Гарри наложил на спальню заглушающие чары, не то возмущение Нотта услышал бы и сам Снейп.

— Для общего развития, — пожал плечами, хотя внутри полностью разделял мнение одноклассника.

— Удачи, — скривился Теодор и, задернув его полог, направился к своей постели. Так, во всяком случае, посчитал Гарри.

* * *

Сразу после уроков Гарри отправился в назначенное место. Он немного волновался перед встречей со слизеринцами-полукровками. Не видя их, трудно предположить, что они будут собой представлять, и не поспешил ли согласиться на предложение Нотта, загоняя себя еще в более суровые рамки.

Теодор нагнал его у выхода из замка, и дальше ребята пошли вместе. Оба молчали, думая каждый о своем.

У озера Нотт опустился на корточки у самой воды и, проведя рукой по ее поверхности, кинул в нее гладкий камушек, который нашел неподалеку. Четыре четких шлепка, и снаряд утонул в темно-синей пучине. Гарри стоял рядом, засунув руки в карманы, и наблюдал за расползающимися водными кругами. Такой спокойный водоем трудно раззадорить, однако на четвертом курсе организаторам Тремудрого Турнира это неплохо удалось. Изредка парень едва заметно поворачивал голову и приглядывался к однокласснику.

Теодор был достаточно крупным молодым человеком, но не таким упитанным как Крэбб и Гойл или тот же самый Дадли. Судя по всему, приметность ему придавали широкие плечи, а не любовь к вкусной и вредной пище. Темно-русые волосы с зачесанной налево челкой, на правой руке небольшая ссадина. Сейчас Нотт задумчиво смотрел вдаль, и в его взгляде не наблюдалось ни капли хитрости и коварности. В какой-то момент Гарри усомнился, что перед ним сын Пожирателя смерти.

— Тео! — раздался сзади юношеский голос.

Ребята развернулись к приближающемуся к ним худощавому мальчишке двенадцати-тринадцати лет, с глупыми квадратными очками в черной оправе и курчавыми волосами темно-каштанового цвета. Присмотревшись получше, Гарри заметил, что верхняя челюсть окликнувшего их подростка слегка выпирает вперед. Если бы не знак Слизерина на мантии, Поттер точно перепутал бы его с пуффендуйцем.

— Знакомься, Ларсен, это третьекурсник Мэттью Штенберг, — представил друга Нотт, когда тот подбежал к ним. — Мэтт, это Кристофер Ларсен. Отныне он в нашей банде.

Нетипичная для слизеринца улыбка появилась на лице странного ребенка.

— О, очень приятно, Крис, я Мэттью, можно просто Мэтт, — он протянул Гарри руку для рукопожатия.

— Ммм…мне тоже, — натянуто улыбнувшись в ответ, Поттер слегка сжал его ладонь.

— Ты также думаешь о том, какого гоблина, это пуффендуйское недоразумение забыло на Слизерине? — ухмыльнулся Теодор, глядя на озадаченного новенького. — Нам бы и самим хотелось это знать, если честно.

— Тео, прекрати! — насупился Мэтт, обиженно поджав губу.

— Но, видимо, в нем что-то есть, раз шляпа направила его к нам. Не бойся, он хороший малый, правда, немножко ботаник.

— Ну все, я и пуффендуец, и когтевранец, — проворчал Штенберг. — Только в Гриффиндор не отправляй, ладно?

— Заманчивое предложение, — уклонившись от шутливого тычка третьекурсника, Теодор обернулся и, довольно улыбнувшись, махнул рукой спешащей к ним паре. — А вон и еще одни из нашей шайки. Близнецы Хизер и Джек Дэвайс с пятого курса. Те еще пройдохи, но до братьев Уизли им, конечно, далековато будет. В основном они пакостят родителям-политикам за особо жесткий контроль в детстве. Особенно крошка Хизер. Верно, Хизер?

Близнецы присоединились к ним.

— Опять про меня сплетничаешь, Тео? — девушка хитро прищурилась, глядя на улыбающегося Нотта.

Слизеринка оказалась на редкость симпатичной: достаточно высокая, с длинными, слегка вьющимися на кончиках каштановыми волосами, пронзительными темно-карими глазами (интересно, у них у всех карие глаза?), утонченными чертами лица и высокими скулами. Яркая бордовая помада на ее губах невольно приковывала взгляд.

— Ничего сверхнового, дорогая, — покачал головой Нотт, пытаясь изобразить серьезность. — Я всего лишь рассказывал, как ты постоянно дурачишь родичей на пару с братом.

— Если бы… — как же мило она надула губки! — Меня даже не приняли в квиддичную команду!

Ого, она интересуется квиддичем?

— Ты знаешь причину, Хизи, — вставил брат, положив руку на хрупкое плечо сестры. — Полукровок не берут в слизеринскую команду, а если берут, то лишь для того, чтобы за проигрыш всех собак на них спустить. Вспомни, как в прошлом году ты заменила заболевшего охотника? Тебя же винили в проигрыше! И неважно, что ты забила в кольца противника больше всех квофлов.

Если не присматриваться к близнецам как следует, их схожесть друг с другом можно и не заметить. Наверное, потому, что они разнополые близнецы. Высокий загорелый юноша с более темными волосами, нежели у сестры, но такими же вьющимися и небрежно зачесанными назад. Чуть угловатое лицо и все те же карие глаза!

— Как ты понял, наша Хизер помешана на квиддиче, — сказал Теодор, обращаясь к Гарри.

— И что? — с вызовом спросила Дэвайс. — Это классный вид спорта!

— Но отдуваться-то за твою любовь нам.

— Ах да, сегодня же ты обещал мне несколько игр! — вспомнила девушка.

— Да, да…

— Ты ведь умеешь играть в квиддич…ммм…

— Крис. Крис Ларсен. — Представился Поттер, видя заминку собеседницы. — Да, умею.

— Что ж, Крис, рада с тобой познакомиться, — она галантно протянула ему руку.

— Взаимно, — обученный хорошим манерам, Гарри осторожно взял ее ладонь и чуть коснулся губами нежной кожи.

— Эй, про меня не забывайте! — брат-близнец не привык молчать долго. — Я Джек.

Еще одна протянутая для рукопожатия рука.

— Джек у нас любит шутить и терпеть не может находиться вне разговора. А также страстно увлекается Древними Рунами.

Гарри кивнул, старательно раскладывая по полочкам полученную информацию.

— Последний человек из нашей банды — семикурсник Ганс Хэтмен. Он постоянно опаздывает, поэтому представлю его заранее, чтобы не тратить время понапрасну. Ганс молчалив и, несмотря ни на что, отзывчив на любые просьбы, даже на капризы Хизер. Пару раз сильно ругался с Малфоем…впрочем, здесь все мы с ним ругаемся, но редко один на один.

В самом деле, против свиты Малфоя не помешает хорошая подстраховка в виде товарищей.

— Вызвать Ганса на разговор непросто, вопросы по учебе не являются исключением из правила. Еще я знаю, что он недолюбливает Гарри Поттера и его позерство, собственно, как и все мы.

Услышав эти слова, Гарри почувствовал себя неуютно и зябко, несмотря на теплую сентябрьскую погоду. Он плотнее сжал себя руками, стараясь укрыться от подступающего к нему дискомфорта.

— А ты как относишься к нашему Герою-Который-Слишком-Много-Выпендривается? — поинтересовался Джек.

— Нейтрально.

— Сойдет. — Ухмыльнулся слизеринец. — Вот моя сестрица им восхищается.

— Да нет же, Джек! — Хизер покраснела. — Меня всего лишь восхищает его игра в квиддич. Не больше! Он позер, каких свет не видывал.

Она фыркнула, скрестив руки на груди, тем самым почти повторяя жест Гарри.

— Эй, Ганс идет! — указал в направлении замка Мэтт.

К ним действительно шел высокий молодой человек. Мерлин, даже в образе Криса Поттер ощущал себя коротышкой! Надменный взгляд, свободная походка. И этот человек мало разговаривает?! Черные, прямые волосы, собранные сзади в низкий хвост, бледноватого оттенка кожа, нос с небольшой горбинкой, легкая небритость.

— Что ж, пошли тогда играть! — весело отозвалась Хизер, развернувшись в сторону квиддичного поля. — Ганса спрашивать не будем, я знаю, что он согласится, поэтому не стоит тратить время, пока площадку не заняли для тренировок.

— Маньячка, — хмыкнул Нотт, шедший рядом с Гарри следом за возбужденной подругой.

— Ты говоришь, что чистокровные слизеринцы не трогают вас, — задумчиво произнес Поттер. — Но вас же мало. В чем тогда причина?

— В наших родителях, — вместо Теодора ответил Джек. — Все они влиятельные личности в волшебном мире, вернее, кто-то из наших родителей. А у Тео отец вообще в рядах Пожирателей. Зачем кому-то ссориться с нами? Да и мы не простачки вовсе. Вот ты, Крис, чем увлекаешься?

— Эээ…зельями, нумерологией, защитой от темных сил, — начал перечислять Гарри, чувствуя, что его сейчас причислят к ботаникам, точнее, к ботанику Мэтту. — Ну и…квиддич.

— Что? Правда? — Хизер резко повернулась к нему и радостно захлопала в ладоши. — Ура, мне будет, с кем поговорить!

— Вот видишь, каждый в чем-то силен, и если влияние родителей не поможет, сильную сторону всегда можно использовать в благих целях, — Джек довольно потер руки, не реагируя на вспышки безумия сестры.

— Нотт, ты сказал, что близнецы утерли нос родителям, — Гарри посмотрел на однокурсника. — Что именно они сделали?

— Не поверишь, — Теодор подавил смешок и переглянулся с ними. — Они поступили на Слизерин.