Всегда и навеки (джен)

Свиток телепортации оказался добротным, Цицерон даже не ощутил перемещения. Хотя Раша рассказывал о своём первом переносе в пространстве, как о круговороте всего и вся до невыносимой головной боли и тошноты. Именно таким описанием Хранитель и был ограничен в познаниях телепорта. Однако ничего из вышеперечисленного не произошло. Может, всё дело было в истощённом организме, а может, его голова настолько была переполнена мыслями о свершившемся возмездии, что он попросту не заметил перемещения.

Когда под ногами оказался пол и Цицерон рухнул на голый камень, его снова встретила тишина. Но она была столь величественной, знаменуя собой отмщение, что Хранитель радостно захохотал. Чувство безмерной безнаказанности, как в былые времена первых контрактов, опалило щёки яркой краской. Он словно помолодел, на мгновение вернувшись в прошлое. Но наваждение быстро спало.

— Значит всё прошло удачно… — заключил Илет, услышав восторженный смех убийцы за стеной. Он ждал его возвращения, гадая, вернётся Цицерон, воспользовавшись свитком, или сбежит, полагаясь только на чутьё ассасина. Но, видимо, это самое чутьё притупилось, раз своими силами он не смог выскользнуть из рук Оритиуса и Тралана. В глубине души Илет ждал подставы и обмана от убийцы, ему не верилось, что за нападением Цицерона стояло лишь безумие последнего. Правда, Ярнару так ничего выяснить и не удалось.

«Я должен защитить матушку!» — всплыли в памяти вопли ассасина. Илет не мог понять смысл этих слов в полной мере, однако всхлипы за стеной и запах горелого отвлекли его от вязких мыслей. Подойдя ближе, он заметил в руках Цицерона неведомый длинный свёрток. Любопытство перемешалось с едкой тревожностью. Виконт, создав плащ молний, начал осторожный разговор о насущном.

— Как ты? — поинтересовался он, с ужасом заметив, что Цицерон весь покрыт копотью. Только его светло-желтые глаза заворожено блестели в искусственном свете.

— Мы в безопасности… — дрожащим голосом произнёс Хранитель. — Этот проклятый Дж’бари и пальцем тебя не тронет! Милый Цицерон не позволит осквернить дражайшую Мать! — убийца прижал к себе свёрток, словно в его руках было малое дитя, и восторженно продолжал шептать кому-то: — Цицерон никому не отдаст…

И если убийца, переполненный до краёв счастьем, горел от эмоций, не замечая холода подвальных помещений, то Илета пробил озноб. Как только он пригляделся к странному свёртку, с одного конца которого выглядывали ступни скелета, ему стало не по себе.

«Ярнар не зря меня предупреждал… Тёмное Братство — сектанты, поклоняющиеся некой тёмной матери. Я полагал, что Мать Ночи — это титул, передающийся от главы к главе с помощью магического обряда. Мне казалось, что Цицерон хочет спасти товарища, но никак не труп. — Илет прикрыл ладонью рот, перед глазами всё помутнело. Вблизи с его прекрасной библиотекой лежало мёртвое тело. — Отец… Как бы ты поступил? — виконт мотнул головой, отца больше нет. Теперь он, Илет, должен сам решать нависшие над семьёй проблемы. — Сектанты — это меньшее зло, которым я воспользуюсь против высшего, нет, не зла… Беспредела…»

Илет задумчиво отстранился от Цицерона, что продолжал смеяться и рыдать, прижимая к себе труп.

— Значит Дж’бари мёртв? Прекрасно… Мне никогда не нравился этот незваный гость, приносящий в наш дом отраву… — ни к кому не обращаясь, сказал виконт. Отвернувшись от убийцы, чтобы взять себя в руки, Илет судорожно принялся думать, что делать с покойником. И как вообще обсудить эту тему с Цицероном, если последний даже не удосужился предупредить о своих намерениях заранее. Но паниковать или идти на попятную было уже поздно. Это его решение, за которое он теперь в ответе.

«Разорвать связь между Аланилом и Утером Нере сейчас самая важная задача. Если визиты управляющего бравильским замком и его подчинённых продолжаться, то от моего брата ничего не останется! Да, я на него зол. Можно даже сказать, я его ненавижу. Однако сохранить труд нашего отца и сберечь о нём светлую память я просто обязан».

— Цицерон? — позвал Илет, искры плаща молний нарушали скрежетом нависшую тишину. Оборванец нехотя отвлёкся от умиления мертвецом, но крепко прижимать свёрток не перестал.

— Бедному Цицерону пришлось сжечь Убежище, матушка, — убийца заговорил, но почему-то не с тем, кто хотел этого больше всего. — Не ругайся, не ругайся, моя милая мать… — говоря эти слова, он словно прибеднялся, умалял свою значимость. Стал робким и покорным. В голосе гуляли нотки извинений. Но тут же: — Это ты виновата в том, что произошло… Я просил тебя подарить мне свой голос! — последовали упрёки.

А Илет уже и позабыл о чём хотел спросить, увиденное на краткий миг отняло у него дар речи.

«Он нестабилен, как и старушка Игна. Возможны обострения, срывы, навязчивые идеи. Скорее всего, мысль о вашем убийстве была вспышкой, что скоро угаснет, а ваш старший брат тут не при чём. Конечно, у меня ещё есть вечер, дабы разобраться во всём наверняка, но будем честны, нападение на вашу особу не было запланированным. Я наслышан о профессиональном уровне убийц из Тёмного Братства, однако это какой-то дилетант», — так назвал Ярнар оборванца, что ворвался в его покои.

— Цицерон, помнишь о награде? Тебе же она ещё интересна? — позвал Илет, проверяя чужое внимание. Однако вопрос был проигнорирован, а ведь совсем недавно они вполне вменяемо ругались друг с другом. Говорить убийца хотел лишь с мертвецом, совершенно не замечая присутствия тёмного эльфа.

— Мы найдём Его, я буду тебе помогать… Я буду ухаживать за тобой, как прежде, но придётся потерпеть, — убийца ласково провёл ладонью по верхней части свёртка, где предположительно была голова. — Ты ведь знала, что они придут, матушка, знала. Ты всё знала… Хах… Твой Цицерон покорен и смиренен… Я не буду роптать, прости, прости…

Стук в дверь отвлёк Илета от чужого безумия. Липкой паутиной по его спине пробежал страх.

«Брат не должен узнать! Никто не должен узнать!»

Заклинание плаща молний быстро растаяло, ореол вокруг тела данмера исчез. Подойдя к оборванцу и склонившись, чтобы было лучше слышно, он шёпотом предостерёг:

— Если тебе дорога твоя матушка, сиди тихо.

Цицерон настороженно перевёл взгляд со свёртка на виконта, но ничего не ответил. Его глаза всё также рассеяно блестели, не в состоянии на чём-то сфокусироваться. Он словно не осознавал, где находится, однако был безмерно счастлив. Об этом говорили неуместная улыбка и спокойное поведение.

— Ты слышал? — спросил Илет, хотя надежды на понимание не было.

— Ваша милость? — снова стук в дверь, но уже куда настойчивее. — Его сиятельство зовёт вас на семейный совет.

Виконт торопливым шагом пересёк путь от потайного коридора до библиотеки, нехотя оглядываясь — не устроит ли Цицерон какое-нибудь представление, как недавно в соборе.

— Не припомню, чтобы мы о чём-то подобном договаривались. С чего такая внезапность? — тёмный эльф распахнул дверь и загородил собой проход.

— Вернулись рыцари ордена Колючки с капитаном стражи. Граф сильно обеспокоен их донесением и ждёт встречи с вами, — скороговоркой выпалил слуга, его лицо раскраснелось от прилива крови, видимо, он бежал сюда со всех ног.

— И это всё? Если честно, я немного занят. Неужели Его сиятельство не в состоянии решить проблемы города без моего участия? — оставлять без присмотра безумного ассасина, что вёл беседы с трупом, как-то не хотелось. Однако Илет уже догадывался, что если не соизволит прийти, то брат спустится к нему сам и протрубит все уши тем, какой его младший брат эгоист, думающий только о себе. Мелодия, старая как мир.

От услышанного у слуги жалостливо округлились глаза. С таким ответом возвращаться к господину ему явно не хотелось. Он ожидал решительных действий, а не равнодушного безучастия. Поэтому, недолго думая, он решил рассказать всё, как есть:

— Капитана охраны Тралана увели к целителю замка. Кажется, он сильно пострадал при встрече с сектантами. В городе загорелся дом, а убийцы могут проникнуть в замок в любой момент! Ваша милость, будьте милосердны! Его сиятельство ждёт вас!

— Понятно… — вздохнул Илет, лица которого коснулась безутешная тоска. — Когда я предупреждал его не соваться в данную авантюру, то он меня не послушал, а сейчас опомнился… — виконт прикусил губу. Не стоит при слуге принижать достоинство брата, всё-таки он теперь не только граф, но и символ власти Чейдинхола. Не идеальный, но Илет постарается сгладить углы. Только этим и тешил себя младший Индарис, хоть и наивной была его надежда. — Идём, — согласился Илет. — Раз Его сиятельство ждёт…

Виконт запер дверь в библиотеку на ключ, оставляя свой самый страшный секрет в одиночестве. Он не решился ставить магические ловушки или шептать заклинания, это вызовет слишком много вопросов. Поэтому с больной душой Илет поднялся по лестнице, разрываемый противоречиями изнутри. Там, в зале для приёмов, ждала его самая большая мука, испытание, которое даровали ему боги. Его старший брат.

«Ваша милость, если вы будете поступать, как Его сиятельство, то не станете для него ориентиром. И, скорее всего, ваши слова перестанут иметь вес. Зачем слушать того, кто погряз в грехе так же, как и он сам? Прошу вас, поговорите…» — так увещевал Ярнар. Учитель не мог посоветовать что-то во зло, однако на душе виконта тлели сомнения. Мягкая сила на брата не подействует. Сколько было разговоров? Но Аланил его никогда не слушал и делал по-своему. Что ж, теперь точно услышит.

Примечания:

Тут добрый человек нарисовал арт. Спасибо ему большое.

https://vk.com/sanzo_art?z=photo-173140096_457239707%2Falbum-173140096_00%2Frev