Всегда и навеки (джен)

На плечо опустилась чья-то рука. Аланил, перевозбуждённый от нахлынувших эмоций, раздражённо обернулся. Рядом стоял младший брат, их взгляды встретились. Один сиял в дорогих одеждах, украшенный золотом и мехом, будто алтарь божества, а второй напоминал забытый старый родовой склеп, за которым следили слуги из уважения к почившей семье.

— Только не вздумай заступаться за это ничтожество… Твоё сердоболие здесь неуместно, — Аланил одёрнул плечом, сбросив с себя ладонь брата, никто не смел подавлять его волю.

— Прошу, давай выслушаем Ярнара. Если я сердоболен, то ты торопишь события, брат мой, — краем глаза Илет заметил Утера Нере, кажется, тот улыбался.

Однако Аланил упрямо не давал своего согласия. Первосвященник был другом отца, а значит… Тень Фарвила Индариса снова накрыла собой замок.

— Тёмное Братство — грешники и убийцы, отрекшиеся от Восьмерых, посему церковь имеет право участвовать в допросе. Всё-таки дело касается осквернения веры. Брат мой, ты не можешь закрывать на подобное глаза и отворачиваться. Жители Чейдинхола могут неправильно понять. Подумай о нашей репутации, сколько времени я положил, дабы очистить наше имя. Ты желаешь обесценить мой труд? Ты так и хочешь остаться в памяти народа безбожником?

Когда дело касалось чужого мнения и сплетен у Аланила быстро опускались руки, отстаивание своих интересов уходило на задний план, если это плохо сказывалось на авторитете. Этим и воспользовался Илет.

Махнув рукой, граф вернулся на прежнее место, опустившись на трон. Таким образом давая знак виконту, что так и быть, в этот раз он уступит.

— Пусть только много не разглагольствует, не у себя в соборе, — беззлобно добавил Аланил и, немного успокоившись, поправил полы мантии на коленях.

Младший Индарис кивком отблагодарил старшего, теперь дело было за Ярнаром, наверняка тот уже придумал, как вызволить Оритиуса и Тралана. Их поимка была его, Илета, просчётом. Пытаясь скинуть одну из фигур с доски контрабандиста, он открылся и позволил задеть своих.

— Ваше сиятельство, я не собираюсь никого защищать, — заложив руки за спину, тихо начал пожилой альтмер, тем самым заставляя Илета насторожиться. — Как и сказал виконт, церкви претит соседство с сектантами. Вы оказались совершенно правы в своих догадках. Один из этих людей действительно участвовал в сговоре. Именно он и предупредил Тёмное Братство, подав одним лишь им ведомый знак — Вы когда-нибудь слышали о Матери Ночи?

Сердце младшего Индариса ёкнуло, а спустя мгновение он поймал на себе испуганный взгляд Оритиуса, что ошарашено мотал головой, но бойся и слово из себя выдавить.

— Слышал… — заинтересованно ответил граф. Ему польстили слова первосвященника, а самолюбие согревала мысль правильности собственных решений. И минутный гнев уже готов был переметнуться в милость. — Я читал про мерзкий ритуал, которым якобы можно вызвать темного ассасина. Что ты хочешь этим сказать?..

— Мы не знаем всех обрядов данной секты, но то, что поклонение некой «матери» действительно существует, факт. Гроб, что обнаружили маги из конклава не даёт сомневаться нам… — но несдержанный голос графа оборвал первосвященника.

— Ярнар… Мне не важно — как. Мне важно — кто. Хватит ходить вокруг да около, говори прямо, кто меня подставил? Что ты выяснил?

— Капитан охраны замка Тралан во время нашей с ним беседы сознался в своём грехе, — кратко изложил старый альтмер, на лице которого не вспыхнула ни одна эмоция. И сквозь бежевую рясу и согбенные временем плечи проглядывала холодная и нерушимая сущность бывшего имперского легата.

— Ха! Вот оно как! Я так и знал, что личной охране нельзя доверять! Наверняка ты, — Аланил махнул рукой на невменяемого после заклинаний школы иллюзии редгарда. — И помог им убить нашего отца! Теперь всё встаёт на свои места!

По тронному залу раздался едкий смешок Утера Нере, а Илета пробил холодный пот. Как это? Как Ярнар мог так поступить с ним? Или же…

«Ты хочешь оградить меня? Хочешь повесить вину на другого, дабы брат успокоился и прекратил свои поиски? И я должен с этим смириться и жить дальше?!»

— Ты уверен в этом, Ярнар? — дрогнувшим голосом спросил виконт. Понимание, что не все проблемы можно решить магией сильно отрезвило его недавние порывы.

— Сомнений нет, он огласил признание и изложил свою вину в письменном виде, — сухо констатировал первосвященник, и этот голос требовал смирения. Илет будто слышал между строк: «Не мешайте, Ваша милость. Не говорите лишнего».

— Ясно… — только и смог ответить виконт. Его ум затмили сомнения. Может, и не нужно было всё это затевать? Избавившись от Дж’бари, он подставил Тралана. И если первого Утер Нере наверняка легко заменит, то вот он, Илет, последнего вряд ли. Данный логический вывод вызывал внутренний крик и оторопь.

«Это всё, чего я добился? И такую цену должен заплатить?» — разрывало его изнутри.

— Что ж! Готовьте палача, — не растерялся тем временем граф, огласив приговор. Ну хоть сейчас Ярнар разделял с ним единое мнение, что не могло не радовать: — Завтра повесим его у заставы, а сегодня дознайтесь, кто его сообщники и с кем он был в сговоре. Ваше Святейшество, есть ещё что сказать? — в первый раз граф обратился к первосвященнику по сану.

— О связях и сговоре, увы, мне ничего выяснить не удалось, — пожал плечами Ярнар. — Тралан, судя по всему, действовал в одиночку, дабы не привлекать к себе внимания.

— Вот оно что… Хм… Что ж, так даже лучше! А то палач опять выбьется из сил, как тогда… — победно огласил граф, не желая вслух упоминать скумовую лихорадку. — Илет, брат мой! Сознаюсь, был не прав. Нам с самого начала следовало выслушать мнение церкви. Видимо, гнев ослепил меня… — радостно признался Аланил, мягко идя на попятную. — Уведите его в камеру! — окликнул он экзекуторов, указывая взглядом на безвольного Тралана, после чего громко добавил: — Оритиус!

Валга вздрогнул всем телом. Его побитый и измождённый вид внушал только жалость.

— Возвращайся к своим обязанностям, — просто сказал граф, будто ничего и не было. Лицо капитана стражи за мгновение сменило цвет от бледного полотна с синими подтеками до раскрасневшейся вспышки, опалившей щёки. Кажется, к Оритиусу возвращалась жизнь.

Тем временем, взяв под руки Тралана, стражники направились обратно в казематы, за ними проследовал и Ярнар, забывший попрощаться. Слишком много сил ушло на внушение и обман. Мысленно первосвященник уже планировал паломничество по дорожным святыням, дабы воздать молитвы Восьми Богам. Их милость — его надежда искупить свою вину. А «вина» шла совсем рядом… Шатающейся походкой теперь уже бывший капитан охраны досеменил до холла с импровизированным садом, после чего исчез. Некоторые из присутствующих видели редгарда живым в последний раз. Над тронным залом разверзлась тишина.

Первым не выдержал Илет, ему было невмоготу видеть чужую победу: довольный брат, что покарал «злодея» и стал героем; подозрительно молчаливый Утер Нере — тёмная лошадка данного представления; и Ярнар, что только что на его глазах сломал человека и просто исчез… Это невыносимо!

«Шаг вперёд и два назад», — иронично скривилось лицо младшего Индариса от тяжести мыслей.

— Я отведу Оритиуса к целителю, — апатично бросил он, поманив за собой капитана стражи. Конечно, можно было позвать слугу, но желание покинуть место собственного поражения, где огласили смертный приговор, не поддавалось его воле. И надуманный предлог стал спасением.

— Да! Ну и страсти полыхают во владениях Чейдинхол! Не то, что в наших скучных землях… — подал голос управляющий замка Бравил, проводив взглядом поднимающихся по лестнице виконта и капитана стражи. — Но раз более мне ничто не угрожает, пора и честь знать. Дела сами себе не сделают, верно я говорю? — добродушно подмигнул Утер Нере старшему Индарису.

— Ты не дождёшься Танура? Наверняка его люди нашли в этой забытой богами дыре что-то интригующее! Взять тот же гроб… — предложил граф, распалённый собственным подвигом. У него кружилась голова — данный инцидент произошёл на глазах у столь болтливого зрителя… Завтра о случившемся будет знать уже весь Бравил, а через несколько дней слухи разлетятся и по всему Сиродилу.

— Нет, нет, Ваше сиятельство, благодарю. Я и так задержался. Мой господин… — как-то странно хмыкнул Утер Нере при этих словах — …скорее всего уже рвёт и мечет. Лучше напишите мне о ваших приключениях в письме!

По тронному залу разнёсся звонкий смех. Графу понравилась эта затея.

* * *

— Я побоялась идти сюда во время казни. Не люблю смотреть на чужие страдания… — жаловалась Агрифина, шагая с Цицероном к заставе. Полы её платья шуршали при ходьбе, что не давало новоиспечённому шуту хоть на чём-то сосредоточиться. Да и сама девушка не планировала умолкать: — Впрочем, я не должна его жалеть! Какая же я всё-таки сердобольная… — томно вздохнула она, обмахивая своё личико ладонью. Кажется, ей было жарко даже при свете закатного солнца.

— А со мной вам не страшно идти? — хмыкнул Цицерон, в голове которого уже зародилась сотня планов по умерщвлению спутницы. — Ах, как жаль… Как жаль… — всхлипнул шут, растягивая гласные. — Матушка не позволит…

— С чего мне должно быть страшно? Ты слишком мил, чтобы напугать, — улыбнулась она, и смерив взглядом Цицерона, добавила: — Этот наряд тебе к лицу, так ещё и подходит под цвет моего любимого платья, — кокетливо засмеялась девушка, но внезапно замерла: — Ах… вон он… — Агрифина указала пальчиком в сторону виселицы.

В петле, покачиваясь на лёгком ветру, болталось мёртвое тело бывшего капитана охраны замка Тралана. Вокруг уже гомонило вороньё, чьи чёрные крылья сливались на фоне посиневшего лица покойника.

— Перед своим концом он испытал ни с чем несравнимое удовольствие, — жарко пролепетал шут, упиваясь чужой смертью.

— Хах… У тебя и вправду своеобразное чувство юмора… — заметила Агрифина, не сводя взгляда с чёрных птиц. — Я думаю, Его сиятельству оно очень понравится.