Контролируемый шторм (гет)

И вот теперь я «справлялась».

Из аэропорта я поехала не домой, а в квартиру Логана. Упала на кровать, где всего несколько часов назад мы занимались любовью, и продолжила упиваться горем, однако пары часов мне хватило, чтобы взять себя в руки и вспомнить, что я обещала.

Отпуск закончился, отгулы злили непосредственного начальника, Логан уехал… пришла пора вернуться к своей собственной жизни.

Это получилось настолько легко, что стало даже неприятно. Я вставала по утрам, ходила на работу, встречалась со знакомыми, и ничто не напоминало о том, что у меня началась новая жизнь… Пока не позвонил Дик.

— Ты помнишь, что я собирался приехать в Нью-Йорк? — спросил он после обмена приветствиями.

— Помню, но Логан же уехал.

— Но ты-то не уехала, — справедливо возразил Дик. — Так что, мне бронировать номер в отеле, или?..

— Или, — решительно перебила я. — Когда ты приезжаешь?

— В понедельник у меня уже назначены встречи… В субботу нормально?

— Конечно. Я должна бежать… Поговорим при встрече.

Будь у меня календарь, он показывал бы среду. Впрочем, я не нуждалась в наглядном свидетельстве длительности нашей с Логаном разлуки, я не из тех, кто вычёркивает дни. За три недели он позвонил лишь один раз. Извинился, что не мог связаться раньше, уверил, что в полном порядке… И я была рада его видеть и слышать, но экран показывал не моего Логана — милого, улыбающегося, нежного, видеосвязь демонстрировала лейтенанта Экхолза с каменным лицом и острым взглядом, облачённого в форму ВВС США. Больше он не звонил, а я запрещала себе смотреть новости и загружала себя работой, чтобы не мерять шагами мою убогую квартирку и не бросаться на стены от волнения.

Да, я так и не сменила место жительства. На выходные я приезжала в Вест-Сайд и спала в кровати Логана, каждый раз оставляла что-то из вещей, но на переезд решиться не могла. Казалось странным бросать всё и перебираться в пустой чужой дом, где его нет, но в то же время я знала, что даже если при следующем звонке Логан не задаст этот вопрос, он ждёт, когда я сама сообщу о том, что переехала.

Приезд Дика ставил точку в сомнениях. Дело было, конечно же, не в том, что Дик Касабланкас расскажет лучшему другу о том, что я до сих пор не выполнила обещание, просто… Мне не хотелось бы его огорчать. Дик так старался, сводя нас с Логаном, так радовался за нас…

Чемодан заполнился быстро, а вещей осталось слишком много. Под кроватью нашлись сложенные коробки, но и в них тоже мало что влезло. Ну да, когда я въезжала в эту квартиру, у меня не было почти ничего — после перевода в Стэнфорд я оставила всё отцу, не нуждаясь во взрослой серьёзной жизни в ярких подростковых нарядах, а на деле просто хотела оставить прошлое в прошлом. За время учёбы в Квантико и работы в ФБР я успела обзавестись новым гардеробом и кучей мелочей, но если одежду я планировала забрать, что делать со всем остальным, пока с трудом представляла.

И всё же отступать было не в моих правилах.

Мне вечно не хватало времени — ну или желания — на то, чтобы устроить разбор «имущества», теперь же ничто не могло меня остановить. Вот только совсем уж ненужного, от чего можно без сожаления избавиться, у меня ничего и не было. После звонка Дика я заставила багажник коробками, запихнула чемодан на заднее сиденье и поехала в квартиру Логана. Нашу квартиру. И следующие дни так и каталась: приезжала после работы к себе, собирала очередную порцию коробок, ехала к Логану, ночевала, а с утра ехала на работу… чтобы вечером повторить маршрут.

Дик позвонил ранним субботним утром, сообщая, что прошёл регистрацию и приземлится через несколько часов в аэропорту Кеннеди, и я поняла, что надо ускориться. Моя квартира представляла собой прекрасную иллюстрацию к ФБР-овскому пособию «обыск»: дверцы шкафов нараспашку, вещи валяются кучками неопрятного хлама. Я уже договорилась со складом, но пока не смогла определиться, что именно собираюсь туда везти, а время, между тем, поджимало.

Нью-Йоркские пробки подарили мне лишние полтора часа, и к приезду Дика я успела разложить новую порцию своих вещей в шкафы Логана. Однако по моему взмыленному виду Дик всё понял верно:

— Ты так и не переехала? — спросил он вместо приветствия и только после этого привлёк меня в объятия.

— Я в процессе, — помотав головой, я демонстративно распахнула шкаф-купе и ткнула пальцем внутрь: — Вот, пожалуйста, моя зимняя куртка. И ботинки тоже мои!

Дик рассмеялся.

— Кого ты пытаешься в этом убедить? От Логана что-то слышно?

— Он звонил на прошлой неделе, — погрустнела я. — Один раз.

Мы не дружили в школе и колледже, не общались после, и всё же месяц назад я по первому звонку бросила всё и поехала выручать дочь Дика из неприятностей, и вот тогда-то мы и подружились. Новый взрослый Дик мне нравился, и общаться с ним было легко и приятно, но самым неоспоримым его достоинством было то, что он был единственным человеком, с кем я могла поговорить о Логане и кто мог меня успокоить.

— Это нормально, — усмехнулся Дик, проходя в гостиную и по-хозяйски распахивая потайной бар за картиной с водопадом.

— Ух ты, — присвистнула я. — Без тебя я бы и не узнала, что в доме есть спиртное.

— Налить? Иногда он без связи по два месяца бывает, так что не паникуй на этот счёт. Но обычно раз в неделю звонит. Ты сама-то как?

— В каком смысле?.. Нормально. Сплю на полчаса дольше по утрам — отсюда ближе до работы.

— В смысле, как ты, зная, где Логан, — не позволил сменить тему Дик.

Первой мыслью было отшутиться, но только с Диком я могла поговорить на эту тему — я так и не сказала никому, что мы с Логаном снова вместе. Ни отцу, ни Мак, ни Уоллесу, ни тем более новым знакомым и коллегам. С папой я собиралась поговорить лично, вот только непонятно было, когда этот момент наступит. А Мак и Уоллес… оба знали Логана не с самой лучшей стороны, так что без долгих разговоров и убеждений, что он изменился, они бы не одобрили моё решение, а в молчаливом осуждении я точно не нуждалась.

— Мне трудно осознать это. Но я в порядке. Скучаю по нему, нагружаю себя работой, вот переезд затеяла…

— Вероника, ты же понимаешь, что можешь поговорить со мной, если станет совсем тяжко?

— Чёрт, Дик! — я внезапно рассмеялась и почувствовала себя легко-легко. — Если бы в школе кто-то сказал, что мы станем друзьями, и что ты произнесёшь такую фразу, а я приму её со всей серьёзностью, я бы забеспокоилась о психическом здоровье этого человека. А теперь только посмотри на нас!

— Мы изменились, — пожал он плечами, с улыбкой глядя на меня. — Хотя нет, ты ничуть не изменилась.

— Это комплимент или критика?

— Даже не знаю, — Дик достал бокалы — он явно чувствовал себя в квартире Логана больше «дома», чем я. — Зато я точно знаю, что вы с Логаном созданы друг для друга.

Слышать это было приятно, однако я решила прояснить смущающий меня вопрос и расставить все точки над нужными буквами до того, как раскрывать сердце.

— Почему ты так говоришь? Мы никогда не ладили, я тебе не нравилась…

— С чего ты это взяла? — изумился Дик. Кажется, вполне искренне.

— В смысле — с чего? Ты это говорил прямым текстом. Да и я отлично помню твою реакцию, когда ты узнал, что мы с Логаном встречаемся.

— Ты слон, Вероника Марс, — он закатил глаза, плеснул себе в стакан виски и покачал головой. — Ничего-то ты не забываешь.

— Я ещё и записываю, — усмехнулась я.

— На самом деле ты мне не не-нравилась, дело вообще было не в тебе. Я видел, что происходило с Дунканом после того, как вы расстались. — Дик поднял руки, когда я открыла рот для возражений, прося дослушать. — Это сейчас я знаю, как всё было в действительности. Но тогда никто не знал, из-за чего вы расстались, зато все видели перемену в нём. А что до Логана… ты никогда не думала, что я просто ревновал? Мой лучший друг лгал мне и пренебрегал мной ради тебя, как ещё мог бы отреагировать избалованный я? А ещё ты постоянно совала нос туда, куда не нужно, навлекала неприятности на всех вокруг… Не стану скрывать, некоторое время я почти ненавидел тебя, в конце концов именно тебе моя семья обязана огромными проблемами.

— Никто не заставлял твоего отца обманывать инвесторов, никто не заставлял Бивера убивать школьников, Морана, мэра…

— Ты рассуждаешь как взрослый человек, но тогда лично я не был взрослым. По твоей наводке КЦБ начала охоту на отца и мы оказались с замороженными счетами. Твоё расследование заставило Бивера спрыгнуть с крыши. Твоё решение бросить Логана привело к тому, что его чуть не убили байкеры, а потом он чуть не сел за убийство одного из них. Без тебя не обошлась ни одна неприятность в моей жизни. И всё же я смог взглянуть на тебя глазами Логана. И тогда понял, что не ты виновата во всём этом, просто так сложились обстоятельства.

— Дик, я никогда не говорила тебе этого, но мне правда жаль, что так получилось с твоим отцом.

— Я знаю, — грустно улыбнулся он. — Это дело рук Бива, но он сам себя наказал. Ладно, что уж говорить, те события давно похоронены и почти забыты. Когда ты уехала, Логан сорвался. Я не понимал этого, но он продолжал надеяться, что ты вернёшься к нему, всё время, что мы учились в Хёрсте. А когда ты исчезла… В то время я не мог быть хорошим другом, сам катился по наклонной, так что своевременно не вмешался, и Логан оказался за решёткой. Я думал позвонить тебе, ты же Вероника Марс — если кто и способен вытащить Логана из неприятностей, то именно ты. Но он не позволил.

— Вряд ли бы я смогла что-то сделать, учитывая, что он был виновен.

— Логан так и сказал, — кивнул Дик. — Он пошёл служить, а я продолжил кутить и влезать в неприятности… А потом он вернулся другим… Собственно, — интонация Дика изменилась, — после вашего расставания у него не было серьёзных отношений. Сначала я не обращал на это внимания, а потом заметил, что его взгляд останавливается только на хрупких блондинках, каждая из которых буквально через полчаса общения перестаёт его интересовать. Догадываешься, почему? — Я потупилась. — Потому что ни одна из них не была тобой.

— Дик…

— Дай мне договорить, — покачал он головой. — Сначала я надеялся, что это пройдёт, что он тебя забудет, но время шло, а ничего не менялось. Логан мой лучший друг, Вероника, я не мог просто смотреть, как он пытается убиться в очередной командировке, и ничего не делать. Но вот что сделать — придумать не мог.

— Пока твою дочь очень удачно не похитили, — не удержалась я от сарказма. — Господи, Дик! Если всё было настолько плохо, почему ты вправду не позвонил?!

— А ты бы вернулась?

— Нет, но… — я замолчала и досадливо скривилась. — Не знаю, — изменила ответ после недолгого колебания. — Думаю, ты уже догадался, что не только Логан страдал от неразделённой любви все эти годы. Так что, честно, — понятия не имею, что бы я сделала, позвони ты и расскажи, как обстоят дела.

— Вы стоите друг друга, — широко улыбнулся Дик. — Два упрямых барана, уткнувшиеся каждый со своей стороны в ворота.

— А ты внезапно оказался тем ещё Макиавелли, — парировала я. — Доволен результатом своих интриг?

— Ещё как! — засмеялся Дик. — Но я ещё не закончил.

— Не закончил? — удивлённо повторила я. — Дик, мне нужно знать, что ты задумал?

Он изобразил глубокую задумчивость, потёр подбородок, но искрящиеся весельем глаза выдавали несерьёзность.

— Ну, я бы поделился планами, твоя помощь могла бы стать неоценимой, однако, — Дик воздел указательный палец, давая понять, что дальше последует самое главное, — вы уже доказали, мисс Марс, что с вами нужно с осторожностью иметь дело. Прости, Вероника, — нормальным тоном сказал Дик после вздоха, — но я не хочу, чтобы ты всё испортила, а уговаривать тебя в отсутствие Логана и доказывать, что моя идея достойна не только быть услышанной, но и реализованной… Я не хочу рисковать. Я поставлю вас перед свершившимся фактом, а дальше уже обсуждайте, решайте…

— Ты меня пугаешь, — честно сказала я, теряясь в догадках, о чём может идти речь.

— Ты мой друг и любимая девушка Логана, поверь, вы предпоследние люди, кому я хочу навредить.

— А кто перед нами?

— Моя дочь, — хмыкнул он, а я рассмеялась. — Всё для вас, друзья мои, но никаких предупреждений — добро настигнет вас внезапно.

С Диком было легко и приятно. Он разительно изменился с подростковых времён, однако остался собой. Более серьёзным, более ответственным, умеющим просчитывать свои шаги наперёд и быть жёстким, когда нужно, но всё тем же Диком — забавным, неунывающим Диком. Каждый вечер он звонил дочери и подолгу болтал с ней, и мне было приятно осознавать, что он хороший отец — кто бы мог предположить подобное в школьные годы? Соседство с ним не только не раздражало, радовало. Возвращаясь с работы, я не оказывалась с изоляции четырёх стен, как было в последние годы; Дик будто подготавливал меня к жизни с Логаном — к присутствию рядом другого человека. Мы много разговаривали, узнавая друг друга, он рассказывал о Логане, об Амине, о Мэддисон… Однажды вечером я решилась спросить, чем всё закончилось для Тины Филиппс, и Дик снова приятно удивил меня: вместо того, чтобы отомстить за причинённые неприятности, он смог проявить лучшие стороны характера, встретился с ней, поговорил. Подпускать нерадивую мать к Амине он, правда, не собирался, но в будущем обещал не очернять имя Тины и, когда Амина будет готова и сама этого захочет, познакомить их. При условии, что Тина больше не побеспокоит их без благословения самого Дика. И наконец-то узнал, когда именно родилась его дочь — Тина была единственной, кто знал ответ на этот, казалось бы, банальный вопрос.

Но насчёт своей угрозы нас осчастливить Дик так и не проговорился.

От Логана не было никаких вестей, но я пока не паниковала. Дик стоял на страже моего настроения, таскал по вечерам на прогулки в Центральный парк, звал в Нептун на весенние каникулы, грозился снова приехать через месяц, но уже с дочерью… Я чувствовала, как годами наращиваемая броня истончается и тает.

Но всему хорошему приходит конец, Дик закончил с делами и должен был возвращаться домой. Мы запланировали прощальный ужин в ресторане, но в последний момент мой шеф решил, что я слишком удачно попалась ему на глаза и отправил меня в слежку на всю ночь.

— Прости, Дик, — по дороге к месту засады я набрала его номер, — ужин отменяется. Работа.

— Жаль. Что ж, тогда увидимся, когда увидимся. Звони, если станет грустно.

— Обязательно! — засмеялась я, а отключившись, сразу подумала, что уже грущу.

Незнание всегда меня убивало, а не знать, что с Логаном, было в разы сложнее и страшнее любой безответной загадки. Особенно в одиночестве.