Вещий сон (гет)

— Дочь моя, — произнёс Салазар. — Твои манеры и поведение оставляют желать лучшего, а времени на их совершенствование у нас нет. Поэтому я решил использовать метод Ровены, к сожалению, он несовершенен, но это лучше, чем ничего. Тебе предстоит за месяц изучить всё, что должна знать и уметь Наследница. Из-за особенностей ритуала, который будет проведён, мы не можем пригласить сторонних лиц, но без учителей ты не останешься.

— Д-д-да, отец, — испугавшись улыбки отца, произнесла Лили.

Она не очень поняла, о каком ритуале он говорил, только то, что месяц её жизни будет ужат почти в сутки реальности, чтобы она могла научиться необходимому, по мнению отца. Девушка не понимала, почему не пытается отстаивать свои права или возмущаться, истерить… У неё просто не возникало такой мысли. Возможно, это магия или что-то другое, но… Она была переодета в специальную одежду, которая представляла собой просто длинную рубаху из грубой ткани, и уложена на алтарь. Лорд Слизерин заговорил на каком-то неизвестном ей гортанном языке, и с каждым его словом всё большая усталость наваливалась на девушку. Наконец она уснула.

Закончив очередной катрен, Салазар удовлетворённо кивнул — его дочь лежала на алтарном камне, который вспыхивал сейчас в такт биению её сердца. Она проспит шестнадцать часов и ещё четыре проведёт в специальном зале, где он лично закрепит ей знания, полученные во сне. Для неё же пройдёт месяц. Дай Магия, чтобы дочь смогла запомнить всё то, чему Наследников учат с младенчества. Лорд очень любил свою дочь, потому и мысли не допускал о том, чтобы причинить ей вред своим бездействием, потому что ничего не знающая Наследница находится в опасности. Хорошо, что манор, даже пребывая в летаргии, копил информацию, и теперь его дочь получала вполне современные знания.

Лили даже в кошмарном сне не могла себе представить, что такое — обучение наследницы. Первая ассоциация, которая возникла у девушки — как будто она проспала весь Хогвартс, а завтра — СОВ или ЖАБА, а дальше у неё не было времени. Занятия шли по двадцать часов в сутки, с перерывами на завтрак, обед и ужин, которые также превращались в урок. Сон ей практически не требовался. Лили необходимо было запомнить не только современные столовые приборы, но и как ими оперировать, в какой последовательности, какие напитки к чему подходят, как вести себя за столом и вне стола… За ошибки и ослушание следовала немедленная расплата болью. Чем чаще девушка ошибалась, тем сильнее была боль. Это оказалось хорошим стимулом, хоть и очень жестоким, по её мнению. Через две недели Лили начала понимать, зачем отец провёл её через этот ритуал… Действительно, её прежнее поведение не выглядело воспитанным. Поэтому девушка с новыми силами продолжала своё обучение, тем более, что выбора у неё не было.

Любая её ошибка объявлялась леностью и наказывалась немедленно. И уже через два дня девушка радовалась, если это было «всего лишь только» жалящим, а не чем-то похуже. Вслед за этикетом последовала история, магия, умение разбираться в музыке и живописи… Отвечая урок, она зачастую чувствовала, как её внутренние органы сворачиваются в жгут от страха перед новой болью, но каким-то чудом это не сводило девушку с ума, хотя Лили думала, что ещё немного, и…

Вскоре Лили научилась держать лицо, и даже наказание не заставляло по большей части сменить спокойное выражение лица. Она передвигалась неторопливо, из её движений исчезла порывистость, а из речи — резкие суждения. Её научили дипломатии и этикету, истории и культуре, магии и зельеварению, насколько это было возможно в такие сжатые сроки. Всего за месяц она узнала намного больше о магическом мире, чем за все годы Хогвартса. Девушка держалась изо всех сил.

Далия не знала подробностей ритуала, у неё была своя программа обучения и свои зелья, которые должны были помочь женщине забеременеть.

Когда основная программа закончилась и Лили проснулась, она немедленно поспешила в свои покои, чтобы подобающе одеться, но встретила маму, которая поразилась несколько затравленному выражению глаз дочери. Оказавшись в сопровождении матери в своих покоях, Лили быстро переоделась при помощи домовика и устало присела на стульчик, удерживая тем не менее спину идеально прямой.

— Что с тобой, доченька? — участливо спросила Далия, видя существенные перемены в поведении дочери.

От этого простого участия Лили расплакалась. Она просто прижалась к матери и громко рыдала, жалуясь на судьбу. Девушке пришлось совсем несладко, и она просто не выдержала постоянных занятий, одёргиваний и боли… За дверью стоял Салазар, который хотел бы утешить дочь, но не имел права. Поэтому, тяжело вздохнув и пробормотав что-то вроде: «потом в зеркало плюну», он вошёл в комнату дочери. Каким-то образом почувствовав его, Лили оторвалась от матери, вскочила и присела в книксене.

— Я вижу, дочь моя, ритуал пошёл тебе на пользу. Изволь следовать за мной.

Лили кивнула и молча проследовала за отцом. Следующие четыре часа девушка упражнялась во владении палочкой, кинжалом и всеми столовыми приборами под присмотром Салазара. Просвещать дочь о том, что Марк просто слился со Слизерином, значительно смягчив его характер, Салазар не собирался, хотя он видел её страх сделать что-нибудь не так. Девушка уже привыкла к тому, что ни одна ошибка не остаётся без наказания, поэтому сильно удивилась, оказавшись на руках отца.

— Прости меня, малышка, иначе просто нельзя. Магический мир — это тёмный лес, полный зверей, и умение себя вести защищает в первую очередь тебя, — проговорил лорд Слизерин с интонациями Марка, что заставило Лили расслабиться и расплакаться ещё раз. — Мир?

— Мир, папочка… Я тебя люблю и всё понимаю… Теперь… — ответила Лили сквозь слёзы.

— Тогда беги одеваться, через два часа прибудут Поттеры.

* * *

Флимонт был поражён. Прошли всего лишь сутки, а их принимают в легендарном маноре древнейшего рода. И если новоявленный лорд Слизерин выглядел вполне привычно, то бывшая маглорожденная поражала. Дорогие одежды, прекрасные манеры, идеальный книксен — всё указывало на породу и великолепное воспитание. Джеймс Поттер выглядел ошарашенным, чем заставил отца поморщиться. Лили была совсем другой: не строгой гриффиндоркой, не задорной девчонкой и даже не испуганным котёнком — перед ним присела в приветственном поклоне аристократка до мозга костей. Приветливо-холодная, спокойная, как скала, девушка значительно похорошела с момента их последней встречи, но сейчас подойти и просто обнять её было совершенно немыслимо.

Пусть он и был раздолбаем, но этикет в него вбивали с раннего детства, так что нужно принять новые правила игры и ждать помолвки… если она вообще будет. Пожалуй, теперь весь этот сон казался ему чем-то нереальным, как и брак с ней, и сын, жизнь которого она видела.

Они проследовали в гостиную, где и расселись в креслах. Конечно же, Флимонта и Юфимию очень интересовало, как Марк Эванс оказался Салазаром Слизерином, но спрашивать напрямую было не принято. Пока домовики сервировали чай и пирожные, Джеймс разглядывал такую незнакомую Лили, а Салазар приглядывал за всеми сразу.

— Итак, думаю, нам стоит заново познакомиться, — сказал после недолгого молчания Сал. — Вчера вы узнали меня под именем Марк Эванс, и я сам искренне был уверен, что меня зовут именно так, только вот во время ритуала на пергаменте отразилось совершенно другое имя. Салазар Слизерин.

Поттеры побледнели. Основатель факультета Слизерин?!

— Тот самый Слизерин? — спросил Флимонт.

— Да.

— Но как?! Это противоречит всем законам логики и здравого смысла! — не сдержав эмоций, воскликнул Джеймс.

— Согласен, молодой человек, — ответил Сал со вздохом. — Предыстория всего случившегося довольно длинная. Лили мне вкратце уже рассказала о том, что основателя факультета Слизерин считают маглоненавистником, но смею вас заверить, что я совершенно нормально отношусь к маглам. Не ко всем, но… тогда было другое время, другие нравы. И маглы были другими.

Собственно, весь наш спор с моими друзьями относительно маглорожденных волшебников происходил из-за того, что в массе своей это были дикие безграмотные люди, и приходилось их учить не только магии, но и грамоте. Они не могли не то что соперничать, но даже сравниться с аристократами, и данный факт бесил меня неимоверно, так как приходилось упрощать программу из-за более слабых учеников. Но это ладно… опустим за давностью лет, так как сейчас всё изменилось.

Главное то, что дар Видящей Лили получила от меня. Когда я в течение недели наблюдал за гибелью рода, к концу всего этого безобразия в голове словно набатом звучало: не допущу! Никогда! Я собрал нашу четвёрку и рассказал им всё, поставив перед фактом, что готов на любой ритуал, чтобы предотвратить катастрофу. Его ещё нужно было придумать, составить зелье, но… они были категорически против под предлогом того, что своими бездумными действиями я могу сделать ещё хуже.

— Куда уж хуже, — пробормотал Джеймс.

Салазар промолчал на этот выпад, так как ответил взбешённой Ровене так же.

— Мне пришлось уйти, и последующие десять лет я готовился к тому, чтобы переместить свою магию и своё сознание в своего потомка, а если быть более точным, в потомка своего брата. Мне было известно о рождении в их семье сквиба за год до моего сна, и я, отыскав его, заключил капсулу со своими воспоминаниями в его сознание. Зелье и ритуал выпили не только мою магию, но и жизнь в тот же миг, а очнулся я уже вчера в ритуальном зале Гринготтса.

Поттеры были впечатлены.

— Весьма рискованно с вашей стороны довериться воле случая, — сказал Флимонт.

— Ну… результат был не совсем тем, на который я рассчитывал, — признался со вздохом Слизерин. — По моим расчётам, я должен был очнуться ещё в семнадцатом веке, а по итогу получилось, что всё могло бы быть зря, если бы не сон Лили.

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросила леди Поттер.

— В том страшном сне Лили я ведь умер Марком Эвансом, и пусть род на нём не прервался, но моя личность и магия просто растворились в мироздании. Гарри был бы потомком Слизерина, но занять место наследника другого рода я не смог бы.

— Ритуал признания Гарри наследником просто уничтожил бы вашу личность, — согласился со своим собеседником Флимонт.

— Совершенно верно. Так что мне ещё повезло, что у Лили открылся тот же дар, и я попал в Гринготтс. В противном случае весь мой идеальный план полетел бы в тартарары.

— Не «повезло», а «пакость», — хихикнула маленькая девочка.

— Вот вкратце та история, которую я хотел вам рассказать.

— Почему только нам? — задал вопрос Флимонт.

— Причина проста. Я бы хотел поговорить о нашем союзе, — произнёс лорд Слизерин. — Учитывая продемонстрированное намедни отношение вашего наследника к наследнице рода Слизерин, можно говорить о заключении помолвки.

Флимонт был счастлив. Джеймс от девушки сходит с ума, значит, требование предков жениться только по любви будет соблюдено. Глава семьи Поттер посмотрел на Лили, лицо которой выражало лишь вежливый интерес, и ещё раз поразился тому, как разительно изменилась девушка.

— Мы с радостью примем ваше предложение, лорд Слизерин, — ответил Флимонт Поттер. — Обсудим условия?

* * *

Лили привычно уже держала лицо, хотя внутри у неё всё бушевало. Её просто собирались отдать этому придурку, даже не спрашивая мнения девушки. Да, она знала, что так часто происходит у аристократов, но… Вся её личность бунтовала против этого. Впрочем, если подумать… Лучше уж Поттер, чем какой-нибудь Малфой. Джеймс за ней бегает с первого курса, хоть и ведёт себя временами, как идиот, но с ним тепло и безопасно. Может, это и есть любовь? Опять же, им суждено быть вместе, так чего тянуть?

Когда ей было позволено удалиться, так как старшие обсуждали условия, Лили прошла в комнату матери, где позволила себе расслабиться. Всё произошедшее сделало её очень плаксивой, возможно, из-за того, что выразить свои эмоции на публике, как раньше, теперь было нельзя. Но с мамой же можно? И Лили расплакалась.

— Доченька, я понимаю тебя, это выглядит жутко, но ты же сама говоришь, что так принято у волшебников? Тебе Джеймс нравится?

— Нравится, мама, но всё равно это нечестно!

— Помолвка — не свадьба. Если я правильно тебя поняла, то только жениху и невесте позволено прикасаться друг к другу, ведь так?

— Да, мамочка…

— Ну вот, помолвка тебя защитит от звания распутницы. Подумай об этом, доченька.

Лили задумалась, действительно, она же считала себя по-прежнему простой девчонкой, несмотря на изменившийся статус и последовавшее время «воспитания»… А если посмотреть с этой точки зрения, то… Получается, папа просто предлагает сделать так, чтобы ей было комфортно общаться с Джеймсом? Да, получается так. От этой мысли девушка сразу повеселела и заулыбалась маме, разговорившись обо всём. Ведь маме было гораздо тяжелее…

— Тетя Судьба, а рыжая оленя полюбит?

— Она уже, но пока не признаётся даже себе, — улыбнулась женщина.

— Леди и наследницу приглашают в обеденный зал, — произнёс появившийся домовик.