Новое Начало – Альтернатива. Часть I - Возрождение Дракона, не только... (гет)

Прозвенел звонок, и в класс зельеварения по стенке, как мыши, проскользнули остальные ученики. Первые из них услышали конец диалога:

— И чтобы больше это никогда не повторялось, Драко! Мне надоело тебя покрывать!

— Да, профессор, — смиренный ответ Малфоя. — Можно мне идти готовиться к уроку?

— Иди, — сухо ответил Снейп.

Ученики остолбенели, с недоумением смотря на профессора, который неузнаваемо изменился за это лето.

— П-профессор Снейп? Это и в самом деле вы? — раздался изумлённый голос Пэнси Паркинсон.

— Нет, мисс Паркинсон, разумеется, это не я, а леди Годива, — раздражённо ответил Снейп. — Подобный вопрос я был готов услышать из уст хаффлпаффки, но уж никак не слизеринки. Живо по местам! — рявкнул он. — И, кстати, где Крэбб и Гойл? С каких пор они стали опаздывать на м_о_и уроки? Дра… Мистер Малфой, может, вы в курсе, где они?

Никто не заметил, что Гарри Поттер при этом вопросе рассеянно посмотрел в потолок, пытаясь сдержать довольную ухмылку.

— Нет, профессор. Когда я в последний раз их видел, они шли к вам в класс, — немедленно отозвался Драко.

— Вот как, — Снейп удивленно приподнял брови. — Чтобы эти двое… Неважно, с ними я разберусь позже.

Дождавшись, пока шум утихнет, он начал лекцию:

— Итак, сегодня мы не будем готовить зелья.

Тишина стала напряжённой: неужели опять контрольная?!

— В свете происходящих событий — я имею в виду войну с Вольдемортом (многие вздрогнули при звуке этого имени), профессор Дамблдор попросил меня провести урок по теме, близкой курсу ЗОТИ, а именно: воздействие различных веществ на тёмных магических созданий. И мой первый вопрос: какие из существ называются тёмными?

В классе воцарилось гробовое молчание. Даже Гермиона не знала точного ответа на подобный, казалось бы, простой вопрос.

— Поттер?

От неожиданности занятый своими мыслями Гарри вздрогнул и машинально произнёс:

— Это те, что причиняют зло.

— Ответ, достойный первокурсника с необратимой патологией мозга, — криво усмехнулся Снейп, тут же задавая явно провокационный вопрос. — Что в таком случае, по-вашему, является злом?

— Хорошо, профессор, согласен, я высказался неверно, — спокойно ответил Гарри. — Сформулирую ответ точнее — темными называются существа, в силу своей сущности наиболее предрасположенные к причинению зла окружающим. Что же до самого определения зла, то оно довольно расплывчато и зависит от точки зрения. Лично я считаю, что есть зло необходимое, есть и излишнее. А есть и вовсе непростительное.

— Много слов и никакой конкретики, Поттер, — было очевидно, что Снейп, по своему обыкновению, снова избрал своей жертвой Гарри. Ситуация, всем ученикам хорошо знакомая и давно никого не удивляющая. — Вот вам простейший пример: вы видите, как бабочка запуталась в паутине. Ваши действия?

— Это детская загадка, профессор, — ответил Гарри, держа на лице выражение спокойной вежливости. — Если я скажу, что помогу бабочке, то тем самым убью паука, которого якобы обреку на голодную смерть.

— Ну надо же… У нашей юной знаменитости все же иногда бывают проблески разума, — снова усмехнулся профессор, и здесь не удержавшийся от ядовитого сарказма. — Сделав добро бабочке, вы причиняете зло пауку. Или наоборот. Такой выбор неминуем, — обратился он уже ко всему классу.

— В жизни не все так просто, профессор, — возразил Гарри. — На выбор, кто будет жить, а кто умрет, оказывает влияние куда больше причин, чем банальный голод в вашем примере с бабочкой и пауком.

— Минус 5 баллов Гриффиндору. За дерзость. — Снейп жестом приказал Гарри сесть и продолжил: — Итак, зло и добро идут рядом, и легко можно принять одно за другое, так что постарайтесь не быть столь категоричными, как мистер Поттер. Что такое зло, определённо сказать нельзя. А тёмные существа?

Все по-прежнему молчали.

— Приведите мне хотя бы примеры, — почему-то Снейп был на удивление терпелив.

Рука Гермионы поднялась в воздух.

— К тёмным существам относятся мантикоры, дементоры, гремлины, пикси, горгульи, гарпии, демоны, василиски, вампиры… — начала быстро перечислять она.

— А также оборотни, — совершенно невозмутимо продолжил Снейп, — гиганты, гиппогрифы, фестралы…

Гермиона осеклась и умолкла. Профессор удовлетворённо кивнул, убедившись, что она поняла его мысль.

— Запомните: ни одно из существ не может быть названо тёмным исключительно в силу своей видовой принадлежности, — произнёс он негромко, однако все его услышали. — Надеюсь, это заставит вас задуматься перед тем, как применить на практике полученные здесь знания. Итак, серебро — мощнейшее оружие против нежити, а также оборотней и некоторых иных видов монстров, а именно…

Лекция оказалась долгой и довольно нудной. Казалось, Снейп находит какое-то мстительное удовлетворение, заставляя учеников записывать огромное количество информации, которую он черпал и черпал из своей поистине необъятной памяти. По прошествии двух уроков мозги учеников напоминали полурастаявший студень. К счастью, следующий урок гриффиндорцев был у Флитвика, а маленький профессор всегда с пониманием относился к душевному и физическому состоянию подопечных.

Весь урок зельеварения, превратившийся в торопливое, бесконечное записывание, Рон и Гермиона нет-нет, да и кидали на Гарри недвусмысленные взгляды, а, дождавшись перемены, немедленно припёрли друга к стенке.

— Ты ничего не хочешь нам объяснить? — спросила насупленная Гермиона, скрестив руки на груди.

— О чем это вы? — попытался разыграть дурачка Гарри, но взглянул на решительные лица друзей и понял, что их любопытство все же придется как-то удовлетворить.

— Как это — о чем?! — возбужденно и слегка обиженно заговорил Рон. — Сначала ты в открытую провоцируешь Крэбба на драку, а потом укладываешь его одним ударом! Причем выглядишь так, будто готов разорвать его в клочья! Мерлиновы подтяжки, да тебя даже Гойл испугался! И я тоже… Немного…

— И вообще, с момента приезда в Хогвартс ты, Гарри, ведешь себя несколько странно, — Гермиона подошла поближе, настороженно глядя на Поттера. — Стал куда-то надолго пропадать по вечерам, временами сидишь с пустым взглядом, неподвижно, как истукан — тебя за мебель принять можно. Или чертишь на бумаге какие-то странные знаки и схемы. Ты меняешься, Гарри, и я даже не знаю что и думать, ведь ты нам ничего не говоришь. Не только Рон, я тоже тогда испугалась.

— Да чего вы все испугались-то? — неуверенно улыбнувшись, спросил Гарри. — Я всего лишь разок поставил этого недоношенного тролля на место! Рон, Гермиона, вы что, забыли, сколько раз эти двое со своим белёсым предводителем портили нам жизнь? Или считаете, что было бы лучше позволить этому шкафу двинуть мне в ухо?

— Да не в этом дело! — отмахнулась Гермиона. — Просто когда Гойл шагнул к тебе, ты так на него посмотрел… Не знаю, как это объяснить… Твой взгляд стал как… как какой-то провал, в глубине которого живет какая-то неведомая, жутко голодная тварь. И не говори, что мне это показалось. Гарри, что это было? Чем ты занимаешься? — в голосе Грейнджер засквозила неподдельная тревога. — Скажи, ведь мы твои друзья — во что ты ввязался?

— Гермиона… — Поттер посмотрел в глаза Грейнджер, вздохнул и неохотно продолжил: — Ну ладно. Я действительно кое-чем… хм, занимаюсь. Но пока не могу вам рассказать… Стоп! — он поднял ладонь, прерывая открывшую было рот Гермиону. — Я сказал ПОКА. Я вам все расскажу. Абсолютно все, без утайки. Но не сейчас. Ты права, Гермиона, мы — друзья. Так поверь мне, как другу — я скоро все вам расскажу, покажу и даже дам попробовать, просто немного подождите. И еще. Помните, что бы вы ни видели, ничего не бойтесь. Я всегда был, есть и буду вашим другом. А теперь идём быстрее, Флитвик не Снейп, но тоже не любит опозданий.

* * *

Войдя в класс, они обнаружили странную вещь: присутствовали все шестые курсы, а не два. Однако это не была ошибка в расписании.

— Уберите учебники, сегодня они нам не понадобятся, — начал маленький профессор. — Отныне и каждый урок мы будем практиковать в основном боевые чары — хотя я от всей души надеюсь, что эти умения никогда вам не пригодятся. Также в Хогвартсе начинает работать дуэльный клуб; занятия проводим мы с профессором Люпином. Некоторые темы будет объяснять профессор Снейп — в основном защиту от самых сложных проклятий. А сейчас попрошу разбиться на пары… нет-нет, мне нужно, чтобы у противников была приблизительно равная сила. Постарайтесь найти пару сами и будьте честны к себе, верно оценивая свои знания и умения.

Все зашевелились, подыскивая себе противника; большинство старалось выбрать кого-нибудь со своего же факультета. Никто, тем не менее, не подходил к Гарри: его обширные знания в области боевых чар и заклинаний ни для кого секретом не были.

— Что, Поттер, никто не хочет связываться с тобой? — прозвучал за спиной тягучий голос. — Впрочем, неудивительно: кто знает, чего от тебя ожидать, учитывая твою психическую неустойчивость!

Гарри обернулся, невольно вспоминая недавний инцидент в коридоре, и встретился с насмешливо-спокойным взглядом слизеринца. Тот тоже был без противника.

— Малфой, похоже, теперь моя очередь спросить — почему ты всегда оказываешься там же, где и я? — осведомился Гарри, нехорошо прищурившись. — И где на этот раз твоя дурная псина? Не боишься ходить один-одинешенек?

— Я не менее опасен, чем ты, — ответил Малфой. — Меня самого стоит бояться.

— Я не боюсь, — холодно отрезал Гарри.

— Вот и славно. Обойдёмся без битья перчаткой по лицу? — весело хмыкнул Малфой, принимая вызов.

— Все готовы? — спросил Флитвик. — Тогда мне нужен кто-то, кто мог бы продемонстрировать всем пример ведения боя. Гарри Поттер и… э-э… мистер Малфой? — дождавшись утвердительного кивка, он продолжил — …не могли бы вы продемонстрировать?

— Охотно, — лучезарно улыбнувшись, отозвался Драко. — Только боюсь, как бы я не пришиб местного кумира…

— Заткнись, Малфой, и иди! — прорычал Гарри. Вновь поднявшаяся волна ярости обострила восприятие, мир в глазах Поттера слегка выцвел, краски поблекли, но предметы стали четче, контрастнее, а тело ощущалось похожим на сжатую пружину.

«Спокойно» — прошептал про себя Гарри. — «Спокойно, это просто урок, главное — самоконтроль».

Малфой повернулся к нему, оказавшись спиной к Флитвику, и произнёс фразу, заставившую бы покраснеть даже слизеринцев — беззвучно, но отчётливо шевеля губами, так что не разобрать слова было просто невозможно, и, подмигнув близняшкам Патил, поднялся на возвышение в центре кабинета, созданное специально для дуэлей, сжимая в одной руке палочку, а в другой — трость.

— Сначала — поклон, — пропищал Флитвик, напоминая правила.

— Прямо «дежа вю» какое-то, — странно улыбнулся Малфой, наклоняя голову в лёгком кивке. — Только на этот раз я не буду использовать «Серпентсорцио».

— На счёт три, — продолжал маленький профессор. — Раз… два… три!

— Экспеллиармус!

— Ступенфай!

Гарри с трудом увернулся от мощного Сногсшибателя, посланного в него Малфоем, который, в свою очередь, едва успел метнуться в сторону, избегая Разоружального заклятья.

— Импедимента!

— Петрификус Тоталус!

Луч заклинания чуть задел Гарри, заставив покачнуться. Малфой, избежавший окаменения, зловеще ухмыльнулся.

— Раз! — отчётливо произнёс он. — Кальтум Феррис!

Тонкий синий луч, распространяющий вокруг себя обжигающий мороз, полетел в сторону Гарри, но не совсем точно, промахнувшись больше чем на полметра.

— Косоглазие подлечи, Малфой! — презрительно фыркнул Гарри. — Ступенфай!

И в этот миг что-то ударило гриффиндорца в спину, словно кинжал, распространяя по телу ледяную волну паралича.

Время вновь остановилось. Но в этот раз не было уже знакомой ледяной иголочки, несущей струйку нового, зачастую тёмного знания — в мозг разом воткнулась словно несколько десятков игл. В сознание хлынул целый поток тьмы, и внезапно Гарри стало наплевать на все возможные последствия — перед ним находился враг, и этого было достаточно.

Замерев, он смотрел, будто в замедленной съёмке, как беззвучно двигаются губы Малфоя, произносящего: «Два!», как слизеринец делает быстрое движение рукой, отбивая тростью Сногсшибатель обратно к противнику. Красный луч подлетал все ближе и ближе, и Поттер уже видел торжествующую усмешку на губах белобрысого хорька, готового произнести финальное: «Три!»

Но все вышло иначе — в следующий миг Гарри, разорвав путы неподвижности, вспыхнувшей сиреневым всполохом ладонью, ударил по подлетевшему разряду «Ступенфая», как по комару, вбивая его в пол дуэльного помоста. А потом молча выбросил вперед палочку, на конце которой за один удар сердца расцвел и лопнул полуметровый багрово-красный шар, с режущим уши визгом выбросивший в Малфоя целый сноп огненных копий.

Крутнувшись на месте, три из них Драко отбил тростью, а от остальных сумел увернуться — «копья», украсив распахнувшуюся от резкого движения мантию Малфоя россыпью тлеющих дырок, вонзились в стену класса, образовав с полдюжины оплавленных воронок.

Воцарилась мертвая тишина. Противники замерли друг напротив друга, выставив палочки, причем у гриффиндорца дымилась палочка, а у слизеринца — мантия.

Драко взглянул на Гарри, и будь он прежним, то непременно испугался бы. Лицо Поттера словно заволокло тенью, а от него самого тянуло, просто шибало на пару метров чем-то, что зрению лонохарца казалось черным, колючим сквозняком. Но нынешний Драко просто насторожился. Секунда сменяла другую, напряжение нарастало. Слизеринец медленно взял наизготовку трость-Энаисшу, приготовившись при необходимости пустить в дело и его, но тут пошедшую вразнос дуэль прервали.

— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ!!! — от крика профессора Филитвика, усиленного Сонорусом, казалось, задрожали даже древние стены Хогвартса.

Ученики вздрогнули, Малфой машинально бросил взгляд на профессора, а когда вновь посмотрел на Поттера, тот уже выглядел, как обычно. Но на этот раз Драко был уверен — ему точно ничего не показалось.

— Палочки долой!.. Мистер Малфой, начнём с вас. Откуда вы знаете подобное заклинание? — подбежав к дуэлянтам, странным тоном спросил Флитвик, сверля слизеринца взглядом.

— «Кальтум Феррис»? Один родственник научил, — туманно ответил Драко.

Флитвик не стал настаивать, но подозрения в его взгляде не убавилось.

— А вы что скажете, молодой человек? — он повернулся к Поттеру. — Что ЭТО было? — и он возмущенно указал на оплывшие выбоины на каменной стене.

— Это было «Хононо Яри», — память Гарри услужливо выдала название заклинания.

— Да? Никогда не слышал о таком заклинании, — настороженно произнес Флитвик. — И откуда оно вам известно? Тоже от родственника?

— Почти, — бледно улыбнулся Поттер. — По наследству досталось.

— Возвращайтесь на места! Я буду вынужден доложить о происшедшем Дамблдору и вашим деканам, — подвел итог маленький профессор и вернулся к себе за кафедру. Малфой и Поттер, не сводя друг с друга глаз, разошлись по разным углам.

Волнение постепенно улеглось, и ученики снова разбились на пары, начав поединки. Флитвик внимательно следил за происходящим, но время от времени бросал косые взгляды на Малфоя, который как ни в чём не бывало сидел на скамье, крутя трость между ладоней, и с иронично-презрительной усмешкой наблюдал за остальными учениками. Что происходит в его голове, можно было только догадываться.

Временами профессор поглядывал и на Гарри, который тоже не принимал участия в учебных поединках, обдумывая только что произошедшее событие. Он понимал, что едва не сорвался: гнев затопил разум, как вздувшаяся от половодья река, в сознание вторгся жгучий, тёмный поток, который выдул, вынес из головы все эмоции, кроме ярости, и все желания, кроме одного — убить, растоптать, размазать по стене.

Лишь неимоверным усилием воли Гарри смог остановиться. Впрочем, нет худа без добра: мутная волна вынесла из глубин чужой памяти много новых знаний, в том числе и заклинание Огненных Копий. То, как легко слизеринец отбивал пущенные в него заклинания своей тростью, давало богатую пищу для размышлений. Быть может, на ней какие-то защитные чары? Еще одна загадка…

Так, за размышлениями, урок и закончился. Ученики покинули класс и разошлись по разным этажам. Поттер обреченно поплелся к выходу, отлично понимая, что сейчас в него вцепятся друзья с очередной порцией вопросов, ответы на которые Гарри давать пока не был готов.