Дети Локи (джен)

Фрейя проснулась в своей кровати одна. Женщина стянула с себя маску для сна и потянулась, нежась в лучах зимнего солнца, которые пробивались через окно. Фрейра рядом не было, хотя вчера они засыпали вместе. Здесь в Мидгарде они не только называли друг друга мужем и женой, они и вели себя соответственно.

Откинув одеяло, Фрейя села на кровати и ступнями нащупала тапочки. Обувшись она пробежалась до ванной, где привела себя в порядок после сна, накинула халатик поверх ночной сорочки и завязала волосы резиновой лентой. Убедившись в своей неотразимости и немного покрутившись перед зеркалом, Фрейя покинула спальню, чтобы спуститься в мастерскую. После ночей любви брата всегда тянуло творить.

Чтобы попасть в мастерскую Фрейра на первом этаже, требовалось пройти через его личный музей. Фрейя редко бывала в этой части дома, но зато когда приходила, ей было всё ново. Брат часто делал перестановки стеклянных витрин и стендов и добавлял в коллекцию новые экспонаты. В его коллекции было множество самых разных предметов искусства, но особое место в ней занимали скульптуры богов и оружие. Фрейр любил как большую скульптуру, так и маленькие статуэтки. В его коллекцию входили запечатлённые в камне, глине и дереве греческие, египетские, славянские и, конечно, скандинавские боги. Его занимала мысль о том, что быть может не только асгардцы покинули свою привычную жизнь и прибыли в Мидгард, чтобы слиться с миром смертных. Может Олимп и берега Нила тоже пустуют, но пока доказательств этой теории не было.

Проходя мимо витрин с оружием, Фрейя заметила кое-что новое. Изящный деревянный лук, длинный и тонкий, а рядом с ним три стрелы с красным оперением и колчан, покрытый славянскими рунами. Судя по украшениям на луке и колчане это был подарок, который, возможно, когда-то получил молодой славянский юноша в честь своего совершеннолетия. На стенде с мечами, обитом красным бархатом, тоже было прибавление. Длинный обоюдоострый клинок с массивным полукруглым навершием на рукояти. Типичный меч викингов, особо ничем не примечательный. Фрейр собрал много мечей и всё никак не мог остановиться, словно его всё же терзали мысли о потере его собственного магического оружия.

В центре зала располагалась необычная композиция из двух скульптур. Бок о бок стояли рядом вепрь из чистого золота и чёрная мраморная кошка. Вепрь выглядел разъярённым и, казалось, он вот-вот сорвётся со своего пьедестала и набросится на любого, кто встанет на его пути. Поза кошки, которая цветом и размером больше напоминала пантеру, была напряжённой и настороженной. Подойдя к статуям, Фрейя не удержалась от того, чтобы погладить свою кошку по голове. Тело кошки было твёрдым, гладким и холодным, хотя ни один каменотёс не работал над этой скульптурой. Концентрация магии в Мидгарде была гораздо слабее, чем в остальных мирах. Поэтому волшебный вепрь Гуллинбурсти и одна из кошек Фрейи замерли, превратившись в статуи. Когда боги уходили из Асгарда, Хеймдалль не разрешил им взять больше, чем уместится у них между ног, поэтому только вепрь и кошка остались у них, как напоминание о прошлой жизни.

«Сможем ли мы оживить их тогда, когда придёт нужный час?» — с тревогой подумала богиня.

Оставив животных позади, Фрейя прошла до конца зала и, откинув тяжёлую занавесь от прохода в стене, вошла в мастерскую брата. Сейчас верхний свет в мастерской был погашен, из-за чего комната терялась в полумраке. Свет горел только над столом Фрейра. Осторожно ступая, чтобы не споткнуться об инструменты или очередные заготовки, которые брат так любил раскидывать где ни попадя, Фрейя прошла и села на небольшой диванчик напротив рабочего стола.

Мужчина даже не поднял глаз от работы. Длинные золотистые волосы свесились на стол, частично закрывая обзор на его труды. Под холодным светом настольной лампы он рассматривал небольшую статуэтку из чёрного дерева с золотым рисунком. В умелых руках Фрейра, который покрывал фигурку лаком, она будто бы оживала.

— Доброе утро, — наконец подал голос Фрейр, всё ещё не смотря на сестру, поскольку был увлечён работой.

— Чудесное начало дня, — отозвалась Фрейя. — Что это? Новый экспонат или готовишь её на продажу?

— Оставлю себе, — сообщил Фрейр. — Сейчас этот персонаж как никогда актуален.

Мужчина показал сестре фигурку, поставив её на край стола. В свете лампы Фрейя увидела небольшого человечка, без одежды, зато с роскошной шевелюрой и рогами. Женщина сперва решила, что это фавн или сатир, Фрейр тоже любил их, но у человечка ноги были вполне обычными.

— Кто это? — спросила Фрейя, так и не догадавшись, кого изобразил автор.

— Это наш старый знакомец Локи, пусть и неудачно изображённый, — пожал плечами Фрейр, снова беря фигурку. — А рога — это видимо часть шлема.

— Или часть его козлиной сущности, — раздражённо бросила Фрейя. Её настроение начало портиться при упоминании Локи.

— И это тоже, — с улыбкой согласился Фрейр, не замечая тона сестры.

— Как думаешь, может пора открыться? — вкрадчиво спросила Фрейя. — Уже прошёл целый месяц. Кто знает, дождёмся мы или нет? А с другой стороны — будь что будет. Неведение убивает меня не хуже чьего-то меча.

— Я не знаю, Фрейя, — отозвался её близнец, отставляя фигурку на стол. Теперь он сел ровно и посмотрел точно на сестру. — С одной стороны я тоже думал о таком развитии событий, но я не хочу потерять тебя. Если они смогли убить Скади, если смогли запугать её так, что она не защищалась… Мы же не асы, Фрейя. Мы ваны, и наша задача сохранять жизнь, а не уничтожать её. Ни у тебя, ни у меня нет стальных мускулов. У меня даже меча нет, того, который сам разил врагов.

— Ты сам виноват, — возмутилась Фрейя. — Кто просил тебя отдавать меч ради этой девки?

— Герд — не девка, — чётко произнёс Фрейр. — Я люблю её больше, чем меч, который в день Рагнарёка мог бы спасти мою жизнь. Но и тебя люблю не меньше.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — протянула женщина с нескрываемым сарказмом. — Твои поступки нелогичны, а твоё спокойствие меня попросту бесит. Тебе абсолютно плевать на Рагнарёк и детей Локи, которые стремятся его приблизить.

— А меня бесит твоя излишняя нервозность и склонность драматизировать, но я же тебе ничего не говорю, — парировал Фрейр.

— Ты мне только что это сказал, — Фрейя сложила руки на груди.

— Не стоит строить из себя обиженную, — напомнил её брат. — У нас есть проблемы поважнее. Нельзя сожалеть о прошлом, тем более, если уже поздно что-то исправлять.

— Это верно, — созналась Фрейя, быстро остывая. — Нужно думать о том, что мы можем сейчас при сложившихся обстоятельствах. Тем более, что если детища Локи своего добьются, в большой опасности будут все девять миров, а с ними равно как я, так и твоя ненаглядная.

— Давай не будем сейчас об этом, — попросил Фрейр, почти умоляя закончить неприятный разговор. — Пожалуйста, закажи еды на дом, а я закончу с работой и приду.

— Хорошо, но я всё равно разблокирую свою электронную почту, — сказала Фрейя, вставая с дивана. — Мне нужно написать пару писем.

Фрейя удалилась. Фрейр всё ещё чувствовал гнетущую атмосферу, которая висела в воздухе после их разговора. Бог откинулся на своём кресле и взял в руки фигурку Локи. Повертев её в пальцах и испачкавшись о невысохший лак, Фрейр отставил фигурку на стол. Мужчина прикрыл глаза и погрузился в воспоминания, которые приносили ему столько радости и столько боли.

Фрейр являлся одним из высших богов Асгарда. Ему поклонялись и люди и боги, потому что в его силах было даровать жизнь мёртвому и устраивать смену времён года. Он был тихим и мирным богом, характером походил на своего отца Ньёрда, и почти терялся на фоне своей яркой импульсивной сестры Фрейи. Он был правителем Альфхейма, и светлые эльфы почитали его как мудрого и надёжного царя.

Фрейр был храб в сражениях, хоть и считал, что всем девяти мирам будет лучше без войн. Но Фрейр владел волшебным мечом, который сам разил врагов, а потому был незаменимым союзником в любой битве. Был Фрейр так же хозяином вепря Гуллинбурсти, Золотая Щетина, — творения гномов Брокка и Эйтри. Этот вепрь слепо повиновался своему хозяину, мог бежать по небу и по воде, равно, как и по земле. И был у бога чудесный корабль Скидбладнир, вышедший из-под инструментов сыновей Ивальди, который мог и вмещать в себя всех воинов Асгарда, и сворачиваться до размера платка, который помещался в карман своего владельца. Одним словом — хотел он или нет, а в битвах участие принимал всегда.

Владел Фрейр и самой прекрасной женщиной всех миров — своей сестрой Фрейей. Союз их был крепок и наполнен страстью. Не смотря на характер сестры, они редко ссорились, и Фрейе всегда прощались её маленькие глупости. Но одного Фрейр ей простить не мог. Он посвящал любви к сестре всего себя, а Фрейя хотела владеть многими мужчинами, даруя их своим вниманием за спиной брата. Фрейр был очень одинок, но никому этого не показывал, лелея свою печаль в глубине души.

Однажды в день, ничем не отличный от остальных, Фрейр, отягощённый мрачными думами, решился на отчаянное дело. Убедившись, что Один отсутствует в своих чертогах, бог поднялся на его престол Хлидскьяльв. С этого престола можно было окинуть взором все миры, что Фрейр и сделал. И увидел он на севере деву, что была прекрасней всех дев на свете. И в глазах Фрейра дева эта затмила даже Фрейю.

Имя прекраснейшей из прекрасных было Герд. Была она великаншей, дочерью Гюмира и Аурбоды. Но когда Фрейр пришёл просить руки прекрасной Герд, красавица даже не вышла к нему на встречу. Холодность избранницы убивала Фрейра. Ради того, чтобы доказать Гюмиру чистоту своих намерений, относительного его дочери, Фрейр бросил свой волшебный меч в воды, принеся его в жертву великану. Гюмир дал добро на брак, а красавица Герд, оценив этот широкий жест, оттаяла к своему воздыхателю. Через девять дней Фрейр и Герд поженились. Герд была столь прекрасна не только внешне, но и внутренне, что ради неё Фрейр был готов убить всех врагов голыми руками.

Много лет спустя, а было это после казни Локи, случилась беда, которая была страшнее сотни злых йотунов. Тьма стала расползаться по мировому древу. Корни Иггдрассиля начали гнить, и если ствол древа ещё держался, то крону, где находились самые прекрасные миры — Асгард, Альфхейм и Ванахейм, охватила тьма.

Всеотец погрузился в глубокий сон. Фригг, его супруга, взяла на себя временные бразды правления, следя, чтобы валькирии, как и прежде, доставляли павших воинов в Вальгаллу. Но некому было пировать теперь с эйнхериями* и следить за их боями. Это был не первый сон Одина, в который он погружался, чтобы набраться сил, но шёл год, другой, а за ним и десятый, а Одноглазый всё не просыпался.

А меж тем жизнь в Асгарде становилась всё хуже. Крепкой стеной был защищён он от внешних угроз, но от неведанной болезни, что была страшнее проказы, камень защитить не мог. Золото ржавело в сокровищницах богов, гибли растения, воздух был душным, а мёд становился горек. Все сезоны стали похожи на один, все дни напоминали холодную осень — предвестницу зимы.

Фрейр, опечаленный своим бессилием, страшился того дня, когда не сможет защитить своих любимых — Герд и Фрейю. Но его сестра не тратила время на пустые ожидания. Проплакав несколько дней и ночей фальшивым золотом, Фрейя собралась с духом и стала искать выход. У Хеймдалля, стража богов, она узнала, что Мидгарда почти не коснулось разложение. Срединную землю в это время можно было назвать безопасной. Хеймдалль согласился отправить богов в мир людей, если только они сами того пожелают.

Фрейя согласилась на предложение Хеймдалля, и была готова уйти одна, но брат не оставил её. Поручив благополучие Герд её матери Аурбоде, Фрейр отправился за сестрой. Бог надеялся, что в Мидгарде сможет разгадать загадку, отчего после казни Локи мир вдруг начал гибнуть.

Нападение произошло поздно ночью. Фрейя и Фрейр засиделись за просмотром телевизионной передачи, когда свет внезапно погас во всём доме. Фрейя вздорогнула, и лишь присутствие брата рядом позволило ей не запаниковать. Они крепко взялись за руки. У близнецов даже не возникло мыслей, что это может быть обычный сбой электричества. Слишком долго Фрейр и Фрейя ждали нападения, и случайностям в происходящем места не было.

Близнецы прислушались — пока что в доме стояла тишина. Их застали врасплох в очень неудобном месте — комната для развлечений, где находился домашний кинотеатр, диван и стеллаж с видеотекой была очень небольшая, не имела окон и сквозных проходов. Фрейр и Фрейя оказались в кромешной темноте.

— Скоро включится аварийный генератор, — прошептал Фрейр, осторожно вставая с дивана и привлекая сестру к себе.

Фрейя прекрасно понимала, что если им не удастся покинуть эту комнату, то их шансы на победу в сражении уменьшаются с каждой минутой. Они были в домашних костюмах, безоружны и загнанны в тупик. У комнаты отдыха был один плюс. Когда свет снова включится, они смогут увидеть своих недоброжелателей на большом экране, смотря глазами камер слежения. По всему Сессрумниру располагались двадцать скрытых камер, которые позволяли контролировать каждый уголок виллы начиная от ворот и вплоть до туалетов.

Свет зажёгся. Фрейр не теряя времени схватил пульт и переключил телевизор на внутренний канал. На огромном экране, который занимал почти всю стену, появились цветные окна камер слежения. Все двадцать камер работали исправно, а значит враги до них не добрались.

— Смотри, — Фрейя указала брату на трансляцию с камеры, которая находилась в музее.

Возвращение электричества явно стало внезапностью для молодого мужчины, который как раз крался между стеллажей и витрин в сопровождении большого чёрного пса. Недоброжелатель был одет в одни только джинсы, не смотря на то, что ночью всё ещё стояла морозная погода. Он нервно оглядывался и крался, будто намеревался что-то своровать. Пёс шёл рядом с хозяином, поминутно принюхиваясь.

— Это точно они? — удивился Фрейр, увеличивая картинку на весь экран, чтобы получше разглядеть незнакомца. — Почему-то нет звука. Наверное что-то повредилось от перепада напряжения.

— Я не знаю, — отозвалась Фрейя, тоже вглядываясь в черты вторженца. Лицо молодого мужчины было плохо видно из-за того, что он постоянно вертел головой. — У близнецов Локи были длинные волосы, а у этого короткая стрижка и дурацкая чёлка. Но, может это Нарви успели обкорнать?

— Тогда рядом с ним Вали в образе волка? — поинтересовался Фрейр. — А разве он не должен быть рыжим?

Тем временем молодой мужчина в музее явно не торопился. Он брал в руки и рассматривал оружие, словно был простым вором.

— Суртур их подери! — воскликнула Фрейя, игнорируя вопросы брата. — Они это или нет, я никому не позволю испортить всё, что я многие года создавала здесь, в Мидгарде!

Фрейя, наплевав на осторожности, выбежала из комнаты в гостиную. Фрейр не успел её остановить и ему пришлось выйти следом. На счастье, снаружи их никто не поджидал. Фрейр оставил двери в комнату отдыха открытыми, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим в музее. Мужчина даже не успел спросить, что творит его сестра, а Фрейя уже обратила свой взгляд в сторону затворенных дверей, которые выходили на лестницу.

Фрейя стояла как загипнотизированная. Взгляд её золотистых глаз расфокусировался, простираясь дальше, чем мог бы видеть любой из смертных. Она вытянула вперёд руки, мысленно проникая сквозь стены и этажи, пока, наконец, не увидела врага глазами мраморной кошки. Враг казался богине слабым и потерянным, а пёс или волк, кем бы он ни был, и вовсе домашним любимцем, не смотря на внушительные размеры. Проникнув в разум своей любимой кошки, Фрейя стала будить её. Богиня отдавала все свои силы на то, чтобы заставить животное скинуть каменную оболочку. Это большее, что она могла сейчас сделать. Чувствуя биение сердца под камнем, Фрейя вливала всё больше и больше энергии в тело любимицы, пока не упала без сил в руки брата. И в этот момент Фрейр, взглянув на экран телевизора увидел, как чёрная кошка мягко ступила со своего места рядом с вепрем.

Огромная кошка ступала так мягко, что неприятель даже не сразу её заметил. Первым оскалился его пёс. Заприметив ожившую статую, мужчина ринулся к стенду с мечами Фрейра. Кошка побежала ему наперерез. Только множество витрин мешало ей броситься на него сразу, иначе она в два прыжка настигла бы незваного гостя.

Рыжий мужчина забрался на стеллаж, чтобы дотянуться до стенда, и в этот момент кошка прыгнула на него. Острые когти были выпущены, чтобы исполосовать незнакомца на ленты, но чёрный пёс оказался не робкого десятка. Собака прыгнула на кошку, намереваясь вцепиться в глотку, и повалила её на пол. Животные были почти одного размера и они с яростью стали кататься по полу, сливаясь в единый чёрный ком. Шерсть летела клочьями во все стороны. Рыжий мужчина возликовал и схватил один из двуручных мечей Фрейра. Он спустился на пол и стал выжидать подходящего момента для атаки, чтобы покончить с жуткой кошкой.

Тем временем Фрейр, отвлёкся от экрана и привёл сестру в чувства хлопками по щекам. Фрейя удивительно быстро пришла в себя и первым делом посмотрела, к чему привела её магия. Результат её разочаровал.

— Этого мало! — с негодованием воскликнула богиня. Тонкие пальцы вцепились в рубашку мужчины. — Фрейр, ты должен действовать!

— Будь настороже, — напутствовал сестру Фрейр, отпуская её руки. — Гуллинбурсти гораздо сильнее твоей кошки. Я потеряю много сил, и возможно уже тебе придётся меня защищать.

Фрейр повторил ритуал своей сестры. Силы стремительно покидали бога, но он упрямо продолжал отдавать энергию жизни магическому вепрю. И вот Гуллинбурсти отряхнул свои бока от золотой пыли и ступил с пьедестала. В то же время Фрейр медленно осел на пол.

Фрейя с трудом подхватила брата, подсела рядом, и положила его голову на свои колени. Женщине только оставалось, что наблюдать через экран за схваткой в музее. Кошка и пёс продолжали сражаться, яростно выдирая друг у друга шерсть и куски мяса, оставляя кровоточащие раны. Мужчина приготовил меч, чтобы дать отпор вепрю. Но Гуллинбурсти был куда больше кошки и куда ужаснее. Обычный меч не мог спасти от него, Фрейр это знал, а вот незнакомец понял не сразу. Когда вепрь с открытой пастью бросился на мужчину, вторженец бросил меч в него, заставив отклониться от курса, а сам отскочил в сторону, ударился об пол и превратился в волка.

— Быть того не может! — воскликнула Фрейя, поражённая увиденным на экране. — Но если это Вали, тогда пёс…

— Это Фенрир, — закончил за неё брат. Фрейр очнулся примерно пару минут назад, но не обращал внимание Фрейи на себя, а молча наблюдал за происходящем в музее. — Нарви с ними нет.

— Разумеется Нарви с ними нет, — хриплый мужской голос разнёсся по зале. — Потому что Нарви, который предпочитает, чтобы здесь его звали Норман, воспользовался отсутствием света и сигнализации, чтобы прийти сюда. Это же гостиная, разве не так? А значит она для гостей. А мой брат, он немного не воспитан.

Норман вышел из своего укрытия. За спиной у него был меч в самодельных ножнах из серого холста и ремней. Всё это время, пока его близнец исследовал музей, он молча сидел за столом, накрытым белой скатертью, свисающей до самого пола. Не смотря на то, что Норм выглядел и был одет как вполне обычный житель современного города, когда Фрейя увидела его, то буквально задрожала от страха. Никогда она не чувствовала такой ужасной ауры, хотя сын Локи вовсе не пытался их запугать и казался дружелюбным. Всё нутро богини сжалось и горький комок подкатил к горлу.

Фрейр тут же стал подниматься, но его шатало. Он едва держался на ногах, но всё же пытался встать между новым врагом и сестрой. Пользуясь замешательством, Норман атаковал резко и стремительно. Одним резким ударом плеча сын Локи заставил Фрейра пошатнуться, а подсечка по ногам повалила его на пол. Остриё меча, который обнажился в один момент, мгновенно уткнулось Фрейру в горло. Всё это произошло раньше, чем Фрейя смогла закричать.

— Нравится мой клинок? — поинтересовался Норман, усмехаясь в лицо поверженного бога и его сестры. — Я дал ему имя Рунблад*, чтобы сделать его ещё сильнее. А сейчас ты велишь свой зверушке отпустить моего брата.

Все присутствующие посмотрели на экран. Вал в облике волка был прижат к полу телом Гуллинбурсти. Но вепрь не убивал рыжего волка только потому, что ему в загривок вцепился чёрный пёс, висящий на его спине. Кошка лежала на полу неподалёку. Она завалилась на бок, а из её горла сочилась кровь, скапливаясь в небольшую лужицу. Кошка ещё дышала, но жить ей оставалось недолго.

Фрейр злобно смерил Нормана взглядом, на сколько это было возможно, лёжа у его ног. Тот никак не отреагировал, продолжая смотреть на врага в ожидании действий. Ван с трудом протянул руку в сторону дверного проёма и сосредоточился. Заставить ожившего Гуллинбурсти повиноваться было проще, чем оживить его.

Вепрь покинул музей в сопровождении Фенни, а вместе с ним и Вальтер-волк. Вскоре Гуллинбурсти взлетел на второй этаж и, выломав двери, вошёл в гостиную. Золотая шерсть вепря была покрыта кровью. На его рыле висело тело рыжего волка. Рядом семенил Фенни, из его пасти капала кровавая слюна. Вепрь опустил свою добычу на пол и отошёл в сторону. Ваны не могли не позлорадствовать при виде этой картины.

Рыжий волк, жалобно поскуливая, стал валяться по полу. Постепенно его черты стали приобретать человеческий облик. Лапы становились кистями, морда — лицом, шерсть — волосами. Поскуливание сменилось истерическим смешком. Вальтер лежал на полу, его рот был полон крови, а на теле тут и там виднелись гематомы и открытые раны, но он всё равно улыбался. Фрейя могла бы подумать, что он сошёл с ума, но взгляд Вальтера был ясным и осознанным. Это лицо Фрейя узнала бы из тысячи. Даже не смотря на новую причёску и раны. Сквозь кровь проглядывали черты её дорогой Сигюн и бога Локи. Те же черты были и у Нормана, но смерть наложила на это лицо свой ужасный отпечаток.

Норм отвёл остриё от горла Фрейра и сурово воткнул меч прямо возле его головы, едва не лишив части волос. Расстегнув свою коричневую фланелевую рубашку, Норман не глядя кинул её близнецу. Вальтер подхватил рубашку и повязал её по типу набедренной повязки, чтобы чуть прикрыть свою наготу.

Фрейя снова ужаснулась при виде мёртвого близнеца, но на этот раз её поразил вид его обнажённого торса. Живот был впалым, под бледной кожей просматривались синие вены, тонкие, как паутина, на сгибах локтей виднелись синяки и следы от многочисленных уколов. До богини, казалось, только сейчас дошло, что перед ней стоит выходец из царства Хель.

— Добрый вечер Фрейя Ванадис и Фрейр Ингви, — Вальтер шутливо раскланялся, продолжая капать кровью на деревянный пол. — Меня зовут…

— Я знаю как тебя зовут здесь, — сурово оборвала его Фрейя, перестав разглядывать тело Норма. Собственный резкий тон заставил её сосредоточиться. — Ты зовёшь себя Вальтер Локсон, а на самом деле ты Вали, сын Локи. Говори зачем пришёл, отродье предателя!

— Какая опасная женщина, — расхохотался Норман, весьма непринуждённо. — Прямо таки жалею, что не обращал на неё внимание во времена своей юности.

Вальтер улыбнулся брату, а затем задумчиво посмотрел в потолок, будто что-то вспоминая. Закончив пантомиму и изобразив озарение, Вальтер начал рассказ:

— Помнится, одной золотой осенью, в морских чертогах Эгира пришла пора ежегодного пира. Кто только не пришёл на это сборище: альвы, гномы, великаны, ну и асы с ванами, разумеется. Было это после смерти Бальдра, но асгардцы так любили пить мёд, что устроили ему поминки, напившись допьяна. После того, что сделал Локи, я там появляться не горел желанием, но не смог отказать богине Вер*, когда она уговорила стать её спутником на этом пиру. Мы опоздали и пришли в самый разгар вечеринки, сели на скамью далеко от Одина и Фригг, а потому я остался незамеченным. Весь вечер я развлекал свою женщину, а краем уха подслушивал разговоры других богов. В зале было шумно, но тот момент, когда прозвучало имя моего отца я не прослушал. Имя Локи звучало из уст прекраснейшей богини Фрейи. Громогласно, так, что даже великанам пришлось заткнуться, чтобы послушать, Фрейя заявила, что Локи стоило бы наказать за его деяния. Один молчал, но многие боги начали кричать, что поддерживают эту идею. А меж тем, Фрейя, почувствовала лучи славы, падающие на неё, и продолжала свою речь, придумывая наказания для Локи. Связать лживого бога, как когда-то связали его волчонка! Сослать его в земли, ещё более мрачные, чем Хель! Зарыть его глубоко в землю! Пьяные боги кричали и пили за погибель коварного Локи. Меня трясло от гнева, смешанного со страхом. Я был один, а асгардцев в зале была тьма тьмущая. Я боялся, что приметив меня, боги решат отыграться. Выискивая пути отхода, я вдруг заметил того, о ком сейчас говорили боги. Локи, лёгок он был на помине, сидел за скамьёй в конце зала, затерявшись среди эльфов, и был ужасно пьян. Мой отец вернулся из своей добровольной ссылки, в которую отправился, опасаясь гнева Одина, и пришёл прямиком на сборище богов, чтобы напиться! Глазам я своим конечно не поверил. Когда разговоры о Локи стихли, я уже начал пробираться к выходу. Но голос моего отца остановил меня у самых дверей. Локи вышел на середину зала и потребовал у Одина места рядом с собой. Ещё никогда мой отец так открыто и нагло не оперировал тем, что он и Всеотец побратались, обменявшись кровью. Один позволил Локи сесть рядом. И как только трикстер добился этой маленькой победы и занял почётное место, он решил сказать тост. И тост этот целиком состоял из оскорблений всех богов и богинь, которые присутствовали на пиру. У меня волосы дыбом встали. Я думал, что после речи сладкоголосой Фрейи его порвут на куски тут же. Но обошлось всё малой кровью. На пир прибыл Тор. Громовержец едва не прибил меня тяжёлыми дверьми, когда вошёл в зал Эгира. Услышав речи Локи, Тор пообещал, что заткнёт трикстера одним ударом молота, если тот не замолчит сам. Локи покинул зал с улыбкой, пообещав Эгиру на прощанье, что это был последний пир, и пламя скоро пожрёт все его владения. Я, белее мела от того, что наблюдал, выскочил за отцом, но его уже и след простыл. Следующий раз я увидел его уже во время казни.

— И чего ты хочешь, сын Локи? — спросила Фрейя, стараясь сохранять спокойствие. Но картины прошлого так ясно встали перед её глазами, и голос её дрожал. — Ты и сам понимаешь, что твой отец заслуживал наказания!

— После того, что он сделал? Возможно, — отозвался Вальтер. — Но если вспомнить с чего всё начиналось, так ли справедлив был ваш суд? С самого начала Локи сторонились, вечно ожидая от него злодеяний, хотя его поступки приносили не меньше пользы, а косяки свои он исправлял сам. Вы считали его детей от Ангрбоды чудовищами только из-за пророчества. Но были они чудовищами с рождения? Хель, которую я знал в юности, была милой и скромной девушкой. Да, она была странноватой из-за своей внешности и на мир смотрела совсем не так как вы, светлые прекрасные боги, но она была достойна, чтобы хотя бы изредка пребывать в Асгарде, а не править мертвецами в мрачном далёком краю, который Один так великодушно создал для неё. Фенрир-волк и Йормунганд были чудовищны, но если бы мудрый Всеотец был ещё хоть чуточку мудрее, он бы не позволил им вырасти чудовищами. Фенрир стал зол на весь мир только после того, как его сковали цепями Глейпнир, Йормунганд — после того, как его изгнали под воду.

— И я спешу напомнить, что мы тоже не заслужили своей участи, — Норман был мрачнее тучи. Фрейр всё ещё лежал у его ног, и Фрейя боялась, как бы сыну Локи не взбрело воткнуть меч её брату в горло.

— Норман прав, — Вальтер продолжал свою речь. — Вы видели в нас грядущую угрозу, но даже не задумались о том, а справедливы ли вы с нами. Боги могли убить нас просто так, а затем вытащить наши кишки и повязать отца. Но нет, они не замарали свои руки кровью, а сделали меня волком и братоубийцей.

— Но нас там не было, — подал голос Фрейр. Мужчина спокойно лежал подле ног Нормана, хотя силы возвращались к нему.

— Разумеется не было, — бросил ему Норм, отходя к своему брату. — Вы отсиживались в тронной зале, подле Всеотца, и вместе делали вид, что не причём. Хотя ваш сговор был общим. Лишь исполнителей было малое количество.

— И что теперь? Вы убьёте нас? — Фрейр, наконец, поднялся и встал подле сестры. Он даже не подумал опровергать обвинения, в которых была заключена правда. — Обезглавите, как Скади?

— Наш разговор с ней вышел очень коротким, — произнёс Вальтер, и нахмурился. — Мы были опьянены жаждой мести. Что же касается Скади, то она была растеряна и запугана. Она осознавала своё причастие к нашей участи, но извиниться так и не смогла. Это был её выбор.

— И от нас вы хотите извинений? — уже спокойнее спросила Фрейя, которая прониклась рассказом Вальтера и долгое время сохраняла молчание.

— Извинений и шанса отомстить, — ответил Норман за брата. — Но не бойтесь, мы не станем нападать на вас безоружных, как это было со Скади. Утолив жажду крови мы стали более великодушными.

— Значит поединок? — Фрейр быстро догадался, что имеет в виду сын Локи.

— Ты меня правильно понял, — кивнул Норм в подтверждение. — И пусть победит сильнейший. Может быть я тебя даже не убью.

— Фрейя, принеси мне новый меч, — решительно произнёс Фрейр.

Фрейя подняла на брата взгляд и заглянула в его бездонные золотистые глаза. Там она увидела то, что никогда прежде. Отвагу воина, которым брат, по его собственным словам, никогда не был.

— Как пожелаешь, Фрейр, — голос богини был надтреснутым, будто каждое слово давалось ей с трудом.

— Фенни, сопроводи даму, — обратился к псу Вальтер.

Пока боги разговаривали, вепрь Гуллинбурсти снова превратился в золото. Фенни сидел подле статуи и зализывал свои раны, но встрепенулся, когда хозяин назвал его имя. Чёрный пёс поднялся на ноги и хромая побрёл за Фрейей.

Оставшиеся мужчины, не продолжая дискуссию, начали готовиться к бою. Норман проверял свой меч на остроту. Вальтер стянул с пояса рубашку и утёр кровь с лица, а затем снова скрыл свою наготу. Фрейр молча смотрел на экран домашнего кинотеатра. Фрейя появилась очень скоро и взяв стремянку у стены, осторожно сняла двуручный меч со стенда. Держа его в двух руках, женщина вышла из комнаты. Фенни отошёл от богини всего один раз: пока та лезла на лестницу, пёс подхватил джинсы своего хозяина в зубы. Спустя пять минут Фрейя с мечом и пёс со штанами в пасти вернулись в гостиную.

Фенни весело подбежал к Вальтеру и вернул ему утраченный элемент одежды. Сын Локи резво переоделся в брюки, которые успели местами продраться, а окровавленную рубашку накинул на плечи. Фрейя, чьё лицо было белее мела, подошла к брату и торжественно вручила ему меч. Это был увесистый клинок с массивным набалдашником, на котором был выгравирован Трискель*. Когда Фрейя брала в руки оружие и заметила знак, ей сразу стало понятно, почему брат выбрал этот меч себе в коллекцию и почему решил сражаться им. В Асгарде считали, что это символ троицы: Один, Тор и Фрейр. Брать его в руки было всё равно что призывать на помощь все силы Асгарда.

— Итак, правила боя будут просты, — объявил Норман. — Вальтер, Фрейя и Фенни остаются в стороне, а мы бьёмся до тех пор, пока одна из сторон не признает поражение или не умрёт. Все согласны?

— Меня это полностью устраивает, — отозвался Фрейр, крепко сжимая рукоять меча в ладонях. — Я не позволю вам загубить саму жизнь и устроить Рагнарёк!

— Рагнарёк начался гораздо раньше, чем ты думаешь, — ответил Норман и криво улыбнулся. — Он начался в наших умах и в наших сердцах.

Норман напал первым, но Фрейр легко отвёл его удар от себя. Фрейя, которая в этот момент стояла неподалёку, едва не попала под замах чужого меча. Только благодаря Вальтеру, который отвёл её под бок Гуллинбурсти, женщина осталась в безопасности. Фрейя испуганно и смущённо посмотрела на своего спасителя. Если сыны Локи не были злодеями, то кем они были оставалось загадкой.

Фрейр сражался умело, как и много лет назад. Его обширная коллекция оружия позволяла ему не только любоваться на разные мечи, но и тренироваться с ними. Однако усталость после оживление вепря давала о себе знать. Норман был молод, силён, а его меч был заколдован рунами, начертанными на гарде. По началу Фрейр успешно парировал все выпады, но постепенно начинал сдавать позиции и отступать. А Норман наносил удар за ударом, и Фрейру начинало казаться, что его атакует ни один человек, а целый отряд. Первый пропущенный выпад не заставил себя долго ждать. Норман ранил его в левое плечо. Где-то на переферии воскликнула Фрейя, и Фрейр собрался с духом. Но одной силы воли было мало, и даже магический знак на набалдашнике не сильно помогал. Горячая кровь струилась под рубашкой Фрейра, и когда она стекла по ладони, меч едва не выскользнул из рук мужчины. Ещё один удар был пропущен, на этот раз в правое бедро.

Ситуация разворачивалась с наихудшим для Фрейра сюжетом. Норман не сбавлял скорости. Напротив, кровь врага, текущая из глубоких ран, словно предала ему уверенности. Сын Локи даже не заметил, как Фрейр полоснул ему по груди остриём меча. Или всё же заметил, и стал нападать с двойной яростью. Удары посыпались снова, и Фрейр уже был не в силах отбиваться. Руки и ноги взрывались от боли. Раны кровоточили и бог подумал, что истечёт кровью раньше, чем Норман с ним закончит. Но Фрейр, хоть и никогда не считал себя достойным воином, упрямо стоял на ногах и не выпускал оружие.

— Остановитесь, прошу, остановитесь! — Фрейя бросилась между братом и мечом Нормана. — Нарви, не делай этого! Я не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал!

Крик разнёсся по зале, и Норман, скорее от неожиданности, чем от великодушия, опустил клинок. Фрейр упал на пол тяжело дыша. Из его многочисленных ран сочилась кровь. Меч выпал из его рук. Фрейя опустилась на колени рядом с братом.

— Я не убил его, — отозвался Норм, вкладывая меч в ножны. — Но он в тяжелом состоянии. Тебе придётся позаботиться о нём, Фрейя, так же, как и мне о Вальтере.

— Ну, что скажешь, Фрейя? — спросил Вальтер, приближаясь к близнецам.

— Я прошу прощения за то, как мы обошлись с Локи, — запричитала Фрейя, гладя Фрейра по голове. Светлые волосы мужчины пропитались кровью. — Прошу за себя и за брата. Тогда избавить мир от коварного Локи казалось правильным. Сейчас, спустя много лет я вижу, что в ваших словах есть правда. Он не был так плох, как мы обошлись с ним. А ваша мать была прекраснейшим созданием. Я любила её, но позволила другим богам судить мою дорогую Сигюн вместе с мужем и детьми. Это было слишком жестоко.

Вальтер и Норман молчали, а Фенни у их ног был похож на застывшую статую. Они взирали на поверженных богов, как судьи.

— Хорошо, — внезапно произнёс Вальтер, — мы принимаем ваши извинения.

— Мы ещё встретимся в день Рагнарёка, — прошептал Фрейр, едва шевеля губами, но его всё равно услышали.

— Да, мы встретимся, — согласился Норман. — И будем сражаться на разных сторонах.

— Я извиняюсь за то, что было, а за то, что будет, я сам заставлю извиниться вас, — произнёс Фрейр и застонал от боли, что заставило Фрейю расплакаться.

— На прощанье, я не советую распространяться о том, что мы делаем, — напутствовал Вальтер перед уходом. — Пусть это будет нашей маленькой тайной.

— Обещание не сообщать другим богам о вас я дать не могу, — ответила Фрейя, понимая голову. Взгляд её глаз вдруг стал ясным, будто слёзы кончились в один миг. — Ещё до того, как вы пришли, я решила обезопаситься и сообщила ещё двоим о вашем существовании.

— Ты ни капли не изменилась, Фрейя, — усмехнулся Вальтер, отступая к дверям. — Просчитываешь всё на несколько шагов вперёд. Но кто знает, может ты сыграла нам на руку.

— Надеюсь, эти боги скоро нас найдут, я не люблю скучать, — улыбнулся брату Норман.

Сыновья Локи были уже у дверей, которые вели на лестницу, как вдруг Фрейя окликнула Вальтера:

— Ответь мне на один вопрос, прошу!

— Я слушаю тебя, Фрейя, — произнёс Вал, обернувшись на женский голос.

— Иггдрасиль умирает, — сказала Фрейя надрывно. — И за этим стоите вы?

— Только я один, — ответил Вальтер, повернувшись так, что стали видны руны у него на шее, которые было сложно заметить из-за крови. — Всё же стоило убить меня, когда был шанс. Рунная магия многого стоит. Обращаться с ней может не каждый.

С этими словами Вальтер вышел на лестничную площадку и прикрыл за собой двери в зал, оставляя Фрейю и почти бездыханного Фрейра наедине.Примечание к части*Эйнхерии — павшие воины, которые ждут Рагнарёка в Вальгалле — чертоге героев.

*Рунблад — (норв.) рунный клинок. По поверьям вещь без имени не может хорошо служить своему владельцу.

* Вер — богиня ума и любопытства

*Трискель — он же Трискелион. Символ, обозначающий треножник.