Мимезис (гет)

Целительница Дойл выглядела так, словно именно это она и ожидала услышать.

— Вы могли бы… — глубоко вздохнув, начала Джинни.

— Конечно, — прервала ее колдомедик и взмахом палочки приманила большой флакон из темного стекла. — Не переживайте. Все манипуляции занимают не более пятнадцати минут и совершенно безопасны.

Она вложила флакон в резко ослабевшую руку Джинни.

— Ваше решение твердое и окончательное? — уточнила целительница.

Джинни кивнула, в горле так пересохло, что говорить она не рискнула.

— Тогда пейте, миссис Поттер. Будет почти не больно.

* * *

Сегодня во время ужина их стол был украшен букетами сверкающих, точно выкованных из серебра, лилий, и у Джинни от их аромата тут же начала кружиться голова.

— Ты как-то изменилась, — внезапно заявил Волдеморт, с интересом глядя на нее. — Что ты сделала?

Джинни медленно отложила приборы и улыбнулась, не сводя пристального взгляда с его лица.

— Я убила твоего ребенка, — произнесла она, почти предвкушая вспышку его гнева, и даже Круциатус не напугал бы ее в эту минуту.

— Альбуса? — удивленно спросил он, вскинув брови.

— Что?! Нет, конечно! — воскликнула она, тут же растеряв весь прежний настрой.

— Тогда все ясно, — произнес он, едва заметно пожав плечами, — абортивное зелье легально, но, если ты не знала, по своему действию оно определенно темномагическое. А магия, особенно такая, всегда оставляет следы.

— И это все? Больше ты ничего не скажешь? — выдохнула Джинни.

Она чувствовала, что ее начинает пробирать дрожь, но отнюдь не страха — ядовитой пенной волной в ней поднималась ярость.

— Для моего публичного образа не помешал бы еще один ребенок, но в целом ничего критичного.

Джинни так резко вскочила на ноги, что ее стул опрокинулся, с громким глухим стуком упав на пол. Волдеморт приподнял бровь, в его глазах мелькнуло явное неодобрение. Вскинув голову, Джинни стремительно покинула столовую. Оказывается, она все еще могла это сделать.

Джинни огненным вихрем ворвалась на кухню, перепугав Оскара, который старательно выкладывал на блюдо только что испеченные пирожные.

— Пошел вон! — отрывисто приказала она и рухнула за стол, сгорбившись и отчаянным жестом запустив пальцы в моментально спутавшиеся волосы.

Все это казалось ей одним непрекращающимся, затянувшимся кошмаром. На что она рассчитывала? Что своим поступком сделает ему хоть чуточку больно? Мерлин великий, какая глупость! Это же Лорд Волдеморт! Джинни была уверена, что он бы ни на миг не расстроился, даже если бы, не дай Моргана, что-то случилось с Альбусом. А этот ребенок и вовсе оказался не нужен никому в целом свете, и матери, которая решительно оборвала его едва зародившуюся жизнь, даже в большей степени, чем отцу. И она ни капли не сожалела о том, что сделала.

Только почувствовав странное жжение, Джинни поняла, что неосознанно расцарапала себе всю шею. Ее трясло — было так холодно, словно за ее спиной стоял дементор. Нет, если она и жалела о чем-то, то лишь о том, что не может с такой же легкостью избавиться и от самого Волдеморта, вычеркнуть его из своей жизни, уничтожить навсегда… Джинни выпрямилась, стеклянный взгляд ее широко распахнутых глаз замер на кончике волшебной палочки, торчащей из кобуры на предплечье. Она же может просто использовать Аваду Кедавру и убить его спящим! Это же так легко! И почему она не подумала об этом раньше?

Джинни медленно встала, бросив взгляд на часы, — начало третьего ночи. Неужели она так долго тут просидела?! А впрочем, какая разница? Так ведь даже лучше. Джинни выскользнула из кухни. Прошла по спящему темному дому и остановилась перед лестницей, ведущей на второй этаж. Направив палочку на свои ноги, она прошептала заклинание, позволившее ей ступать абсолютно бесшумно. Теперь главным было ни на что не наткнуться, но Джинни знала этот дом как свои пять пальцев.

Она поднялась на второй этаж и остановилась напротив двери их спальни. Ей предстояло самое сложное — зайти внутрь, не разбудив Волдеморта, а спал он очень чутко. Очень осторожно Джинни повернула дверную ручку и замерла. Выждав несколько томительно-длинных секунд, она медленно потянула дверь на себя и облегченно вздохнула, когда поняла, что в спальне не горит свет — значит, он действительно спит, а не читает очередную книгу. Не дыша, Джинни бесшумно проскользнула внутрь.

Шторы были отдернуты, и в серебристом лунном свете она четко видела его силуэт, раскинувшийся на кровати. Джинни вскинула палочку. А затем осторожно подошла ближе. Он лежал на спине, и сейчас его лицо казалось совсем юным. Именно в это мгновение было бы очень легко поверить в то, что перед ней все-таки Гарри: тот, кто спас ее от василиска, тот, кто учил ее Защите от Темных Искусств, тот, с кем вместе она играла в квиддич, тот, с кем она смотрела на бескрайние пронзительно-зеленые тропические леса Мексики… Стоп! Джинни помотала головой, пытаясь прийти в себя. Нет, последнее было уже не с Гарри. Их свадебное путешествие… он тогда так интересно и увлеченно рассказывал ей о магии древних ацтеков и майя — примитивной, но опасной и завораживающей… Следовало бы уже тогда заподозрить неладное: при всех его плюсах, Гарри никак нельзя было назвать хорошо образованным человеком. Нет, умен был Том Риддл, а Лорд Волдеморт к тому же наверняка бывал там прежде. Мерлин великий, он ведь даже почти не скрывался! Она сама виновата — это же она упорно не желала замечать очевидного. Теперь от воспоминаний о том, как она тогда была счастлива, Джинни становилось тошно. Кого она так сильно любила в то время? Гарри? Тогда почему не заподозрила подмену?! Почему ее чувства не изменились, когда его место занял самозванец? Или Тома Риддла? Того, кем она была так очарована много лет назад, того, кто обманул ее и чуть не убил? От этой мысли к горлу подкатила тошнота. А может… Нет! Джинни вздрогнула и крепче сжала палочку, чтобы не дрожала так сильно.

Всего два слова, и все наконец-то закончится. Они с Альбусом будут свободны! Джинни с трудом разомкнула пересохшие губы, но, как ни пыталась, не могла издать ни звука — горло точно перехватило каким-то спазмом. Голова немного кружилась, Джинни смотрела на спящего монстра — и видела Гарри, а затем Тома, а затем Темного Лорда Волдеморта… Словно безумный калейдоскоп, зеркальные осколки, искажающие и корежащие реальность. Волдеморт, занявший тело Гарри, Гарри, носивший в себе осколок души Волдеморта…

Джинни на мгновение прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Хватит! Она прекрасно знает, кто перед ней! Ее Гарри давно мертв. А Волдеморта она убьет прямо сейчас! Вот бы только рука перестала дрожать… Хотя с такого расстояния промахнуться нереально. Она сжала палочку с такой силой, что не удивилась бы, услышав хруст. Ну же! Сейчас, на счет три…

— Долго еще ты будешь там стоять?

Джинни глухо вскрикнула, шарахнувшись назад.

— Я… я просто… — выдавила она, судорожно пытаясь придумать объяснение, в которое он мог бы поверить.

— Просто хотела меня убить, — равнодушно произнес Волдеморт, распахнув свои змеиные глаза, но головы в ее сторону не повернув.

— Нет, я… — начала Джинни, а затем, вздохнув, опустила палочку. — Когда ты проснулся?

— Еще до того, как ты открыла дверь.

— И все это время ты просто притворялся и ничего не делал? А если бы я и правда выпустила в тебя Аваду?! Ты же боишься смерти!

— Если такой человек, как ты, не произнес Смертельное заклятие в течение первых пяти секунд, то уже не сможет, — спокойно ответил он.

— Такой, как я? — переспросила Джинни.

К собственному удивлению, она почти не чувствовала страха, хотя понимала, что на этот раз наверняка пересекла черту, но все казалось ей каким-то нереальным, почти иллюзорным. Правда Джинни по-прежнему было очень холодно — словно воображаемый дементор продолжал следовать за ней попятам, словно внутри нее вдруг возникла огромная глыба льда, режущая ее изнутри своими острыми стеклянными краями.

— Обычный среднестатистический человек, который никогда не убивал прежде. Но не переживай — даже если бы тебе хватило сил, твоя Авада все равно не достигла бы цели.

Джинни прерывисто вздохнула:

— Послушай, я просто…

Он наконец-то посмотрел на нее, но от ледяного взгляда зеленых глаз Джинни стало только хуже.

— Я не желаю слышать ни твоей неумелой лжи, ни жалких оправданий.

Джинни нервно обхватила себя за плечи. Мерлин великий, что она натворила?! А если теперь он решит отомстить?

— Ложись, — все тем же ровным и равнодушным тоном произнес он.

Чуть дрожащими пальцами Джинни поспешно расстегнула мантию. Ночной воздух неприятно холодил кожу, и она поспешно накинула ночную сорочку. В ванную Джинни отлучаться не решилась, побоявшись, что он воспримет это как нарушение его приказа.

Юркнув под одеяло, она замерла, напряженно ожидая, что он сделает дальше. Внезапно Джинни поймала себя на ужасной и отвратительной мысли, что сейчас она была бы почти рада почувствовать его прикосновение — ведь это дало бы ей шанс уладить конфликт, пусть даже столь унизительным способом. Но он не пошевелился и, едва она опустилась на кровать, закрыл глаза. Джинни не могла поверить, что после всего произошедшего он и правда вознамерился уснуть как ни в чем не бывало, но, похоже, так оно и было.

— Ты спишь? — прошептала она пару минут спустя. — Я просто хотела сказать, что я не…

— Я же сказал, что не желаю тебя слышать, так что лучше не усугубляй свое положение еще больше, — холодно ответил он. — Замолчи.

Лежа на спине, Джинни смотрела в темный потолок, слушая его тихое ровное дыхание, и мечтала отсрочить рассвет. Мерлин великий, лучше бы он снова ей угрожал, запугивал, лучше бы применил Круциатус!.. Но это ледяное равнодушие… Он оскорблен? Джинни криво усмехнулась: неужели Лорд Волдеморт на нее обиделся? Это было нелепо, смешно… и очень страшно. «Только не надо меня предавать», — крутилась в голове фраза, которую он сказал ей однажды.

Джинни была уверена, что он не забудет о произошедшем и не простит, а это значит, что теперь ей надо быть готовой к тому, что он может нанести удар в любой момент.

* * *

Джинни заснула, только когда темнота сменилась серебристыми предрассветными сумерками. Ей снилось, что в стенах их дома завелось бесчисленное множество змей. Она слышала, как они перемещаются там с тихим шорохом. «Не предавай его», — шипели они, а Джинни обмирала от ужаса, боясь, что потолок обвалится под весом их тел, и на нее в любой момент свалится отвратительный клубок холодных извивающихся чешуйчатых тварей. Джинни не могла покинуть дом на Гриммо и была вынуждена бесцельно кружить по бесконечным коридорам. Но, даже если бы она нашла выход, это бы ничего не изменило, ведь змеи шипели ей, чтобы она никому не смела о них говорить. И Джинни не знала, что пугает ее больше — сами ядовитые твари или то, что она их понимает.

Неудивительно, что проснулась она совершенно разбитой. Есть совсем не хотелось, и Джинни ограничилась чашкой крепкого кофе. Затем она провела несколько часов с Альбусом, а после устроилась в гостиной с черновиком новой статьи. И все это время она не могла перестать прислушиваться, не могла перестать ждать. Но Волдеморт домой не торопился, и из стен никаких зловещих шорохов, разумеется, тоже не доносилось. Все было спокойно, и Джинни немного расслабилась. Ей даже впервые за долгое время удалось искренне увлечься написанием статьи.

— Хозяйка! Хозяйка! — Джинни раздраженно поморщилась, подняв взгляд на Диззи.

— Хозяйка, вас просить к камину!

— Я же тебе не раз говорила — меня ни для кого нет! Неужели так сложно запомнить? Или ты специально? Ты надо мной издеваешься?!

Диззи испуганно присела, нервно заламывая тонкие ручки:

— Нет, хозяйка, Диззи бы не посметь! Но там отец хозяйки, и он говорить, что дело срочное!

Внутри Джинни точно лопнула туго натянутая струна. Она вскочила на ноги, опрокинув стул, на котором сидела, и тут же резко обернулась вокруг своей оси, аппарируя в гостиную на первом этаже.

— Папа! — воскликнула Джинни, кинувшись к горящему изумрудным огнем камину. — Что случилось?!

— Джордж… он в Мунго.

Невидимый кулак словно ударил Джинни в живот, выбив из нее дух.

— Что-то пошло не так с новым экспериментом, — зачастил отец. — Опасности для жизни нет, но мы решили, что ты, конечно же, все равно должна знать…

Артур говорил что-то еще, но Джинни уже не слышала: резко отпрянув от камина, она тут же аппарировала.

* * *

В холле Святого Мунго было многолюдно и очень шумно. Джинни с трудом смогла пробиться к стойке привет-ведьмы.

— Добрый день, — выдохнула она, безуспешно пытаясь отдышаться. — Я пришла навестить брата, Джорджа Уизли.

Ведьма постучала палочкой по лежащему перед ней длинному свитку пергамента.

— Вам в седьмую палату, это на первом этаже, — ответила она, изучая Джинни заинтересованным взглядом.

Поспешно поблагодарив, Джинни поспешила в указанную ведьмой сторону, чуть не сбив с ног волшебника, голова которого напоминала куст, вместо цветов усеянный множеством колокольчиков. Видимо, говорить он не мог — вслед ей донесся лишь громкий и немелодичный звон, но Джинни даже не обернулась.

Когда Джинни поворачивала латунную ручку палаты номер семь, ее сердце билось так сильно, что казалось вот-вот разорвется. Джордж лежал на кровати, его левая рука была по локоть замотана бинтами. На краешке кровати сидела Анджелина, а рядом стояла мертвенно-бледная Молли.

— Эй, сестренка, что ты застыла? У тебя такой вид, будто мне не пару пальцев оторвало, а голову.

Услышав голос Джорджа, Джинни облегченно выдохнула — хвала Мерлину, он звучал точно также, как и всегда. А затем она поняла смысл его слов.

— Пальцы?! Тебе оторвало пальцы?! — выдохнула она.

— Эй, ты только в обморок не падай! Джинни, ну что ты, они же отрастут скоро! — Он приподнял забинтованную руку. — Смотри, кости мне уже вырастили. Скоро восстановят все остальное, и уже завтра я буду как новенький!

— Правда? — по-детски спросила Джинни, с трудом удержавшись от того, чтобы не всхлипнуть, и, зайдя в палату, осторожно примостилась на краешке его кровати. На сидящую напротив Анджелину она старалась не смотреть.

— Конечно, а ты как думала? Это же не темная магия, в самом деле, я просто упаковывал одну новую вредилку, а она вдруг взорвалась прямо у меня в руках.

— Вот говорила я, что эти изобретения до добра не доведут! — всхлипнула Молли, нервно комкая фартук: видимо, известие о несчастье застало ее во время готовки.

— Хвала Мерлину, что пострадал я, а не покупатель. А если бы это был ребенок?! Не понимаю, как такое вообще могло произойти: там не было ни одного ингредиента, который мог бы так себя повести! Клянусь, словно кто-то невидимый взорвал ее прямо у меня в руках!

Родители и Анджелина наперебой принялись укорять Джорджа за его беспечность, и только Джинни молчала — потому что точно знала, что все было именно так, как он сказал.

Находиться в кругу самых близких и любимых людей было ужасно больно, и Джинни сбежала, поспешно и очень трусливо. Больничный холл она пересекла почти бегом. Пройдя сквозь стеклянную витрину, она резко остановилась, ошеломленная шумом маггловского Лондона, но уже через несколько секунд решительно направилась вниз по улице.

Джинни не знала, как долго и куда она идет, но остановиться было невозможно: казалось, словно сама земля горит у нее под ногами. Прохожие провожали ее любопытными взглядами, поэтому Джинни свернула в безлюдный тупик и взмахом палочки трансфигурировала свою мантию в длинное платье.

Пестрая и шумная толпа магглов захлестнула ее, точно лавина. Людей было слишком много, гудки машин казались пронзительно-громкими, а отравленный выхлопами воздух — таким тяжелым, что Джинни почти не могла дышать. Но мысль о том, чтобы вернуться в магический мир, вызывала глубокое отвращение, поэтому она продолжала идти. Постепенно толпа вокруг редела. Впереди Джинни увидела зеленые кроны деревьев и прибавила шаг, но затем вдруг, неожиданно для себя самой, свернула в маленький продуктовый магазинчик. Только взяв с полки первую попавшуюся бутылку вина, она вспомнила о том, что у нее нет маггловских денег. Это должно было остановить Джинни. Но не в этот раз. Выхватив палочку, она молниеносно запустила Конфундусом в ничего не подозревающего продавца и стремительно покинула магазин.

Дойдя до парка, Джинни забилась в самый удаленный его уголок и обессиленно рухнула на лавку. Наконец-то она была одна! Джинни подняла с земли тонкую веточку и трансфигурировала ее в бокал, а затем взмахом палочки выбила пробку из бутылки. Сделав большой глоток вина, она скривилась от отвращения, но и это ее не остановило.

Кроны деревьев смыкались над головой, и Джинни казалось, что она находится в центре причудливого зеленого пузыря. Как жаль, что он не мог взлететь и унести ее прочь отсюда!.. Джинни сделала еще один глоток и запрокинула голову, глядя в персиково-сизую пелену закатного неба. Она надеялась, что горькое вино растопит глыбу льда у нее внутри, что снег превратится в воду и наконец-то прольется слезами, что она почувствует хоть что-то кроме тупой боли и холода. Но нет, Джинни не ощущала внутри себя никаких изменений — если она чего-то и добилась, то только того, что мир вокруг стал казаться зыбким, почти эфемерным. Что ж, видимо, правы были те, кто твердил, что еще никому не удалось решить свои проблемы при помощи алкоголя. Джинни кинула бутылку в урну и решительно направилась прочь. Она с легким оттенком гордости отметила, что идет вполне ровно и уверенно, а значит, вовсе не так уж пьяна.

Лондон тонул в чернично-синих сумерках, но засыпать не торопился: до Джинни доносилось рычание маггловских машин, чей-то смех, где-то неподалеку играла музыка. Раздраженно вздохнув, Джинни зябко поежилась, сворачивая в темный и узкий переулок: прочь от людей, от веселья и яркого блеска огней.

Она бездумно петляла по пустынным улочкам, не разбирая, куда идет. Город казался Джинни еще одним лабиринтом: вся ее жизнь состояла из этих бесконечных лабиринтов, запутанных и не имеющих выхода. Сумерки сменились чернильной темнотой ночи, начал накрапывать дождь. Очередной переулок вывел Джинни на небольшую пустынную площадь, залитую болезненно-желтым светом фонарей. От обшарпанной стены одного из домов отделилось несколько темных теней. Джинни притормозила и обернулась — нет, всего лишь парочка магглов… Облегченно вздохнув, она продолжила свой путь.

Гулкое эхо далеко разносило звук ее шагов. Кажется, уже довольно поздно… Интересно, почему он до сих пор не отправился на ее поиски? Не верит, что в ней найдутся силы и смелость для того, чтобы все-таки обратиться к Кингсли или хотя бы снова сбежать? Вдруг Джинни точно ошпарило кипятком: конечно, он знает, что она ничего не сделает — у него же Альбус! А она — просто преступница: сбежала, напилась и даже не подумала о сыне, оставила его с монстром, который только что покалечил Джорджа!..

Джинни прибавила шаг, нырнув в очередной темный переулок. Мерлин великий, куда она бежит? Ей же надо аппарировать к Альбусу, и как можно скорее!

— Эй, красавица!

Услышав оклик, Джинни рефлекторно остановилась и оглянулась. Ее быстро догоняла пара магглов — молодых мужчин примерно ее возраста.

— Вы это мне? — уточнила она.

Незнакомцы расхохотались, будто она сказала что-то очень смешное.

— А ты видишь здесь кого-то еще? — спросил один из них, довольно симпатичный темноволосый парень, черные глаза которого горели каким-то лихорадочным блеском.

При виде его ухмылки Джинни стало не по себе. Неужели ей не повезло наткнуться на маггловских грабителей? Только этого еще не хватало… Сделав шаг назад, она нащупала волшебную палочку, спрятанную в рукаве ее платья. Ее внезапно охватило неудержимое желание не ждать ни секунды и аппарировать прочь прямо сейчас, но делать этого было нельзя: если она растворится в воздухе на глазах у магглов, это будет вопиющим нарушением Статута.

— Похоже, нам сегодня крупно повезло, — продолжил маггл, подходя ближе.

В его руке холодно блеснула сталь ножа.

— Я так не думаю — денег у меня нет, — холодно ответила Джинни, готовясь использовать Конфундус.

— Зато есть кое-что другое, — ухмыльнулся парень, окинув ее тошнотворно-липким взглядом. — Если не будешь сопротивляться и кричать, останешься живой и даже относительно целой.

Внутри Джинни ослепительной алой вспышкой полыхнуло Адское Пламя. Да как он посмел!.. Почти задыхаясь от ядовитой смеси ярости и унижения, она стремительно выхватила палочку. Сверкнула яркая вспышка заклинания. Нож вылетел из руки маггла, а второй мужчина, крича, повалился на землю — его лицо облепило множество мелких, но очень злых летучих мышей. Джинни же впилась взглядом в изумленно распахнутые темные глаза напротив.

— Ты ошибся, — процедила она. — Вам очень крупно не повезло.