Джинн(и) из бутылки (джен)

— Я могу выполнить три твоих желания, — прозвучал голос Молли Уизли. Она в очередной раз читала сыновьям историю про Алладина и его волшебную лампу. Это была маггловская сказка, но наполненная такими магией и волшебством, что дети были ею просто очарованы. Артур принес книгу несколько месяцев назад с задания — она лежала, кем-то забытая, на скамейке в парке...

В этом месте истории как всегда разразились бурные дискуссии о том, кто какие желания бы выбрал, обладай он волшебной лампой.

— Я хочу дракона, — ухмыльнулся Чарли — его лицо, усыпанное веснушками, сияло. — А потом еще одного и еще. Трех драконов.

— Ну, я желал бы попасть в Гриффиндор, — сказал Билл, которому в скором будущем предстояло ехать в Хогвартс и который не мог думать ни о чем другом.

Фред и Джордж потребовали бы пожизненный запас кисло-сладких лимонных леденцов, а маленький Рон пролепетал на своем детском языке что-то непонятное.

Лишь Перси — третий по старшинству ребенок в семье — не принимал в дебатах участия, косясь вместо этого из-под очков на округлившийся мамин живот. У них скоро появится еще один ребенок. И тут его вдруг озарило, что можно пожелать у волшебной лампы.

Мамин живот в мгновение ока превратился для Перси в волшебную лампу, и он, положив на него руку, тихо-тихо прошептал:

— Я хочу сестренку.

Маленькую сестру, которую он любил бы и защищал. Никогда бы он не позволил, чтобы с маленьким Джинном в мамином животе что-нибудь случилось бы.

Две недели спустя Перси сидел на кровати госпиталя Св. Мунго, с гордостью держа на руках маленькое ярко-рыжее существо. Все было так же, как и при рождении Рона. И все же совсем иначе. Потому что теперь у него появилась сестра. Наконец-то.

Перси чувствовал, что она особенная, другая. И почему-то у мамы в глазах стояли слезы. Может, не только он изо всех сил желал, чтобы у них в семье появилась девочка? Один раз Перси слышал, как Билл рассказывал Чарли, будто на их семью наложено проклятье, поэтому их мать может рожать лишь сыновей. Но вот же опровержение этим слухам — прямо тут, перед ними. Уизли не были прокляты, и теперь в их Норе к лисятам присоединится маленькая лисичка.

— Ее зовут Джиневра, — прошептал папа.

— Джинни! — восторженно воскликнул Перси и посмотрел в янтарные глаза сестры — потому что она выполнила его желание. Теперь его очередь выполнить свою часть договора и стать ее защитником. Навсегда.

* * *

Перси еще никогда не был так взбудоражен. Он был просто вне себя, бегал туда-сюда по гостиной Гриффиндора, садился в кресло, вцеплялся ногтями в красный материал обивки, чтобы через несколько секунд снова вскочить. Никто с ним не заговаривал, все оставили его одного тонуть в своей беспомощности. В крайнем случае товарищи по факультету одаривали его сочувственными взглядами, будто бы Джинни уже…

— Нет, нет, нет! — внезапно вскричал Перси. Он снова вскочил с кресла и так резко провел рукой по своим кудрям, что стало больно. Но эта боль была ничем по сравнению с той, что бушевала у него в груди. Страх — безграничный страх — проник в его сердце, свил там гнездо. В нем больше не осталось места ни для какого другого чувства. Перси не испытывал ни усталости, ни голода. Совсем ничего. Только страх.

Ее скелет навсегда останется лежать в Тайной комнате.

Перси снова взвыл. Несколько однокурсников посмотрели на него вытаращенными глазами, как на сумасшедшего. Никто не видел его таким: обычно Перси казался разумным, ответственным — в общем, старающимся вести себя прилично молодым человеком.

Но это был прямо кошмар наяву. Его маленькая, милая сестренка. Его Джинн. Просто похищена. Кем? Сумасшедшим? Монстром? Она сейчас где-то в замке, в темноте.

Перси был ее старшим братом, даже самым старшим, какой у нее был здесь, в Хогвартсе. У него было лишь одна чертова задача: защищать самого младшего члена семьи. И он не справился. С треском провалился.

Милая Джинни. Невинная Джинни. Навсегда потерянная Джинни?

И все из-за него, Перси. В этом только его вина.

"Я хочу назад мою сестру", — прошептал Перси спустя часы отчаяния в подушку. Ему было все равно, что впервые за много лет он вел себя словно маленький ребенок. У него и слезы покатились из глаз, как у маленького ребенка.

* * *

Был чудесный летний денек. Солнце щекотало носы гостей, приглашенных на свадьбу, и волосы невесты сияли еще ярче, чем обычно.

Перси моргнул, с трудом узнавая в недавнем сорванце свою сестру. Джинни, несмотря на босые ноги, с необычайной элегантностью шагала по лугу. Она превратилась в настоящую женщину, жену Гарри Поттера. Но она была не только прекрасной женщиной и женой. Она была чем-то вроде цемента, скрепляющим всех членов семьи воедино. Она помогла наладить отношения между Перси и Джорджем, она была любимой тетушкой Виктуар и она каждый сезон летала в команде Холихедских Гарпий.

Иногда Перси думал, что Джинни — самое крепкое звено их семейного клана, настолько далекое от понятия "идеальный", насколько это вообще возможно. Ему понадобилось немало времени, чтобы понять: перфекционизм — это еще не все. Этим он обязан был Джинниному спокойствию, с которым она приступала к любому делу. Она была легким по натуре человеком — как и ее легкая поступь по лугу, под руку с Гарри, в то время как Перси и по сей день оставался нелюдимом.

— Желаю тебе столько счастья, сколько бывает на свете, — поздравил он ее в конце церемонии и крепко обнял. Он нисколько не счел последнее желание чрезмерным, ведь лишь Джинн может сделать так, чтобы это желание стало явью.