Дадли (гет)

Дни складывались в недели. Недели в месяцы. Дадли было невыносимо скучно бесцельно слоняться по дому.

Раньше, пока не знал о том, что умер, он был занят тем, что постоянно чего-нибудь ждал. То прощения от мамы, то когда уже закончится далёкая волшебная война и им разрешат уехать домой, то маму из больницы, где она постоянно пропадала, то начала нового учебного года.

Чего ждать теперь, он решительно не представлял. И чем заняться — тоже понятия не имел. Пробовал выбраться из дома, чтобы побродить по городу. Не вышло. Дом — это всё, что у него было. Дом и два человека внутри. А потому единственное, что он смог придумать, — наблюдать.

Наблюдать за мамой было почему-то очень больно. Она так же, как и раньше, готовила, убирала дом, иногда листала журналы. Вот только готовила она теперь не для него и убирала не за ним. У неё появился Снейп, а Дадли уже никогда не попробует её пирог с курагой и не увидит обращённой к нему улыбки.

Потому Дадли предпочитал таскаться за Снейпом. Мама почти всегда была дома, поэтому нормально поговорить со Снейпом удавалось редко. Да, откровенно говоря, не очень-то Снейп и рвался разговаривать. И Дадли начал подглядывать за ним везде, где мог. А мог он практически где угодно, ведь, оказывается, Дадли теперь было доступно умение проникать сквозь стены.

Было весело застукать Снейпа в душе. Целых два раза. В третий там оказалась мама, и Дадли не знал, куда глаза деть. После этого в ванную комнату залетать он больше не рисковал.

Снейп жил в своей старой детской комнате. По крайней мере, там ночевал и переодевался. Почему-то пробраться сквозь стены этой комнаты оказалось сложнее, чем через прочие. Но у Дадли вдруг проявилось упорство, которое кто-то другой, возможно, счёл бы упрямством.

Он пытался раз за разом, и однажды у него получилось. Лучше бы нет. Картина, которая предстала его взору, ошеломила не слишком искушённого семнадцатилетнего, пусть и умершего уже парня.

Растрёпанная Петуния, ещё не совсем раздетая, но уже в расстёгнутом платье, из-под которого виднелся край весьма откровенного белья фривольного розового цвета, полулежала на кровати Снейпа и часто-часто дышала.

Снейп наклонился к ней совсем близко, жадно шаря по её телу под платьем и, кажется, даже под бельём. Он тоже судорожно вздыхал, раскрасневшийся, с голодным взглядом и припухшими губами. Они явно только что яростно целовались и готовились заняться кое-чем ещё.

Дадли быстро постарался ретироваться, но было поздно. Снейп его уже заметил. Его взгляд буквально впаял Дадли в стену, из которой он едва успел выглянуть.

Снейп не сказал ни слова, только спокойно и осторожно застегнул пуговицы на платье ничего не понимающей и, кажется, разочарованной Петунии.

Дадли не перестал следить за Снейпом, но теперь с другой целью: не попасться ему на глаза, пока он не остынет. Он тогда еще наивно думал, что Снейп способен хоть что-нибудь забыть.

Они в конце концов поговорили, и Дадли пожаловался, что ему скучно. Снейп пообещал чаще с ним разговаривать в обмен на то, что Дадли больше не станет за ним подсматривать. Дадли честно старался.

Так, незаметно, наступил Хеллоуин.

Мама со Снейпом побывали на кладбище, где была похоронена её сестра Лили с мужем. С кладбища они вернулись в сопровождении живого Гарри Поттера.

Оказывается, он выжил в той их страшной битве. Снова обманул смерть. Дадли вот так не повезло.

Петуния кружилась вокруг племянника так же, как раньше вокруг сына. Гарри смущался от её внимания и не сводил глаз с внезапно живого Снейпа, который, видимо, нашёл возможность предупредить Гарри о том, что Петуния до сих пор не знает, что её сын в виде приведения продолжает присутствовать в её жизни. Гарри помалкивал, только украдкой бросал на Дадли непонятные взгляды. Снейп, видя их затруднение, занял Петунию чем-то на кухне, пока Дадли и Гарри поговорили.

— Привет, Дадли, — поздоровался Гарри. — Подал бы тебе руку, но, сам понимаешь, не получится. Да и вряд ли ты захотел бы.

— Не получится — это точно, — хмыкнул Дадли. — А насчёт руки... Да я бы сейчас обнял тебя как родного, ей-богу. Просто потрогать даже не могу ничего.

— Трудно тебе?

— Не знаю. Странно. Непонятно, что дальше. Если бы цель была, а так...

— В Хогвартсе много привидений. Один даже преподаёт, — с сомнением проговорил Гарри.

— О чём ты? Я к этому дому привязан. Даже через улицу не перебраться. А тут уже каждый угол изучил, — вздохнул Дадли. — Ладно, не парься. Скажи лучше, как сам?

— Не очень, на самом деле, — признался Гарри. — Сплю плохо. Кошмары. Джинни говорит, кричу во сне.

— А снится чего?

— Погибшие снятся. Будто я их мог спасти и не спас. Теперь вот и ты, наверное, сниться будешь. И дядя Вернон. Вас ведь тоже из-за меня убили, — остекленевшими глазами уставился в огонь Гарри.

— Ты это брось, — воскликнул Дадли, заставив Гарри вздрогнуть и очнуться. — Я сначала тоже тебя винил. Вот, мол, не будь Поттера, за нами вообще никто бы не гонялся. Только на самом деле мы с отцом сами виноваты. Мама вон сидела здесь, как ваши велели, никуда не высовывалась. И всё у неё хорошо. А мы попёрлись куда-то.

— Но ведь вас и вправду никто бы не искал, не будь вы моей роднёй, — убеждённо заговорил Гарри.

— Ты не виноват в том, что мы родня, — перебил его Дадли. — Что ж, тебе было не родиться совсем, чтоб никому не мешать? Нет, Гарри, так это не работает. Тебе тоже нелегко пришлось, как я понял. Может, даже потяжелее, чем всем другим. Я сам в детстве доставал тебя сильно. Стыдно теперь.

— Да ладно...

— Не ладно. Я с тех пор, как умер, много чего передумал. Блин, даже звучит бредово! Ты извини меня. Дурак был. Глупый, избалованный. Может, поэтому и в привидения угодил, чтоб перед тобой извиниться мог теперь, — грустно улыбнулся Дадли и развёл руками.

— Да, жаль, что ты умер. Сейчас бы точно обнялись, — усмехнулся Гарри.

— Ни фига не обнялись бы, — покачал головой Дадли. — Будь я жив, я бы не извинялся. Мне смерть на пользу пошла.

— Какую ерунду ты говоришь! — поразился Гарри. — Тетя Петуния, как я понял, не знает, что ты здесь?

— Нет. Никак не решусь признаться. Плакать же будет опять. А она только успокаиваться начала.

— Дадли, слушай, а у них со Снейпом того? Всё серьёзно? — шёпотом спросил Гарри, опасливо оглядываясь на дверь кухни.

— Ага. Он уже месяц как к ней в спальню перебрался. По первости-то в своей жил. А теперь вместе ночуют. Защиту какую-то волшебную поставил от привидений. Не то чтобы я так уж хотел на них смотреть, когда они это... Ну, ты понял. Просто скучно иногда, хоть волком вой.

— Я бы тоже не полез смотреть на Снейпа, когда он это, — рассмеялся Гарри. — Он и убить может.

— Так я и так уже.

— Второй раз больнее будет, — хихикнул Гарри. — Уж он найдёт способ.

— Золотые слова, мистер Поттер, — послышался от двери вкрадчивый голос. — Дадли, значит, я не зря защитой от твоего любопытства озаботился? А ведь ты обещал. Слушай Поттера. Он знает, что говорит. Не думал, что когда-нибудь скажу нечто подобное.

— Да я чего, я ничего, — забеспокоился Дадли.

— Сэр, я, наверное, пойду, — несмело улыбнулся Гарри. — День сегодня был непростой. Как-то это всё надо обдумать.

— Что ж, обдумайте. Надеюсь, получится. Раньше не очень выходило, насколько я помню. Но всё меняется. Возможно, и ваша способность думать тоже, — не удержался от колкости Снейп.

— А вы себе не изменяете. Да, сэр? — улыбнулся Гарри.

— К чему? Меня и так всё устраивает. Привыкайте, Поттер. Вы же собираетесь навещать тётю? Значит, ещё увидимся, — усмехнулся Снейп.

— Разумеется, сэр, — продолжал улыбаться Гарри.

Дадли только успевал переводить взгляд с одного на другого. Во дают!

— И ещё, Поттер, надеюсь на вашу деликатность и умение держать язык за зубами. Как вы уже поняли, я пока не планирую воскресать в волшебном мире, — ровно проговорил Снейп.

— Да, сэр. Это я понял и продолжаю вас оплакивать вместе со всем волшебным миром, — кивнул Гарри. — Пойду попрощаюсь с тётей Петунией. Мне пора. И знаете, я очень рад, что вы живы.

— Взаимно, — ответил Снейп.