Онлайн (гет)

В шестнадцать Хельга чувствовала себя свободной.

Идол Арнольда давно валялся на помойке, тома стихов обрастали пылью в чулане. Медальон — затерялся где-то в недрах шкафа, среди шмоток, мусора и старых тетрадей.

Самое место для хлама.

Хельга то и дело посмеивалась, глядя в монитор; левой рукой щёлкала мышью, второй цепляла чипсы из миски. Только что ей вновь признались в любви. Третий раз за неделю, между прочим.

Как оказалось, интернет — отличная штука для поднятия самооценки. Ты можешь представиться кем угодно, хоть королевой испанской, и люди поверят. Ладно, в монаршую особу из чата поверит только идиот, но факт остаётся фактом. В интернете не обязательно быть собой.

Этим Хельга и пользовалась. Нет, она вовсе не считала себя недостаточно интересной, чтобы кому-то понравиться, но... зачем, если можно примерить чужую роль? Забавно ведь. И абсолютно безопасно к тому же.

Вот этот придурок, например, никогда не узнает, что клялся в большой и светлой отнюдь не красотке Беатрис, обожающей ночные клубы и флирт.

— Давай встретимся, детка. Я с ума схожу по тебе.

О боги, кто вообще на это поведётся? Пикапер хренов.

— Извини, котик, но я уезжаю в Лас-Вегас на этой неделе. Как-нибудь потом =*

В реальности её бы давно стошнило от собственного сладкого тона. А задрот купился. Жаль, что ему такой «детки» никогда не видать, кроме как в сети, да и то ненастоящую. Усмехнувшись, Хельга поводила рукой в миске. Пусто. Cлизнула крошки с пальцев и свернула окно программы.

На кухне мать готовила очередной коктейль — судя по бутылкам, из бренди и содовой. Хельга молча прошла мимо, закатив глаза — всё равно эта алкоголичка доморощенная ничего вокруг себя не замечает, — и поставила миску в раковину.

— О, Хельга, ты здесь...

В кои-то веки! Наверняка что-то глупое спросит.

— Чего тебе, Мириам?

— Ты недавно права получила, да? — промямлила она.

— Доброе утро. Вы вообще-то за инструктора платили.

— Ну да, точно. Что же я хотела сказать... — протянула мать со скоростью улитки. Хельга глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Верно. Я хотела сказать, что мы с папой решили купить тебе машину. Подержанная устроит?..

— Шутишь? — воскликнула Хельга. — Да это лучший подарок из всех, что вы мне когда-либо делали! Даже лучше вашего отъезда на мой день рождения.

— Эм... хорошо, — отвернулась Мириам обратно к миксеру. Наверное, потеряла интерес к беседе ещё до ответа Хельги.

Ну и плевать. Всё равно порой родители выдают отличные идеи.

Комната встретила её выцветшими обоями, незаправленной кроватью и бардаком. Хельга прилегла на кровать, хотя встала с неё лишь пару часов назад. Хорошо быть на летних каникулах. Спишь до полудня, никакой школы, втыкаешь в комп до утра. Ради разнообразия можно ещё и на улицу сходить, размять кости, благо традиция матчей на поле Джеральда жива до сих пор. Удивительно это — столько лет прошло с его появления. Бывших одноклассников раскидало по разным группам ещё в средней школе, а в старшей они хоть и встречались с некоторыми родными лицами на отдельных уроках, всё равно класса в изначальном виде уже не существовало. Они и на переменах редко пересекались, если не считать сохранившиеся дружеские тандемы.

Всё изменилось — и только поле Джеральда осталось неизменным. Порой они собирались на нём старой компашкой, пусть не все, но хотя бы основная часть. Играли. Правда, с каждым годом такие встречи проходили всё реже.

Хельга никогда не считала себя сентиментальной дурой. Но от размышлений о друзьях детства ей почему-то становилось неуютно.

Об одном особенном «друге» она и вовсе думать не хотела. Надумалась уже, хватит.

Мессенджер весьма кстати пиликнул о входящем сообщении. Хельга лениво поднялась с кровати и подошла к монитору. А, старушка Фиби...

* * *

В пятнадцать Арнольд разочаровался.

С виду, наверное, всё шло как обычно. Едва закончив с учёбой, он устроился в местный супермаркет на подработку, как и год назад, иногда гулял с Джеральдом, остальные вечера проводил в интернете. Лето предстояло спокойное, а именно спокойствие ему сейчас было жизненно необходимо.

Прошедшая весна знатно поплясала на его нервах. Если в марте он летать хотел от счастья, то к маю ситуация стала прямо противоположной. Кто бы мог подумать, что за два месяца желание обнять весь мир превратится в желание этот мир уничтожить.

Арнольд валялся на диване, уставившись в потолок на проплывающие облака. Сегодня как назло выдался выходной — обычно работа помогала ему отвлечься от мыслей. Инет тоже помогал, конечно, но в данном случае он послужил причиной поганого настроения. Зачем только зашёл на её профиль? Что, мало было за последний месяц, добавки захотел?

Силой он заставил себя сползти с дивана. Какой смысл убивать время в самокопании, если можно провести его с куда большей пользой. Зайти, например, в ролевую.

Стандартное окно входа на форум — и он дома.

Именно на этом сайте Арнольду было комфортнее всего. Вроде бы обычная текстовая ролевая, каких полным-полно на просторах сети, скромный дизайн и небольшое количество участников. Но за полгода он так привязался, что ребята стали ему второй семьёй — вместе они осуществляли самые сумасшедшие задумки, всегда поддерживали друг друга и превращали заурядный форум в место, где творится волшебство. Расстраивало лишь одно негласное правило: никакой личной информации вроде места проживания и номера телефона. Здесь никто не говорил об этом, а спрашивать подобное считалось бестактным. Порой Арнольду хотелось собрать всех в реале, узнать своих друзей по-настоящему, но тут он спотыкался: а вдруг его представление окажется совершенно ложным? Не разочаруется ли он снова? Или — что ещё хуже — не разочаруются ли в нём товарищи? Глупо было бояться этого, но он ничего не мог с собой поделать. Возможно, лучше и правда оставить всё как есть. Не стоит смешивать реальное и виртуальное.

В чате сегодня яблоку было негде упасть — собрались буквально все и приветствовали Арнольда с такой искренней радостью, как только можно определить это по текстовым сообщениям. Он тут же забыл, что несколько минут назад пялился бездумно в облака. Сейчас всё было замечательно.

К сожалению, продлилось это замечательно не так уж долго: в комнату постучались.

— Коротышка, ты не мог бы помочь?

— Да, дедушка, секунду, — быстро кивнул он, обернувшись, и снова вернулся к экрану, строча сообщение:

— Народ, я исчезну ненадолго. Новую игру без меня не начинать ;)

В коридоре первого этажа возвышалась груда коробок. Бабушка в костюме индейца прыгала вокруг них с бубном. И откуда только силы взяла, сегодня же утром страдала от ревматизма...

— Соколиный глаз, у нас будет снег! — возликовала она и подняла руки в молитве. — Великий дух послал нам снег!

— Грыжу он нам послал, — недовольно перебил дед и пояснил Арнольду: — Заказала вот сто пятьдесят фунтов пенопластовых шариков. И куда их девать теперь?

— Ну, давай сперва в гараж перетащим, — потёр он шею. — А потом, может быть, удастся отправить обратно и вернуть деньги.

— Отличная мысль, коротышка, — подмигнул дедушка и подхватил две коробки, чуть не врезавшись в скачущую бабулю. — Пуки, не мельтеши!

Арнольд, равнодушно наблюдая за спектаклем, схватил пирамиду сразу из четырёх коробок. «Снега» много, значит и времени на него уйдёт немало. Сколько всего в чате произойдёт, пока его нет...

Склад благополучно перекочевал в гараж, бабушка увлеклась какой-то радиопередачей, а Арнольд перескакивал через ступеньки, спеша в комнату. Включил погасший монитор в предвкушении...

Да, кое-что действительно произошло. На сайте появилась новенькая.

«И зачем я только согласилась? — думала Хельга, регистрируясь на форуме какой-то стрёмной приключенческой ролевой. — Вряд ли Фиби может предложить что-то по-настоящему интересное. Если это сборище ботанов, свалю сразу».

Первым пунктом, естественно, оказался ник. Хельга долго не раздумывала — тут же полезла на давно сохранённый в закладках сайт рандомных имён. Так она создавала очередную субличность, когда было влом выбирать имя самой. Великий рандом выдал «Стелла». Оно показалось смутно знакомым, но Хельга списала это на кого-нибудь из школы.

Итак, сколько Стелле от роду? Восемнадцать или двадцать два? Или вовсе пятнадцать?

Хельга мысленно перечислила последних девчонок, которыми являлась. Что ж, можно поставить и свой возраст, она его не использовала уже довольно давно.

Дальше. Пароль, почта, не показывать почту в профиле... Интересы, хобби и прочая лабуда были необязательными пунктами, поэтому их Хельга предпочла пропустить, как и установку аватара. Заполнит потом, когда осмотрится. А сейчас — вход.

Форум оказался на вид совершенно обычным, с простеньким оформлением, но зато подразделов нашлось немало. И, судя по количеству тем и сообщений в них, здешние обитатели проводили на сайте кучу времени. Хельга мотала страницу вниз и вниз, особо не вчитываясь в мелькающие названия, пока не дошла до конца. Стандартно после списка разделов располагался чат. Он обновлялся автоматически, и, к её удивлению, там уже все приветствовали Стеллу. Должно быть, Фиби разболтала. Или люди так редко заглядывают, что каждый новичок на вес золота.

Ну да, так и есть, это дело рук Хейердал. И ник у неё на латыни. «На японском бы ещё написала», — фыркнула Хельга, читая всякие милости от не меньше дюжины пользователей в свой адрес. Раз уж здесь все такие добренькие, она будет любезной.

— Всем привет! =) Рада с вами познакомиться, я Стелла. На ролевой, к сожалению, впервые, но я быстро учусь. У вас так уютно)

Как и следовало ожидать, её сообщение вызвало новую волну позитивной энергии. Настолько сильной, что Хельгу чуть со стула не сшибануло. Она поморщилась, но отметила, что уже не чувствует себя инородным элементом. Новеньких они явно умеют принимать.

По первым десяти минутам виртуального общения она всегда делала выбор — остаться или уйти. Как правило, этого времени хватало, чтобы оценить уровень собеседника и сравнить его со своими требованиями, в зависимости от того, кем она была в данный момент.

На этот раз десять минут безошибочно вынесли вердикт: остаться.

Чатовцы оказались вовсе не ботанами, хотя знали на самом деле много, если судить по обсуждению новой локации — что-то связанное с австралийскими коренными племенами, о которых Хельга в жизни ничего не слышала. В реальности она бы наверняка заснула от подобной беседы, но в этом чате то ли атмосфера на неё действовала, то ли объясняли интересно, то ли ещё какой чёрт — но ей и правда понравилось.

Параллельно они болтали об обыденных вещах: как у кого дела, о планах на лето, спрашивали мнение о новом фильме, прогремевшем недавно в кинотеатрах. Хельгу тоже вовлекли в разговор, причём столь естественно, что она не чувствовала себя будто на допросе — как правило, всё было именно так — и могла даже не выдумывать ничего, а отвечать честно. Ей хотелось отвечать честно, как ни странно.

Одна любопытная деталь не укрылась от неё: здесь избегали упоминания личных данных. Никаких названий городов, например, хотя определённые детали в сообщениях всё-таки были, и при желании вычислить, кто где живёт, не составило бы особой сложности. Но в целом ситуация была Хельге только на руку — скрывать проще, чем лгать.

И если что скрывать, что лгать Хельга умела мастерски, кое-кто мог её выдать. Поэтому в мессенджере почти сразу состоялся диалог с подругой. К счастью, она никому на форуме не говорила, что знакома со Стеллой в реальности, и связали их как интернет-приятельниц. Разумеется, свои личные данные Фиби тоже не разболтала, благо ошивалась на этом сайте уже пару месяцев и знала негласное правило, однако доверять ей полностью Хельга не могла.

Она и не заметила, как настал вечер; очнулась, только когда в комнате изрядно стемнело и пришлось включить свет. Чат не на шутку увлёк её, как и темы на форуме, с которыми она одновременно знакомилась. В приключениях и путешествиях Хельга разбиралась не то чтобы хорошо, многое для неё было в новинку, но новые приятели помогали освоиться, и она с интересом копалась в различных локациях.

Постепенно народ начал расходиться: кто спать пошёл, вероятно, потому что жил в другом часовом поясе, у кого-то дела появились, кто-то просто исчез без предупреждения. В конце концов осталось только три с половиной калеки. Одной из них была Стелла, второй некая Мэри, а третьим — Майлз. Была ещё Фиби, но она то появлялась, то вновь исчезала. Наверняка в гости шляповолосый припёрся.

Мэри училась на филолога и болтала об английской литературе. Хельга по мере возможности поддерживала разговор: литература всегда интересовала её. Пусть в средней и старшей школе её пыл порядком угас, она до сих пор зачитывалась научной фантастикой и иногда — очень редко на самом деле — пробовала свои силы в прозе. Поэзия же давно перестала её вдохновлять, впрочем, как и быть результатом вдохновения. Сложно писать стихи ни о чём.

Майлз, в свою очередь, тоже не отставал. Он и правда увлекался тематикой приключений, причём в самых разных жанрах: начиная от фэнтези и заканчивая детективами. Истинный мальчишка. Хельга заглянула в его профиль, ожидая увидеть возраст до восемнадцати, и оказалась права — Майлз был её ровесником. Жаль только, что точную дату рождения не написал.

Так они и провели втроём около часа. Обсуждение литературы плавно перешло на кинематограф, а от него — на театр. Мэри, видимо, была сведуща во многих формах искусства. А Хельгу от театра традиционно клонило в сон, поэтому она больше слушала, то есть читала, чем отвечала сама. И не ей одной наскучило — Майлз написал, что хотел бы пораньше лечь спать перед работой, пожелал собеседницам спокойной ночи и ушёл.

Филологиня тоже вскоре попрощалась, и Хельга осталась наедине с пустым чатом. Листать темы на форуме ей надоело, и она от нечего делать кликнула на ярлык онлайн-игры, где раньше проводила немало времени.

День определённо был не самым тухлым.

В процессе нарубания монстров в капусту ей подумалось, что имя «Майлз» тоже звучит знакомо — совсем чуть-чуть, словно из прошлой жизни.

* * *

Небо за стеклянным потолком было теперь чёрным и подмигивало едва заметными звёздами. Из приоткрытой форточки тянуло прохладным воздухом и звуками с улицы. Арнольд не мог заснуть.

И это странно, ведь вечер выдался не таким уж плохим, если подумать. Он провёл его с друзьями, а не в одиночестве; за интересной беседой, а не привычно унылыми мыслями. Да что там, к ним на сайт даже новый человек пришёл. Происходило это нечасто — форум был закрыт от поисковиков и не участвовал ни в каких топах от главного сервера, потому что предназначался только для друзей и доверенных лиц. Попасть на него можно было лишь по знакомству, а Стелла так и попала — по рекомендации девочки Observator.

Конечно же сперва Арнольд удивился, заметив имя в чате. Не то чтобы это было совершенно невозможным совпадением — ну сколько Стелл хотя бы в Америке, не говоря уже обо всём мире? Да и он выбрал имя отца для ролевой осознанно, так что знак судьбы здесь искать не имело смысла. Всего лишь случайность.

Новенькая была весьма милой и доброжелательной. Она точно приживётся на форуме, если захочет. Стоит только попробовать сыграть разок, как затянет, Арнольд знал это по своему опыту.

Так почему он никак не может заснуть?

Часы показывали полночь, а он лёг в одиннадцать. На работу вставать в семь. Ну же, мозг, выключайся...

Но у мозга явно были свои планы на эту ночь: вместо долгожданного сна он выдавал картинки из прошлого. Иногда — приятные, иногда не очень.

Арнольду почти двенадцать, и он впервые в средней школе. Всё вокруг такое чужое: коридоры, кабинеты, люди. Но рядом верный друг — вместе они с любыми трудностями справятся.

А в девять, когда они страшно поругались, он думал, что их дружбе конец навеки. Как же глупо было ссориться из-за мелочей.

Зато в тот же первый год в средней школе он искренне рад за товарища — Джеральд осознал-таки своё влечение к Фиби, очевидное для всех остальных, включая её саму. Здорово видеть его таким счастливым.

Наверное, глядя на пример друзей, Арнольд и сам захотел испытать подобное. Поэтому половину восьмого класса он вздыхает по однокласснице Ханни, с которой сидит рядом на биологии, а после признаётся. Её глаза в этот момент лучатся теплом. Но за две недели что-то меняется — он и сам не знает, что именно. Убеждает себя и её, что она просто не тот человек. Ханни плачет.

Ситуация кажется ему знакомой. Он ведь уже отвергал — давным-давно, Лайлу Сойер. И крепко пожалел тогда. В этот раз вряд ли пожалеет, хотя её слёзы пробуждают в нём сильное чувство стыда и вместе с тем облегчения.

На выпускном в средней школе ему не терпится поскорее уйти. Может, в старшей получится начать всё с начала? Общая фотография: все в мантиях, конфедератках, с дипломами в руках. Рядом стоят Джеральд и Фиби. А ещё Хельга.

Хельга Патаки...

Следующие картинки слипаются вместе в один большой пёстрый ком. Хельга в подготовительной, где они впервые встретились. Хельга на уроках в младшей школе — сидит позади него и плюётся бумагой. Хельга на бейсболе подаёт мяч, ехидно улыбаясь. Хельга даёт советы, влипает с ним в неприятности, встаёт на его сторону, неохотно принимает помощь. Хельга обзывается; много, много обзывается. Хельга ведёт себя странно, и он замечает это в который раз, но не придаёт значения. Хельга спасает его. Она любит.

Арнольд не понимал, что уже спит, — воспоминания перетекали в сон, смазываясь и растворяясь.

Будильник он расслышал не сразу. Голова трещала, даже когда назойливый звук прекратился. Совершенно разбитый, Арнольд встал с кровати, морщась от яркого утреннего солнца, и начал собираться. Впереди восемь часов работы. Он надеялся, этого хватит, чтобы выкинуть из головы полуночный бред, ставший кошмаром.

Хотя какая разница, прошлое всё равно никогда его не отпустит.

— Да где же они, черт побери! — доносился голос из гостиной. Звуки переворачивания комнаты вверх дном стали громче, как и ругательства.

Хельга спокойно осматривала холодильник, стараясь не обращать внимания на внешние раздражители и выбрать наименьшее из зол. Позавчерашние спагетти или яичница на скорую руку из бог-знает-как-давно-лежащих-здесь-яиц?

— Ольга, — залетел в кухню Боб, весь красный и запыхавшийся, — ты не видела документы?

— Какие? — не отрываясь от своей дилеммы и не поправляя отца, спросила Хельга.

— Грх, — прохрипел он, явно еле сдерживая новый поток ругани, — какая разница, стопка документов! Ну же, вспоминай, они мне позарез нужны!

— Не видела, — остановившись на засохших спагетти, протянула она флегматично.

— Что творится в этом доме! — разразился отец привычным возгласом, но продолжить не успел. В следующее мгновение кухня затряслась от взбешённого: — Ми-и-ириа-а-ам!

Хельга поставила тарелку в микроволновку, краем глаза наблюдая за отцом, отряхивающим вымокшие бумаги. Пахну́ло спиртным.

Хорошо, что она убралась с кухни до того как туда вплыла сонная мать.

За закрытой дверью комнаты ругань снизу слышалась не так отчётливо, но Хельга для пущего эффекта нацепила наушники и врубила музыку погромче. Под ритмичный гром ударных и рёв бас-гитары она не спеша поела, листая сайт с веб-комиксами. Когда слипшиеся макаронные изделия, сдобренные соусом, кончились, поставила песню на паузу.

— ...такая хрень! Приди в себя и не порти мне жизнь!

Приглушённые рыдания.

— Я возвращаюсь на работу, дорогая.

Хлопнувшая дверь.

Хельга прекрасно знала, что за этим последует. Мать будет реветь там, пока не направится к ней в поисках утешения, станет жаловаться, и причитать, и называть Боба тираном. В конце концов, что бы дочь ни делала в ответ, она успокоится, обязательно её обнимет, несмотря на возмущения, и пойдёт готовить ужин. Скорее всего, он даже будет вкусным. Скорее всего, к выпивке она не притронется ещё пару дней.

Чёртовы родители. Как же всё задолбало.

Повинуясь минутному порыву, Хельга быстро выключила комп, натянула джинсы вместо домашних шорт и сбежала вниз по лестнице. Обула кеды за секунду и, пока Мириам не успела ничего понять, выскочила за порог.

Обычный городской воздух пьянил после нескольких дней добровольного домашнего заточения. Хельга шла куда-то вперёд, пиная камешек и не разбирая дороги. Без разницы, куда, лишь бы подальше от дома.

Она и сама не помнила, когда ситуация накалилась. Мать начала выпивать давно, а отец даже в подростковые года Ольги не отличался спокойным нравом. Наверное, в детстве Хельга просто не замечала реального масштаба проблем, а может, они не сразу стали настолько огромными. В любом случае, сейчас их так называемая семья трещала по швам. Даже редкие приезды сестры не спасали, как раньше, — родители всё равно скандалили, пусть и не особо сильно. Теперь Хельга даже радовалась присутствию надоедливой родственницы — если она к ней не лезла, конечно.

Камешек улетел за мусорные баки. Хельга осмотрелась: оказывается, прошла уже несколько кварталов. Если пройти ещё столько же по тому перекрёстку, она выйдет в парк. Время — блин, забыла мобильник — около пяти, пожалуй. Высока вероятность нарваться на блевотно-счастливые семьи или влюблённых придурков, а меньше всего она хотела сейчас смотреть и на тех, и на других. Если пойти в другую сторону, то рано или поздно начнётся набережная. Можно будет прогуляться вдоль прилавков, съесть хот-дог, посидеть на причале. Всяко лучше, чем бродить по улицам и подворотням. Даже мелочь в кармане джинс нашлась весьма удачно.

Половина облезлых киосков была закрыта, но хот-дог Хельга всё-таки купила и с удовольствием слопала, облокотившись на ржавый парапет. Глядела вдаль — на тот самый остров, где они когда-то искали сокровища. Остров не изменился. Хоть что-то с тех пор осталось прежним.

Она медленно побрела дальше по скрипучим старым доскам, высматривая подходящее местечко на причале, чтобы присесть, но высмотрела совсем не это.

Буквально в нескольких метрах, спиной к ней сидел Арнольд.

Чёрт.

Чёрт-чёрт-чёрт. Только его не хватало для полного счастья. И какого лешего он тут забыл?

«Спокойно, всё в порядке, Хельга. Тебе удастся уйти незамеченной, если проскользнуть между во-он теми прилавками во дворы. Или пойти обратно? Нет, так будет быстрее. Надо лишь немного... аккуратно...»

Крадучись, она не отводила от него взгляд. Лишь бы не спалил, лишь бы не обернулся на бесячий скрип. Надо же было встретить его именно сегодня! Будто мало ей приключений на задницу без чудесного столкновения с Арнольдом.

Лучше бы она выбрала парк.

* * *

Смена близилась к концу. Арнольд зевал, переодеваясь и укладывая рабочую жилетку в рюкзак. Больше, чем оказаться в кровати, хотелось только подышать свежим воздухом, поэтому он ускорил сборы. Стандартная проверка на служебном входе — и он вдохнул полной грудью, однако сразу пожалел об этом: рядом была огромная парковка и оживлённая магистраль, какая уж тут свежесть.

К счастью, сегодня он не устал так сильно, чтобы не проехать пару остановок на автобусе до пристани и задержаться ненадолго. Арнольд часто сюда приходил. Едва весной теплело и ветер переставал пробирать до костей, как он гулял по видавшему виды причалу, всматривался в горизонт. Вода успокаивала, а ещё это место навевало воспоминания — преимущественно светлые и добрые, от которых неизменно становилось легче на душе.

Правда, этой весной он был немного занят.

Дениз появилась в его жизни внезапно, как ураган, и точно так же перевернула её с ног на голову. Они познакомились на улице, совершенно случайно — Дениз обронила перчатку возле газетного киоска, сама того не заметив, но Арнольд увидел это и поспешил вернуть потерю. Он и не ожидал, что миловидная девушка пригласит его на кофе в ближайшую забегаловку — в знак благодарности. Довольно странным выглядело такое предложение за подобную мелочь, однако Арнольд тогда решил, что она просто очень дружелюбная. Разумеется, за кофе и десерты он заплатил сам как истинный джентльмен.

Их отношения продлились шесть недель, и за этот срок ураган Дениз разнёс в хлам его нервную систему. Она постоянно опаздывала — на час, а то и больше. Не отвечала на звонки, могла пропасть на двое суток, а потом объявиться как ни в чём не бывало на его пороге с невинным выражением лица. Когда он приходил к её дому в таких случаях, никто не открывал дверь. Дениз лгала ему, как выяснилось позже, обо всём: начиная с того, где проводит время, заканчивая — с кем его проводит.

Арнольд сдерживался. Что-то ему нравилось в этой лёгкой на подъём девушке, и они неплохо проводили время вместе, когда она не чудила. Дениз знала город как свои пять пальцев и умела удивлять, приводя его в такие интересные местечки, о которых он и не слышал. Однажды они даже в клуб прошмыгнули, внешне ну никак не похожие на двадцатиоднолетних. Вот только клуб Арнольду не понравился абсолютно — музыка раздражала, было жарко и тесно среди танцующих людей, но Дениз так радовалась, и он перетерпел.

Зато её безразличие и эгоизм стерпеть не смог. Несколько раз пытался завести серьёзный разговор. Она не слушала и ловко переводила тему, иногда — поцелуями, которые в итоге стали его дико злить. Потом всё повторялось с начала: она исчезает, он её ищет, она приходит сама и даже не извиняется. Наконец Арнольд взорвался.

Скандал был ужасный. Он выплеснул всё, что накопилось, всю обиду, негодование и гнев. Какая-то его часть хотела остановить это безумие, но он не мог. А Дениз, загнанная в угол, не имея возможности улизнуть от разговора, кричала в ответ: что он зануда и задрот, что ей ужасно скучно и она имеет право делать что хочет. Тогда и всплыла наружу правда об её увлечениях в свободное от их отношений время. Увлечения эти звались Германом и Джейком.

Последствия от незабываемого романа он разгребал до сих пор. Заброшенная учёба, трещина в дружбе с Джеральдом — тот не раз пытался открыть Арнольду глаза на происходящее, но он не верил, — и потерянное самоуважение. А вдобавок стойкое желание стать отшельником.

Наверное, он устал от людей.

Поэтому сидел один на пирсе и смотрел вдаль — то ли на остров, то ли на воду. Из наушников лился расслабляющий мерный поток: тихое пение гитары и клавишных, раскачивающее, словно на волнах, едва слышный ритм ударных и солирующий саксофон, вытягивающий душу по нитям. Композиции сменяли друг друга. Арнольд будто впал в транс, позабыв про усталость после рабочего дня и возрастающий голод.

Неизвестно, сколько бы он ещё так просидел, если бы очередная песня не кончилась и не послышался скрип позади. Скрипели доски причала, и он инстинктивно обернулся, да так и застыл в неудобном положении.

Между прилавками точно кто-то мелькнул — и Арнольд готов был поклясться, что секунду назад там стояла Хельга Патаки. Она... следила за ним?

Нет, это невозможно. Хельге абсолютно незачем так делать. Наоборот, всё, чем она, да и он тоже, занимаются последние пять лет — старательно избегают друг друга. Разве что в школе на обедах порой приходится сидеть вместе из-за Джеральда и Фиби, но даже тогда они почти не контактируют и не остаются наедине. Слишком уж неловко и нелепо было бы после всего, что случилось, заводить дружбу.

Арнольд вздохнул, и вся магия музыки, до сих пор звучащей в наушниках, как-то разом померкла. Он запоздало понял, что уже темнеет и пора идти домой, встал с причала и отряхнулся.

Всю дорогу до пансиона он старался занять себя обыденными мыслями об ужине, долгожданном сне и завтрашней рабочей смене. Тщетно. Перед глазами так и мелькал её образ, исчезающий в полумраке переулка. Неужели померещилось?

Чёртова судьба.

Хельга стиснула челюсти так сильно, что зубы заломило. Кулаки сжимались сами собой и аж зудели — невыносимо хотелось кому-нибудь вмазать.

Ну какого... почему это постоянно происходит, а? Вселенная издевается, или «этот город слишком тесен для двоих»? Сколько можно?!

Она пнула пивную банку, подвернувшуюся как нельзя кстати, и та улетела к чьему-то порогу — громкое бренчание раздалось по пустынной улице.

В детстве такие фортеля судьбы, или кого там ещё, были ей только на руку. Времена изменились, а фортеля — нет.

До сих пор перед глазами стояла почти совершенная картина: Шотмен задумчиво смотрит на горизонт, одинокий и романтичный, но безнадёгу, исходящую от него, хоть ложкой ешь. Прирождённый генератор тоски; наверняка полдня там просидел, идиот. На краю сознания мелькнула робкая мысль: «Может, стоило к нему подойти?» — но была тут же размазана о стенки черепа бейсбольной битой. Хельга знала, что Арнольда недавно бросила какая-то вертихвостка, и не собиралась становиться спасательной жилеткой. Достаточно с неё этого репо... хм.

«Пора валить из Хиллвуда», — мрачно заключила она, элегантным пинком открывая входную дверь дома. С кухни тянуло чем-то аппетитным.

Интернет — отличная штука для снятия напряжения.

Жареные куриные крылья, которые так любил Боб, пошли на ура под холивар в одном сообществе соцсети. Десять минут назад Хельга запустила туда гранату, и бомбанула она нехило, обрушив в ответ лавину гневных комментариев. Старательные попытки хомячков защитить свою честь ужасно веселили — Хельга подавилась даже из-за одного особо старательного. Не сообщение, а полноценное эссе с аргументированными доводами и пруфами, не хватает только списка литературы в конце. Вот же придурок, как только с ума в инете до сих пор не сошёл.

Она спешно вытерла жирные пальцы о салфетку и подкинула дровишек в обсуждение: огонь поднялся до небес. Кайф.

Теперь Хельга чувствовала себя значительно лучше — словно проснулась только что и события якобы дня остались во сне. Она вспомнила о ролевой и зашла на форум, ожидая увидеть в чате толпу народа, как в прошлый раз, но ожидания не оправдались. Счётчик «в сети» показывал лишь четырёх человек, двое из которых перебрасывались любезностями, ещё один молчал. Стелла вежливо поздоровалась и предприняла попытку влиться в разговор — после ещё нескольких любезных сообщений и эта вялая беседа сошла на нет.

М-да. Стелла бы подумала, что дело в ней, но Хельга плюнула на чат и углубилась в чтение тем. Ей нравился процесс игры. «Мастер» — так принято было называть ведущего определённой локации — в первом посте задавал общий тон приключения. Описывал место действия, вводил собственных персонажей — по сути те же самые НПС, что в любой игрушке; а в дальнейшем на протяжении всего сюжета поддерживал порядок в теме и контролировал события, заправляя ими как местный бог. Чаще всего, впрочем, приходилось отрезвлять зажравшихся игроков, понабравших себе чудес техники или суперспособностей. О, Хельга бы с удовольствием взяла роль мастера! Устраивала бы землетрясения, насылала бы призраков или племена каннибалов... Ух, в её локации надо было бы крепко постараться, чтобы выжить. Жаль, что мастером так просто не станешь — для этого нужны опыт и одобрение модераторов.

В каждой локации игрок мог создавать отдельного персонажа, но, как она успела заметить, на этой ролевой предпочтение отдавали одному-единственному герою — самому себе. Профили почти у всех участников были забиты под завязку: личностными характеристиками, увлечениями, расплывчатой биографией, интересами, всякими юзербарами и подписями. Аватар же, напротив, ставили нейтральный, фотографий Хельга ещё не видела ни у кого. Она и так не собиралась демонстрировать свою внешность кому попало — в лучшем случае стырила бы липовую фотку из поисковика, что обычно и делала, — но в который раз порадовалась скрытности местных обитателей. Должно быть, комплексов у них немало. «Как и у тебя», — ввернул мерзкий внутренний голос. Хельга послала его к чёрту. Нет у неё проблем, иначе бы опять к психологу ходить заставили. А после отъезда доктора Блисс такие «психолухи» попадались, что самих впору лечить. Профессионалы, блин.

Последнего Хельга помнила отчётливо. В тринадцать, когда угораздило её подраться в средней школе с кое-каким быдлом, не стали разбираться, кто виноват, обоих отправили к специалисту. Щуплый молоденький мужчинка, явно только начавший свою практику, провёл несколько тестов, поделился рекомендациями — и всё, собственно. Быдло осталось быдлом, Хельга осталась Хельгой. С тех пор она старалась не влипать в подобные истории, да и учебный год тогда подходил к концу. А в старшей школе всем на всех было плевать. Хельга с Фиби держались особняком, порой к этому особняку прибавлялись бывшие одноклассники из старой компашки. Кто остался, конечно, а осталось их не то чтобы много.

К сожалению, среди оставшихся был тот, с кем она предпочла бы никогда в жизни не пересекаться. Уж лучше весь год обедать с Гарольдом или Стинки, чем с этим... ох.

Фиби ещё в средней заполучила в дружки Джоханссена, что ни для кого не стало неожиданностью, и это всё портило. Влюблённые имбецилы иногда отлепиться друг от друга не могли — общих предметов у них было немного, и время обеда они жаждали проводить вместе. Хельга могла бы и в одиночестве протянуть сорок злополучных минут ланча, но когда ты сидишь один в школьной столовой, будь готов к ненужному вниманию. Она же хотела спокойствия, а за него приходилось платить. Как ни странно, этим самым спокойствием.

Хельга приучила себя не смотреть в его сторону — даже если он сидел напротив, она утыкалась взглядом в еду, или на задний план, или на Фиби, слушая их с Джеральдом трёп. Арнольд всё понимал, как ей казалось, и тоже не искал зрительного контакта, как и любого другого. Они не вели разговоров между собой, лишь скупо здоровались при встрече, и обоих это, видимо, устраивало. Но как же было чертовски неловко в каждый из таких обедов! Хельга после очередного сеанса зарекалась никогда больше с ними тремя не сидеть, но спустя несколько дней Фиби каким-то образом удавалось её уломать на свежую порцию пыток. Будто замечать не хотела, даже когда ей прямым текстом объяснили — всё равно с несвойственным упрямством потащила Хельгу за собой.

Если бы только ей не было так влом сидеть одной или с кем-то левым — она бы сразу ушла. Сразу.

А ещё эта встреча сегодня, которая не сон совсем, кого она обманывает... Но хотя бы на каникулах Хельга могла дышать спокойно. Не выходить из дома лишний раз — делов-то. Ей и так есть чем заняться.

Преисполненная решимости найти собеседника, она промотала страницу вниз, к чату. Как и прежде, там молчали. Стелла послала в пустоту позывной:

— Ты — тот, кто это читает. Отзовись! Не дадим чату засохнуть :)

Семь минут никто не отвечал. Хельга уже хотела вступить в публичный диалог с самой собой, удерживал её лишь тот факт, что Стелла не стала бы вести себя как сумасшедшая. Однако Хельга была настойчива, и Стелла почти сдалась. В этот момент чат обновился.

— Группа спасения прибыла. Последствия еще обратимы, как думаешь? =)

* * *

Забыть о странном происшествии всё-таки удалось.

Арнольд успел только к концу ужина. Половина жильцов разошлась по своим комнатам, другая половина устроила жаркий спор прямо за столом — вроде бы по поводу ремонта. Опять. Разумеется, пансион давно пора было отремонтировать, причём капитально; это понимал Арнольд, понимали и дедушка с бабушкой. Но где взять на это деньги, не понимал никто. Если бы все жильцы платили вовремя и полную сумму, ещё можно было бы выкрутиться. А так — устранение мелких дефектов вроде прорвавшего крана, выбитого окна и скрипящей двери. На большее рассчитывать было глупо, хотя в этом доме к здравому смыслу не прислушивались почти никогда.

Он поблагодарил бабушку за ужин и унёс свою порцию наверх, зная, что дед с лёгкостью отвертится от возмущения постояльцев. Проблему это не решит, конечно, зато на время усыпит их праведный гнев, пока вновь что-нибудь не произойдёт.

Иногда Арнольд жалел, что ни у него, ни у стариков не хватает духу выгнать всех нахлебников. Потом он неизменно задумывался о каждом должнике по отдельности, вспоминал их финансовые трудности и то, что они семья, в конце концов. К несчастью, жильцы в процессе своих скандалов темы семейных уз даже не касались, предъявляя вполне официальные требования.

Арнольд потёр лоб подушечками пальцев, склонив голову, как всегда делал от беспокойства и усталости. На него с двойной силой навалилась сонливость, но надо было по меньшей мере поесть, поэтому он открыл браузер и отправил в рот дольку картофеля. Так и подъедал порядком остывший ужин, перебирая открытые вкладки одну за другой, пока не дошёл до форума.

На игру сегодня не нашлось ни сил, ни желания, а в чате тишина висела уже полчаса, и то после не слишком оживлённой беседы. Арнольд ленился даже «привет» написать, лишь прочитал последние сохранившиеся сообщения. Другие сайты также не вызывали особого интереса.

Он жевал, пустым взглядом утыкаясь в монитор, и думал о том, как терпеть не может подобные моменты. Когда поток информации иссякает вместе с охотой его восстановить, когда приходит апатия и душащее чувство вакуума. Тебе скучно бороться со своей скукой, ты сидишь с ключом в руках ко всем дверям — вот же, интернет, пойди и возьми, — но ты не видишь смысла идти и брать. Ты один в пустой комнате, в пустой реальности, и реальность эта ещё хуже. Она пугает своей осязаемостью. В ней ты точно не сможешь убежать от собственных проблем. И — что тебе остаётся? — хватаешь ключ. Идёшь. Берёшь. Одна вкладка, вторая, третья... где-нибудь обязательно найдётся что-то занятное.

В случае Арнольда это было видео. Когда двенадцать отведённых минут прошли, он уже не ощущал себя как в болоте, очистил тарелку и расслабленно пил чай. И на форум опять зашёл — там, оказывается, всё-таки остались живые. Новенькая, видимо, удивилась, что сегодня чат слишком сильно отличается от вчерашнего. Для Арнольда же дело было привычным: здесь могли целыми днями молчать, зато потом будто фонтан прорывало. Но Стелла так наивно и искренне пыталась расшевелить народ, что он улыбнулся и решил подыграть. Вряд ли разговор затянется, а лечь спать он ещё успеет.

Давно он так не ошибался.

Арнольд никогда не считал себя душой компании и чрезмерно общительным человеком. Заводить друзей в детстве было легко, но к пятнадцати годам это умение как-то истрепалось, да и впускать в свою жизнь каждого встречного хотелось всё меньше. Порой он чувствовал себя этаким дедком, предпочитающим старое-проверенное, в том числе и людей. С окружающими Арнольд держался дружелюбно и приветливо, но немного отстранённо.

В интернете открыться было проще. Отключались факторы внешности и поведения, на разговор не могла повлиять обстановка или ваше общее прошлое — словом, только от тебя самого зависело, как собеседник тебя воспримет. Этот факт вселял чувство безопасности и контроля — вероятно, ложного, но помогавшего обретать новые знакомства. За годы активного пользования сетью Арнольд нашёл немало друзей, хотя у некоторых даже имени настоящего не знал.

А ещё, как ни странно, ответственность за друзей виртуальных не мешала спать по ночам.

В любом случае, со Стеллой он разговорился быстро. Вначале, исходя из первых сообщений, они разыграли спасение чата, где на пару призывали детской песенкой живительный дождь, а когда это не сработало, Майлз воспользовался пожарным гидрантом. «Опасность» миновала, и Арнольд, не рассчитывая на продолжение беседы, планировал идти спать, но Стелла задала парочку интересных вопросов по теме ролевой. Он не смог ей отказать, чувствуя свой долг как бывалого, и подробно всё расписал, сдобрив сообщения полезными ссылками.

Что произошло потом, он так до конца и не понял. Арнольд смеялся над её шуткой и случайно бросил взгляд на настенные часы — стрелки дружно указывали на полночь. Он протёр глаза, перепроверил время в правом нижнем углу монитора. Верно, уже двенадцать. Каким-то образом он так увлёкся, что совершенно отключился от реальности, а завтра ведь на работу идти...

Он поспешно напечатал два сообщения друг за другом: в одном оценил её последнюю фразу, во втором извинился и пожелал спокойной ночи. Вскоре пришёл ответ:

— Спасибо за отличный вечер, и тебе добрых снов)

P.S. Ни на что не намекаю, но если завтра будет такая же экологическая обстановка, как и сегодня, без твоей помощи начинающему спасателю не справиться с катастрофой :)

Этой ночью Арнольд заснул моментально.

Солнце пекло макушку, столь яркое, что приходилось щуриться. Хельга стояла на спортивной площадке старой школы сто восемнадцать и гипнотизировала дверь чёрного входа, скрестив руки на груди. Ждала она недолго — вскоре вышел Арнольд, огляделся на предмет чужих ушей и направился к ней с извиняющимся видом.

— Прости, меня задержали, — сказал он и остановился в паре шагов от Хельги.

— Ничего. Ты хотел поговорить?

Арнольд стушевался, переступил с ноги на ногу, потёр шею.

— Хельга, — осторожно, почти ласково начал он, — можешь ответить на вопрос?

Словно предложение делать собрался. Наверное, она должна была кружиться сейчас в мысленном вальсе от его взгляда и интонации, но — странное дело — танцевать не хотелось совсем.

— Валяй.

— Что-то случилось? — в голосе слышалась почти осязаемая тревога. Хельга её проигнорировала, ответив как можно более беспечно:

— Нет, с чего ты взял?

— Ну... с тобой что-то происходит в последнее время, — туманно произнёс Арнольд и продолжил чуть тише после небольшой паузы: — Я волнуюсь. Может, расскажешь? Я хочу помочь.

Хельга смотрела прямо в его глаза, спокойно, пытаясь не поддаться этому взгляду, который всегда словно насквозь тебя видел. Однако принятое накануне решение уже не казалось истинно верным. Возможно, ей и правда стоит поделиться, вывернуть душу наизнанку, попросить совет? Арнольд так близко — славный, чуткий, понимающий... Только вот понять её он вряд ли сможет. Как, если она сама себя не понимает.

Нет, нельзя эти проблемы взваливать на него, нельзя. Арнольд добрая душа, он ведь из кожи вон лезть будет, чтобы помочь, а нужна ли ей помощь? Может быть, ничего менять не стоит. Пустить всё на самотёк — и расслабиться наконец. Вариант даже соблазнительнее, чем позволить Арнольду решить всё за неё. Так, по крайней мере, ему достанется меньше головной боли.

— Тебе кажется, — сказала Хельга, добавив нерешительно: — репоголовый. — Продолжила уже более уверенно и с лёгкой раздражительностью: — Выключи мамочку и оставь меня в покое.

Арнольд заметно сник, но попытки не оставил:

— Почему ты закрываешься, Хельга?

Она смерила его уставшим взглядом и скривила губы.

— Я думал, мы доверяем друг другу, — произнёс он ещё тише. — Думал, мы друзья.

Хельга вздрогнула едва заметно. К счастью, он не увидел.

— Всё ведь было хорошо. Так почему ты...

— Достал, — рубанула она и быстро зашагала к спасительной двери. Арнольд проводил её молчанием.

Вид собственной комнаты в предрассветных сумерках расслаблял воспалённое сознание. Хельгу била дрожь, и она закуталась в тонкое покрывало, чувствуя себя беспомощной и слабой. Гадство. Хельга ненавидела быть слабой, но после подобных снов-воспоминаний именно такой и была. Сколько лет уже прошло, пять, шесть? Давно пора выкинуть это из головы, сжечь, а прах развеять по ветру. Не получалось, и виной всему — Шотмен. Если бы не жили они в одном городе, не встречались бы в школе или на улице, она бы смогла забыть, наверняка смогла бы. Что-что, а забываться Хельга Патаки умела.

Спустя ещё некоторое время самокопания она впала в тревожную дрёму, а утром — днём, то есть, — о кошмаре вовсе не вспомнила.

Зато вспомнила о прошлом вечере, который выдался на редкость лёгким. Знакомство с Майлзом точно не было ошибкой: они отлично поболтали. Подкупала в нём искренность — этот паренёк не старался произвести впечатление, закадрить Стеллу или выдать себя за бог знает кого. Простой и весёлый, вдобавок внимательный: объяснил ей премудрости ролевой на пальцах, без капли высокомерия и выпендрёжа. Хотя на этом сайте, наверное, все такие.

Хельга была довольна новым знакомым и считала, что ему Стелла тоже понравилась. Ну а как иначе — она мила, вежлива и с чувством юмора, не дура к тому же. Почти тот тип девчонок, которых она всегда презирала и которым завидовала — глубоко-глубоко в душе. Очень глубоко. Всеобщие любимицы, чтоб их...

Форум пустовал, и ей пришлось коротать время до вечера за онлайн-игрой — впрочем, вечер приблизился довольно быстро. Хельга сама себе удивлялась, то и дело проверяя форум. Убеждать свою совесть тем, что ждёшь не кого-то определённого, не имело смысла. Определённого, ещё как определённого.

«Что, нашла новую жертву?»

* * *

Чайник закипел, яростно булькая, и выключился. Арнольд залил кипяток в кружку, вдыхая аромат крепкого чая из пакетика, и открыл ланч-бокс. Собственноручно сделанные сэндвичи нельзя было назвать произведением кулинарного искусства, но в перерыве между работой они казались чем-то по меньшей мере восхитительным, как и чуть пожухлый апельсин.

На крохотную кухоньку для персонала вскоре зашёл ещё один работник — миссис Келли, добродушная женщина лет сорока. Улыбаясь, она поприветствовала Арнольда и пожелала приятного аппетита, он ответил тем же. Миссис Келли достала свой ланч, приготовила чай и села рядом за небольшой столик. Повисла неловкая тишина, и Арнольд торопливо её нарушил, заговорив о погоде. Это было вовсе необязательно — перерыв у него лишь полчаса, с миссис Келли знаком поверхностно, — но он знал, что если не заведёт хотя бы формальную беседу, поесть нормально не сможет. К счастью, миссис Келли обладала достаточным тактом, чтобы понять его мучения и ограничить разговор парой-тройкой стандартных фраз, которые растянула на весь приём пищи. Арнольд, повторно желая приятного аппетита, покинул кухню и вернулся к работе.

Иногда он думал о том, что примерно такой же возраст — сорок лет — был бы сейчас у его родителей. В «был бы» сомнений уже не возникало: будь они живы, нашли бы способ вернуться за четырнадцать долгих лет или хотя бы весточку подать. Если только они оба не потеряли память, или их держат в заточении, или что-то другое... Да что там, Арнольд даже не был уверен, действительно ли его родители пропали без вести в джунглях, или это очередные сказки деда. Возможно, они с бабушкой таят правду, потому что жалеют внука. Возможно, никакой истории с джунглями не существовало. Его банально бросили.

Осознавать такой вариант было тяжело, но необходимо. Арнольд понимал, что не сможет всю жизнь прожить в иллюзии, в ожидании чуда — вот-вот входная дверь распахнётся, и на пороге появятся папа с мамой, немного постаревшие, но радостные от долгожданной встречи с сыном. Крепкие объятия, слёзы, поцелуи в макушку... Ничего же не будет. С каждым годом Арнольд понимал это всё яснее. Они не вернутся.

Раньше он мечтал отправиться на их поиски, перерыть хоть весь Сан-Лоренцо сверху донизу, опросить каждого жителя — раньше. Не было ни единой зацепки, откуда начать спасательную операцию, ни единого номера, имени, никаких координат. Как ребёнок попадёт в южноамериканскую страну? Как выживет в тяжёлых условиях? Немногим позже прибавился третий вопрос: где на это взять деньги?

Его мечты раздавил тяжеленный ботинок реальности — и вдавливал в грязь всё сильнее. Надежда ещё теплилась, несмотря ни на что, но Арнольд отбросил её на периферию сознания, дабы не мешала. У него есть дела поважнее. Как минимум — помогать старикам, в том числе и материально. Как максимум — добиться стипендии в местном колледже, выучиться и найти приличную работу. А надежда... пусть живёт. Через лет десять от неё всё равно ничего не останется.

За невесёлыми, но отрезвляющими мыслями, которые всегда успешно возвращали его с небес на землю, прошёл остаток смены. Сегодня Арнольд хотел пораньше прийти домой — дедушка утром попросил помощи с паккардом, поэтому набережная пролетела. А жаль. Ему отчего-то казалось, что вчерашний мираж миражом не был, и сегодня, вероятно, он вновь может столкнуться с Хельгой Патаки.

Но зачем? Всё, что могли, они друг другу уже сказали. Или не сказали — с какой стороны посмотреть. В любом случае, неудобно будет обоим; игра определённо не стоит свеч.

Домой, домой. После того как он поможет деду, можно сидеть за компом, пока не вырубит. Завтра выходной, надо встретиться с Джеральдом, разобраться с домашними делами, ну и отдохнуть, конечно. А сегодня — в чат зайти. Помнится, вчера ему совершенно не намекали на продолжение приятной беседы.

— Даров, зайду через час.

Фиби улыбнулась. Никаких «если ты не против» или знака вопроса. В этом вся Хельга. Если занят, говори прямо, и она поймёт без возражений, но если не скажешь — придёт ведь, несмотря на твои дела, за тем, что ей нужно. Фиби в данный момент занята не была, поэтому ответила краткое «ладно», поправив очки двумя пальцами.

Через сорок восемь минут в дверь позвонили. Должно быть, что-то действительно важное привело Хельгу раньше времени. Или кто-то — вероятнее. Могла ли она догадаться так быстро?

Вскоре они сидели в комнате Фиби и пили зелёный чай. Хельга выглядела довольно мирной, не бросилась на неё с кулаками на пороге и не требовала объяснений. Шанс, что она вычислила Арнольда, существенно уменьшился, однако отметать такой вариант было рано, и Фиби терпеливо ждала, когда подруга раскроет причину своего визита.

Вазочка с крохотным рисовым печеньем почти опустела, как и чашки. Хельга не торопилась, усыпляя её внимание нейтральными темами. Это удивляло; она никогда не тянула с озвучиванием «просьб» — читай: требований — и каких-либо планов. Никогда, только если в них не был замешан Арнольд Шотмен. В подобных случаях её защитные реакции сметало напрочь, будь то агрессия или равнодушие, и миру являлась совсем иная Хельга Патаки — ранимая, неуверенная в себе, кроткая. Сейчас же ничего из перечисленного не наблюдалось. Подруга явно не хотела делиться своим замыслом, но, вероятно, другого выбора у неё не было. Фиби решила помочь страдалице, уже дважды спросившей о выборе колледжа.

— Как тебе форум, понравился? — ненавязчиво сказала она, допивая чай одним глотком. «Будем копать сперва в самом очевидном направлении».

— Вполне, — пожала плечами Хельга и продолжила, выждав небольшую паузу: — Кстати, мне нужна твоя помощь.

Фиби с готовностью выслушала её сухой рассказ, подметив, что к его завершению глаза Хельги приобрели лёгкий маньячный блеск. Она бы испугалась, если бы не знала Патаки тринадцать лет.

Как и ожидалось, речь зашла об альтер-эго Арнольда — к счастью или нет, его истинную сущность Хельга пока не раскусила. Майлз не мог не заинтересовать её, и Фиби была почти уверена, когда приглашала подругу на форум, что они сойдутся. Даже не так, она рассчитывала на это.

Ей совсем, совсем не нравилось нынешнее положение вещей. Фиби не считала себя эгоисткой, однако ей безумно эгоистично хотелось, чтобы их небольшая компания наконец стала компанией, а не парой и их лучшими друзьями. Всё должно быть иначе — она верила в это как в чудо, хотя сама концепция чуда её разочаровала ещё в раннем детстве. Так и сейчас: вера за пять лет не принесла абсолютно ничего, поэтому Фиби была вынуждена взять ситуацию в свои руки.

Конечно, кроме эгоистичных мотивов нашлись и альтруистические. Арнольд и Хельга в последние годы отличались неистовым мазохизмом, и смотреть спокойно на то, как они ломают себя, Фиби не могла. Они старательно делали вид, что прошлое забыто, но старые обиды легли пластом в их сознании, как фундамент. Погребённые под слоем аккуратного фасада, обиды гнили и гнили, подтачивая основание настоящего, которое по швам порой трещало. Как же не вмешаться, если близкие друзья в любой момент рискуют оказаться под развалинами?

Фиби делилась своими размышлениями с Джеральдом, но он придерживался другого мнения. Разумеется, он не знал Хельгу так, как знала она, и не мог судить объективно. Арнольд рассказал ему ещё в пятом классе о том-самом-признании, однако реальный масштаб катастрофы оставался тайной для обоих, лишь Фиби догадывалась — и то не имея доказательств, — насколько давней и глубокой была привязанность Хельги. Поделиться своими гипотезами, естественно, она ни с кем не имела права.

Оттого и легла именно на Фиби эта ответственность. Ответственность за двух запутавшихся глупцов, недостаточно смелых, чтобы решить раз и навсегда свои общие проблемы. Нет, Фиби вовсе не мечтала их свести; сводничество не входило в её планы. Она хотела одного: чтобы друзья смогли и, главное, захотели идти вперёд, отстроив заново фундамент, пусть не совместного, но — будущего.

Рассуждая столь высокопарно, Фиби ощущала себя почти что философом.

Пресловутая случайность помогла ей определиться с планом действий: одна знакомая пригласила её на эту ролевую. Среди новых виртуальных товарищей оказался и Майлз, но тогда он никак из общего ряда не выделялся. Подозрения возникли примерно через месяц после их знакомства — он ляпнул какую-то глупую бейсбольную шутку в чате, а на следующий день Арнольд рассказал её же Джеральду во время обеда. Фиби не привыкла всё сваливать на совпадения и начала искать на форуме другие зацепки. В архиве она раскопала ещё парочку компрометирующих записей с намёками на Хиллвуд и поросёнка в качестве домашнего любимца. Стоило только заподозрить, как сам профиль Майлза при повторном изучении выдавал своего владельца с потрохами.

Итак, после двух месяцев игры и общения Фиби окончательно удостоверилась, что Майлз — Арнольд Шотмен. Идея воспользоваться удачным совпадением родилась сама собой. В реальности столкнуть его с Хельгой было почти невозможно. Как ни старалась она за последние годы сплотить их компашку посредством совместных ланчей и походов в кино, результат оставался нулевым; ещё и Джеральд настойчиво просил оставить их в покое, хотя его, если цитировать, «игра в молчанку тоже порядком напрягает». О форуме Фиби ничего ему не рассказала, опасаясь, что он будет против или ненароком выдаст всё Арнольду. Скрывать правду от друзей было тяжело, но предполагаемый результат того стоил, и она стоически хранила секрет.

Который, между прочим, неизбежно приносил плоды. Фиби с интересом следила за происходящим в чате с самого первого дня регистрации Хельги, правда, она не могла делать это круглые сутки. Количество сохранённых сообщений, как и в любом форумном чате, было ограничено, поэтому приходилось довольствоваться обрывками. Но даже этого хватало, чтобы удостовериться в прогрессе. Вчера, например, они вновь болтали весь вечер и половину ночи; Фиби поучаствовала немного в беседе вместе с другими юзерами, однако в итоге Майлз и Стелла всё равно оставались наедине. Кто-то даже, шутя, послал их в личку со своими бесконечными разговорами. Они отмахнулись — в чате удобнее, — но Фиби знала: рано или поздно до привата дойдёт. До личных тем тоже. Она надеялась, что правда всплывёт наружу не слишком рано.

За три дня Хельга ещё ни разу не играла непосредственно в ролевую — с таким насыщенным знакомством это было неудивительно. А теперь, похоже, задумала восполнить пробел.

Фиби, осознав, что пауза чуть-чуть затянулась, поспешно кивнула. План Хельги идеально дополнял её собственный.

* * *

Нокаут. Джеральд скакал в победном танце, Арнольд — валялся неподвижной тушей, теряя пиксельную кровь.

— Ты сегодня в ударе, — усмехнулся проигравший беззлобно. — Ещё разок?

— Не, — хрустнул Джеральд костяшками и потянулся за стаканом, а напившись, уточнил: — Я всегда в ударе.

Арнольд рассмеялся.

В стеклянный потолок настойчиво било солнце, так, что даже жалюзи не спасали. Ле-ето.

— Пошли на наше поле, — не думая ни секунды, предложил Джеральд, — чего дома тухнуть. — И, прежде чем у друга нашлось хоть одно оправдание, добавил: — Даже таким затворникам, как ты, нужен свежий воздух.

Арнольд поотпирался немного для приличия, но капитулировал. Довольный, Джеральд подумал, не решаясь озвучить: «Всегда бы так».

На поле играли дети, по виду младшеклассники. Ему хотелось присоединиться — он даже поддаваться был готов, но Арнольд резонно заметил, что состав команды полный, а выгонять кого-то нечестно, «пусть играют». Джеральд, опять не озвучив, предположил: Шотмену это только на руку.

Вялым он стал, вялым и дряхлым, как скисшее молоко. Вытащить его на улицу в выходной было той ещё задачей — предпочитал всему миру свою комнату, а обществу инет. Случались и просветления, однако в остальное время Джеральду казалось, что его друг-мечтатель, грезящий о путешествиях и приключениях, исчез навсегда. Он знал, что Арнольд крепко подсел на игры, в том числе ролевые — заменял, наверное, таким образом реальность. Но зачем заменять, если жизнь бурлит прямо перед носом, стоит только выйти за дверь, понять не мог. Ему ведь всего пятнадцать! А ведёт себя как старая рухлядь. Даже привычное «старик» не скажешь без содрогания.

Джеральд не любил подобные сентиментальности, да это была правда: его лучший друг потерял искру в глазах. И вроде имелись тому причины — финансовые проблемы в семье, невезуха в личной жизни. Причины причинами, а отчаиваться всё равно было рано. Какой же он после этого оптимист?

«Никакой», — раз за разом делал неутешительные выводы Джеральд, глядя на задумавшегося Арнольда. Они шли в парк без особой цели, и это бесцельное брождение словно иллюстрировало всю его жизнь, судя по выражению лица. Встряхнуть бы его как следует, подзатыльник влепить — ох, как у Джеральда руки порой чесались. Только не помогло бы это. А что помогло бы, он не знал.

Когда начался дебильный необратимый процесс, весной?

Нет. Последней каплей то... кхм, чудное создание послужило, но точно не было первоисточником. А их ссора? Арнольд ведь до сих пор думает, как пить дать, что Джеральд на него в обиде. Брехня. Нет смысла обижаться на долбанутого Ромео, которому псевдо-Джульетта башку задурила. Ну да, не верил он другу, и что, винить его теперь, пока песок не посыплется?

На что Джеральд действительно обижался, так это на его состояние. В особенности на то, что Арнольд не мог сказать прямо, в чём дело, чтобы получить свою законную помощь, а молчал и молчал. Будто не доверял, будто не дружили они с подготовительной школы, не прошли вместе огонь и воду.

Молчание вообще стало его фишкой. Шотмен и в детстве не отличался особой разговорчивостью, но с годами словно язык изжевал. Задумчивое настроение превратилось в постоянное с редкими проблесками, когда оживлённость заставляла его даже за ланчем болтать. Хотя столовая была как раз запретной зоной — из-за Патаки, естественно.

Джеральд не верил и не хотел верить, что процесс начался тогда, в пятом классе. Этот вариант мелькал в мыслях время от времени, да и Фиби вечно пыталась поднять вопрос ребром. Не верил он, и всё тут. У них и не было ничего толком, чтобы раздувать из этого трагедию. А они сидят за обедом как покойники, портят настроение и себе, и им с Фиби.

Если бы он знал, как помочь...

— Эй, — окликнул его Арнольд, видимо, не впервые, — ты меня слушаешь?

— А, прости, братан, — пожал он плечами и с удивлением понял, что они уже в парке. — Повтори?

Шотмен назидательно покачал головой. Хм, а ведь он оживился немного.

— Познакомился, говорю, кое с кем.

Да ладно. Вы издеваетесь?

«Sunny valley» целиком соответствовал своему городу. Ещё крепкий, но чуть покосившийся, с облупившимся бежевым фасадом, он гордо носил звание единственного местного отеля. Два этажа, покатая крыша и крохотная веранда в придачу — всё родом из прошлого века, когда в каждом городке наподобие этого строили однотипные аккуратные гостиницы. Аккуратность в наши дни уступила место порядком заросшему газону, лохматым кустам шиповника и отчасти ввалившемуся внутрь ограждению того же облупившегося бежевого цвета. Картина казалась бы плачевной, если бы не пара каштанов, росших по обе стороны от короткой, присыпанной гравием дорожки. Их пышные кроны прикрывали собой фасад, и парадная с небольшими колоннами в таком обрамлении выглядела весьма прилично.

Если вы прохрустите по гравию до входной двери, если коснётесь медной ручки-кольца и потянете её на себя, то услышите приветственный звон колокольчиков, а следом — голос откуда-то справа, приглашающий вас войти. Хозяйка, пожилая леди, выйдет из кухни, судя по фартуку, и представится миссис Грин.

— Добро пожаловать, мы всегда рады видеть гостей, — улыбнётся она, и морщинок на лице станет больше. — Вы к нам надолго?

Искусанные губы уже изрядно болели, и Хельга не единожды останавливала себя, но в итоге всё равно неосознанно продолжала их подгрызать.

Она пялилась на начальный пост темы довольно долго — как раз с того момента, когда предложила Майлзу поиграть в этой локации, а он любезно согласился написать сообщение первым, дабы ей было проще. Хельга откопала эту тему в архиве днём ранее, попросила модераторов вытащить её на свет божий и заручилась поддержкой Фиби как нового мастера, благо старый уже с год не появлялся в сети. Поэтому, собственно, тему в архив и сбросили: в ней и без того было мало гостей, а присматривать никто желания не изъявил. Локация казалась скучной и простецкой на фоне соседей, и Хельга бы в любом другом случае выбрала что-то подинамичнее, вроде джунглей Амазонки или заброшенного после радиационной катастрофы города, но уютная гостиница в живописном захолустье была отличным вариантом для первой тренировки. К тому же, столь романтичное местечко не могло не сблизить игроков, особенно если никто посторонний лезть не будет.

Она раз за разом обновляла страницу и наконец дождалась.

— Добрый день, — сказал я и поправил вечно съезжающую лямку рюкзака. Давно пора заменить его, да черт бы побрал мою привязанность к старым вещам. — На неделю, не больше. Я здесь проездом, решил взглянуть по пути на ваше знаменитое озеро. И поработать, виды потрясающие. — Спохватился: — Прошу прощения, забыл представиться, я Майлз Холл. Работаю фотографом, в свободное время путешествую. У вас очень мило.

Я улыбнулся, нисколько не фальшивя: обстановка и правда располагала к отдыху, было в ней что-то родное, словно к собственной бабушке в гости приехал. Да, изнутри гостиница смотрелась гораздо лучше, чем снаружи; хотя архаичность этого места, как и города в целом, казалась мне самобытной и оттого манящей. А если добавить к перечисленному аппетитные запахи, тянущиеся с кухни... Я не пожалел, что решил остановиться здесь, хотя и выбора у меня как такового не было.

Уладив вопросы с регистрацией и оплатой, миссис Грин устроила небольшую экскурсию, а затем проводила меня в комнату на втором этаже, обставленную скромно, но так же приятно, как и всё в доме. «Обед через час будет готов, располагайтесь», — сказала она напоследок.

Вещи мои состояли из потертого крупного рюкзака и сумки с аппаратурой — я любил путешествовать налегке, если была возможность, а в этой поездке на север через два штата возможность определенно была.

Что ж, неделя передыху — и снова в путь. После обеда я планировал отправиться на разведку местности. Но, как оно часто бывает, планы несколько изменились из-за непредвиденных обстоятельств.

Многострадальная губа всё же не выдержала и закровоточила. Хельга мимолётно поморщилась, не отрывая взгляд от экрана и перечитывая последнее предложение. Он ведь имеет в виду появление Стеллы?

— Окей, наш выход, — произнесла она вслух, размяла пальцы и застучала по клавишам. Происходящее будоражило сильнее любых РПГ, в которые Хельга только ни играла.

Всё было именно таким, как мне рассказывали. Крохотный городишко: с пято́к улиц, обветшалые дома, горстка магазинчиков и фонтан на центральной площади. Фонтан рабочий, люди приветливые. На окраине, как и по рассказам, приютилась гостиница. Даже вывеска имелась подле входа: «Sunny valley» с завитушными буквами «y» в конце. На небольшом участке росли каштаны — к сожалению, всего пара штук взамен ожидаемой рощицы, и это единственное различие отчего-то расстроило. Зато и дорожка из гравия, и ручка-кольцо оказались на месте, и я вошла внутрь под мелодичный звон. Где-то в глуби дома играло радио. Пахло чем-то вкусным. Я огляделась и едва лишь успела подумать, что всё так, как и должно быть.

В холл вышла миссис Грин: и седые локоны на висках, и улыбка с ямочками и морщинками, и кружевной фартук — это была она.

— Здравствуйте, Стелла, — представилась я в ответ, — Стелла Фостер. Может быть, вы помните, четыре года назад здесь останавливалась Марта, художница. Она прожила у вас всё лето.

Конечно же миссис Грин вспомнила. После всего, что Марта рассказывала, её невозможно было забыть.

— Она моя тетя, — пояснила я, — посоветовала это место для отдыха. Если вы все еще принимаете гостей, я бы сняла у вас номер.

Хельга перевела дух. Не выходить за рамки своего персонажа оказалось сложнее, чем она думала, и без отыгрыша мастера в качестве старушки дело с мёртвой точки явно не сдвинется. Посоветовавшись в чате с Майлзом и Фиби, она отправила сообщение как есть.

— Ты молодец, даже не скажешь, что это твоя первая игра) Богатое воображение? :)

«О, ещё как», — усмехнулась Хельга, тем не менее, совсем капельку смутившись, о чём и написала Майлзу в ответ.

Вскоре пришёл пост мастера, в котором миссис Грин проводила Стеллу сразу к столу, уже накрытому для обеда, вспоминая её тётю и смеясь над своими воспоминаниями. Фиби на удивление точно уловила образ Марты — немного не от мира сего, то и дело влипающей в неприятности, неискоренимой оптимистки. Хельге даже поправлять её не пришлось.

По сюжету Майлз ещё не спустился, и следующий его пост должен был как раз содержать момент их первой встречи. Хельга немного волновалась, словно всё происходило на самом деле. И это не казалось ей странным, она уже давно пришла к мысли: не место действия определяет реальность, а чувства и ощущения. В данный момент Хельга с нетерпением предвкушала появление Майлза и их знакомство, как предвкушала бы его в реальном мире, так чем одно отличается от другого?

Разве что личностью. Но Стелла лишь инструмент, а не личность вовсе.

* * *

— Тогда, пожалуй, нам стоит пойти вместе.

Нет.

— Если вы не против, можем осмотреть окрестности вместе.

Не...

— О, это чудесно. Думаю, нам стоит объединить усилия.

Арнольд проговаривал шёпотом слова своего персонажа. Его навыки письма оставляли желать лучшего — до увлечения ролевыми, по крайней мере, сейчас текст стал более-менее читабельным. Но с диалогами до сих пор приходилось туго: чтобы речь героя не выглядела картонной, Арнольд тестировал её на слух, и это вошло в привычку.

В следующем сообщении Майлз должен пригласить Стеллу на прогулку по городу, только чтобы это не выглядело как приглашение. Арнольд не хотел давать каких-либо романтических намёков и вводить её в заблуждение. Да, Стелла очень интересная девушка и отличный собеседник, но ведь она может подумать, что он всерьёз... Арнольд совсем не был уверен, что она будет в восторге от него настоящего, если всё это перерастёт из переписки в нечто большее. Где он и где Майлз?

К тому же, с чего он вообще решил, что Стеллу не оскорбят намёки на ухаживания. Вполне вероятно, она не ожидает такого развития событий и не желает их. Нет, гораздо разумнее сдерживать игру в рамках случайных попутчиков.

Отправив сообщение, он заглянул в чат — Стелла поделилась ссылкой на видео с песней какой-то рок-группы. Арнольду нравился лёгкий рок, лёгким он и оказался: мелодичный мотив и приятный мужской вокал. В качестве благодарности он отправил в чат другую ссылку — на современную смесь блюза и фолка, нутром ощущая, что собеседнице понравится. Так оно и было, если верить появившимся вскоре строкам восхищения. Всё же они неплохо понимали вкусы друг друга.

Через час и три поста соответственно Майлз и Стелла уже исследовали улицы городка, контактируя порой с местными жителями. Некоторых отыгрывала Observator, остальные появлялись и исчезали словно сами по себе, как в последнем сообщении Стеллы.

— Знаешь, я выросла в большом городе, совсем не похожем на этот. И теперь жалею — здесь так спокойно. Будто время остановилось.

Мы шли по спальному району, застроенному одноэтажными домиками, обязательно при наличии гаража и лужайки. Некоторые дома казались заброшенными, из других доносился детский смех, но в основном здесь царил сон — то ли послеобеденный, то ли вечный.

Параллельно Сонной располагалась иная улица с плотно прижатыми друг к другу кирпичными двухэтажками, чем-то похожими на декорации к фильмам о Диком Западе. Имелись и магазины под зелеными тканевыми навесами, а чуть дальше высилась макушка белой церкви.

У лавки с овощами и фруктами нас окликнули. Завязалась беседа. Продавец по имени Бен, коренастый мужчина лет пятидесяти с густой рыжей бородой, сразу признал в нас гостей — по его словам, приезжие нечасто мелькали в этом городе и потому считались чуть ли не диковинкой. Мы, в свою очередь, рассказали, какими ветрами очутились здесь. Я купила яблоки, Майлз апельсины. Прогулка продолжалась, и, признаться честно, мне давно не было так хорошо.

Арнольд сперва даже глазам своим не поверил, прочитав последнее предложение. Закралась мысль: что если Стелла не о сюжете говорит? Мысль безумно приятная. А также просто безумная — с чего бы ей так говорить. Конечно, новое знакомство и для него оказалось сюрпризом, в хорошем смысле, но...

Впрочем, кого он пытается обмануть. Знакомство со Стеллой — однозначно самое запоминающееся событие за последнее время, и она вроде тоже так считает. Почему бы не попробовать?

Хельга улыбалась. Немного совсем, но достаточно долго, чтобы казаться сумасшедшей — учитывая зефирно-мягкий взгляд, с каждой секундой всё больше теряющий осмысленность. Хельга даже потрясла головой, прогоняя назойливую гостью, но стоило ей только вновь прочесть последние сообщения, как улыбка вновь прилипла к губам.

Они с Майлзом были сейчас на центральной площади, около фонтана. Сидели на лавке и ели апельсины — у него так кстати нашёлся перочинный нож, чтобы снять кожуру. Воздух пах цедрой и немного водой. Солнце уже катилось к закату: в его рыжих лучах брызги фонтана сияли янтарём. Майлз рассказывал о своей поездке в Ирландию на День святого Патрика, как он брал интервью прямо посреди фестиваля, а праздник длился целую неделю. Стелла даже вздохнула с ноткой зависти — «интересная у тебя работа» — и тут же нагло напросилась пойти с ним завтра на озеро, чтобы посмотреть на профессионала в деле. Немного смущённый, судя по ответу, Майлз согласился.

А после галопом проскочил поздний ужин, и она удалилась в свою комнату — разложить вещи, поделиться впечатлениями с дневником. Хельга не стала описывать подробно её размышления — не всё сразу. Причины, по которым принцесса Стелла вела дневничок, она тоже решила пока оставить в тайне. Упомянула только некие таблетки, что выпила героиня перед сном.

Следующим постом Майлз подготавливал технику к работе, звонил родителям, обсуждал какие-то деловые вопросы с начальником. И никаких эмоций о прошедшем дне. Зеро.

Хельга оскалилась: ну, дружочек, после озера ты точно по-другому запоёшь.

Время не только в ролевой пролетело незаметно — каким-то непостижимым образом наступила полночь, и пришлось сгонять на кухню за перекусом. По возвращению Хельга прочла новые сообщения в чате и вгрызлась зубами в яблоко, чтобы освободить руки и быстрее написать ответ. Яблоко, только-только из холодильника, противно морозило эмаль, но она, морщась, дописала до конца:

— Как тебе удобнее) Я не против, хоть сегодня, хоть завтра. Лучше сегодня, конечно, раз уж так удачно пошло, но не настаиваю :) И насчет таблеток — секрет. Потом узнаешь :Р

Чувак в чате, один из модераторов, резонно заметил: «не может твой герой быть в курсе, если сквозь стены не видит, так что жди удачного момента», и Хельга усмехнулась, похрустывая сочной мякотью. О, момент будет, да не один. Играть на жалости — так низко она ещё не падала. Зато наверняка сработает, а что низко — не имеет значения, когда ты и так в полной... эйфории. Он написал, что волнуется!

— Есть контакт, — заключила Хельга, швыряя яблочный огрызок в ведро под столом и опять совершенно по-дурацки улыбаясь.

Продолжить решили сегодня. Беднягу Майлза так беспокоило наличие у новой подруги таинственных таблеток, что он решил не откладывать это дело в долгий ящик. Стелла сдержанно радовалась, а Хельга не слишком-то злорадно хихикала. Злорадно в достаточной мере почему-то не получалось.

Переходные сцены уложились в пару абзацев. И — наконец — озеро.

Бездонное блюдце лежало перед ними — с холма почти идеальный круг казался огромным ярким глазом, очерченным деревьями-ресницами со всех сторон. Краски были сочными до невозможности: озеро и небо одинаково лазурные, сосновый орнамент малахитовый, а поля, расстилающиеся вокруг, — жёлто-зелёные от палящего солнца.

Майлз даже фото прислал для лучшей визуализации: такое озеро и вправду существовало. Бывал ли он там в реальности, Хельга уточнять не стала. Всматриваясь в изображение, она пыталась представить: мягкую почву под ногами, тепло летних лучей, ароматы трав и спокойное безмолвие, нарушаемое лишь далёким щебетом птиц. Она была не одна — кто-то стоял рядом, так близко, что плечом можно коснуться. И от ощущения чужого присутствия мурашки по коже бежали.

— Проклятье, — выдохнула Хельга и больнюче щипнула себя за руку.

Ещё никогда виртуальность не была такой реальной. Это пугало.

* * *

Арнольд зевал уже раз пятый. Вроде бы встал сегодня сравнительно поздно, почему же так в сон клонит? Глянул мельком на часы — а, ну тогда понятно. Два ночи.

Он потёр уставшие глаза, отпил остывшего чаю. Спать Арнольд категорически не собирался.

Нынешний Майлз — немного изменённая версия из других локаций — оказался наиболее похожим на самого Арнольда. Никаких геройских замашек, напускного бесстрашия, супервыносливости, суперсилы и прочих супер. Обычный фоторепортёр, даже не по джунглям разъезжающий, а по вполне цивилизованным местам. Скучный, наверное. Зато реальный.

Игра текла неспешно и последовательно. Арнольд уже знал примерно, что будет дальше, единственной загадкой для него была Стелла — предугадать её посты становилось всё сложнее. Это интриговало и вместе с тем настораживало: он никак не мог отделаться от ощущения, что здесь что-то не так. Может, дело в таблетках? Арнольд плохо разбирался в медицине, и его познаний хватило только на предположение о снотворном. Ничего страшного в этом не было — ну мало ли, засыпает человек тяжело, — но смутное чувство сомнения подначивало изнутри, словно крошечный паразит.

И Арнольд бы не был Арнольдом, если бы не захотел докопаться до истины. Таблетки или нет — он поймёт причину своих подозрений.

Впрочем, думать о Стелле в сколь-нибудь негативном ключе не получалось. Разве заслужила милая и весёлая девушка даже не озвученного обвинения? Конечно, знакомы они всего-ничего, но и так понятно, что зла она никому не желает. Причина в другом.

— Эй, ты чего завис? оО Не спать! Иначе...

— ...пропустишь всё самое интересное. У нас уговор :)

Разницы между сообщениями буквально в несколько секунд хватило, чтобы Арнольд мысленно закончил фразу по-другому — почему-то в этом варианте были угрозы. Он потряс головой: кажется, сон бы и правда не помешал, мерещится уже всякое.

— Прости, борюсь изо всех сил, но рубит знатно =( Как насчет компромисса — два последних поста на сегодня? Тебе тоже спать надо, между прочим ;)

Стелла явно нехотя согласилась, пошутив — пошутив ли? — что взрослым, как ей, необязательно ложиться в девять вечера. Он в ответ рассмеялся, не обращая внимания на лёгкий, почти незаметный укол обиды и — уже более различимый — призрак сомнения.

В своём сообщении Майлз уделил особое внимание съёмкам панорамы. Даже чересчур особое: Арнольд отдавал себе отчёт, что описывать техническую сторону фотографирования верх занудства, но переходить на чувства и ощущения своего героя опасался — вдруг ляпнет что-то не то? В реале так бы всё и было, включая смущение и поступки, не поддающиеся здравому смыслу. Нет уж, Майлз не такой тупица. Лучше вместо этого добавить ещё больше природы.

Стелла долго молчала. Даже в чате не отзывалась. Арнольд уж подумал, что она заснула, однако сам не уходил, впадая в подобие дрёмы на придерживающих голову руках. Ещё немного — и он бы задремал по-настоящему, если бы расслабленное тело не стало крениться вбок и чуть не навернулось со стула.

Арнольд отпил — не чай, а крепкую холодно-сладкую жижу. Глянул на чат: пусто. Обновил страницу форума.

Эмоции захлестывали меня, будто полный до самых краев кувшин, впитывались в кожу, вдыхались с воздухом; словно я была переносной станцией, черпающей энергию извне. И откуда столько радости, легкости? Как же давно я не чувствовала себя так, а может, и вообще никогда. Здесь и сейчас было всеобъемлющим, прошлого и будущего не предусматривалось в принципе.

Майлз уже закончил съемку, когда я подошла к нему, сама не ведая, что творю, схватила за руку и потащила вниз, к воде, восторженно при этом восклицая. Наверное, он подумал, что я сумасшедшая, но меня в тот момент ничего не волновало.

Его ладонь, сжимающая мою, была реальнее всего на свете.

Первые мгновения Арнольд даже не шевелился. Только мысли судорожно носились в мозгу, как мини-торнадо: она всерьёз? это правда? но с чего бы... да нет, какой подтекст, это обычная радость... или?

Обычной радостью тут и не пахло. Определённо.

С ума сойти можно! Это ведь...

И как же ему реагировать?

Арнольд отмер. Потёр лоб, хмурясь, но это не согнало с его лица глупую улыбку. Скорее наоборот, морщины на лбу разгладились очень быстро, и вскоре он поймал себя на мысли — на чувстве, — что слова Стеллы ему знакомы. Непонятным образом лёгкость из сообщения перенеслась прямо в него. Лёгкость и что-то ещё, более явственное и вроде бы даже забытое. Счастье?

Арнольд отпил — чай, прохладный и вкусный.

До озера дошли прогулочным шагом. Разговорились: оказывается, подсчёт сходств — дело очень увлекательное. Особенно если держаться всю дорогу за руки, словно так и надо.

* * *

— Устроим привал? Я тут взяла кое-что, — она деловито начала вытаскивать из рюкзака, на вид слишком уж мелкого, термос и сэндвичи.

— Не знал, что ты владеешь магией, — искренне удивился он. Намёк она оценила.

* * *

Под сенью деревьев, без единой души вокруг они чувствовали себя пришельцами на цветущей необитаемой планете, и озеро, удивительно гладкое без прикосновений ветра, казалось огромным порталом между мирами. Когда он сказал об этом, она улыбнулась: настолько необычно ей поплавать ещё не предлагали.

* * *

— Да! У нас тоже учитель был с прибабахом, — воскликнула она восторженно, перебивая его, — но всё равно добрый. Больше не встречали такого.

— Значит, сходство номер девять. За него и выпьем. — Они театрально чокнулись пластиковыми стаканчиками с душистым травяным чаем из термоса.

Забрезжил рассвет.

Хельга вздрогнула, и туман дрёмы растаял. В первые мгновения, ещё не открывая глаза, она силилась понять, где находится и что происходит. Ну, ощущения точно не из приятных: левая щека почти онемела, вдавливая левую же руку в твёрдую поверхность, согнутая спина жутко ныла, а ноги затекли. Разлепляя опухшие веки, Хельга уже знала, что увидит. Столешницу прямо под носом и собственные предплечья, по которым до безобразия радостно скакали солнечные лучи.

Отлично. Она вырубилась прямо за компом.

Хельга разогнулась, кряхтя как старая кляча, потёрла слезящиеся глаза и приникла к монитору. В чате ничего нового не было, зато возле ссылки «Личные сообщения» красовалась единица. Щёлкнуть на неё получилось только со второго раза — рука дрогнула, то ли от недосыпа, то ли от нервов.

От: Майлз

Сегодня, 05.34 AM

Похоже, ты все-таки уснула. Завтра продолжим) Добрых снов.

И... спасибо.

Вот же чёрт, ну как не вовремя её подкосило! И ведь непонятно, почему, она и до семи могла сидеть, а тут... Хельга вновь рухнула на стол, ударившись о него лбом, и сквозь вялый стон выругалась. Надо ответ написать — увидит, когда проснётся, да и ей не помешало бы на кровать переползти. Дремота в неудобном положении хреново влияет на её организм: вон как сердце заходится и щёки горят.

Она поднялась, слишком резко, отчего голова с воплем «юху!» закружилась каруселью, но собрала глаза в кучу и застрочила письмо. А потом переписала его. И ещё раз. После третьей правки коротенькое сообщение улетело в просторы сервера, и Хельга открыла его в «Отправленных».

Кому: Майлз

Сегодня, 06.57 AM

Да, я вырубилась прямо за столом :) Извини, что исчезла, ты ждал, видимо. Постараюсь загладить вину вечером. Все, пошла досыпать, до связи :З

Нет, не надо было ставить этот позорный смайлик. Будто она губы ботоксом накачала. Ай... пофиг. Спать. А он точно оффлайн?

Спустя не так уж мало времени, как хотелось бы, Хельга посапывала в подушку, видя чудны́е сны. В них почему-то весь Хиллвуд телепортировался к тому самому озеру. Мало того, озеро начиналось прямо за её окном, но дома вокруг стояли на его глади, не падая в синюю глубь. И хотя доказательство чуда было перед ней, Хельга знала: никто больше этого озера не видит. И если она шагнёт за порог, то провалится, утонет — поминай как звали. Но как же ей хотелось утонуть. В следующее мгновение она уже стояла на крыльце в своей старой розовой пижаме, а вода, плескавшаяся внизу, манила и шептала. Ещё шаг...

Песня. Это точно песня, причём такая знакомая и назойливая, что Хельга головой потрясла, зажмурилась — и проснулась. Телефон на тумбочке захлёбывался входящим звонком.

— Да, — просипела, плюхнув мобильник на ухо. На том конце чересчур быстро защебетали, и она спросила, ничего не разобрав, какого лешего от неё хотят в такую рань.

— Но уже час дня, — недоумённо пролепетал голос Фиби, и сон окончательно отступил.

Потянувшись и громко зевнув, Хельга переспросила — что же ей всё-таки нужно.

— Повторяю: у нас есть два лишних билета на «Близнец-злодей 5». Джейми приехал на выходные и расщедрился. Не хочешь пойти?

— Чё бы и нет, — зевнула она опять. Стоп. Два билета. — А кто ещё будет?

Фиби замялась. Клещами Хельга вытянула из неё ответ, который ожидала и которого боялась. Арнольд. Конечно же Арнольд, кого ещё они могли позвать.

— Знаешь, я не пойду. Дела-дела, ну ты знаешь, — пробормотала она, хотя уже чувствовала: по-любому найдётся у Хейердал весомый аргумент.

— Хельга, ну пожалуйста. Мы так редко видимся в последнее время...

И чья же это вина?

— ...я очень хочу, чтобы ты пошла с нами. Тебе даже контактировать с ним не придётся. Только кино — и сразу домой.

Хельга закатила глаза, фыркнула и выждала достаточно долгую паузу.

— Во сколько и где.

Майлз так и не объявился. Пришлось отправить новое письмо, где она повторно извинилась — теперь уже за то, что зайдёт в сеть не раньше шести. Всё бы ничего, но после этой фразы на свет вылезло предложение с неприкрытым заигрыванием, и если раньше Хельга махнула бы на это рукой, то сейчас ей стало не по себе. Ещё и смайлик издевательски подмигивал в конце. Морщась, она удалила наглую рожу, а заодно и половину сообщения, написав вместо этого честно и прямо:

Друзья зовут гулять. Я бы и рада отказаться, но они совсем с катушек слетели и срочно требуют мою компанию :) В общем, пошла проветрюсь. До вечера)

Так-то лучше. Хельга заглянула в «Отправленные», потом машинально открыла «Принятые», обновила пару раз, гипнотизируя монитор, — и о чудо, Майлз ответил!

От: Майлз

Сегодня, 1:45 PM

Доброе утро ;) Ты не поверишь, еще одно совпадение — меня тоже друзья зазывают. Даже жаль, что сейчас лето, всех так и тянет на улицу. А я бы с удовольствием провел время здесь, с тобой.

Эх, ладно, встретимся позже. Надеюсь, ты успела выспаться :)

Хельга пискляво хихикнула. После чего прочистила горло, потрясла головой и ускорила сборы. Не то чтобы ей хотелось идти, но имитация активной деятельности хоть немного заглушала фантазии о будущем вечере. А ведь именно сегодня Фиби должна сделать ход конём. Странно, кстати, что она не упиралась совсем, выслушав план. Нет, с тёмной стороной подруги Хельга была знакома давно: глазёнки так и сверкали в процессе свершения очередной пакости с ней на пару. И пусть чета Хейердал свято верила, что Патаки дурно влияет на их дочурку, порой именно Фиби выдавала гениальные в своей мерзости идеи. К сожалению, моральные рамки всё-таки имелись — злоупотребление полномочиями она пресекала сразу. Но согласилась-то чересчур легко. Хм...

Скука смертная. Хельга пришла раньше — аж на полчаса — и стояла теперь около входа в кинотеатр, разглядывая постеры. Два сопливых ромкома, документалка о дамбах и тот самый ужастик про близнеца. Шикарный выбор: тошниловка на любой вкус. В то время как Хельга пыталась представить идиота, пускающего слюни на дамбы полтора часа кряду, закончился показ наиболее тошнотного ромкома — «На крыльях любви». Из дверей повалила толпа. Преимущественно парочки всех мастей: одним пылким «влюблённым» больше тринадцати не дашь, а всё туда же. От повального держания за ручки, поцелуйчиков и обнимашек Хельге невыносимо захотелось убежать как можно дальше, но она лишь отвернулась обратно к плакатам и, закрыв глаза, сосчитала до десяти.

У них с Майлзом всё иначе.

Мысль резанула по сознанию тупым ножом. Что, простите? У них с Майлзом? Ха и ещё раз ха! Какая чушь, будто между ними...

— Хельга, эм... привет.

Этот голос. Так, додумаешь позже, а сейчас — повернись, не слишком быстро и не слишком медленно. И, ради бога, прекрати лыбиться.

— Привет, Арнольдо.

* * *

Неловкое молчание Арнольд сравнивал с зыбучим песком. Чем дольше стоишь, тем больше погружаешься. Есть шанс спастись, когда в песке только ступни, сложнее — когда застрял по колено, и уж совсем нереально выбраться из объятий трясины по пояс. Разве что руку протянет кто-то со стороны.

Руку никто протягивать не собирался.

Хельга копалась в телефоне с таким напряжённым лицом, будто у неё переговоры государственной важности. Наушники при встрече не стянула, даже один, и до Арнольда на расстоянии метра доходили отзвуки тяжёлого рока. Наверное, она делала вид, что его здесь и нет вовсе. Наверное, ему не стоило предпринимать отчаянные попытки, но песок уже подобрался к шее.

— Давно ждёшь? — спросил он громко, чтобы наверняка услышала.

Она подняла удивлённый взгляд, который тут же стал безразличным.

— Нет, — рубанула и вновь уставилась в экран.

Арнольд жалел, что пришёл чуть раньше. Ох как жалел...

Он переминулся с ноги на ногу, покашлял в кулак, оглядел постеры. Точно, постеры! Так, что тут у нас: романтика, ужасы, романтика, документал. А о чём — а, о дамбах. Странный выбор. Видимо, кому-то это и правда интересно, иначе бы не снимали. Строителям, может? Не, вряд ли, скорее уж архитекторам.

Постеры закончились. Что делать дальше, Арнольд не знал. Как вариант — достать свой телефон, но на его простенькой Нокии только в змейку играть. Хотя на безрыбье, как говорится...

— Ну и где они.

Не вопрос — утверждение.

Хельга выглядела злой, прямо как в детстве. За последние годы это выражение мелькало на её лице редко, в отличие от равнодушия и откровенной скуки. И, признаться честно, злой она ему нравилась больше. Насупленные брови — благо теперь уже две — и руки в боки навевали ностальгию. Проявление негативных чувств делало Хельгу Хельгой, а не безразличным ко всему происходящему роботом.

— Могу позвонить, — предложил Арнольд поспешно и потянулся за телефоном в карман, однако его опередили:

— Я сама.

Естественно. Сама. Что-что, но это с годами не изменилось.

Хельга уже ворчала в трубку, из которой доносился тонкий голосок Фиби, и смотрела на противоположную сторону улицы. Опять — словно его, Арнольда, здесь и не было. Он вдруг остро ощутил желание заявить о себе: влезть в разговор, встать рядом или вообще напротив, крикнуть, в конце концов. Но это выглядело бы так глупо. Глупо и по-детски. Поэтому он не дёрнулся даже, просто стоял и смотрел на профиль Хельги, как раз скинувшей вызов.

— Будут через пять минут, — бросила в его сторону, не поворачиваясь.

Арнольд ничего не ответил. Зато она, кажется, заметила боковым зрением его пристальный взгляд. Нахмурилась ещё сильнее, сжала губы и повторно обратилась к телефону, словно к спасителю. Только тогда Арнольд наконец смог отмереть — отошёл чуть дальше и облокотился спиной о стену.

И зачем он пытается? Это бесполезно. Не получится нормальной беседы, не получится дружбы. Теперь.

Раньше она была — дружба. Арнольд так радовался, когда его вера подтвердилась: Хельга Патаки лишь снаружи чёрствая и грубая, в душе она чуткая и добрая. Увлекательное занятие — знакомиться с человеком заново, и он погрузился в это занятие с головой.

Спасение квартала послужило отправной точкой. Забыть внезапное признание Арнольд не смог, как ни пытался. Он прокручивал её слова в голове раз за разом, вспоминал случаи, когда Хельга вела себя подозрительно. Картинка ложилась идеально — теперь он знал, почему именно в него она пуляет бумажные шарики на уроках, почему обзывает чаще остальных. В её искренности Арнольд не сомневался. Какой смысл врать?

И всё шло замечательно, пока он не усомнился. За лето перед пятым классом они по-настоящему сдружились, Арнольд и подумать не мог, что Хельга окажется такой... близкой. С ней было интересно и весело, она умела поддержать и понимала его. Конечно, докопаться до её истинной сущности стоило немалых трудов. Да и заносило Хельгу порой — непредсказуемые и абсолютно необъяснимые поступки не раз вводили его в ступор, чего только стоила просьба отдать свою старую футболку. Она смущалась — Хельга Патаки смущалась! — говоря это, и Арнольд тоже смутился, хотя не осознавал в тот момент, зачем ей футболка. Сейчас-то появились догадки, которые смущают ещё больше.

Дружить с Хельгой было здорово. Летом они часто гуляли вместе, каким-то чудесным образом не попадаясь на глаза одноклассникам. Начало учебного года внесло свои коррективы. С каждым месяцем всё становилось сложнее и запутаннее, нарастая, как снежная лавина. Возможно, если бы он тогда не смалодушничал...

— Мы вовремя, — выпалил Джеральд, до того как Хельга начала гневную речь. — Сами виноваты, нечего раньше приходить. Привет, старик.

Пожимая руку друга привычным жестом, Арнольд решил отключить мозг на ближайшие полтора часа. О сюжете фильма всё равно лучше не задумываться, а мысли о прошлых ошибках никогда к хорошему не приводят.

В очереди за попкорном он украдкой посмотрел на Хельгу и тут же пожалел об этом, столкнувшись с ней взглядом.

Скорее бы домой — и на форум.

— Как можно было это не заметить?!

— Ну... я не вглядывалась...

— Патаки, почему ты не можешь молча сесть, какая разница?

— Уж извините, мистер Джохансен, что порчу вам свидание!

— Ребят, а что если мы...

— Я сажусь с Фиби. Точка.

— Молодые люди, будьте так любезны занять свои места. Вы создаёте неудобства другим зрителям.

Улыбка у работницы кинотеатра была вовсе не приветливая. Настолько, что нож в руке отлично бы вписался в образ. И за что ей только...

Ах ты гад! Шляповолосый поганец, успел же, стоило только отвернуться. И Хейердал хороша, почему не сопротивлялась, подставить её решила? Ну уж нет. Не прокатит номер. Это его брат билеты купил на разные ряды, почему она должна страдать!

— Фиби, — отчеканила Хельга, но продолжить не успела: кто-то настойчиво потянул её за локоть на места позади сладкой парочки. Арнольд. От осознания она даже язык прикусила.

— Пожалуйста, просто сядь, хорошо? — сказал он излюбленным успокаивающим тоном. Как ни странно, это сработало. Совсем немного.

Джеральд с Фиби настороженно смотрели на них, будто готовились к внезапной атаке. Хельга оскалилась и прошипела, скрестив руки на груди:

— Получите ещё.

Джеральд закатил глаза, прошептал «прости, братан» и отвернулся. Фиби помедлила — даже когда начался рекламный трейлер, всё глядела на неё с бровками домиком, так внимательно, словно боялась оставить без присмотра. Правильно, пусть боится, наказания им двоим точно не избежать.

Под рёв рекламы нового боевика Хельга потихоньку осмотрелась. Арнольд сидел справа, уставившись в экран с наигранным интересом и сжимая стакан попкорна. Слева — о чудо — никого не было. Значит, можно сдвинуться. Он даже не заметит, а если заметит, то наверняка обрадуется.

Она подхватила попкорн, зажатый между коленями, колу из подлокотника. Встала... и села обратно. Опоздавший чувак плюхнулся на злополучное сидение, похоже, весьма довольный, что всё-таки успел. Грр.

Хельга нахохлилась, сунула колу обратно и отправила в рот целую пригоршню попкорна. Всё сегодня против неё. Лучше бы дома осталась. Чтобы ещё раз она поддалась уговорам Фиби — конечно, ей-то плевать, шепчется вон со своим хахалем и в ус не дует. Подстроили они это, как пить дать подстроили... Скучно, видать, живётся на каникулах, решили развлечься.

Ну и плевать. Не будет им шоу — и всё благодаря святоше.

Почему он всюду лезет? Перед сеансом пытался разговор завязать, будто не понимал, насколько эта идея ужасна. Теперь потащил её на сидение рядом. Он нарывается, что ли? Так все знают — Хельгу Патаки лучше не провоцировать, если зубы дороги. А он так и просится, мазохист недоделанный. Добрая душонка. Идиот.

Она развалилась в кресле, закинув ногу на ногу, и уставилась в экран. Судя по сюжету, компания не особо умных старшеклассников поехала тусить за город и остановилась в какой-то лачуге. О, одного сейчас кокнут...

Чего он застыл, как соляная статуя? Неужели боится? Да хорош, Арнольдо, это же было очевидно. Как маленький, ей-богу.

— Эй, у тебя попкорн стынет, — сказала она, прежде чем поняла, что делает, и ткнула его в предплечье.

Арнольд вздрогнул, будто из транса вынырнул, и повернулся с недоуменным «а?». Чёрт, ну кто её просил. Вот ду-у-ура.

— Забей, — буркнула Хельга и поспешно обратилась к фильму, где жертву номер раз уже покромсали в решето. Боковое зрение настойчиво делало своё дело, но благодаря сумеркам телодвижения фигуры справа были не так заметны. К счастью, в этот раз Шотмен предпочёл не докапываться.

Всё, хватит болтовни на сегодня. Надо было дома сидеть, ничему жизнь не учит. Каждый раз, стоит ей только выйти за порог, происходит какая-то ересь. А может, это намёк от вселенной? В конце концов, провести всю жизнь в четырёх стенах... ладно, отстой. Лучше уж переехать в другой штат — любой, главное, чтобы подальше и не Аляска.

Интересно, где живёт Майлз?

Время тянулось как резина. Персонажи на экране тупили, кричали, убегали и помирали, но всё это выглядело настолько банальным и предсказуемым, что Хельгу неизбежно клонило в сон. Несмотря на чересчур громкие звуки, она то и дело проваливалась в пограничное состояние — между дрёмой и бодрствованием. Сюжет в её голове выстраивался во что-то иное, диалоги и крики принадлежали не этим героям, а её собственным. Признаться честно, смотреть выдуманное кино было в разы интереснее, чем настоящее.

В какой-то момент Хельга совсем потеряла связь с реальностью, утопая в перипетиях плода своего воображения. Герои стали очень знакомо выглядеть, напоминая ей кого-то не только внешностью, но и поведением, а новые звуки постепенно вытеснили инородную кашу, льющуюся из динамиков. Сон-фильм шёл и шёл, радуя теми событиями, которые бы она хотела пережить. Хельга улыбалась от счастья.

Неожиданно в её светлый мир ворвался препротивнейший вопль. Громкий и писклявый, надрывистый — как будильник. Она рефлекторно подняла руку и принялась нащупывать треклятый механизм. Да вот только не его нашла, а чью-то макушку.

— Хельга, — различила она голос среди какофонии, от которого тут же разлепила глаза и проснулась. — Что ты делаешь?

Рука лежала на голове Арнольда.

На. Его. Голове.

Теперь Хельга могла официально заявить, что ненавидит этот день.

* * *

В зале вспыхнул свет, титры медленно плыли по экрану. Зрители просыпались-вставали-отряхивались, и Арнольд с пустыми стаканами наперевес последовал их примеру. Хельга унеслась в числе первых, поэтому он до кучи прихватил и её мусор. Двигаясь в очереди к выходу, Арнольд слушал рассуждения Джеральда о том, что это самая кровавая часть франшизы, и машинально поддакивал, а взглядом скользил по головам впереди, пытаясь различить светловолосый затылок. Не было его.

— Куда исчезла Хельга? — тихо спросила Фиби, когда поток словоизлияний Джеральда иссяк. — Арнольд, во время фильма что-то случилось? — очки устрашающе блеснули рентгеном.

К счастью, они вышли на улицу и Хельга показалась сама — вынырнула из-за угла со скрещенными на груди руками. Вопрос подруги она проигнорировала, с ходу заявив, что идёт домой. Причем сказала это, обращаясь исключительно к Фиби и Джеральду, а в сторону Арнольда даже не посмотрела.

Она его вообще за человека не считает?

Пока друзья пытались выяснить, что случилось — будто она ответит, — Арнольд демонстративно отошёл к мусорному баку и как можно громче скинул в него пустые стаканы. Вышло даже чересчур громко, но он сохранил каменное лицо и обернулся, ожидая увидеть хоть сколь-нибудь заинтересованный взгляд. Но увидел лишь удаляющуюся фигуру Хельги.

— Она невыносима, — подытожил Джеральд и тут же переключился: — Мы гулять. Ты с нами?

Арнольд не сразу понял, что спрашивают его, и спустя паузу ответил:

— Спасибо, но я домой, пожалуй. Обещал одному человеку.

Джеральд усмехнулся, пожелав удачи, и даже Фиби вроде как понимающе улыбнулась. Всё уже выболтал, ну даёт. Ладно, не секрет вроде... хотя, наверное, Хельге лучше этого не знать.

Уже распрощавшись с друзьями, Арнольд не торопясь шёл до дома и размышлял: а почему это ей лучше не знать? Хельге Патаки всегда на всё плевать, так с чего он взял, что слухи об его новом увлечении её каким-то образом заденут.

Ей всегда плевать.

Если хорошенько подумать — он не помнит её реакции ни на одну из своих девушек. Ни грубых слов, ни пренебрежительных взглядов. Вообще ничего. Неудивительно, конечно, они ведь не общались по сути. Но... интересно, она хотя бы знала о существовании этих девушек?

Глупый вопрос. Знала, разумеется. О Ханни уж точно — тогда многие обсуждали их разрыв, не скупясь на жесткую критику его, Арнольда, поступка. Он и сам понимал, что ведёт себя как козёл, а нелицеприятные эпитеты за спиной в последние полгода средней школы выбивали из колеи ещё больше. Много неодобрительных взглядов он тогда видел, но ни одного — от Хельги. Да он в принципе не помнит, разговаривали они за те полгода или нет... Единственное, что отложилось в памяти за тот период, связанное с ней, — драка.

Пятнадцатого марта на заднем дворе школы Хельга поцапалась с кем-то из местного хулиганья, причём стычка закончилась её победой. Подробности Арнольд узнал позже, от Джеральда, который вместе с Фиби прилетел в медпункт почти сразу. Они бы и Арнольда с собой потащили, если бы он не прогуливал уроки на пару с Ханни. Школа ещё долго гудела, обмусоливая произошедшее, слухи обрастали всё новыми подробностями. Согласно особенно впечатляющим вариациям, Хельга в одиночку расправилась с целой бандой. Неизвестно, каких бы размеров сплетни достигли в итоге, если бы вскоре не появился свежий повод, на который все с радостью переключились. Собственно, разрыв этим поводом и послужил. Когда же это случилось... где-то в двадцатых числах, наверное.

За воспоминаниями Арнольд прошёл половину пути — и почувствовал, что похолодало. В дополнение к окончательно скрывшемуся за горизонтом солнцу налетел сильный ветер, пронизывающий тонкую рубашку, а небо заслонила огромная чёрная туча.

Похоже, сухим до дома дойти он не успеет.

Ускорять шаг не хотелось. Так и шёл дальше — со смутным ощущением тревоги, что вот-вот хлынет.

С утра на работу, подумалось вдруг. Засиживаться сегодня нельзя. Жаль, ещё и время потратил впустую на довольно глупый фильм. Не говоря уже о не менее глупой ситуации перед сеансом. И на сеансе. И после него. Впрочем, виноват он только в первой и третьей.

Почему Хельга ни с того ни с сего стала лапать его голову, Арнольд понял сразу, потому как смотрел на неё в этот самый момент. Он и не думал поворачиваться, если бы не тихий храп, слышный в перерывах между киношными воплями. Да, Хельга действительно спала, раскинувшись в кресле с приоткрытым ртом. Даже пустой стакан из-под попкорна выронила. По мере того как вопли становились громче, она всё сильнее хмурилась, пока в конце концов не принялась шлёпать ладонью воздух по направлению к лицу Арнольда. Опасаясь, что она сейчас проснётся, он поспешно вернулся к экрану, а в следующее мгновение ощутил довольно весомые удары по макушке. Естественно, пришлось изобразить удивление, что ещё оставалось?

На лоб упала капля. Арнольд опять вынырнул из воспоминаний — и осознал, что улыбается. Ну, это правда было забавно. Он уже почти забыл, какой Хельга могла быть милой, когда не кусалась.

Вот бы она была такой всегда.

— Уф, я дома. Денек выдался не очень, лучше бы никуда не ходила. Напиши, когда будешь здесь. Жду :)

Арнольд натянул домашнюю футболку и принялся сушить полотенцем волосы, параллельно читая личку. По стеклянному потолку барабанил ливень.

Стелла.

Вот уж кто милый, и весёлый, и добрый, и — что самое главное — кому не плевать. Стелла мечта, а не девушка.

— Привет, я здесь) Тоже не в восторге от прошедшего дня. Может, не будем сейчас играть? Просто поговорим.

— Нет конечно, играть — наш священный долг! :) Рассказывай, что случилось.

Арнольд ощутил потребность улыбнуться. Хорошая. Он наверняка пожалеет завтра об этом.

— Я знаю, что не должен спрашивать подобное. Но всё-таки — было ли у тебя в жизни такое, о чём бы ты жалела на протяжении долгих лет?

Он с нетерпением ждал ответ, потирая озябшие руки. Признаться честно, даже не столько ответ, сколько возможность ответить потом самому.

Стелла будет первым человеком, узнавшим историю целиком. Он расскажет всё.

Арнольд чувствовал, что может ей доверять.

— Было, конечно, как и у всех :) Особенно в школе. Ну, ты знаешь, учеба всегда оставляет массу «приятных» впечатлений.

И одноклассники. Но об этом она не скажет.

Нормальный ответ, вроде бы. Нормальный.

Хельга перечитала его ещё раз, подвела курсор к кнопке «отправить» — и замерла.

Может, написать немного иначе...

— Было, конечно, как и у всех :) Особенно в школе. Кто из нас не творил глупости?

Так лучше. Но, наверное, стоит уточнить, а то подумает, что она травкой баловалась. И таблетки в эту картину вписываются весьма удачно. Нет, надо изменить.

— Было, конечно, как и у всех :) Ты не поверишь — я в младшей школе очень любила доставать других детей. Но кто из нас не творил глупости?

Чересчур откровенно.

Хельга спрятала лицо в ладонях и посидела так немного, опираясь на локти.

Зачем он вообще это спрашивает? Кто, чёрт возьми, в принципе спрашивает подобное! Спросил бы о внешности, о месте жительства, о семье — ну не об ошибках же прошлого!

Или он что-то подозревает?

Хельга вчиталась в строки внимательнее, словно пытаясь сквозь них увидеть его мысли, но увидела лишь размытые черты своего отражения в мониторе.

Ай, пошло оно всё! Отправить.

Курсор вернулся на кнопку — и в то же мгновение раздался резкий грохот. Хельга аж на месте подпрыгнула от неожиданности. Оказалось, прикрытая форточка распахнулась со всей дури, врезавшись в оконный проём. Хорошо хоть стекло целое.

Только тогда Хельга обратила внимание на погоду. На улице разыгралась нехилая буря: ветер, завывая, впечатывал в здания и землю нескончаемый дождевой поток. Что ж, если её друзья-предатели сейчас гуляют, досталось им заслуженно. Вот она, праведная месть, даже вселенная на её стороне.

Интересно, Арнольд с ними пошёл?

Хельга надеялась, что да. И пусть в таком случае они наверняка промыли уже ей все косточки — плевать. Если Шотмен мокнет под ливнем, оно того стоило.

Сообщение так и не отправилось, но теперь ей снова захотелось его изменить.

— Было, конечно, как и у всех :) Ты не поверишь — я в младшей школе очень любила доставать других детей. Признаться честно, над одним мальчиком я издевалась сильнее всего. Сейчас-то понимаю, что со стороны возникало ощущение, будто он мне нравится, но это не так) Просто он был слишком доверчивым, а таких людей всегда доставать легче. В общем, сейчас я жалею, возвращаясь к твоему вопросу. Но кто из нас не творил глупости?

Нет. Нет. Так нельзя.

Хельга встала, прошлась по комнате. Закрыла форточку. Открыла форточку. Вдохнула поглубже прохладу, сырость и озон. Прошлась по комнате. Выключила свет. Закрыла дверь на щеколду.

Небо сверкнуло фиолетовым, когда она вернулась за компьютер и начала печатать.

— Было. На протяжении нескольких лет я вела себя ужасно с дорогим человеком. И даже когда у нас стало налаживаться — снова все испортила. Хочется верить, что я сделала это ради него. Он будет счастливее с кем-то другим, абсолютно точно. Но жалеть об этом я буду, наверное, до конца жизни.

Перечитать сообщение Хельга не смогла. От одного только взгляда на собственные слова ей нестерпимо хотелось разбить монитор о стену и никогда больше не выходить в инет.

Вместо этого она смотрела в окно. На всполохи молний, впивавшиеся в тёмные бока туч, на дождевую завесу. Вместе с раскатами грома вопили сигнализации машин.

Какая же она дура. Возомнила себя героиней романа. Давно пора понять, что всем насрать на её истинные мысли и чувства. Майлз не исключение.

Неизвестно, зачем он спросил подобное, но ясно одно: она не должна отвечать честно. Ответит — и вся игра коту под хвост.

Стелла не Хельга.

Она безжалостно удалила слезливо-сопливое откровение и принялась печатать самый первый вариант. В этот момент компьютер, издав судорожный вздох, выключился.

— Эй! Какого...

Хельга попыталась включить его вновь, но ничего не вышло. Пощёлкала свет туда-сюда — ноль реакции.

Шикарно. Электричество отрубилось.

Чёртова гроза.

Вооружившись телефонным фонариком, Хельга спустилась на первый этаж. Мириам дрыхла на диване в гостиной и после насильственного пробуждения ещё долго не могла сообразить, что происходит. Наконец, до неё дошло, и она даже добралась до щитка в подвале, но понятия не имела, что делать дальше. Хельга подумала раздражённо: надо было взять урок у отца для подобных случаев. Сам Боб задерживался на работе, что выяснилось после того как она ему позвонила, а из-за погоды мог там торчать ещё долго. Мириться с этим Хельга категорически не желала, но и лезть в щиток побаивалась.

Спустя некоторое время Мириам заметила, что в доме напротив тоже не горят окна. Они вдвоем выглянули на крыльцо — и тогда стало понятно, что электричества нет у целой улицы, насколько хватало взгляда. Мириам пошла к соседям, совершенно позабыв про зонт, а Хельга вернулась домой. Надо было зайти в ванную. А там, глядишь, и свет дадут.

В ванной воняло сладковатым сигаретным дымом. Хельга громко чихнула и как можно быстрее открыла узкое окошко, ударившись в полутьме коленкой об унитаз. Тяжело, когда мать бестолковая — знает ведь, как отец бесится, но всё равно забывает проветривать. Тьфу.

После она хотела отсидеться в своей комнате, однако вернувшаяся Мириам настойчиво звала её спуститься. Что, телек не работает, можно и о дочери вспомнить?

— Ну, — начала она ещё на лестнице, — какие новости с фронта?

— Провода оборвались, — ответила мать туманно. Хельга посветила на неё фонариком — с волос капало.

— И когда починят?

Она ожидаемо не знала. Хельга, вздохнув, посоветовала просушиться. Мириам в ответ попросила её остаться с ней, хотя бы ненадолго. Выглядела она при этом довольно жалко, и Хельга не смогла отказать.

— Не забывай окно открывать в ванной, когда куришь, — равнодушно заметила она, сидя в родительской спальне, пока мать переодевалась.

В шкафу явно что-то упало, а затем посыпались извинения. Мириам усердно просила прощения, а когда вышла, села рядом с Хельгой и взяла её за руку.

— Не повторяй моих ошибок, дорогая, — сказала она тихо, и стало понятно, что речь не только о сигаретах. — Ты ведь такая хорошая девочка.

Хельга отцепила пальцы матери от своей ладони, пробурчав «ну конечно». Ха-ха. Знала бы она, что «хорошая девочка» начала курить ещё в тринадцать. Впрочем, бросила тоже в тринадцать, но на её счету и помимо этого числились грешки.

Пока Мириам разливалась рекой, какая она ужасная мать и как ей жаль, Хельга пыталась вспомнить, почему вообще так вышло.

Началось всё зимой, в последнем классе средней школы. Те рождественские каникулы были самыми худшими в её жизни: они всей семьей гостили у родственников со стороны отца. После незабываемой поездочки Хельга в школу бежала как на праздник. Однако и там её ждало одно лишь расстройство — воздыхание Арнольда по местному ангелу с приторным именем Ханни вошло в свой пик. Он уже предпринимал активные действия, и смотреть на эти ухаживания было до мерзости больно. На совместных уроках Хельга старалась загородить свой обзор учебниками и тетрадями, а в перерывах выбирала уединённые места, где бы точно их не встретила. Так уж получилось, что стопроцентно она не могла столкнуться с ними или её подружками только на заднем дворе школы или под лестницей возле черного входа, где порой собирался всякий сброд, чтобы покурить.

Не сказать, что ей нравилась компания. Наоборот, чаще всего Хельга выбирала моменты, когда в закутках никого не было. Сигареты ей тоже не особо нравились — ни мамины, блевотно-сладкие, ни те, что удалось выменять за карманные деньги. Процесс должен был успокаивать, по заверениям многих, но и этого эффекта Хельга не замечала. Что нравилось — а чёрт его знает. Она не могла это объяснить даже тогда. Просто чувствовала себя живой.

После того как Арнольд обзавёлся девушкой, она сбегала на задний двор в любой удачный момент. Лишь бы только не видеть их смазливые рожи, лишь бы не слышать, как их обсуждают одноклассники, лишь бы не ощущать на себе сочувствующий взгляд Фиби.

А они ещё и прогуливали вместе.

Смотреть на пустые места было даже больнее.

В один из таких дней Хельга поцапалась с шавкой из «плохой компании» — он потребовал сигарету, а она его послала. Всё закончилось дракой, но она этого и ждала: до жути хотелось сорвать злость на ком-нибудь. Синяки и сбитые в хлам костяшки того стоили. Хельга ему нос расквасила, как — до сих пор непонятно.

Учителя, разнявшие их, по сути поймали с поличным. Лавочку на заднем дворе прикрыли, за что остальные курильщики, ясное дело, благодарны им обоим не были. Так и закончилась история её вредной привычки — желание курить странным образом испарилось и больше не беспокоило.

А бонусом — вскоре Арнольд бросил свою пассию, и его поливали удобрениями до самого выпуска. Их разрыв послужил замечательным подарком Хельге на день рождения.

— ...определиться с колледжем. Ольга в твои годы уже готовилась к поступлению.

Опять Ольга, чтоб ей пусто было. О чём бы ни шла речь, всё сводится к дорогой сестрице.

Родители тогда о курении не узнали по той же причине — наслаждались её приездом. В школу их вызывали несколько раз, но никто так и не пришёл. Хельге удалось умаслить директора, сославшись на занятость родных и клятвенные заверения больше так не поступать. Даже слезу пустила.

Помнится, её в тот день оставили наедине с личными делами учащихся. Случайно, конечно, и всего на десять минут, но она успела порыться не только в своём, но и в деле Арнольда. Много интересного узнала, в том числе и имена его родителей.

Хельгу пронзило током от макушки до пят.

Имена.

Майлз и Стелла.

Вот почему они показались ей знакомыми.

Где же электричество, когда оно так нужно?!

— Коротышка, ты разве не опаздываешь?

Опаздываешь... на работу, точно. Или не опаздываешь...

Еще не пробудившийся окончательно, Арнольд вынырнул из сонных размышлений на пару с поглощением яичницы и взглянул на говорящего. Дедушка с кружкой кофе в руках сидел рядом. Погодите — сон мигом сняло, — какой кофе, ему же нельзя!

— Да знаю, — отмахнулся тот, беззаботно улыбаясь, — у тебя сейчас физиономия как у доктора Фер... Фор... усатого, в общем.

Покачав головой в назидание, Арнольд выдавил что-то про лишние пять минут, снова проваливаясь в дрему. Дед будто специально повысил тон, говоря что-то о погоде — мол, ураган вчерашний провода оборвал на соседних улицах, хорошо, что не на нашей. Арнольд на автомате кивнул, поставил тарелку в раковину, залпом допил чай — и двинул на выход.

Только во время обеденного перерыва он понял, что забыл про ланч. И это досадное недоразумение стало вишенкой на торте сегодняшнего дня, буквально выбивающего из рук всё, к чему бы Арнольд ни прикасался. Задержка автобуса — пожалуйста. Выговор от шефа — извольте. Ошибка в планограмме, из-за которой пришлось переставлять целый стеллаж, — получите, распишитесь.

Ничего хорошего и не произойдет, уверял он себя, доедая покупной бургер. А всё почему? Потому что.

В последнее время Арнольд частенько задумывался об удаче. Точнее, о том, по какой причине она постоянно от него отворачивается, раз за разом. Обычно он не верил в подобные вещи, но слишком уж много совпадений получалось, будто вселенная ему за что-то мстила. Да, в большинстве случаев Арнольд косячил сам, но были и загадочные, непостижимые явления.

Взять, к примеру, поведение некоторых людей, стоящее в одном ряду с удачей, мистикой и пришельцами — по степени таинственности.

Стелла вчера так и не ответила. То ли обиделась, то ли произошло что... Лучше бы, конечно, обиделась. Арнольд уже был морально готов к очередному провалу в общении с девушками. В патовую ситуацию верилось с трудом — по непонятной причине он и не волновался почти.

Второе письмо всё же полетело вчера к адресату — ночью, когда надежда на ответ исчезла. Майлз извинился за неуместный вопрос и предложил сделать вид, будто ничего не случилось. Оставалось только надеяться, что Стелла согласится. Вне форума он был абсолютно бессилен.

Касаемо другого источника тайны Арнольд ощущал бессилие ещё острее. Хельга. Снова ворвалась в его разум — хотя и не уходила из него никогда, лишь притаилась, выжидая момент.

Ему не стоило о ней думать.

Ему стоило относиться к ней как к обычной однокласснице, с которой они росли вместе. Как к Ронде или Надин. Почему он не может относиться к ней как к Ронде или Надин?

Всего-то и надо — забыть один-единственный год. Ну и частично пять лет после. При желании и не такое возможно... только есть ли оно, желание это?

Расставляя банки с содовой, Арнольд вспоминал, как спорил с Хельгой — кто выпьет больше. Они тогда потратили все карманные деньги, газировка уже чуть ли из ушей не шла, а борьба закончилась ничьёй. Еще неделю он смотреть не мог даже на рекламу. Зато по банкам было очень здорово пулять бумажными шариками: Хельга научила делать это максимально далеко и точно. Арнольду понравилось быть по ту сторону.

Запыхавшаяся покупательница, спросившая дорогу до отдела книг, напомнила ему десятый день рождения. Хельга, наверное, так же бегала по книжным города в поисках заветного атласа с Южной Америкой — он тогда с ума сходил, мечтая о подробнейшей карте, словно в ней нашлась бы подсказка для поиска родителей. Лучший за всю жизнь сюрприз Арнольд тогда получил, подсказку — нет.

Пять с лишним месяцев немного подточили их дружбу, но он всё равно хотел сделать подарок на её день рождения особенным. Попытки аккуратно выведать, чему бы Хельга обрадовалась, ни к чему не привели: она тогда и не радовалась почти, изредка улыбаясь и глядя на него как-то странно. Будто прощалась перед переездом в другую страну. Конечно же Арнольд удвоил усилия, намереваясь узнать, что не так, но неизменно натыкался на стену: то у неё дела, то говорить неудобно, то «отстань, всё в порядке». Со временем «отстань» звучало всё чаще, пока наконец не вылилось в настоящую ссору.

И как раз её Арнольд бы забыл с превеликим удовольствием. Перед разговором он уже был взвинчен — до праздника оставались считанные дни, тревога плескалась через край, а Хельга просто молчала. Неопределенность выводила его из себя. Арнольд не мог понять, не мог помочь и не мог успокоиться. На встречу он шёл с суровой решимостью во что бы то ни стало докопаться до правды, но стоило лишь подойти к двери чёрного входа, как вся решимость куда-то улетучилась. На её место приползли сомнения.

Если Хельга так упирается, может, ей и не нужна помощь? Может, это её осознанный и окончательный выбор — каждый человек имеет право на выбор. С другой стороны, каждый человек имеет право и на помощь друзей. Как поступать в таком случае, навязывать себя насильно? Если бы речь шла о Джеральде, Арнольд помог бы не задумываясь, ожидая того же в свою сторону — так ведь и случалось, не раз и не два. Но с Хельгой всё было сложнее, гораздо сложнее. Джеральд несмотря ни на что останется его другом, в отличие от неё. Арнольд не сомневался, что она могла с пугающей лёгкостью сжечь мосты при необходимости. А была ли необходимость в этом случае — одной лишь ей известно.

Как оно всегда и бывало, рассуждения только ухудшили положение, и во время беседы Арнольд чувствовал себя еще неувереннее, чем раньше. Хельга упиралась похлеще любого барана, в конце концов рассердившись и хлопнув дверью, и этот резкий звук отдался в голове выстрелом. Паника затмила рассудок — и в следующее мгновение он уже держал её за запястье, остановив в пустом коридоре школы на полпути.

Она на секунду зависла, а после резко выдернула руку и прошипела:

— Да когда ты уже отстанешь, Шотмен?!

— Когда ты перестанешь врать, — сказал он с непонятно откуда взявшейся решимостью и, прежде чем подумать, выпалил: — Я не забыл твои слова. Я помню, что было тогда на крыше. Дело ведь в этом?

Хельга замерла вполоборота, глядя куда-то в стену, и он продолжил развивать внезапную мысль:

— Я всё помню, но это не значит, что начну чего-то требовать от тебя или смеяться. Я тебя понимаю. Не уходи.

Она обернулась, и в её взгляде Арнольд увидел надежду. Воодушевленный, он заверил её со всем пылом, на который только был способен:

— Ничего не изменится, Хельга. Ты всегда будешь моим другом. Теперь я узнал тебя совершенно с новой стороны и не хочу терять. Мы можем больше никогда не упоминать тот день — ты смущена, и это нормально, я всё понимаю. Не обращай внимания на бред, который они говорят, — махнул он рукой в сторону, подразумевая одноклассников, — они ничего не знают. Так глупо называть нас женихом и неве...

— Заткнись!

Только сейчас Арнольд заметил резко сменившееся выражение её лица. Красная как помидор и злая как собака, Хельга накинулась на него со срывающимся криком, обещая выпустить кишки наружу, если он сейчас же не прекратит.

Арнольд опешил и даже шагнул назад, а она не унималась:

— Ты думаешь, что всё про меня знаешь, святоша, — ткнула его указательным пальцем в грудь. — Думаешь, что понимаешь мои чувства, — процедила сквозь зубы. — Но ни черта ты не знаешь, что ты вообще можешь знать! Куда мне до тебя, о непогрешимый Арнольдо, я ведь всего лишь отброс, портящий одним только видом твою идеальную жизнь. Что, не удалась благотворительность?

Хельга сыпала оскорблениями и абсурдными выводами, а он пытался понять, что сказал не так. С чего она вообще завелась, он ведь помочь хотел!

— Я не...

Тщетно. Она его даже не слышала, продолжая обвинять во всём на свете.

Арнольд начал злиться, чувствуя, как от вскипающего гнева волосы на затылке шевелятся. Он и не знал раньше, что подобное бывает, но сейчас — ощущал, как злость достигает критической отметки. Три, два, один...

— Ты хочешь всегда быть одна, Хельга? Что ж, ты на правильном пути, продолжай в том же духе.

Она замолчала, глотая слова, и сжала дрожащие губы.

Арнольд понял, что именно сказал.

Она показала средний палец и быстро, срываясь на бег, покинула школу.

Эту сцену он помнил с поразительной точностью, будто всё случилось вчера. Не раз она приходила во снах, извращаясь до неузнаваемости, но одинаковым всегда оставался взгляд Хельги перед уходом. Кроме злобы и обиды в нём точно была боль.

Анализируя произошедшее спустя годы, Арнольд всё равно не понимал, когда их дружба начала рушиться, когда всё стало таким сложным и запутанным. Даже в пятнадцать он не мог разглядеть мотивы десятилетней Хельги — почему она вообще с ним дружила, если не моргнув глазом порвала все связи после, и что именно скрывала. В минуты раздражения Арнольд сваливал всё на внеплановую первоапрельскую шутку, которая «немного» затянулась, а в минуты отчаяния — на её неумение доверять.

Одна-единственная вещь не вписывалась ни в какой из вариантов: признание на крыше. От тех слов у Арнольда до сих пор иногда горели уши. Хельга казалась столь искренней, что возможность розыгрыша была почти нулевой. Но если он ей и правда нравился, зачем было убегать?

Зато по крайней мере причину скандала Арнольд понял — не сразу, лишь через три года, но понял. Что конкретно он сказал тогда не так... да всё. Буквально всё, начиная со слов «будешь другом» и заканчивая «глупостями», которые для Хельги могли значить совершенно иное. Возможно, она и не хотела забывать тот день на крыше. Возможно, она хотела его обсудить.

И даже до такого, казалось бы, очевидного вывода он дошёл не сам, а с помощью Ханни — естественно, не называя в рассказе имён и сославшись на друга.

После прозрения Арнольду стало ещё паршивее: если раньше он мог вполне справедливо злиться на оскорбления Хельги, теперь именно его поведение в той ситуации выглядело по-настоящему жестоким. Неужели он настолько глуп?

На автомате он как-то добрался до дома. Очередной день под флагом самокопания, отлично. А всё из-за вчерашнего кино: надо было отказаться, когда узнал, что пойдёт Хельга. Нет же, он надеялся на какое-то чудо — вдруг им удастся поговорить, вдруг она не сбежит сразу, вдруг пойдёт навстречу. Не пошла. Сбежала. Порой казалось, что ей уже давно плевать и на него, и на ту историю, и вообще на всё.

Наверное, не казалось.

Наверное, только его заклинило, значит и разбираться со своей проблемой он должен сам.

А Стелла всё-таки вернулась, и Арнольд выдохнул с облегчением. Одним обиженным человеком меньше. Как не вовремя у них провода оборвало... и где-то он это уже слышал.

От: Стелла

Сегодня, 6.13 PM

Фух! Рада, что ты не в обиде. Но раз уж момент все равно упущен, может, не будем продолжать вчерашний разговор?)

И кстати, у меня к тебе есть вопрос (беспалевная смена темы, хаха). Довольно странный, предупреждаю.

Майлз — твое настоящее имя или только ник? Надеюсь, это не слишком личное, мне просто интересно.

Внутри что-то на мгновение сжалось. Как она?.. Как она узнала? На форуме никто не в курсе, зацепок он не оставлял — даже просмотрел сообщения на всякий случай, всё чисто. Почему она это спросила?

Боясь, что ещё немного, и у него начнётся мания преследования, Арнольд глубоко вдохнул и выдохнул. Ну, не такой уж подозрительный вопрос. Может, в её штате мода на него прошла полвека назад и это редкость. Или родственника так зовут. Или действительно простое любопытство, всякое бывает.

Над ответом он долго не думал:

От: Майлз

Сегодня, 6.17 PM

Да уж, вопрос странный :)

Меня и правда зовут Майлз. А что насчет тебя?

Как раз когда он закончил оправдывать свой поступок, из приоткрытого окна донёсся скрип. Похоже, опять водосток отходит — из-за вчерашнего урагана, видимо...

Ураган.

Провода.

Вспомнил!

Стоп. Это что же получается, Стелла может быть в Хиллвуде?

Чавкая промокшими насквозь кедами, Хельга захлопнула за собой дверь и кинула зонт куда-то в угол. Кеды удалось стянуть только вместе с носками. Дом все еще зиял темнотой, и она чертыхнулась про себя — надо еще раз позвонить Фиби. Похоже, как и обещали, свет дадут лишь завтра утром. Поэтому Хельга и помчалась сначала в одно интернет-кафе, потом в другое...

— Где тебя носило? — пробасил Боб, когда она зашла в гостиную.

Родители ужинали при свечах. Было бы романтично, если бы не факт отключения электричества, жутко недовольный отец и зевающая мать. Да с кем угодно вместо этой парочки было бы романтичнее.

— Гуляла, — буркнула Хельга, усаживаясь за стол и втыкая вилку в лазанью. Видимо, доставили её недавно, даже не успела окончательно остыть.

Боб хмыкнул.

— Гуляет она... Я в твои годы уже работал.

Отлично, опять завел шарманку. Сейчас и с Ольгой начнёт сравнивать.

— Твоя сестра готовилась к колледжу с четырнадцати! Побеждала на конкурсах и олимпиадах, занималась музыкой, благотворительностью, — вдохновенно перечислял отец, и на минуту его лицо разгладилось. — А ты, — перевёл он хмурый взгляд, — даже выбрать не можешь.

— Да выберу я, — невнятно промычала Хельга, запихивая в рот как можно больше лазаньи и поспешно её прожёвывая. — Времени предостаточно.

— Вот и трать его с пользой. А то сидит целыми днями за компьютером, хоть бы что умное узнала.

Хельга закатила глаза как можно выразительнее. Видимо, из-за отсутствия электричества в нём проснулся гребаный отцовский инстинкт. Спасайтесь кто может, ответственный папаша на свободе!

— Ты глаза мне тут не закатывай, — пригрозил он вилкой, и кусок лазаньи шмякнулся обратно в тарелку. — Не хочешь учиться — иди работай.

— Боб, — возразила очнувшаяся мать, — девочке надо закончить колледж.

— Так пусть учится, а не в потолок плюёт. Веллингтон ей уже точно не светит, — усмехнулся он как-то злорадно, словно подтверждение мысли «младшая вышла так себе» приносила ему удовольствие. — Может, хоть в Хиллвудский...

— Ну уж не-е-ет! — возопила Хельга, скалясь. — Даже не думай, что я останусь здесь. Свалю как можно дальше, лишь бы вас не видеть.

Над столом на мгновение повисла тишина — такая, что можно было услышать треск свечи. Под тяжелым взглядом отца и растерянным матери Хельга встала, громко отодвинув стул.

— Спасибо за ужин. Я буду у себя, готовиться к поступлению в Китай.

Она поклонилась, сложив ладони вместе, и решительно шагнула во тьму. По пути на второй этаж ударилась мизинцем о ступеньку, но лишь процедила крепкое ругательство сквозь зубы, даже не пискнув. Снизу доносились возмущенные возгласы, и Хельга захлопнула дверь со всей силы, щёлкнув замком.

На мобильнике оставалось меньше половины заряда. Вдавливая кнопки, она вызвала Фиби и спустя несколько длинных гудков услышала её голос.

— Когда ты будешь дома? — и не дожидаясь ответа: — Я приду с ночевой?

Фиби начала что-то объяснять со скоростью печатной машинки, и Хельга поняла — её пошлют. Неважно, что именно послужит причиной на этот раз: нежелание родителей, дела или пресловутый Джеральд, у которого она до сих пор в гостях. Важно одно — она её кидает. Опять.

Хельга грубо оборвала звонок, даже не дослушав, и запустила телефон в район кровати. Судя по звуку, он не долетел и упал на ковёр. Она махнула рукой и добралась до стола, села за него и уставилась в очертания монитора.

Из окна доносился отсвет с других улиц. Ни намёка на луну, тем более полную, как обычно показывают в фильмах и сериалах, — тучи ещё не прошли, дождь лишь недавно прекратил лить. Как раз когда Хельга почти добралась до дома, набегавшись по округе вдоволь в поисках интернет-кафе. Первое оказалось закрыто по техническим причинам, а придя во второй, она обнаружила, что забыла деньги. Идти до дома, а после до третьего шесть кварталов она бы не осилила, поэтому пришлось поворачивать назад, а теперь — теперь уже поздно.

Отвратный день. Хуже некуда.

Ещё и совпадение... такое стрёмное. Меньше всего она хотела, чтобы у Майлза и Арнольда было что-то общее; кто ж знал, что это общее лежит на поверхности?

Имена. Нет, она не могла ошибиться, имена его родителей всплывали перед глазами так ярко и чётко, стоило только вспомнить.

Но каков был шанс, что рандом выдаст именно Стеллу?

Каков шанс, что она встретит на форуме именно Майлза?

Про себя Хельга решила: если это его настоящее имя, она воспримет случайность как знак судьбы. Дурость полнейшая, но так здорово было думать, что они в реале чем-то связаны...

— Хельга, детка, спустись вниз. Вы с папой погорячились, давай всё спокойно обсудим.

Да что с ними, во имя всего святого? Неужели нельзя оставить её в покое!

— Всё в порядке, Мириам, — прокричала она в сторону двери, — я хочу побыть одна.

Мать помялась несколько секунд, после чего шаги растворились в глуби дома. Хельга выдохнула и забралась на кровать с мерзнущими, всё ещё босыми ногами, нащупав на ковре телефон.

Чёртов кусок пластика. Она тысячу раз пыталась зайти на форум с него, несмотря на весьма дорогой мобильный интернет, но каждый раз полоса прогрузки зависала где-то в середине.

Её обложили со всех сторон. Не было другого варианта, кроме как ждать спасительного утра.

Но и утро таковым не стало, и день. Да, электричество дали, пока Хельга спала, и она даже обнаружила второе письмо от Майлза, где он забавно извинялся, однако на её сообщение не отвечал ни в какую. Она сгрызла нижнюю губу в кровь, затем сгрызла пару ногтей, а когда дело дошло до карандаша, решила, что надо поесть. Потом решила прибраться — надо было чем-то занять руки, да и срач раз в месяц разгрести не помешало бы. В процессе уборки насобирала небольшой пакет мусора и даже вынесла его вместе с тем, что стоял в кухне, к настороженной радости Мириам. К счастью, лезть к ней мать не стала, и бесполезного разговора о вчерашнем удалось избежать.

С наступлением вечера Майлз всё же ответил, и от собственной бурной радости Хельга влепила себе отрезвляющую пощёчину. Но волнение всё равно не исчезло, и она чуть дрожащими пальцами набрала заветный вопрос. Меньше чем через пять минут пришёл ответ.

Кажется, пора менять имя...

* * *

Скрип-скрип.

Отличная штука — интернет. Можно найти нужную информацию за несколько мгновений. Например, по каким городам пронёсся вчерашний ураган и какие последствия оставил.

Догадки подтверждались: провода оборвало лишь в Хиллвуде, причем на двух улицах совсем неподалёку — настолько, что можно пешком спокойно дойти. Странно, но он со Стеллой мог даже пересекаться, сам того не ведая: осознание этого факта аж икоту вызвало. Нет, конечно же здоровское совпадение, Арнольд и представить не мог, что Стелла так близко! Но что делать в дурацкой ситуации с именем, он теперь не знал.

И зачем вообще ляпнул «меня зовут Майлз»? На этот риторический вопрос подсуетившийся мозг выдал сразу несколько объяснений, однако все они были такими глупыми и притянутыми за уши, что вопрос остался риторическим. Ну да, не думал он, что их знакомство вообще может привести к реальной встрече. Ну да, через это имя он ощущает незримое присутствие папы. Ну да, сросся уже со своим персонажем за такое время... Но врать-то зачем?!

Ложь всегда, всегда приводит к неприятным последствиям. Арнольд в этом не сомневался, и вот очередное доказательство — в случае реальной встречи ему либо снова придётся врать, называя себя Майлзом, либо объяснять причину столь глупого поступка. И неизвестно ещё, что хуже: выставить себя лжецом или идиотом.

Скрип.

С ним даже водосток согласен.

От Стеллы пришёл ожидаемый ответ — её действительно звали именно так. Ну правильно, ей-то какой смысл скрывать правду. Да и хорошая она слишком.

А вдруг они в одной школе учатся? Или — о нет — они же сверстники и наверняка виделись на уроках. Стараясь вспомнить девочку с этим именем, Арнольд сходил за инструментами и полез на крышу, но даже прикрутив злополучный водосток, никого в памяти не нашёл.

Размышляя, что бы Стелле написать, он внезапно почувствовал себя загнанным в угол — и не кем-то другим, а собою же.

Оставалось только одно. Не допускать реальной встречи. Значит, никаких разговоров о городах, никаких намёков или упоминаний. Стелла не поймёт, что живут они совсем рядом, а ему и врать не придётся тогда.

От этого решения Арнольд приободрился, дышать стало чуть легче. Он с радостью окунулся в ролевую, до самой ночи отключившись от реальности и успевая оставлять записи сразу в двух локациях: ребята всё-таки запустили историю с коренными австралийцами. Стеллу тоже приглашали, но она засмущалась и решила пока сосредоточиться на одном сюжете.

В настоящий момент они исследовали окрестности городка и вовсю знакомились с местными жителями. Она, как всегда, была очень милой и изобретательной на выдумки — Арнольд до сих пор удивлялся её фантазии. А ещё в истории начала мелькать загадочная тётя Марта, по совету которой Стелла и приехала в город: то один НПС её вспомнит добрым словом, то другой. Судя по всему, она играла для Стеллы немалую роль, и Майлз попросил её рассказать о тёте побольше. На него сразу вывалилась куча забавных историй. Арнольд подумал, что персонаж наверняка списан с существующего человека и осторожно поинтересовался об этом в личке, но на удивление Марта оказалась выдуманной. Причём, как Стелла заметила, она бы не отказалась от такой родственницы, потому как со своими отношения не ладятся, мягко говоря. Арнольд копнул глубже, но она тут же сменила тему, и больше он её поднимать не стал.

Таким образом время плавно подошло к полуночи. Арнольд засобирался спать, объяснив, что завтра работает, но в личку опять прилетел довольно личный вопрос.

От: Стелла

Сегодня, 11.48 PM

Слушай, вот насчет работы — тебя родные заставили или сам пошел? Извини, что я снова лезу не в свое дело, у меня просто... ну, ситуация схожа с первым вариантом. Отец мозг выносит, и я подумала, может, и правда устроиться куда-нибудь. Кем ты работаешь, кстати?

Арнольд задумался. Название супермаркета точно лучше не называть: насколько он знал, сеть широко распространена только в их штате, и это вызовет подозрения. А в остальном — надо помочь человеку. Он примерно представлял себе, как могут наседать родители, только за что наседать на Стеллу, представить не мог. Таких девушек обычно хвалят все вокруг, а не наоборот. Ну да ладно, всякое бывает.

Арнольд быстро описал свою должность и как на неё устроился, заметив, что работа сама по себе несложная, но частенько приходится таскать тяжести. В его представлении Стелла была хрупкой и женственной. Каково же было изумление, когда он увидел её ответ:

От: Стелла

Сегодня, 11.59 PM

О, не проблема :) Я увлекалась боксом одно время — совсем недолго, потому что мне быстро надоело, но тренер говорил, что у меня есть будущее. Ой, звучит как хвастовство >_< В общем, я сильная и раньше любила драться. Вот.

Спокойной ночи и спасибо за инфу. Надеюсь, мнение обо мне не ухудшилось)

Он заверил, что мнение осталось таким же, хоть и не удержался от шокированного смайлика, пожелал добрых снов и выключил комп.

Уже в кровати Арнольда опять настигли сомнения: что-то не складывалось. Нет, он прекрасно понимал, что нельзя узнать человека в интернете всего за неделю, но образ Стеллы то и дело дрожал, как роспись по воде, и менялся на глазах.

Кто же она?

Луч падал прямо на рельефную поверхность баскетбольного мяча, и Хельга даже с другого конца комнаты могла разглядеть на нём точки. Мяч нашелся вчера в недрах шкафа — точно такой же, как и несколько лет назад, когда она играла им в последний раз. Почти новый, яркого оранжевого цвета и известной марки. Тогда она думала, что может увлечься баскетболом.

Тогда она о каком увлечении только не думала. Начиная с журналистики и заканчивая спортом — перепробовала всё подряд, но ничего не вызывало интереса. Пустота, которую она так рьяно пыталась заполнить, не исчезала ни в какую.

Хельга встала с кровати. Время — за полдень, солнце шпарит как сумасшедшее, и кажется, что даже ветра нет.

Отличная погода для разминки.

Уже через двадцать минут она шла в соседний квартал, на баскетбольную площадку, которая на удивление оказалась пуста. Хельга была готова к перепалке с типичными местными обитателями, так что даже немного разочаровалась, но зато никто не мог ей помешать.

Раньше Арнольд часто приходил сюда во время раздумий и просто кидал мяч в кольцо. Не раз и не два она следила за ним в эти моменты, восхищаясь его стопроцентной меткостью и удивляясь — как у него получается?

А потом он её научил. «Поверь в себя», — он повторял это как мантру, а она только злилась, пока наконец не запустила в него треклятым мячом. Но Арнольд был прав, стоило лишь поверить, как попасть в цель даже с закрытыми глазами не составило особой сложности.

Он всегда был прав.

Позже Хельга снова к этому вернулась, многим позже. Не из-за любви к баскетболу — бейсбол всегда привлекал её больше, — просто в тот момент ей казалось правильным делать это. Словно ничего не случилось, словно между ними всё ещё была связь.

Она приходила сюда ночью, чтобы точно с ним не встретиться, и забрасывала мяч снова и снова, постепенно от скуки усложняя себе задачу. В конце концов это переросло в настоящие тренировки. Хельга даже задумалась о школьной баскетбольной команде, но потом представила, как во время игры будет забрасывать штрафные, повторяя про себя заветные слова, а он — сидеть в том же зале на трибунах и смотреть на неё, вспоминая свои уроки.

С тех пор Хельга к этому мячу даже не прикасалась, закинула его в дальний угол и перешла на бокс. А потом записалась в газету средней школы. А потом — а чёрт его знает, что было потом. То ли лёгкая атлетика, то ли кружок рисования. Итог всё равно был один, чем бы она ни занималась. Скука.

Наверное, она бы так и продолжила бесплодные попытки найти себе занятие по душе, если бы отец не купил компьютер. Не из лучших побуждений, а чтобы наладить отношения с новым деловым партнером, но, так или иначе, все проблемы разом отпали. Теперь Хельге было чем заняться, и она с радостью погрузилась в другой мир.

Кто бы мог подумать, что через пару лет она будет стоять на штрафной линии их старой баскетбольной площадки и пялиться на кольцо, сжимая в руках злополучный мяч.

Конечно же она играла в баскетбол за это время — занятия физкультурой в школе никто не отменял. Но это место было особенным, а сейчас она не могла и шевельнуться, чтобы сделать первый бросок. Что-то мешало.

Может, потому что мантра «поверь в себя» больше не работала?

Хельга нахмурилась. Ударила мячом о пол, и ещё раз, и ещё. Что ей пустые слова пятилетней давности, как будто она без них забросить не в состоянии. Надо всего лишь прицелиться...

Мяч отскочил от щита. Затем от кольца. Затем от щита и от кольца. На четвёртый раз Хельга прошептала мячу вполне убедительную угрозу, но и это не сработало. После пятого неудачного броска она начала думать, что площадка какая-то неправильная. После шестого — что дело всё-таки в ней самой.

Зачем она вообще пришла сюда, чтобы вспомнить былое? Ну, тогда получилось, вспомнила. А раз так, можно со спокойной совестью развернуться и уйти. Глупая была идея.

Напоследок Хельга со всей дури швырнула мяч — и еле увернулась, так сильно он отскочил. Зашибись, теперь её и вещи прикончить хотят. А ещё она разозлилась и не уйдет отсюда, пока не забросит. Все знают, что Патаки злить себе дороже.

Спустя час, измотанная, но довольная, Хельга наконец направилась домой, мечтая только о двух вещах: душе и воде из холодильника. Чувство удовлетворенности заставляло её улыбаться. Она справилась. Сама, безо всяких внушений и безо всяких Арнольдов. Она отлично потренировалась, вспомнила кучу старых приёмов и в буквальном смысле надрала неудаче зад. Так приятно гордиться собой — в последний раз Хельга испытывала это слишком, слишком давно. Да ей сейчас всё по плечу!

После душа и завтрака воодушевление отнюдь не исчезло, даже наоборот. Она решила найти работу.

Первым делом взгляд упал на объявления в газете, которую отец читал каждое утро. Хельга утащила к себе в комнату кипу номеров за последние две недели и тщательно их изучила, обводя маркером наиболее интересные варианты. Затем покопалась в интернете, также выудив несколько вакансий. Наиболее привлекательными ей казались должности в супермаркетах, и осознание, что всё из-за Майлза, будоражило ещё сильнее.

Наконец она приступила к самому тяжёлому. Обзвону. В результате большая часть вакансий отсеялась из-за возраста, а некоторые не устроили её саму. Осталось три кандидата, назначивших собеседования на понедельник: одна сеть фастфуда и два супермаркета.

Хельга даже жалела, что не взялась за это вчера — так бы уже сегодня вечером отец узнал прекрасную новость. О, какое же счастье будет видеть его лицо, когда он поймет, что лишился потенциально халявного помощника. Он ведь наверняка думал устроить её в свой магазин на подработку, иначе почему так привязался к этой теме? Конечно, дочурке ведь можно платить крайний минимум или не платить вовсе, выдавая карманными деньгами. Удобно. Но нет, Боб, твой гениальный план провалился.

Хельга злорадно хихикнула и открыла форум. Впереди целые выходные, и уж её планы на одного молодого человека точно осуществятся.

* * *

Ночью озеро казалось по-настоящему волшебным. Растущая луна разливалась по воде дорожкой. Лишь её свет серебрил силуэты — деревьев, чья листва шептала что-то о прошлом, и нас, сидящих на берегу.

— Ты был прав, ночью всё совсем иначе. Озеро даже словно стало меньше.

А ещё тишина — если бы не стрекот сверчков и ветер в листве, мы бы слышали собственное дыхание. А может, даже дыхание друг друга.

Арнольд прочистил горло, внезапно запершившее. Решил, что надо срочно отнести грязную посуду, оставшуюся с ужина, вниз — прямо сейчас и ни минутой позже.

На кухне никому его помощь не понадобилась: бабушка домывала посуду сама, громко подпевая пластинке Дино Спомони и притопывая тапком в такт. Дедушки не было ни здесь, ни в гостиной; рассудив, где он может быть, Арнольд не торопясь пошёл обратно. Правда, в итоге всё равно пришлось ускориться — из комнаты семьи Кокошка доносились ругань и детский плач, а Арнольд очень не хотел, чтобы его опять втянули в разборки.

Когда он вернулся за комп и обновил страницу форума, обнаружилось новое письмо в личке.

От: Стелла

Сегодня, 6.34 PM

А у меня есть небольшая новость — я сегодня искала работу. В понедельник пойду на собеседования. Пожелай мне удачи)

И ни слова о том, что происходит в ролевой. Может, и к лучшему.

Арнольд быстро написал поздравление и напутствие, спросив напоследок, в какую сферу она решила податься, и вернулся к созерцанию её последнего поста на форуме. Мда, если бы он мог так же просто ответить здесь.

Наконец, несколько раз переписанное с нуля, в недры ролевой улетело его сообщение, где Майлз рассказывал Стелле байку об этом озере. Обычная легенда, которую он где-то вычитал однажды, но если учесть атмосферу, в которой сейчас пребывали их персонажи, она казалась немного романтичной.

Наверное, не стоило Майлзу соглашаться на эту ночную вылазку.

Происходящее вызывало двойственные чувства: с одной стороны, явное внимание Стеллы и её стремление подвести ситуацию к чему-то большему было приятным и даже льстило. Он ведь не старался завоевать её расположение — просто по какой-то непонятной причине оказался ей симпатичен. Судя по всему. Однако он всё равно не мог отделаться от странного ощущения — что-то казалось неправильным, настораживающим. Словно Стелла скрывала что-то важное. Но как это ощущение в принципе возникло, если они знакомы от силы неделю? Он не знает и не может знать её в достаточной степени, чтобы предполагать подобное. К тому же, как показывает практика, уже сложившийся образ Стеллы далёк от правды; Арнольд теперь не был уверен, что знает её хотя бы поверхностно.

Это напоминало ему другие знакомства в сети, не только на форуме, но и на прочих сайтах, когда человек в итоге оказывался совсем не таким, каким хотел выглядеть. Порой Арнольду вешали откровенную лапшу, в которую даже при большом желании поверить было невозможно, в остальных же случаях он и правда проникался доверием. Стыдно вспоминать сейчас, но когда у него только появился интернет, он выслал деньги какому-то мошеннику. Естественно, он считал, что помогает бедняге, оказавшемуся в беде. Обман всплыл наружу позднее, благодаря рассылке в соцсети, где предупреждали не верить этому человеку. А он поверил.

С тех пор Арнольд внимательнее относился к просьбам незнакомцев — и все равно попался на крючок еще несколько раз. Деньги больше не переводил, однако морально его обкрадывали снова и снова. Многие из таких людей жаждали вовсе не пополнения банковского счета, а внимания и сочувствия, придумывая ради этого трагичные истории своей псевдо-жизни или преувеличивая настоящие события до гигантских размеров. Общим всегда оставалось одно — выгода. Им было плевать на него, они притворялись друзьями ради достижения собственных целей, но на деле никогда ими не являлись.

В какой-то момент Арнольд совсем отчаялся. После череды неудачных знакомств ему везде мерещился обман, даже старые товарищи стали казаться подозрительными. Он закрылся, избегая общения, и неизвестно, к чему бы это привело, если бы не счастливая случайность. Ему посоветовали этот форум, и он решился попробовать.

Мне было страшно. Я очень хотела рассказать ему — я чувствовала, что сейчас идеальный момент, но это и останавливало. Зачем портить волшебство.

Звезды мигали, будто подначивая. Если я расскажу, изменит ли это его мнение? Начнет ли он меня жалеть, как и остальные? Даже мысль об этом казалась невыносимой. Я уехала от сочувствующих взглядов, и натыкаться на них здесь было бы мучением.

Поэтому, сглатывая подступивший к горлу комок, я лишь осторожно взяла его за руку.

Ну вот, теперь можно волноваться всерьёз. Непонятно, что случилось, но он был прав — что-то не так. Видимо, это и послужило причиной его странных ощущений. Осталось только выяснить, что за история произошла со Стеллой-персонажем и не имеет ли она отношения к ней настоящей. Но сначала — личка, пришло новое письмо.

От: Стелла

Сегодня, 7.12 PM

Спасибо за поддержку, для меня это очень важно, правда. Возможно, прозвучит не к месту, но я очень рада знакомству с тобой.

Насчет вакансии — или фастфуд, или супермаркет. Склоняюсь ко второму варианту, считай себя моим вдохновителем :) Один из вариантов как раз находится сравнительно недалеко от моего дома, так что постараюсь попасть туда. Не терпится уже обрести хоть какую-то самостоятельность. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Да, Арнольд понимал. Как понимал и кое-что другое — Стелла заслуживает доверия, заслуживает шанса.

Он снова хотел верить людям.

Когда Стелла показалась на кухне, миссис Грин как раз закончила готовить завтрак. Постоялица выглядела невыспавшейся, но и неудивительно: судя по всему, они с другим жильцом, Майлзом, вчера большую часть ночи провели у озера. Миссис Грин по собственному опыту знала, какой эффект оказывает волшебный пейзаж на молодых людей — именно там она влюбилась в своего ныне покойного мужа. Но сейчас важным было не это.

Они пожелали друг другу доброго утра, миссис Грин сказала, что сегодня обещали дождь. Она не знала, как начать разговор, но начать его надо было, поэтому она прислушалась, нет ли шагов на лестнице. Лишние уши им ни к чему.

— Дорогая, вчера вечером звонила Марта. После того как вы ушли.

Стелла с испугом посмотрела на неё, улыбка исчезла без следа. Миссис Грин вздохнула и участливо положила руку на её ладонь, присев на соседний стул.

— Мне очень жаль, дорогая, мне так жаль... Это ужасное несчастье. Если я могу чем-то помочь, обращайся ко мне в любую минуту.

— Что она хотела? — спросила Стелла севшим голосом.

— Поговорить с тобой. Она очень хочет, чтобы ты перезвонила.

Стелла словно окаменела, стеклянным взглядом впившись в стол. Бедные девочки.

— Зачем она рассказала вам, — прошептала едва слышно, встала из-за стола и быстро направилась к лестнице. Спустя мгновение со второго этажа послышалось растерянное «Стелла, что с тобой?».

Арнольд перечитал пост Observator несколько раз, но так и не смог придумать, что ему писать дальше. Судя по последнему предложению, Майлз столкнулся со Стеллой — слышал ли он хотя бы обрывки разговора? Видимо, со Стеллой стряслось что-то плохое, от чего она убежала в эту глухомань, но что именно и как это узнать? Ему пойти за ней, постучаться в её комнату или оставить в покое? Сможет ли он ей помочь? А вдруг это случилось на самом деле, стала бы она писать такое на форуме какой-то ролевой?

Еще один вопрос — не вопрос даже, а предположение — он озвучивать не хотел даже в мыслях, и все равно тот звенел как колокол. Они с Observator сговорились, это часть какого-то плана?..

Арнольд никогда не хотел быть таким человеком. Таким, который подозревает всех подряд, даже попавших в беду. Таким, который везде видит злые умыслы иллюминатов, республиканцев или русских. Таким, который в первую очередь думает не «чем я могу помочь», а «где здесь подвох».

Дедушка всегда говорил, что столь наивного как он днём с огнём не сыщешь, но Арнольд не хотел становиться другим.

И вот — стал.

Поэтому сейчас он пытался понять, какая выгода с происходящего Стелле и тем более Observator. Но сперва надо выяснить, правда это или выдумка — и если правда, можно уже готовиться гореть в аду вечно.

* * *

От: Майлз

Сегодня, 11.03 PM

Стелла, послушай... Знаю, что это не мое дело, но я переживаю из-за поста Observator. Скажи, с тобой что-то случилось на самом деле, в реальной жизни? Если это только часть биографии твоего персонажа, скажи сразу, я отстану и не пойду против правил, будем играть дальше. Но мне надо знать, в порядке ли ты. Пожалуйста.

Признаться честно, Хельга такого не ожидала. Нет, она предполагала — и рассчитывала, — что рано или поздно от Стеллы-персонажа Майлз перейдет к Стелле-личности, но чтобы так сразу...

Она ведь даже рассказать ему ничего не успела. Весь план коту под хвост.

И почему он такой... отзывчивый?

Такой отзывчивый, и добрый, и порядочный, что неизбежно кое-кого напоминает. Неудивительно, что её к нему тянет — мания у Хельги какая-то на хороших парней. Жаль, что у хороших парней на неё мании нет.

А Майлз, похоже, действительно волнуется. Но после правды вообще не будет смысла продолжать план, ну не вызовет он должного эффекта. И для чего тогда это всё?

Если подумать, то и план — дерьмо. Окей, скажет она, вся в слезах и эмоциях, что старшая сестра погибла в автокатастрофе год назад и кроме тетки никого не осталось, что она на почве нервного срыва легла в психушку и выписалась только пару месяцев назад, и так далее, и тому подобное. Окей, пожалеет он её, но всё равно спросит, что из этого правда, а она...

Твою ж ма-а-ать, она ведь проболталась вчера о живом отце!

Хельга взвыла и впечаталась лбом в стол, схватив себя за волосы.

Как так получилось вообще?! Как она умудрилась просрать собственный план?

Хельга отлипла от стола и дрожащей от перевозбуждения рукой навела курсор на список отправленных сообщений. За вчерашний день, к счастью, они еще сохранились, и она смогла лицезреть свою тупость во всём великолепии: «Отец мозг выносит, и я подумала, может, и правда устроиться куда-нибудь»...

Чёрт возьми, какая же она идиотка!

Ещё раньше она призналась, что тётка выдуманная, но это не было проблемой — наоборот, одна в целом свете и всё такое...

Стоп. А что если тётку заменить отцом?

Вгрызаясь в ноготь большого пальца, Хельга судорожно продумывала детали: как отец горевал от скоропостижной кончины матери, когда Стелле было... пять. Да, пять. И это была болезнь, какая-нибудь неизлечимая болезнь. Сестра заменила ей мать, и они были так дружны, пока не...

— Хельга, всё хорошо? Мы слышали какой-то шум, — голос Мириам из-за двери прозвучал как из загробного мира, и Хельга вздрогнула, словно вынырнув в реальность.

— Всё ок, — ответила она поспешно и добавила на автомате: — Доброй ночи.

— Доброй ночи, милая, — пропела мама напоследок подозрительно довольным тоном.

Впрочем, задумываться об его причине Хельга не стала, гораздо больше её волновали свои размышления минуту назад.

Она что, чуть не угробила родных мать и сестру?

Осознание этого факта заставило вновь вздрогнуть.

Конечно, Хельга никогда не чувствовала себя полноценным членом семьи, да и семью эту полноценной не считала, но избавляться от них таким образом, пусть и только в воображении, как-то... немного чересчур. Совсем уже шарики за ролики заехали.

А план, пожалуй, и правда дерьмовый.

Даже если не брать во внимание невесть откуда взявшиеся родственные чувства, всё равно нет гарантии, что он ей поверит. Нормальный человек не стал бы выносить такое на публику, а ненормальный — учитывая психушку — скорее отпугнёт, чем притянет.

Не, жалость бы точно сработала. Сколько Хельга подобного видела в фильмах, да и в реале тоже. Дева в беде — это ж классика. А Стелла ещё и по-диснеевскому красива, умна и добра, разве что с голубями не поёт. Майлз на правах доблестного рыцаря должен был её спасти, а в процессе спасения влюбиться по самые забра́ла.

И тогда бы она со спокойной душой...

Секундочку, а что бы она сделала, отшила его? Так на Стеллу тогда весь форум будет косо смотреть, после ночных посиделок у озера и томных воздыханий. Уйти с форума? Окей, это вариант, но... она как бы и не хочет.

Хельга приподняла одну бровь.

Что значит не хочет, только вот не надо сейчас слезливых откровений вроде «за неделю мы стали настоящей семьей». Соберись, Патаки! Зачем тебе это сборище ботанов, ты их едва по именам-то знаешь! А единственный человек, с кем ты более-менее сблизилась, скоро будет обходить тебя за виртуальный километр. Причём с такими мыслями, которые адресуют обычно лишь сатане, и то по праздникам.

Он ведь даже говорить с тобой не будет.

Даже в чате.

Чёрт. Он ведь и правда не будет больше с ней говорить.

Не-е-ет, нет-нет-нет. Так дело не пойдёт. Он должен говорить с ней, и в чате, и в личке, и в игре. Да хоть в мессенджере, хоть по почте — и не только виртуальной, она даже согласна писать стрёмные олдскульные письма от руки, если понадобится. Главное, чтобы отвечал, иначе это как-то крипово.

Он должен говорить с ней, должен её поддерживать, волноваться, смешно извиняться за всякую хрень и рассказывать о фотках. Если не он, то кто?

В топку старый план, даёшь новый.

Никакой больше драмы, никакой дамы в беде. Стоит признать, что она облажалась — крупно облажалась, но пока не поздно повернуть всё вспять. Как же здорово, что она не успела лажануть ещё больше.

Стиснув зубы, Хельга начала набирать сообщение. Это было правильно, честно, разумно — в кои-то веки. И чертовски, чертовски тяжело.

Он нашел её в домике на дереве. Забраться наверх стоило больших трудов: после того как дерево оккупировали старшеклассники, хлипкая веревочная лестница была в плачевном состоянии. Как и весь дом: верхние этажи попросту отвалились, кое-где отпали перила, даже крыша местами прохудилась.

За грязно-синими занавесками Арнольд увидел её — сгорбившуюся в дальнем углу. Хельга прятала лицо в прижатых к груди коленях, сидела в своём розовом платье прямо на грязном дощатом полу. В ответ на его появление она даже не шелохнулась — или не заметила, или сделала вид.

Арнольд молча зашёл внутрь и сел рядом. Поднял было руку, чтобы хоть прикоснуться, но передумал: вдруг сбежит. Так и молчал, глядя то на неё, то на их старый домик, заваленный мусором и пожухлыми листьями.

Хельга шумно дышала и вроде бы даже украдкой вытирала лицо, но он не хотел ничего говорить. Да и что сказать — не знал.

Этот месяц был тяжелым. Арнольд слышал, что Большой Боб на грани банкротства, что вновь приехала Ольга, что успеваемость Хельги резко упала — что за атмосфера царила сейчас в доме Патаки, он и представлять не хотел. Но главным было не это.

Сегодня в школе проходил очередной поэтический конкурс. Хельга еще летом рассказала, что пишет стихи, и даже показала некоторые из них. Арнольд ничего не смыслил в поэзии, но они показались ему замечательными — он и представить не мог, что Хельга способна на такое. Поэтому, услышав о конкурсе неделю назад, он убедил её поучаствовать, ведь был уверен, что такой талант не должен остаться незамеченным. Она долго не соглашалась, но Арнольд был настойчив, уверяя, что такие мероприятия помогут ей поверить в себя.

Однако на «вечере поэзии» всё пошло совсем не по плану. Посетить его в качестве зрителя мог любой желающий, и желающим оказался почти весь их класс. Ребята удивились, заметив в зале помимо Фиби еще и Арнольда. Он тогда подумал, что они пришли поболеть за Хельгу, но начались выступления — и понял, как ошибся. Гарольд, Стинки и Сид смеялись над каждым участником, передразнивая и кривляясь, а когда настала очередь Хельги, выжидательную позицию заняли и все остальные.

Она вышла на сцену, представилась и чуть дрожащим голосом начала читать. Стихи были о любви, Арнольд их не помнил: наверное, написала специально для конкурса. Услышал он только первые строки, другие же потонули в громком шепоте за спиной и смешках. Хельга тоже заметила это, посмотрела в их сторону — и густо покраснела, окончательно сбившись. Учитель сделал ребятам замечание; Хельга с трудом оттарабанила стих до конца и поспешила скрыться за сценой. Фиби ринулась за ней. Арнольд тоже, не удержавшись от гневного «как вам не стыдно», что вызвало еще больше перешептываний.

За сценой они Хельгу так и не нашли — она будто испарилась. В зале, разумеется, её тоже не было. Фиби осталась дальше осматривать школу, Арнольд же на полпути к дому Хельги понял, где она может быть. Пару дней назад они шли мимо Могучего Пита и вспоминали, как на нём было здорово.

Да, Хельга оказалась здесь, как он и думал. Но что делать теперь, Арнольд не знал. Ему было горько, и грустно, и стыдно. От одного только вида сжавшейся и наверняка плачущей Хельги руки опускались.

Она вздрогнула, будто от холода, и он наконец сделал хоть что-то: снял куртку и накинул ей на плечи.

— Уходи, Арнольд, — сказала сипло, не поднимая головы.

— Не уйду, — ответил он, будучи настроенным стоять на своем до конца. — Прости, это моя вина. Я не хотел, чтобы так вышло, Хельга.

— Да не виноват ты, — буркнула она в ответ. — Хотя затея была глупая. — И добавила тише: — Не тяну я на поэта.

— Нет, тянешь! — захлестнуло Арнольда возмущение. — Ты ведь знаешь, что они ничего в этом не понимают. И смеялись они из-за собственной глупости, а не из-за твоих стихов. Будь на твоём месте Шекспир, они бы вели себя точно так же.

Хельга усмехнулась.

— Нашел с кем сравнить, дурила.

Арнольд не обратил внимания и осторожно, аккуратно положил ладонь ей на спину. Она снова вздрогнула.

— Мне очень понравились твои стихи, Хельга.

Она наконец подняла лицо, чуть-чуть заплаканное. Но слёз уже не было.

— Я бы очень хотел их послушать ещё раз. Можно?

На мгновение Хельга стушевалась, отвела взгляд и даже вроде бы покраснела. На мгновение.

— Неа. Это был эксклюзив.

Арнольд почувствовал, как губы расплываются в улыбке, и Хельга ухмыльнулась в ответ.

— Напомни мне завтра врезать этим дебилам как следует.

* * *

От: Стелла

Сегодня, 11:31 PM

Спасибо за заботу. Мне надо признаться — я была не совсем честна с тобой. Ты не заслуживаешь такого отношения, ты хороший человек, Майлз.

У меня... у меня был план. Я попросила о помощи Observator. Но не вини ее, она тут ни при чем. Все я.

Не знаю, зачем я вообще это задумала — наверное, мне просто хотелось привлечь твое внимание. Мне очень хотелось привлечь твое внимание.

Ладно, давай я скажу прямо, и ты решишь, нужно ли тебе общение с такой чокнутой девицей.

Думаю, ты мне симпатичен. Ты мне нравишься.

Как снег на голову, да?

Я сама не знаю, как так получилось, мы ведь знакомы всего неделю, и это так глупо. Я ненавижу себя сейчас за этот бред, что пишу, но и обманывать тебя больше не вижу смысла.

Вот. Если ты не хочешь общаться со мной, так и скажи, я все пойму.

Извини.

Нижняя челюсть в буквальном смысле отвисла. Первое время Арнольд просто таращился в экран как баран на новые ворота, даже не моргая.

Он ожидал чего угодно: тайного заговора, шутки, розыгрыша — но уж точно не этого.

И ощущал себя сейчас полнейшим идиотом.

Истина лежала на поверхности и была такой... милой, а он чуть ли не в шпионаже приготовился обвинить бедную Стеллу. Какой же он дурак и как же теперь неловко.

Правда, Арнольд так и не понял суть загадочного плана и к чему он должен был привести, но это сейчас казалось несущественным. Главное — решить, что делать.

И подумать следовало хорошенько. Арнольд уже не раз слишком торопился с выводами, в итоге причиняя боль другим, и абсолютно не хотел повторения извечной истории.

Если с Лайлой в четвертом классе все обернулось не так уж плохо — не считая его собственных переживаний, — то вина перед Ханни не отпускала до сих пор. А всё почему? Потому что надо было думать, прежде чем предлагать или соглашаться.

Как показывал опыт, в отношениях Арнольд не смыслил ровным счетом ничего. Он ведь даже разобраться не мог, нравится ему девушка или очень-очень нравится, какие тут отношения?!

И ладно бы он мучился от своих решений один — нет ведь, тянул за собой в болото всех имевших неосторожность приблизиться.

Нет. Не хотел он больше принимать на себя ответственность за чужую боль.

Если честно, я не знаю, что на это сказать. Я совершенно такого не ожидал, хотя мне очень, очень приятно это слышать. Я понимаю, как тяжело тебе было признаться, но... ответить тем же не могу.

Не подумай, это никак не связано с твоим планом, или Observator, или еще чем-нибудь. Ты все равно кажешься мне милой, доброй и умной. И ты мне нравишься, но, видимо, не так, как я тебе.

Послушай... я не хочу, чтобы тебе было плохо. Поэтому, пожалуйста, давай останемся друзьями.

Арнольд уверенно нажал на «Отправить». Так будет правильно. И лучше — для всех.

* * *

Пожалуй, если бы на Хельгу сейчас вылили ведро серной кислоты, было бы и то приятнее.

Её отшили.

Всё было как в страшном сне, как в кошмаре, который мучил её долгие годы в детстве: она признается Арнольду, а он её посылает, еще и с этим издевательским «давай останемся друзьями».

От того, что это не Арнольд, легче не было. Даже тяжелее — в глубине души Хельга всегда знала, что ничего у них с Шотменом не выйдет, а Майлз... она ведь и правда надеялась. В фильмах и книгах чистосердечное как правило делает персонажа более привлекательным. Кто ж знал, что в реальности это не работает.

В груди медленно разрасталась черная пустота, и Хельга сжала кулаки.

Чёртов Майлз. Чёртов. Чёртов. Майлз.

Какого хрена, а? Почему?

«Я не хочу, чтобы тебе было плохо». А может, она хотела, но кто её спрашивал!

Она ведь хотела, хотела — окунуться во что-то новое с головой, забыть, переступить, — даже если проблем будет немерено, даже если он живет в самой жопе Африки, плевать. Почему ей плевать, а ему нет?

Она ведь решила уже. Решила, что готова попробовать. Даже написала всё как есть, приукрасила только самую малость, а он...

Хренов эгоист!

Хельга зарычала и громко, смачно выругалась. Родители за стеной наверняка это слышали, ну и пусть.

В топку и родителей, и этого засранца, и форум, и дом, и вообще всё. Уйдет и будет жить под мостом, или в леса свалит и станет вторым Йети, или в монахини пострижётся! Хотя не, последнее перебор.

Хельга отдышалась. Ярость потихоньку отступала, осталась только злость — вязкая и густая, как смола.

Убегать уже не хотелось. Хотелось поделиться этой злостью с ним, выплеснуть прямо в лицо, чтоб он подавился. Поэтому, ощущая на периферии, как горят щёки, она принялась строчить.

От: Стелла

Сегодня, 11.54 PM

Тебе не кажется немного неправильным решать за нас обоих, м? Извини, если это звучит грубо, но я действительно не понимаю. Ты не хочешь причинить мне боль, но ведь именно это ты сейчас и делаешь. И — в любом случае — я знаю, что может быть тяжело, но мне бы хотелось самой выбирать.

Вот скажи, неужели ты зэк, или серийный убийца, или какой-нибудь полярник? С чего ты взял, что мне будет плохо?

Думаю, это очень грубо с твоей стороны. Я сейчас очень зла, но не из-за самого факта, что ты меня отшил, а из-за того, как ты это сделал. Хотя ладно, из-за факта тоже, но все-таки!

Ты и правда полагаешь, что мы сможем общаться как прежде, серьезно?

Руки жутко чесались украсить сообщение нелестными эпитетами, но так он точно не ответил бы. Хельга быстро отправила письмо, только тогда заметив, что даже извинилась зачем-то — перед ним! извинилась! — и впечатала ладонь в лоб.

Впрочем, ответ долго себя ждать не заставил.

От: Майлз

Сегодня, 11.58 PM

Для начала — я рад, что ты не ушла. И это мой ответ на последний вопрос: да, сможем. Не совсем как раньше, конечно, и только если ты захочешь. И когда перестанешь меня ненавидеть.

Решать за тебя я ни в коем случае не стремился, но, согласись, я знаю себя лучше, чем ты. И знаю, что все мои предыдущие отношения (звучит так, будто их было сотни, ну-ну) ничем хорошим не заканчивались. Я всего лишь хочу тебя уберечь от неминуемого разочарования, потому что так оно и будет, поверь. И тогда мы точно общаться не сможем, ни как друзья, вообще никак — подобное тоже было.

Извини, если был груб и тебя это сильно задело. Я правда не хотел бы терять такого друга, как ты.

В процессе чтения Хельга вся обплевалась, обворчалась и обругалась, особенно над частью с «предыдущими отношениями», что заставило чувствовать себя неуверенной и незрелой. Но она быстро откинула эти мысли — он ведь её сверстник, что он может знать такого, что не знает она. Подумаешь, были у него девчонки, как будто это делает его мудрецом.

А еще неизбежно возникало ощущение, что он потихоньку подталкивает её к полосе «френдзона». Хотя какой там подталкивает, натурально пихает!

Поэтому она решила поставить вопрос ребром. Вполне возможно, что это будет её последнее сообщение этому гаду.

От: Стелла

Сегодня, 12.01 AM

Скажи честно, ты на ходу придумываешь отмазки? Ну не может человек в 16 лет настолько разочароваться в самом себе и отношениях, это попросту нереально!

В настоящий момент я могу сделать два вывода: либо тебе вовсе не 16, а где-то 30, либо ты все это выдумал, чтобы повежливее меня отшить. А, еще вариант с френдзоной. Ты же сказал, что я тебе нравлюсь, но тем не менее хочешь, чтобы мы остались друзьями. И что мне теперь думать?

Давай так, ответь всего на один последний вопрос, только без этих «разочарований», и мы поставим точку. Почему ты меня отталкиваешь?

Сердце колотилось как сумасшедшее. Хотела бы она заставить себя не волноваться, как малолетняя дурында, но — к черту — она ведь и есть малолетняя дурында. Позволила какому-то левому чуваку из сети запудрить себе голову, ну чем не идиотка.

От: Майлз

Сегодня, 12.07 AM

Окей. Надеюсь, это поможет тебе поверить.

Мне действительно не 16. Мне 15. И да, у меня действительно были отношения, все неудачные, и все они — следствие поспешных решений. Я не могу перестать привязываться к людям, я не могу быть один. Знаешь, почему? Мне дико страшно. У меня есть друзья, есть семья, но это чувство пустоты внутри — оно как черная дыра, засасывает все дальше и дальше, и я просто с ума схожу в одиночестве. Но самое забавное, что никакие отношения ни черта не помогают. Только тогда страдаю не я один, а другой человек тоже, и это бесчестно. Каждый разрыв будто отдирает часть меня, как кусок обоев. Эта черная дыра становится больше, и больше, и больше, пока я наконец не сдаюсь. И всё заново, как замкнутый круг.

Честно? Я просто устал чувствовать вину. Я ведь даже не знаю теперь, правда ли мне нравились те девушки — как это вообще можно знать наверняка? В итоге получается, что я ими пользовался для своей выгоды, а потом бросил.

Что, хороший я человек после этого? Разве могут быть хороши люди, которые бросают?

Хельга прочитала письмо один раз. Второй — очень внимательно, не пропуская ни единой буквы. Третий.

И начала писать сама.

От: Стелла

Сегодня, 12.13 AM

Я пользуюсь людьми. Ты — нет.

Я притворяюсь, чтобы им понравиться, втираюсь в доверие, а когда они проникаются ко мне, просто исчезаю. Достаточно узнать, что я человеку небезразлична, как он тут же становится мне не интересен. Причем это ведь даже не я — никто в сети не знает меня настоящую, но почему-то я получаю от этого кайф. От того, что нравлюсь кому-то. Это уже вошло в привычку, как хобби, без него мне становится скучно. Хотя, наверное, это и есть мое хобби, другого-то нет. Я как социальный маньяк.

Ты был со мной честен, и я хочу отплатить тем же.

Так что знай — и тобой я пользовалась. Правда, план мой не сработал (тупой был план), честное признание тоже. Поэтому — ты победил.

Наверное, ты мне и правда нравишься, хотя теперь я уже не уверена в этом. Не из-за твоего откровения, а из-за вопроса: «Как это вообще можно знать наверняка?». Ты прав. Нельзя. Я много, слишком много для своего возраста лет фанатела по одному человеку, и мне казалось, что это любовь. Та самая, о которой в книжках пишут, настоящая. Но когда мы начали сближаться, что-то во мне щелкнуло: я больше не чувствовала того душевного подъема, что раньше. Он был рядом, он наконец заметил меня, а я словно по инерции радовалась. Понимаешь?

Хотя чего я спрашиваю, теперь уже ты станешь меня ненавидеть и точно больше не ответишь.

Как бы то ни было, спасибо за знакомство.

Он ответил.

Хельга проснулась со странным ощущением, будто что-то в ней изменилось. Это ощущение не исчезло с последним шлейфом сна — оно осталось, и когда она чистила зубы, и когда пошла на кухню за любимо-дрянным растворимым кофе.

Обрывки вчерашнего разговора медленно переваривались в голове. Сердце не заходилось уже, хотя щеки всё еще горели огнём. Произошедшее казалось до чертиков реалистичным сном.

Поднимаясь обратно наверх с кофе и сэндвичами, Хельга на автомате поздоровалась с Мириам, прислушиваясь к себе: неужели это и правда сон? Может, не было никакого форума и никакого Майлза, и вся эта неделя — лишь плод её не в меру бурной фантазии?

Она звякнула кружкой с тарелкой о стол, но комп включать не торопилась — он бы поставил точку в её немом вопросе, а точку было ставить стремно.

Это ощущение — то ли перемен, то ли точки невозврата — напрягало и вдохновляло одновременно. Словно свежий ветер в лицо, словно впереди её ждало что-то интересное, но вместе с тем непонятное.

А еще словно бередили старую рану, засохшую, покрывшуюся коркой — столь толстой, что хрупкой, и каждое неловкое движение причиняло смутную боль.

Завтрак стыл, пока Хельга мысленно подбирала слова к своему состоянию, вперившись расфокусированным взглядом в кипу газет.

Газеты. Газеты с обведенными черным маркером вакансиями!

Так значит, это правда.

В груди что-то перевернулось, вместе с дыханием, и Хельга еле подавила возглас, граничащий с икотой и одновременно писком. Ей сразу же стало стыдно от своего слишком девчачьего поведения, но она послала стыд куда подальше. Сейчас это не имело значения.

А что имело — переписка, которую она жадно принялась перечитывать, едва ожил комп и моргнул вкладками браузер.

* * *

Арнольд прочитал её сообщение снова — и поймал себя на улыбке. Это было не странно, нет. Наоборот, именно теперь всё происходящее перестало быть странным и обрело наконец смысл.

Теперь она была настоящей. И все его сомнения и догадки так легко объяснялись, что он не мог не улыбаться.

Арнольд точно знал, что ответит.

От: Майлз

Сегодня, 12.16 AM

Знаешь... такой ты мне нравишься больше.

А дальше — и вот это уже было странным — он знал, что скажет она.

От: Стелла

Сегодня, 12.17 AM

Но все еще не настолько, чтобы ты сбросил косоньки, принцесса?)

Ну, примерно знал — поправил сам себя Арнольд, давясь от смеха.

От: Майлз

Сегодня, 12.18 AM

Если ты опять сменишь тактику, может, в юбилейный пятидесятый раз и сработает)

От: Стелла

Сегодня, 12.19 AM

О, ты меня недооцениваешь, голубчик) Сорок восьмой и ни разом позже!

Они всё обменивались шуточками и колкостями — Арнольд даже чуть не уронил кружку с вечно остывшим чаем, так резко дернул локтем от удачной мысли, спеша её напечатать.

А потом в какой-то момент шутки кончились.

От: Стелла

Сегодня, 12.32 AM

Ага, как же)

Слушай, я хочу, чтобы ты знал. Я не врала насчет семьи. И насчет работы тоже, и насчет всего — окей, почти всего, — что мы рассказывали друг другу на озере. Ты ведь помнишь?

Арнольд помнил. Он и сам тогда приврал немного, но ведь она хотела поговорить не об увлечении фотографией и не о ненавистных школьных предметах.

От: Майлз

Сегодня, 12.34 AM

Конечно. Может, поделишься, что у тебя на самом деле с родителями? Не обещаю, что помогу советом, но слушатель из меня вроде неплохой.

Она долго не отвечала. В голове опять потихоньку начало зудеть — ушла, — но Арнольд взял себя в руки. Просто долго пишет, вопрос-то не из легких. Наверное, это будет очень длинное сообщение.

Но она и здесь его удивила.

От: Стелла

Сегодня, 12.41 AM

Я для них пустое место. Вот и всё. Тут и говорить не о чем.

Несколько лет назад я уже достаточно рассказала о них — причем не просто друзьям, а специалисту, если ты понимаешь, о чем я. Привело ли это к чему-то? Неа. Разве что выговорилась на полжизни вперед. Как мне сказал этот самый специалист, иногда мало изменить себя — другой человек тоже должен пойти навстречу. А с этим у меня, очевидно, проблемы.

P.S. Выходит, что я не всё про свою героиню соврала — сама ведь тоже к мозгоправу ходила, ха.

Арнольд старался и ответить как можно быстрее, и слова выбирать аккуратнее. Получилось не то чтобы годно, да и посоветовать он на самом деле ничего не мог, только поделиться своим.

От: Майлз

Сегодня, 12.45 AM

Думаю, это все же помогло тебе. Иногда выговориться просто жизненно необходимо.

А со словами этого специалиста я полностью согласен — далеко не всегда все зависит от нас. Даже если, например, ты очень хочешь помочь, все равно не факт, что твою помощь примут, хотя ясно как день — от нее бы стало лучше.

От: Стелла

Сегодня, 12.50 AM

Уверен?

Не, здесь наши мнения расходятся. Ты не можешь решать за человека, будь ты хоть магистром Йодой. Не принимает он помощь — значит так и надо, не лезь. Ну набьет он себе синяков на мягком месте, твое место, что ли? Расслабься и наблюдай со стороны.

Арнольд покачал головой. Да, этого он и ожидал, от кого только он это ни слышал: от Джеральда, дедушки, от учителя физры в средней школе, еще от кого-то... Никто его разубедить так и не сумел.

От: Майлз

Сегодня, 12.54 AM

Как можно наблюдать со стороны, если человеку плохо? Ладно, в случае с незнакомцем я еще могу понять — и то не всегда. Идешь ты по улице, видишь — у какой-то бабули сердце прихватило. Что, будешь наблюдать со стороны, пройдешь мимо? По-моему, это немного дико.

А если плохо твоему другу, если боль не физическая? Разве не захочешь его как минимум утешить?

От: Стелла

Сегодня, 12.57 AM

Окей, мать Тереза, а если эта бабулька притворяется, и когда ты к ней подойдешь, она стащит твой кошелек? А такому как ты только такие старушки и будут попадаться, они лопухов за милю видят.

Что же касается друга — тут ты тоже облажался. Если друг прямо говорит, что в гробу твою помощь видел, много она ему пользы принесет? Сомневаюсь.

Арнольд усмехнулся.

От: Майлз

Сегодня, 12.59 AM

Интересно было бы увидеть статистику, на сколько хороших людей, попавших в беду, приходится один мошенник. Но даже если ты права, подходить необязательно. У нас тут телефоны есть, слышала про такие?) И номер есть — 911.

Насчет друга. Ты не учитываешь, что он в этот момент вряд ли себя контролирует из-за эмоций. Да, он может много чего наговорить, но это не значит, что он на самом деле так думает. А если ты примешь его слова всерьез и опустишь руки... не будет у тебя больше друга.

Только дописывая последнее предложение, Арнольд понял, о ком всё это время говорил, и ухмылка медленно сползла с его лица. Похоже, он и правда идиот, раз доходит так долго.

Но не успел он перечитать все сообщения Стеллы с этой позиции и применить её доводы к истории с Хельгой, как его оглушило новым письмом.

От: Стелла

Сегодня, 1.03 AM

Ох, какой же ты наивный. Сразу видно, что младше — мне вот на самом деле 16, между прочим.

Ладно, ответ с бабулькой и телефоном я засчитаю, неплохо. Но на месте твоего друга дала бы тебе подзатыльник. Ах да, постой... я же и есть твой друг, как удачно) Теперь нам точно надо встретиться.

Кажется, он влип.

* * *

Хельга застыла, впившись взглядом в строки. И не в свое письмо с нахальным намеком о встрече, как она считала двадцать минут назад, когда только села перечитывать последние сохранившиеся сообщения. Нет, в письмо Майлза, что ему предшествовало.

«...он может много чего наговорить, но это не значит, что он на самом деле так думает».

Верно. Не думала она тогда так.

«А если ты примешь его слова всерьез и опустишь руки... не будет у тебя больше друга».

И это верно... Даже друга нет. Что уж говорить о большем.

А всё потому, что руки он опустил. Шотмен. Она ведь тогда совсем не хотела его оскорблять, слова лились против её воли. Она была в отчаянии, погружалась в эту пучину всё дальше с каждым месяцем, но всегда — всегда! — верила, что он её спасет.

Как же получилось, что он не спас её, а только закопал поглубже?

Она ведь всё сделала правильно, как и он сам поступил бы на её месте: оградил бы от собственной шизы, от собственных проблем, и расправился с ними сам. Он ведь так всегда и делал.

Хотя бы раз, хотя бы разочек заговорил бы не о ней, а о себе. О том, как скучает по родителям, как боится за стариков, как ощущает себя неполноценным. Она знала — нет, чувствовала, — что его это тревожит, в то время она чувствовала его на каком-то ментальном уровне. Она бы выслушала. Выслушала и помогла.

Но нет, он справлялся с этим сам. Зато докапывался до неё с немыслимым рвением: что случилось, Хельга, расскажи мне, Хельга, ты можешь мне доверять, Хельга.

А сам-то доверял?

Или она так и осталась для него чокнутой одноклассницей, признавшейся в любви на крыше высотки в самый безумно неподходящий момент, который только можно было представить?

Одноклассницей, с которой можно погулять, весело провести время, как друзья, естественно, а потом снова залечь в свою скорлупу.

Ответ ей тогда казался очевидным.

Но не сейчас.

«...если ты примешь его слова всерьез и опустишь руки...»

Его слова. Его слова до сих пор вспарывают сознание в кошмарах, она бы не смогла их забыть даже при всем желании.

«Ты хочешь всегда быть одна, Хельга? Что ж, ты на правильном пути, продолжай в том же духе».

Всегда одна. Звучало как проклятие.

Но не проклятие это было — лишь злые, пустые слова. Он не думал так на самом деле.

Хельга не понимала, как вообще могла поверить, внушить самой себе, что он сказал это специально. Арнольд, тот самый Арнольд? Он бы не сказал это даже Гитлеру.

Арнольд — самый светлый человек, которого она знала за всю жизнь — не причинил бы ей зла нарочно. Просто ему самому было плохо.

И не только он опустил руки в тот день, но и она тоже.

Они оба виноваты.

Как жаль, что она поняла это так поздно.

От: Майлз

Суббота, 1.10 AM

Ты правда хочешь встретиться или берешь меня на слабо?

Потому что на слабо и я тебя могу взять. Но не стану :)

От: Стелла

Суббота, 1.12 AM

Почему не станешь, духа не хватит?) Так не переживай, у меня хватит на двоих. Я еще ни с кем из сети не встречалась в реале, надо же когда-то начинать.

Хельга снова перерыла шкаф в поисках подходящей рубашки и поймала себя на том, что мурлычет Ван Халена. Чересчур весёленько — для неё, не для Ван Халена, — и это могло значить лишь одно. Скоро она будет нервно хихикать, а на собеседовании это вряд ли оценят. Не на телевидение же она устраивается, где смеяться без причины и глупо выглядеть обязательное условие.

Найти более-менее приличные шмотки было трудно, но Хельга справилась, кое-как убрала волосы и покосилась на туфли, обрастающие пылью на полке с первого дня покупки. С одной стороны, не хотелось провалить собеседование из-за внешнего вида — что за чушь вообще, она в супермаркет идёт, а не на подиум, — с другой стороны, дойдёт ли она в принципе?

От: Майлз

Суббота, 1.13 AM

Думаю, для встречи нам еще рановато — мы ведь только начали узнавать друг друга, правда?)

От: Стелла

Суббота, 1.14 AM

Подкол не засчитан — ты теперь тоже ведешь себя иначе, хотя все такой же до тошноты вежливый. Ты канадец, что ли?

Автобус был полупустым, и Хельга радостно плюхнулась на сидение — тупые туфли всё-таки натирали. Утешало только то, что постоянно так ходить не придётся, а уж один день она выдержит.

Шесть остановок тянулись друг за другом как черепахи. Хельга успела послушать любимую песню три раза подряд, потупить в окно и погрызть ноготь, прежде чем добралась до места. Почти добралась — её и супермаркет разделяла гигантская парковка. Туфли, кажется, плотоядно улыбнулись.

От: Майлз

Суббота, 2.43 AM

Все не могу понять, зачем ты скрывала свой истинный характер. По-моему, пассивно-агрессивная личность, полная цинизма и остроумия, привлечет куда больше внимания, чем кто бы то ни было выдуманный.

От: Стелла

Суббота, 2.46 AM

О, какой изящный комплимент, ну спасибо :)

Я даже не буду говорить, что ты слишком прост, чтобы оценить все прелести моего ангельского характера.

Ну так что, Миннесота, я была права? Или опять скажешь, что в северных штатах слишком холодно для твоих старых костей?

И всё-таки у туфель было неоспоримое преимущество — она чувствовала себя красивой. Хотя, ради справедливости, коровой на льду она себя чувствовала больше.

На секунду Хельга даже представила, как на первую встречу с Майлзом наденет платье, лёгкое и струящееся. Это будет обязательно лето — в Миннесоте ведь бывает лето? — и она обязательно будет как фея: не идти, а порхать. От такого у него сразу челюсть отвиснет и на место больше не вернётся, ха.

От: Стелла

Суббота, 3.38 AM

Так, я сдаюсь. Перебрала уже все штаты, но ты ведешь себя как последний засранец и не колешься. Либо это Миннесота — на нее была хоть какая-то реакция, — либо ты не американец. Но так как часовой пояс, очевидно, у нас один, вариантов немного... Только не Мексика, боже.

От: Майлз

Суббота, 3.42 AM

После Миннесоты я просто перестал реагировать, чтобы не давать тебе подсказки, так что не мучайся :)

И я плохо умею менять тему беседы, но все же — ты действительно раньше не играла в ролевые?

Хельга никогда раньше не была за магазинными кулисами. Через служебный вход её пустили, как и заверил менеджер, но перед этим охранник налепил на каждую вещь в её рюкзаке оранжевые стикеры. Шагая по указанному пути через пустой коридор, она озиралась по сторонам в ожидании маньяка с бензопилой — атмосфера была подходящая. Однако маньяк так и не выскочил, а кабинет менеджера по подбору персонала оказался на месте.

Хельга выплюнула жвачку в мусорку и постучала.

* * *

Арнольд покачал головой. Как он и думал, без мастера с кондиционером не разобраться, но зато, возможно, эта рухлядь прослужит ещё хотя бы до конца июля. Брать новый дед всё равно откажется, так что и тратить время зря не стоит — Арнольд собрал инструменты и пошёл на второй этаж. Впереди его ждала ещё сотня мелких и не очень проблем, но он всё же надеялся, что управится с ними до ужина.

До ужина, увы, справиться не получилось. Только ближе к десяти он наконец освободился и, приободренный тем, что теперь пару недель ничего делать не придётся, сел за комп.

От: Майлз

Сегодня, 9.49 PM

Уф, извини, это заняло больше времени, чем я думал. Как всегда, если выходной выпадает на выходной, дела увеличиваются в геометрической прогрессии.

Слушай, меня еще со вчерашнего дня мучает вопрос, но все никак не мог его сформулировать. Почему ты так категорично настроена против помощи? Неприятные воспоминания или ты просто на стороне зла?)

В ожидании Арнольд барабанил пальцами по столу, зависнув на значке «онлайн» в профиле Стеллы. Онлайн, но отвечать она явно не торопилась. Может, зря он пошутил на эту тему?

Глупо, наверное, было надеяться, что её ответ можно применить к Хельге. Они хоть и похожи чем-то, но Стелла точно не попадала в такую ситуацию.

И всё равно он надеялся увидеть в её словах что-то. Что натолкнёт его на правильную мысль, заставит взглянуть под другим углом и понять наконец. Понять, что произошло тогда и почему они оказались там, где оказались.

От: Стелла

Сегодня, 9.56 PM

Я уж думала, что ты не придешь сегодня.

Хотя лучше бы не приходил, чем с порога задавать такие бесцеремонные и тупые вопросы :)

Конечно я на стороне зла, ты в этом сомневался?

Правда, с помощью это никак не связано. Бесит, когда в душу лезут, вот и все.

Врёт.

От: Майлз

Сегодня, 9.58 PM

Это ты говоришь? Та, кто вчера три часа пыталась узнать, где я живу? Оо

Сомневаюсь, что дело в этом. Но сейчас мне интереснее другое: кто испортил тебе настроение?

От: Стелла

Сегодня, 10.01 PM

Я пыталась узнать, где ты живешь, а не что у тебя на душе =\

Впрочем, на вопрос я отвечу, чтобы посмотреть на твои жалкие попытки меня поддержать.

Сама себе испортила. Потому что я идиотка, каких мало, зацикленная на собственной персоне и дальше своего носа не видящая. И хотя эгоизм я считаю полезным качеством, капелька гребаной доброты мне бы точно не помешала.

Вперед, Майлз.

Имя в конце неприятно задело — Арнольд и забыл уже, что для неё не Арнольд.

Остальное тоже задело, но теперь за живое. И как у неё это получалось?

От: Майлз

Сегодня, 10.03 PM

Не знаю, что там у тебя произошло, но точно знаю одно — ты поняла свою ошибку, и это очень хорошо. Если не поздно все исправить, надо хотя бы попытаться.

Понимаю, что звучит как по шаблону, но мне это знакомо. Правда. Я тоже наделал немало глупостей — думал, что ради друга, но теперь понимаю, что ради себя.

Все мы эгоисты, Стелла. Но и добро есть в каждом из нас.

А было ли поздно ему?

* * *

Хельга заполняла анкету, что выдал менеджер, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое и вместе с тем дружелюбное выражение лица. Менеджер пока не сбежал, её не выставил и даже не перекрестился, это радовало.

Зато не радовала тупая анкета с наитупейшими вопросами вроде «друзья считают Вас ответственным?» или «назовите пять своих лучших качеств». Хельга догадывалась, что честно лучше не отвечать, поэтому выдумывала как могла, но всё равно каждый вопрос вводил её в ступор.

Надо было искать в воскресенье примеры анкет, а не играть целый день.

Да хотя бы у Майлза надо было спросить, как проходит собеседование! Он появился всего на пару часов днем и ещё на час вечером, она бы успела, если бы не ступила. Но нет, вместо этого они опять спорили о том, что важнее — сохранить дружбу или помочь. Хельгу так и подмывало рассказать ему об Арнольде. Может, тогда бы он принял её сторону. Хотя вероятнее, что один святоша заступился бы за другого, а давать Майлзу лишний повод для нравоучений она не хотела. Тем более, он постоянно убегал, что в субботу, что в воскресенье, по каким-то семейным делам — куда там до откровенной беседы.

Последний вопрос. Хельга домучила дурацкую анкету и нацепила вежливую улыбку. Менеджер с такой же вежливо-раздражающей улыбкой проглядел лист, и... Опять полетели тупые вопросы, только теперь вслух.

Хельга струхнула, но сумела взять метафорическую биту в руки и отбивать его подачи одну за другой. По большей мере он банально уточнял информацию из анкеты. Задержался на родителях. Улыбка Хельги стала такой натянутой, что ещё немного, и лицо бы треснуло.

А потом в какой-то момент экзекуция закончилась. Менеджер рассказал немного о вакансии, обратил внимание, что человека они ищут срочно — и Хельга словила пас, заверив, что готова приступить хоть сегодня. И даже сама задала пару вопросов, стараясь казаться опытной.

Перезвонить обещали в любом случае, даже если откажут. Не то чтобы Хельга поверила, но и предчувствие у неё было благоприятное. Вновь пройдя через охранный пост, она поковыляла в сторону входа для простых смертных — от всего этого мероприятия горло пересохло.

Она никак не могла выбрать между колой и Маунтин-Дью. Проблемы с выбором напитков — это что-то новенькое, но решалось элементарно. Сцапав обе банки, Хельга резко повернулась в сторону касс, но даже шагу ступить не успела.

У другого холодильника стоял Арнольд. Смотрел на неё. На Арнольде была футболка с логотипом магазина, а ещё он расставлял энергетики.

— Привет, — сказал он спокойно, и от этого спокойствия нервы Хельги совершили смертельный кульбит, разодрав всё внутри в мясо.

— Ну коне-е-ечно, — протянула она и отрывисто рассмеялась. — Конечно же ты здесь работаешь, разве могло быть иначе?

Арнольд всё-таки удивился и хотел уже что-то ответить, но она перебила:

— Риторический вопрос. Привет, Шотмен, — банка колы чуть не выскользнула из приподнятой руки, — и пока.

Всё ещё не в силах остановить нервные смешки, она обогнула его по широкой дуге, молясь, лишь бы не споткнуться, и процедила сквозь зубы:

— Придётся искать другое место.

— Ты была на собеседовании? — прилетело ей в спину. И она бы с радостью проигнорировала его слова, прошествовав к кассам, да только мерзкие туфли будто обрели самосознание и повернули её обратно.

— Представь себе. — У него было такое ошарашенное лицо, что злость внутри вскипела ещё сильнее. — Но не волнуйся, я не соглашусь, даже если перезвонят. А знаешь, почему?

Арнольд всё молчал и смотрел как-то странно, а её уже занесло на повороте, да так, что не вывернуть.

— Потому что здесь ты. Я терплю тебя в школе, но ещё и на каникулах терпеть не обязана, — от взмахов рукой банка снова чуть не выскользнула, и Хельга сжала её крепче, до боли. — Каждый раз, когда всё вроде бы налаживается, появляешься ты. Может, мне извиниться, Арнольд? — голос дрогнул на мгновение. — Тогда ты оставишь меня в покое?

Она ожидала увидеть сочувствие, жалость — жалкой она сейчас и была, — но Арнольд смотрел на неё серьёзно и спокойно. Как всегда.

— Сейчас я отпрошусь на обед, — наконец произнёс он, и от уверенного прямого взгляда у неё сжались внутренности, — и мы поговорим, но не здесь.

Видимо, он прочёл её мысли, потому что добавил:

— Если ты сбежишь, я приду к тебе домой после работы. Мне не хочется обсуждать это при твоих родителях, но ты не оставишь мне выбора.

Вот... гад.

После долгой тягучей паузы, когда Хельга не смогла озвучить ни одно из придуманных на ходу оскорблений, а взгляд Арнольда остался непоколебим, пришлось сдаться. Она кивнула, сжав челюсти, и он ушёл вглубь зала, а она так и осталась стоять с банками в руках.

Она ждала его у входа, на улице. Туда-сюда ходили люди, и ей мерещилось, будто они думают что-то про неё: кого она ждёт, неужели бойфренда, ой, вряд ли с такой злобной рожей у неё может быть бойфренд, но в руках две банки содовой, так что вдруг...

Хельга чуть не оскалилась в ответ своим — своим ли? — мыслям, но всё же убрала злополучные банки в рюкзак. Кажется, после разговора ей понадобится что-то покрепче колы...

Просто стоять ровно и ждать она не могла. Внутри нарастал какой-то нервный тик, заставляя сердце стучать быстрее обычного, внутренности пульсировать, а поджилки трястись. Будто ей было холодно в тёплый июньский день, будто у неё эпилепсия.

Хельга стучала ногой до одури однообразный мотив, который уже спустя минуту так её задолбал, что она перестала, но он вырвался наружу через поскрёбывания ногтем по шву джинс. Хельга смирилась и прождала ещё одну вечность.

Наконец пульсирование достигло такой стадии, что она начала беспокоиться, а не стошнит ли её в самый неподходящий момент. Хельгу буквально колотило, и дрожь эта была одновременно внутри и снаружи.

В мыслях красным транспарантом пылало: «БЕГИ».

И ей очень, очень этого хотелось. Если зрение её не обманывает, обратный автобус как раз показался на горизонте... Пролететь парковку, запрыгнуть в салон — и она в безопасности. Через несколько минут сможет запереться дома, строго-настрого наказав Мириам никого не пускать. И повторив это пару раз сверху, чтобы точно дошло.

Хельга уже приготовилась стягивать туфли — даже босиком бежать будет удобнее, — но остановилась из-за двух вещей. Во-первых, автобус был не её. Во-вторых, а чего она волнуется как пятиклассница?

Она ведь не обязана на самом деле извиняться, это была просто фигура речи. И Арнольд ведь не думает всерьёз, что она ему сейчас откроется, как в дешёвой мелодраме? Расскажет о своих, прости господи, чувствах, поделится переживаниями и будет ждать того же самого в ответ?

Нет, он не может быть настолько наивным, это слишком даже для него. Значит, он хочет высказаться сам, а этот вариант уже не кажется таким пугающим. Ну, наговорит всякой банальной чепухи, она сделает умный вид, покивает — и тогда он наконец отвяжется.

А может, и ей полегчает...

Да ну, глупость какая. Кто вообще решает проблемы разговорами.

Хельга почти смирилась с предстоящей экзекуцией, в которую сама же по тупости и вляпалась, как увидела Арнольда выходящим за толпой каких-то детей.

Нервный тик мгновенно вернулся, а ладони вспотели.

Дети протопали мимо, отвратительно смеясь. Арнольд двинулся в её сторону и выглядел всё таким же уверенным. Чёрт-чёрт-чёрт.

— Да ты Флэш, — буркнула она, поправляя непроницаемость лица.

— И пяти минут не прошло, — отстранённо возразил он и глянул за угол. — Пойдём.

С другой стороны супермаркета обнаружилось жалкое подобие сквера с хилыми деревцами и парой скамеек — к одной из них Арнольд её и вёл. Ну как вёл, Хельга старалась всем своим видом демонстрировать, что никто её никуда не ведёт, она сама по себе и вообще может уйти в любой момент. В последнее не верилось даже ей.

Мысленный плакат «БЕГИ» сгорел от перенапряжения, а пепел развеяло по мысленному ветру.

Арнольд предложил ей присесть старомодным жестом, и она не удержалась от максимально пренебрежительного «пфф». Он сел рядом — но не слишком, к счастью, — вполоборота.

Молчание зависло на несколько мгновений, перемежаясь отдалённым шумом машин.

— Для начала, — сказал он наконец, и Хельга проглотила «ну?», что было уже на языке, — я хотел бы извиниться. За всё.

Он смотрел на неё, словно выжидая что-то, а она тщетно пыталась промолчать. Не вышло.

— За что именно?

Окей, вот это говорить не стоило. Хотя всё-таки интересно, что он ответит.

Арнольд вздохнул.

— За тот случай в школе. Я не должен был срываться на тебе. И не говори, что не знаешь, о чём я, — погрозил он указательным пальцем, выглядело забавно. — Ты знаешь.

Хорошо, что на этот раз ей удалось ничего не ляпнуть. Арнольд опять вздохнул.

— Я сотни раз прокручивал этот момент в голове и всё не мог понять, почему ты так себя вела. Но совсем недавно я понял. И мне очень жаль, Хельга, мне очень, очень жаль. Если бы тогда...

— Стой, — она подняла руку и скорчила удивленное выражение как можно убедительнее. Вот бы и щёки можно было потушить одним усилием воли. — Какую бы чушь ты сейчас ни предположил, Арнольдо, знай — это чушь. Могу облегчить твои страдания по этому незначительному событию, случившемуся так давно, что я сейчас еле про него вспомнила и до сих пор не уверена, точно ли о нём мы говорим. — Так, отдышаться. Не смотреть ему в глаза, не смотреть! — Если ты переживаешь, что послал меня шесть лет назад, у тебя проблемы, дружок. Я вот нисколько не переживаю — более того, если ты меня сейчас крепко достанешь, то удостоишься чести вновь лицезреть мой третий по счёту палец. А если сильно повезёт, то и его близнеца с правой руки.

Странно, он даже не пытался перебить. Боковым зрением Хельга видела, что рот у него от удивления не открыт, значит, просто вежливо слушает.

— Учись выключать вину хоть иногда, а то и до тридцати не протянешь.

На этом поток бриллиантовых фраз иссяк, и пока Хельга старательно подбирала, что бы сказать ещё, Арнольд воспользовался паузой:

— Извини, что вклиниваюсь, но не могла бы ты пояснить, в чём я ошибаюсь? Раз это неважно, то тебе никакого труда не составит меня просветить. Пожалуйста?

Она чуть не подавилась от возмущения и допустила страшнейшую ошибку — посмотрела-таки ему в глаза.

Конец игры.

— Кстати, ты хотела за что-то извиниться, если мне не изменяет память, — невозмутимо говорил он, и Хельга непроизвольно залипла на движении его губ. — Можешь заодно и это рассказать. Ну, знаешь, чтобы нам снова не поднимать эту тему.

Она бы так и пялилась, открывая и закрывая рот, как рыба на поверхности, если бы он не добавил:

— А то неловко как-то.

И это было последней каплей.

— Какого хрена, — пробормотала она себе под нос и выдала единственную более-менее осмысленную фразу: — Шотмен, ты накурился?

Это бы всё объяснило. Но Арнольд только улыбнулся, глядя как-то чересчур тепло, и у неё окончательно заглох речевой аппарат.

— Отлично, а теперь послушай, — он снова стал серьёзным. — Я не хочу просто кинуть извинения, чтобы заглушить свою совесть. Ты их, конечно, примешь, но только для вида и чтобы поскорее смотаться. Меня это не устраивает, да и тебя в глубине души тоже.

Если бы могла, она бы возразила. Но не могла — а может, и не хотела.

— Я расскажу, что со мной тогда происходило. Если ты ответишь тем же, я буду рад. Если нет — что ж, хотя бы один из нас будет видеть полную картину, а это уже неплохо. Ничего не говори, если согласна.

Ну, формально она не согласилась, так что за слабость это считать нельзя. Правда?

— Наверное, ты не понимаешь, с чего вдруг я разошёлся — это я тоже объясню, но позже. А сейчас... Хельга, ты помнишь вечер поэзии в пятом классе?

Только не это.

— Думаю, да. А помнишь, что было на следующий день?

О, она помнила. Как такое забудешь. На следующий день после грёбаного вечера поэзии на её угрозы впервые не обратили внимания.

— Ты поставила Гарольду фингал, потому что после твоих слов он не стал звать маму, как обычно.

— Пришлось подкрепить слова действиями, чтобы этот поросёнок заткнулся.

— Да, но потом он увидел, что мы идём домой вместе.

— И пришлось ему снова врезать. Ты это к чему?

— Хельга, ты ведь тогда чуть ли не каждый день дралась, верно?

Она задумалась, глядя на асфальт. Пожалуй, если хорошенько покопаться в памяти, действительно всплывает куча синяков и слёз — не с её стороны, разумеется. Точно, они и с доктором Блисс это обсуждали...

— Типа того, — Хельга сгорбилась. — Но что ещё оставалось? Эти олигофрены перестали меня слушаться из-за... из-за стихов. И из-за тебя.

Вот ведь мозгоправ нашёлся. Зачем только напомнил, она опять словно вернулась в то время. Когда каждое ничтожество считало своим долгом процитировать строчку из какой-нибудь поэмы про любовь — повезло, что её стихи никто не записал, — назвать принцессой и пошутить на тему скорой свадьбы. Кулаки помогали только первое время. Слишком много было желающих поставить крест на её репутации.

— Почуяли слабое место, шакалы.

Она что, сказала это вслух?

— Стихи, в смысле. Это я про стихи.

Жалкие попытки.

— Я так и понял.

Вновь повисла пауза. Хельга не осмеливалась поднять взгляд с асфальта и недоумевала, зачем вообще Арнольд это вспомнил. Чего он добивается?

— Извини, что не помог. Мне это не казалось проблемой.

Она всё же подняла взгляд — Арнольд смотрел куда-то вдаль и словно в этой дали сейчас и был.

— Серьёзно? Постоянные издевательства тебе не казались проблемой? Они ведь и над тобой смеялись.

— Наверное, долгие годы твоих издёвок помогли выработать иммунитет.

Он повернулся, улыбаясь, и Хельга не сдержалась от того же.

— Извини, что не обращал внимания на твои чувства.

Её улыбка медленно потухла.

— Не знаю, почему я вёл себя как придурок.

— Зато я знаю, — подняла она одну бровь. — Ты помогаешь всем подряд и за всех чувствуешь ответственность, словно мать-гусыня. Но когда дело доходит до того, чтобы самому довериться другому человеку, ты становишься жалким трусом. Конечно, ведь куда проще решать чужие проблемы, чем открыться. Даже тому, кто прямым текстом заявил, что тебя любит.

Она сказала это не громко, но последние слова всё равно звенели эхом в ушах.

Может, он смотрел на неё сейчас точно так же, как тогда на крыше, после первого признания. Первого, ха. Никогда не думала, что их будет несколько.

Может, он смотрел так, но она вовремя отвернулась.

— Ты права.

Хельга глубоко вздохнула, и кислород каким-то образом помог ей найти силы.

— Конечно права. Я ведь тоже такая.

Он благоразумно молчал.

— Я испугалась того, что было между нами. Так глупо — я ведь мечтала об этом ещё с подготовительной, но когда фантазии начали сбываться, просто струсила. Я внушала себе, что это из-за дебилов в школе, из-за потерянного авторитета, но... Знаешь, я без авторитета живу уже шесть лет и не особо по нему скучаю. А наши одноклассники нам давно не одноклассники, и... боже, я даже не знаю, все ли из них живы. Они забыли о том вечере уже очень давно, да и мне... да, мне уже почти не обидно. Сама виновата, надо было выбрать другую тему, чего я ещё ждала от тупых детей?

Он наверняка улыбнулся понимающе, но проверить это она не решалась.

— Я винила тебя. Я ждала, что ты сразу распахнёшь мне душу, но этого не случилось, и всё было не как в романах, которыми, к своему стыду и позору, я зачитывалась в детстве. Теперь-то я понимаю, что всё было гораздо лучше — если бы мы в десять лет делали то, что делают в романах... кхм.

Кажется, её щёки сейчас расплавятся и стекут прямо на колени.

— В общем, я винила всё на свете, кроме себя. Хотя если бы вместо этих глупых обид я бы просто взяла и сделала шаг навстречу, мы бы со всем разобрались. Наверное.

— Разобрались бы.

Хельга сглотнула подкативший к горлу комок, впилась ногтями в ладонь и повернулась.

— Прости, что сбежала.

И добавила, еле вынырнув из его взгляда:

— Это было моё самое глупое решение в жизни.

Прикрыла глаза и горько усмехнулась.

— Кто знает, что бы сейчас было, если бы не...

— Хельга, я Майлз.

* * *

Хельга так и осталась стоять с банками в руках посреди зала, а он поспешил на поиски менеджера. И только оказавшись на складе, позволил себе остановиться на секунду и прижал ледяную ладонь ко лбу.

Она — Стелла. Боже, она Стелла.

Он не мог ошибаться.

Хельга пришла на собеседование.

Именно сегодня собеседование должно быть у Стеллы.

В супермаркете.

Рядом с домом.

Хельга живёт на той улице, где оборвало провода.

Стелла грубит и язвит, как Хельга.

И ситуация из прошлого Стеллы, которая, как ему казалось, так похожа на ситуацию Хельги — она и есть.

Тот поход в кино, когда Стелла тоже ушла «встречаться с друзьями».

Учитель, школьные предметы, аллергия на клубнику, любовь к фантастике.

Проблемы в семье.

Как он мог не заметить?!

Столько знаков не заметил бы только... он.

Арнольд прошептал самое крепкое ругательство, что только знал, и вроде бы даже немного полегчало.

Так, теперь надо найти менеджера, отпроситься на обед. И придумать, что сказать Хельге.

Одно он знал точно — сразу признаваться в лоб нельзя. Тогда о разговоре можно забыть, она сбежит как спринтер, запрётся дома или, чем чёрт не шутит, переедет к сестре на Аляску.

Как бы ему ни хотелось, сказать честно и прямо будет самым худшим вариантом.

Значит, сначала разговор.

Об этом Арнольд не волновался — за выходные, проведённые в монотонной физической работе, и половину прошлой ночи он успел многое обдумать. Конечно, он тогда и представить не мог, что подходящий случай выдастся так скоро, и уж тем более какое открытие его ждёт, но всё же — он знал, что скажет.

Предупредив менеджера, Арнольд прибежал к тем самым стеллажам, но Хельги не было. В мыслях привычно зашевелилась паника.

Может, она на кассах?

Там её тоже не было.

И только направляясь к одному из выходов, он заметил её через стеклянную раздвижную дверь.

Перед ним шла стайка шумных детей, и это натолкнуло на мимолётные воспоминания — собственно, его бы сейчас любая мелочь на воспоминания натолкнула, — о тех временах, когда всё было удивительно просто, а будущее казалось чем-то увлекательным и несомненно интересным. И когда он успел превратиться в старика, для которого прошлое ярче будущего?

Слушая монолог отвернувшейся Хельги и борясь с желанием коснуться её спины, он понял — когда.

Когда подумал, что придётся быть взрослым, хотя сверстники в то же время лупили друг друга учебниками по голове и обсуждали мультики.

Когда добровольно год за годом отказывался от игр в пользу серьёзных, нужных вещей, пока игры вовсе не кончились, а нужные вещи заканчиваться не собирались.

Когда перестал верить в чудо и перестал ждать родителей.

И ещё раньше — когда решил, что взрослые слишком... взрослые, чтобы кому-то на что-то жаловаться.

— ...мы бы со всем разобрались. Наверное.

— Разобрались бы, — пылко заверил он её. И разберёмся, вот увидишь, Хельга.

Она повернулась, и глаза её блестели, а ногти впивались в ладонь — он заметил. Теперь хотелось не просто прикоснуться, а обнять, но он ещё не сказал самое главное.

— Прости, что сбежала.

Прости, что бросил.

— Это было моё самое глупое решение в жизни.

Аналогично. Как он мог её отпустить? Как мог не догадаться, не различить за маской Стеллы её настоящую? Это ведь очевидно как день. Хельга такая одна.

И всё на самом деле просто, как в детстве. Это она, и она нужна ему. Вот и всё.

— Кто знает, что бы сейчас было, если бы не...

— Хельга, я Майлз.

Первые секунды она просто молчала, но чем дальше тянулось молчание, тем сильнее расширялись её глаза и тем глубже становилось дыхание.

Арнольд уже успел испугаться, не приступ ли это, когда она облокотилась на колени, поддерживая ладонями голову, и тихо бросила:

— Что?

Но не успел он пояснить, как она спросила чуть громче:

— Ты ведь сейчас не просто назвал себя отцовским именем?

— Нет, не просто.

Арнольд знал, что будет тяжело. Знал, что больше всего на свете она хочет промотать время назад, до разговора, и сбежать всё-таки. А ещё знал, что не может позволить ей это сделать, даже если у неё есть машина времени.

Вновь повисла тишина, настолько густая и напряжённая, что даже шум дороги стал почти неслышным. Словно они сидели не в нескольких метрах от большого супермаркета и оживлённой трассы, а в своём личном подпространстве на задворках вселенной, где время текло иначе.

— Как давно?

Теперь её голос был хриплым. Она плачет?

— Сегодня, когда ты сказала про собеседование.

— Супер.

На этот раз молчание нарушил Арнольд:

— Я рад, что ты она.

— А я нет.

— Почему?

— Потому что, — медленно сказала Хельга, сбиваясь на паузы, — я надеялась, что начну всё с начала, — пауза. — Не с тобой.

— Оу... — вырвалось у него против воли. Больше сказать было нечего.

Нахмурившись, Арнольд смотрел на трещину в асфальте. Сквозь неё пробивались тонкие травинки.

Выходит, что он дважды убил её надежды?

Многовато для одного человека.

Зато теперь его надежды тоже развеяны, так что 2:1. Ещё раз, и они квиты.

Сколько они снова просидели в тишине и прострации, он не знал. И, когда Хельга начала говорить, непроизвольно взглянул на часы — до конца перерыва оставалось лишь несколько минут.

— Этот сраный разговор всё только больше запутал.

— Ты же понимаешь, что я бы не стал о таком молчать? И сегодня ты бы всё равно это узнала, но в сети.

— Как мы раньше не догадались, а? Всё из-за имён?

— Пожалуй. Кстати — прости, что соврал.

— Ага. Взаимно.

Она так и прятала лицо в ладонях, но по красному как пламя уху с заправленной за него прядкой можно было догадаться, как пылают её щёки. Ну, этого бы он в сети не увидел.

Но и разговор бы без их знакомства в сети не состоялся: как же всё-таки странно, выходит, что он помогал сам себе?

А ведь со стороны всё казалось проще. И те советы, что он давал Стелле, что казались правильными и элементарными — следовать им самому чертовски нелегко. Наверное, если такой же умник принялся бы сейчас давать ему рекомендации по общению с Хельгой, он бы его послал.

Ведь невозможно знать, что творится между людьми, если ты не один из них.

Невозможно знать, что творится в голове у человека, если он не хочет с тобой этим делиться.

И помочь ему ты не сможешь, пока он эту помощь не примет.

— Хельга, у меня перерыв закончился. Надо идти.

— Ну иди.

И только проходя через стеклянные двери, Арнольд понял — она не сбежала. Не сбежала.

Это не конец.

* * *

Ещё секунду назад она была на проклятой скамейке. А теперь — ввалилась в свою комнату, пяткой прикрыла дверь, бросила туфли, рюкзак — и рухнула на кровать. Рухнула, как мешок для трупов с ещё не остывшим телом внутри. Этим телом она себя и чувствовала.

Когда Арнольд уходил, возвращаясь на работу, Хельга смотрела ему вслед и словно видела впервые. Наверное, так и было: за последние годы она вообще старалась не смотреть на него лишний раз, а тем более так пристально и внимательно, даже если он сидел за партой спереди или шёл по коридору. И сейчас, с небольшим запозданием, она поняла, как Арнольд вырос. Вытянулся, окреп в плечах, и только голова была всё такой же странной и соломенно-косматой.

Майлз в её представлении всегда был брюнетом, высоким и статным. И себя рядом с ним Хельга представляла иначе: менее угловатой, более женственной, улыбчивой и лёгкой. Одним словом, Стеллой. До чего же глупо — как будто она могла бы ради него измениться. Как будто она могла бы измениться ради кого-то.

Да и как ни меняйся, кого из себя ни строй, всё равно внутри она навсегда останется Хельгой — не способной на нормальные отношения, злобной эгоисткой. От Майлза скрыть бы это не удалось, а от Арнольда скрывать уже нечего. Раньше она была для него просто открытой книгой, а теперь ещё и подсказки на полях появились, читай не хочу.

Хельга вынырнула из кровати и поняла, как в комнате душно. Подошла к окну, посмотрела на синее-синее небо и открыла форточку нараспашку — было бы неплохо заполучить себе хоть один синий кусок.

А эта фраза отлично смотрелась бы в игре... Ну да. Точно. Наверное, ей понадобится несколько дней, чтобы заново привыкнуть — теперь к тому, что нет в сети никакого Майлза. И на форум ей, наверное, лучше не заходить.

Разве что ещё разок. Просто чтобы убедиться.

Приветливо мигнула главная страница, и от этой приветливости Хельге стало только поганее.

Она начала с чата — там ещё оставались последние сообщения со вчерашнего вечера, где Майлз вставил пару фраз в обсуждение какой-то фигни. В смысл она не вдумывалась даже, главное, что эти фразы идеально ложились на голос Арнольда. Затем просмотрела его профиль: всё, от вкусов до целей в жизни, указывало на него. Как и аватарка с непонятным символом — она спешно загуглила — символом майя, ну конечно, Арнольд сильно по ним фанател. Все эти мелочи были до одури очевидными.

Он и правда Майлз.

И чем осознание становилось реальнее, тем было тяжелее заставить себя перейти на чтение постов в локации или, что ещё хуже, лички. Обрывки сказанного за последние дни и так крутились в её голове без остановки, представая в новом свете самым чудовищным из возможных компроматов.

Утешало только одно: Арнольд и без того знал про неё слишком много.

Серьёзно, ну не станет ведь он удивляться её провальному плану соблазнения, или отношению к помощи со стороны, или походам к психологу? После того, что между ними было, это нежные апрельские цветочки.

Более того, теперь понятно, почему Арнольд обрадовался, что это она: будь на свете ещё одна такая же чокнутая, свету пришлось бы туго. А так — уже знакомое, почти родное зло.

Хельга усмехнулась против воли и всё-таки открыла личку.

И тут же пожалела.

Она ведь и забыла, как вешалась на бедного Майлза, как выпытывала место его жительства и как отчаянно добивалась встречи в реале.

Боже.

Она вела себя как те лузеры, которых сама вечно отшивала в сети.

Она и есть лузер.

И Арнольд это знает.

Ещё никогда Хельга не была такой уязвимой. Даже во время первого признания ситуация казалась выигрышней — и это на крыше высотки, без возможности отступить или хотя бы обдумать!

Хельга должна была чувствовать себя уязвимой, уязвлённой, слабой и разбитой. По всем законам логики должна была. Но не чувствовала.

Сперва ей казалось, что никаких чувств нет в принципе — разве могут быть чувства у трупа в мешке? — но сейчас, сидя перед экраном и глядя на переписку с человеком, которому доверилась дважды, Хельга поняла, что чувствует.

Облегчение.

Арнольд действительно знал её как никто другой, и доверяла она ему как никому другому. Пусть она не смогла рассказать о своих переживаниях сразу, ещё в пятом классе, теперь-то он о них знает. Наконец-то он знает всё.

И ей не нужно больше избегать с ним встреч, не нужно держать язык за зубами в его присутствии, не нужно прятаться и не нужно убегать.

Впервые за несколько лет она может жить спокойно.

А что бы она получила при другом раскладе? Призрачный шанс, что Майлз согласится на встречу? Майлз, с которым они знакомы всего неделю и которому она даром не нужна?

Так себе альтернатива.

Хельга потянулась к рюкзаку, достала одну из банок наугад — кола. Открыла и кончиком носа принялась ловить шипящие брызги. Нос щекотало, как в детстве.

Как и в детстве, она до сих пор принимала неправильные решения, раз за разом. Страдать по мальчишке с пяти лет, не рассчитывая на взаимность; просрать возможность быть с ним рядом, просто потому что духу не хватило; влюбиться в его клона из сети и снова страдать без взаимности — может, она мазохистка? Может, ей по приколу методично рушить свою жизнь и страдать от всякой херни, а счастливой она быть попросту не умеет?

А может, ей пора повзрослеть.

Хельга терпеть не могла эту фразу, брошенную учителями или родителями — «тебе пора взрослеть». Сразу хотелось в отместку сотворить что-то дикое и глупое, чтобы они оставили свои тщетные попытки, махнули рукой и больше не лезли. Ей-богу, как будто быть взрослым — величайшее удовольствие в мире. Но что-то Хельга не замечала, что у родителей или учителей счастье изо всех щелей пёрло: наоборот, глядя на их задолбанные уставшие лица, взрослеть хотелось ещё меньше.

Но сейчас, только сейчас, она бы попробовала. Как минимум — перестала бы выдавать себя за всяких Стелл, Моник, Энн и Оливий. Хватит с неё этих добреньких дурочек и напомаженных пигалиц. Достали. Будет собой, а если кому не нравится — пусть валят к чертям, интернет большой.

То же самое и Арнольда касается. Она больше не будет его избегать, а не нравится — его проблемы. Почему она должна молчать в компании своих друзей, почему должна молчать в его компании, он ведь тоже её друг — был другом. И, возможно, снова им станет.

Так было бы даже удобнее: он бы смог давать свои очевидно-примитивные советы напрямую, а она бы напрямую над ним издевалась. Прямо как в старые добрые времена.

Глупо, наверное, верить, что всё наладится, но Хельга почему-то верила.

Или знала?

* * *

Наступило завтра, а затем и послезавтра.

Хельга молчала. Стелла больше в сети не появлялась.

Арнольд ждал.

За какую-то неделю он так привык к их разговорам, что теперь время за компом тянулось бесконечно. Он то и дело ловил себя на том, что раз за разом обновляет страницу форума. Играть не хотелось, в чат заходить тоже — так и гулял по вкладкам, постоянно возвращаясь к ролевой и на автомате нажимая F5.

Поэтому, проведя один выходной дома, в четверг Арнольд встретился с Джеральдом, чтобы окончательно не свихнуться. Им даже удалось размяться на поле со знакомыми из школы — очень вовремя выбыли два игрока.

Джеральд рассказал, что Фиби с Хельгой крупно поссорились. Ну как поссорились — судя по всему, скандалила только Хельга, Фиби же была уверена, что совсем скоро всё станет как прежде. А если Фиби в чём-то уверена, волноваться не стоит.

Джеральду она не рассказала, из-за чего весь сыр-бор, но Арнольд, кажется, догадывался. Очень уж «Observator», в переводе «наблюдатель», ей подходило. Настоящий научный подход — поставить опыт и наблюдать за его исходом со стороны.

Впрочем, на Фиби он совсем не злился, даже наоборот, поставил себе мысленную зарубку: поблагодарить при следующей встрече или написать в личку на форуме.

Ведь даже если Хельга так и не объявится, если так и продолжит прятаться, а с началом осени опять уйдёт в игнор... всё равно это к лучшему.

И то, что они познакомились заново — Арнольд всегда знал, что Хельга, как и любой другой человек, ищет признания, пусть и способы выбирает специфические. Возможно, она хотела быть как Стелла; возможно, теперь она сможет быть какой угодно.

И то, что им удалось поговорить, впервые за шесть лет. Арнольд уже и не надеялся, что это когда-нибудь произойдёт, и уж тем более не ожидал, что это поможет — но помогло. Жить не стало проще, проблемы не решились по щелчку пальцев, но что-то изменилось в нём самом. Что-то, благодаря чему будущее перестало казаться беспросветным болотом. Впереди было и хорошее, и к этому хорошему хотелось стремиться.

Вернувшись домой лишь поздним вечером, Арнольд привычно запустил браузер, обновил страницу форума. И ещё раз, потому что не поверил сперва — новое сообщение в личке.

Оно могло быть служебным, или письмом от другого человека, или вообще ошибкой системы. Но это было другое сообщение.

От: Стелла

Сегодня, 09:51 PM

Я согласилась работать в той дыре, выхожу завтра. Вперед, поздравляй. Хотя я бы на твоем месте не спешила радоваться — у меня есть просьба.

Поможешь освоиться новенькой?

Он улыбнулся.

От: Майлз

Сегодня, 10:04 PM

Конечно. Если ты пообещаешь называться только своим именем.

До завтра, Хельга.

Теперь точно всё получится.