Гарри Поттер и Изнанка Мира (джен)

Северус Снейп стоял в Ближнем Круге среди прочих слуг Темного Лорда. А перед ним, всего в паре-тройке метров, лежал изрядно потрепанный Гарри Поттер. Он тяжело дышал, приходя в себя после Круцио, а профессор Снейп не мог помочь ему ровным счетом ничем. Он мог только стоять и надеяться, что прежде, чем в мозгу мальчишки начнутся необратимые изменения от множественных пыточных заклинаний, что-нибудь случится. Например, что Орден Феникса скооперируется с аврорами, и они вместе начнут обыскивать поместья, которые время от времени посещает Темный Лорд. Список этих поместий Снейп сам же Ордену и предоставил. Правда, даже этих несбыточных условий мало, потому что самое главное для них — угадать, выбрать из всего списка именно поместье Ноттов и успеть. Если бы у них был хотя бы день... да что там день! Хотя бы часов шесть! Он бы сумел как-нибудь дать знать, если бы у него было время выбраться из Мордредова поместья, в котором ни Патронуса не пустишь незаметно, ни сквозное зеркало не задействуешь — засекут. А его статус шпиона именно теперь, когда неизвестно, удастся ли спасти Поттера, становился важен как никогда. До сих пор все они отчасти полагались на силу пророчества, хотя необходимость верить в то, что какой-то шестикурсник сможет справиться с Темным Лордом, бесила Снейпа несказанно. Но если вдруг спасти Поттера не удастся, если он погибнет сегодня, то без шпиона среди сторонников Лорда Ордену очень быстро придет конец. Хоть сразу заворачивайся в мантии и на кладбище ползи.

Время, ему нужно было время! Но времени не было. После налета на Хогсмид, окончившегося пленением Поттера, Лорд сразу вызвал весь Ближний Круг, дабы разделаться с Поттером при свидетелях, не теряя времени.

Попытаться сбежать с собрания, потеряв статус шпиона, но донеся информацию о местонахождении Поттера до Ордена, бесполезно: он даже до выхода из зала не добежит, аппарировать в поместье нельзя, а если даже он сумеет удрать (что очень маловероятно), Поттера просто тут же прикончат, без церемоний и любимых Лордом речей, и все. Не будет у Ордена ни Избранного, ни шпиона, ничего.

Поэтому Северус Снейп продолжал стоять и надеяться, с каменной рожей наблюдая за тем, как Поттер пытается встать — и не может. Кроме невероятных и несбыточных надежд, вроде чудесного спасения Поттера, у него была и еще одна, не менее безумная и с гораздо более непредсказуемым итогом, но даже очень ненадежный вариант лучше надежной Авады.

Темный Лорд наконец заговорил.

— Я знаю ваши тайные мысли. Я знаю, сколько раз многие из вас говорили в кругу семьи или просто думали, что раз Поттер до сих пор жив, значит, он обладает либо мастерством, либо везением, достаточным, чтобы тягаться со мной, — Лорд обвел своих слуг испытующим взглядом. — Но это не так. Я мог бы давно уничтожить мальчишку. Это просто. Куда сложнее оказалось выдумать для него достойную казнь. Смерть — это слишком мало для того, кто так долго стоял на моем пути. Я выдумывал один ритуал за другим, и каждый из них отвергал как недостаточно жестокий. Но сегодня — сейчас — я знаю, что сделаю с ним.

Профессор Снейп затаил дыхание. Он очень надеялся, что тоже это знает.

— Я низвергну его в Хумгат!

Профессор выдал самую мерзкую из своих ухмылок, отчаянно стараясь замаскировать ею безумную, бешеную радость: получилось! Получилось! Если Хумгат примет Поттера, то он спасен! Волдеморт посмотрел на него в упор и кивнул, давая понять, что заметил и оценил его злорадство. Не увидев понимания на лицах остальных своих слуг, он неприятно улыбнулся.

— Конечно, было бы неразумно ожидать, что вы слышали об этом месте. Хумгат — это место, где нет никого и ничего, кроме боли, страха и безумия. В нем нет даже времени, поэтому для того, кто попал туда, все это будет длиться вечно. Вот самая походящая казнь для Поттера. Боль, страх и безумие. Мне будет приятно жить вечно, зная, что где-то так же вечно мучается этот мальчишка.

Северус в очередной раз поразился, как точно сумел предсказать реакцию Повелителя. Ведь если задуматься, забрасывать своего главного врага неведомо куда живым, не имея возможности проконтролировать его смерть, опираясь только на заверения из старой рукописи, что из Хумгата-де не возвращаются, — это несусветная глупость, на которую Лорд никак не должен был пойти. Но «боль, страх и безумие» все-таки очаровали его, как и надеялся профессор. Лишь бы все получилось, лишь бы не передумал прямо сейчас!

Рукопись про Хумгат приволок Лорду сам Северус, с разрешения Дамблдора, как раз на такой случай. Он купил ее в Лютном переулке, очень удивился тому, что там написано о Хумгате, тут же помчался показывать раритет директору, и по пути его осенило, кому надо его подарить. Директор план одобрил. Оба они решили, что с Лорда станется проверить знания, полученные из этой рукописи, именно на Поттере, если Упивающиеся сумеют его захватить. И это даст Поттеру небольшой, но все-таки шанс.

Снейп и Дамблдор знали то, чего не знал Волдеморт: что в Хумгате есть не только страх, боль и безумие. В нем есть еще и все остальное. И при этом совершенно ничего нет. Хумгат — это то, что в иной традиции называется Коридором между Мирами, это то ли место, то ли состояние, из которого можно попасть в любой другой мир, обитаемый или пустынный, подлинный или выдуманный. Знания о Коридоре между Мирами бережно хранили те немногие семьи, в которых когда-либо рождались люди, способные к путешествиям между мирами. Принцы, например. И Дамблдоры.

Хумгат сам решает, кого принять и сделать своим избранником, а кого никогда не пустить в другие миры, но есть ритуалы, позволяющие «низвергнуть в Хумгат» новичка, неспособного попасть туда самостоятельно. При условии, что Хумгат его примет, конечно. Примет ли Хумгат Поттера, Снейп не знал. Но полагал, что шансы есть, и довольно значительные. Взять хотя бы поттеровские сны — те, которые не связаны с Волдемортом, которые он не пересказывал никому и которые сам уже почти забыл, но которые было очень легко раскопать при легилименции. Если это не приглашение в Коридор между Мирами, то что тогда.

Лучше бы, конечно, было обойтись без Хумгата вовсе. Но по-прежнему ни авроры, ни члены Ордена Феникса не вламывались в зал с криками «Экспеллиармус» и «Ступефай», а как еще спасти беднягу Избранного, Снейп просто не знал.

Взмахом палочки обездвижив и без того не очень-то подвижного Поттера, Темный Лорд начал читать длинное, странное, нездешнее заклинание. К середине его воздух в комнате задрожал и заискрился от магии, и тогда Лорд взял возникший из ниоткуда посох и начертил прямоугольник на полу вокруг Поттера. Начертанные им линии засветились, а потом весь прямоугольник вдруг стал провалом, дырой, из которой одновременно исходила тьма и блистательный свет. Дух совсем другой, но знакомой его роду магии тронул Северуса, погладил по волосам, оставил царапину на сердце и сгинул, как сгинул лежавший в сияющей темной дыре мальчишка Поттер. Хумгат принял его.

Повелитель расхохотался и кинул вслед Поттеру, в затягивающийся провал Хумгата, его волшебную палочку.

— Лови, щенок, если станет совсем невмоготу, заавадишься сам.

Северус не определился, считать ли этот жест очередной их удачей или наоборот. Сможет ли Поттер дотянуться до палочки? Можно ли вообще дотянуться до чего-то в Хумгате, если там, как говорят, нет ни расстояний, ни того, кто тянется? Потеря палочки, родственной палочке Лорда, была действительно невосполнимой. С другой стороны, Мерлин с ней, с палочкой, главное, чтобы хотя бы сам Поттер нашел дорогу домой и вернулся.

Северус украдкой осмотрелся по сторонам. Лица его соратников были скрыты капюшонами, но он давно научился читать их настроение по жестам, позам, по тени капюшонов, по дыханию. Большинство из них были испуганы только что открывшимся им ужасом, ликовали, видя сокрушительную победу своего Повелителя над Поттером, и были преисполнены злорадства. Но были и другие, те, кого тоже зацепило дуновение Хумгата, и теперь, когда сияющий проем затянулся, они ощущали не только страх и облегчение, но и утрату чего-то важного, чего-то, что должно было быть в их жизни, но прошло мимо.

— Теперь, когда я убрал Поттера с дороги, все будет совсем просто, — начал Лорд.

Северус слушал и запоминал. Да. Все будет просто. Лишь бы Поттер вернулся.

— Что с вами? Вам плохо? — спросил испуганный женский голос где-то над Гарри. Он не хотел приходить в себя, смутно помня, что там, в сознании, его ждет что-то страшное и болезненное, но чьи-то руки принялись его тормошить, и он поддался, открыл глаза и сел. Очки были на месте — мелькнуло смутное ощущение, что они должны были упасть когда-то раньше, — поэтому он сразу увидел перед собой очень красивую девушку, черноволосую, коротко стриженную, с огромными темными глазами. Она показалась ему знакомой, будто он ее когда-то уже видел, но он никак не мог припомнить, где же они могли встретиться.

— Спасибо, все уже в порядке, — соврал он, чтобы успокоить девушку, но с удивлением понял, что это, в общем-то, правда. Тело немного ломило, голова болела, но по сравнению с тем, что было с ним недавно, это было не так уж страшно. Воспоминание о том, «что было недавно», повлекло за собой целую цепочку всего. Внезапное нападение на Хогсмид, плен, Круцио, обещание Волдеморта «низвергнуть» его куда-то там, довольная рожа Снейпа, много странной магии... дальше — провал, и вот он уже здесь. — Вы не подскажете, где я?

— Ну Хвала Магистрам, наконец-то вы очнулись! Вы в Ехо, столице Соединенного Королевства.

Гарри изумленно помотал головой и тут же пожалел об этом: она все еще болела. Чудное выражение, которое, кажется, было чем-то вроде «Слава Мерлину» или «Слава Богу», он пропустил мимо ушей. А вот то, что девушка сказала потом, озадачило его не на шутку. Разве столица Соединенного Королевства не Лондон? С каких это пор?

— Соединенного Королевства? — переспросил он, только чтобы что-нибудь сказать.

— Да, Соединенного Королевства Угуланда, Гугланда, Ландаланда и Уриуланда, а также графств Шимара и Вук, а также земель Благостного Ордена Семилистника, а также вольного города Гажин и острова Муримах, — без запинки оттарабанила девушка и хихикнула. — Надеюсь, вы не скажете, что никогда о нем не слышали? Мы с вами даже толком еще не познакомились, было бы обидно вот так вот сразу вести вас в Приют Безумных.

— Не скажу, если вам так спокойнее, — послушно согласился Гарри, который еще не решил, считать это все сном, бредом или чем-то еще.

— Отлично, — невозмутимо сказала девушка. — Может быть, вы еще и встанете с мостовой? Она вообще-то довольно жесткая.

— Действительно, — подтвердил Поттер и попытался встать. Со второго раза у него получилось. А вот включить голову и понять, наконец, что происходит, он не сумел ни со второго, ни с третьего, вообще ни с какого раза. Зато теперь он наконец-то смог осмотреться и увидеть хоть что-то, кроме красивой девушки. Увиденное окончательно поставило его в тупик. Он был в городе, довольно красивом и совершенно незнакомом. Это ладно бы, мало ли в мире незнакомых ему городов. Он и не был толком нигде, кроме Литл-Уингинга, Лондона и Хогсмида. Но этот город казался не просто незнакомым, а по-настоящему странным. В нем не было ни многоэтажных домов (один-два этажа — и все), ни рекламы, ни автомобилей, ничего такого, что считается неотъемлемой частью современных городов. Он был как будто средневековым, низким, каменным, очень красивым. Нечто подобное Гарри видел, когда посещал Косую Аллею и Хогсмит, но даже сейчас, просто оглядевшись, он понимал, что это место гораздо больше и Косой Аллеи, и Хогсмита. Неужели это целый магический город? Или же его, не дай Мерлин, забросило в прошлое? Был ли где-либо когда-либо город под названием Ехо? Было ли когда-нибудь такое государство, с кучей каких-то территорий и земель в составе, которое назвала эта девушка? Гарри казалось, что нет, но он не мог быть уверен. Плохо не быть Гермионой, вот она сейчас точно смогла бы сказать, существует такой город или нет. Но если нет, то что из этого следует? Где он оказался?

— Извините, мисс, если мой вопрос покажется вам странным, но этот город... Ехо... это магическое поселение?

— Гораздо более странным мне кажется ваше обращение. «Мисс» — никогда такого не слышала. Если хотите вежливо обратиться к девушке или женщине в Ехо, назовите ее леди.

— Спасибо, леди, я так и буду делать впредь. Так что насчет моего вопроса?

— Конечно же, Ехо «магическое поселение». А каким еще ему быть, если он построен в Сердце Мира?

— Сердце Мира? А что это?

Девушка посмотрела на него озадаченно и вдруг спросила:

— Вы издалека, да?

— Да, определенно издалека, — эхом отозвался Гарри и, решившись, продолжил. — Настолько издалека, что вообще не понимаю, где нахожусь и как сюда попал. Еще недавно я был в Великобритании, — он решил не говорить про «Соединенное Королевство», чтобы не запутать себя и собеседницу. — А теперь я здесь. И здесь все по-другому. И я вообще никогда раньше не слышал ни про Ехо, ни про это ваше Соединенное Королевство Угуланда и еще чего-то там.

— Вот предупреждала же вас, не надо рассказывать мне такие ужасы, — притворно возмутилась девушка. — Но на самом деле, это очень интересно. Давайте зайдем с вами в трактир — да вот хотя бы прямо сюда, в «Сытый Скелет», посидим, я вам расскажу, где вы оказались, вы немножко расскажете о себе, а тем временем мы дождемся с вами одного человека, который, я уверена, сможет вам помочь.

Она взяла Гарри под руку и мягко, но настойчиво повела к ближайшему дому.

— Надеюсь, этот человек, который мне поможет, не специализируется на лечении сумасшедших?

— Нет, что вы. Вряд ли он смог бы вам помочь, — развеселилась девушка.

— Это значит, я безнадежен? — уточнил Гарри.

— Это значит, что если у вас и есть проблемы, то наверняка какие-то другие. И скоро мы точно узнаем, какие.

Они зашли в трактир и уселись за столик, и только тут Гарри спохватился:

— Но у меня нет с собой денег! Простите, я сразу не сообразил...

— Ерунда, — отмахнулась девушка. — Во-первых, за всех, кто не может сам заплатить за еду, платит Король, имейте в виду на будущее. Во-вторых, я буду рада вас угостить, потому что я хочу пирожных, и будет неловко, если я тоже попрошу их записать на счет Короля.

Гарри прислушался к себе, пытаясь сообразить, что его совесть говорит о том, что девушка будет платить за него. Совесть молчала. А вот желудок был близок к тому, чтобы озвучить свои требования — и очень громко.

— Ладно, — вздохнул он. — Давайте сделаем, как вы сказали. Спасибо вам большое. Но я обязательно отдам, как только смогу.

— Хорошо. Как только сможете, сводите меня куда-нибудь поужинать. Ну что, можете задавать вопросы, чтобы мне было понятнее, о чем рассказывать.

И Гарри наконец-то сформулировал первый и самый важный вопрос, который, по уму, стоило задать в самом начале разговора:

— Леди, а как вас зовут?

— Ой, а ведь и правда, столько времени разговариваем, а так друг другу и не представились, — девушка рассмеялась, потом прикрыла глаза ладонью, как в каком-то ритуальном жесте, и представилась. — Вижу вас как наяву! Рада назвать свое имя: леди Хелви.

Убрав руку от лица, она заговорщически подмигнула Гарри:

— У нас так знакомятся. Повтори, и я буду за тебя спокойна.

— Вижу вас как наяву. Рад назвать свое имя: Гарри Поттер, — продекламировал Гарри.

— Отлично, Гарри, основы хороших манер мы тебе привили, теперь можно и поесть, — удовлетворенно сказала Хелви и схватилась за меню.

Леди Хелви выглядит примерно так: http://www.pichome.ru/image/VB

Меню принесло Гарри еще одну порцию неуверенности в себе: он понимал хорошо если половину названий. Вот, например, что такое «мясной танг»? А камра? Что из этого едят, а что пьют? И как, ради Мерлина, можно есть «суп на голубом сале»?! Или «пирожки с гугландским болотным мхом»? Брррр!

Хелви оторвалась от своего меню и посмотрела на него:

— У тебя какие-то проблемы?

— Да, никак не могу выбрать, — признался Гарри. — Очень много незнакомых блюд, и по названию не поймешь, вкусно это или нет. А я еще и соображаю сейчас довольно слабо.

— Как я тебя понимаю, — вздохнула Хелви. — Когда мы с сестрами только приехали из Пустых Земель, у нас была та же проблема. Столько незнакомой еды! К счастью, нам выбирать было проще, мы просто шли в «Мед Кумона», там вся еда сладкая, а сладкое никак не может быть невкусным! Надо было и тебя туда вести, но раз уж мы уже сидим здесь, давай я закажу за тебя.

— Спасибо, — в очередной раз сказал Гарри. И, поразмыслив над рассказом леди Хелви, быстро добавил: — Только закажи что-нибудь несладкое тоже, ладно?

— Ну, если ты так хочешь, ладно, закажу, — согласилась Хелви, всем своим видом показывая, что совершенно не понимает, зачем кто-то заказывает несладкую еду, если можно взять сладкую.

Сделав заказ (куча ничего не говорящих Гарри названий «и кувшин камры, пожалуйста»), Хелви сказала:

— А теперь мне нужно кое с кем переговорить. Посиди тихо пару минут, ладно?

Гарри кивнул, ожидая, что Хелви то ли встанет и пойдет с кем-то разговаривать, то ли достанет какое-нибудь средство связи, но она просто замерла, уставившись в одну точку, машинально поглаживая краешек стола. Неужели это какой-то способ мысленного общения? Или она просто немного... того? Чтобы совсем не известись от любопытства, Гарри начал осматривать трактир, посетителей и саму девушку. Он наконец заметил, что все здесь довольно странно одеты. Он сначала принял это за разноцветные мантии, но нет, это были не они. Сидели эти одежды совсем по-другому, то ли просторное пальто, то ли безразмерное платье, то ли это... как его... пончо. Страшно представить, как эта конструкция надевается. Наряд Хелви был приятного неяркого зеленого цвета с узорами по краям. В прорезях его виднелась еще какая-то одежда, в тон верхней. Несмотря на кажущуюся простоту наряда, даже Гарри понимал, что это очень дорогая одежда. Ну, примерно как если сравнить мантию Малфоя и мантию Рона. Вроде бы, и то, и другое просто мантии, но разница очевидна.

Кстати, о мантиях. Мантия Гарри вполне могла сойти за очень мрачный вариант здешнего наряда, но только пока он сидел. Если встать, отличия становились очевидны. На всех мужчинах, к тому же, были тюрбаны. На некоторых женщинах тоже, но некоторые, в том числе и Хелви, были без них и явно не испытывали по этому поводу неудобств. Видимо, для женщин эта деталь туалета была необязательной. Пока Гарри задумчиво пялился на дверь, переваривая странный внешний вид окружающих, в трактир вошли две женщины в нарядных полумасках. Чем больше Гарри смотрел на них, тем яснее понимал, что понятия не имеет, куда его занесло. Он никогда не видел людей, которые бы так одевались, и даже представить не мог, где причудливая мода могла включать в повседневный костюм просторные мантии-платья, тюрбаны и полумаски одновременно.

Оставалась, правда, еще надежда, что это какой-нибудь безумный карнавал, а обычно эти люди носят джинсы и свитера, и это какой-нибудь обычный провинциальный городок... «построенный в Сердце Мира», ага.

— Ну, вот и все, я всех оповестила, теперь можно спокойно поесть, осталось дождаться, когда же наш заказ принесут, — встрепенулась Хелви, и Гарри воспользовался возможностью тут же выяснить самое интересное.

— А как именно ты всех оповестила? Ты же, вроде бы, просто сидела и молчала. Что это за средство связи такое?

— Это называется Безмолвная Речь, — пояснила Хелви. — Лучше всего учить ее здесь, вблизи от Сердца Мира. Жителям провинции, не говоря уж о других государствах, она дается гораздо тяжелее. Но если уж осилил ее, то сможешь использовать где угодно.

Хелви замолчала, а Гарри вдруг подумал — почему-то ее голосом: «Вот примерно так это звучит. Слышишь меня? Слышишь, у тебя на лице написано. А ответить сможешь? Попробуй».

«Я вряд ли так смогу», — подумал Гарри, пока на стол перед ним ставили аппетитно пахнущий суп, пирог с мясом и кувшин с каким-то незнакомым напитком. И тут же понял, что, кажется, ошибся.

«Надо же, какой ты молодец!» — обрадовалась Хелви и заговорила вслух.

— Так можно общаться на любом расстоянии. Если, конечно, твой собеседник не умеет делать себя недосягаемым для Безмолвной Речи, жив, находится в этом мире и не угодил в Холоми. Это магическая тюрьма, там колдовать вообще нельзя, никак.

— Ух ты, — только и смог сказать Гарри. Впрочем, его неразговорчивость была вызвана не только новой информацией, но и едой, которая оказалась очень вкусной — или просто ему так от голода показалось, он же с завтрака в Хогвартсе ничего не ел, а завтрак тот был давно... как будто в другой жизни.

— Ага, — подтвердила Хелви. Она выглядела очень довольной. — Конечно, тебе придется еще потренироваться, чтобы научиться слать Зов самому, особенно если ты не видишь человека, так труднее, но уже сейчас понятно, что ты это можешь. Здорово!

— Ну ничего себе, — сказал Гарри, прикинув, сколько всего можно было бы провернуть в Хогвартсе, обладая способностью общаться с помощью Безмолвной речи. Сначала почему-то подумалось о том, чтобы спрашивать у Гермионы ответ прямо во время контрольной, но, устыдившись этих мыслей и подумав хорошенько, Гарри сообразил, что ведь можно и в бою так общаться, особенно удобно, когда не видишь остальных. Вот бы во время сражения в Отделе Тайн пригодилось! И Сириус... он мог бы сразу спросить его, где он, и не пришлось бы лететь в Министерство, и ничего бы не случилось!

— Эй, ты чего? — испуганно спросила Хелви. — Обычно люди радуются, если у них что-то легко получается, а ты мрачнеешь на глазах.

— Просто подумал, сколько всего было бы по-другому, если бы я умел это раньше, — признался Гарри, решительно выкинул из головы эти мысли (незачем Хелви пугать, она хорошая!) и сменил тему. — Ты, вроде бы, обещала рассказать мне про Ехо и про Сердце Мира.

— Да, конечно. Наш мир представляет собой сферу, нанизанную на стержень Силы. Один конец этого стержня выходит на поверхность как раз здесь, в Ехо, поэтому здесь очень легко колдовать. На других континентах, да даже просто в провинции это гораздо тяжелее. Другой конец находится где-то посреди океана, и никто точно не знает, что там происходит. Халла Махун Мохнатый специально заложил Ехо вокруг Сердца Мира. Это, конечно, давало людям очень большие возможности. Но со временем многочисленные магические ордена почти исчерпали силу Сердца Мира, и пришлось ввести ограничение на использование магии, иначе мир мог бы погибнуть. Чтобы принять Кодекс Хрембера, регулирующий использование магии, Королю и Ордену Семилистника пришлось развязать войну со всеми остальными Орденами. Дело кончилось их победой, Кодекс приняли, и день его принятия стал началом новой эпохи... Я тебя еще не утомила?

Пока Хелви рассказывала, увлеченно размахивая вилкой, Гарри, хоть и старался вникнуть в ее рассказ, думал не совсем о нем. Он думал о том, как она сказала: «наш Мир». Будто есть еще и другие. И в голову ему пришла безумная мысль: может быть, этот мир — не его? Может, в этом все дело?

Он хотел спросить Хелви об этом, но не мог решиться произнести это вслух. Поэтому он собрался и постарался послать ей зов.

«Как ты думаешь, я из вашего Мира?»

«Думаю, что нет. И думаю, что мы с тобой молодцы, что так быстро обо всем догадались», — ответила Хелви и невозмутимо добавила уже вслух:

— Хочешь камры? Мы постоянно ее пьем.

— Хороший день, молодые люди, — бодро сказал мужской голос за спиной Гарри. Он обернулся и увидел высокого худого пожилого мужчину в серебристом костюме, таком же, как на всех вокруг, и в тюрбане из той же ткани. — Вы позволите мне присоединиться?

Гарри покосился на Хелви, всем своим видом демонстрируя, что это ей решать.

— Джуффин, как хорошо, что вы так быстро приехали! Вы сказали, у вас дела, я думала, вы разве что к вечеру сможете...

— Уже, небось, и программу развлечений составила, как время до вечера скоротать, да, Хелви? — усмехнулся этот Джуффин, усаживаясь на свободный стул. — Ну, я же был занят, а не при смерти. Просто пришлось разобраться с делами очень-очень быстро. А вот и тот, ради кого я припахал всех подчиненных разом, чтобы пораньше освободиться. — Мужчина повернулся к Гарри, прикрыл лицо ладонью и представился. — Вижу тебя как наяву. Рад назвать свое имя: сэр Джуффин Халли, Почтеннейший Начальник Малого Тайного Сыскного Войска Ехо, а проще говоря, тот, кто ловит нарушителей Кодекса Хрембера, о котором Хелви тебе наверняка уже рассказала.

— Это тот, который запрещает использовать магию? — спросил Гарри и, спохватившись, оттарабанил формулу официального приветствия.

— Не запрещает, а регулирует использование. Есть же разница, Гарри Поттер. Одно дело если колдовать нельзя вообще, и совсем другое, если нельзя причинять другим людям ущерб магией, убивать магией и использовать высокие ступени магии вне специально отведенных для этого помещений.

«Аврорат», — наконец перевел для себя Поттер.

— И чем же я вас так заинтересовал, что вы поспешили со мной встретиться, сэр? Я, вроде бы, еще ничего не успел натворить.

— Сразу видно человека с неспокойной совестью! — фыркнул сэр Халли. Он внимательно посмотрел на Гарри, и у того возникло ощущение, что этот местный глава Аврората видит его насквозь, но так и не почувствовал, чтобы тот воспользовался Легилименцией. Он, конечно, догадывался, что не все нападают так прямолинейно и болезненно, как Снейп и Волдеморт, но был уверен, что после имеющейся у него практики сумеет распознать вторжение в сознание. Но если этот тип и читал его мысли, то совершенно незаметно для него. — Нет, я интересуюсь не как начальник Малого Тайного Сыскного Войска, а как частное лицо, так сказать. Частное лицо, которое кое-что смыслит в путешествиях между Мирами и очень хочет узнать, как ты здесь оказался.

— Так это действительно не мой мир? — упавшим голосом спросил Гарри.

— Ну а ты как думаешь, это хоть немножко похоже на ваш мир?

— Нет, но...

— Но ты надеялся, — Гарри кивнул. — Трогательно, но глупо.

— Да я полдня назад вообще не знал, что есть какие-то еще миры, кроме моего! — возмутился Гарри. — Если бы Хелви не сказала, так бы до сих пор и не понял ничего.

— Все интереснее и интереснее, — сказал Джуффин Халли, и вид при этом имел такой счастливый, будто Гарри своим выступлением оправдал все его надежды разом. Хелви отодвинулась подальше от стола, так, чтобы видеть их обоих, и смотрела на них с таким видом, будто они были интересной телепередачей, снятой специально для того, чтобы развлечь лично ее. — Ты не помнишь, как попал в Хумгат?

Чужое непонятное слово отозвалось холодом, пробежавшим по позвоночнику.

— Про Хумгат я помню, но какое это имеет отношение к...

— Прямое, — нелюбезно перебил его сэр Халли.

— Ладно, тогда вот что. Меня туда отправил Волдеморт, это... не важно, это мой враг. Он поймал меня и сказал, что отправит в Хумгат, где, мол, мне придется страдать вечно, потому что времени там нет... или что-то вроде того...

Гарри растерянно остановился, потому что Хелви прыснула, будто он сказал что-то смешное. Сэр Халли посмотрел на нее вроде бы осуждающе, но тут же махнул рукой и расхохотался сам. Они все веселились и веселились, так что Гарри пожал плечами, налил себе камры и расслабился. Все вокруг слишком походило на безумие, чтобы требовать от кого-то серьезных объяснений. Он вдруг вспомнил, как Волдеморт кинул палочку ему вслед, и изумился, почему не подумал о ней раньше. Он залез в карман мантии, совершенно не рассчитывая на успех, но палочка была там. Он вынул ее из кармана и тупо уставился на нее. Итак, он был на свободе, сыт, палочка была при нем, и за последний час он успел научиться трюку под названием «Безмолвная речь». Очень впечатляюще. При этом он был в чужом мире, и единственные люди, с которыми он здесь знаком, никак не соизволят перестать ржать, чтобы уделить немного времени его проблемам. Просто блестяще.

— Извини, мальчик, — сказал сэр Халли, видимо, устав смеяться. — Если бы ты понимал, какую услугу тебе оказал этот твой враг, ты бы тоже подумал, что это смешно. Он хотел обречь тебя на мучения, а вместо этого сделал избранником Хумгата. Еще неизвестно, нашел бы ты сам в него дорогу или нет, а теперь дело сделано, с помощью этого твоего Волде... как там его.

— Значит, по-вашему, попасть в Хумгат — это хорошо и полезно?

— Именно, и хорошо, и полезно. Хумгат — это Коридор между Мирами, место, из которого можно попасть в любой существующий мир и даже в некоторые не вполне существующие. Именно через него ты попал к нам. Но дело не только в том, что путешествия между мирами — удивительное занятие, и я могу только порадоваться за каждого, кому оно доступно. Дело еще и в том, что попасть в Хумгат могут только те, кто имеет способности к Истинной Магии.

«Истинной»? А он какой занимался до этого, ложной, что ли?

— Это вроде Безмолвной речи?

— Нет, — огорошил его Джуффин, — Безмолвная речь относится к Очевидной Магии, разновидностью которой ты, вероятно, занимался у себя дома. Я ведь не ошибся, в вашем мире есть магия?

— Есть. И что с ней не так?

— Это довольно долгий разговор. Вот что: будь моим гостем сегодня вечером. Ночевать тебе все равно негде, разве что Хелви еще и в свой дворец тебя пригласит, компания будет неплохая, это верно, но я тоже неплохая компания, и у меня есть много информации, которую я готов разгласить почти даром.

— Почти? — с сомнением переспросил Гарри.

— Будем торговаться? — весело спросил Джуффин Халли. — Учти, у меня самые льготные условия, никто тебе больше таких не даст: ты мне рассказываешь о своем Мире, а я тебе о нашем, об Истинной Магии и о том, как тебе вернуться домой.

— Вы правда это можете? — обрадовался Гарри. До сих пор он запрещал себе думать о том, как будет искать дорогу домой, потому что не понимал даже, с чего тут начать. Неужели его обратный билет сидит прямо перед ним?

— Я тебе больше скажу, я могу это устроить прямо сейчас. Но не буду. И вечером объясню почему. Ну что, ты принимаешь мое приглашение?

«Можно подумать, у меня есть выбор — после таких-то обещаний», — мрачно подумал Гарри, но вслух, конечно, принял приглашение как миленький, еще и поблагодарил.

«Выбор-то? Конечно, есть. Например, ты мог бы отказаться. Но ты не отказался. Приятно иметь дело с разумным человеком», — раздался голос в его голове.

Гарри с негодованием уставился на сэра Халли. Тот ответил ему ехиднейшей улыбкой и обратился к Хелви:

— Ну, а теперь, действительно, можете и поразвлекаться. Ты ведь проводишь Гарри ко мне? Я буду вас ждать через пару часов после заката.

И, не дожидаясь ответа, он исчез из трактира. Видимо, аппарировал.

— До заката еще уйма времени, — радостно сказала Хелви. — Пойдем, для начала я познакомлю тебя с сестрами, а потом... впрочем, увидишь. Только бы все успеть!

Гарри улыбнулся в ответ, невольно заражаясь ее энтузиазмом.

Он в чужом мире и понятия не имеет, как отсюда выбраться? Что ж, зато у него есть палочка, и человек, который почему-то готов ему помочь, и Хелви, у которой есть сестры и планы на вечер. Могло быть гораздо, гораздо хуже!

Когда Гарри увидел сестер леди Хелви, он застыл, по-идиотски открыв рот. Редко когда доведется встретить трех совершенно одинаковых красивых девушек! Сокрушительное зрелище. И ведь вроде бы не вейлы, а эффект от их присутствия очень похожий. Впрочем, одинаковыми они были лишь на первый взгляд. Уже с третьего или четвертого взгляда Гарри научился их различать.

Хейлах отличалась от Хелви, во-первых, кричащим нарядом — что-то красное с синим узором поверх чего-то фиолетового, ох! — и во-вторых, серьезностью. Она даже улыбалась совсем иначе. Если улыбка Хелви говорила «мне так весело и интересно!», то улыбка Хейлах была скорее похожа на «я вам рада, добро пожаловать» — дружелюбная, спокойная, абсолютно другая. У Кенлех, третьей сестры, наверняка был свой собственный характер, свои особенности и отличия от Хелви и Хейлах, но Гарри, если честно, наверняка путал бы ее с Хейлах, если бы не наряд (черно-белый) и не маленькая сережка в ухе — такая из всех трех сестер была только у нее.

— Извини, я специально не сказала тебе, что мы близнецы, но все обычно так смешно таращатся, когда в первый раз видят нас вместе, я просто очень хотела посмотреть, как при этом будешь выглядеть ты, — сказала Хелви. Хейлах посмотрела на нее так, как будто собиралась поспорить, но потом улыбнулась краешком рта и ничего не сказала.

— Надеюсь, оно того стоило, — улыбнулся Гарри и представился девушкам.

Потом они пили камру в гостиной, и Гарри рассказывал сестрам, как Хелви ему помогла, а девушки охали в нужных местах и по очереди подкладывали ему печенье. Потом они решили, что для выхода в город Гарри надо переодеть, и долго совещались, допустимо ли использовать для этого одежду некоего сэра Макса, пока Хелви не надоело спорить. В конце концов она убежала по лестнице наверх, а вернулась с грудой тряпья коричневого и болотного цветов.

— Жаль, что ты ниже ростом, чем Макс, — вздохнула Хейлах, — но ничего, я знаю, как это поправить.

Инструкцию по надеванию этого на себя он понял раза так с третьего, но девушки были терпеливы, и в итоге Гарри почувствовал себя вполне способным удалиться в соседнюю комнату и переодеться. Одежда под названием «лоохи» сидела на нем не очень хорошо, но когда он вернулся в гостиную, Хейлах подошла к нему, что-то подтянула, что-то расправила, и в зеркале отразился вполне прилично одетый молодой человек. Ну, если судить по меркам этого безумного города.

— Отлично выглядишь, — подытожила Кенлех. — Надевай тюрбан и пойдем.

— А куда мы, кстати, идем? — рискнул спросить Гарри.

— Мог бы и сам догадаться! Ты ведь прибыл издалека...

— Да уж... очень сильно издалека, — грустно усмехнулся Гарри.

— Вот именно! Значит, ты — приезжий, гость. А что в первую очередь идут делать приезжие? Правильно, они идут смотреть город! Так что идем, у нас экскурсия!

И они пошли. Мимо ждавшего их амобилера с шофером (эти странные телеги были здесь вместо автомобилей), мимо домов и садов, по мостовым, на которых цветными камешками были выложены узоры, по набережной реки Хурон, по мосту, мимо роскошных особняков и небольших домиков. Ветер приятно холодил лицо, принося с Хурона запах воды, близкой осени и почему-то меда. Вскоре Гарри понял, что ему тут нравится. Когда зажглись фонари и осветили мостовую — свой цвет около каждого дома — он признался себе, что совершенно очарован и что очень устал.

— Наверно, на сегодня хватит, — не без сожаления сказала Хейлах. — Дойдем до Площади Побед Гурига Седьмого, посидим там в кафе, дождемся амобилера и довезем Гарри к Джуффину.

— Что-то я с вами так хорошо устроился, что даже как-то стыдно, — Гарри действительно чувствовал себя неловко, особенно понимая, что в кафе они будут не только сидеть, но и есть, и за него снова будут платить, а он даже не знает, сможет ли вернуть эти деньги и когда. К тому же, девушки весь вечер его развлекали, а теперь еще и амобилер туда-сюда гонять будут, чтобы он смог попасть домой к этому Джуффину. Но девушки только отмахнулись.

— Это не стыдно, это нормально. Ты оказался здесь один, мы можем тебе помочь, и поэтому помогаем. И это, заметь, не требует от нас никаких жертв. Мы гуляли по Ехо, а теперь идем в кафе. Отлично проводим время!

Это не то чтобы успокоило Гарри, скорее он понял, что спорить не стоит, так он только испортит сестрам настроение, а это совсем-совсем не похоже на благодарность за их заботу. За то время, что они сидели в кафе, девушки скормили ему не только какое-то мороженое, но и несколько интересных баек о том самом сэре Максе, чье лоохи согревало Гарри во время этой прогулки. Выходило так, что он очень крутой волшебник, чуть ли не Мерлин какой-то, да к тому же был мужем всех трех сестер. От этой новости Гарри почему-то обалдел куда больше, чем от всех сведений о магии, Истинной и не очень. И еще почему-то испытал приступ острой зависти к неведомому Максу.

— Так у вас тут, выходит, многоженство?

— Вообще-то, нет, — и сестры, перебивая и подхватывая друг друга, поведали ему историю своего замужества, включавшую в себя: коронацию сэра Макса, Владыки Пустых Земель; Хейлах, Хелви и Кенлех, привезенных в качестве подарка ему; настоящую девушку Макса, леди Тэххи Шекк, погибшую во время эпидемии Анавуайны; долгое взаимное смущение и, наконец, дружбу, — в общем, все, что угодно, кроме собственно супружеских отношений.

— Потом Кенлех вышла замуж за сэра Мелифаро...

— Уже в одиночку, — шепнула Хелви.

— ... Макс тогда очень помог нам с Мелифаро, он специально просил Старейшин, чтобы они разрешили нам пожениться, — кивнула Кенлех.

— А сам Макс некоторое время назад пропал из Мира. Но перед этим он успел познакомить нас с леди Сотофой, она главная среди женщин Ордена Семилистника. Так мы начали учиться Магии. Думаю, именно для этого мы и оказались в Ехо на самом деле, — заключила Хейлах.

— Ну, это кто как. Вот Кенлех, как выяснилось, оказалась здесь ради Мелифаро, — снова встряла Хелви.

— Наверно, — растерянно согласилась Кенлех. — А может быть, просто за компанию с вами?

Девушки изумленно посмотрели на нее.

— А как же ваша великая любовь?

— Наша любовь такая великая, что Мелифаро бы все равно меня нашел, хоть бы и в Пустых Землях. А вот вам за Магией пришлось ехать самим. Ну, и я с вами.

Хелви засмеялась, Хейлах улыбнулась, но тут же посерьезнела и сказала:

— Возница только что прислал мне зов. Он уже рядом, так что можно идти.

Когда они сели в амобилер (Кенлех впереди, а Хейлах и Хелви устроились вместе с ним на заднем сиденье) и неспешно поехали вдоль уже почти знакомых домов, освещенных прозрачным разноцветным светом, Гарри стало не по себе. С девочками было весело и просто, а вот сэр Халли производил впечатление человека сильного, могущественного и не очень доброго. Удастся ли ему поладить с Джуффином Халли и уговорить вернуть его домой? Сегодняшняя передышка была очень кстати, но дома-то Волдеморт, вот-вот начнется война, школу никто не отменял, да и Рон с Гермионой там остались! И все остальные тоже. Не может же он взять и вот так вот всех бросить. Орден наверняка уже знает от Снейпа, что он «сгинул в Хумгат». Если, конечно, Снейп не предатель. Интересно, догадывается ли кто-нибудь, хотя бы Дамблдор, что в Хумгате можно выжить? Или его там уже скоро заочно похоронят? Ох...

Джуффин, однако, в домашней обстановке смотрелся добрым дядюшкой, который и расскажет, и поможет, и накормит. Вместо того, чтобы сразу взять Гарри в оборот и начать расспрашивать, он позвал Хейлах, Хелви и Кенлех пить камру, и где-то с час они просидели в гостиной, сплетничая о неизвестных Гарри людях и делах. А потом в гостиную вошел парень лет двадцати, одетый так же ужасающе ярко, как Хейлах.

— Шеф, ходят ужасающие слухи, будто вы похитили мою жену, удерживаете ее в доме и поите камрой. Я тоже хочу!

— Камры — или похитить свою жену? — равнодушно отозвался сэр Халли.

— Сначала камры, потом похитить, — решительно сказал он, схватил кружку, налил себе камры и обернулся к Гарри. — Вижу тебя как наяву... ой, что я вижу!

Он схватился за голову и обернулся к сэру Халли.

— Только не говорите, что это ваш новый заместитель! Версия улучшенная и дополненная... Моя психика травмирована сэром Максом, я не могу вот так вот сразу!..

— Познакомься, Гарри. Этого моего, с позволения сказать, сотрудника зовут сэр Мелифаро, и он, очевидно уже понял, что ты... не местный, скажем так. Поскольку сэр Макс был примерно из тех же мест, Мелифаро сразу же сделал выводы, причем совсем не те и совершенно зря. Успокойся, Мелифаро. Я не стал бы брать детей на службу.

— Мало ли кто как выглядит, — отмахнулся тот. — Вот я, например...

— Вот я и говорю: детей на службе мне уже хватает.

— Ну и Хвала Магистрам! А я-то уже было подумал, все начнется сначала: снова плохие шутки, ядовитые слюни, менкалий навоз, ночные кошмары и прочая скукотень... У него даже лоохи таких же унылых цветов!

— Потому что это и есть лоохи Макса, — вмешалась Кенлех, пересаживаясь поближе к парню. Видимо, это и был ее муж, за которого ее выдал ее предыдущий муж Макс. С ума сойти, как у них тут все непросто!

— О, так парень только прибыл и уже разграбил максов гардероб? Молодец, все бы так.

— Нет, гардероб разграбили мы, — гордо сказала Хелви.

— Я горжусь вами, девочки. А ты что молчишь? — парень с безумным именем повернулся к Гарри.

— Да как-то не знаю, что тут сказать. Разве что — вижу тебя как наяву, меня зовут Гарри Поттер и я вряд ли смогу состязаться с тобой в остроумии. Я и шуток-то твоих не понимаю.

— Ты не представляешь, как сильно это меня радует, Гарри, — с чувством сказал Мелифаро.

— Мелифаро, что ты там говорил насчет похищения своей жены? Похищай, но заодно забери Хелви и Хейлах, заведешь их домой, — сказал сэр Халли, и Гарри подобрался, понимая, что вот теперь-то у них начнется разговор о действительно важных вещах.

— Меня разжаловали в возницы? — обрадовался Мелифаро. — Значит, на работу завтра можно прийти попозже?

— У наших возниц бывают ночные смены. Ты действительно этого хочешь? — вкрадчиво спросил его шеф.

— Пожалуй, все-таки нет. Быть вашим Дневным Лицом приятнее для моего самолюбия. Все, считайте, что нас уже тут нет.

Буквально через минуту их и правда уже не было в гостиной. Джуффин проводил их, вернулся и улыбнулся Гарри.

— Давай я для начала тебя успокою, чтобы ты не думал про то, что я, такой негодяй, время тяну вместо того, чтобы вернуть тебя домой немедленно. Дело все в том, что ход времени в разных мирах не зависит друг от друга. Так что ты напрасно подсчитываешь, сколько часов ты провел у нас. Это совершенно не важно. Все равно, когда бы ты ни собрался вернуться домой, может оказаться, что там прошел всего день. А может оказаться, что пара лет. Или пара десятков...

Гарри вскочил с кресла:

— Но у меня нет пары лет! Мне надо сейчас!..

— Но опытные путешественники через Хумгат умеют этим управлять, — не меняя тона и не повышая голоса продолжил сэр Халли. — И если я поведу тебя через Хумгат, то сколько бы времени ни прошло в нашем мире, к себе ты вернешься... нет, в тот же день, наверно, не получится, а вот на следующий день после того, как твой враг отправил тебя в Хумгат, запросто. Поэтому я предлагаю тебе задержаться у нас ненадолго.

— Ненадолго — это на сколько? — спросил Гарри. После обещания доставить его домой на следующий день после... отъезда, так можно сказать?.. Гарри немного успокоился. Ровно настолько, чтобы начать искать подвох в том, что незнакомый сильный маг, занятой и важный человек, не испытывающий ни малейшего трепета перед славой Мальчика-Который-Выжил и даже не знающий о ней, зачем-то хочет с ним возиться.

— А как пойдет. Года эдак на два, я думаю. А может, лет на пять. А может, за полгода с азами управимся, ты, вроде, шустрый.

— Пять лет? — с ужасом переспросил Гарри. — Но зачем столько? Да даже если всего два года!.. Я же вернусь уже взрослым! Мне даже в Хогвартсе не доучиться будет, засмеют ведь!

А еще Гарри очень не хотел выяснять, выдержит ли их с Роном и Гермионой дружба проверку разницей в возрасте. То есть, наверно, выдержит, но как же все усложнится!

— Так уж прямо взрослым, — удивился сэр Халли. — А сколько тебе сейчас лет?

— Шестнадцать.

Сэр Халли поперхнулся печеньем и потянулся за камрой — запить.

— Грешные Магистры! Вроде и ожидал чего-то подобного, а все равно непросто такое переварить. А вообще живут у вас люди сколько?

— Ну, лет семьдесят... если маги, то и сто бывает, и чуть дольше, а что?

— Видишь ли, Гарри, мы живем несколько дольше, чем люди в твоем мире. И взрослеем тоже медленнее. Вот твои новые подружки выглядят чуть старше тебя, а им, насколько я помню, лет по восемьдесят, и это, поверь мне, не от того, что они так хорошо сохранились! Как выглядят у нас шестнадцатилетние детки, я тебе, пожалуй, рассказывать не буду, чтобы не травмировать окончательно. Так что не вздумай кому-нибудь сказать, что тебе шестнадцать, если не умеешь быстро справляться с глубокими обмороками. Средний человек у нас живет примерно лет триста, а те, кто всерьез занимаются магией, гораздо дольше.

— Я, конечно, очень рад за вас, но мне-то вы это зачем рассказываете? — спросил Гарри, чувствуя, что еще немного, и он начнет по-настоящему завидовать здешним жителям.

— А рассказываю я тебе это к тому, что знаю по опыту, что продолжительность жизни иногда зависит от особенностей самого мира, а не организма. И если извлечь организм из того мира, в котором он родился, и поместить, скажем, к нам, то стареть — или расти, что ему там по возрасту положено — он тоже будет медленнее. Понимаешь, к чему я клоню?

— То есть, вы думаете, я могу провести здесь несколько лет и вернуться домой, почти не изменившись?

— Не изменившись — это вряд ли, — покачал головой Джуффин. — Но вот выглядеть ты будешь примерно так же. Впрочем, это еще надо проверить. Ты не против, если я тебя осмотрю?

— А вы разве колдомедик? — удивился Гарри.

— Кто? — ответно удивился сэр Халли. — Я не это слово, я просто немного умею лечить, этого в данном случае совершенно достаточно. Так ты согласен?

— Вы еще не объяснили мне, зачем я должен оставаться у вас так долго.

— Действительно. Сейчас объясню. Я правильно понял, что в твоем мире у тебя есть некий довольно могущественный враг?

— Правильно. И что?

— А то, что он, судя по всему, даже если имеет некоторые способности к Истинной Магии, не имеет о ней ни малейшего представления, иначе не ляпнул бы такую глупость про Хумгат. У тебя же способности точно есть, и если их развить, то у тебя будет серьезное преимущество перед твоим врагом, когда ты вернешься. Истинная Магия, правда, не особенно подходит для убийств, зато открывает массу других возможностей, одна другой прекрасней. Собственно, я хотел тебе предложить поучиться хотя бы азам Истинной Магии, прежде чем возвращаться.

Гарри помолчал, раздумывая. Предложение было более чем заманчивое. Почти никаких минусов, сплошная выгода. Это-то и вызывало подозрение. Как же неудобно там, где нет Хогвартса с его делением на факультеты! Вот Хелви, скажем, — то ли Хаффлпафф, то ли Гриффиндор, с ней более-менее понятно. А этот тип? Рейвенкло или Слизерин? Можно ли ему доверять? Какие у него мотивы? Гарри, в общем, отдавал себе отчет, что выбор факультета — это еще не все, вспомнить хоть Питера Петтигрю. Но как же хотелось опереться на какие-то привычные и понятные вещи!

— А какой ваш интерес в этом деле? — наконец спросил он. — Зачем это лично вам?

— Мой интерес очень простой. Во-первых, я доверяю своей судьбе. Если она приводит ко мне человека, значит, это зачем-то нужно нам обоим. Судьба привела тебя ко мне. Можно было бы, конечно, просто вернуть тебя домой, но тут уже появляется «во-вторых». Я увидел, что тебя принял Хумгат, а жизни людей, способных к Истинной Магии, кажутся мне достаточно ценными, чтобы помочь им, если это в моих силах. Давай честно: если бы не глупость твоего врага и твое везение, благодаря которым он решил, что отправить тебя в Хумгат — хорошая идея, ты наверняка был бы мертв сейчас. И будет довольно обидно, если я отправлю тебя домой, а тебя там сразу убьют. Неправильно. И расточительно. Поэтому я хочу сначала сделать так, чтобы убить тебя стало немного сложнее, а потом уже вернуть в твой мир. Если будешь живой, то, освоив азы, дальше сам сможешь учиться, и тебе хорошо, и миру польза. Я просто повышаю твои шансы. Так понятнее?

— Что такого ценного в Истинной Магии, что вы из-за нее заботитесь о том, выживу я или нет?

— Я охотно расскажу тебе об этом, но предпочел бы сделать это завтра. Если ты не имеешь принципиальных возражений против моего плана, то я бы все-таки хотел осмотреть тебя.

— Я согласен, — быстро, чтобы не передумать, сказал Гарри. В конце концов, он действительно не выстоит против Волдеморта один на один. И если кто-то готов повышать его шансы, было бы безумием от этого отказаться... да?

— Отлично! Тогда встань вон туда, спиной ко мне, и постой так.

Гарри поднялся, уткнулся носом в стену, и почти сразу ощутил тяжелый, плотный, осязаемый взгляд, ощупывающий его позвоночник. Вот он поднялся к груди, спустился ниже, потом снова поднялся, к шее, к затылку, к макушке... Болезненно кольнуло шрам, привычный к подобным болям Гарри поморщился и приготовился терпеть дальше, но боль исчезла, а вслед за ней исчез и взгляд.

— Все, можешь садиться. У меня две новости, одна хорошая, другая странная. Начну с хорошей: в нашем мире ты будешь взрослеть в нашем темпе. Так что у нас с тобой есть время. Не сказал бы, что его достаточно, но это лучше, чем ничего.

— А странная новость какая?

— А вот какая: ты знаешь, что в тебе сидит кусок другого человека?

— Как это? Где? — севшим голосом спросил Гарри.

— Где-то в голове. Во лбу, если точнее.

— Вот здесь? — спросил Гарри, приоткрывая шрам.

— Да, пожалуй. Откуда у тебя этот шрам?

— Его оставил мне мой враг, когда пытался меня убить. Убивающее проклятие не сработало, но оставило вот этот шрам.

— В жизни не видел ничего подобного! — изумленно сказал сэр Халли, и выглядел при этом до неприличия счастливым. — Ты меня заинтриговал, и это значит, что я совершенно правильно сделал, что решил с тобой повозиться. Давай отложим разговоры на завтра. Кимпа, мой дворецкий, покажет тебе твою комнату, а у меня, извини, дела. Хорошей ночи, Гарри.

Гарри шел по длинному-длинному коридору за молчаливым дворецким и думал, что черта с два он заснет после таких известий: другой человек в его голове, в шраме от Авады. Кто это? Почему? Откуда? Однако, умывшись и устроившись на мягком участке пола, считавшемся спальным местом, он завернулся в одеяло и отрубился раньше, чем закрыл глаза.

Проснувшись, Гарри попытался вспомнить, какие сегодня уроки, готово ли у него эссе по Трансфигурации и что задавали по ЗОТИ. Потом он посмотрел в потолок, заметил неладное, огляделся и тоскливо выругался, используя попеременно магловские ругательства и Мерлина и Морганой. А он так надеялся, что это все был сон! Ну, то есть, это, вроде бы, неплохой мир, и условия, которые предоставил ему Джуффин Халли, действительно были «льготными». По идее, не терял он ничего, а приобретал очень многое. Но...

Это все было слишком хорошо, чтобы в это поверить. Либо что-то здесь не так, либо что-то хотя бы теоретически может пойти не так. А закон имени Гарри Поттера гласил, что если что-то может пойти не так, то оно непременно пойдет. И он либо вернется в Хогвартс спустя несколько десятков лет после своего исчезновения, либо постареет к моменту возвращения, либо ничему не научится, либо еще какая-нибудь пакость случится. А еще Гарри с опозданием понял, что очень мало знает об этом мире. То, что он видел вчера, произвело на него благоприятное впечатление, но вдруг для того, чтобы жить дольше, эти маги, например, ежегодно приносят в жертву младенцев или пьют человеческую кровь? Мерлин же их знает, какие порядки у них считаются правильными и гуманными! Или вдруг у них тут есть свои «грязнокровки», и Гарри не сможет не ввязаться в отстаивание их прав? Эти мысли Гарри принес с собой в уборную, где залез в одну из нескольких здоровенных ванн, больше похожую на бассейн, и принялся жалеть себя.

Минут через десять ему это надоело, и он вылез, решив про себя, что разобраться с реалиями этого мира сидя в ванне все равно не получится. Надо смотреть, расспрашивать, книжки читать. А про то, как пройдет его возращение, вообще нет смысла беспокоиться сейчас. К тому же, по идее Волдеморта, Гарри вообще должен быть уже мертв, и на фоне такого варианта любой другой расклад выглядит выигрышным. Он жив и может действовать дальше, это главное.

Гарри вышел в коридор и застыл, пытаясь вспомнить, откуда пришел вчера. Интересно, этот Джуффин Халли настолько богат — или здесь у всех очень большие дома? Он бы еще долго так стоял, думая, в какую сторону пойти сначала, но тут в его голове раздался жизнерадостный голос Джуффина Халли: «Ты уже проснулся, Гарри Поттер? Ранняя ты пташка, как я погляжу! А я-то надеялся испортить тебе утро ранней побудкой... ну что же, раз с этим не сложилось, предлагаю вместе позавтракать. Что скажешь?»

Вчерашняя практика Безмолвной Речи не включала в себя общение с собеседником, которого не видишь, поэтому Гарри очень сильно сомневался, что сможет ответить, но все же решил попробовать: «Я за. Только подскажите мне, как пройти из моей комнаты в гостиную, иначе я ее буду искать до ужина».

К счастью, сэр Джуффин его услышал. Руководствуясь его подсказками, Гарри довольно быстро добрался до гостиной. Всего-то два раза по пути уткнулся в какие-то тупики и даже ни разу не запаниковал. В гостиной же его ждало вознаграждение: вкусная еда, горячее питье и очень довольный собой Джуффин Халли.

— Ты быстро справился, завтрак еще остыть не успел. Приятного аппетита, Мальчик-Который-Выжил.

Гарри сначала недовольно поморщился от того, что кто-то опять использует его идиотское прозвище, и только потом понял, что это сказал сэр Халли, который его не знал до вчерашнего дня и которому он до сих пор не рассказал свою историю.

— Ночью я узнал о тебе побольше. Не думал же ты, что я буду довольствоваться твоим пересказом событий, которые ты сам не очень-то понимаешь, особенно после того, как обнаружил у тебя во лбу эту штуку? Поэтому за ночь я узнал все, что можно было узнать, не навещая твой Мир...

— Как вы это сделали?

— Азы Истинной Магии. Любой предмет и любой человек помнит, что при нем происходило, особенно события, связанные с магией, и если смотреть на него специальным взглядом, то можно все это увидеть. С человеком, правда, это работает только когда он спит. Вот я ночью на тебя и посмотрел.

Гарри поежился. Не очень-то способствовало спокойствию понимание, что пока он дрых, кто-то мало того что рядом сидел, так еще и колдовал над ним. Но вслух сказал только:

— Вы меня этому научите?

— Непременно. Уверен, тебе это пригодится. Ну и вообще, хорошее упражнение на концентрацию.

— И что вы узнали?

— Много всего. Например, я узнал, что осколок в твоей голове почти наверняка остался от твоего врага. Я еще не до конца понял, что именно он с собой сделал, но предполагаю, что этот механизм должен сулить ему неуязвимость, на деле же... мда. Но чтобы узнать наверняка, мне придется все-таки наведаться в твой мир. И это значит, что на следующий же день ты туда, скорее всего, не попадешь, потому что туда попаду я. Буду изучать, разнюхивать и интересоваться. Постараюсь уложиться в сутки, но это уж как получится.

В другое время Гарри, может быть, возмутился бы: только успели договориться, а этот... человек уже обещания нарушает! Но изменение сроков не имело никакого значения по сравнению с другой новостью. В его голове сидит Волдеморт. Наконец-то ему стало понятно, почему он видел эти сны. И как он мог залезать в его голову, посылать видения и все такое. Интересно, сам-то Волдеморт понял, почему это? А Дамблдор — он знал или нет? И поэтому бегал от него весь прошлый год? Но теперь-то, вроде, общался нормально, к Слагхорну с собой взял, и вообще... И это дает Волдеморту неуязвимость? Каким образом, интересно знать?..

— Его можно убрать из моей головы? — спросил Гарри.

— Да не вопрос. Как подучишься, отведем тебя на Темную Сторону, а там он либо сам отвалится, либо мы его вытащим и добьем.

— Куда отведете?

— Вот когда будешь готов туда пойти, тогда и расскажу. Хорошее место. Тебе понравится.

Гарри недоверчиво хмыкнул, сначала по поводу слов Джуффина, потом — глядя на почти пустое блюдо с пирожками. Это они столько успели съесть? Ужас какой!

— И что еще вы узнали?

— Твою историю — ровно настолько, чтобы у тебя отпала необходимость молоть языком еще три дня, пересказывая мне все эти события. Приблизительную структуру твоей кровной защиты — отличная вещь, твоя мать была удивительно талантливой. То, что об Истинной Магии у вас какое-то представление все-таки имеют — ваш Отдел Тайн, в котором ты был не так давно, явное тому подтверждение. И эта Арка чудо как хороша!

Видимо, Гарри слишком явно перекосило от этих слов, потому что Джуффин тут же объяснил, что он имеет в виду.

— Знаешь, для чего она на самом деле нужна? Для путешествий между мирами. Это еще один вход в Хумгат, причем открытый всегда и для кого угодно. Единственная проблема заключается в том, что если в эту Арку шагнет маг, не сведущий в Истинной Магии, он попадет в первый попавшийся мир, который притянет его к себе, и никуда из него не денется, пока не появится кто-то, способный провести его через Хумгат. Или пока в том мире не найдется какой-нибудь аналог Арки из вашего Отдела Тайн.

— Вы хотите сказать, что мой крестный... что Сириус жив? — Гарри чувствовал, как гулко бьется его сердце. Никогда прежде он не ждал ответа на свой вопрос в таким волнением.

— Все, что я могу сказать, — это то, что он не погиб, когда упал в Арку. Если ему достался достаточно дружелюбный мир и если он смог в нем выжить, то да, наверняка он жив и сейчас, почему бы и нет.

— А вы... вы сможете его найти?

— Думаю, да. Но только после того, как побываю в твоем мире. Мне нужно будет что-то из его вещей. Если бы мы с ним были знакомы, я смог бы найти его и без них. Но увы, придется идти более сложным путем. И это будет не сегодня и не завтра, а примерно через дюжину дней.

Гарри вздохнул. Конечно, ему хотелось настоять на своем и потребовать отправиться на поиски Сириуса прямо сейчас. Но он боялся оказаться чересчур наглым. Вдруг этот чародей от него откажется?

— Ладно. Через дюжину так через дюжину. Вы возьмете меня с собой?

— Посмотрим, — сказал Джуффин. — Если будешь хорошо учиться. Кстати, об учителях. Забыл сказать еще кое-что очень важное. Судя по тому, что я увидел, ты должен как минимум дюжину обедов этому вашему хитрому колдуну, Магистру Двух Орденов, Северусу Снейпу.

— Снейпу? За что это, интересно? — возмутился Гарри.

— А за то, что это явно именно он подговорил твоего врага отправить тебя в Хумгат. Ты же сам видел, как они переглядывались. Неужели не догадался?

— Ну и что, — буркнул Гарри. — Может, он просто тоже думал, что Хумгат для меня будет хуже смерти.

— А тебе не кажется, что это слишком уж странное совпадение, что ваш шпион при этом сумасшедшем Великом Магистре, человек, который не один раз спас тебе жизнь, сумел как-то посоветовать именно такой способ тебя извести, который на самом деле стал твоим спасением?

— Почему бы и нет, — уперся Поттер. — В моей жизни было достаточно идиотских совпадений. Одним больше, одним меньше. Может, Снейп просто такой неудачник, что не смог поспособствовать моей смерти, даже когда очень хотел.

— Дело твое, конечно, во что верить, — усмехнулся сэр Халли. — Но если уж выбирать, не учитывая важные факты, то лично я бы выбрал верить в то, что он действительно хотел тебе помочь. Это гораздо приятнее, разве нет?

— Да как он мог хотеть мне помочь, если он меня с первого взгляда невзлюбил?!

— Ну, одно дело личные симпатии, и совсем другое — победа в войне. Зачем-то же он пришел в этот ваш Орден Феникса, стал вашим шпионом...

— А может, не нашим. Может, их шпионом у нас.

— И ваш Великий Магистр прямо принял его как родного, стало быть. Заходи, мол, дорогой, нам всегда не хватало только вражеского шпиона, поэтому, конечно, я тебе поверю на слово и никогда не буду проверять, кому ты предан. Ты считаешь его таким идиотом? Действительно?

С этой точки зрения Гарри на ситуацию почему-то не смотрел. То есть, смотрел: не раз и не два он допускал мысль, что Снейп мог обмануть Дамблдора, что он все время ему врет, а шпионит на самом деле в пользу Волдеморта. Но он никогда не задумывался, что сначала-то, когда Снейп почему-то пришел в Орден Феникса, у директора еще не было причин ему доверять. Наверняка он сделал все возможное, чтобы точно узнать, можно ли ему верить. Не мог же он дать ему доступ ко всем тайнам Ордена Феникса просто так, из желания предоставить второй шанс? Он же не идиот, действительно. Значит, было там что-то?.. Или, значит, Снейп умнее Дамблдора и смог его обмануть.

— А если этот ваш шпион был настолько хитер, что сумел провести вашего Великого Магистра, то, разумеется, он сумел бы убить тебя, причем уже давно. Сколько-сколько раз вы встречались в пустых коридорах вашей магической школы? А вне школы, в других местах? Тут уж одно из двух: либо он недостаточно изворотлив, чтобы убить тебя, и не смог бы обмануть Дамблдора, а значит, действительно на вашей стороне, либо достаточно хитер, чтобы его провести, но все равно на вашей стороне — раз уж ты до сих пор жив.

Если одно, то другое. Если не другое, то третье. А в итоге все равно одно. Гарри почти ощущал, как на этом довольно простом — для сэра Джуффина — рассуждении его мозг начал натужно поскрипывать.

— Дайте, что ли, записать это куда-нибудь, а то ведь забуду, почему я должен считать, что Снейп мне помог.

— Да нипочему ты не должен так считать, — отмахнулся рукой Джуффин. — Не веришь логике и своим глазам — поверь своему Великому Магистру. Или мне.

Гарри уже усвоил, что «Великим Магистром» сэр Джуффин почему-то называет профессора Дамблдора, поэтому кивнул.

— Дюжина обедов, значит. Ладно. Хотя не уверен, что он меня не отравит за первым же из них.

— Ну, так будь настороже, чего тут сложного-то, — пожал плечами Джуффин. — И вообще, отравит на первом обеде — сам дурак, остальные одиннадцать не получит. А теперь давай поговорим о чем-нибудь более интересном, например, о тебе. Ты пробовал колдовать с тех пор, как попал сюда?

— Нет еще, — сказал Гарри и сам изумился этому факту. Ведь палочку-то он в лоохи из мантии переложил, когда переодевался, но ему и в голову не пришло ей воспользоваться. Хотя и острой необходимости в этом пока что не было, а все-таки... Может быть, это сработала привычка не колдовать вне Хогвартса? В их-то мире несовершеннолетним колдовать нельзя. Сэр Халли осуждающе покачал головой.

— Ну, тогда самое время сделать это сейчас. И мне свой уровень продемонстрируешь, и выясним, как этот твой артефакт взаимодействует с магией Сердца Мира. А то некоторые волшебные вещи тут становятся натурально бешеные — да хранят нас всех Темные Магистры от этих штучек!

Гарри достал палочку и задумался, какое заклинание исполнить. Боевая магия явно была неуместна: не хотелось разрушать такую хорошую комнату, даже если ее хозяин запросто ее восстановит. Танцующих чашек и прочей ерунды тоже не хотелось. В итоге он остановился на Патронусе. Не только потому, что Патронус был достаточно зрелищным, но и потому, что ему очень хотелось перестать волноваться и ничего не понимать и почувствовать себя счастливым.

— Экспекто Патронум, — выкрикнул он, и в гостиной появился привычный серебристый олень. Но, присмотревшись к нему, Гарри понял, что с ним что-то не так. Его Защитник был по-настоящему материален. Каждая мерцающая шерстинка его была настоящей и осязаемой, теплое дыхание обдало щеку Гарри, а рог задевал покачивающуюся люстру. И ощущение счастья и уверенности, идущее от Патронуса, тоже было гораздо более плотным, осязаемым, настоящим, таким, что дух захватывало.

— Мне кажется или он стал более настоящим, чем получался в твоем мире? — уточнил Джуффин.

— Да, это так, — Гарри не удержался и погладил свой Патронус.

— Значит, сила Сердца Мира идет тебе впрок. Вот и отлично. Насколько я помню, он должен защищать от этих мрачных тварей, которые лишают радостных воспоминаний? — Гарри кивнул, и Джуффин продолжил. — Значит, белая и черная магия одновременно. Отлично, просто отлично. В твоем мире, наверное, это должна быть ступень так примерно пятидесятая, а в нашем сразу получилось под сотню. Тоже неплохо.

— Почему это магия черная? — обиделся Гарри. Он, в общем, уже понимал, что вряд ли эта черная магия похожа на то, что зовут черной и темной магией у него на родине, но привычка реагировать на слова определенным образом оказалась сильнее.

— Все-таки обязательно надо написать книжку про магию. Энциклопедию. Детскую. С картинками. И выдавать каждому вновь прибывшему, — вздохнул Джуффин. — Шурфу, что ли, идейку подкинуть... Но книжки пока что нет, поэтому пойдем-ка в мой кабинет. Буду читать тебе лекцию про магию, пока есть время.

В кабинете сэр Халли не заговорил сразу, как ожидал Гарри, а принялся набивать трубку. Это оттянуло начало рассказа минуты на три.

— Итак, — сказал сэр Халли, когда Гарри уже успел заскучать и засмотреться в окно, — как ты уже знаешь, магия делится на Истинную и Очевидную. Очевидная Магия — это инструмент, который маг использует для того, чтобы изменить реальность по своему желанию или к своей выгоде. В разных мирах и разных школах эта магия делится на разные разделы, но у нас в Ехо считают так: магия бывает Черная и Белая. Черная магия — это та, которая нужна для работы с материальными объектами. Она превращает одни предметы в другие, меняет их свойства и размеры, отпирает и закрывает, разрушает и создает. Белая магия работает с нематериальным: разумом, чувствами, желаниями, смертью. Вот твой Патронус — это Черная магия, потому что ты создал материальный объект, и Белая магия, потому что это объект влияет на настроение и эмоции людей. Вся ваша Трансфигурация и значительная часть Чар — чистая Черная Магия. А вот так называемые Непростительные заклинания, которые в ходу в вашем Мире, — это чистейшая и сильнейшая Белая Магия. Правда, обоюдоострая. Надо очень себя не любить — ну или быть полным придурком, чтобы их использовать.

— Почему? — встрепенулся Гарри, вспоминая свой неудавшийся опыт с Круцио.

— Потому что заклинание работает в обе стороны. Оно действует и на жертву, и на палача. Жаль, я не могу показать тебе, как это выглядит, не увидишь пока что. Но на словах описать могу. Для того чтобы заклинание сработало, нужен определенный настрой. Желание подчинить, или причинить боль, или убить, смотря какое из трех заклинаний. Это ты и сам знаешь. И вот маг приходит в нужное настроение, творит заклинание, получает результат, а дальше с ним случается странное. Это состояние крепнет в нем, пускает корни. И единожды воспользовавшись Непростительным, человек будет возвращаться к нему вновь, потому что это же легко. И потому что ему этого хочется. Чтобы ты понял, о чем речь. Вот я, например, в нашу Войну за Кодекс убил столько людей, что со счету сбился, — Джуффин отвесил Гарри шутовской поклон, не обращая внимания на его исполненный отвращения взгляд. — Кого-то из них я убил с сожалением, кого-то — осознавая, что так нужно и что мир не уцелеет, если выживет этот человек. По-разному бывало. Но я никогда не убивал, наслаждаясь самим процессом. Поэтому никогда не убивал сверх необходимого. Всегда стремился сохранить жизнь, если была такая возможность. И ничуть не скучаю по тому времени, когда засады, погони и сражения насмерть были ежедневной рутиной. Хотя ладно, — сэр Джуффин скорчил рожу, которая могла бы сойти за виноватую, если не присматриваться, — должен признать, действительно немного скучаю, но только потому, что тогда мне гораздо чаще приходилось колдовать на пределе возможностей. Сейчас такое случается реже, чем мне бы хотелось. А вот по убийствам я не скучаю совершенно. Но тот, кто применил ваше убивающее, захочет применить его снова. Потому что желать кому-то смерти будет для него естественно. И потому что он уже будет знать, что желать другому смерти — приятно и эффективно. Фактически, это заклинание не только для убийства, но и для создания, как у вас выражаются, маньяка-убийцы. Весело, да?

Гарри пожал плечами. Ему это всё весёлым совсем не казалось. Сэр Халли вернулся к забытой было трубке и замолчал, давая ему время переварить информацию. Но Гарри только-только дошел до того факта, что сидит в одной комнате с убийцей-рецидивистом, когда Джуффин снова заговорил.

— То же самое с пыточным. Подозреваю, что многие люди иногда хотят причинить боль другому человеку — когда выходят из себя, когда больно им самим, да мало ли когда еще. Но обычный человек, испытав такое чувство, обычно не в восторге от него, и старается либо совершенствоваться, чтобы с ним такое случалось пореже, либо избегать ситуаций, подобных той, что его разозлила. Но человек, который однажды использовал это ваше Круцио, в такой ситуации сделает угадай что?

— Использует Круцио, — со вздохом сказал Гарри. До него начало доходить, на что он чуть было не подписался, погнавшись за Беллатрикс.

— Правильно! — сэр Халли так обрадовался, будто Гарри дал ответ на очень сложный вопрос. — И чем чаще он использует Круцио, тем меньше ему нужно, чтобы прийти в состояние, подходящее для его использования. А когда он приходит в это состояние, он... ну ты понял, я думаю.

— Да уж, — хмыкнул Гарри. — Теперь я начинаю понимать, с чего Волдеморт со своими слугами так...

— С ним все вообще сложно, — посерьезнел Джуффин. — Он со своей личностью сделал что-то очень странное, у него и без Непростительных бы наверняка крыша поехала. Гораздо более чистый и показательный пример — это случай с родителями твоего школьного приятеля, у которых пытались что-то узнать. Вряд ли их свели с ума, потому что хотели этого. Убить было бы быстрее и проще. Скорее всего, те, кто к ним пришел, просто не смогли остановиться.

— Какая разница-то? — чуть резче, чем собирался, спросил Гарри. — Не хотели остановиться или не смогли — результат одинаковый.

— Разница в том, что если бы они использовали другое заклинание, то результат был бы другим, потому что и им, на самом деле, наверняка был нужен другой результат. Но в процессе они передумали, вместо того, чтобы добыть информацию, убить врагов и уйти, занялись бессмысленным мучительством, и именно поэтому, заметь, не успели сбежать и попались. Очень увлеклись, — Джуффин посмотрел на Гарри, вздохнул и пояснил. — Я пытаюсь сказать, что они действовали и себе во вред тоже. Вопреки собственным интересам. Именно так работают эти заклинания. Я бы не удивился, если бы выяснил, что придумали их когда-то специально для того, чтобы понемногу разрушать личности мучителей и убийц, которые решат воспользоваться этими без сомнения очень удобными и действенными заклинаниями. Потому, возможно, они и названы Непростительными: если использовал их, если сам на такое подписался, то и раскаяться потом не сможешь, и прощения не получишь, процесс-то необратимый. Необратимый, но, увы, слишком долгий. Он занимает годы, а то и десятилетия, и за это время с помощью Непростительных, да с мозгами набекрень можно успеть наворотить очень многое даже по меркам нашего мира, а уж у вас-то, с вашей продолжительностью жизни... Страшненькая штука, в общем, эти ваши заклинания. Но — белая магия. Белейшая. Интереснейшая. Снял бы шляпу, да нету ее у меня.

Гарри невольно поежился. Вот, значит, какие вещи считает интересными этот тип. Надо учесть.

— С Черной и Белой магией мне, кажется, более-менее понятно, хотя странное у вас деление все же...

— Да уж не страннее, чем у вас, — фыркнул Джуффин.

— Кому как. Но вы говорили, есть еще Истинная. Она-то чем отличается?

— Истинная магия — особый разговор. У нее совсем другие отношения с магами, чем у Очевидной. Если Очевидная магия — лишь инструмент в руках того, кто ее использует, то для Истинной Магии мы сами — инструмент. И это завидная судьба, одна из лучших: быть ее инструментом. Очевидная магия — это подчинение реальности, насилие над ней, Истинная же магия — это исполнение желаний Вселенной, ее собственной воли. Кроме этого, у них разные источники силы. Чтобы заниматься Очевидной Магией, нужно либо большое личное могущество, запас магических сил, либо некий источник, наподобие нашего Сердца Мира, из которого можно черпать силу. А желательно, и то, и другое. Сила же для Истинной магии черпается отовсюду, для нее не нужен источник и не нужна даже личная сила — в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Нужна сила совсем иного рода, но хорошая новость заключается в том, что у тебя она есть, нужно лишь ее развить.

— Я ничего не понял, — печально сказал Гарри. — Как Вселенная может быть заинтересована в том, чтобы кто-то практиковал магию? Почему это — ее желание?

— С этим просто. Дело в том, что место, где долго не было Истинной магии, становится затхлым и унылым, как непроветриваемое помещение. Иногда Истинная магия — это все равно что распахнуть окно и впустить свежий ветер в мир. А иногда, особенно на Темной Стороне, — это способ изменить положение вещей, чтобы все было именно так, как оно должно быть.

— Звучит красиво. Но все равно непонятно.

— Ничего, с практикой, возможно, станет понятнее. А возможно, не станет, — Гарри возмущенно посмотрел на сэра Халли. Тот усмехнулся. — Что поделаешь, мальчик, более понятных слов у меня нет. Придется довольствоваться этими.

— А теперь извини меня великодушно, все это очень интересно, но меня ждут служебные дела

Гарри аж онемел от возмущения: ну что у этого человека за манера — заинтересовать и сбежать? Если верить Дину и Симусу, так себя некоторые девочки на свиданиях ведут, но они-то ладно, им можно, но со стороны сэра Халли это натуральное свинство!

— Сравнения у тебя, конечно, — усмехнулся тот, и Гарри в очередной раз с досадой убедился, что да, этот ужасный тип действительно читает мысли. — Не стоит обижаться. Мне действительно пора на работу. Уже полчаса как пора, на самом деле, так что придется отправиться туда Темным Путем. Это во-первых. А во-вторых, не переоценивай себя: все равно ты сейчас не способен учиться, а больше мне с тобой и делать-то нечего. Тебе стоит отдохнуть, проветриться и привести в порядок мысли в голове. Если к вечеру справишься, тогда начнем учиться.

— Хорошо, сэр, — ответил приунывший Гарри. Перспектива провести весь день в одиночестве в доме сэра Халли не слишком его радовала. Это, конечно, не чулан и не «самая маленькая спальня» в доме на Тисовой улице, да и кормить его здесь наверняка будут вкусно и разнообразно, но все равно — чего хорошего-то?

— Хочешь совет? — Гарри не слишком хотел, но все-таки кивнул, хочу, мол. — Шел бы ты прогуляться. Город посмотришь, отдохнешь, снимешь стресс... привыкнешь немножко, тебе тут ведь жить какое-то время, как-никак. Заодно купишь то, что тебе нужно, чтоб хотя бы в одежде с чужого плеча не ходить. В твоей комнате в шкафу кошелек лежит, деньги можешь тратить.

— Но сэр, я не могу!.. — запротестовал Гарри.

— Можешь, — отмахнулся сэр Халли. — Потом как-нибудь отдашь, если тебе это так важно. Не думаешь же ты, что я тебя всю жизнь содержать собираюсь? Это была первая часть совета. А вторая вот какая. Твои новые подружки — я про Хейлах, Хелви и Кенлех — наверняка охотно составят тебе компанию, если у них нет других дел. И если в это время ты почувствуешь, что уже готов воспринимать информацию, можешь попросить их поучить тебя Очевидной Магии, потому что я на это время тратить не собираюсь, по крайней мере, пока ты не освоишь ее хотя бы до сотой ступени. Думаю, у тебя получится довольно быстро.

— Но как мне с ними связаться? — спросил Гарри.

Сэр Джуффин посмотрел на него укоризненно, вздохнул, сказал «Все, я пошел» — и пропал. Видимо, ушел этим своим «Темным Путем». А Гарри вспомнил о существовании Безмолвной Речи и почувствовал себя распоследним болваном. Прав, ой прав был сэр Джуффин, ему еще привыкать и привыкать к новым условиям, какая уж тут учеба.

Гарри вышел из кабинета и самостоятельно дошел до своей комнаты. Это было не так уж просто, но не зря же Гарри столько лет учился ориентироваться в огромном Хогвартсе! Дом Джуффина, при всей его грандиозности, все-таки был поменьше. Убедившись, что хоть на что-то он способен, Гарри воспрял духом, нашел упомянутый Джуффином кошелек, наполненный монетами из желтоватого металла, сел и попытался представить себе Хелви.

Воспроизведя в памяти ее темные глаза и спятанные в них смешинки, он попробовал послать ей зов.

«Привет!» — незамедлительно откликнулась она, словно только и ждала, когда он о ней вспомнит.

«Привет! Я только что выяснил, что до вечера мне совершенно нечем заняться, и подумал, если у тебя, ну или у всех вас, Хейлах и Кенлех тоже, есть свободное время, то я мог бы отдать вам свой вчерашний долг и пригласить поесть где-нибудь, на ваш выбор. Ну и вообще, я был бы рад, если бы вы составили мне компанию сегодня...»

Хелви молчала. Гарри уже подумал, что она сейчас гадает, как бы повежливее отказать, и хотел сказать, что это совершенно не обязательно, и вообще... как она наконец-то ответила.

«Кенлех сегодня не может. А вот мы с Хейлах — с удовольствием. Скоро заедем, жди нас!»

На протяжении всего дня Гарри не раз с благодарностью вспомнил сэра Халли, который напомнил ему о Хелви и Хейлах. Сейчас, задним числом, решение послать им зов казалось совершенно очевидным и логичным, но Гарри подозревал, что без этой подсказки мог бы весь день сидеть и хандрить, даже не задумавшись о том, что есть более приятные способы провести время.

Сначала они съездили в «Мёд Кумона», где ели что-то ужасно сладкое и медовое (Гарри, впрочем, понравилось), потом пошли гулять и заодно купить Гарри кое-что из одежды. В лавке с лоохи сестры три раза чуть не поругались насмерть, пытаясь подобрать Гарри подходящий гардероб. Сам Гарри при этом всем сердцем был на стороне Хелви, ратующей за более спокойные цвета, так что их большинство (два голоса плюс примкнувший к ним хозяин лавки против одной Хейлах) в итоге победило. Дабы подсластить Хейлах пилюлю, Гарри предоставил ей полную свободу в выборе сезонных полумасок, про себя твердо решив, что никогда не наденет ни одной из них.

Расплачиваясь за покупки, Гарри наконец более-менее осознал щедрость Джуффина Халли: он купил себе несколько полноценных костюмов и накормил девочек в недешевом, по их словам, заведении, а в кошельке все еще оставалось немало монет, гораздо больше, чем он уже потратил. Что же, значит, он будет должен сэру Халли, как мозгошмыги семейству Лавгудов. Зато он развлек Хелви и Хейлах. Остается только надеяться, что он не попадет за это в долговое рабство на всю жизнь.

— Мне нужна ваша помощь в еще одном важном деле, — сказал Гарри, когда они вышли из лавки. Пакеты Хелви забрала себе, вернее, неуловимым движением руки провела перед ними — и они исчезли, если верить ее объяснениям, у нее в пригоршне. Тогда-то Гарри и вспомнил, о чем еще хотел попросить. — Вы можете научить меня Очевидной Магии? Хотя бы самым азам. Сэр Джуффин сказал, что пока я хотя бы до сотой ступени не освою, он меня ей учить не будет...

— Что ж ты до сих пор молчал?! — хором воскликнули сестры, забыв все разногласия по поводу одежды. В свой дворец, который, оказывается, назывался «Мохнатый дом», они тащили его почти бегом.

— У нас есть целых полдня, ты успеешь освоить поддюжины заклинаний, если не больше!

— Сегодня же унесешь свои вещи в пригоршне, как я сейчас несу.

— А через недельку-другую бытовые-то точно уже освоишь...

— А может быть, лучше начать с защитных или лечебных?

— Да, с чего же начать — это тоже вопрос!

Гарри потряс головой. Ему показалось вдруг, что он слушает странный гибрид Гермионы Грейнджер и близнецов Уизли.

— Сначала научите меня носить вещи в пригоршне, — строго сказал он. — А там уже посмотрим.

Через полчаса он лично убедился: посмотреть в Очевидной Магии было на что.

Здесь не было магических формул на латыни, не было расчетов, как на Трансфигурации, не было размахиваний палочкой. Они колдовали волевым усилием, намерением, настроением, жестами. А вместо привычных латинских слов у них были странные и незнакомые словечки, звучащие на редкость непристойно. Хелви шепотом пояснила ему, что это и были самые настоящие ругательства, причем чем выше ступень магии, тем грубее становятся слова. К счастью, значительную часть этих заклинаний не нужно было говорить вслух.

Они трансфигурировали без долгих приготовлений и записей, просто «представляя себе результат» и произнося в уме заклинание. Они понятия не имели о законах Гампа и запросто могли превратить несъедобный предмет в съедобный. Они могли заставить огонь плясать на кончиках их пальцев, они умели открывать замки на шкатулках одним прикосновением мизинца, они умели управлять чужим настроением и знали, как заставить хрупкий и мнущийся предмет сохранять форму, они создавали иллюзии из бумажных салфеток или вовсе из ничего... и все это без волшебной палочки! У Гарри голова шла кругом от всех этих возможностей.

Умение убирать предмет в пригоршню далось ему довольно легко: он помучился минут двадцать, взмок и почувствовал себя ужасным неучем, но в конце концов выбранный для тренировки пакет исчез у него в руке, и он от неожиданности чуть не выронил его обратно на ковер, но обошлось. Хейлах и Хелви ликовали. Заставив его несколько раз повторить трюк «для закрепления материала», они решили перейти к чему-то более сложному.

Более сложным оказалось открывание шкатулок и бутылок, и Гарри оно решительно не давалось, хотя девушки уверяли, что это всего-то шестая ступень, ничего особенного. Но Гарри почему-то было трудно, и труднее всего было поверить в то, что этот якобы магический жест действительно сработает.

Гарри не знал другого заклинания, позволявшего уменьшить предметы до почти невидимых размеров и спрятать в руке, поэтому довольно легко принял версию девочек. Если они говорят, что для этого мудреного волшебства надо непременно провести рукой вот эдак, значит, так оно и есть. А вот заклинание для открытия замков он знал, и знал также, что Алохоморой крайне затруднительно вышибить пробку из бутылки, она так не работает, вот и все. И как один и тот же жест (без палочки, и не Алохомора к тому же) может быть предназначен и для того, и другого, он не представлял и все время отвлекался на свои сомнения.

Время шло к закату, скоро сэр Джуффин должен был вернуться домой, а он не мог осилить одно несчастное заклинание!

— Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то завтра мы будем учить тебя варить камру! — в сердцах пообещала Хейлах.

— Ну, это тоже ничего себе программа, — грустно усмехнулся Гарри. — Дома меня часто использовали в качестве повара. Может, и здесь я на это сгожусь... А что, для приготовления камры тоже нужна магия?

— Черная, второй ступени, — подтвердила Хелви. — Без магии в Ехо вообще почти ничего не готовят. Мы, правда, не очень-то умеем, но если хочешь, я найду кого-нибудь, кто может тебя научить. А сейчас предлагаю сменить заклинание. Не получается с этим — и Магистры с ним, завтра еще раз попробуем. А пока будем учиться разогревать напитки, раз уж у тебя есть опыт в кулинарии.

— Какая полезная штука! — восхитился Гарри.

Заклинание, как ни странно, поддалось всего-то с пятого раза, и остывшая за время занятий камра в кружке снова стала горячей от его прикосновения.

— Вот видишь, ты не совсем балбес! — торжествующе сказала Хелви.

— Не балбес, просто странный, — флегматично заметила Хейлах. — Это была магия двадцатой ступени, как такое может быть, что ты запросто сделал это, но не смог открыть шкатулку?

Гарри только пожал плечами, с удовольствием делая глоток горячего напитка. Он уже привык, что у него все не как у людей, так с чего в этом мире все должно было стать иначе?

— Не переживай, — Хелви, по-своему истолковав его жест, поспешила его успокоить. — Если сэр Джуффин говорит, что ты освоишь магию до сотой ступени, и сам собирается с тобой заниматься, значит, он считает, что ты действительно сильный колдун. У большинства горожан в Ехо есть разрешение применять магию до шестидесятой ступени включительно, и даже на это способны далеко не все.

— А может, он просто так сказал, чтобы меня чем-нибудь занять. Или чтобы сделать мне приятное, — вздохнул Гарри.

Сестры захихикали.

— Это вряд ли.

— Знает ли он вообще, что значит «просто так»?

— Или что значит «просто чтобы сделать приятное»?

— И вообще, Гарри, что за уныние? Ты только что применил магию двадцатой ступени, для первого дня обучения отличный результат!

— А что не все заклинания тебя даются, так это наверняка временно. И мы разберемся, почему так.

— Спасибо, девочки, — улыбнулся Гарри. — Вы правы, а я зря разнылся. Давайте лучше еще что-нибудь выучим.

За оставшийся час они установили, что заклинание, заставляющее предмет исчезнуть, Гарри удается, а вот заставить выбранный объект сгореть дотла за секунду он никак не может. После этого ученик и учительницы единодушно решили, что с них хватит. Гарри и Хелви, утомленные донельзя, тут же уселись в кресла и принялись хрустеть печеньем, но Хейлах не спешила присоединиться к ним. Она достала откуда-то глиняную табличку, положила на нее ладонь и замерла с очень сосредоточенным видом.

— Решила записать для памяти, что у тебя получается, а что нет. Возможно, позже мы сможем это как-то систематизировать. Хотя, конечно, лучше будет, если у тебя просто начнет получаться.

В этом Гарри был с ней полностью согласен.

Домой к сэру Халли шли пешком: девочкам хотелось прогуляться, а Гарри не стал отказываться от возможности получше запомнить дорогу. Вдруг придется идти одному. У него-то нет амобилера с возницей! И слава Мерлину, что нет.

Сэр Джуффин встретил их в холле.

— Хороший вечер! Ну что, девочки, интересного ученика я вам подбросил?

— Очень интересного! — хором сказали Хелви и Хейлах.

— И как успехи?

Вместо ответа Хейлах полезла в карман лоохи, но Хелви тут же воскликнула:

— Убери ты эту табличку! Давай словами расскажем!

И они рассказали — в красках, перемежая возмущение внезапной тупостью Гарри похвалами его же таланту. Гарри только и оставалось краснеть и смущаться. Вклиниться в этот двойной монолог он и не надеялся.

Когда девочки удостоверились, что рассказали все важное, и ушли, взяв с Гарри обещание «завтра же прислать зов», Джуффин выдохнул и заговорщически улыбнулся Гарри:

— Вот ведь болтушки, да? Но ты не смотри на их несерьезный вид, они действительно настоящие ведьмы, раз уж сама Сотофа Хаменер взялась их учить, в обход всех правил Ордена.

Должно быть, после упоминания этого имени на лицах людей должно появляться какое-то особое выражение, символизирующее понимание, или уважение, или что-то такое, потому что Джуффин глянул на Гарри и махнул рукой.

— Ну да, забыл, что для тебя-то эта леди не авторитет, ты ее даже не знаешь. Ничего, как-нибудь познакомлю вас, когда время выкроим. А сейчас скажи мне вот что, — сказал Джуффин, когда они устроились в креслах в гостиной. — Ты сам-то понимаешь, почему какие-то заклинания у тебя не получаются?

— Нет, — пожал плечами Гарри. — Ну, то есть, может, я их просто не могу, без всяких дополнительных причин?

— Скромно, самокритично, но неверно. Если можешь магию двадцатой ступени, то магию шестой и подавно можешь, а вот почему тебе само заклинание не дается — вопрос интересный. И что-то мне подсказывает, что ответ кроется в твоей волшебной палочке.

— В каком смысле? — изумился Гарри. — Я ведь ей даже не пользовался при Хелви и Хейлах, как она могла мне помешать?

— А так. Ты ведь о ней помнил, да? И помнил, какие заклинания можешь ей изобразить. В самом деле, зачем тебе учиться отпирать шкатулки, если ты всегда можешь сказать свою Аллахо... Аллоху... дырку надо мной в небе, забыл.

— Алохомора.

— Ну да. Думается мне, именно поэтому заклинания тебе и не давались. Ты уже умеешь их делать — но как-то иначе. И это даже неплохой подход. Практичный. Но вот что интересно, — сэр Джуффин задушевно улыбнулся, поманил что-то пальцем, и волшебная палочка Гарри вдруг вылетела из его кармана и устремилась в ладонь этого несносного человека. — Что ты будешь делать, если отнять у тебя палочку? Довольствоваться только теми заклинаниями, которые можешь сделать и без нее?

Он положил волшебную палочку на столик между ними, Гарри схватил ее и снова убрал в карман.

— Вы так говорите, будто это я сам не хочу учиться, вроде как мне лень, — обиженно сказал Гарри. — Но это же не так! И я не знаю, почему не получается.

— Это хорошо, что ты не «не хочешь». Но возможно, ты хочешь недостаточно сильно. Так что ты уж захоти.

— А если это не поможет?

— Если это не поможет, мы проверим какую-нибудь другую версию.

— А у вас и другие версии есть?

— Нет, но я придумаю, если понадобится, — отмахнулся Джуффин. — Ну, готов приступить к учебе?

— Готов!

— Вот все бы так.

— Мы начнем с простого. Я уже рассказывал тебе утром, что предметы, при правильном с ними обращении, могут поведать о событиях, которые при них происходили. Именно этим мы и займемся: будем учиться смотреть на предметы так, чтобы они рассказали тебе свою историю. И начнем мы... да вот хоть с твоей волшебной палочки. Уверен, она достаточно к тебе привязана, чтобы захотеть пообщаться.

— Вы сейчас говорите как продавец волшебных палочек, сэр, — попытался пошутить Гарри. Обещание новой, другой, «Истинной» магии почему-то волновало его и выбивало из колеи.

— О, это ты еще с антикварами не общался, они бы тебе такого рассказали про память вещей и их характер! — рассмеялся Джуффин. — Все, хватит оттягивать неизбежное, ложись рядом со мной — да, прямо на пол ложись — и смотри.

Гарри ни тогда, ни после не взялся бы рассказать, чем «особенный взгляд» позволяющий проникать в память вещей, отличается от нормального. Он смотрел, смотрел и смотрел, пока не понял вдруг, что стало совершенно темно. «Ну вот, так старался, что заснул, — огорченно подумал Гарри. — Проснусь, сэр Джуффин меня засмеет, это точно». Но тут темноту прорезал луч света. Он все ширился и ширился, будто кто-то аккуратно поднимал потолок, и в лучах этого света Гарри вдруг увидел мистера Олливандера. Лицо его казалось и радостным, и печальным одновременно.

— Сегодня, — сказал он. — Я точно знаю, что это случится сегодня. Дамблдор предупреждал меня, что сегодня придет твой будущий хозяин, но он еще не уверен, что ты подойдешь ему, а я знаю. Я чувствую, что вы предназначены друг другу. Веди себя хорошо. Береги его. И будь счастлива.

Крышка коробки (а Гарри теперь понял, что это была коробка, в которой лежала его волшебная палочка) закрылась, и снова стало темно. А когда коробку открыли в следующий раз, Гарри увидел себя самого. Одиннадцатилетнего мальчика, порядком растерянного и утомленного бесконечными пробами разных волшебных палочек. Мерлин, какой же он был заморенный!

— ...Одиннадцать дюймов, прекрасная и податливая, — объявил волшебник. Пока он нес палочку, чтобы вручить ее Гарри, он тихо шептал ей:

— Это он, вот увидишь. Ты сама почувствуешь, что это он.

Гарри из воспоминания взял палочку в руку — теперь он нынешний не видел себя, зато видел почти всю лавку, прилавок, стеллажи с полками, взволнованного Олливандера и порядком заскучавшего Хагрида, все выше и выше поднималась палочка, а потом опустилась вниз, и в воздухе затрепетали зеленые и красные искры. Где-то хлопал в ладоши уже невидимый Хагрид, воскликнул «Браво» мастер Олливандер. Он снова положил ее в коробку, задумчиво приговаривая «Любопытно... любопытно». Но перед тем, как закрыть крышку, он шепнул: «Поздравляю тебя». И вновь стало темно.

С легкой ностальгией Гарри наблюдал урок за уроком, как он колдовал, замечал мелочи, которые не видел на занятиях, но в воспоминаниях волшебной палочки еще и Хеллоуин не наступил, когда он понял, что смертельно устал. В этот самый момент он получил ощутимый тычок под ребра.

— Утомился? — сочувственно спросил Джуффин. — Еще бы. Твоей палочке есть что вспомнить и что показать тебе. Вообще-то, процессом просмотра воспоминаний можно управлять, отметая неважное, чтобы узнать именно то, что хочешь. Вот сейчас передохнешь — и попробуем еще раз.

Еще раз?! Гарри чувствовал себя выжатым, как лимон. Нет, он был бы не против попробовать еще раз, но очень сомневался, что сейчас у него что-то может получиться.

— Ты сейчас, конечно, не в лучшей форме, но на то мы и великие колдуны, чтобы исправлять такие мелочи, правда? Вот, выпей, — Джуффин протянул ему фляжку. — Это бальзам Кахара, отличное тонизирующее средство. Много не пей, глотка хватит. Ну что, полегчало?

Полегчало — не то слово. Гарри чувствовал себя так, будто только что проснулся после длинной ночи крепкого спокойного сна.

— Ничего себе! И часто его можно использовать?

— Да сколько угодно. Правда, местных жителей в больших дозах он должен опьянять, но, насколько я могу судить по некоторым другим твоим землякам, тебе это не грозит. Правда, если совсем не спать, то через некоторое время он перестанет действовать. Но мы ведь не будем доводить тебя до такого состояния, зачем бы нам это? Так, а теперь вернемся к твоей палочке. Давай попробуем снова просмотреть, как ты ее покупал.

— А что, там было что-то интересное, в той сцене?

— Да нет, просто первое, что в голову пришло. Вперед.

И они вновь и вновь продирались сквозь фрагменты жизни Гарри, запечатленные его волшебной палочкой, то останавливаясь на уроках Защиты, чтобы посмотреть на Квиррелла повнимательнее, то наблюдая за хаотичным мельканием вспышек во время боя в Отделе Тайн, то разглядывая мирные бытовые эпизоды жизни спальни мальчиков-гриффиндорцев. Так продолжалось до тех пор, пока Гарри снова не почувствовал, что страшно устал.

— Сэр, кажется, мне снова нужен ваш бальзам... Кахара, да?

— Что, понравилось? — ухмыльнулся Джуффин. — Ну да, он вкусный... Но знаешь что? Лучше иди-ка ты спать. А продолжим завтра вечером. Когда ты проснешься, меня дома, скорее всего, не будет. Но думаю, ты найдешь чем заняться, благо опыт у тебя уже есть.

На спор у Гарри сил не хватило. Их еле хватило даже на то, чтобы добраться до спальни. Вымотанный, он тут же уснул. Всю ночь ему снился Хогвартс.

* * *

Сэр Джуффин Халли появился перед стеной, закрывающей проход в Косой Переулок, буквально из ниоткуда. Впрочем, здешний народ такими фокусами не удивишь, и хвала Магистрам, да и не было здесь никого в этот поздний час. Он снял капюшон своего шимарского лоохи, подошел к стене, прижался к ней ухом, прислушался и постучал рукой по одному из кирпичей. Стена разошлась. Сэр Халли удовлетворенно хмыкнул и прошел в образовавшийся проем. Он медленно шел по улице, глазея по сторонам, пока не увидел нужную вывеску: «Магазин волшебных палочек».

Разумеется, дверь была закрыла. Но это, конечно же, не остановило сэра Халли. Он закрыл глаза, встал на Темный Путь и уже через секунду был по ту сторону двери, внутри магазина. Здесь было темнее, чем на освещенной фонарями улице, но уроженцы Угуланда прекрасно видят в темноте. Прищурив фосфоресцирующие глаза, Джуффин медленно осматривал помещение. Его не интересовали ни волшебные палочки, ни прилавок хозяина магазина, ни безделушки, спрятанные на многочисленных полках. Он искал портрет на стене — тот самый, который был здесь во время первого визита Гарри в магазин. Джуффин надеялся, что этот портрет висит здесь до сих пор, и не ошибся.

Он подошел поближе к портрету и внимательно вгляделся в изображенное лицо. Портрет не был магическим: изображенная на нем женщина не только не разговаривала, но даже не шевелилась. Сэр Халли нагнулся поближе к раме, вглядываясь в полустертую плашку с именем художника и названием картины. Разобрав написанное, он восхищенно воскликнул: «Во дает!» Потом задумался и добавил уже более спокойно: «Надо же, как интересно получилось». Улыбнулся мечтательно и ушел Темным Путем.

В Хогвартс он вошел по Темной Стороне, чтобы не тревожить охранные заклинания. Восхитительная защитная сеть, оплетающая замок, когда-то определенно одна из лучших, но уже порядком поистрепавшаяся, сама расступилась перед ним, словно приглашая внутрь. Когда он попадет в спальню Гарри, он заберет из его сундука письма, написанные его крестным, и сквозное зеркало. Но это подождет. Сейчас он шел в другую башню, в западную башню, где спали дети, не имеющие почти никакого отношения к Гарри Поттеру.

Мягкие угуландские сапожки беззвучно ступали по лестнице. Беззвучно заснул орел, охраняющий входную дверь. Тихо, подобно крадущемуся хищнику, сэр Джуффин Халли по прозвищу Чиффа зашел в гостиную факультета Рейвенкло, погладил по блондинистой голове проснувшуюся было девочку на диване, снова погрузив ее в сон, и с веселым изумлением уставился на статую основательницы факультета.

— Ну здравствуй, Рани. Я, конечно, всегда знал, что ты совершенно безумная ведьма, но это даже чересчур.

Статуя Ровены Рейвенкло улыбнулась. У подножия ее появился нетронутый временем легкий свиток. Джуффин взял его, развернул и прочитал: «Будет забавно, если когда-нибудь ты все-таки найдешь это письмо. Здравствуй, Джуф. Как видишь, стать одной из Древних нашего Мира мне оказалось недостаточно. И я пошла дальше...»

Он бережно свернул свиток, спрятал в пригоршню и вышел, не забыв разбудить орла, охраняющего вход в башню. Он шел в гриффиндорскую башню и улыбался, и Темная Сторона Хогвартса, его Изнанка, на мгновение проступала под его ногами, чтобы скрыться вновь.

Будет забавно, если когда-нибудь ты все-таки найдешь это письмо. Здравствуй, Джуф. Как видишь, стать одной из Древних нашего Мира мне оказалось недостаточно. И я пошла дальше. Знаешь, оказывается, в других Мирах мне гораздо проще вмешиваться в человеческие дела, чем было в Ехо. Там я даже на Темной Стороне только наблюдала, а здесь...

Я пробыла здесь всего несколько дюжин лет, а столько успела наворотить! Мы с друзьями открыли Хогвартс, школу для обучения магии — разумеется, она ни в какое сравнение идет с магическими школами Эпохи Орденов, но на фоне, скажем, Эпохи Кодекса могла бы показаться вполне сносным учебным заведением. Скоро мне придется отсюда уйти: здешние люди живут недолго, даже маги. Я, конечно, старею вместе с ними, мне не сложно, но если я не умру для них в ближайшую дюжину лет, никакими чудесами это будет уже не объяснить. Да и наследников жалко, люди ждут не дождутся доступа к моим архивам, а я все живу. Да, скоро мне придется уйти, поэтому я и пишу это письмо. Может быть, каким-нибудь лихим ветром тебя занесет сюда. Чем Темные Магистры не шутят.

Здешние маги колдуют волшебными палочками, представь себе. Сначала мне казалось, что это ужасно смешно, но потом выяснилось, что и у такого подхода есть свои преимущества. Я тоже обзавелась такой палочкой — какой-то ужасный раритет с пером птицы-горевестника. Иногда я даже ею пользуюсь.

Видишь, какой я стала обстоятельной рассказчицей? Это все школа, чтоб она стояла крепко много тысяч лет. Когда столько времени кому-то что-то объясняешь, поневоле привыкаешь к многословности и обстоятельности.

Впрочем, я изменилась не только в этом. До того, как стать Ровеной Рейвенкло, я успела примерить несколько других судеб. Каждая из них оказалась мне по сердцу, и каждая оставила свой отпечаток. Я даже ребенка завести умудрилась, и ты в жизни не угадаешь, как именно я это сделала! Впрочем, нет, зная тебя, могу предположить, что у тебя уже есть с полдюжины версий, одна другой красочнее, и одна из них наверняка правильная. Да, ты угадал. Я ее выдумала. Прямо как ты своего Вершителя. Там, в прошлом, меня научили нужным обрядам. Это не так уж сложно, сам знаешь.

У меня получилась прелестная маленькая Хелена. К сожалению, оказалось, что выдумать маленькую девочку гораздо легче, чем воспитать ее такой, какой хотелось. Ко всему прочему, воспитатели этого Мира почему-то постоянно норовят вырастить из человека не того, кем он родился, а кого-то другого, а я увлеклась одним экспериментом и довольно поздно это сообразила... В общем, получилась довольно грустная история. Возможно, когда мы встретимся, я расскажу ее тебе. Надеюсь, у тебя с твоим выдуманным героем получилось удачнее.

За время, проведенное по ту сторону Моста Времени, я научилась вспоминать будущее, поэтому я точно знаю, что однажды, когда наш Мир будет снова стоять так крепко, будто бы никогда не был на краю гибели, мы с тобой встретимся снова. Деталей я не помню, и понятия не имею, сколько лет и веков пройдет для каждого из нас к моменту нашей встречи, но я точно помню, что это будет хорошее событие. Мне кажется, это главное.

И знаешь что еще, Чиффа? За это время я узнала один секрет. Помнишь, мы всегда считали, что счастливая любовь мешает подлинному волшебству и уменьшает могущество? Я теперь точно знаю, что это не так. Нет, не то пишу. Я всегда знала, что это не так, вот что. А теперь могу облечь это в слова. Школа — отличное место, я теперь могу облечь в слова почти что любые вещи.

Я поняла это не так давно: не привязанности наши враги, а мы сами. Не комфортное существование превращает человека в скучного обывателя, не любовь делает его слабым и ни на что не годным. Дело только в нас, Джуф. В нашем выборе. В нашей власти решить, нужно ли нам что-то еще, кроме того, что уже есть у нас. В наших силах остановиться и перестать искать чего-то еще — и в наших силах не останавливаться никогда. Ты всегда боялся, что если нас станет двое, если мы перестанем быть двумя одиночками, ненадолго встретившими друг друга, то чудеса уйдут от нас. Но они не уйдут, пока мы сами не прогоним их, пока не станем ленивы, пока не изменим своему призванию.

А мы ведь никогда не сможем изменить чудесам, ни ты, ни я. Несбывшееся отравляет нашу кровь, наши Тени ищут нас на краю наших снов, Темная Сторона ждет нас за дверью, Хумгат плещется за нашими окнами. Нам некуда деться от чудес, Джуффин. И друг от друга нам никуда не деться. Но и это тоже хорошая новость, поверь мне. Очень хорошая новость.

Спустя примерно неделю после прибытия в Ехо Гарри уже мог сказать, что более-менее освоился в этом странном месте. Круг его общения все еще был очень узок — сэр Халли, Хелви с сестрами, да еще пару раз он мельком видел Мелифаро, мужа Кенлех, вот и все, но лица некоторых лавочников и трактирщиков уже были знакомыми, и в их глазах мелькало узнавание, если вдруг он заходил перекусить или что-то купить. Это почему-то действовало успокаивающе. Он неплохо изучил Левобережье, окрестности Гребня Ехо и нашел три дороги до Мохнатого Дома, две короткие и одну длинную, ей он пользовался, если сильно уставал после очередного урока Очевидной Магии от двух неугомонных ведьм. Ветер с Хурона был прекрасным лекарством в таких случаях, он выдувал из головы усталость — вместе с частью информации, конечно, но Гарри считал, что это допустимая плата за возможность вечером позаниматься еще и с сэром Халли.

Очевидная Магия постепенно поддавалась его настойчивому желанию научиться обходиться без волшебной палочки. Те заклинания, которые Гарри уже умел выполнять с помощью палочки, в этой новой для него манере получались хуже и не каждый раз, но все-таки уже получались. И мысль, что даже если у него отберут палочку, он не останется совершенно беззащитным, умиротворяла не хуже Кристаллов Радости, которыми тут, по уверениям Хелви, лечили депрессии.

Упражнение с просмотром памяти вещей, первое его упражнение в Истинной Магии, тоже давалось с каждым разом все легче. Сэр Халли приносил ему брошки, одежду и посуду, и эти вещи рассказали ему очень многое о событиях столетней давности, начале Эпохи Кодекса, и даже кое-что из Эпохи Орденов.

По утрам, когда сэр Халли отправлялся на работу, а Хейлах и Хелви были еще заняты, Гарри выходил в сад, садился в тени деревьев и листал «Энциклопедию Мира» за авторством Манги Мелифаро. Он все хотел спросить у сэра Джуффина, имеет ли этот Мелифаро какое-то отношение к мужу Кенлех, но забывал. Он читал, пытаясь понять, куда же его занесло, что представляет собой Мир, в котором возможен город вроде Ехо, и в чем все-таки подвох. Подвох не находился, но Гарри все не оставляло ощущение, что он читает не документальную литературу, а фентези, или даже сказку. Настоящую такую сказку, которая даже не пытается казаться правдой, еще более нереальную, чем Хогвартс, Основатели и вся магия его собственного Мира.

А потом он закрывал книгу и шел по улицам главного города этой странной сказки, прямо к Мохнатому Дому, учиться и удивляться.

В один из дней, как раз примерно неделю спустя после его появления, Гарри уже почти привычно зашел в Мохнатый Дом, прошел в гостиную и обнаружил там кошек. Две пары глаз смотрели на него из разных углов комнаты. В полумраке кошачьи глаза казались светящимися.

Когда Гарри просматривал в энциклопедии статью о сельскохозяйственных животных, к которым в этом Мире относились кошки, он думал, что встретить такую большую кошку, ростом ему чуть ли не до пояса, — это очень здорово. Сейчас же, когда две такие кошки не мигая уставились на него, он пересмотрел свое мнение и вспомнил вдруг, что, вообще-то, кошки хищники и питаются не только рыбой и невнятным сухим кормом, но и мясом. В голове его мелькнула мысль, что девочки наконец-то признали его полностью безнадежным и вместо занятия решили просто скормить этим созданиям. Одна из кошек мяукнула неожиданно низким голосом и направилась к Гарри. За ней последовала и вторая. Гарри нащупал в кармане лоохи волшебную палочку и уже прикидывал, насколько вежливо будет оглушить двух зверей, которые вполне могут оказаться домашними любимцами Хейлах и Хелви… а могут и не оказаться. Кошки медленно приближались. Гарри медленно отступал к двери, но у него получалось куда хуже, чем у кошек. Расстояние между ними сокращалось. В тот момент, когда, по прикидкам Гарри, кошки подошли на расстояние прыжка, а сам он все-таки достал палочку и выбрал первую цель, в гостиную зашла Хелви.

— Ой! Гарри, ты уже здесь! А чего зов не прислал? Как тебе наши кошки? Хороши, да? — гордо спросила она, подошла к одной из кошек и стала чесать ее за ухом. Гостиная наполнилась раскатистым мурлыканием. Гарри поспешно спрятал палочку, надеясь, что Хелви не обратила на нее внимания.

— Очень впечатляют! — искренне сказал он. — А почему я их раньше не видел?

— Ну, дом большой, обычно они проводят время в других местах, не знаю уж, почему они вдруг сюда вышли. Может быть, хотели с тобой познакомиться? — улыбнулась Хелви. — Знакомьтесь, котики, это Гарри. Гарри, это Армстронг и Элла.

— Очень приятно, — серьезно сказал Гарри, убедившийся, что скармливать кошкам его не собираются. Пока что. Кот по имени Армстронг, почувствовав перемену в его настроении, подбежал к нему и принялся обнюхивать полу его лоохи. Гарри хотел расспросить Хелви о кошках, но она подняла руку в предупреждающем жесте, означавшем, что ей приходится вести с кем-то безмолвный диалог, и пришлось ему довольствоваться общением с Армстронгом, который требовательно подставил ему шею для почесывания.

— Извини, Гарри, сегодня у нас занятия не получится, — виновато сказала Хелви, закончив неслышный ему разговор. — Сейчас здесь появится леди Сотофа Ханемер…

— И не «сейчас появится», а уже здесь, девочка, — рассмеялся кто-то за спиной у Гарри. Он обернулся и увидел симпатичную старушку. Дружелюбная улыбка, ямочки на щеках, ясный веселый взгляд — все говорило о том, что это добрейшая чудесная пожилая леди. Но было в ней что-то еще, что-то, от чего становилось жутко и неуютно, чужое и могущественное, как дуновение ветра из странного места под названием Хумгат. Будто вся ее внешность, самый вид ее — это просто маскарад, такой же, как чудачества директора Дамблдора. Его тоже воспринимали всерьез далеко не все. Гарри когда-то было даже немного обидно за него, ведь он величайший волшебник, а некоторые о нем так презрительно отзываются, но в какой-то момент он понял, что как раз самого директора это более чем устраивает. Но так и не понял, почему. Леди Сотофу Ханемер, кажется, тоже устраивало бы, если бы ее видели милой старушкой и не замечали все остальное.

— Ой, можно подумать! Не все так страшно! — рассмеялась леди Сотофа. — Надо же, такой молодой мальчик — и такой впечатлительный! Значит, ты и есть новый гость Джуффина? Я как раз хотела с тобой познакомиться, но никак не могла выкроить минутку. И вдруг мы так удачно встретились. Вижу тебя как наяву, Гарри Поттер. Добро пожаловать к нам. Меня тебе уже представили, верно? Дай-ка я на тебя посмотрю.

Она подошла, положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. Это было как Империус, но гораздо хуже, потому что Гарри каким-то ему самому непонятным чутьем понимал: она даже не колдовала. Она ни к чему его не принуждала. Она просто была такой, что ей невозможно было противостоять. Гарри сделал шаг назад, разрывая прикосновение, и перевел дух.

— Да, леди Сотофа. Вас мне уже представили. И сэр Джуффин о вас тоже говорил. Вижу вас как наяву. Рад познакомиться.

— Тяжело да? — сочувственно спросила она. — Ничего, это просто с непривычки. Потом станет легче. Некоторые даже получают удовольствие от общения со мной.

Вот в это Гарри охотно мог поверить.

— Да, наверно, все дело в этом. Извините.

— Да все в порядке, — подмигнула леди Сотофа. — Лишь бы у тебя тоже все было в порядке. Хелви, деточка, ты не принесешь нам камры?

На памяти Гарри Хелви никогда не ходила за камрой сама. Мохнатый Дворец был полон слуг, и принести камру всегда было их обязанностью, но Хелви кивнула и ушла. Гарри остался один в гостиной с двумя кошками и леди Сотофой. И ему как-то даже захотелось снова достать палочку.

— Не волнуйся, она ушла не потому что я ей это внушила тем заклинанием, которое крутится у тебя на уме, а потому что думает, что я собираюсь с тобой обсуждать какие-нибудь страшные тайны.

— А вы будете?

— Сегодня нет. Сегодня я просто хотела посмотреть, так ли хорош тот Гарри Поттер, с которым занимаются мои девочки, и стоит ли он того, чтобы тратить на него время.

— И как, стоит? — спросил Гарри. Вызов в голосе дался ему нелегко, он действительно почти боялся отрицательного ответа.

— Конечно, стоит, мальчик. Пусть только попробуют теперь от тебя отказаться, я их первая к тебе приволоку, очень уж интересно посмотреть, что из тебя вырастет! Не сердись, что я отнимаю у тебя сегодняшний урок, их будет еще достаточно, тебе хватит. Только знаешь что? Постарайся, чтобы ни одна из сестер не наступила тебе на сердце. Они, знаешь ли, созданы для магии и только для нее. Одна для Истинной, другая для Очевидной. У них обеих есть Призвание, и не стоит тебе вставать у них на пути.

— Что значит «наступить на сердце»? Это какое-то местное выражение или так правда бывает? — озадачился Гарри.

— Ох, Магистры… это значит «не влюбись», Гарри Поттер. Понятно тебе?

— Понятно, леди Сотофа. Мне только непонятно, почему вы мне об этом сказали.

— Какой сообразительный мальчик, — тепло проговорила леди Ханемер. — Вот и подумай об этом до следующей нашей встречи. А как встретимся — расскажешь, до чего додумался.

Спустя пять минут Гарри выставили из Мохнатого Дома, даже камру допить не дали. Он встряхнулся и пошел к дому сэра Халли самой длинной дорогой, поскольку проветриться после такого было просто необходимо.

Даже самая длинная дорога оказалась недостаточно длинной, чтобы выбросить из головы прикосновение леди Сотофы Ханемер, а главное, ее слова. Что, Мерлина ради, это значит — «не влюбись»? В Хелви? С какой стати ему в нее влюбляться? Во-первых, она его старше лет на шестьдесят. Это, конечно, не такое уж препятствие, учитывая, как медленно они тут в Ехо стареют и растут, но вряд ли ей может быть интересен шестнадцатилетний мальчик, да? Во-вторых, они ведь просто хорошо общаются, дружат. Она классная, отличная девчонка, но ведь это не повод… И уж тем более непонятно, с чего бы он вдруг решил влюбиться в Хейлах! Значит, она все-таки имела в виду Хелви? Или нет? Ничего не понятно!

Размышления пошли на второй круг, потом, не претерпев ни малейших изменений, собрались на третий, но тут Гарри вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Кто-то следил за ним, смотрел прямо на него. Гарри огляделся, но никого не увидел. Две женщины у антикварной лавки были заняты разговором, мужчина, задумавшись, спешил по своим делам, не глядя на него, из окна дома напротив выглядывал мальчик, но он смотрел в небо. Больше Гарри никого не видел, однако ощущение чужого взгляда, направленного на него, не проходило. Он прибавил шагу и поспешил дальше по улице, туда, где, как он помнил, был проходной двор, ведущий на соседнюю улицу. Он надеялся, что если неожиданно свернет, то сумеет оторваться от невидимого преследователя, или тот как-то проявит себя, в общем, что-нибудь случится. Разум говорил, что если кто-то преследует его, и если он умеет колдовать (а он умеет, раз остается невидимым!), то лучше было бы оставаться в людных местах, например, зайти в трактир и надеяться, что при свидетелях этот некто не нападет. Может быть, даже попытаться позвать на помощь. Но гораздо сильнее разума была потребность действовать самому, самостоятельно понять, что происходит. Поэтому, дойдя до нужного поворота, Гарри резко свернул во двор — и обнаружил, что на месте сквозного прохода, которым он сам воспользовался всего-то два дня назад, появились запертые ворота. Он мог бы сломать их или сжечь, но пока он будет разбираться с воротами, он будет уязвим для того, кто — Гарри это чувствовал — свернул за ним во двор. Ощущение чужого присутствия становилось все сильнее.

Гарри встал спиной к воротам, достал палочку и спросил пустоту перед собой:

— Кто здесь? Что вам от меня нужно?

Протего и Ступефай были готовы в любую секунду сорваться с его палочки, однако время шло, но ничего не происходило. Никто не отвечал ему, никто не напал на него. А через некоторое время и ощущение чужого присутствия прошло, и Гарри оставалось только гадать, не померещилось ли ему. Впрочем, он точно знал, что нет, не померещилось. Он вышел из двора-ловушки, зашел в первый попавшийся трактир, заказал камры и в ожидании заказа послал зов сэру Халли. Раз уж он взялся его опекать и учить, пусть объясняет, что это, Мерлина ради, было?!

«Сэр Халли, за мной сегодня кто-то следил».

«Вот как? А я думал, ты сейчас в Мохнатом Доме. Только начал заниматься, и уже прогуливаешь?» — ехидно заметил Джуффин.

«Я собирался, но пришла леди Сотофа Ханемер, и…»

«И тебя, конечно, выставили за дверь. Все понятно. Значит, тебе повезло познакомиться с Сотофой. И как она тебе?»

«Так сразу и не скажешь…» — Гарри замялся, пытаясь подобрать правильные слова.

«Прекрасное описание! — обрадовался сэр Халли. — Теперь вернемся к тому, с чего начали. Итак, ты шел от Мохнатого Дома и заметил, что за тобой следят… А как ты это заметил, кстати?»

«Просто почувствовал. На меня кто-то смотрел, но на улице не было никого, кто бы смотрел на меня. Значит, этот человек был невидим, а значит, он не просто смотрел на меня, а подготовился, чтобы я его не заметил, значит, он за мной следил».

«Логично. И что было дальше?»

«Я попытался оторваться, но попал в тупик. Тогда я достал палочку и, наверно, спугнул того, кто следил за мной».

«Спугнул?»

«Ну да. Ощущение чужого присутствия пропало. Я, конечно, не знаю, может быть, этот человек сумел сделать так, что я его больше не чувствую…»

«Это вряд ли. И вообще, не нервничай. Вряд ли тот, о ком мы говорим, хотел тебе навредить».

«Так вы знаете, кто это был?» — возмутился Гарри.

«Не то чтобы знаю, но догадываюсь. И если я прав, то тебе ничего не угрожало и не угрожает. Это была скорее неудачная шутка, чем нападение».

«Ничего себе шутки!..»

«Да уж какие есть, — ответил сэр Халли и надолго замолчал. Гарри уже думал, что их разговор закончен, но тут он продолжил. — Но знаешь что, Гарри? На всякий случай веди себя так, будто на тебя действительно собирались напасть. Хотя бы до вечера, идет?»

«Но вы же сказали, что догадываетесь…»

«Но я ведь могу быть не прав. Иногда такое случается. Так что не расслабляйся. Не стоит полностью полагаться на мое мнение. И вообще ни на чье».

«Ладно, я постараюсь».

«Нет уж, ты не старайся, просто доживи до вечера», — сказал сэр Халли и пропал из сознания Гарри. Тот очнулся и обнаружил, что камра уже остыла, а сам он устал и взмок от напряжения за время долгого разговора. Впрочем, и то, и другое было поправимо.

Домой Гарри шел в боевой готовности, постоянно оглядываясь и не отпуская палочку, скрытую широким рукавом лоохи. Он, правда, больше не чувствовал ничего похожего на то, что ощутил парой часов ранее, но Мерлин их знает, местных колдунов, что они могут и умеют. И только благополучно добравшись до дома сэра Халли, он задумался о том, как вообще смог почувствовать присутствие кого-то невидимого рядом с собой.

— Со мной что-то происходит, — таким выводом Гарри приветствовал Джуффина, вернувшегося с работы.

— Что на этот раз? — очень серьезно поинтересовался тот.

— Как я смог сегодня почувствовать чужое присутствие? Раньше я ничего подобного не умел, — пояснил Гарри.

— А теперь ты живешь в Ехо, — сэр Халли отмахнулся от его слов, падая в кресло в гостиной. — Тут, знаешь ли, многие что-то такое могут. Ты знаешь, что все уроженцы Угуланда, например, умеют видеть в темноте? И ты тоже начнешь, если достаточно долго здесь проживешь. Ну и умеющих смотреть через завесу будущего у нас тоже хватает. Как гласит местная поговорка, «в Ехо полно дерьмовых ясновидцев», и это чистая правда.

— Ну, спасибо, — обиделся Гарри.

— Да не за что! — лучезарно улыбнулся сэр Халли. — Правда, наши ясновидцы в основном движимы любопытством, поэтому они скорее будут знать, с кем нынче спит Его Величество Гуриг и что на обед у леди Сотофы, чем учуют чье-то присутствие рядом с собой. Но ты мальчик практичный, поэтому даже из такого дурацкого умения в первую очередь извлекаешь пользу для себя. Вот и молодец.

— Вы говорили, что догадываетесь, кто это был, — вспомнил Гарри. — Вы сумели как-то проверить свою догадку?

— Сумел, — кивнул сэр Джуффин. Он выглядел очень довольным. — Догадка оказалась правильной.

Тут он принялся набивать трубку, будто все необходимое уже сообщил. Гарри с полминуты терпел это издевательство, но потом все же не выдержал.

— И кто это был? И что мне теперь делать?

Сэр Джуффин раскурил трубку, выпустил первый клуб дыма, умиротворенно кивнул и наконец-то ответил:

— Тебе теперь придется познакомиться с тем, кто тебя сегодня напугал.

— И вовсе я не…

— Да конечно, конечно. Ты очень храбрый мальчик. Но познакомиться все равно придется, тем более что названная персона уже топчется на пороге.

Гарри обернулся ко входу в гостиную и действительно увидел стоящую на пороге высокую молодую женщину. Будь они не в Ехо, он сказал бы, что ей чуть за двадцать, но здесь, конечно, он не брался судить о возрасте. Она поправила прядь волос, выбившуюся из узла на затылке, глянула на него смущенно и немного виновато и сказала:

— Хороший вечер, сэр Гарри. Вижу вас как наяву. Рада назвать свое имя: Кекки Туотли, ученица Мастера Слышащего в Малом Тайном Сыскном войске Ехо.

Леди Кекки Туотли выглядела очень строгой и серьезной девушкой, но судя по ее выходке, это была неправда. Во всяком случае, это была не вся правда о Кекки.

— Мне просто было ужасно интересно, вот я и взяла этот плащ, это укумбийская вещица, делает обладателя незаметным, — объясняла она спустя десять минут, когда они разогрели камру, доставленную из любимого трактира сэра Джуффина, и уже перешли на ты, — и пошла на тебя посмотреть. А то Мелифаро какие-то небылицы про тебя рассказывал, Хелви и Хейлах теперь вечно не дозовешься — они с тобой занимаются, и сэр Джуффин ходит такой довольный, будто ты не просто человек, а как минимум говорящий кактус!

— А что, «просто люди» не делают сэра Халли довольным?

— Я вообще всем доволен, мальчик, — благодушно отозвался сэр Халли. — Но чем интереснее и необычнее происходящее, тем я довольнее. Пожалуй, говорящий кактус вполне бы меня устроил.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Гарри, обращаясь преимущественно к Кекки. — Вообще-то я почти обычный школьник. Разве что колдовать учусь, ну так у вас это и так все умеют.

— Ага, видела я тебя, «обычный школьник», и стойку твою боевую спиной к стене тоже видела. Знаешь, как ты меня напугал?! Я сначала не поняла, почему ты во двор свернул, думала, может, заблудился, потом догадалась, что ты меня как-то заметил, решила, сейчас сниму плащ и представлюсь…

— А что же не представилась? Я, между прочим, до самого дома потом озирался!

— Говорю же, испугалась. Я не была уверена, что если я покажусь, ты станешь разбираться, кто я такая и что здесь делаю. Не драться же с тобой! Поэтому я просто потихонечку ушла. Сама понимаю, что не права…

— Не права ты была раньше, когда затеяла всю эту авантюру, — возразил сэр Халли. — А что ушла, это как раз совершенно правильно. Называется «трезвая оценка своих возможностей», Кофа, по идее, должен тебя этому учить.

— Как видите, он справляется, — кивнула Кекки. — В общем, извини меня, ладно, Гарри? Я, честное слово, не хотела тебя пугать! Только подсмотреть немножко.

— Подсматривать, между прочим, тоже нехорошо, — проворчал Гарри.

— Скажи об этом сэру Кофе Йоху, когда с ним познакомишься! — неожиданно рассмеялся Джуффин.

— Обязательно скажу. Так вот: это, конечно, нехорошо. Но поскольку у меня самого дома есть мантия-невидимка, и я примерно представляю, как сложно удержаться и не использовать ее… ладно, все в порядке, я не злюсь. Просто больше так не делай, хорошо?

— Не буду, конечно! Буду изучать тебя более гуманными способами. Например, как ты смотришь на экскурсию по самым занятным трактирам Ехо? Со мной и сэром Кофой, а? А то ему тоже интересно с тобой познакомиться.

— Всем-то это почему-то интересно, — вздохнул Гарри. — Не знаю уж, чего тут такого интересного, но на экскурсию я, конечно, согласен, я ведь еще очень плохо знаю город…

— Вот и отлично! — просияла Кекки. — Тогда мы завтра перехватим тебя у Мохнатого Дома, после твоего занятия, идет?

Гарри открыл было рот, чтобы согласиться, но в разговор снова вмешался сэр Халли.

— Нет, так не пойдет. Завтра он никак не может, у нас вечером крайне важное занятие. Давайте-ка послезавтра.

— Ладно, — легко согласилась Кекки. — Правда, послезавтра я, по идее, дежурю ночью в Доме у Моста…

— …Но дежурство никогда никому не мешало провести вечер, шлясь по трактирам, — серьезно кивнул сэр Халли. — Грешные Магистры, девочка, ты бы хоть следила, что говоришь своему непосредственному начальству. И что при этом думаешь.

— А то вы сами не знаете, как обстоят дела, — ухмыльнулась та.

Когда Кекки откланялась, напоследок напомнив Гарри про запланированный поход по трактирам, Гарри выжидающе уставился на невозмутимого Джуффина Халли.

— И что же такого важного у нас запланировано на завтра?

— Завтра мы отправимся разыскивать твоего крестного. Сразу после заката. Ты ведь еще не забыл, что собирался этим заняться?

Гарри буквально подскочил в кресле:

— Уже завтра? Я-то не забыл, я не мог бы такое забыть! Это здорово! Но… погодите, вы ведь говорили, «не раньше, чем через дюжину дней»?

— Говорил. Но, как видишь, управился раньше.

— И вещь Сириуса тоже уже нашли?

— Проверяешь? — прищурился Джуффин. — Уже нашел, представь себе.

— То есть, вы уже успели у нас побывать? Так нечестно, сэр! Могли бы и сказать, что отправляетесь в мой мир! — возмутился Гарри.

— И зачем бы это? — непритворно удивился сэр Халли.

— Я бы вас попросил кое-что передать… может, письмо бы написал…

— Вот именно поэтому я ничего не стал тебе говорить, — кивнул Джуффин.

— Но за меня же беспокоятся! Ребята, небось, места себе не находят, да и профессор Дамблдор, и мистер и миссис Уизли…

— Конечно, беспокоятся. И это правильно. И пусть продолжают в том же духе.

— Вот уж не думал, что вы любите просто так мучить людей! — окончательно обозлился Гарри.

— Правильно не думал. Просто так я мучить людей не люблю. Я это делаю только и исключительно по делу. Давай подумаем, Гарри Поттер, что бы случилось, если бы я передал твоим друзьям весточку от тебя?

— Они бы хотя бы немного успокоились!

— Правильно. Вполне возможно, что они даже перестали бы рыдать на людях и обрели аппетит и здоровый цвет лица — всего через день после того, как ты попал в плен. Думаешь, никто не обратит на это внимания?

— Но я бы мог им написать, чтобы они продолжали делать вид, будто все плохо. И вообще, неужели вы думаете, за ними так пристально следят, что сразу заметили бы, что с ними что-то не так?

— Я-то ничего не думаю. Плохо то, что сам ты так не думаешь, потому что не стоит недооценивать противника. Как я понял, у вас в школе целый факультет — как отдельный Орден, там и будущие послушники, и уже почти младшие Магистры твоего врага. Неужели ни один из них не захочет посмотреть, как убиваются по тебе твои друзья, и не сообразит, что убиваются они недостаточно сильно? Ты точно-точно в этом уверен? И это мы с тобой еще не обсуждали, смогут ли твои друзья сохранить секрет, глядя, как остальные продолжают тебя оплакивать, не захотят ли кого-нибудь утешить, и что из этого может получиться. И то, что некоторые маги у вас умеют проникать в чужой разум, тоже не обсуждали. Вот и думай.

— Ладно-ладно, допустим, вы правы, может так получиться, что они выдадут, что что-то знают обо мне. Ну и что в этом такого страшного?

— Ну, в качестве незначительной детали можно упомянуть, что таким образом вы вполне можете подписать смертный приговор твоему учителю, как бишь его… Снейпу. Представь, что будет, если до твоего сумасшедшего врага дойдут странные непроверенные слухи, что Гарри Поттер вроде бы не очень мертв, а немножко даже жив, и кого он в этом обвинит, как не того, кто подсказал ему отправить тебя в Хумгат? Ты его действительно до такой степени ненавидишь?

— Нет, не до такой, — со вздохом признал Гарри. — Но мне все равно кажется, что вы слишком сгущаете краски.

— А мне кажется, что лучше так, чем потом восклицать «Ой, я не думал, что так получится!» Но как я уже сказал, судьба твоего учителя — это, в общем, мелочи. Хуже то, что если до твоего Волдеморта успеют дойти какие-нибудь смутные слухи о твоей судьбе, он хоть отчасти, хоть слегка будет готов к тому, что ты вернешься. А для твоей будущей победы гораздо лучше, чтобы ничего такого он не думал. Он должен быть уверен, что победил, в этом вся суть, Гарри. А чтобы он мог так считать, лучше, чтобы никто не знал о том, что это не так.

Гарри промолчал. Признавать правоту сэра Джуффина не хотелось: это была какая-то неправильная правота. Вроде бы, он все хорошо говорит, но что ему, сложно было бы письмо отнести, что ли? Можно подумать, от этого прямо все бы умерли!

— Но в общем-то, это все не так уж важно. Все равно я уже побывал в твоем мире и не отнес туда никакого письма. Так что и обсуждать уже нечего, — сказал сэр Халли, и Гарри рад был счесть эту тему закрытой. Им и без того было о чем поговорить. Ведь завтра Гарри предстояло отправиться в Хумгат.

Сириус не знал точно, сколько дней он здесь пробыл. С тех пор, как он догадался их считать, он насчитал сто сорок семь закатов. Сколько успело пройти до этого? Десять? Двадцать? Теперь уже не вспомнить.

Первые дни все его силы поглощало выживание. Здесь душно, влажно, у большинства животных толстая броня или острые когти, а трогательные и безобидные на вид растения все как на подбор несъедобны. Если бы Сириус не умудрился прихватить с собой палочку, тут бы он и умер: либо от голода, либо сам стал бы чьей-нибудь едой.

А ведь поначалу он чуть не решил, что попал в рай, таким красивым предстало перед ним это место в первые минуты: листья здешних деревьев светились сказочным серебристым светом, по высокой фиолетовой траве шла рябь от легкого ветерка, в воздухе пахло чем-то приторно-сладким… Тогда он еще не знал, что этот запах осточертеет ему уже на второй день, к тому же, если долго этим дышать, то начинает болеть голова. Ну а очарование места в первые же пару часов похерила какая-то шестилапая саблезубая тварь, которая Ступефаю поддалась только с третьего раза. Да еще и несъедобная оказалась.

За первые два дня Сириус вспомнил и в совершенстве отработал заклинание головного пузыря, значительно усовершенствовал скорость сотворения Ступефая, Секо и Петрификуса, а также методом проб и ошибок вывел заклинание тепловой обработки пищи без разведения огня (сначала попробовал с огнем и зарекся разводить огонь в этом месте). Заклинание это он слышал как-то раз краем уха на собрании Ордена Феникса в исполнении Молли. Счастье, что этого оказалось достаточно, потому что в сыром виде здешних обитателей не мог есть даже Бродяга. Агуаменти тоже пришлось применять неоднократно: рек, ручьев или каких-либо других источников воды Сириус за все эти дни так и не видел. Учитывая, правда, что растения были вполне довольны жизнью и не засыхали, либо им не нужна была вода, либо им хватало той воды, что текла под землей и иногда выступала на поверхность, образуя топкие места и лужицы грязи.

Со временем он освоился, начал считать проведенные здесь дни, нашел пригодную для ночлега пещеру и пришел к выводу, что это место, конечно, не рай, но определенно и не ад. Здесь, конечно, много страшноватых тварей, но ни одной по-настоящему страшной, то есть, разумной. Он прошел немало миль, благо аппарация тут работала исправно (только в пределах этого места, увы), так что можно было возвращаться на ночь в относительно безопасную пещеру, обновлять все известные маскирующие чары и спать спокойно, а утром продолжать путь с того места, где закончил накануне. Он действительно много прошел, но ни разу не почуял запахов человека или человеческого жилья и не увидел ни намека на цивилизацию. И это, определенно, было хорошо. Страшненькие в таких условиях должны жить люди. Ну их к дементорам.

После заката становилось прохладнее, а толстенькие стручки, издававшие доставший уже до печенок запах, закрывались, и можно было снять заклинание с головы и подышать нормально. Большая часть местных невменяемых зверюшек удалялась баиньки — один Мерлин знает, почему они охотились днем, а не ночью, но Сириус не имел никаких возражений на этот счет: пусть живут как им нравится, лишь бы ни одна из них не сумела его достать.

В общем, по сравнению с тем же Азкабаном здесь был просто курорт: никто не ограничивал свободу передвижений Сириуса, его палочка и его магия была при нем, он мог идти куда хотел и когда хотел. Скудность питания же никогда его не смущала и не была проблемой. Проблемой было другое. Все, кто хоть что-то значил для него, остались по другую сторону завесы. Лунатик, Гарри, Тонкс — он не знал, что с ними теперь, выжили ли они в том бою в Отделе Тайн, и ничем не мог им помочь. А если они и выжили, они, должно быть, думали, что он умер — он ведь упал в богартами драную Арку Смерти, между прочим!

Иногда, когда он недостаточно сильно уставал днем, ночью он просыпался от кошмара, резко вскакивал и больше не мог заснуть. В кошмаре этом он попеременно видел то разрушенный дом в Годриковой Лощине, то Гарри, рвущегося следом за ним и выкрикивающего его имя. Вот от этого-то крика он и просыпался. Да, следует признать честно: Сириус уже лез бы на стенку — от одиночества, от неизвестности, от нереальности всего происходящего, да только вот стенок поблизости не было. Он повторял себе, что если в это место есть вход, то должен быть и выход, но сколько он ни искал его, найти не мог. Он держался, конечно, чего бы ему не держаться. Но настроение день ото дня становилось все более паршивым.

Но в это утро Сириус проснулся почти счастливым. Им овладело счастливое предчувствие, что вот сегодня ему наконец повезет по-крупному. Возможно, он найдет огромную съедобную тушу. Возможно, дойдет туда, где заросли и поляны сменяются хоть чем-нибудь другим. А может даже — во имя Мерлина, почему бы и нет! — найдет выход из этого проклятого места. Наскоро перекусив и приведя себя в порядок, он отправился туда, где, как он чувствовал, сегодня ждет его удача. Он шел, не глядя по сторонам, и чувствовал себя почти таким же счастливым, как… до падения за Арку? До Азкабана? До Хеллоуина 81-го? А Мерлин его знает! Не важно. Главное, что ему было хорошо! И вот он вышел на небольшую полянку. Он помнил ее, тут у него когда-то состоялось эпическое сражение с трехрогой зверюшкой, дальней родственницей носорога, по-видимому. А теперь в центре поляны стоял высокий незнакомый Сириусу мужик в серебристой мантии. Он оглядел его, удовлетворенно кивнул и сказал:

— Вот видишь, я же говорил, что ритуал призыва сработает. Пришел твой Сириус как миленький.

— Сириус! — из-за спины незнакомца выскочил Гарри и бросился его обнимать. Глядя в его лохматую макушку и вдыхая знакомый запах (почти Джеймс, но не олень), Сириус наконец-то отмер и с тоской спросил:

— Неужели я опять поджег эти мордредовы ветки?

О том, что здешняя древесина давала хорошие, качественные, осязаемые и правдоподобные глюки, Сириус узнал в тот же день, когда собрался пожарить свою добычу на огне. Тогда он видел и кузину Беллатрикс, пришедшую отрезать ему голову, и дрался со Снейпом, потом, кажется, душил Петтигрю, потом летал на мотоцикле, а потом и Джеймс с Ремусом явились и настоятельно звали его с собой. И такие все, заразы, настоящие! Вот прямо как Гарри сейчас. Тогда Сириусу повезло: он ткнулся мордой в свой затухающий горе-костер, заработал ожог во всю щеку, но очнулся от боли и прочухался. Полежал бы еще немного — и кто-нибудь, возможно, его бы съел.

— Сириус, ты что? — Недоуменно спросил Гарри, размыкая объятия и отходя на шаг. — Какие ветки? Это я, Гарри! Мы тебя нашли!

— Ага, конечно. Только на этой поляне нет ничего особенного. Ни портала, ничего такого. Я ее уже обыскивал. Стало быть, лежу я сейчас где-то и брежу. Интересно, когда это началось? Я прямо утром что-то подпалил? Или я даже не просыпался этим утром?

— Эй! Ты не бредишь, мы настоящие!

— А чем докажешь, малыш? Вот когда мы друг друга на оборотку проверяли в войну, там было понятно: если знаешь то, что можешь знать только ты, значит, это ты и есть. А если ты мой глюк, то ты знаешь все, что знаю я, и тебя и спрашивать бесполезно, так?

— Позвольте уточнить, сэр, — вмешался серый мужик. — Вы считаете, что мы вам мерещимся?

— Имею некоторые основания так полагать, — в тон ему ответил Сириус, не выдержал и заржал: любезничать с собственной галлюцинацией, это надо же!

— И мы не имеем возможности вас переубедить?

— Да куда уж вам!

— В таком случае, думаю, вы не будете возражать, если вам начнет мерещиться, что вы переместились в более комфортное и дружелюбное место? Там, к тому же, можно будет прилично пообедать. А потом, возможно, вы и сами поймете, что мы настоящие.

Ишь, вежливые. В прошлый раз видения сменяли друг друга как им было угодно, не интересуясь его мнением на сей счет.

— Настоящие, говорите? А, валяйте, — махнул рукой Сириус. — Если я брежу, то терять мне уже нечего, скоро кто-нибудь найдет мою тушку и сожрет ее. Но пусть мне напоследок хотя бы пирог с мясом привидится, что ли. Можете организовать?

— Запросто, — ухмыльнулся незнакомец и обратился к Гарри. — Теперь смотри, обычно человека вот так запросто в Хумгат не протащишь, но в данном случае можно. Просто прячем его в пригоршню, а потом…

И стало темно.

Пришел миг, когда Гарри осознанно оказался в Хумгате. Если в первое свое попадание в это странное место он был слишком измотан и напуган, чтобы оставаться в сознании, а во второе думал только о том, чтобы скорее найти Сириуса, то теперь он, наконец-то, был способен и готов смотреть, слушать, запоминать. Он не мог крутить головой и смотреть во все глаза, поскольку у него больше не было ни шеи, ни головы, чтобы ей крутить, ни глаз, чтобы ими смотреть. Да и был ли тут он сам — большой вопрос. Но был он или нет, а каким-то образом он видел, осознавал, запоминал происходящее. Он видел сотни, тысячи, сотни тысяч мерцающих огоньков — миров, манивших его к себе, готовых забрать неопытного путешественника. Он видел яркий огонек, который так легко заметить, на чей призыв трудно не поддаться, мир, в котором существует чудесный город Ехо. И видел, — а может быть, ему только показалось, — свой родной мир, ничем не отличавшийся от сотен и тысяч огней вокруг него, но неуловимо другой, знакомый. Это место, которое, вдруг понял Гарри, он еще долго будет считать своим домом. Будет в любом случае, что бы ни случилось и куда бы его ни занесло.

Видел он и Джуффина — крохотную искру, свой единственный обратный билет и единственный шанс на то, чтобы вернуться из Хумгата хоть куда-нибудь, куда хотелось бы вернуться. Один недолгий миг он раздумывал, не рвануть ли в Хогвартс прямо сейчас, наплевав на все договоренности с сэром Халли, но вспомнил о Сириусе, зажатом в пригоршне вредного мага, вспомнил сестер Хелви и Хейлах, чьи уроки он еще не выучил до конца, вспомнил, что без помощи Джуффина вряд ли еще когда-нибудь попадет в Хумгат, — и как мог устремился к Ехо.

«Молодец, ты неплохо ориентируешься для новичка», — одобрительная реплика Джуффина, что-то не похожее ни на Безмолвную Речь, ни на обычную, донеслась до сознания Гарри за миг до того, как он сделал первый шаг по мягкому желтому ковру гостиной сэра Халли.

— Отлично, мы благополучно прибыли в полном составе, — бодро возвестил сэр Джуффин за его спиной. — А теперь я продемонстрирую тебе, почему считается крайне невежливым носить в пригоршне людей — это если не считать оскорбленных воплей про «как можно меня, драгоценного, таскать, как какой-то шкаф».

Он присел на корточки и аккуратно встряхнул рукой над ковром. Из ладони его вывалился совершенно обалдевший Сириус. Хоть падать было и невысоко, он все равно ощутимо приложился задницей и спиной.

— Приношу извинения за неудобства, сэр Блэк, но это был единственный способ вытащить вас оттуда.

— Что вообще происходит? — выдохнул Сириус, вставая и потирая ушибленные места. — Для галлюцинации это все как-то чересчур реально. И больно, кстати!

— Я бы предложил вам уже отказаться от этой дурной концепции про галлюцинацию, — дружески посоветовал Джуффин. — Но это терпит. А чтобы вам было легче это сделать, давайте начнем с чего-нибудь приятного, например, с мясного пирога, раз уж я вам его обещал. Курьер должен прибыть с минуты на минуту, а пока предлагаю вам послушать вашего крестника. Думаю, его версия ответа на вопрос «что происходит» будет для вас самой интересной и понятной.

С этими словами сэр Джуффин вышел из гостиной. Сириус оглянулся в поисках наиболее удобного места, уселся в одно из кресел и доброжелательно уставился на Гарри.

— Знаешь, я уже почти поверил, что это происходит на самом деле, но очень боюсь ошибиться и разочароваться потом. Поэтому я еще некоторое время не буду прыгать вокруг тебя с радостными воплями, а ты не обижайся, ладно?

— Ладно, — вздохнул Гарри. С момента появления Сириуса в гостиной он просто молчал, потому что не представлял, как себя вести с Сириусом, убежденным, что все происходящее нереально. Вот сэр Халли легко включился в эту игру, а Гарри не мог. Он хотел настоящей радостной встречи, чтобы крестный расспрашивал его обо всех и искренне радовался, что Гарри выжил в Отделе Тайн, и… Ну, теперь-то он хотя бы допускал, что Гарри настоящий. Уже неплохо. Гарри уселся в кресло, собрался с мыслями и начал рассказывать, все подряд, прямо с того момента, как Сириус упал в Арку.

Примерно на их с Дамблдором визите к профессору Слагхорну в гостиную вплыли два подноса с едой, а за ними сэр Джуффин. Повинуясь взмаху его руки, подносы устроились на столе, и Сириус тут же принялся сосредоточенно и почти жадно есть. Впрочем, он исправно кивал и издавал всевозможные нечленораздельные звуки, символизирующие неослабевающее внимание. Когда Гарри принялся рассказывать о нападении в Хогсмите и последующем плене у Волдеморта, Сириус даже перестал жевать, но Гарри не обольщался: скорее всего, дело было в том, что он уже утолил первый голод, а вовсе не в его рассказе. И действительно: когда речь зашла о Хумгате и о Ехо, Сириус вытаращился очень изумленно, но это совершенно не помешало ему неспешно съесть еще кусок пирога, налить камры, подозрительно обнюхать ее и все-таки выпить.

Наконец Гарри изложил все, что вот так вот с ходу пришло в голову, выдохся и замолчал. Сириус налил еще камры, снова принюхался, вздохнул и спросил:

— А можно вместо… этого… воды?

— Запросто, — безмятежно отозвался сэр Джуффин, выуживая из-под стола кувшин с водой, которого там по определению быть не могло. Сириус недоверчиво покосился на него и проворчал:

— Если вы хотите убедить меня в реальности происходящего, вы выбрали неверный путь. Я вам так никогда не поверю.

— Понимаю. Но и вы меня поймите: удержаться совершенно невозможно! — улыбнулся Джуффин.

— Еще как понимаю! — фыркнул Сириус и обратил свое внимание на Гарри. — А тебе нравится эта гадость, которую они пьют?

— И это все, что тебя интересует после моего рассказа? — изумился тот.

— Ну да. А что еще меня должно интересовать, по-твоему? Про Хумгат я немножко читал, пока еще не сбежал из дома, хотя искренне полагал, что это все байки детишек на ночь развлекать, чтоб не выли от безысходности, что нет другого мира, кроме того, в котором им приходится жить. Будешь, мол, себя хорошо вести — попадешь в Хумгат. А если совсем повезет, так еще и выживешь при этом. Так что тут я самую малость, а все-таки представляю, о чем речь. Про этот мир ты мне рассказал все, что знал, и расскажешь еще, не думай, что я так просто от тебя отстану. И про наш мир я теперь знаю не намного меньше тебя. Так почему бы не повести обычную светскую беседу за столом?

— Да запросто, — почти похоже спародировал Джуффина Гарри. — Как только ты начнешь вести себя так, чтобы мне захотелось вести с тобой эту беседу!

— Обиделся, — огорченно констатировал Сириус. — Извини, Гарри, я не хотел тебя обидеть, просто я идиот. Я надеялся, тебе тоже будет весело в этой бредовой ситуации, но, похоже, мое чувство юмора изрядно попортилось от долгого бездействия.

Гарри вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул и сказал:

— Мне кажется, эта штука, по крайней мере, вкуснее тыквенного сока и почти не уступает чаю.

— А я бы кофе выпил… — мечтательно протянул Сириус. — Только не вздумайте его тоже вытащить из-под стола, я только-только освоился с мыслью, что все это случилось со мной на самом деле, не сбивайте настрой.

— Значит, ты наконец-то нам поверил? — обрадовался Гарри.

— Да, поверил. И, Гарри… я очень рад тебя видеть и очень рад, что ты жив.

— Ну наконец-то!

Вечер наконец-то становился таким, каким он и должен был быть по представлениям Гарри Джеймса Поттера.

Гарри плыл по бескрайнему соленому морю. Его плот — его дом, — продуваемый ветрами, побелевший от солнца и соли, был самым надежным местом, в котором он когда-либо жил. Он ловил рыбу, иногда колдовал для этого, а иногда просто опускал палочку в воду и доставал ее с нанизанной на нее рыбой. Он пил воду, которую добывал с помощью Агуаменти. Остальное время он читал книгу, написанную на небе. Иногда облака мешали разбирать отдельные места и приходилось ждать, пока облако отплывет подальше или пока плот Гарри отплывет подальше от облака — а, не все ли равно?

Книга рассказывала историю его жизни. Он лежал на плоту, читал и одновременно жил и действовал, Гарри Поттер, один из сотрудников Инквизиции, один из немногих веривших, что ведьм и колдунов не надо сжигать на кострах. Он как раз придумывал, как спасти от сожжения одну глупую, наивную, но добрую девчонку-ведьму, когда что-то мокрое ткнулось ему под колено.

«Рыба», — подумал Гарри и продолжил читать. Но когда под коленом снова стало мокро, он встревожился: неужели его плот тонет в рыбе? Он сел, чтобы разобраться в происходящем, ведь под грузом рыбы плот может утонуть, проморгался, и понял, что находится в спальне, а рядом с ним сидит большая черная псина… то есть, грим… то есть, Сириус… то есть, тот гад, чей мокрый нос неоднократно ткнулся ему под коленку и разбудил!

Гарри помотал головой, пытаясь собраться. Версию, что случилось что-то срочное, он отмел сразу: раз уж Сириус нашел время развлекаться вместо того, чтобы нормально разбудить, ничего срочного и страшного не происходит.

— Это было мокро, — сердито сказал он.

— Извини, — самым невинным тоном сказал Сириус, превратившись обратно. — В этом здоровенном доме ни кнарла не найдешь, пришлось идти по запаху.

— Ну да. А дверь в мою комнату ты открыл, должно быть, носом. И закрыл им же, — фыркнул Гарри. Руки чесались сделать мелкую пакость в отместку, но вот так сразу спросонья ничего не придумывалось.

— Подловил, — рассмеялся Сириус. — Ладно, теперь давай рассказывай, что тут происходит на самом деле.

— В каком смысле?

— В прямом. Все эти байки про другую магию и безвозмездную помощь… знаешь, мне легче поверить в концепцию существования Хумгата, чем в то, что этот пройдоха, от которого диким зверем пахнет, он оборотень, что ли?.. что он помогает тебе просто так. Что ты ему за это должен? Если душу ему не обещал и ни в чем не клялся, то все поправимо, я тебе помогу, не бойся.

— Вот, — мрачно кивнул Гарри.

— Что «вот»?! Все-таки клялся?

— Я тоже все это время думаю, в чем подвох. И то ли я идиот, то ли подвоха нет. Я ему ничего не обещал, кроме как рассказать про наш мир, да и этого делать не пришлось, он сам все узнал. И он меня правда учит, и тебя вон вытащил. Получается так, что он действительно помогает мне бескорыстно.

— Или ты не знаешь, в чем его корысть, — кивнул Сириус. — Я нас обоих вечером тайком уже и на галлюциногены проверил, а тебя еще и на приворот и Империо — ну мало ли, вдруг. И ничего не нашел, а этот твой Джуффин только сидел и лыбился — заметил. Я думал, он не понимает в нашей магии!

— Ну, колдовать как мы он, вроде бы, не умеет, у него и палочки-то нет, — задумался Гарри. — Зато он много видит и много знает.

— Слишком много, — проворчал Сириус.

— А что поделать? Такой уж тут мир, другого нам пока что не выдали.

— Вот кстати, об этом я и хотел поговорить! — оживился Сириус. — Ты в Хумгат сам попасть сможешь еще раз?

— Нет пока, — вздохнул Гарри. — Сэр Халли мне пытался объяснить, как, но я ничего не понял, так что он просто протащил меня с собой, сказал, это нормально, со временем само получится.

— Значит, раз ты ему ничего не должен, план такой: как только получится, сразу драпаем в Хумгат и домой! Ты ведь можешь меня пронести так, как он пронес?

— Теоретически, могу. Но я не понимаю, чего ты так нервничаешь. Я бы, честно говоря, лучше подучился еще немного. Мне с Волдемортом сражаться, как-никак!

— Не знаю, — мрачно сказал Сириус. — Не нравится он мне. На лисицу похож, хитрую-прехитрую. И даже пахнет так же!

— А это потому, господа заговорщики, что я родом из Кеттари, — сказал Джуффин, как ни в чем не бывало заходя в комнату. — У нас там, в графстве Шимара, многие в родстве с крейями. А крейи, чтоб вы знали — это оборотни, то есть звери, которые умеют превращаться в людей. У нас водились в основном лисы.

— Издеваетесь?

— Ничуть. Чистую правду рассказываю. На досуге поинтересуйтесь вопросом, если хотите, крейи — это еще не самый удивительный вариант. Одного иномирца, помнится, в свое время до глубины души поразили эльфы…

— Это которые домовики, страшненькие и лопоухие?

— Э нет, он их несколько иначе представлял. Видимо, непредвиденная разница культур. Ну, заодно и с нашим вариантом эльфов познакомитесь.

— А мне вы это все не рассказывали, — упрекнул сэра Джуффина Гарри.

— А тебе-то это на кой? — безмятежно отозвался он. — Вот сэру Блэку наверняка будет интересно и даже смешно, а ты лучше магии учись и не забивай себе голову всякими глупостями. И да, кстати о глупостях! Хумгат, конечно, дело хорошее…

— Послушивали? — вскинулся Сириус.

— Нет, зачем же. Вы так громко думаете, что слушать еще и вашу речь не было никакой необходимости.

— Значит, Легилименция.

— Не уверен. Насколько я понял по опыту Гарри, Легилименция позволяет скорее узнать прошлое человека, его воспоминания, чем его самого. А я просто слушал ваши мысли.

— Тоже ничего хорошего!

— Совершенно с вами согласен. Весьма утомительно, к тому же. Для слушающего, я имею в виду. Так вот, возвращаясь к теме нашего разговора. Я бы не советовал вам никуда сбегать сейчас — и не только из-за того, что Гарри было бы неплохо подучиться немного. Он, видите ли, опустил некоторые детали, когда рассказывал о нашем договоре. Например, не упомянул о том, что я осмотрел его — как знахарь — и обнаружил в его лбу кусок его врага, этого вашего Волдеморта.

— Хоркрукс? — прошептал Сириус, стремительно бледнея. Дальнейшее его выступление было длинным, эмоциональным и почти сплошь нецензурным. После того, как он наконец-то выдохся и замолчал, в комнате воцарилась смущенная тишина.

Сэр Джуффин отмер первым.

— Ну хоть кто-то знает, как это называется, хвала Магистрам! А то как от него избавиться, я приблизительно представляю, но хотелось бы, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что это за дрянь. Но перед тем, как мы начнем этот разговор… не могли бы вы еще раз повторить все, что вы сказали, сэр Блэк? Один из моих сотрудников, видите ли, в свое время писал работу по ругательствам. Хочу при случае продемонстрировать ему, сколь обширный пласт знаний был до сих пор ему недоступен.

— Вы хотите сказать, что душа — это что-то такое, что можно взять и разделить на части? Может быть, она еще и измерению поддается — вот, мол, целая душа, а вот только половинка или четверть? — восторженно уточнил сэр Джуффин, выслушав объяснение Сириуса. Нашел чему радоваться. Гарри молчал, переваривая информацию. Пытался осознать, во что он все-таки влип. Он, оказывается, хоркрукс Волдеморта. А пока у Волдеморта есть хоркрукс, он не умрет. И вот как прикажете жить с этим знанием?!

— Я совершенно не хочу этого говорить, — огрызнулся Сириус. — И я понятия не имею, как можно делить душу на части и действуют ли при этом законы арифметики. Зато я знаю, что некоторые умельцы это уже делали. Что там у них в итоге с душой и ее делением, меня совершенно не волнует. А вот бессмертие они действительно получали — до тех пор, пока не находился желающий их хоркруксы уничтожить.

— Значит, меня все-таки придется уничтожить, — полуутвердительно сказал Гарри. Он сам не понимал, почему оставался таким спокойным. Может, просто не осознал еще на самом деле, что ему действительно придется умереть. Ну и не убьют же его прямо сейчас, так ведь? И на том спасибо. — Раз я его хоркрукс.

— Гарри… — начал было Сириус.

— Ой, мальчик, да выкинь ты наконец из головы эту жертвенную чушь, — отмахнулся сэр Джуффин. — Я же тебе уже говорил: сводим тебя на Темную Сторону, будешь как новенький. Ну так обещание остается в силе, и совершенно не важно, как именно называется та штука, которую мы будем из тебя доставать.

Гарри перевел дух и услышал, как почти одновременно с ним облегченно вздохнул Сириус:

— То есть, вы и правда знаете, как извлечь из Гарри хоркрукс, не навредив ему? Это не блеф? Потому что я знаю всего два способа, один очень рискованный, другой вообще нереальный, не хотелось бы полагаться на них.

— Разумеется, это не блеф, — сэр Джуффин встал, открыл дверь и принял из рук дожидавшегося за порогом дворецкого поднос с бутылкой и тремя бокалами. — Мне кажется, нам всем сейчас стоит выпить, не так ли? Если бы я сблефовал в таком важном вопросе, вы, сэр Блэк, меня потом лично сгрызли бы, благо зубы позволяют, я это прекрасно понимаю. Не говоря уже о том, что достать эту гадость и изучить ее вблизи куда как интереснее, чем водить вас обоих за нос.

— Выпить, говорите, — задумчиво протянул Сириус. — Может, и стоит. Надеюсь, оно не очень крепкое? Давайте не будем спаивать моего крестника.

— Просто вино, — отмахнулся Джуффин, разливая мерцающую янтарным светом жидкость по бокалам. — Не переживайте, все будет в порядке. И мы с вами еще выпьем за избавление Гарри от этой штуки. Ну а пока что — просто так.

Сэр Джуффин раздал бокалы, и Гарри не думая пригубил сладковатый напиток.

— Не сходится, — мрачно сказал Сириус, глядя в свой бокал.

— Что не сходится? — спросил Гарри.

— А то. Если ты его хоркрукс, то почему он так хочет тебя убить? По идее, он наоборот должен тебя оберегать, ведь ты гарантируешь его бессмертие. Если бы я, например, был таким уродом, что решил бы сделать себе хоркрукс, то я бы с него потом пылинки сдувал, а не бегал за ним с Авадой! И потом, изготовление хоркрукса — это ведь целый ритуал, когда бы он успел его провести? Я был уверен, что в тот Хэллоуин у него просто не было на это времени.

— А может ли такое быть, что он не знает, что Гарри — его хоркрукс? — вмешался сэр Халли. — Ведь он ведет себя как человек, который не знает об этом.

— Но как можно этого не знать?! Память ему отшибло, что ли? Или хоркрукс у него нечаянно получился?

— А почему бы и нет, — оживился Джуффин. — Может, и память отшибло, а может, это какая-то странная случайность. По крайней мере, это довольно легко проверить.

— Это каким же образом? — подозрительно спросил Сириус.

— Еще раз осмотреть Гарри. Он вам рассказывал о том, как учился смотреть память вещей? — дождавшись утвердительного кивка, Джуффин продолжил. — Я не очень внимательно смотрел его детство и тот эпизод, когда Волдеморт пришел в его дом. Насколько я помню, никакого ритуала он тогда не совершал. Но стоит просмотреть этот вечер еще раз, и тогда мы будем знать это наверняка.

— Ну-ну. И как скоро это можно сделать?

— Зависит от Гарри, — Джуффин повернулся к Гарри. — Сэр Поттер, вы случайно не хотите спать?

— Не хочу, — вздохнул Гарри и залпом допил вино. — Но все равно ведь придется.

— Как приятно иметь дело с людьми, которые все правильно понимают! — обрадовался Джуффин. — В таком случае, сэр Блэк, не могли бы вы оставить нас на некоторое время?

— Зачем это? — насторожился Сириус. — Почему бы вам не провернуть это мистическое действо прямо при мне?

— Увы, это мистическое действо не любит свидетелей, так что при вас ничего просто не получится.

— Вот так всегда, как что-нибудь действительно интересное, так «Сириус, постой на стрёме», — недовольно ворча, Сириус вышел из комнаты, напоследок сообщив, что посидит прямо за дверью.

— Ну вот, а теперь тебе пора спать, — к величайшему изумлению Гарри, Джуффин извлек прямо из воздуха здоровенную кувалду, размахнулся и ударил его по голове. Удара Гарри не почувствовал, но весь мир куда-то исчез. И удивление насчет кувалды тоже исчезло. Кто их знает, местных колдунов, может, и правда заклинание для усыпления должно выглядеть именно так.

Когда Гарри проснулся, он обнаружил, что на его кровати происходит нечто среднее между банкетом и совещанием. Сириус и сэр Халли, уже успевшие перейти на «ты», сидели неподалеку от него, обложившись самопишущими табличками и тарелками, и о чем-то оживленно спорили, не выпуская бокалов из рук.

— Плохие новости, Гарри, — поприветствовал его Сириус. — Мы уже сожрали все бутерброды, а следующие подоспеют никак не раньше, чем здешний дворецкий дойдет от своей комнаты до кухни и потом оттуда сюда. Ну, то есть, часа через два, судя по размерам дома.

— Какая трагедия, — искренне пробормотал Гарри, кое-как продрав глаза. — А хорошие-то новости есть?

— Мы не пришли к согласию по этому поводу, — отозвался сэр Халли. — То есть, никаких ритуалов Волдеморт над тобой не проводил, если тебя это интересует, но это делает ситуацию еще более непонятной. Лично мне кажется, что это не просто хорошая, а отличная новость, а Сириус пока не определился.

— Да как я могу определиться, если не может такого быть?! Не может! Не вселяется кусок души самовольно и без подготовки в первый подвернувшийся объект! Как у него это получилось вообще? Богартами драный экспериментатор!

— Лично я склоняюсь к версии, что, возможно, он сделал некоторое количество хоркруксов к этому моменту, натренировался, так сказать, и в тот раз у него получилось действительно случайно, потому что душа в нем уже и не держалась толком, — объявил сэр Халли.

— А я склоняюсь к версии, что твоя версия — вообще не версия! По крайней мере, пока у нас нет доказательств, что он вообще делал хоркруксы до того дня.

— Ничего себе — нет доказательств! А то, что он смог это все провернуть с Гарри без ритуала, — это что, незначительная случайность?

— Нет, конечно, не случайность. Но ведь может быть и другое объяснение!

— А дневник? — спросил Гарри, устав слушать их перепалку.

— Что «дневник»?

— Ну, дневник Волдеморта. Тот, который я уничтожил на втором курсе, помнишь? Это был хоркрукс или как?

Сириус помолчал, отпил вина, посмотрел на Джуффина, так и излучавшего ехидное самодовольство, и закатил глаза.

— Ладно. Значит, мы знаем, что один хоркрукс Волдеморт точно сделал. Но это еще не значит, что ты прав!

— Прав я или нет — это мы потом обсудим. Лучше давай вернемся к тому, с чего начинали. Можно ли на заклинаниях призыва и подобия построить нечто пригодное для поиска хоркруксов, да так, чтобы самого этого вашего Волдеморта не призвать при этом?

— Еще раз говорю, призыв не годится, он в любом случае и самого Волдеморта зацепит. Тут надо по старинке, с картой и маятником!

— Вот и объясняй мне про вашу «старинку», Блэк, потому что я ничего не знаю про карту и маятник!

Гарри вздохнул, закопался в одеяло и заснул под непрерывный бубнеж взрослых, надеясь, что в следующее пробуждение его все-таки накормят.

Гарри проснулся бодрым и отдохнувшим, полежал с минуту, вспоминая события прошлого дня и ночи, потом встал и тут же чуть не полетел на пол, споткнувшись об лежащего у него в ногах черного пса.

— Бродяга!..

Пес дернул ухом, посмотрел на него и вопросительно гавкнул.

— Что «гав»? Я, конечно, рад тебя видеть, но чуть ведь не убился об тебя! Это что, ваш с Джуффином коварный план, как уничтожить хоркрукс Волдеморта?

— И не смешно ни разу, — мрачно отозвался Сириус, приняв человеческий облик. — Мне просто сначала было лень идти через полдома в спальню, а теперь как-то страшновато спускаться к завтраку.

— Чего это вдруг? — изумился Гарри.

— Да этот лис, небось, припашет разбирать, чего мы там ночью наваяли, все ведь на табличках записано, а я вообще не уверен, что это можно понять на трезвую голову.

— А что вы, кстати, такое изобретали-то?

— Пытались найти способ, как выяснить, есть ли у Волдеморта еще хоркруксы и где они, но так, чтобы он сам наших поисков не почувствовал.

— Ммм… «Акцио, хоркруксы»?

— Ага, щас! Во-первых, они наверняка отзываются не на «хоркрукс», а на название предмета, в который заключены, во-вторых, может, и на него не отзываются, потому как зачарованы против «Акцио». В-третьих, через полстраны никакое Акцио не поможет, а спрятать он их мог где угодно…

— Ладно-ладно, я уже понял. А какие варианты-то тогда?

— О, ночью я был уверен, что их никак не меньше сотни. И это одна из причин, по которым я не хочу спускаться к завтраку.

— Думаешь, ты успел за ночь изложить сэру Халли всю сотню?

— Нет, думаю, он спросит с меня недостающие варианты.

Гарри понимающе усмехнулся и удалился в сторону ванной. Значит, не его одного сэр Халли заставлял себя чувствовать учеником, явившимся без домашнего задания. Видно, такова сила воздействия страшных и ужасных колдунов-убийц на нормальных людей…

Опасения Сириуса, впрочем, не оправдались. К тому моменту, как они обосновались в гостиной за накрытым столом, стало ясно, что сэра Джуффина уже и след простыл.

«Господин Почетнейший Начальник отбыл в Иафах», — прокомментировал это дворецкий Кимпа, но это ничего не объяснило не только Сириусу, но и самому Гарри, хотя название показалось знакомым. Но за последнюю неделю он слышал столько новых слов и названий, что вспомнить, что за место так называлось, ему так и не удалось. Да и не так уж сильно он старался вспомнить. Им с Сириусом и без того было, чем заняться. Они обстоятельно осмотрели дом и сад, причем Сириус уверенно заявил, что в доме определенно живет собака, хоть сейчас ее здесь и нет, порылись в книгах, которые сэр Халли выделил Гарри «для самообразования», с ностальгией перемыли косточки преподавательскому составу Хогвартса и как раз собирались приступить к изучению самопищущих табличек, оставшихся после ночной беседы Сириуса и сэра Джуффина, когда Гарри прислала зов Хелви.

«Привет! Ты где пропадаешь? И придешь ли сегодня вообще?»

Гарри с неловкостью, граничащей с ужасом, осознал, что за спасением Сириуса совершенно забыл про установленный распорядок дня, согласно которому ему сейчас было положено прилежно учиться.

«Хелви, прости меня, пожалуйста. На меня вчера столько всего свалилось, что я до сих пор в себя не пришел и совершенно забыл про занятие».

«Но ты, по крайней мере, в порядке? А то я волновалась».

«Конечно, все в порядке! Извини, что заставил тебя волноваться».

«Ой, да ладно тебе, что ты как на королевском приеме: извини да извини! Просто я же знаю, что просто так ты бы не стал пропускать занятие».

«Странно такое о себе слышать, но ты права. У меня тут такое! Я вчера встретился со своим крестным, про которого некоторое время вообще думал, что он умер. А он живой! И нашелся! И теперь здесь! Хотел бы я вас познакомить».

«Знаешь, Гарри, — как-то очень задумчиво проговорила Хелви, — в этом мире никто понятия не имеет, кто такой крестный. Но я, так сложилось, видела фильм из вашего мира. Он назывался «Крестный Отец». Там еще довольно часто кого-то убивали. Скажи честно, «Крестный» — это что-то вроде Мятежного Магистра?»

«О, Мерлин, Хелви, конечно нет! Крестный — это… ну, такой родственник, вернее, человек, которого родители выбирают для ребенка, чтобы он тоже о ребенке заботился. Как-то так».

Про себя Гарри подумал, что Хелви, вообще-то, неожиданно угадала. Ведь в их мире Сириус, до сих пор считающийся пособником Волдеморта, уж точно тот еще «Мятежный Магистр». Но решил не путать ее объяснениями.

«Значит, он теперь будет о тебе заботиться? Здорово, — обрадовалась Хелви. — Раз так, то конечно, я хочу с ним познакомиться!»

«Это отлично! Как насчет встретиться в кафе на Площади Побед?»

«Примерно через час», — сказала Хелви, немного помолчав.

«А Кенлех сможете с собой взять?»

«Тогда не меньше, чем через полтора часа! Хочешь шокировать крестного, да?»

«Нет, что ты. Не шокировать. Просто организовать ему самое незабываемое впечатление в его нескучной жизни», — усмехнулся Гарри.

«Я обязательно передам Кенлех и Хейлах твои слова, им понравится. Ладно, в таком случае, до встречи. Отбой!»

Пока Гарри соображал, откуда бы Хелви знать слово «отбой», она исчезла из его сознания.

— Бродяга, бросай таблички. Как насчет прогуляться по городу?

— Мне придется надеть эти ужасные тряпки?

— Не ужасные тряпки, а лоохи. Когда называешь это красивым словом, сразу кажется, что они не так уж и ужасны. Просто очень чудная мантия, вот и все.

— Ну да, самовнушение — это магия, работающая в любом мире. Ладно, сейчас попробую все это на себя навертеть… и куда мы пойдем?

— Мы пойдем на свидание с симпатичными девушками, Бродяга. На двойное… нет, даже на тройное, — улыбнулся Гарри.

— О. Я начинаю понимать, почему ты не рвешься отсюда домой.

— Правда, одна из них замужем. Две другие тоже замужем, но это как раз несущественно.

— Чувствую, ты меня дуришь, — серьезно сказал Сириус. — Но не могу понять, в чем именно.

— Да так, везде понемножку. Давай-давай, одевайся уже! У нас с тобой всего полтора часа до встречи, а я тебя еще по набережной провести хочу.

— Мерлин, сколько ты здесь уже живешь?

— Не помню. Дней десять, наверно.

— А ведешь себя как старожил!

— Да ничего подобного. Ни один старожил не испытывает такого энтузиазма по поводу набережной Хурона, какой испытываю я.

Перешучиваясь, переругиваясь и снова перешучиваясь, они все-таки вышли из дома сэра Халли и пошли вдоль садов Левобережья, глазея по сторонам, всем интересуясь и все обсуждая — ну натурально туристы, подумал Гарри. Фотоаппаратов только не хватает. Туризм в другие миры — хорошая идея, между прочим. Жаль только, что трудноосуществимая.

В кафе они пришли раньше девочек, уселись спиной к двери, чтобы усилить эффект внезапности от их появления.

— Что это за ужасное злачное место, Поттер-младший? Я думал, ты поведешь меня в нормальный кабак, а тут ни выпивки, ни мяса, одно мороженое… сколько-сколько сортов?!

— Ну как же «одно мороженое»? Не одно, а очень, очень много мороженого. Не ной, Сириус. Возьми вон камры и булочек, они несладкие, я проверял. Мясом тебя покормим в другой раз. А девочки любят сладкое. Действительно сильно любят сладкое. Ты даже не представляешь, насколько. Так что это одно из лучших мест для встречи с ними. Лучше только «Мёд Кумона», но туда ведет не такая живописная дорога.

Тут кто-то тронул Гарри за плечо. Обернувшись, он увидел сестер, одетых, как всегда, в невообразимо прекрасное разноцветье, с доброжелательным любопытством разглядывающих Сириуса.

— Хороший вечер, Гарри, вот и мы. Хороший вечер, сэр. Гарри, ты нас представишь? — Хейлах, как частенько случалось, на правах старшей, сразу взяла на себя управление ситуацией.

— С радостью, леди. Знакомьтесь, это Сириус Блэк, мой друг, родственник и просто хороший человек. Сириус, это Кенлех, Хейлах и Хелви.

Гарри обернулся к Сириусу, и, глядя в его круглые-прекруглые изумленные глаза, с удовлетворением констатировал: шалость удалась.

— Такое ощущение, что это не мир, а какая-то бесконечная тусовка, — сказал Сириус, глядя на освещающие таверну свечи сквозь стакан с Осским Ашем. Из его стакана вкусно пахло яблоками и медом, но делиться с Гарри он категорически отказался, сказал, слишком крепко. — С тех пор, как я здесь оказался, я ем и пью, пью и ем все с новыми и новыми людьми, и кажется, эта лафа никогда не закончится. Еще немного, и это станет просто скучно.

Гарри почему-то тут же вспомнил, как однажды молодая версия Сириуса жаловалась на скуку около хогвартского озера. И содрогнулся.

— Просто вам действительно надо отъесться. Такой молодой человек и такой заморенный, безобразие, — сварливо отозвался обаятельный толстяк по имени Кофа Йох. Кекки согласно закивала. Они перехватили Гарри и Сириуса вместе с близняшками буквально на выходе из кафе-мороженого, напомнив Гарри уговор о походе по трактирам, про который тот уже почти успел забыть, несмотря на то, что с его встречи с Кекки еще и двух суток не прошло. В «Джуффинову дюжину» пошли всей компанией, но потом девушки все же оставили их, несмотря на все уговоры, ссылаясь на то, что у них еще дела. Поэтому в «Толстяке на повороте» сидели уже вчетвером, не считая ненадолго составившую им компанию хозяйку заведения, ослепительно красивую женщину и жену одного из сотрудников сэра Джуффина, с которым Гарри еще не был знаком. Место же, в котором они сидели теперь, называлось «Королевские кошки». Сэр Кофа сказал, что раньше на этом месте был совсем другой трактир, где не подавали никакой еды, только выпивку, зато варили лучшую камру в городе. «Теперь здесь есть еда — откровенно говоря, могли бы обойтись и без нее, все равно она не дотягивает даже до уровня «Скелетов», — ворчал сэр Кофа. — Зато выпивка здесь от все тех же поставщиков, и вот она-то по-прежнему хороша».

— Значит, тут не всегда так спокойно, как сейчас? — заинтересовался Сириус.

— Я бы не сказал, что тут вообще бывает спокойно, — рассмеялся Кофа. — Разве что изредка, и то не для всех. Считайте, что это ваша личная привилегия.

Сириус буркнул что-то неразборчивое о том, где именно он видел эти привилегии, но не успел он закончить витиеватую фразу, как за спиной у Гарри раздался вкрадчивый голос сэра Джуффина Халли.

— Значит, вам скучно, господа? Не хватает событий и движения? Ничего, теперь на всех хватит. И все побегаем, причем очень быстро.

— Что случилось, Джуффин? — сразу подобрался Кофа.

— Кофа, вы таки не поверите. У сэра Шурфа увели его перчатки.

Гарри новость показалась явно не такой зловещей, как ее представлял сэр Халли. Ну, подумаешь, кража перчаток. Чьи бы они ни были, даже если они насквозь драгоценные, кража — это просто кража. Сириус тоже не проникся сообщением. А вот Кекки ахнула и аж в лице переменилась. Сэр Кофа отреагировал более сдержанно и просто спросил:

— Как?

— А вот так! Жизнь, как видите, богата сюрпризами.

— И все-таки: как это случилось? Шурф ведь, в отличие от многих других людей, физически не в состоянии пренебречь техникой безопасности и инструкциями. Никогда не поверю, что он оставил перчатки в ненадлежащем месте или без присмотра.

— И правильно. Не таков наш сэр Шурф, чтобы облегчать жизнь грабителю! Только это, как видите, не помогло. Шкатулку с перчатками украли прямо из запертого сейфа. А сейф, как мы понимаем, находился при этом не абы где, а в неприступном Иафахе, в кабинете Великого Магистра Ордена Семилистника, Благостного и Единственного.

— Вот как. И каким же образом грабитель туда добрался? Кстати, он был один или их несколько?

— Если верить свидетельству того послушника, чьими руками был открыт сейф…

— Вы что, уже и его труп успели разговорить?

— А, нет, ему повезло: наш сэр Шурф на днях как раз размышлял над тем, целесообразно ли делать основой охранных заклятий убивающее, и решил заменить его на парализующее. Не знаю уж, какими соображениями он при этом руководствовался, но это спасло бедняге жизнь, хотя из Ордена его вполне могут выпереть. Я бы даже сказал, что это удивительное проявление интуиции сэра Шурфа, если бы вообще мог поверить, что у него есть интуиция. Так вот, если верить этой жертве разбойного нападения, преступник был один, и это был молодой мужчина.

— Какие-нибудь особые приметы у него были?

— А Магистры его знают, Крэй Косс, этот послушник, так испугался, что кроме серой полумаски и лоохи с капюшоном и не запомнил ничего. Даже про рост не уверен. Он поймал Крэя в коридоре у кабинета Шурфа, прицелился в него из бабума и велел зайти в кабинет и открыть сейф, после чего Крэй оцепенел, как и полагается после встречи с охранными чарами Шурфа, и более ничего интересного он не видел и даже не слышал.

— Подумать только, орденский послушник боится рогатки бабум! — вздохнул сэр Кофа. — Прискорбное свидетельство упадка магии в Соединенном Королевстве. В Ордене Решеток и Зеркал, помнится, бабума бы и подметальщик не испугался. Скорее бы обновления Кодекса Хрембера принесли свои плоды, должна же от них быть хоть какая-то польза.

— Я и говорю: вылетит он из Ордена, как пить дать. И даже не потому, что Шурф предпочел бы, чтобы юный Крэй героически погиб, защищая перчатки, а потому что он позорно перетрусил, и ему даже в голову не пришло ни отбиться от нападавшего, ни поднять тревогу, ничего!

Гарри и Сириус следили за этой беседой, как за мячиком, летающим туда-сюда с одной стороны стола на другую.

— Извините, что вмешиваюсь, но почему столько шума из-за кражи каких-то перчаток? — наконец не выдержал Сириус.

— Потому что это не просто перчатки. Это Перчатки Смерти, магический артефакт. Правая перчатка обладает парализующим действием, левая эффективно испепеляет любое существо, независимо от того, живое ли оно и материальное ли.

Гарри и Сириус переглянулись, оценивая перспективы.

— Ого, — выдохнул Сириус, выражая их общее мнение, потом подумал и повторил с еще большим чувством. — Ого! И много у вас тут таких… артефактов?

— Именно таких — не слишком много. На данный момент в Ехо эти перчатки вообще единственные в своем роде, и хвала Магистрам! Но даже одной-единственной пары не в тех руках слишком много. Надо найти похитителя и вернуть перчатки законному владельцу.

— На нас с леди Туотли, как обычно, сбор информации, но я пока что совершенно не понимаю, с чем тут работать, — вздохнул Кофа. — Ни примет, ни предположений, кто это может быть, и очень сильно сомневаюсь, что похититель побежит продавать добычу на Сумеречном Рынке.

— Все равно попробуйте, Кофа. Вдруг да услышите что-нибудь. Может быть, кто-то без вести пропадет. Может, где-нибудь парализованное тело найдут… не мне вас учить, сами знаете. Тем более что это наш единственный шанс выследить паршивца, — сэр Кофа бросил на Джуффина странный взгляд, но промолчал. — Штатный Нюхач прохлаждается в Тубуре, Мастер Преследования загуляла в другом Мире, а время идет, и через день-другой мы можем получить много испепеленных трупов в случае, если преступник знает, как обращаться с Перчатками. А если он этого не знает, то испепелить может его самого, а меня такой расклад не устраивает.

— Хотите испепелить его собственноручно? Понимаю, — усмехнулся Кофа. — Ну что же, думайте, что еще можете предпринять, а мы пошли, время дорого.

Кофа и Кекки переглянулись, встали и вышли из «Королевских кошек», на ходу меняя внешность.

— Я так понял, его надо просто найти? — неуверенно уточнил Сириус.

— Ну да. Но все, кто мог бы его найти, как назло, в командировках. До сих пор мы без них вполне прилично справлялись, но…

— А что если попробовать поискать его с собакой?

— С собакой? Ты имеешь в виду свою вторую форму? Магистры, а ведь отличная мысль! — восхитился сэр Джуффин. — Как это я сам об этом не подумал? Блэк, если ты серьезно, то допивай и идем скорее, пока там еще хоть чем-то пахнет!

— Эй, а меня возьмите с собой тоже! Вдруг я пригожусь! — встрепенулся Гарри.

— Сомневаюсь, ты же не собака, — вздохнул Джуффин. — Но ладно, если волшебная палочка с тобой, то давай с нами, хоть под присмотром будешь.

Все время, пока они шли в сторону Иафаха, резиденции Ордена Семилистника, Гарри не оставляло ощущение, что Джуффин их слегка обманывает, но он так и не понял, в чем именно заключается обман.

— Раньше, конечно, Иафах был защищен куда лучше, чем теперь, — вещал сэр Халли, уверенно ведя Гарри и Сириуса по улицам вечернего Ехо. — Явный вход открывался всего дважды в сутки, а Тайный не каждому под силу даже просто найти, а ведь нужно еще и суметь им воспользоваться. Но сэр Лонли-Локли, новый Великий Магистр Ордена, поумерил тамошнюю паранойю до разумного минимума, и теперь Явный вход в Иафах открыт от полудня и до заката. Нам всем казалось, что это к лучшему, тем более что со снятием самых суровых ограничений использования Очевидной Магии врагов и ненавистников у Ордена поубавилось. А вышло в итоге сами видите что.

Гарри и Сириус пока видели только ворота, открытые, несмотря на то, что закат уже случился.

— Отлично, нас ждут, — обрадовался Джуффин и ускорился.

Спустя несколько лестниц и много длинных коридоров они оказались в просторном — даже по меркам Ехо — кабинете, обставленном с вызывающим минимализмом: стол, кресло, стул для посетителя, книжные полки да ниша в стене, видимо, тот самый сейф, из которого и увели те самые перчатки. Хозяин кабинета сидел за столом и что-то писал в тетрадке, что само по себе было странно: до сих пор Гарри казалось, что здесь все пользуются исключительно самопишущими табличками. Увидев их, он закрыл свои записи, встал, оказавшись ростом даже выше Джуффина Халли, и приложил ладонь к глазам.

— Хороший вечер, Джуффин. Сэр Поттер, сэр Блэк, вижу вас как наяву, — церемонно произнес он. — Рад назвать свое имя: Шурф Лонли-Локли.

Его бесстрастное лицо, впрочем, никакой радости не выражало. Оно и понятно, подумал Гарри, если бы у него увели смертельно опасное оружие, ему бы тоже было не до знакомств.

— Нам тоже приятно познакомиться, — вполне светски отозвался Сириус и протянул сэру Лонли-Локли руку. Тот с легким удивлением посмотрел на протянутую ему конечность, но спустя пару секунд все-таки ее пожал.

— Если мы закончили ритуальную часть, то давайте, уважаемый Великий Магистр, — голос Джуффина по какой-то причине звучал донельзя ехидно, — показывайте, где можно учуять нашего грабителя.

— У сейфа, разумеется, — пожал плечами тот и махнул рукой в сторону ниши в стене. — В последние несколько дней к нему подходили только трое: я, Крэй Косс и собственно грабитель. Крэй Косс после этого лежал вон в том углу, — Магистр еще раз махнул рукой, и Гарри вдруг заметил, что его ногти покрыты какими-то узорами. Это у них мода такая, что ли?

— Ага, — сказал Сириус, и через секунду на месте него уже стоял большой черный пес. Он метнулся в указанный Магистром угол, потом потоптался у сейфа, торжествующе гавкнул и побежал к выходу из комнаты.

— Кажется, охота начинается, — усмехнулся Джуффин и последовал за ним. Гарри и Великий Магистр шли следом.

— Скажите, сэр Поттер, а вы тоже можете так превращаться? — неожиданно спросил у него сэр Лонли-Локли. А Гарри-то думал, что его, кроме перчаток, сейчас вообще ничего не волнует.

— Нет, я так не умею, — признался Гарри, и вдруг его осенило. — Но надеюсь, что со временем научусь. Сириус! Ты же научишь меня анимагии?

Сириус притормозил, оторвался от следа, по которому уверенно шел, и гавкнул.

«Ну наконец-то ты до этого додумался! Я уж думал, ты никогда не попросишь», — раздался его голос у Гарри в голове.

«Ничего себе, когда это ты выучился Безмолвной Речи?»

«Джуффин ночью показал, пока ты спал. Правда, я на расстоянии еще не пробовал».

«Ты крут», — подытожил Гарри, а Лонли-Локли тем временем оживился.

— Значит, это не наследственное, этому можно научиться?

— Да, правда, думаю, какой-то талант все-таки должен быть, но…

Пока они дошли до порога резиденции, Гарри как раз успел схематично рассказать историю обучения Мародеров («жили-были оборотень, олень, пес и крыса», как-то так) и обнаружить на лице Великого Магистра тщательно скрываемый, но неподдельный интерес.

— А может ли этому научиться колдун не из вашего Мира? — продолжил допытываться он, и Гарри наконец понял, к чему он ведет. Для ответа ему решительно не хватало информации, но ясно было, что ответ тут и не нужен.

— Вы хотели бы научиться, да?

— Я весьма в этом заинтересован, — сказал этот тип. Если бы минутой назад Гарри не видел на его лице искреннее волнение, ни за что бы не поверил, что ему это действительно интересно.

— Ну, тут уж вам придется спросить Сириуса, — развел руками он.

— Понимаю, — кивнул сэр Лонли-Локли. — Сэр Блэк, вы не могли бы оказать мне любезность?..

Сириус, не дослушав, гавкнул два раза, озадаченно тряхнул ушами и вернулся к обнюхиванию.

— Об оплате мы, разумеется, договоримся отдельно, — продолжил дожимать его Магистр. Сириус посмотрел на него с укором и разразился лающей тирадой, как Гарри показалось, осуждающей, но сэра Лонли-Локли это не проняло. По крайней мере, если он и заметил сириусовы эмоции, то никак этого не показал. — Здесь я вас оставлю, — сказал он, когда они подошли к воротам. — Сэр Блэк, сэр Поттер, рад знакомству с вами.

— Не хочешь тряхнуть стариной и отправиться с нами? — спросил сэр Джуффин.

— К сожалению, мой настоящий статус делает мое присутствие при задержании неуместным, — замысловато ответил тот, — но можете передать вору, что я искренне огорчен данным инцидентом.

— О, я передам. Это определенно доставит мне удовольствие!

— Я так и подумал, — кивнул Магистр. — Хорошей ночи и доброй охоты.

И они отправились по следу. Гарри нащупал волшебную палочку и переложил ее поближе, прикидывая, чем бы эдаким можно было приложить грабителя, особенно если тот будет уже в перчатках, то есть не просто опасен, а смертельно опасен. Плохо, конечно, что он не понимал, подействует ли против чар этих перчаток Протего. Можно попробовать Экспеллиармусом или Акцио, но если удастся таким образом снять перчатки, то ловить их нельзя, а то мало ли что…

Город вокруг тем временем постепенно преображался. Особняки и витрины сменились разношерстными скромными домиками, среди которых иногда попадались явно пустующие большие дома с шикарными запущенными садами.

— Окраина Старого Города, — прокомментировал Джуффин. — Когда-то Ехо заканчивался прямо здесь. Потом достроили Новый Город, и Ехо стал в два раза больше, а вот эти места почему-то так и не начали пользоваться популярностью. Получился эдакий тихий пригород прямо внутри столицы.

Вдруг Сириус остановился и перекинулся обратно в человека.

— Кто бы это ни был, он уже совсем близко, — сказал он. — Отсюда я и в таком виде его учую, а раз так, лучше побуду человеком, хоть колдовать смогу, если вдруг что.

— Отлично. Веди, Блэк, — скомандовал Джуффин, хотя Сириус в команде вовсе не нуждался. Он без сомнения указал на один из садов.

— Он там, и кроме него там еще несколько человек. Но сколько именно — так на нюх и не поймешь.

— Ну, вот мы их сейчас и посчитаем, — сэр Халли коснулся замка на калитке, и тот бесшумно открылся. Калитка распахнулась, и они тихо зашли в сад. Шелестела листва, одуряющее пахли ночные цветы, и где-то в глубине сада горел костер. К нему-то они и направлялись. Они шли молча, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть похитителя перчаток, но скоро оказалось, что их все равно никто не услышал бы. Сидящие вокруг костра юноши и девушки, на вид чуть старше Гарри, внимательно, затаив дыхание, слушали светловолосую девушку, держащую в руках нарядно украшенный ящик.

«А вот и шкатулка с перчатками, — безмолвно сообщил ему сэр Халли. — А я-то думал, придется всех обыскивать».

— Не для того наши отцы и деды отдавали жизнь, не для того они шли воевать и не возвращались, не для того они выходили против безжалостных колдунов и ведьм, чтобы теперь, через сотню лет после подписания Кодекса Хрембера, все началось сначала! Наши предки умерли за то, чтобы в Ехо не было колдовства! Они выжгли Магические Ордена вместе с их проклятыми резиденциями! Они победили, чтобы больше никто не мог возвыситься над другими людьми с помощью магии. Они сражались за равенство, за нашу безопасность, за наше будущее! Но теперь Орден Семилистника предал их память, предал их дело. Они снова разрешают магию. Они делают послабление за послаблением тем, кто хочет истощать Сердце Мира. Они думают, если они могут колдовать, то они лучше простых людей, таких, как мы с вами. Но мы докажем им, что это не так! — слушатели отозвались одобрительными выкриками. Девушка переждала их и продолжила. — Мы докажем им, что мы не слабее. Мы будем бороться, мы предадим магию забвению. Это не мы должны их бояться, это они должны бояться нас! Мы обезоружим их, мы уничтожим их знания и их артефакты, и начнем вот с этой вещи, — она подняла ящик с перчатками высоко над головой. — Перчатки Смерти. Это оружие долго служило закону, истребляя Мятежных Магистров, но теперь их хозяин забыл, в чем состоит его долг. Шурф Лонли-Локли решил, что может изменить законы, а значит, он более недостоин этого оружия. Так в огонь их! Больше никогда они не будут служить злу!

— В огонь! — отозвались остальные, так привычно и слаженно, будто каждую ночь жгли здесь магические вещи. Возможно, впрочем, так оно и было.

Шкатулка упала в костер.

Гарри слушал речь девушки у костра со все возрастающим чувством неловкости: в конце концов, то, что она говорила, относилось и к нему. Он был одним из тех колдунов, которые определенно могут победить магла или сквиба, просто потому что у него есть магия. У него было преимущество перед ними, хотя закон об ограничении магии несовершеннолетних пока что не давал его использовать. Зато тех, кто в курсе, он мог хотя бы напугать, и было время, когда он охотно проделывал это с Дадли. При этом он никогда особенно не задумывался о том, как сами Дурсли себя чувствуют рядом с ним, а ведь им, должно быть, было очень и очень неуютно в такой ситуации. Да, они паршиво с ним обращались, но он никогда не пытался понять, почему. А может, в этом была и его вина?

Но в своем мире хотя бы среди магов он был на правильной стороне: Орден Феникса, в отличие от Волдеморта, не притеснял маглорожденных, не хотел порабощать маглов, а просто хотел спокойной и безопасной жизни для всех — ну, по крайней мере, Гарри как-то так себе это представлял. А здесь и сейчас он стоял рядом с сэром Халли и помогал (хотя это громко сказано, конечно) разыскать перчатки Великого Магистра Ордена Семилистника, того самого, который девушка обвиняла — и наверняка не без причин — в бедах простых людей, вроде нее самой. Как это вышло, что он оказался не на той стороне?

«Хочешь помучиться совестью — подожди до утра, со свежими силами должно лучше получиться, — раздался голос сэра Халли у него в голове. — Сейчас она бросит шкатулку — не пугайся, ее так просто не спалишь. А об озвученных здесь идеях мы еще поговорим».

Шкатулка упала, искры взметнулись вверх и закружились в воздухе.

— Грустно видеть, как горящих энтузиазмом людей подводит недостаток образования, — довольно громко вздохнул сэр Джуффин, приближаясь к костру.

— Вы! — воскликнула светловолосая, вложив в одно это слово столько разных эмоций, что хватило бы на дюжину человек. Тут было и торжество, и презрение, и еще что-то, что Гарри даже узнать не смог.

— Я, — легко согласился он. — Не думали же вы, действительно, что после этой выходки никто не будет вас искать?

— Я не обязана рассказывать вам, что именно я думала. Пришли арестовывать меня — так давайте, арестуйте!

— Насколько я понимаю, перчатки крали не вы, поэтому исполнить вашу просьбу прямо сейчас я не могу, — мягко сказал Джуффин.

— Нет, это именно я!..

— Леди, не морочьте мне голову. Я бегаю за преступниками дольше, чем вы живете. Так что, кого именно нужно сегодня арестовывать — это мы сейчас выясним, а пока… незабвенная, объясните безжалостному злому колдуну, как вы собираетесь уничтожать артефакты, не колдуя при этом? Не поймите меня неправильно, мне просто интересно. Вот, скажем, шкатулка, — он невозмутимо подошел прямо к костру и протянул руки к огню. — В ней лежит перчатка, от прикосновения к которой что угодно за мгновение превращается в пепел. И если шкатулка до сих пор не стала пеплом, следовательно, она неплохо защищена от разрушения. Чтобы это понять, не нужно даже особенных познаний, достаточно логики.

— Я опасалась чего-то такого, — кивнула она. — Но не могла же я не попробовать. Вдруг бы получилось.

— Упорство и целеустремленность — это, конечно, прекрасные качества, но в данном случае бесполезные. Ну не сгорит она в огне, даже если вы тут всю ночь просидите, — тут он наклонился и голыми руками достал шкатулку из огня. — Так что нечего ей там лежать, только время потеряем. Я бы сказал, что здесь потребуется Белый Огонь, который, как вы наверняка знаете, требует магии, но вообще-то я не уверен, что Белого Огня будет достаточно. И проверять, пожалуй, мы не будем.

— Какая жалость, — змеей прошипела девушка. — А вот охранные талисманы горели отлично!

— Ну вы сравнили, незабвенная! Конечно, они горели, почему бы им и не гореть, их-то делали без расчета на то, что кто-нибудь будет их трогать вот такой вот перчаткой, например. Тем более, тех талисманов в Ехо — пруд пруди, чего их так уж защищать. А вот действительно редкие вещи часто так просто не уничтожить.

— Ничего, это мы еще проверим, как они защищены. Проверим каждую вещь, до которой дотянемся.

— Леди, а что у вас вообще за проблемы с магией и магами, а?

Сидящие вокруг ребята — ни один из которых, к слову, даже в лице не изменился с появлением сэра Халли — дружно усмехнулись, будто он спросил что-то смешное.

— Вы опасны, — категорично отрезала девушка. — Вы как неразорвавшийся снаряд, выпущенный из бабума: он может долго лежать тихо, но и взорваться может в любой момент. Пока такие, как вы, будут безнаказанно пользоваться своей силой на законных основаниях, нормальные простые люди, те, кто слабее вас, не смогут жить спокойно.

— Ну, девочка, это уже перебор, — неожиданно рассмеялся сэр Халли. — Не настолько уж мы опасны и кровожадны, как вы расписываете! Магия, как и многие другие умения, лишь инструмент, сам по себе не добрый и не злой. И как именно он будет использоваться — это зависит от человека. Мы же не запрещаем одним людям быть физически сильнее других. А ведь они могли бы использовать свою силу для дурных дел. Но гораздо разумнее и проще запретить именно эти дурные дела, а не силу. То же и с магией: использовать ее во вред другим людям запрещено Кодексом Хрембера, и поверьте мне, это всегда будет им запрещено.

— Поверить вам? О, я бы с удовольствием, сэр Халли! — рассмеялась девушка. — Я бы с радостью! Да вот беда: я знаю, например, что в Кодексе Хрембера записано, что любое ваше действие совершается на благо Соединенного Королевства. Такой у нас закон. Вы сами и писали, правда? То есть вот лично вы, например, никогда не будете наказаны, что бы вы ни делали. И не сядете в Холоми. И даже штраф не заплатите. Или вот можно еще поговорить про Безумного Рыбника и его дела, и о том, сколько людей он убил, хотите?

— Леди, вы неплохо умеете говорить, поэтому я не сомневаюсь, что вы можете предъявить ему немало обвинений, хотя к нынешнему сэру Лонли-Локли они отношения практически не имеют. Но если вы помните, я тоже должен предъявить кое-кому обвинение. Блэк, так который из этих молодых людей был в Иафахе?

Сириус смотрел на Джуффина довольно настороженно. Видимо, у него тоже возникли некоторые вопросы по поводу здешних магов. Но он все-таки указал на рыжего парня, скромно примостившегося с краю. Тот встал, поправил лоохи, улыбнулся и сказал:

— Ладно, раз нашли, так уж и быть, сдаюсь.

— Какие-то преступники пошли неинтересные, — фыркнул сэр Халли. — А побегать? А интригу подержать? А сопротивление при аресте? А то ведь в Нунду отправлять придется, на Холоми вы не наколдовали.

— О чем я и говорю, — кивнула девушка. — Даже в тюрьме маги сидят с большим удобством, чем простые люди. Замок в центре города или дрянная тюрьма на болоте — есть же разница! Кстати, я иду с вами.

— С чего это вдруг?

— А я соучастница. Это я его подговорила, запугала и заставила. Честное слово. Так что справедливость требует, чтобы меня за это и наказывали.

— И что ж вам так неймется к нам попасть, — вздохнул сэр Халли. — Магистры с вами, идемте.

«Гарри, ты вообще понимаешь, что за дрянь тут происходит? — безмолвно воззвал к нему Сириус. — Этот Джуффин действительно злодей и убийца, как она расписывает? От меня он отделался общими словами, обещал потом объяснить, но…»

«Знаешь, он местный глава Аврората или вроде того. Наверняка ему много раз приходилось убивать, это уж точно. А вот насчет всего остального не знаю. Не забывай, я тут еще и двух недель не прожил!»

«Не нравится мне это все. Ненавижу ничего не понимать».

«Да я тоже не очень-то люблю!»

Пока они переговаривались, девушка и рыжий парень попрощались с товарищами и неспешно, прогулочным шагом пошли к калитке.

— Ну вот, идти нам долго, за это время можно познакомиться и поговорить. Меня вы уже знаете, это Гарри Поттер, это Сириус Блэк, вряд ли эти имена вам что-то скажут, они недавно в городе. А вас как зовут?

— Наши имена вам тоже вряд ли что-либо скажут, — усмехнулась девушка. — Меня зовут Каора Клисс, а это…

— А я Тари Нон, — представился парень, но больше ничего добавлять не стал.

— Очень рад знакомству, — заверил их Джуффин.

Сириус и Гарри слегка отстали от них, безмолвно обсуждая ребят и их идеи, и потому они чуть было не пропустили момент, когда Каора вдруг искренне, от души рассмеялась и сказала:

— Ох, сэр Халли, вы даже не представляете, какой это важный вопрос! С кого мне начать, с отца или с матери?

— Давайте начнем с матери, — улыбнулся ей в ответ сэр Халли.

— Она одна из женщин Ордена Потаенной Травы, — выдержав длинную паузу, она с явным удовольствием продолжила. — Белая Льяса. Слышали о такой?

— Еще бы я не знал Белую Льясу, — сказал сэр Джуффин. Выглядел он при этом почти невозмутимо, только вот Сириус и Гарри видели, как выразительно он вытаращился на Каору, когда осознал, что она сказала. Похоже, ей удалось выбить его из колеи аж на две секунды. Ну, или это он просто сделал вид, чтобы ей было приятно. Но и удивился явно тоже! — Вы же понимаете, незабвенная, что ваше заявление легко проверить?

— Конечно! Проверяйте, — царственно отмахнулась она. — А я на это посмотрю. Думаю, должно получиться занимательно.

— Чем еще удивите? Кажется, после такого вступления я ко всему готов, но… нет, ну надо же, а! Льяса ведь добровольно удалилась из Ехо вслед за своим не в меру экстравагантным Великим Магистром, если я не ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь, сэр Халли. Уверена, вы вообще никогда не ошибаетесь в том, что касается Великих Магистров, мятежных Магистров и вообще любых Магистров.

— Ну, это вы мне, конечно, льстите, леди. Я не всеведущ, да и память стариковская временами подводит, — Каора выразительно хмыкнула, видимо, испытывая некоторое недоверие к словам сэра Халли. Гарри был с ней очень даже согласен. — И как, нашла она его?

— Ну, раз уж я все-таки родилась, значит, нашла, — не очень понятно ответила девушка.

— Дырку над вами в небе, леди! Это вы так шутите или на что-то намекаете?

— Конечно же, я намекаю. Вы ведь так и не спросили меня про отца, ну так я решила сразу ваше упущение исправить.

— То есть вы серьезно утверждаете, будто мало нам новостей о вашей матери, что вы дочь Великого Магистра Ордена Потаенной Травы?

— Магистра Хонны, да, — кивнула Каора.

— Дырку над вами… впрочем, это я уже говорил. И с такой-то наследственностью вы…

Она повернулась и посмотрела на сэра Халли, приподняв бровь, то ли сердито, то ли недоуменно. Гарри был уверен, что сэру Халли совершенно плевать на чужие взгляды, но продолжать фразу он не стал. То ли этот взгляд его все-таки пронял, то ли он почему-то хотел поладить с арестованной, Мерлин его знает!

— Ладно, скажем так: странно именно от вас слышать обобщения о колдунах, ведь ваши родители как раз наглядно опровергают ваши слова. Оба они не участвовали в Войне за Кодекс и удалились от Сердца Мира, что весьма благородно с их стороны, разве нет? Значит, есть все же среди колдунов дельные люди, и даже немало, если принять во внимание, сколько Магистров Ордена Потаенной Травы последовало их примеру…

— Напротив, сэр Халли, именно для меня, с моими родителями, настолько естественно было прийти к такому мнению, что мне даже неловко было рассказывать о них моим товарищам. Сами подумайте, зачем они покинули Ехо? Что они искали и чего хотели? Вы наверняка помните, что именно говорил Магистр Хонна. Он ушел искать то, что все остальные ищут в Ехо: силу. Он просто хотел силы. Ему мало было уже имевшейся, поскольку она зависела от Сердца Мира, а отец не любит никакие ограничения и не любит ни от чего зависеть. Всем вам нужна только сила и магия, только ее вы ищете и больше ничего. Ни любви, ни семьи, ни привязанностей. Только сила. Что мои родители, что вы, что любой колдун старой школы, что Орден Семилистника — этот, правда, до недавних пор хотел власти больше, чем магии, но с приходом сэра Лонли-Локли это изменилось. Скажете, не так?

— Скажу, что не вижу в этом ничего дурного. Каждый человек, который хоть чего-то стоит, старается совершенствоваться. Повар торчит на кухне, изобретая рецепты, лекарь придумывает, как лучше вылечить больных, музыкант часами практикуется, играя на своем инструменте. А мы стараемся колдовать больше и лучше. На мой взгляд, это нормально и даже похвально — хотеть большего. Ведь если человек всем в себе и своей работе доволен, он не будет развиваться.

— Звучит прекрасно, — вкрадчиво сказала Каора.— Просто замечательно звучит. А скажите мне, как человек опытный и столько знающий о других людях: многие ли повара, лекари и музыканты бросают своих детей, чтобы те не мешали им совершенствоваться?

Неловкая пауза повисла было в воздухе, но сэр Халли быстро эту паузу прервал.

— Случается и такое. Всякое случается. Слышал я, например, про одну пару, которая все свои деньги отдает няне ребенка, даже питается за счет короля. Лишь бы не мешали заниматься своими делами. Впрочем, ребенок не жалуется.

— Ну, тот ребенок хотя бы живет с ними, правильно я понимаю? И много вы знаете таких пар — или только одну?

— Допустим даже, что одну. Но ведь и ваших родителей всего двое. Не будете же вы из-за них утверждать, что все колдуны…

— О, еще как буду. Начнем с того, что почти никто из выдающихся колдунов не образовывал семьи, да и дети есть очень у немногих. Тут, конечно, можно сразу вспомнить Лойсо Пондохву, но принимал ли он хоть какое-то участие в жизни своих детей? Вы и сами знаете, что нет.

— А как насчет Хумхи Йоха? Ведь бросил все, завел семью… тоже, кстати, утверждал, что магия вредна. Прямо как вы.

У Гарри уже голова кругом шла от обилия незнакомых и смутно знакомых имен.

— Да бросьте, — отмахнулась девушка. — Магистр Хумха просто свихнулся, это, знаете ли, другое. Он ведь даже не представлял, что такое жизнь без магии. И пользовался ей запросто, что бы там при этом ни заявлял. Байку о том, как он заколдовал целый квартал, а потом кричал, что он простой горожанин и ему такое не под силу, до сих пор по городу кое-где мусолят. И, кстати, это ведь от него жена сбежала?

— Ну, жены, положим, и от простых горожан сбегают, с магией это мало связано.

— Да я не об этом. Мне просто интересно: вы не в курсе, на который день Магистр Хумха заметил, что ее нет? Дюжины хоть не прошло?

— Уели, незабвенная, — расплылся в улыбке сэр Халли. — Однако я все равно считаю, что вы преувеличиваете. Знаете, я вспомнил одного колдуна с по-настоящему прекрасной семьей. У него жена и двое детей. Правда, его сейчас нет в Ехо, но когда он вернется, я непременно вас познакомлю.

— С удовольствием познакомлюсь с ним. Только знаете, если вы смогли вспомнить всего одного такого колдуна, то это ведь называется «исключение из правила».

— Если из правила есть исключение, значит, оно уже не совсем правило. «Исключение, подтверждающее правило» придумали люди, которым просто не хотелось признавать чужие доводы.

— Возможно, вы правы, — кивнула Каора, но тут же перешла на трагический шепот. — Но один, сэр Халли! Один-единственный из всех!

— Ну, есть, например, еще его мать. Она родила его примерно в то время, когда распустили их Орден — она была из Ордена Часов Попятного Времени — и вот она-то, насколько я знаю, растила его очень увлеченно и заинтересованно. Прекрасная была женщина.

— Это случайно не та самая Лайса, мать Нумминориха Куты? — дождавшись кивка Джуффина, она продолжила. — Чудесная женщина, да. И наверняка мать из нее вышла прекрасная. Только вот изначально она совсем не собиралась никого растить. Она думала, когда родит, отдать его своей подруге, которая приходилась бы ему бабкой, да только вышло так, что ее убили, вот и пришлось Лайсе растить его самой. Вы разве не знали?

— Нет, я не знал, — покачал головой сэр Джуффин. — Сомневаюсь, что Лайса об этом рассказывала на каждом углу, семейное дело все-таки. Поэтому мне очень интересно, — он пристально взглянул на нее, — вы-то откуда об этом знаете, леди?

Леди безразлично пожала плечами.

— Откуда-то, выходит, знаю. Разве это важно?

— Еще как важно, — с чувством ответил он и повернулся к Сириусу и Гарри. — Впрочем, мы уже пришли. Вот он, Дом у Моста. Если наши разговоры вас утомили, то здесь вы вполне можете сесть в любой из этих амобилеров и попросить возницу доставить вас домой.

— Ну уж нет, — фыркнул Сириус. — Как я могу уехать посреди такого разговора! Мне интересно, чем же он закончится. Эта девочка ведь уже раза три тебя переспорила, Джуффин. Я, знаешь ли, за нее болею.

— Кофа, у меня для вас две новости: смешная и бесподобная, — объявил сэр Халли, распахивая дверь в зал. Там, кроме сэра Кофы Йоха, нашелся стол, несколько стульев и небольшой диванчик, на который, повинуясь приглашающему жесту Почтеннейшего Начальника, тут же сели Каора и ее молчаливый спутник (его зовут Тари, вспомнил Гарри, сделав над собой усилие). Гарри с Сириусом пристроились за столом, поближе к блюду с печеньем.

— А меня вы для начала послушать не хотите? — поинтересовался сэр Кофа, протягивая Джуффину кружку с камрой.

— Нет, не хочу! Если бы хотел, то сначала и спросил бы, что нового у вас, вы же знаете, — жизнерадостно отозвался он.

— Значит, нашли уже Перчатки? Отлично. Тогда рассказывайте свои новости, так и быть.

— Так бы сразу. Новость первая, смешная. У нас есть оппозиция! Представьте себе, не где-нибудь в Ландаланде, а вот прямо здесь, в Ехо. Даже странно, что вы ее проморгали.

— А кто сказал, что я ее проморгал? — невозмутимо парировал сэр Йох. — Вы же имеете в виду тех смешных ребят, которые не рады раздаче разрешений применять магию, да?

— Хотите сказать, вы о них знали? — изумился Джуффин.

— Ну да. Очень условная оппозиция, надо сказать. В основном студенты, молодые, наивные и безвредные. Собственно в политику не совались, во дворец и Орден не рвались, рассуждали себе, возмущались, спорили — почему нет? А это, значит, и есть Каора Клисс, условная глава нашей условной оппозиции? А этот юноша?..

— Тари Нон, — снова представился тот. — Коварный похититель Перчаток Смерти, чтоб вы знали.

— Высоко метите, — усмехнулся Кофа. — Но недостаточно высоко. Вот если б вы их использовали, было бы интересно. Хороший вечер, молодые люди. Вижу вас как наяву.

— Хороший вечер, сэр Йох, — улыбнулась Каора. — Вот рассказать бы кому-нибудь, как вы нас подстрекали использовать Перчатки Смерти — это бывший глава Полиции! — да кто ж мне поверит. Спасибо, что не стали разгонять или арестовывать нас, хотя и знали. Но очень обидно, что мы вас забавляем — и только. И как, интересно, вы себе представляете нас — в политике? — удивилась она. — Многие из нас еще и учебу не закончили, вы верно сказали. Кто же воспримет нас серьезно? Мы же, якобы, дети... Да даже если кого-то из нас со временем примут на службу в Орден и во дворец, мы ведь состаримся раньше, чем получим возможность на что-то повлиять. Тем более переписывать Кодекс Хрембера. Тем более, пока Великий Магистр — сэр Лонли-Локли.

— А так вы, конечно, многого добились, — усмехнулся Джуффин.

— Ну, по крайней мере, мы сидим здесь и ведем диалог о наших странных законах. Сомневаюсь, что это было бы возможно, если бы мы просто пришли к вам с улицы. Вряд ли у вас нашлось бы на нас время. А так хоть какая-то дискуссия получается.

— Ну, леди, не перебарщивайте. Сейчас еще выяснится, что в том и заключался ваш коварный план по похищению Перчаток.

— Ну, если честно, так оно и есть. То есть, конечно, если бы еще получилось сжечь их к Темным Магистрам, было бы совсем хорошо, я даже отрицать не буду, что мне бы этого хотелось. Но я сразу сомневалась, что получится, и Тари тоже говорил, что наверняка магический огонь нужен. А вот то, что за нами придет кто-то, с кем можно поговорить, — это было несомненно.

— Почему же вы с нами-то решили разговаривать? Шли бы сразу к Великому Магистру, или даже к Королю, погрозили бы ему бабумом, поговорили бы по душам, глядишь, и воровать бы не пришлось, — фыркнул сэр Халли.

— Ну да, пришлось бы только незаконно проникать в Иафах и угрожать оружием Великому Магистру, — в тон ему фыркнула Каора. — Заманчиво, конечно, но я хотела скорее встретиться с вами, чем с Магистром Лонли-Локли. В конце концов, все знают, что вы имеете на него влияние. Меня он, по всей вероятности, видеть не хочет, а вас, возможно, выслушает — даже если вы решите пересказать все, что я вам наговорила, просто для того, чтобы посмеяться.

— И это плавно подводит нас к новости номер два. Кофа, вы еще не утеряли нить повествования?

— Утерял, конечно, но уже снова нашел. Вы, помнится, говорили, что вторая новость у вас бесподобная. Так давайте же ее сюда, мне действительно интересно, что может быть бесподобней этих молодых людей в Доме у Моста.

— Вы правы, мало что может с этим сравниться. Вот разве что тот факт, что леди приходится нашему Шурфу сестрой.

— Вот это новость так новость! — сэр Йох резко развернулся и с новым интересом осмотрел Каору. — Сестра по матери, как я понимаю? Отец Шурфа погиб еще до войны за Кодекс, вы вряд ли можете быть его дочерью.

Так вот почему сэр Халли так среагировал на имя ее матери, наконец-то понял Гарри. Интересно, как так вышло, что ни сэр Халли, ни сэр Йох, который вообще знает все про всех, о ней не знали?

— Совершенно верно, сэр, — серьезно кивнула Каора. Задрала подбородок повыше, сделала донельзя надменное лицо и равнодушным голосом поинтересовалась: — Ну как, похожа?

— Увы, леди, — рассмеялся сэр Йох. — По части внешнего хладнокровия и равнодушия до сэра Шурфа вам очень, очень далеко, да и хвала Магистрам! Снимите с себя это странное лицо, без него вы куда симпатичнее.

— А я-то надеялась, что вы от нашего сходства расчувствуетесь и будете снисходительнее!

— Да мы и так снисходительны сверх всякой меры, леди!

Они все зубоскалили и зубоскалили, будто не допрос устраивать собирались, а просто посидеть за кружкой сливочного пива и разойтись. И вот смысл тогда был за ней бегать? — мысленно возмутился Гарри.

«Слушай, а симпатичная девчонка-то!» — безмолвно прокомментировал Сириус.

«Не знаю, девчонка как девчонка, странная только», — отозвался Гарри. Пожал бы плечами, но побоялся выдать, что они с Сириусом тут беседуют втихаря. А то вдруг это невежливо?

«Ну конечно, у тебя же есть Хейлах и Хелви, зачем тебе еще какая-то блондинка? Хотя... вообще-то, для комплекта было бы неплохо!»

«И ты туда же! Меня тут уже одна старушка предостерегала, чтоб я в Хелви и Хейлах не влюбился, а мне, между прочим, и в голову до этого не приходило! Еще раз десять повторите — я ведь поверю, что тут есть вообще о чем разговаривать!»

«Тебе бы, между прочим, не повредило. Я смотрю, ты тут все учишься и учишься, уже больше недели только тем и занимаешься. Отвлекся бы уже!»

«Да я бы отвлекся, но тут ведь куда ни глянешь, всюду чему-то учиться приходится. Не магии, так хоть заказ делать в трактире. Ты вот не оценил, потому что за нас сегодня заказывали умные и знающие люди, а я вот когда в первый раз ткнулся в меню, думал, голодной смертью умру раньше, чем разберусь».

«И это была бы воистину самая идиотская смерть из мне известных! — подвел итог Сириус. — О, слушай, они наконец-то начали ее допрашивать! Еще и полночи не прошло! Эдак мы имеем шансы к полудню домой вернуться».

— Моя история вас, скорее всего, разочарует. Она вполне обыденная и не содержит в себе ни тайн, ни подлогов, ни приезда Белой Льясы в Ехо инкогнито. Родилась я в Ташере — не знаю уж, выбрала ли мама его осознанно или просто время пришло, когда она была именно там. Когда мне стукнуло пять дюжин дней, она отдала меня женщине из Ехо. Она пару лет провела в Ташере по торговым делам и в это время как раз собиралась возвращаться. Ну, и меня с собой забрала, в Ехо вообще всем сказала, что я ее родная дочь, а что, ее столько времени не было, вполне могла бы успеть завести меня. А дальше я росла себе как растут обычные дети в Ехо. В школу ходила, гуляла, училась, о ваших, сэр Йох, приключениях читала в газете. Конец истории.

— И сколько вам было, когда ваша приемная мать рассказала вам правду?

— Да она бы мне до сих пор не рассказала, если б я ей честно не сказала, что все знаю. Все чего-то боялась, я так и не поняла, чего.

— А откуда вы тогда узнали-то?

— Какая разница? — пожала плечами «симпатичная девчонка». — Узнала, и все.

— Вы понимаете, леди, что «узнала и все» звучит как очень плохо подготовленное вранье? — вкрадчиво спросил сэр Халли.

— Извините, другого нету, — развела руками Каора. — Вообще, зачем вам это? Разве вам не положено интересоваться, кто навел меня на крамольные мысли, как я дошла до жизни такой и что еще такое страшное замышляю?

— Успеется, — отмахнулся он. — Хотя да, я по-прежнему недоумеваю, почему же при таких родителях вы направили свои амбиции не на то, чтобы их, например, превзойти, а на... вот это вот все?

— А я, кажется, очень даже понимаю, — хмыкнул Сириус. — Если с родителями не ладится, то идти по их стопам как-то даже оскорбительно.

— Да, — подумав, кивнула Каора. — Вполне возможно, что вы понимаете. Вы ведь и сами в свое время пошли в совсем другой Орден, лишь бы от семьи подальше?

— А вот теперь вы попались, незабвенная, — радостно сказал сэр Халли. — Ладно ваша собственная история, ладно городские сплетни, свежие и древние. Но откуда вы знаете про сэра Блэка?

— А что не так с сэром Блэком? — удивилась Каора. — Почему бы мне не знать его историю?

Гарри аж рот раскрыл от такой постановки вопроса. Сэр Халли вздохнул и терпеливо, как ребенку, объяснил ей:

— Видите ли, леди, сэр Блэк прибыл из очень, очень далеких земель. Он всего второй день в Ехо. Друзей и знакомых у него здесь — семь человек, включая меня, из них шестеро его знают со вчерашнего дня. Ему просто некогда было поведать кому-либо свою историю. Ее никто толком не знает, кроме сэра Поттера.

— Ну, мало ли, что он не рассказывал. Слухами же земля полнится, иногда человек только сойдет с корабля, скажем, из Ташера, а про него уже полгорода в курсе: кто такой, чем живет, зачем приехал. Вот и с сэром Блэком, видимо, так же получилось.

Тут Сириус не выдержал и заржал:

— Да возьмите вы уже с нее какой-нибудь Непреложный Обет, наверняка же у вас есть способы заставить человека молчать, и расскажите ей все как есть! Иначе будете до послезавтра объяснять, в чем проблема, а мне ведь тоже интересно, откуда леди обо мне знает!

— Почему бы и нет, — улыбнулся сэр Джуффин.

— Нет-нет, мы так не договаривались! — встревожилась Каора. — Не знаю, какие страшные тайны вы тут собрались мне разглашать, но я совершенно не хочу их знать.

— Увы, леди, после того, как вы продемонстрировали свою осведомленность о делах сэра Блэка, выбора у вас уже нет, поскольку нам-то нужно знать, откуда вы это взяли, а вы, видимо, будете отпираться до последнего, пока мы не объясним, почему вы этого знать не могли.

— Самое смешное, что все опять забыли про меня, — подал голос друг Каоры. — А я все еще здесь. Но я-то как раз согласен на любые клятвы о неразглашении, если вы мне разрешите остаться, интересно же.

— Какой честный молодой человек, — восхитился Кофа. — Или глупый. Я бы на вашем месте, юноша, сидел тихо, пока все не узнаю.

— А смысл? — пожал плечами Тари. — Если сэр Халли не захочет, чтобы я знал, в чем дело, он заставит меня это забыть, и все. Лучше сразу договориться, вдруг получится.

— Может, и получится, у нас тут не самая страшная тайна со времен основания Ехо. Вы, молодые люди, когда-нибудь слышали о Коридоре между Мирами? Нет? А о Хумгате?

— О Хумгате? — нахмурилась Каора. — Что-то точно слышала, но вот что? Это какая-то особая магическая практика, позволяющая перемещаться... нет, не помню, куда.

— Ну, не магическая практика, а, скорее, особое место. Или состояние. Достигать его, действительно, приходится особыми практиками, но сам Хумгат существует независимо от любых практик, если вы понимаете, о чем я говорю. Хумгат позволяет попадать в иные Миры, коих существует великое множество. Из одного из таких миров и прибыли сэр Поттер и сэр Блэк. То есть, леди, прибыл он не из Ташера, а из таких далеких мест, из которых никакие слухи долететь не могут. А теперь еще раз спрашиваю вас: откуда вы знаете о нем?

— Ну ничего себе, — шепотом воскликнул Тари, но под укоризненным взглядом сэра Халли быстро принял самый невинный вид — я, мол, молча сижу, не мешаю.

— По-прежнему не понимаю, что тут такого, — пожала плечами Каора. — Про Хумгат захватывающе, конечно, спасибо, что рассказали, но откуда бы ни прибыл сэр Блэк, ну, знаю я о нем, так получилось, я не знаю, как именно.

Сэр Халли пустился в еще более подробные объяснения, но вид при этом имел скорее довольный, чем нетерпеливый.

— Видите ли, Каора, мир устроен так, что большинству людей для того, чтобы что-то узнать, нужно об этом от кого-то услышать. Или прочитать. На худой конец, подслушать чьи-нибудь мысли. Но у знаний всегда есть источник. Этот источник можно даже забыть, но он все равно есть. Нельзя просто его не знать. Сэр Йох, например, знает все о ситуации в Ехо, но чтобы все это знать, он разговаривает с людьми, слушает чужие разговоры в тавернах, нанимает осведомителей и делает еще массу вещей. Сэр Шурф знает ужасно много, но почти все эти знания он почерпнул из книг, которые постоянно читает. А как добываете сведения вы, леди?

— Сэр, вы сейчас не шутите? — Каора выглядела искренне озадаченной.

— Значит, я угадал, — еще больше обрадовался он. — Нет, леди Клисс, я серьезен как никогда. Вы наверняка и сами можете вспомнить немало доказательств того, что все обычно происходит именно так. Некоторые люди, правда, способны к спонтанным прозрениям. В небольших количествах это называют интуицией, если же дар серьезный, то его зовут ясновидением.

— Я... я обычно просто слышу имя человека или смотрю на него, и знаю о нем некоторые вещи. Но это такие вещи, о которых кто-то где-то судачит, люди же любят сплетничать. Я думала, что просто хорошо умею собирать сплетни!

— Я тоже так думал, — кивнул сэр Джуффин. — Пока вы мимоходом не упомянули такие детали о происхождении моего же сотрудника, которых я и сам не знал.

— Вы о Нумминорихе Кута?

— Именно.

— Однако! В Ехо, конечно, полно дерьмовых ясновидцев, но такого одаренного я, пожалуй, встречаю впервые, — покачал головой сэр Йох. — И такого непонятливого тоже. Как можно не заметить собственный дар?

Каора вряд ли слышала, что он сказал. Она сидела, глядя прямо перед собой невидящими глазами, потом вдруг встряхнулась, помотала головой и рассмеялась.

— Сэр Йох, по пути сюда мы с сэром Халли сплетничали о вашем отце и решили, что мы с ним совершенно не похожи. Но, кажется, у нас с ним есть один общий талант: умение игнорировать реальность!

— Не боитесь, леди, что я обижусь за родителя? — усмехнулся сэр Йох, испытующе глядя на нее.

— Нет, не боюсь. Уж извините, но все ведь знают, что вы с ним не слишком хорошо ладили... — она осеклась и с подозрением уточнила: — Ведь это действительно все знают?

— Да, пожалуй, многие, — кивнул он. — Из тех, кому больше пары-тройки сотен лет. Ох, леди, ну и влипли же вы с вашим даром!

— Не то слово, — мрачно согласилась она. — Сэр Халли, вы совершенно случайно не знаете какой-нибудь способ, позволяющий избавиться от подобных даров?

— Не искушайте, леди! — кровожадно улыбнулся тот. — Ваше счастье, что я его не знаю, вернее, не знаю полностью, потому что иначе было бы довольно трудно отказаться вам помочь, а цена этого заклинания довольно высока: вместе с силой можно лишиться и физических сил, и здоровья, и рассудка. Не думаю, что стоит приносить такие огромные жертвы ради того, чтобы избавиться от способности, которую до сегодняшнего дня ни вы, ни окружающие умудрялись не замечать. Странно, кстати. Неужели никто не подозревал что-то подобное?

Каора отрицательно покачала головой, но тут же прервала свой жест.

— Мама наверняка понимала. Она часто обсуждала со мной тех, с кем вела дела, особенно если это был новый, незнакомый человек. И я ей, конечно, много всего рассказывала. Получается, она могла сама этого и не узнать? Ей надо было, чтобы я рассказала, это так работает, да? Ну, мама!..

— А что, неплохой способ, — сам себе покивал сэр Халли. — И вам никакого волнения, и маме польза. Она молодец, на самом-то деле. И вы это тоже поймете, когда перестанете на нее сердиться.

— Может, и молодец, но если бы она мне это сказала раньше...

— То нашего кружка не было бы вовсе, — тихо сказал Тари. — Ты ведь у нас честная, ты ни за что не стала бы выступать от нашего имени, если бы знала о своих способностях.

— Скажи, ты тоже догадывался? — спросила Каора.

— Нет, не догадывался. Не раз изумлялся, сколько ты обо всех знаешь, даже обо мне, но всегда думал, что у тебя просто есть свои способы собирать информацию. В принципе, не ошибся, — криво усмехнулся он.

— Неужели придется со всеми вами расставаться?

— Даже не думай! — возмутился Тари. — С ума сошла, нас бросать?!

— Молодые люди, время позднее, давайте вы обсудите этот вопрос с утра? — прервал их сэр Халли. — А сейчас у меня есть для леди Каоры одно предложение. Леди, не хотите ли поработать на благо одного далекого, но очень магического Мира?

— Ну и мир у вас там, — проворчала леди Каора, залпом уполовинивая свою кружку камры. — А я еще нашими колдунами возмущалась!

Сэр Кофа уже куда-то отбыл, каорин друг Тари сидел за столом и таращил глаза, делая вид, что ему все эти секреты интересны, но было видно, что нет: его все заметнее клонило в сон. Сам Гарри пока занял позицию наблюдателя: с рассказом Сириус прекрасно справлялся и без него.

— Это чем же наш мир хуже вашего, интересно? — огрызнулся Сириус. — Наши колдуны, между прочим, тихо сидят и маглы... ну, обычные люди... вообще про них не знают!

— Но эти ваши хоркруксы... — покачала головой она. — Убивать людей, чтобы получить себе бессмертие — это... это...

— Это и у нас случалось, могу рассказать, — нечутко вмешался Джуффин. — Был у нас не так давно, вот уже после принятия Кодекса, такой случай, один товарищ в виде призрака столовался в Холоми, потихоньку забирая искры у вынужденных соседей по камерам. Ну, то есть, строго говоря, затеял он это — да и умер — задолго до Кодекса, но...

Каору ощутимо передернуло:

— Орден Могильной Собаки, да... я об этом забыла... или не знала никогда? Ох, сэр Халли, насколько же моя жизнь была проще до этой ночи!

— Ну простите, незабвенная, я обожаю усложнять людям жизнь! — ухмыльнулся сэр Халли. — Да, а вот даже если не брать в расчет ту зловещую историю, надо ли выбирать между колдунами, которые приносят людей в жертву ради своей выгоды, и колдунами, которые убивают людей просто так, потому что могут?

— Оба хуже, — фыркнул Сириус. — Зато у нас красиво! Особенно весной. И небо бывает синее. А у вас, кажется, нет.

— А у нас над пустыней Хмиро бывает даже красное!

— Ого.

— Вот именно.

За столом повисло умиротворенное молчание, которое совершенно не устраивало Гарри.

— Ну так а что теперь-то? Мы рассказали леди Каоре про Волдеморта и хоркруксы — и? Леди, вы можете нам что-нибудь сказать о нём? Где ещё нам искать его хоркруксы?

— Нет, простите, — покачала головой Каора. — Не знаю, как это работает, но понятия не имею, где он мог бы их держать. Ну, про змею вы сами знаете...

— О! — начал было Сириус, но заткнулся даже раньше, чем Гарри исхитрился наложить Силенцио.

-... про самого Гарри вы тоже знаете, дневник он лично уничтожил... это три, да? Плюс три очень древних артефакта, кажется, от основателей ваших основных четырех орденов, ну, вам лучше знать, как там их звали... плюс древнее колечко, семейное. И всё припрятано надежно, причем один артефакт у вашей, сэр Блэк, кузины, вторым занимался ваш же младший брат. Ваша семья была у вашего Темного Магистра в фаворе, как я погляжу.

— Ну было такое, — нахмурился Сириус. — Но лично я нет.

— Да я знаю, — отмахнулась Каора. — Ладно, двумя занимались ваши родственники, два он спрятал сам, причем один уже нашел ваш же Великий Магистр.

— Дамблдор?!

— Вам виднее. Но значит, осталось пять. Три артефакта ваших Древних Магистров, плюс змея, плюс Гарри.

— А, пропасть, что ж так сложно всё, — Сириус схватился за голову, видимо, пытаясь вспомнить эти самые артефакты Основателей. Гарри их вспомнить и не пытался, поскольку, кроме меча Гриффиндора, никаких и не знал. Кстати!

— Меч Гриффиндора?.. — спросил он в воздух.

— Точно нет, — по-собачьи потряс головой Сириус. — Как бы он до него добрался, интересно, если его только гриффиндорец из Шляпы вытащить может?

— Петтигрю попросил? — совсем уж в шутку предположил Гарри.

— Представляю эту картину! — оскалился Сириус, но тут же снова стал серьезным. — Кроме шуток, точно нет, ты этим мечом ведь с василиском сражался. И яд на него попадал, ты сам рассказывал. И ничего Годрикову мечу не сделалось, хотя дневник тот же яд уничтожил. Следовательно — что? Следовательно, меч — не хоркрукс. А значит, остается Слизерин, Рейвенкло и Хаффлпафф. У Рейвенкло точно была диадема, у Хаффлпафф чаша, у Слизерина — понятия не имею, что! Надо выяснять. Эх, спросить бы профессора Дамблдора! Если он один хоркрукс нашел, значит, большую работу провел, может быть, представляет, где искать другие...

— А ведь мы можем прийти к нему с этой информацией, — напомнил Гарри. — Вот вернемся — и спросим. И поможем искать.

— Тоже верно, — приободрился Сириус. — Леди, может быть, вы еще чего-то столько же интересного не знаете о нашем злобном колдуне?

— Может быть, — помолчала Каора. — То есть, я все-таки сказала вам что-то новое, да?

Гарри и Сириус с энтузиазмом закивали.

— Тогда я еще попробую, — нерешительно сказала она. — Вы ведь знали, что ваш брат решил сам уничтожить тот хоркрукс, о котором узнал, сэр Блэк?

— Что? Нет! Не может такого быть! — Сириус вскочил с места, бросился было к Каоре, на полпути остановился и нерешительно повторил: — Ведь не может такого быть, да? Он же был Упивающимся Смертью. Он был его слугой, я всегда его за это... леди, вы ошибаетесь. Я бы даже сказал, вы чушь несёте!

Каора пожала плечами:

— Значит, я что-то путаю. Но вы ведь так и не знаете, как именно он умер?

— А вы? — жадно спросил Сириус.

— А я знаю, что ваш домашний слуга... дворецкий... странное такое существо, кто он вам?.. В общем, он знает.

— Ах он скотина! Знал — и ни слова мне не сказал!..

— И куда делся тот самый предмет, он тоже знает.

— Вы же сказали, Регулус его уничтожил?

— Нет. Я сказала, он решил это сделать. Но не смог.

— Джуффин, нам решительно надо домой, у нас там свидетель недопрошенный и незапытанный, — Сириус обернулся к Джуффину, мирно потягивавшему камру в углу.

— Это успеется, — отмахнулся тот. — Пока мы не вытащим из Гарри осколок вашего сумасшедшего Магистра, я вас никуда не отпущу, это точно. Не забывай: времени в вашем мире вы не потеряете. Ну то есть, ты-то потеряешь, с момента твоей так называемой смерти прошло уже, наверное, десять дюжин дней, а то и больше. А вот с момента пленения Гарри ну дня три, ну четыре пройдет. А у нас тут камра, печенье и магия без палочки. Неужели откажешься подучиться еще чему-нибудь интересному, а, сэр Блэк?

— Не откажусь. А все же, мне бы сюда Кричера!.. Я же теперь изведусь, пока не узнаю, что и как было у Регулуса!

— Могу доставить тебе этого твоего Кричера, но тогда ваше возвращение отодвинется еще на денек по меркам вашего мира. Хочешь?

"Что скажешь, Гарри? Соглашаться?" — прозвучал безмолвный вопрос в голове Поттера.

"Соглашайся. Нет большой разницы, через три дня мы вернемся, через четыре или через пять. Зато тебе будет спокойнее".

"И мы опять будем в долгах перед этим типом!"

"Мы и так по уши в долгах перед ним, смирись. И кстати, он ведь нас наверняка подслушивает".

"А, Мерлина мать, всё забываю, что ему законы не писаны".

— Хочу, Джуффин, — решительно сказал Сириус. — Сам знаешь, что хочу.

— Ладно. Если тебе так спокойнее, будешь мне должен... ну например, этого своего слугу. Тебе ведь спокойнее, когда тебе называют цену? И он не дорог тебе как память?

— Он мне вообще никак не дорог, отдал бы бесплатно и даже приплатил бы, только раньше никто не брал, — усмехнулся Сириус. — Самая выгодная сделка в моей жизни.

— Так уж никто и не брал? — скептически спросил Джуффин.

— Никто из тех, кто мне не враг. А врагам домовиков не дарят, это не то чтобы дурной тон, но какое-то уникальное скудоумие.

— Ладно, будет тебе твой домовик, — потирая руки, сказал Джуффин. — А потом будет мне — очередная головная боль. Люблю я это дело!

— Крови? — недоуменно переспросил Сириус.

— Крови, крови, Блэк, что ты жмешься? Тебе что, жалко, что ли? Мне и надо-то всего глоток! — сэр Халли откровенно веселился, а Гарри, как и Сириусу, тоже было как-то не очень смешно. — Мне даже дети малые не боялись крови дать, и заметь, все выжили.

— А вампирами они потом, случайно, не стали? — проворчал Сириус.

— Нет, я вообще не знаю, что такое эти твои вампиры... а хотя нет, знаю, мне как-то объясняли. Нет, Блэк, ты не начнешь испытывать зависимость от крови, с солнцем у тебя проблем не будет, и режим сна тоже не нарушится. Ну? Я-то, может, и без крови справлюсь, но тогда за сохранность твоего дома я не ручаюсь. Драться с этими вашими домовиками — затея не провальная, но довольно разрушительная. А так приду, отдам команду от твоего имени — и у него не будет шансов, сам со мной пойдет.

— Это выглядит как-то совсем загадочно, маскировка при помощи чужой крови, — проворчал Сириус, протягивая руку сэру Халли.

— Это говорит человек, у которого в Мире существует кровная магия! — рассмеялся сэр Халли, провел мизинцем над его запястьем и наклонился к нему. Гарри волей-неволей отвернулся, выглядело это кровопитие все-таки жутковато.

— А вот обезболивание ты при этом как сделал? — донеслось до него.

— Научу, когда вернусь. Всё, адрес ты сказал, а я запомнил; под это ваше прячущее заклятие я представляю, как подлезть, тут твоя кровь тоже поможет. Я пошел. А вы, леди, — Джуффин строго ткнул пальцем в Каору, — сидите здесь. Очень скоро должна подойти леди Кекки Туотли, вот и выясните с ней, что вы такого интересного наколдовали, чтобы послать вас в Холоми, а не в Нунду. Или, может быть, все-таки попробуем сыграть на родственных чувствах вашего высокопоставленного братца? Уверен, ему в Ордене не помешает провидец такого уровня, и ради этого мы вполне можем замять дело. Блат, попустительство и продажность, всё как вы говорили. Вы все-таки настоящая провидица. Хотите?

— Нет уж, увольте, — фыркнула Каора. — И вы опять забыли про Тари. Что, мне в Иафах, а ему одному в Нунду? Да ни за что.

— Дело ваше. В таком случае, ждите, — кивнул сэр Халли. — Но не думайте, что это спасет вас от встречи с Шурфом. Этого и в Холоми пустят, и в королевский дворец, и куда угодно, не спрячетесь. А у него к вам, я полагаю, вот-вот появятся вопросы. Нет, даже не так: вопросы у него уже есть, времени пока нет! Но скоро будет.

Сказал — и тут же исчез. А вместе с ним исчезли последние силы Гарри, хотя до этого ему казалось — пока не увидит Кричера и не поймет, что там за история с крестражем, не уснет. А вот поди ж ты! Он устроился на диванчике, с трудом пробормотал что-то вроде извинений за свое поведение — и заснул.

А когда он проснулся, в кабинете полным ходом шла абсолютно беззвучная дискуссия. Гарри похлопал глазами, сообразил и достал палочку. Снимать барьеры против подслушивания по местным технологиям он пока что не умел.

— А давай скажем, что я его шантажировала! — азартно предлагала Каора, невесть когда успевшая перейти с Кекки на ты.

— Чтобы он оказался жертвой и вообще неподсуден был? Допустим даже, оно сработает, — с сомнением покачала головой Кекки (она, видно, уже давно пришла, успела удобно устроиться и подгрести к себе поближе тарелку с печеньем). — Но лучше было бы, если бы ты его околдовала. Он тебе всё же не слуга, чтобы не нести отвестсвенности за твои приказы...

— Ну так я вызнала самые страшные его тайны с помощью колдовства!

— Ох ненадёжно это, ох шатко...

— Ну прости, больше-то я всё равно ничего не умею.

— Интересно, на какую ступень тянет это твоё предвидение? Обычно-то от него никаких следов и возмущений воздуха не остаётся, ну так там и результаты куда более расплывчатые.

— А есть, чем измерить?

— А есть! Давай, прорицай мне какие-нибудь страшные тайны.

— Так откуда я знаю, что прорицать? — вознегодовала Каора. — Для меня-то непонятно, страшные это тайны или нет. И тайны ли вообще.

Кекки на секунду задумалась.

— Ну, тогда расскажи мне вот про него! — она взмахом руки указала на Гарри. — Кстати, с пробуждением, доброе утро. Например, наступил ли кто-нибудь ему на сердце? В том, его Мире.

— Да не то чтобы... — неопределенно протянула Каора.

— Эй, а если я против таких экспериментов?! — возмутился он. — Как насчет неприкосновенности личной жизни?

Фраза выскочила сама собой, Джуффин как раз не так давно рассказывал ему, что это за зверь такой. Как знал, что пригодится!

— Прости, следствию нужна твоя личная жизнь, — пожала плечами Кекки. — Мы никому не скажем.

— Была там одна, но она слишком... другая, к тому же, у нее не так давно жених погиб, не до любви ей было. Вроде и хотелось утешиться и жить дальше, но кто ж это сможет сделать за несколько месяцев?.. А потом...

— Эй, слушайте, хватит уже! — Гарри даже проснулся окончательно от такой наглости.

— А и правда, хватит, — кивнула Кекки. — Тридцатая ступень белой магии, по нынешним временам, даже не то чтобы нарушение, а все-таки неплохо. Всяко уж не вторая! Гарри, не злись. Хочешь пироженку? Я специально заказала, как чувствовала, что придется заглаживать вину. Может, я тоже ясновидящая?

— Злые вы, уйду я от вас, — сказал Гарри, но вместо этого сел-таки за стол. — И где эти пироженки? И где, кстати, Сириус?

— В допросной. Вместе с сэром Халли мучает этого вашего домовика.

— А мне почему никто ничего не сказал? — подскочил Гарри.

— Потому что тебя было невозможно разбудить, — отмахнулась Кекки. — Вон, Каора и Тари свидетель, ты спал, как сурок. Но теперь уж, раз проснулся, давай приводи себя в порядок и двигай им помогать. Вдруг что-нибудь важное услышишь.

Гарри знал, что у них здесь, в Доме у Моста, была какая-то особенная комната для допросов, изолированная от магии и чуть ли не от всего Мира, что бы это ни значило. Но для Кикимера ее открывать не стали. Логично. Зачем, если хозяин здесь и представляет, что приказывать и какие вопросы задавать? А если не знает, то сэр Халли подскажет.

Гарри спустился в подвал, чтобы умыться, выпил камры с прибывшей пироженкой и тогда — только тогда! — вломился в допросную.

"Если много пропустил, — думал он, — будет повод попрактиковаться в чтении памяти живого объекта". И в самом деле, он пропустил почти всю предысторию, которую потом пересказал ему Сириус. Он вошел как раз тогда, когда Кричер перешел к событиям более современным.

— А когда хозяин умер...

— Я не умер, сколько раз тебе повторять!

-... когда хозяин не умер, пришел проходимец Флетчер и вынес из дома всё, всё, что смог! И медальон тоже вынес! Кричер пытался его остановить, но...

— Погоди-погоди, — рассмеялся Сириус. — Не надо мне врать. Ты, вот ты-то не смог остановить Флетчера? Ты?! Не смог?! Или все-таки не захотел?

— Кричер пытался! — взвыл Кричер. — Кричер пытался, но медальон ушёл!

— Не неси чушь!

— Погоди, Сириус, — придержал его за локоть Джуффин. — Это тоже крайне интересно. Медальон, говоришь, ушёл? Потому что так захотел?

Кричер нервически закивал, его уши вздрагивали в такт кивкам и еще немного сами по себе.

— Ну разве это не прекрасно, — возрадовался Джуффин. Гарри и Сириус снова никак не могли разделить его радость.

— То есть, это не просто дрянь, а разумная дрянь со своей волей, — мрачно подытожил Сириус. — Не понимаю, чему тут радоваться.

— То, что она разумная, мы и раньше знали, — посерьезнел Джуффин. — Для этого достаточно было вспомнить историю с дневником, разве нет? А вот то, что оно как-то общается, даже не имея речи, — это действительно интересно. Я бы на это посмотрел.

— Посмотрим. Вот вернемся домой — и все вместе посмотрим, — кивнул Сириус.

— Приглашаешь?

— Можно сказать, настаиваю.