Яркий (джен)

В какой-то момент вечер перестал быть томным: Гарри так и не понял, когда это произошло.

Войдя в Большой Зал, он попрощался с Невиллом и «Роном», очень надеясь про себя, что Невилл из каких-нибудь личных соображений или по доброте душевной не расскажет этому оборотню , — а иначе его никак назвать в голову не приходило, — об их общих подозрениях. На душе было тяжеловато, и Гарри пристально следил за спиной рыжего мальчишки. Ему мучительно не хотелось оставлять их вдвоём. Взгляд привычно скользнул по столу Гриффиндора в поисках той, что, по словам друзей, решила в чём-то его обогнать. Гермионы на привычном месте не оказалось; он развернулся и незаметно покинул зал. До речи директора и начала ужина оставалось чуть больше двенадцати минут. Нужно было поделиться проблемой, чтобы подруга следила за Невиллом. Она никогда никому не рассказывала секретов; только свои и только Гарри. Иногда. И он ей свои — тоже редко. Им больше нравилось говорить об учёбе. Но в экстренных случаях обоим было не до преференций, поэтому Гарри широкими шагами, — или прыжками: насколько позволяло тело одиннадцатилетнего, — мчался в библиотеку.

Замок был пуст, и только два или три призрака опаздывало на общую трапезу; сверяясь с призрачными карманными часами, висящими на призрачных цепочках, они неспешно скользили по воздуху вниз, между лестниц, которые двигались весьма лениво. Кто-то из призраков поздоровался; Гарри кивнул ему в ответ, не разобрав лица.

Добрался до четвёртого этажа он довольно быстро. Поднимаясь и следя за тем, чтобы не попасть ногой ни в одну из «ложных» ступенек, которые иногда заколдовывал полтергейст Пивз, он налетел прямо на спускавшуюся вниз Гермиону. Та, в отличие от Гарри, смотрела куда-то в сторону, пока шла, поэтому удар вышел чувствительным: они чуть было не покатились; Гарри удержался за перила и не дал упасть Гермионе. Не обращая внимания на саднящий локоть и то, что он здорово приложился обо что-то подбородком, Гарри обрадовался, что нашёл подругу, и, быстро извинившись, начал помогать собирать рассыпавшиеся вещи. Лестница тронулась. Гермиона села на ступеньку и наблюдала за ним, поправляя волосы и потирая нос.

— Ты куда-то шёл? — наконец спросила она.

— Искал тебя, — кивнул он. — Мне нужно было кое-что тебе сказать про Рона.

— Это не Рон, а кто-то под оборотным зельем? — спросила она. Гарри застыл, сжимая, кто бы мог подумать, в очередной раз — тетрадку по латыни. Гермиона с усмешкой смотрела на него такими довольными глазами, что он чуть было не улыбнулся сам, взглядом требуя пояснений. — Он сегодня отвратительно себя вёл. Я задала ему несколько вопросов, ответы на которые мог знать только он, и поняла, что это не он. Один, правда, угадал, но тот был… С дефектом. — Гарри смотрел на неё, забыв о том, что нужно спускаться вниз; лестница двинулась в обратном направлении. — Я пошла в библиотеку, чтобы выяснить, когда такое бывает, и как так можно сделать. Сказала, что хочу обогнать тебя в чарах. Выяснила, что самый эффективный способ изменить внешность — создать зелье. Рецепт, правда, какой-то очень долгий и непростой, не для учеников! Но я не знаю, кто бы это мог быть, кому мог понадобиться Рон. Возможно, у них было время... И деньги на редкие ингредиенты.

— Они брали их у профессора Снейпа, — покачал головой Гарри.

— Это сумасшествие! — воскликнула Гермиона. — Кто в здравом уме мог…

Прядь каштановых волос упала на лицо, и она сдула её, прервав фразу.

— У него пропадали, он говорил как-то раз. Я, правда, не помню, что конкретно, но это не важно. Оборотное зелье у них действительно получилось, ты всё верно поняла. Мы ходили сегодня к лесничему и я понюхал флакон. Этот человек сказал, что там сироп от кашля.

— Но, Гарри, кто это может быть? — Гермиона поднялась со ступенек, чтобы идти вниз. Гарри пожал плечами.

— Мы выбили у него из рук один флакон, и я хотел, чтобы ты последила за тем, чтобы Невилл не проболтался. Времени у него теперь меньше на час. Понимаешь?

— Конечно. А Невилл знает?

— Я сказал ему, что Рона заколдовали.

Гермиона кивнула. Когда они проходили по третьему этажу, Гарри внезапно остановился.

— Ты чувствуешь этот запах? — спросил он.

— Какой?

— Очень лёгкий запах… Очень гадкий… Гной.

Гермиона принюхалась.

— Нет.

Гарри нахмурился.

— Может быть, показалось, — пожал он плечами. — Вообще мы опаздываем.

Они побежали, но перед входом в Большой Зал Гарри чуть задержался и потянул её за рукав. Гермиона резко развернулась; она вообще была довольно резкой.

— Запомни, — сказал Гарри чётко, внимательно глядя ей в глаза, — заклинания боевой магии. Всё произносится резко и быстро. Движения стремительные. «Остолбеней» — оглушает. «Секо» — выброшенный нож. «Экспеллиармус» — обезоруживает. «Протего» — щит. Слышишь меня? Палочку выбрасывать вот так, — он резко вскинул руку.

Зрачки Гермионы почти поглотили радужку. Она кивнула снова, беззвучно повторяя за ним, и даже не моргнула на демонстрационный жест. Гарри не мог понять, то ли ей нравилось его слушать, то ли она радовалась новым знаниям. А потом понял, услышав жар в шёпоте: это был азарт.

— Ты думаешь, нам придётся сражаться?

— Нет, просто поделился эрудицией, — скривился он. Она быстро достала из кармана шариковую ручку и записала на край манжета все четыре заклинания. Белый рукав скрылся под мантией. Туда же отправилась палочка. — Следи, не выпускай ни на секунду из виду. Если он вздумает сбежать, выбирай «Остолбеней» или «Секо». Палочка у Рона кретинская, он не должен ею пользоваться, не бойся. Главное — не дай ему уйти. Запомни: «Остолбеней».

Гермиона прищурилась и кивнула.

Директор завершил произнесение торжественной речи; столы наполнились едой. Подождав несколько секунд, они тихонько вошли и, пригнувшись, заняли свои места. Гарри осмотрел преподавательский стол, встретился глазами со Снейпом. Кого-то не хватало.

Квирелла.

Преподаватель Защиты от Тёмных Искусств отсутствовал. Гарри сверлил взглядом его место. Казалось бы, какая ему разница, поест Квирелл или нет? Однако это был самый гадкий тип, которых он когда либо встречал в своей жизни, необъяснимо гадкий.

Точно как Рон сегодня.

Взгляд Гарри метнулся к столу Гриффиндора. Гермиона улыбалась самой невинной улыбкой и трепала Рона-оборотня за плечо. В такие моменты Гарри казалось, что ей тоже лет пятьсот, только она это скрывает гораздо тщательнее, чем он.

Еда выглядела так аппетитно, что Гарри чуть не затошнило. Он смотрел в сторону директора, мечтая, чтобы тот прочитал его мысли и обезвредил мерзавца. Но директор добродушно поглаживал длинную бороду и, накалывая кусок румяной запечённой тыквы на вилку, обсуждал что-то с профессором МакГоннагал, которая, чуть раскрасневшись, сама тоже в румянце, слушала его с большим интересом. Слизеринцы вели свои обыкновенные беседы про отцов и семейства; старшекурсницы за каждым из четырёх длинных столов шептались, объединившись в кучки. Хогвартс жил полной жизнью, и только Гарри, как ему казалось, был в курсе того, что в этот момент за столом краснознамённого факультета был кто-то л и ш н и й. Это был человек-плесень, который портил всё в этом замке своим присутствием, и который ставил под угрозу безопасность Гермионы, державшуюся на четырёх простеньких заклинаниях.

Каково же было удивление Гарри, когда посреди всего этого празднества в Большой зал влетел подозреваемый им профессор Квирелл, крича:

— ТРОЛЛЬ! В подземелье! ТРОЛЛЬ! В подземелье! Вы не знаете..? — И он рухнул навзничь.

В стрессовых ситуациях мозг человека работает с максимальной эффективностью, воспринимая все окружающие объекты в их полноте, почти как при раннем развитии, в глубоком детстве. Поэтому ретроспективный взгляд на такие ситуации часто заставляет нас представлять их в замедленном виде или очень подробно, чего нельзя сказать о каждодневных ритуалах. Так, следующую картину, состоящую из несколько параллельных действий, Гарри увидел, услышал или понял: он воспринял всё одновременно, участие в наблюдении принимала будто бы тысяча глаз, передавших результат в один информационный центр.

В этот момент произошло сразу несколько событий. Во-первых, весь Большой зал охватила паника. Профессор Дамблдор потянулся к серебряной ложечке, чтобы постучать ей о бокал, призывая к тишине. Гарри на мгновение взглянул на Гермиону, со стороны которой дважды полыхнуло красным. Вся розовая и разъярённая, она зачем-то резко наклонилась, и из-под стола снова почему-то полыхнуло красным. Во-вторых, Гарри взглянул на преподавательский стол и обнаружил, что Снейп именно в этот момент исчез: только край чёрной мантии мелькнул. В-третьих… Квирелла чуть не задавил поток учеников, начавших вскакивать из-за столов.

Директор распорядился, чтобы старосты отводили учеников в спальни, поднялся шум и Гарри, воспользовавшись общим шоком, мигом просочился в коридор, тихими шагами устремившись за любимым преподавателем: он знал, где профессорский коридор соединяется с ученическим. И именно в этом месте, подождав, пока Снейп пройдёт вперёд, он начал преследование.