Пять в одном (джен)

Гарри сидел в своём чулане и тихо всхлипывал, закрывая рот ладошкой. Щека горела от затрещины дяди Вернона – тот влепил её племяннику, который ночью пробрался на кухню за едой. Гарри не был тем непослушным мальчиком, каким его считали все окружающие, он искренне старался поступать правильно и не нарушать запретов Дурслей. Но за случайно разбитую вазу – которую тетя Петуния, Гарри готов был поклясться, даже не любила! – его на целый день оставили без еды, а кушать хотелось нестерпимо.

Звуки с кухни стихли.

– Сиди тихо и только попробуй вылезти еще раз, мелкий поганый воришка! – прошипел дядя Вернон, проходя мимо чулана.

Гарри проглотил очередной всхлип и потёр щёку. Было больно, но сильнее, чем боль, он чувствовал жгучую обиду, от которой хотелось разразиться слезами и завыть. Даже тот факт, что завтра наступит его десятый день рождения, не поднимал настроение, напротив, от этого чувство одиночества и тоски становилось острее.

Гарри Поттер жил в доме номер четыре на Тисовой улице столько, сколько себя помнил. И столько, сколько он себя помнил, он хотел выбраться отсюда. Порой, лежа вечерами в тёмном чулане под лестницей, он мечтал о дальних родственниках или – на худой конец – о друзьях семьи, которые придут на Тисовую улицу и заберут его подальше от Дурслей. Они будут любить его, заботиться о нём и никогда не дадут в обиду.

Однако с каждым годом Гарри всё ярче понимал тщетность таких надежд. Тетя Петуния и дядя Вернон были единственные его родственники, и чем быстрее он смирится с этим, тем будет лучше.

«Нет уж! – мысленно возмутился Гарри. – Не нужны мне даром такие родственники! Вот бы... вот бы был хоть кто-нибудь, кто мог бы стать мне настоящей семьей. Кто-нибудь сильный, умный, кому я небезразличен. Пусть они придут ко мне...»

С такими мыслями засыпал Гарри, не слыша, как кухонные часы бьют двенадцать. Тридцать первое июля наступило. Его день рождения. Сам того не ведая, юный волшебник выбрал идеальное время для того, чтобы загадать желание.

За окнами спала Тисовая улица, в спальнях наверху спали Дурсли. Наконец, в пыльном, крошечном чулане спал сам Гарри.

Никто не слышал возбуждённых шепотков, казалось бы, целой толпы – на самом деле их было четверо. Они были удивлены, немного напуганы, некоторые – возмущены и злы. И все они пытались разобраться, что происходит, и делали они это шумно.

Но, как уже было сказано, никто не заметил их прихода в дом Дурслей, никто их не слышал.

Хотя бы потому, что спорили и разговаривали неизвестные исключительно в голове Гарри Поттера.

– Тише! Вы разбудите его! – произнес самый старый из четырёх голосов.

– Альбус, вы понимаете, что происходит? – тихо спросил обладатель густого баритона.

– Ещё как, Северус! – радостно воскликнул волшебник.

– Так объясни же нам! – зло выплюнул третий голос – ледяной, шипящий, будто бы змеиный.

Несколько мгновений воцарилась тишина. Затем Альбус Дамблдор – а это, несомненно, был он – заговорил:

– Юный Гарри, который сегодня чувствовал себя как никогда одиноким, загадал желание: чтобы у него появились те, кому он небезразличен. Кто-то сильный и умный. Как видите, все, находящиеся сейчас здесь, отвечают этим требованиям. Мы будем жить в его голове!

– Моя мечта сбылась, – выплюнул Снейп. – Какое счастье!

– Да, мой мальчик, именно! – певуче произнёс Дамблдор, старательно игнорируя сарказм.

Остальные три голоса взорвались вопросами и возмущениями. И среди них громче всех прозвучал один – шокированный и звонкий:

– Но, профессор Дамблдор, я ничего такого не помню! Как такое возможно? Вы все мертвы, но я еще жив, меня дома ждет Джинни, и дети, и...

– Тише, тише, успокойтесь. Вы все. И ты, Гарри. Время можно переписывать – очень редко. Это сложно и опасно, но вероятно. Очевидно, это и происходит сейчас. Известного нам будущего уже нет. Боюсь, мы ничего не можем сделать, – раздался звук шуршащих этикеток: Дамблдор разворачивал лимонные дольки. – Но посмотрите с другой стороны: юному Гарри потребовалась семья, ему нужны защитники и мудрые наставники. Это будет чудесно! Мы станем его друзьями, его семьей!

– И я? – сардонически произнесли сразу двое: бархатный голос и змеиный.

– Как бы странно это ни было, – ответил Дамблдор, – но да. Вы оба, Северус, Том, питали к Гарри далеко не дружелюбные чувства, но их никак нельзя назвать безразличием. К тому же вы отличаетесь могуществом и умом. А именно таких людей пожелал мальчик.

Северус возразил и завязал спор с сиявшим от счастья Дамблдором, сразу за ним – Волдеморт, который бросался ядовитыми репликами, угрозами и оскорблениями. Он был глубоко шокирован тем, что оказался лишён магии, да ещё и взаперти со своими врагами, и не просто взаперти, а в голове – подумать только! – Гарри Поттера. Что же касается Гарри – взрослого Гарри, – то он находился в полном замешательстве и лишь изредка вставлял в спор реплики.

Мальчик со шрамом на лбу, спасший мир, пережил много вещей, трудностей, опасностей и смертей. Но он подумать не мог за свою тридцатидвухлетнюю жизнь, что когда-нибудь окажется в голове себя десятилетнего вместе с Волдемортом, Альбусом Дамблдором и Северусом Снейпом.

Под утро волшебники договорились. За мучительно долгую ночь, полную сложностей и необъяснимых вещей, они обсудили свои дальнейшие действия.

– Нельзя называться своими настоящими именами, это запутает мальчика, которому ещё предстоит встретить нас, – заявил довольный Дамблдор. – Разумеется, когда-нибудь он всё поймет, но не сейчас, не сразу. Мы придумаем себе прозвища и представимся юному Гарри. Мы будем помогать ему в той мере, в какой сможем.

– Ага, обязательно, – пробурчал Снейп.

Волдеморт ничего не ответил, но было и так очевидно, что он обо всём этом думает.

– Не сомневаюсь, Том, что тебе эта идея не нравится, – улыбнулся Дамблдор. – Но мы в одной упряжке. Ты не сможешь повлиять на будущее. А повлиять на Гарри мы тебе не позволим. Поэтому нам придётся действовать дружно. Итак, Северус, как насчет имени «Сев»?..

* * *

Гарри проснулся, когда не было ещё и шести. Он нащупал очки, надел их на переносицу, зевнул, потянулся. Ему снился очень странный сон. Ему вообще часто снились странные сны, но сегодняшний был, пожалуй, самым необычным: он охотился за голосами.

Тряхнув головой и отбрасывая воспоминания о сне, Гарри поднялся и открыл дверь чулана, собираясь выйти.

– Доброе утро, мой мальчик! – раздался из ниоткуда радостный старый голос.

Гарри вскрикнул, ударился о косяк, отскочил и плюхнулся на кровать. Он завертел головой, пытаясь понять, откуда раздался голос. Но чулан был маленький, в нём едва хватало места для самого Гарри, никакой старик тут не поместится.

– Не пугайся, – мягко произнёс всё тот же голос.

Гарри выглянул из чулана, полагая, что, должно быть, голос раздаётся оттуда. Может, дядя Вернон не выключил телевизор?

– Нет-нет, я говорю с тобой, мой мальчик, – продолжил неизвестный.

– К-кто вы? – заикнувшись от удивления, спросил Гарри. – Откуда вы говорите?

– Видишь ли, – ещё более радостно произнёс голос, – я нахожусь в твоей голове! Мы все тут находимся, и...

– В-все? – прошептал Гарри, позабыв, что взрослых перебивать нельзя.

– Да, все, – внезапно раздался еще один голос – бархатный, но при этом жесткий. Говорил он с неприязнью. – И, поверь, Поттер, мне это не доставляет совершенно никакого удовольствия! Твоя голова всегда казалась мне отвратительным местом!

– Сев!.. – шикнул на него старый голос. – Ты пугаешь его!

Гарри действительно был напуган. Он забрался на кровать с ногами и зажал голову в ладонях. Наверное, Дурсли были правы, называя его ненормальным! Он сошёл с ума...

– Ты не сошёл с ума, Гарри, – произнёс улыбающийся голос старика. – Вчера вечером ты захотел, чтобы у тебя появилась семья. Кто-то, кому ты небезразличен. И мы появились. Потому что ты особенный, Гарри. Ты не такой, как все, и мы готовы тебе это доказать. Мы станем твоими друзьями!

– Горим желанием, – язвительно вставил обладатель бархатистого голоса.

– То есть… вы все в моей голове? Значит, мне всё это мерещится? – осторожно спросил Гарри.

– Мы действительно в твоей голове. Но это не значит, что мы ненастоящие.

– Сколько там вас? Вы долго там пробудете?

– Четверо, – ответил старик. – И, боюсь, мы пробудем с тобой долго, Гарри. Но не пугайся, мой мальчик. Ты привыкнешь.

– Или сойдёшь с ума, – злорадно произнёс новый голос, принадлежавший, казалось, змее, которая научилась говорить.

– Не сойдёт, даже не надейся! – упрямо воскликнул голос, показавшийся Гарри смутно знакомым.

– Можешь звать меня Альб, – наконец произнёс старик.

– Ри, – представился тот самый, уже знакомый голос.

Наступило молчание.

– Ваша очередь, – вкрадчиво произнёс старик Альб со скрытым злорадством.

Бархатный голос прокашлялся и, будто жуя самый кислый в мире лимон, выдавил:

– Сев.

Четвертый голос представился так же «радостно»:

– Том.

– О-очень приятно, – пробормотал Гарри.

Альб хрипло рассмеялся и счастливо воскликнул:

– И мне, мой мальчик! Теперь мы будем жить все вместе!

– Пойду пускать фейерверки, – прошипел Том.

– А можно мне просто удавиться? – вздохнул Сев.

– Да бросьте, – хмыкнул Ри. – Это будет интересно.

* * *

У Гарри не было времени прийти в себя и подумать о том, что происходило вокруг. Точнее – в его голове. Мимо его чулана тяжёлыми шагами прошёл дядя Вернон. Он постучал в дверь и пробасил сонным, недовольным голосом:

– Просыпайся! И принимайся за завтрак!

– Хорошо, – ответил Гарри, выходя из чулана и направляясь на кухню.

– Полагаю, это не приглашения позавтракать? – с грустью спросил Альб.

– Нет, это приказ приготовить завтрак, – ответил Ри.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гарри и тут же спохватился, поняв, что говорит вслух.

– Твоя гениальность поражает, – хмыкнул Сев. – Мы в твоей голове, тебе не обязательно произносить слова, чтобы мы их поняли.

«Ладно, ладно, я уже сообразил», – мысленно пробурчал Гарри и зашёл на кухню.

Пока он привычно и почти бездумно готовил завтрак Дурслям, его голова была набита чужими репликами.

– Я знаю, потому что у меня было... ну, такое же детство, – ответил ему Ри.

«Правда?» – удивился Гарри.

Раньше он не встречал таких же «везунчиков», как он сам. Ри усмехнулся и сказал:

– Правда. Точно такое же детство, можешь поверить.

– Вынужден подтвердить его слова, – вздохнул Альб. – И при этом Га... кгхм... Ри вырос удивительно добрым и любящим человеком.

Ри что-то смущенно пробормотал, а Сев цокнул языком и произнес ядовитым голосом:

– Началось. Вы не можете перестать восхвалять его? Если так, подскажите, где тут находится дверь.

«Ты не очень рад, что находишься тут, да?» – спросил Гарри, обращаясь к нему.

– Ты проявляешь чудеса наблюдательности! – съязвил Сев.

Гарри уже заметил, что он мало говорит нормальным тоном – все исходит ядом и шипит. Это было... забавно.

– Нет, вы слышали это? – возмущённо произнёс Сев, услышав эти мысли. – Он считает меня забавным! Меня!

Гарри невольно хихикнул, к нему присоединился Ри.

– Жаль, что я в его возрасте не считал вас забавным, – сказал он, сдерживая смех.

Ему никто не ответил – видимо, Сев был так возмущен, что не мог найти слова. Четвёртый человек, Том, голос которого ассоциировался со змеями, предпочитал, как заметил Гарри, отмалчиваться. Наверное, он был стеснительным.

Тем временем подошла тетя Петуния с Дадли, присоединившись к дяде Вернону. Гарри закончил жарить омлет, разложил его по тарелкам и поднёс к столу.

Он жадно принялся за свой завтрак, заедая омлет кусками хлеба – сказывалась вчерашняя голодовка.

– Никаких манер, – неодобрительно произнёс Сев.

– Будьте снисходительны, мальчик голоден, – возразил ему Альб и обратился к Гарри: – Приятного аппетита!

Гарри мысленно его поблагодарил. Еда вскоре кончилась, и, выпив стакан холодного чая, он вышел из-за стола.

– Куда ты? – тут же вскинулась тетя Петуния.

– Гулять, – ответил Гарри, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, останешься сегодня здесь. Нужно будет заняться садом. Я уезжаю в город, – отрезала тетя.

– Ей стоило бы быть полюбезнее, – заметил Дамблдор.

Гарри, подавив вздох, ответил тете Петунии:

– Хорошо.

Спустя двадцать минут он уже работал в саду – вспахивал грядки, поливал цветы. Голоса в голове на какое-то время притихли – они общались, но шепотом, между собой.

– Вы там? – тихо спросил Гарри, которого тишина в мыслях неожиданно насторожила.

– Как будто у нас есть выбор, – ответил ему Сев.

– Мальчик мой, мы хотели бы поговорить с тобой, – сказал Альб.

«Что-то плохое?» – заволновался Гарри.

– Нет, что ты, – тут же возразил Ри. – Просто нам нужно кое-что тебе сказать. Это кое-что хорошее, честно.

– Да, – подтвердил Альб. – Дело в том, что ты – волшебник.

Гарри едва не выронил шланг из рук – тот извился змеей, и струя ударила в окно гостиной.

– Ч-что? – прохрипел Гарри, забывая, что может просто думать.

– Ты волшебник, – повторил Альб. – Как и твои родители.

Гарри перекрыл воду, вытер мокрые руки о штаны и сел на траву, спрятавшись за кустом.

– Вы ошибаетесь – заговорил он. – Это... это невозможно. Вы же видели, где я живу... Я не волшебник. Я Гарри. Просто Гарри.

– Ты Гарри, – согласился Альб. – И ты – волшебник. И я уверен, что волшебник очень хороший. Особенно, если мы тебя подготовим.

Гарри открыл рот, чтобы выдать очередную порцию сомнений и возражений, но тут заговорил Сев:

– Мерлина ради, заткнись, Поттер, и вспомни, что случается, когда ты злишься, радуешься или пугаешься! И вообще, разве мы в твоей голове – не очевидное доказательство?

– Мальчик безнадежен, – вдруг подал голос Том. – Ему десять, а он даже не подозревает о своей магической силе.

Его презрительный тон крайне не понравился Гарри, который уже вспоминал обо всех странных случаях.

– Вот видишь, мы говорим тебе правду. Ты – волшебник. И мы тоже, – сказал Ри.

– Вы волшебники? – удивился Гарри. – Значит, вы где-то существуете? Или существовали?

– Мне кажется, или Поттер в десять лет умнее Поттера в семнадцать? – подозрительно спросил Сев.

Альб шикнул на него и начал рассказывать о разных вещах. Он говорил про школу, в которую Гарри поступит год спустя, говорил о том, как устроен мир магов... Никто его не перебивал.

Гарри слушал его, затаив дыхание. Сердце в груди трепетало от предвкушения, радости и самого главного – того, что он верил. Он уже вспомнил все те странные случаи, которые бывали с ним – и отросшие за ночь волосы, и учительский парик, который начал менять цвет, и многое другое. Но дело было не только в этом. Альб говорил мягким, скрипуче-старым голосом, и Гарри просто ему верил.

Дойдя до того, что в школе существуют четыре факультета, рассказчик остановился.

– Пожалуй, для начала хватит, – сказал он.

– Но если я действительно волшебник, – заговорил Гарри о том, что так волновало его, – почему тогда я никогда не могу постоять за себя? Мои обидчики не превращаются в гусениц или жаб...

– Потому что силу надо осознавать и чувствовать, тогда ты научишься пользоваться ею! – рявкнул Сев.

– Но превращать людей в жаб в любом случае не стоит, – улыбнулся Альб. – Это невежливо.

Том – кажется, это был он – презрительно фыркнул.

– Но, – продолжил Альб, – мы можем научить тебя пользоваться магией.

– Правда? – тихо спросил Гарри.

Он уже поверил в то, что рассказывал Альб, но червячок сомнений всё равно ползал внутри. Когда всю жизнь над тобой издеваются, когда тебя ни во что не ставят и считают ничтожеством – как поверить в то, что ты особенный?

– Конечно, Гарри, – сказал Альб ласково.

– Если ты будешь слушать нас и прилежно заниматься, – строго добавил Сев.

– У тебя всё получится, – уверенно произнёс Ри.

Гарри улыбнулся от уха до уха и резво кивнул. Старик начинал нравиться ему все больше и больше – было в нём что-то мудрое, важное, понимающее и доброе. Сев же казался ему хотя и строгим, но забавным и очень умным. К Ри Гарри чувствовал что-то, что, наверное, младшие братья чувствуют к старшим. Гарри не мог объяснить, почему, но Ри казался ему уже почти родным. С Томом он ещё не определился, но и с ним ужасно хотелось подружиться.

В любом случае, с такими друзьями ему теперь ничего не страшно.

– А могу я попробовать сделать сейчас... ну, что-нибудь магическое? – осторожно спросил Гарри, готовый к отказу.

– Конечно, мой мальчик! – воскликнул Альб. – Например, я уверен, что ты сможешь поднять вот этот замечательный шланг-поливалку.

– Смогу? – засомневался Гарри.

– С этим любой младенец справится, – уверил его Сев.

– Что же мне нужно сделать?

– Смотри на этот предмет, – сказал Альб, – сконцентрируйся. Представь, что можешь управлять им на расстоянии. Почувствуй его, как он лежит на траве. И просто пожелай поднять его.

Гарри сделал так, как он говорил. Напрягся и долго вглядывался в резиновый шланг – пока глаза не начали слезиться. Ничего не происходило.

– Вот видите, – с упавшим сердцем произнес Гарри, – никакой я не волшебник.

– Тебе просто нужно время, – сказал Ри. – И не нужно напрягаться, ты же не напрягаешься, когда дышишь или моргаешь. Расслабься. Пробуй еще. У тебя получится.

От уверенности в его голосе внутри разлилось тепло. Гарри кивнул и снова – на этот раз спокойно – посмотрел на шланг. Он начал представлять, как тот взмывает в воздух и начинает... И тут шланг поднялся.

Как тонкая и бесконечно длинная змея, он поднялся в воздух и, извиваясь, закружился. Гарри открыл рот и вытаращился на парящую поливалку. И это сделал он?

Альб и Ри довольно посмеивались в его голове, и даже Сев удовлетворенно хмыкнул. Гарри вдруг почувствовал это восхитительное чувство, он знал, что шланг полностью повинуется его желанию. Можно направить его влево, немного поднять, можно даже заставить его ползти по земле подобно змее! Последнее Гарри и сделал и тут же хихикнул в кулак.

– Как змея, – сказал он довольным и счастливым голосом.

Альб задумчиво промычал, а Сев спросил настороженно:

– Тебе нравятся змеи?

Гарри раньше не задумывался об этом, но сейчас вдруг понял.

– Да, – ответил он, – нравятся. Их считают злыми и скользкими, а на самом деле они такие же живые существа. А ещё они умные и никогда не нападут первыми. В школе так говорили.

В голове его воцарилась тишина. Гарри сразу заволновался.

– Я сказал что-то не то?

– Нет. Просто это занимательная новая информация, – сказал Сев, и его бархатный голос был, пожалуй, довольным.

– Всё в порядке, Гарри, – заверил его Альб. – Мне кажется, тебе лучше отпустить шланг, пока кто-нибудь не заметил.

Гарри послушно «отпустил» шланг. Его голова немного кружилась – то ли от магии, то ли от счастья и новой информации.

– Чему вы ещё научите меня? – спросил он, готовый выполнять новые задания.

– Воздействовать на разные предметы, – сказал Альб.

– Защищать себя, – сказал Ри.

– Получать то, что ты хочешь, – сказал Том.

Сев немного помедлил, а потом произнес:

– Зельям.

– Вы научите меня всему этому? – ахнул Гарри. – И варить зелья? То есть... зелья – это не выдумка? Всякие волшебные травы и котлы, да? Вот это круто! Можно начать сейчас?

Альб тихо рассмеялся, Ри издал возглас удивления.

– Зелья, Поттер? Тебя заинтересовали зелья? – задушено прохрипел Сев, тяжело вздохнул и пробормотал: – Я мертв, я должен отдыхать, новые впечатления не для моих расшатанных нервов...

Кажется, он сказал что-то еще, но окончание его фразы потонуло в крике Тома.

– Я понял!

– Что? – хором спросили Альб, Гарри и Ри.

– Я понял, – повторил Том шипящим тоном. – Вас тут нет, это иллюзия! Я попал в ад!