Пять в одном (джен)

В августе Гарри не было скучно – он занимался как никогда усерднее, тренировался как никогда много. Волшебники наполняли его голову ворохом информации, давали напутственные советы и рекомендации.

И всё-таки месяц тянулся очень медленно. Волнение нарастало с каждым днём, и порой от нетерпения хотелось просто лечь в кровать и проспать до конца августа.

Зато Гарри наконец начал осваивать волшебство при помощи волшебной палочки и настоящих магических учебников. Дурсли хотели запереть чемодан со всеми его вещами, купленными в Косом переулке, но неожиданно передумали. Возможно, из-за Гарри, который многозначительно вертел в пальцах палочку во время разговора с дядей и тётей.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал он им.

Тётя Петуния побледнела и тяжело сглотнула, дядя Вернон побагровел и зарычал, но о том, чтобы запереть вещи племянника, речи уже не шло.

Август, как бы медленно он ни тянулся, всё же подходил к концу. В последний его день Гарри засиделся до полуночи над книгами и никак не мог их отложить.

– Мальчик мой, думаю, тебе пора спать, – прервал его чтение Альб.

«Но я не всё успел прочитать! – подумал близкий к отчаянию Гарри. – Что, если я выставлю себя дураком? Я ведь столько ещё не знаю!»

– Поттер, – прошипел Сев, – эти слова отдают оскорблением. В твоей голове больше года находились лучшие преподаватели, которых только можно найти. Мало у кого из поступающих в Хогвартс есть такая база знаний за плечами. Закрывай книгу и живо в кровать.

«Хорошо, хорошо, – пробурчал Гарри и отложил книгу. – Доброй ночи всем».

Волшебники, кроме Тома, пожелали ему приятных снов и удалились. Том, впрочем, скоро появился. Он делал так довольно часто – приходил к Гарри после того, как остальные волшебники уходили.

– Готов к школе? – спросил он своим шипящим тоном.

«Думаю, да, – вздохнул Гарри, переворачиваясь на спину. – Но я не уверен».

– Насчёт факультета ты тоже по-прежнему не уверен?

«Нет, – подтвердил Гарри. – И вообще, почему я должен быть уверен? Пусть шляпа распределит меня туда, где мне место. Это ведь её работа, верно?».

– Да, насчёт этого... – протянул Том. – Полагаю, мне нужно сообщить, что наши... кхм... друзья рассказали тебе не всю правду по поводу этой шляпы.

Гарри заинтересовался.

«Какую правду?».

– Желание ученика учиться на определённом факультете часто перевешивает все доводы. То, на какой факультет тебя распределят, зависит в основном от твоего решения.

«Тогда я просто расслаблюсь и не буду ни о чём думать, – заявил Гарри. – Пусть шляпа выбирает мне факультет исходя из моего характера».

– Но это же глупо, Гарри! – прошипел Том. – У тебя есть возможность распорядиться своей судьбой. Воспользуйся правом выбора!

«Это будет не совсем честно, – подумал Гарри. – Вдруг я выберу факультет, который мне не подходит?»

– Человек, мой мальчик, это не свойство характер, а сделанный им выбор, – неожиданно произнёс Альб. – Почти в каждом человеке, особенно таком юном, как ты, есть черты, подходящие для любого из факультетов. Но только от самого человека зависит, какие черты в себе развивать и к каким прислушиваться.

Сердце Гарри пропустило удар. Ему почему-то казалось, что их с Томом беседы тет-а-тет... тайные.

– Так что, как ни странно, я согласен с Томом, – продолжил Альб. – Я не настаиваю, конечно. Если ты серьёзно настроен позволить шляпе решить за тебя... что ж, это тоже выбор.

С этими словами Альб удалился.

– Я знаю, что в тебе есть и желание власти, и амбиции... – вкрадчиво произнёс Том. – Мы же друзья, Гарри, я не стану осуждать тебя. В отличие от них. Потому что я тебя понимаю. И ты знаешь, на каком факультете ты получишь то, чего хочешь.

Том удалился тоже. Оставшись один, Гарри понял, что действительно устал, и наконец заснул.

* * *

– Альбус, вас не пугает влияние Тома на мальчика? – спросил Северус.

– Вы же понимаете, что я здесь? – насмешливо произнёс Том.

Его проигнорировали.

– Нет, мой друг, это меня не беспокоит. Ну, – задумчиво протянул Дамблдор, – или беспокоит не так сильно, как другие вещи.

– Например? – вклинился в разговор Гарри.

Дамблдор тяжело вздохнул.

– Ребёнку, личность которого только формируется, – объяснил он, – трудно жить с четырьмя дополнительными разумами в голове. Особенно, если эти разумы принадлежат очень сильным и очень разным людям. Боюсь, мои друзья, мальчик несколько запутался.

– Запутался? – не понял Гарри.

– Запутался, – повторил Дамблдор, – заплутал, потерял себя. Все мы имеем на него какое-то определённое влияние, мальчик привязан к каждому из нас. Но у нас у всех разные характеры и разные идеалы. Мальчик потерялся среди наших личностей. Он не уверен в том, каким человеком он хочет быть, и не уверен в том, каким уже является. Он против насилия и жестокости, но ему нравится иметь власть над окружающими. Ему импонируют добрые люди, но сам он больше циничен, чем добр.

Среди волшебников повисло молчание.

– И всё же, Альбус, – прервал тишину Северус, – что насчёт Тома?

– Я по-прежнему здесь, – прошипел тот, но его снова проигнорировали.

– Гарри слишком умён и проницателен, чтобы не понимать, что им пытаются манипулировать, – улыбнулся Дамблдор. – Он видит, чего Том пытается добиться.

– Но он не противится этому! Он слушает его! – возмутился Северус.

– Конечно, слушает, мой мальчик. Ему ведь интересно. К тому же, насколько я успел понять, Гарри получает много новой информации от Тома. К счастью, мы неплохо научили его анализировать, поэтому, принимая информацию, мнение Тома он, как правило, отвергает.

– Как правило, – проворчал Северус.

– Мне кажется, – мягко улыбнулся Дамблдор, – нам лучше отойти подальше, мы можем разбудить мальчика. А у него завтра важный день.

* * *

Добраться до Лондона было нелегко, даже учитывая то, что чемодан Гарри был магическим и весил в два раза меньше всех тех вещей, что в нём находились.

Хорошо хоть у Дурслей не пришлось просить деньги или помощи – ещё в Косом переулке Гарри догадался обменять несколько монет на фунты, так что он смог сам добраться до вокзала Кингс-Кросс.

– Платформа девять и три четверти, – бормотал он. – Между десятой и девятой, верно?

– Верно, – со вздохом сообщил Ри.

Где находится платформа, от которой отходит Хогвартс-Экспресс, ему как-то вскользь сообщил Сев, а Ри это почему-то не понравилось. Гарри не знал, что после этого между волшебниками разгорелась бурная ссора. Не знал он и то, что, по мнению Ри, очень важным было скрыть местонахождение платформы.

Гарри подошёл к нужному месту и увидел, как сквозь разделительный барьер между платформами девять и десять проходят рыжие люди – один за другим.

Последней исчезла рыжеволосая полная женщина, держащая за руку такую же рыжеволосую девочку.

Гарри встал на то место, откуда они разбегались, и глубоко вздохнул, оглядывая барьер, который выглядел очень прочным.

«Мне надо пройти сквозь него, да?» – спросил Гарри, нервно облизнув губы.

– Да, – подтвердил Сев. – Смелее.

Гарри собрался с силами и быстрым шагом двинулся к барьеру. Было нелегко из-за тяжелой тележки и людей, которые постоянно его толкали, но под конец ему даже удалось разбежаться. Страх врезаться, правда, всё-таки не отпускал, и за два шага до барьера Гарри зажмурился.

Когда он открыл глаза, он уже был на платформе девять и три четверти, у которой стоял паровоз алого цвета и которая была наполнена людьми в мантиях и детьми с тележками, чемоданами и клетками для фамильяров.

Под ногами сновали разноцветные кошки, повсюду ухали совы, люди смеялись, переговаривались, здоровались друг с другом. Какой-то пухлый мальчик невдалеке сообщал сурового вида старухе, что потерял жабу. А в самом конце платформы Гарри заметил мальчика из магазина мадам Малкин – Драко Малфоя.

Стоящий радом с ним отец был действительно тем мужчиной, которого Гарри заметил сквозь витрину. Это был длинноволосый волшебник очень высокомерного вида. Рядом с ним стояла такая же высокомерная, хотя и довольно красивая, женщина. И тоже со светлыми волосами.

«Они красятся все, что ли, – фыркнул про себя Гарри, – или правда семейство блондинов?»

– Цвет волос натуральный, – сухо произнёс Сев и тут же добавил: – Мне кажется.

Гарри было так любопытно, что он подошёл поближе к семейству Малфоев, постаравшись затеряться в толпе. Среди шума и болтовни вокруг он сумел различить уже знакомый тонкий голос.

– Но, отец, он правда рассказал всё это про тебя!

– Сколько раз повторять? Одиннадцатилетние юнцы не умеют читать мысли на расстоянии. Они не могут владеть искусством легилименции в какой бы то ни было мере, будь они хоть сто раз Гарри Поттерами, – произнёс Малфой-старший. – И вообще, за месяц меня уже тошнит от разговоров о Гарри Поттере, прекращай это, Драко.

Гарри сразу понял, что именно этот манерный тон Драко пытался копировать в разговоре с ним.

– Но, так или иначе, держись от него неподалёку, – добавил Малфой.

Драко кивнул и тут же смущённо поморщился – мать поцеловала его в макушку и пожелала хорошей дороги.

Гарри задумчиво хмыкнул и отошёл от светловолосого семейства. Часы показывали уже без пятнадцати одиннадцать, и пора было искать себе место.

Наконец Гарри нашёл пустое купе и принялся затаскивать в него свои вещи. С клеткой проблем не возникло, но чемодан поднять на нужную высоту не получалось. И вот когда он уже собирался воспользоваться магией, сбоку послышался дружелюбный голос.

– Помощь нужна?

Гарри обернулся и едва поборол желание протереть глаза – уж больно одинаковые мальчики стояли рядом. Рыжие, веснушчатые, высокие, с одинаковыми улыбками.

Гарри открыл рот, чтобы сказать, что всё в порядке, он справится сам, но близнецы уже подхватили чемодан и в четыре руки донесли его до купе.

– Спасибо, – сказал Гарри и устало сдул со лба волосы. – Я справился бы и сам, но спасибо.

– Что это у тебя? – внезапно спросил один из близнецов, вглядываясь в лоб Гарри.

– Будь я проклят! – выдохнул другой близнец. – Ты, случайно, не?..

– Это он! – уверенно заявил первый. – Это ведь ты?

Гарри закатил глаза.

– Разумеется, я. Как я могу быть кем-то, кто не я?

– А ты смотри-ка, братишка, у мальчика-который-выжил есть намёк на чувство юмора, – ухмыльнулся один из близнецов.

– Или он просто умничать любит, – ухмыльнулся второй.

– Так или иначе, приятно познакомиться с тобой! – хлопнул его по плечу первый. – Я Джордж Уизли, это – Фред Уизли. Мы третьекурсники с Гриффиндора. Спорим, он на наш факультет попадёт? – обратился Джордж к брату.

Тот задумчиво нахмурился, беззастенчиво разглядывая Гарри.

– Ну не знаю, не знаю, – протянул он. – Он же Сам-Знаешь-Кого победил, может, он новый Тёмный Лорд?

– Ставишь на Слизерин? – удивился Джордж.

Фред повернулся к Гарри.

– Слушай, скажи по-честному: хочешь ты завоевать мир или нет?

Гарри, тут же принявший правила игры, сделал самое невинное выражение лица, какое только мог.

– Нет-нет, что вы, – с притворным ужасом произнёс он, – я за мир во всём мире и за правление котят!

– Ты веришь ему, братишка? – с подозрением спросил Фред. – Как по мне, точно Тёмный Лорд растёт.

– Знаешь, я начинаю думать, что ты прав, – протянул Джордж.

Гарри засмеялся.

– Ладно, проваливайте уже, у меня дела.

Близнецы, пожав ему на прощанье руку, ушли, тоже посмеиваясь.

Едва они ушли, прозвучал громкий свисток. Поезд двинулся с места. Глядящий в окно Гарри увидел, как толпы родителей машут своим детям, как посылают им воздушные поцелуи и стирают платками слёзы. Внутри что-то дрогнуло, но тем не менее Гарри ощутил радостное возбуждение. Он знал, что там, куда он едет, ему будет лучше.

Внезапно дверь в купе отворилась, и внутрь зашёл Драко Малфой.

– А-а, это ты, – протянул он, пытаясь копировать тон своего отца. – А я-то надеялся, что хоть это купе будет пустым – остальные все заняты.

– Неправда, – заявил Гарри, – ты искал меня. Я же умею читать мысли, забыл?

Малфой страшно побледнел, а затем к его щекам прилила краска, разливаясь по лицу некрасивыми пятнами.

– Ты лжёшь, – заявил он, вздёрнув подбородок вверх. – Я знаю, что ты лжёшь.

– А я знаю, – со злорадством произнёс Гарри, – что ты так говоришь лишь из-за своего отца, который считает, что одиннадцатилетние волшебники не могут читать мысли. А ещё я знаю, что весь этот месяц ты только и делал, что говорил обо мне.

– Как ты это делаешь? – прошептал Малфой, усаживаясь напротив.

Гарри пожал плечами.

– Таков уж мой дар, – ответил он и добавил со вздохом: – Хотя порой мне кажется, что это бремя слишком тяжелое...

– Эй, юморист, – с улыбкой обратился к нему Ри, – долго ещё ты будешь ломать эту комедию?

«До тех пор, пока этот идиот не поймёт», – подумал Гарри.

Он услышал вздох Альба и суровое покашливание Сева. Ему казалось, что последний ещё устроит серьёзный разговор на эту тему. Но это будет потом, а сейчас Малфой, вытаращив глаза, разглядывал его.

– Ты помнишь, как победил Тёмного Лорда? – спросил он с придыханием.

– Да, – кивнул Гарри. – Я помню, как победил Волдеморта.

Малфой вздрогнул, услышав имя, которое находилось под негласным запретом.

– Он был слабаком, – пренебрежительно продолжил Гарри. – И все его последователи – тоже. Моя сила намного, намного больше.

Малфой сглотнул. А волшебники из головы Гарри закашлялись. Молчал только Том, хотя и от него, кажется, исходило нечто вроде шипения.

– И что ты будешь с ней делать? – шёпотом спросил Малфой. – Со своей силой?

Гарри насмешливо фыркнул.

– Неужели ты думаешь, что я поделюсь с тобой своими грандиозными планами?

– Но я никому ни слова... – прошептал Малфой.

Гарри сделал вид, что задумался.

– Что-то мне подсказывает, – спустя минуту сказал он, стараясь копировать вкрадчивый тон Сева, – что ты всё расскажешь отцу...

Малфой покачал головой.

– Я же сказал, что никому не расскажу! – высокомерно произнёс он. – Слово Малфоя.

– Хорошо. Я поделюсь с тобой, – с важным видом сказал Гарри. – Но ты должен понимать, что я непременно узнаю, если ты нарушишь своё слово.

Малфой пододвинулся к нему ближе. Как бы он ни хотел скрыть нетерпение, оно было очевидно.

– Не сейчас, – покачал головой Гарри. – Потом. Когда придёт время.

Сдерживать смех становилось всё труднее. Малфой обиженно фыркнул.

– Ну и пожалуйста, больно надо, – дёрнул он плечом и перевёл взгляд на вещи Гарри. – Как зовут твою сову?

– Змея, – вылетело у Гарри, и он мысленно застонал.

– Змея? – приподнял белёсую бровь Малфой, хотя в тоне его было слышно уважение.

– Ну да, – сказал Гарри, думая о том, какой же он идиот, – змей нет в списке разрешённых животных, вот и пришлось так назвать свою сову.

– Будь ты по-настоящему могущественным волшебником, – вновь вздёрнул подбородок Малфой, – ты бы сумел пронести в Хогвартс змею.

Гарри закатил глаза.

– Разумеется, я мог бы, – сказал он тоном «это же очевидно любому дураку», – но зачем так рисковать? Когда-нибудь это может стать известным, и моей конспирации придёт конец.

– Конспирации? – удивился Малфой.

Гарри снова закатил глаза.

– Ты правда думаешь, что я стану выставлять свою тёмную сущность напоказ?

– Ну да, конечно, – кивнул Малфой, – я понял это, просто... Я правильно понимаю, ты попадёшь на Слизерин?

– Не уверен, – ответил Гарри, – возможно, я попрошу шляпу распределить меня на другой факультет. Ну, ты знаешь, студентам Слизерина уделяют слишком пристальное внимание...

Малфой завороженно кивнул.

– Я вообще считаю, – важно сказал Гарри, – успех завоевания мира в том, чтобы мир не понял, что его завоевали, понимаешь?

Малфой снова кивнул.

– В этом ошибка Волдеморта – он всем показывал свои намерения, выставлял себя напоказ, – продолжил Гарри. – Итог – его распылил годовалый младенец. Ну разве не неудачник? Так что притворство, мой друг, притворство! – он поднял вверх указательный палец, изрекая эту мудрость.

– Значит, если хочешь добиться успеха, нельзя попадать на Слизерин? – с сомнением спросил Малфой.

– Именно! – горячо подтвердил Гарри. – Иначе все сразу поймут, что ты амбициозный и жадный до власти и будут тебя опасаться.

– Понимаю, – пробормотал Малфой, в голове которого, кажется, происходил бурный мыслительный процесс.

– Мы с тобой ещё обсудим твоё поведение, Гарри, – очень ласково произнёс Сев.

«Упс», – смущённо улыбнулся Гарри.

– Но, понимаешь, я всё-таки ещё ничего не решил... Может, желание учиться на благородном факультете Салазара Слизерина пересилит, – произнёс он как бы невзначай. Знаешь, – вдруг сказал Гарри, – мне сразу показалось, что у нас есть нечто общее. Поэтому я и не притворяюсь перед тобой. Мне кажется, ты бы меня раскусил.

– Само собой, – высокомерно кивнул Малфой.

Дверь в купе открылась. Малфой обернулся и недовольно оглядел вошедшего. Это был высокий рыжеволосый мальчик с голубыми глазами и веснушками по всему лицу. Гарри готов был поставить на то, что это брат близнецов.

– Привет, – сказал он довольно дружелюбно. – Ты ведь Уизли, да?

Глаза мальчика расширились, а Малфой презрительно фыркнул.

– Уизли? – выплюнул он. – Это сразу было понятно: рыжие волосы, обноски и бестолковый вид.

– Малфой, ты грубишь, – повернулся к нему недовольный Гарри. – Будь добр, заткнись.

Малфой замолчал, но скорее от удивления. Рыжий мальчик, который ещё не представился, бросил ужасно злой взгляд на Малфоя и повернулся к Гарри.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Я вроде как умею залезать в головы людей, – объяснил Гарри.

– Я Рон, – открыв рот, прохрипел мальчик. – А ты правда... Гарри Поттер?

– О, кто-то пришёл отхватить себе кусочек славы и подружиться со знаменитостью? – наконец ожил Малфой.

Рон недовольно на него покосился и вспыхнул – особенно красными стали его уши.

– Я... я, пожалуй, пойду, – сказал он, скрываясь за дверью.

Едва Рон ушёл, Гарри почувствовал, как в груди разлилась горечь, которую он не мог объяснить. Он несколько минут смотрел на закрывшуюся дверь, задумчиво кусая губы, а потом повернулся к Малфою.

– А теперь, – торжественно сказал он, – прошу меня оставить. Я должен быть один во время медитации.

– Во время чего? – не понял Малфой.

– Твоим родителям следовало бы озаботиться твоим словарным запасом, мой юный друг. Я буду медитировать. Это значит отвлечься от рассеивающих внимание факторов, направить свой разум внутрь себя и погрузиться в состояние расслабленности, сосредоточенности и полного познания истины и силы. Именно так я подпитываю свою магию и становлюсь могущественнее.

– А... а меня, я имею в виду... – пробормотал Малфой. – Меня ты научишь?

– Обязательно, – подтвердил Гарри, – когда придёт время. Сейчас ты ещё не готов. Но скоро будешь. А теперь – проваливай, я должен остаться один.

Малфой вышел из купе. Гарри прислушался.

– Тебе лучше не злить меня, – громко произнёс он недовольным голосом и сразу услышал шаги уходящего Малфоя.

Гарри откинулся на спину и наконец выпустил душащий его смех.

– Ну и зачем тебе это? – поинтересовался Сев.

«Знаю, что ты можешь сказать, но я не вижу ничего плохо в том, что делаю, – мысленно заявил Гарри, отдышавшись. – К тому же все эти его взгляды... это же жуть! А я, может, исправлю этого болвана».

– Исправишь? – желчно произнёс Сев. – Ты только что заявил ему, что собираешься завоевать мир, и что-то мне подсказывает, что он уже считает себя твоим сообщником.

«Это лишь начало моего плана», – отмахнулся Гарри.

– Позволь заметить, что в твоей пустой голове нет ничего, кроме начала!

«Мой конёк – импровизация», – легкомысленно сказал Гарри.

– Должен заметить, – подал голос Альб, – я считаю, что тебе лучше поскорее придумать план, начало которого ты уже привёл в исполнение, иначе, боюсь, тебе придётся столкнуться с некоторыми, кхм, трудностями. В остальном же... Затея очаровательна, мой мальчик, весьма остроумная.

– Что?! – в один голос воскликнули Ри и Сев.

– Очаровательная, — беззаботно повторил Альб. – Кстати, я кому-нибудь говорил, что у меня есть превосходные лимонные дольки? Я создал их из своих лучших воспоминаний, они должны быть невероятно вкусны. Сев? Ри? Том?

– Уберите куда-нибудь старого безумца, не то сойду с ума и я, и тогда безумных станет двое, – прошипел Том.

– Знаешь, – вздохнул Ри, – мне кажется, мы все тут безумны.

«И я?» – с интересом спросил Гарри.

– Ты – больше всех, маленький паршивец... и направление твоих мыслей мне совсем не нравится, – ответил ему Сев.

Дверь в купе очень вовремя приоткрылась. На пороге стояла уже переодевшаяся в форму девочка c густыми каштановыми волосами и крупными передними зубами.

– Оставим этот разговор на потом, молодой человек, – мрачно заявил Сев.

– Ты не видел жабу? Невилл её потерял, а я помогаю с поисками. Так ты её видел или нет? – спросила девочка начальственным тоном.

– А-а-а, – протянул Гарри, вспоминая сцену на платформе, – Невилл – это такой круглолицый мальчик, у которого есть довольно суровая бабушка?

– Ты знаком с Невиллом? – спросила девочка.

– Нет, – покачал Гарри головой, – я просто умею читать мысли.

Девочка фыркнула.

– Ну да, конечно. Ты просто его знаешь, или видел где-то, или услышал об этом где-нибудь, – уверенно заявила она. – Наверное, на платформе, на ней наверняка была бабушка Невилла.

«Ну, – подумал Гарри, – не всем же быть идиотами».

Девочка уже собралась закрыть дверь, как вдруг ойкнула, села напротив Гарри и уставилась на его лоб.

– Твой шрам... – сказала она, и взгляд её стал очень внимательным. – Ты Гарри Поттер, не так ли? Можешь не сомневаться, я всё о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твоё имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных сил», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

– Правда? Из перечисленных книг у меня есть только «Современная история магии», но я ещё не дошёл до того момента, где упоминают меня.

– Я бы на твоём месте прочитала о себе всё, что только можно найти в книгах, – заявила она. – Кстати, я Гермиона Грейнджер. Ты знаешь, что про тебя говорит весь поезд? Слухи пустили близнецы с третьего курса, затем к ним присоединился их брат Рон, который, как и мы с тобой, только поступает в Хогвартс. Но больше всего о тебе говорил какой-то светловолосый мальчик, довольно неприятный субъект.

Гарри усмехнулся.

– Он не неприятный, а очень даже забавный. Хотя тот ещё болван. Но потому-то и забавный. И что же они говорят обо мне? – полюбопытствовал он.

Гермиона презрительно фыркнула.

– Городят какую-то ахинею. Близнецы принимают ставки, на какой факультет ты попадёшь, причём утверждают, что сами поставили на Слизерин, потому что очевидно, что ты новый Тёмный Лорд, ещё более ужасный, чем прежний. Рон сказал, что ты прочёл его мысли. Светловолосый...

– Его зовут Малфой, – вклинился Гарри.

– ...Малфой говорил то же самое, только расписывал всё более подробно. Он заявил, что ты могущественнее всех взрослых волшебников и собираешься взять его в ученики, научить какой-то медитации, а потом завоевать мир. Когда он описывал свою с тобой первую встречу, собралось полпоезда народу. И я почти уверена, что большинство из них поверило его россказням.

Гарри почесал затылок.

– Вот как? Любопытно.

– Очень глупо с твоей стороны создавать себе такую эксцентричную репутацию, – заявила Гермиона. – Ты играешь на суевериях и на глупости окружающих.

– С чего ты взяла, что они неправы? – спросил Гарри. – Пусть я и уверен, что Малфой несколько приукрасил свой рассказ, но большая часть должна быть правдой.

– Не говори ерунды! – возмутилась Гермиона. – Даже если ты и правда при первой встрече рассказал Малфою всё о его семье и о нём самом...

– Не всё, но так и было, – перебил Гарри.

Гермиона смерила его уничижительным взглядом.

– Даже если так и было, – продолжила она, – этому есть логическое объяснение.

– Так неинтересно, – вздохнул Гарри. – Ладно, я рад, что ты вся такая умная и разумная, только, сделай доброе дело, не делись своими выводами с окружающими, ладно?

– Ты и дальше собираешься дурить их? – возмутилась Гермиона.

– Да, – ответил Гарри, – какое-то время. У меня есть план.

– И в чём же он заключается, позволь поинтересоваться?

– В веселье, – пожал Гарри плечами. – Возможно, правда, я заодно избавлю магов от предрассудков по поводу чистоты крови, сделаю из Малфоя что-нибудь приемлемое и вообще, так сказать, организую мир во всём мире, но вся соль, несомненно, в веселье.

Гермиона неодобрительно поджала губы.

– Твоё легкомыслие и твоя театральность мне не по душе, – заявила одна, – однако...

– Однако?

– Я не могу не признать, что побочные эффекты твоего плана весьма и весьма неплохи. Хотя мои амбиции так далеко не простираются, я всего-навсего собиралась стать самой могущественной ведьмой своего поколения.

– Действительно, всего-навсего, – хмыкнул Гарри. – Скажи мне, на какой факультет ты хочешь поступить?

– Мне хочется верить, что я буду на Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Там, к тому же, учился сам Альбус Дамблдор. Хотя попасть на Рейвенкло тоже было бы неплохо...

Гарри задумчиво нахмурился. Он и не ожидал ничего другого, но ответ всё равно его несколько расстроил – в его план лучше бы вписался несколько другой ответ.

– Но с тем, что с предрассудками о чистокровности надо что-то делать, ты согласна? – спросил он.

– Ещё бы, – сказала Гермиона, – я сама – магглорождённая.

– А-а, вот как, – протянул Гарри, не скрывая своего огорчения.

– Что-то не так? – высокомерно спросила Гермиона.

– Нет-нет, – поспешил сказать Гарри, – просто мне теперь придётся отказаться от одной части моего плана. Что ж, очень жаль. Я был бы рад, правда...

Гермиона раздражённо процедила:

– Соизволишь ли ты объяснить свои слова?

– Нет, – покачал головой Гарри, – не сейчас. Думаю, тебе пора вернуться к поискам жабы.

– О нет, – пробормотала Гермиона, вскакивая с места, – у меня вылетело из головы!

Гарри вздохнул.

– Знаешь, мой мальчик, я думаю, это было правильно и даже, не скрою, несколько благородно с твоей стороны, – мягко заметил Альб. – Хорошо, что ты отказался от этой части своего плана.

Гарри не нашёлся, что ответить. Погрузившись в мысли о распределении, он ещё некоторое время просидел у окна, глядя в темноту. Вскоре он почувствовал, что поезд замедляется, и с ужасом осознал, что забыл надеть форму. Быстро переодевшись, Гарри выбежал в коридор, который был уже почти пуст, и вышел на заполненную учениками маленькую неосвещённую станцию.

– Первокурсники! Все сюда! – услышал он знакомый зычный голос.

Сияющий Хагрид улыбнулся Гарри.

– Эй, у тебя всё в порядке?

Гарри кивнул, и Хагрид продолжил созывать первокурсников. Все собрались в одну кучу и вскоре, спотыкаясь и поскальзываясь, уже шли за огромным лесничим по узкой дорожке, уходящей вниз.

– Ещё немного, и вы увидите Хогвартс! – крикнул Хагрид. – Все сюда.

Они сделали несколько шагов и синхронно протянули восторженные возгласы, глядя на потрясающий вид. Гарри счастливо улыбался. Он стоял на берегу большого озера, а на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами. Его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд.

– По четыре человека в лодку, – скомандовал Хагрид, указывая на качающиеся у берега маленькие лодочки.

Гарри сел в пустую лодку и, не замечая тех, кто присоединился к нему, восхищённо смотрел на замок. Лодки двинулись – плавно заскользили по чёрной глади озера. Они проплыли утёс, расщелину, огромный туннель и вскоре высадились на камни. Хагрид, освещая дорогу лампой, повёл всех к огромной дубовой двери замка.

Он обернулся, проверяя, в порядке ли все, затем поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь. Та распахнулась, и Гарри увидел высокую черноволосую волшебницу в изумрудно-зелёной мантии.

– Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, – сообщил Хагрид.

Волшебница поблагодарила его и велела детям идти за ней. Они прошли несколько интересных залов и комнат, а потом оказались в тесном помещении.

– Добро пожаловать в Хогвартс! – поприветствовала их профессор МакГонагалл. – Скоро начнётся пир по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Распределение – очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьёй.

Пока МакГонагалл рассказывала про факультеты, Гарри наблюдал за своими однокурсниками. Малфой стоял в окружении огромных верзил и темноволосой девочки с носом-кнопкой, делающим её похожей на мопса.

Гермиона стояла рядом с Невиллом и Роном. Она поймала взгляд Гарри и пренебрежительно отвернулась.

– Церемония распределения начнётся через несколько минут, – сообщила профессор МакГонагалл. – А пока у вас есть немного времени, чтобы собраться мыслями. Я вернусь, когда все будут готовы ко встрече с вами.

И она ушла, заранее попросив вести себя тихо.

Гарри ощутил на себя взгляды всех собравшихся. Покраснеть он не покраснел, но чувствовал себя не в своей тарелке.

– Это правда? – наконец нарушил тишину мальчик, стоящий рядом с Гермионой. – Ты – Гарри Поттер?

– А что, похож? – с любопытством спросил Гарри.

Мальчик растерялся и, смутившись, отвернулся. Гермиона покачала головой, всё её лицо выражало неодобрение высшей степени.

– А покажи шрам! – попросил кто-то более самоуверенный.

Гарри показал им язык. Юмора никто не оценил, но, к счастью, вскоре вернулась профессор МакГонагалл и повела их в Большой Зал.

Гарри открыл рот, увидев зачарованный под звёздное небо потолок. Там же, в воздухе, парили тысячи свечей, бросая тени на огромные гербы факультетов, которые висели над четырьмя длинными столами.

Они подошли к табурету с Распределяющей шляпой – очень потрёпанной на вид. Гарри посмотрел на стол преподавателей.

В его главе восседал очень старый волшебник с длинной седой бородой, на крючковатом носу которого размещались очки в форме полумесяцев. Также за столом сидел Хагрид, молодой мужчина в тюрбане, показавшийся Гарри смутно знакомым, и темноволосый волшебник с длинным носом – довольно-таки суровый на вид.

Остальных разглядывать у Гарри не хватило времени: распределение началось.

– Малыш, ты уверен? – спросил Ри.

– Ты должен быть абсолютно уверен, – серьёзно добавил Альб.

– Подумай ещё. Хорошенько подумай, – довольно мрачно сказал Сев. – Время есть, пусть и немного.

«Я всё решил», – твёрдо ответил им Гарри.