Закрытие (джен)

— Нам назначили судебное разбирательство, — объявила Амелия, спокойно глядя на своих коллег, сидящих за столом в учительской. Она переключила внимание на Имоджен, подозревая, что у учительницы физкультуры непременно будут вопросы.

— Судебное разбирательство? — Вопрос последовал почти сразу.

— Да, — торжественно ответила Амелия. — Гортензия решила, что есть достаточно оснований подвергнуть сомнению верность Констанс Гильдии ведьм. Она, кажется, думает, что Констанс действует в обход правил, установленных Гильдией.

— Но это же смешно! — взвилась Имоджен. — Я не могу представить никого, кто соблюдал бы правила так, как Констанс!

Амелия улыбнулась.

— Должна сказать, что это немного странно — слушать, как вы защищаете ее, — призналась Амелия. — Я больше как-то привыкла слышать, как вы высказываете разочарование по поводу неспособности Констанс отклониться от правил.

Имоджен позволила себе слабую улыбку.

— Я знаю. Просто меня поражает тот факт, что Гортензия мало заинтересована в том, чтобы разобраться в ситуации. Ей ведь просто хочется подставить Констанс!

Амелия нахмурилась.

— Имоджен, я должна снова напомнить вам, что это расследование Гильдии ведьм. Констанс вполне могут наказать, если докажут, что она нарушила правила. Гортензия, или кто-либо другой на ее месте просто не может поступить по-другому.

Имоджен эти слова не впечатлили.

— И как будет проходить это судебное разбирательство?

Амелия села назад в свое кресло и сложила руки на груди.

— Оно будет проводиться точно также, как и все другие. С вызовом и допросом свидетелей.

— И Гортензия, конечно, будет прокурором?

Амелия тяжело вздохнула и медленно покачала головой.

— Это не совсем такой суд. Гортензия изложит факты и судья решит, доказана ли ее вина или нет.

— И что, у Констанс даже не будет шанса защитить себя? — недоверчиво спросила Имоджен.

— Если вина будет не доказана, Констанс вообще не потребуется защищаться.

Имоджен взглянула на мисс Бэт, надеясь, что учительница пения сможет увидеть роковую ошибку в логике Гильдии. Она почувствовала, как ее сердце упало, когда увидела, что Давина обкусывает лепестки с букета пионов. Имоджен снова повернулась к Амелии.

— Гортензия обязательно выкрутит все так, будто Констанс виновата! — постаралась донести она до директрисы.

Амелия покачала головой.

— Гортензия будет просто излагать факты, а Верна решит, действовала Констанс в рамках правил Гильдии ведьм или нет.

Брови Имоджен поползли вверх.

— И что Верна должна будет сделать с этим? — Она сделала паузу, и в ее голове промелькнула неприятная мысль. — Вы упомянули про судью. Пожалуйста, не говорите мне, что имели в виду Верну!

Амелия снова нахмурилась.

— Верна Иссоп долгие годы является членом Гильдии ведьм. И она имеет право исполнять функции судьи.

Имоджен закатила глаза.

— У нее проблемы с памятью! Она иногда путает, что нужно класть в кофе — соус или молоко!

— Ааа, — Амелия поняла страхи Имоджен. — Я поняла вашу точку зрения, — наконец уступила она. — Но если бы судью назначала Гильдия ведьм, то Констанс точно бы не поздоровилось.

— Выходит, Гортензия связала нас по рукам и ногам, — пробормотала Имоджен.

Амелия печально кивнула.

— К сожалению, получается именно так.

— А лично я думаю, что мисс Иссоп отлично разбирается в людях, — воскликнула Давина, ненадолго оторвавшись от пионов.

— Вы так решили до или после того, как она сказала, что школьная песня — самая трогательная вещь, которую она когда-либо слышала? — спросила Имоджен.

— Ревность — непривлекательная черта, — ответила Давина, откусывая от цветка пиона очередной лепесток.

— Мы, кажется, отклонились от темы. — Мисс Кэкл сделала все возможное, чтобы вернуть разговор в прежнее русло.

— Хорошо, — сказала Имоджен, сложив руки на груди и откинувшись в своем кресле. — Но что какие максимальные меры может предпринять Гильдия ведьм? Я имею в виду, какое наказание назначить Констанс? Штраф или… увольнение?

Лицо Амелии потемнело.

— Если ее признают виновной в том, в чем ее обвиняет мисс Спеллбиндер, тогда суд может рекомендовать полностью лишить Констанс полномочий.

— Что? — Имоджен выпрямилась в своем кресле.

— Да, — продолжала Амелия. — Если Гильдия признает, что Констанс нарушила правила, то может забрать ее статус ведьмы.

Имоджен покачала головой.

— Помня самодовольное выражение на лице мисс Спеллбиндер, когда она арестовывала Констанс, я бы сказала, что именно этого она и хочет добиться.

— Вы не должны предполагать худшее, Имоджен. Есть все основания полагать, что Констанс будет признана невиновной.

Имоджен переводила взгляд с Амелии на Давину, не разделяя их оптимизм.

— Что мы скажем девочкам?

— Я предлагаю подождать исхода судебного процесса, — предложила Амелия. — Нет смысла без нужды расстраивать девочек.

Имоджен была вынуждена согласиться с Амелией, хотя и не была уверена, что всех девочек расстроит эта новость.

* * *

Новость о готовящемся судебном процессе облетела школу, как лесной пожар. При каждом удобном случае ученицы обменивались новостями, которыми им удалось узнать. Некоторые из них, разумеется, были довольно далеки от истины. Харриет Гудчарм рассказала, что узнала из достоверного источника, что над школой состоится магический суд, и все ученицы ее внимательно слушали.

Слухи об аресте мисс Хардбрум тоже обрастали все новыми слухами. Вскоре большинство учениц было уверено, что Х-Б заковали в кандалы и отвели в подземелья взвод вооруженных охранников, специально вызванных мисс Спеллбиндер.

Реальная угроза уголовной ответственности для некоторых младшеклассниц стала настоящим шоком. Они обнаружили, что просто не могут спокойно сидеть на уроках и выполнять домашние задания.

* * *

Милдред несколько мгновений просто стояла у деревянной двери с занесенной для стука рукой. Она не знала, правильно ли поступает. Девочка чувствовала себя довольно странно, стоя за дверью кабинета мисс Кэкл и осознавая, что пришла сюда добровольно, а не послана кем-то из учителей в результате каких-то неприятностей.

Немного успокоив расшатавшиеся нервы, Милдред легонько побарабанила по двери костяшками пальцев.

Возникла пауза. Девочка услышала за дверью чье-то шарканье и хлопанье открывающихся и закрывающихся ящиков. Наконец из-за двери раздалось приглушенное «войдите», и Милдред повернула ручку.

— Ах, Милдред! — Девочка была немного удивлена выражением лица директрисы, на котором отразилось явное облегчение. Обычно мисс Кэкл приветливо улыбалась. — Чем я могу помочь?

Милдред сделала несколько нервных шагов по направлению к директрисе.

— Я хотела бы спросить о… — нервы Милдред сдали и она замолчала.

Лицо мисс Кэкл смягчилось, и улыбнувшись, она указала Милдред на стул.

Милдред устроилась на стуле напротив директрисы и попыталась привести мысли в порядок.

— Это все моя вина, — наконец выпалила она. — Это не мисс Хардбрум должны были арестовать.

Амелия пару минут рассматривала Милдред, пытаясь скрыть удивление.

— Мисс Хардбрум нарушила запрет, наложенный Гильдией ведьм, — напомнила она ученице. — Она применила магию.

— Но она сделала это, чтобы спасти меня от падения! — запротестовала Милдред. — Если бы не мисс Хардбрум, я действительно могла разбиться. Мы можем поговорить с мисс Спеллбиндер и объяснить ей это?

Амелия смотрела в глаза Милдред, в которых искрилась надежда, и ее подмывало сказать девочке, что все будет хорошо.

— Прости, — спокойно сказала она. — Мисс Спеллбиндер уже сообщила о случившемся в Гильдию ведьм и они решили, что судебный процесс должен состояться.

— А мы не можем сообщить об этом в Гильдию?

Амелия покачала головой.

— Мисс Спеллбиндер является их представителем. Если мы будем оспаривать ее решение, то только вызовем гнев Гильдии. Боюсь, суд состоится, как и приказано.

— Но до этого, — продолжала протестовать Милдред, — то, что случилось во время родительского собрания, тоже было моей виной.

Амелия мягко улыбнулась.

— Я уверена, что это неправда.

— Но, — в голосе Милдред слышалось отчаяние, — это я применила то заклинание изменения восприятия. Это я вызвала ту сущность, которая едва не разрушила школу…

— Милдред, Милдред! — Мисс Кэкл подняла руки, жестом прося девочку успокоиться. — Мы не можем остановить судебный процесс, но если будем действовать сообща, наверняка сумеем убедить их, что мисс Хардбрум не сделала ничего плохого.

— Я пыталась поговорить с мисс Спеллбиндер, но она не стала меня слушать, — пожаловалась Милдред. — Я попыталась рассказать ей о том, что произошло на самом деле, но она не захотела этого знать.

Мисс Кэкл посмотрела на Милдред поверх своих очков.

— Я полагаю, стоит порадоваться тому, что ты уже готова с кем-то говорить о событиях той ночи, — сказала она, откидываясь на спинку стула. — Сейчас все может выглядеть очень плохо, Милдред, но я уверена, что суд докажет, что никто не сделал ничего плохого.

Милдред смотрела на мисс Кэкл, и очень хотела верить ее словам, но голос в ее сознании говорил, что у Х-Б не было шансов.

* * *

Этель стояла у окна и наблюдала, как одинокий черный дрозд кружил в холодном утреннем воздухе. На сегодня было назначено судебное разбирательство, и вместо того, чтобы спуститься в большой зал на завтрак, всем ученицам сказали оставаться в своих комнатах.

Этель тяжело вздохнула, проводив исчезающего за горизонтом дрозда взглядом. Она завидовала этой бесконечной свободе. Не было ничего хуже, чем сидеть в комнате, не имея возможности никуда выйти. Услышав стук в дверь, девочка повернула голову.

— Завтрак, — прозвучал голос, и Этель переоценила ситуацию. Пожалуй, хуже торчания в комнате был только приход одноклассниц.

Она собиралась уже отойти от окна, когда поймала на себе чей-то взгляд с улицы. Девочка взглянула вниз и увидела Гортензию Спеллбиндер, которая быстро шла через двор, направляясь в большой зал. Этель смотрела на нее, не в первый раз жалея, что не может больше походить на эту инспекторшу из Гильдии ведьм. Она выглядела очень гламурной и спокойной. Этель вздохнула и отвернулась от окна. Прежде чем она сможет выглядеть столь же гламурно, как мисс Спеллбиндер, ей придется закончить школу Кэкл.

Не желая отвечать тому, кто был за дверью, Этель пересекла комнату. Распахнув дверь, она едва не ударила Друзиллу, стоящую по другую сторону. Девочка практически ввалилась в комнату, едва не выронив на пол содержимое тарелки.

— Ну и чего было так кричать? — недовольно спросила она.

Друзилла выпрямилась и уставилась на подругу.

— Ты не отвечала. Я подумала, что что-то случилось.

— И ты не могла просто открыть дверь?

Друзилла посмотрела на свои ноги.

— Ты говорила мне не входить в комнату без твоего приглашения.

Этель предпочла проигнорировать этот комментарий и посмотрела на холодную еду на тарелке, которую принесла Друзилла.

— Это правда лучшее, что миссис Тапиока может предложить?

Друзилла кивнула и поставила тарелку на стол.

— Ты бы видела табличку, которую я дала Милдред! — сказала она с усмешкой.

Этель сложила руки на груди.

— Мы должны делать что-то для Милдред? Если бы не она, то Х-Б не оказалась бы в беде!

Друзилла хотела напомнить, что это она виновата в том, что Милдред упала с лестницы, но передумала. Спорить с Этель, всегда было пустой тратой времени. Она давно поняла, что гораздо безопаснее просто молча соглашаться со всем, что говорит подруга.

— Что ты планируешь сделать?

Этель на мгновение задумалась.

— В школе находится член Гильдии ведьм. Если мы сможем доказать, что в происшедшем во время родительского собрания виновата Милдред, то возможно, мисс Спеллбиндер что-то с ней сделает.

— Но ведь мы уже пытались, — напомнила Друзилла. — Мисс Спеллбиндер, похоже, нас не поняла.

— Мы должны убедится, что Милдред точно знает, что мы о ней думаем, — решительно сказала Этель, открывая ящик стола и доставая оттуда лист бумаги. Бумага слегка мерцала, и Этель уловила хмурый взгляд, которым наградила ее подруга.

— Нам ведь запрещено использовать магию, — сказала Друзилла.

Этель цокнула языком.

— Едва ли это магия, — возмутилась она. — Никто не сможет пожаловаться на это.

Друзилла наблюдала, как Этель начала писать на бумаге. Она покачала головой, убежденная, что из плана подруги не выйдет ничего хорошего.

* * *

Имоджен поерзала на своем стуле и оглядела большой зал. Гортензия, несомненно, была занята. На сцене стоял большой деревянный стол, за которым на высоком стуле сидела мисс Иссоп, держа в правой руке молоток. Площадка ниже была поделена надвое. Слева стоял еще один деревянный стол, за которым сидела Гортензия, а справа стоял стул, на котором сидела Констанс. Констанс уже была в зале, когда Имоджен вошла, но пока еще не делала попыток встретиться с кем-то взглядом. Она просто смотрела в пространство перед собой, будто остальных тут и не было.

Имоджен передернула плечами от чувства неловкости, которое она испытывала. Сама она сидела рядом с мисс Кэкл, вдоль левой стены. Там были и другие стулья, подразумевающие, что Гортензия вызовет на допрос и других жителей замка.

— Мы все знаем, зачем мы здесь сегодня, — обратилась Гортензия к небольшому собранию, поднявшись на ноги. — Гильдия ведьм проводит очень жесткую политику, когда дело касается хранения и использования магических знаний там, где присутствуют несовершеннолетние. Гильдия считает, что юные ведьмы — это наше будущее, и стремятся удостовериться, что ученицы закончат школу, имея уважение к ремеслу, которое они изучали. Если у гильдии появляются опасения, что их принципов не придерживаются, она оставляет за собой право вмешаться. Рассмотрев наш с коллегой доклад, Гильдия считает, что имеются достаточные основания сомневаться в том, как преподают магию в этой школе. Основная вина возложена на заместительницу директрисы, Констанс Хардбрум, которой как и всем остальным, запретили использовать магию в конце прошлого созыва. Гильдия решила, что этот вопрос должен быть исследован с особой тщательностью и постановила: изучить использование магии вышеупомянутой Констанс Хардбрум и определить, на самом ли деле она не проявила должную заботу и внимание к тем немагическим представителям общественности, которые на тот момент находились в замке.

Гортензия повернула голову и впервые за все это время взглянула на Констанс.

— Вы обещаете согласиться с решением, принятым здесь, как с решением, принятым Гильдией и соблюдать издаваемые ею указы?

Констанс кивнула.

— Обещаю.

— Раз так, — Гортензия улыбнулась остальной группе, — давайте начнем. — Она махнула в сторону стула, который стоял между ней и Констанс. — Мисс Кэкл, не соблаговолите занять место?

* * *

Милдред посмотрела в окно, спрашивая себя, что же сейчас происходит в большом зале. Она знала, что должна была делать эссе и поиск ответов на вопросы, которые были написаны на бумаге перед ней, но просто не могла сконцентрироваться. Мисс Спеллбиндер велела ей придти в кабинет мисс Кэкл в обеденный перерыв, и Милдред боялась, что она заставит ее давать показания. Когда Табби вскочил к ней на колени, девочка даже не заметила этого, так как полностью была захвачена своими страхами. Она никогда не чувствовала себя уверенной, когда ей приходилось выступать перед всем классом, поэтому мысль о том, что придется держать ответ перед инспекторами, не говоря уже о Х-Б приводила ее в ужас.

Милдред опустила глаза на лежащие перед ней тетрадки и учебники и пожелала, чтобы время остановилось. Скребущий звук со стороны двери заставил ее повернуть голову. Сквозь щель между дверью и полом кто-то просунул сложенный листок бумаги. Поднявшись на ноги, Милдред подошла к двери. Одна из первых вещей, которые она усвоила в школе Кэкл, было то, что вещи не всегда являются тем, чем они выглядят. Довольная, что бумажка не взорвалась или не окатила ее чем-то неприятным, Милдред наклонилась и подобрала ее.

Прими свое наказание

Это были единственные слова, написанные на бумажке. И хоть Милдред и не узнала почерк, она была уверена, что за этим стоит Этель. Девочка понимала, что нет никакого способа убедить одноклассниц, что она не хотела для школы ничего плохого. Она уже собралась смять бумагу в комок, как мысль о том, что стоит сохранить это письмо, остановила ее. Ведь в случае чего эта записка будет являться доказательством, если с ней снова что-то случится. Милдред аккуратно сложила записку, и собралась было положить ее в ящик стола, как вдруг она засияла в ее руках.

— Нет! — воскликнула девочка, глядя как записка медленно растворяется в воздухе.

В записке было предупреждение. Это было очевидно. Милдред сглотнула, спрашивая себя, что же планируют ее недоброжелатели.

* * *

Констанс сидела в большом зале, как обычно, выпрямив спину и смотрела прямо перед собой. Выражение ее лица было нейтральным и не выдавало никаких эмоций.. Имоджен смотрела на коллегу и задавалась вопросом, как же ей удается оставаться такой спокойной. Она была уверена, что если бы кто-то угрожал ее карьере, она бы бросила все силы на борьбу с этим человеком, а не спокойно сидела на месте, ожидая приговора. Имоджен была удивлена, почему Гортензия распорядилась, чтобы она присутствовала на суде. Она совершенно ясно показала, что думает о тех, кто не обладал магическим даром, да и сама Имоджен с большей охотой осталась бы присматривать за девочками. Теперь же ей приходилось справляться с чувством неловкости и сидеть в зале, слушая, как мисс Спеллбиндер проводит допрос.

— В ночь двадцать восьмого числа прошлого месяца в стенах данной школы появилась некая магическая сущность. Сущность привлекли в это место действия одной из учениц второго класса. Едва ли нужно упоминать, что второклассница не должна иметь возможность получить в руки пособие по столь серьезной магии, которая по всем признакам является темной. — Гортензия замолчала и перевела дыхание. — Заклинание, которое было использовано, было весьма специфическим, и приводилось только в одной книге. — Гортензия повернулась к Констанс, которая сидела с выражением безграничной скуки на лице. — Я полагаю, эта книга с запрещенной магией принадлежала вам?

Констанс кивнула.

— Да, эта книга моя. Подобные книги всегда хранились в безопасном месте, вдали от любопытных глаз.

— Значит, вы признаете, что хранили запрещенные книги в стенах школы? — спросила Гортензия.

Констанс чуть склонила голову.

— Да, хранила, — твердо ответила она. — И никогда не скрывала этого.

— Мисс Кэкл не знала, что такие книги находятся в стенах ее школы? — спросила Гортензия.

— Я не считала нужным каждый раз сообщать мисс Кэкл, когда приносила в замок какую-либо книгу, зная, что директриса и без этого крайне занята и…

— И вы не сочли нужным сообщить об этом, даже когда содержание книги было потенциально опасно для жизни? — Гортензия не дала Констанс закончить и повернулась к мисс Кэкл.

— Вы знали, что в стенах замка хранятся запрещенные книги?

Амелия очень хотела соврать, чтобы помочь коллеге, но знала, что на зал наложено заклинание честности.

— Я не знала, что у Констанс хранятся книги с запрещенной магией, — ответила она.

Гортензия довольно улыбнулась.

— А если бы вы узнали об этом, вам бы понравилась эта ситуация?

Амелия покачала головой.

— Мне никогда не нравилась магия, которую содержат такие книги, — она попыталась объяснить. — Я знаю, что Констанс…

— Ради бога, мисс Кэкл! — прервала ее Гортензия. — Просто ответьте на вопрос. Если бы мисс Хардбрум сообщила вам о появлении в школе запретных книг, вас бы это обрадовало?

Амелия посмотрела на свои ноги.

— Нет, — честно ответила она, признавая, что подобная магия никогда ей не нравилась.

Гортензия повернулась к Констанс.

— Услышав мнение вашей директрисы по этому поводу, вы согласны с тем, что были более чем небрежны? Вы не думали о том, что в школе полной молодых ведьмочек, небезопасно хранить книги, способные призвать магических существ?

Констанс несколько мгновений спокойно разглядывала Гортензию.

— Если бы вы узнали, что можете улучшить свои знания, в то время, как другие имели бы довольно недальновидное мнение, что обучение заканчивается с получением образования, то мир вокруг стал бы лучше. — Почувствовав, что Гортензия хочет ее перебить, Констанс продолжила: — Есть очень много знаний, которые можно извлечь из запрещенных книг, и я считаю, что эти знания необходимы школе.

Правая бровь Гортензии взлетела вверх.

— Вы думаете, правильно, что молодые, впечатлительные девочки балуются с магией, для которой они слишком неопытны?

— Я не это сказала. — К удивлению мисс Кэкл тон Констанс был скучающим. — Я думаю, что это было ошибкой, запретить эти книги для магического сообщества, чтобы некоторые узколобые ведьмы, чей величайший подвиг в жизни — сдать тест на самый низкий балл за всю историю колледжа, могли жить спокойно.

— Да вы… — Гортензия подтянула рукава и приняла атакующую позу. Ее лицо пылало от ярости. — Вам бы стоило понять, что…

— Дамы, дамы! Пожалуйста! — закричала со своего места Верна, постучав молотком по столу. — Я не допущу такого во время моего суда!

Констанс насмешливо взглянула в сторону Верны и принялась стряхивать невидимые пылинки с рукава платья.

— Прошу прощения, — спокойно сказала она. — Этого больше не повторится.

Верна снова стукнула молотком, в отчаянной попытке привлечь внимание Гортензии, которая выглядела так, будто собиралась вступить с Констанс в магическую дуэль.

— Мисс Спеллбиндер, пожалуйста! — голос Верны дрожал. — Мы можем вернуться к рассматриваемому делу?

Имоджен с едва скрываемым любопытством смотрела, как Гортензия пыталась восстановить контроль над своими эмоциями. Хотя ей никогда не нравились едкие замечания Констанс, сейчас ей понравился резкий комментарий, который показал, как коллега может манипулировать людьми.

* * *

Идя по коридору в сторону двора, Милдред внезапно услышала шепот.

— Это все твоя вина, Хаббл! — шептал голос. — Милдред повернулась, чтобы увидеть, кто это сказал и столкнулась с кучей девочек, которые сердито смотрели на нее, скрестив руки на груди.

— Я ничего не сделала, — попыталась запротестовать она, но девочки ее похоже, не слушали.

— Если бы не ты, то инспекторы не пришли бы сюда.

Милдред покачала головой.

— Это неправда, — возмутилась она.

— Неужели?

Этель Хэллоу протиснулась сквозь толпу и гневно взирала на Милдред.

— Кто же тогда применил заклинание изменения восприятия? Кто не мог вспомнить, как повернуть это заклинание вспять? И кого вызвали для дачи показаний в большом зале?

— Что? — Милдред на мгновение потеряла дар речи.

Этель улыбнулась, наслаждаясь несчастным выражением на лице Милдред.

— Школа попала в беду и ты, как обычно, являешься ее источником.