Самый кошмарный урок Снейпа (джен)

— Как это понимать? — холодно спросил Снейп у толпящихся в коридоре учеников.

Наступила пауза, первокурсники жались к стенам коридора и боязливо поглядывали на Снейпа.

— Мы не помещаемся там, профессор, — наконец рискнул ответить кто-то.

Северус фыркнул, рывком открыл дверь... и чуть не оглох. Класс был плотно набит учениками, которые галдели, шумели, лезли руками в шкафы и вели себя как... как... первокурсники!

— Все вон! — рявкнул Снейп и тут же пожалел об этом.

Страх перед кричащим мрачным профессором оказался столь силен, что толпа ломанулась к выходу и едва не затоптала самого Снейпа.

Гневно фыркая, Северус почти подбежал к камину. В коридоре галдели изгнанные ученики, и шум этот был слышен даже через две закрытые двери и стены.

— Директор!! — заорал Снейп в камин.

— А, Северус, — донесся оттуда ласковый голос Альбуса. — Что случилось?

— Какого проклятого всеми богами гоблина у меня в кабинете делает боевая орда варваров, по недоразумению именующая себя учениками? — выпалил Снейп на одном дыхании.

— Они пришли к тебе на урок, или ты забыл, что ведешь Зелья? — голос директора оставался безмятежным. — Сдвоенные Зелья у Гриффиндора и Слизерина

— Я помню! Какого черта их так много?! Они не помещаются в моем классе!!

— Ты, наверное, забыл, Северус, но в ходе первой войны, в семьдесят девятом году, Пожиратели провели диверсию в Министерстве, попытавшись отравить Министра зельями. К счастью, Орден Феникса успел вмешаться и подменить зелья, но это привело к тому, что маги Министерства и посетители получили дозу зелья увеличения потенции и плодородия. Это...

— Я знаю, что это такое, директор!

— Ну, тогда ты понимаешь, Северус, почему их так много, — в голосе Дамблдора так и виделась лукавая улыбка, спрятанная в бороде. — Что же касается твоего класса, то это легко поправить, в отличие от всего остального.

Класс разрастался на глазах, словно из ниоткуда выпрыгивали новые парты и шкафы, набитые ингредиентами, звякали стопки котелков, пока еще чистых. Снейп, все еще гневно дыша, движением палочки распахнул дверь и рявкнул, не вставая из-за стола:

— Входите!

Они входили и входили, и входили, и входили, и входили, и, когда Снейп уже готов был заорать в нетерпении, поток учеников все же иссяк.

На столе перед Северусом появился список учеников, и он начал перекличку. Вскоре язык начал заплетаться, а ведь он дошел только до середины списка! Очень, очень хотелось сказать гадость Поттеру, но Снейп сдержался, решив экономить силы.

Представив, что сейчас придется объяснять рецепт, Снейп издал мысленный вопль и решительно взмахнул палочкой. Рецепт зелья появился на доске, и Северус бросил коротко.

— Ингредиенты — в шкафах, приступайте!

Минуту спустя он пожалел, но изменить уже ничего нельзя было. Первокурсники дикой толпой ломанулись к шкафам, вырывали друг у друга ингредиенты, орали, просыпали, толкались, теряли взятое и бежали за новой порцией, потом бежали к доске посмотреть рецепт и обратно, и Снейп ощутил, что звереет на глазах. С трудом сдерживая желание хлестнуть Адским пламенем, он пересилил себя и начал орать, наводя порядок.

Стало спокойнее, но ненадолго, ведь первокурсники начали варить и готовить вынесенное из шкафов. Снейп боевым единорогом носился между столами, не успевая гасить взрывы, отправлять раненых к Помфри и очищать разлитое. Занозил руку иглами дикобраза, едва не поскользнулся на очищенном корне дикой асфодели, стукнулся коленом о стол так, что впору было самому ковылять к Помфри, настолько дико все сразу заболело.

— Урок окончен! Минус два балла с каждого! — не сдерживаясь, заорал Снейп. — На дом! Каждому написать трехфутовое эссе о жабьей селезенке!

— Но, профессор... — заикнулся кто-то.

— Пошли все вон!!!

— А чавой-та? — спросил Хагрид у Дамблдора. — Никак в замке оборотень завелся?

— Профессор Снейп, — улыбнулся Дамблдор, — слишком экспрессивно выражал свои чувства, и в результате запуганные им ученики первого курса все выполнили домашнее задание. Каждый из ста сорока учеников сдал ему трехфутовое эссе о жабьей селезенке, а некоторые, особо старательные, написали даже пять, а то и шесть футов.

Из подземелий доносился долгий, протяжный вой, в котором слышалась лишь тоска, обреченность и желание умереть на месте.