Цветок чертополоха (джен)

Дамблдор сидел, молча глядя на Минерву. Его ученица, а теперь правая рука, была не той, что прежде. Он заметил это ещё летом и всё это время наблюдал за ней, подмечая изменения. Она вела себя по-другому, но эта была Минерва, уж он-то мог не сомневаться. За столько лет он хорошо изучил свою незаменимую помощницу. Видимо, забота о ребёнке подруги изменила ту строгую и сдержанную Минни, которую он знал.

И вот теперь она говорила тревожащие его слова и задавала вопросы, на которые, как он надеялся, ему не пришлось бы отвечать ещё долго.

— Да, Минерва, ты права. Я знаю, кто он, я учил его, мало того, я был тем человеком, кто рассказал ему, что он волшебник, — Альбус решил рассказать Минерве если не всё, то многое. — Его звали Том Марволо Реддл и однажды я пришёл в приют, где он жил, с приглашением в Хогвартс…

Дамблдор рассказывал о Томе, его делах и последователях, а Минни удивлялась тому, что у Альбуса не возникает даже тени сомнения в правильности своих действий. Она поняла директора, он не был записной сволочью, он просто искренне верил, что всеобщее благо возможно и мелкие проблемы отдельных личностей ничто по сравнению с этим. И он готов был, для достижения цели, пожертвовать не только чужими жизнями, но и своей.

— Альбус, — проговорила она, когда тот закончил свой рассказ, — ты ведь понимаешь, что, возможно, своими собственными руками создал монстра?

— О чём ты, Минерва?

— О том, что ты сам создал Тёмного Лорда, возможно, худшего, чем Гриндевальд, с которым ты боролся. А ведь его тоже кто-то создал, — она решила подпустить шпильку, зная, что Альбус даже не подумает о том, что ей известно о его дружбе с Геллертом.

— Объясни, Минерва.

— Поставь себя на место ребёнка. Он живёт в приюте и к нему там относятся плохо из-за того, что он отличается от других детей. И он начинает их за это ненавидеть. Тут появляется человек, который говорит ему, что он не такой как все, потому что волшебник, и приглашает его в школу.

Но перед уходом взрослый волшебник тоже запугивает ребёнка, потому что, оказывается, и среди волшебников он не такой, как все. И вот этот ребёнок, мало того, что уже считает, что простые люди — зло, так теперь он понимает, что и волшебники его боятся.

Первый раз мальчик обращается к тебе за помощью, не желая возвращаться в приют, в Лондон, который бомбят, и ты отказываешь ему в помощи. А не откажи ты, он бы остался и не увидел всех тех ужасов, которые бывают там, где падают бомбы. Кто знает, как эти события повлияли на его психику?

А ты всё отказывал и отказывал ему в разных его просьбах. И первый раз, и второй, и третий. Ведь он просил помощи именно у тебя. Так что не удивляйся, что результат получился именно таким.

Он ненавидит маглов, магов и, как мне кажется, тебя лично. И вместо, возможно, прожжённого политика получился террорист с помрачённым сознанием.

Альбус сидел, понурившись, в своём кресле и обдумывал слова так изменившейся Минервы, и хотя со многими он был не согласен, её слова заставляли задуматься.

— Что ты предлагаешь, Минерва?

— Соглашаясь в чём-то с чистокровными, проводить свои предложения. Столько всего можно изменить и за эти изменения многие будут благодарны. Ты же заседаешь в Визенгамоте, в Международной Конфедерации Магов. И почему бы не сообщить информацию, что предводитель чистокровных сам полукровка, это уменьшит количество людей, желающих примкнуть к нему.

— То есть, ты всё же не отрицаешь, что «Орден Феникса» нужен, ибо у Тома всё равно будут последователи?

— Я и не отрицаю, что стычек не избежать, особенно сейчас, но вырастить другое поколение… Почему мы приглашаем маглорождённых только в одиннадцать лет? Это сразу даёт соперничество тех, кто всегда знал о магии и тех, кому приходилось её скрывать.

Почему бы не начинать знакомить этих детей с нашим миром раньше, при первых проявлениях стихийной магии? Если они живут в семьях, где к ним относятся хорошо, то просто рассказывать, может организовать что-то типа младшей школы, а если с ними обращаются плохо, бьют и боятся, или отказываются от них, то таких детей стоит забирать. Неужели нельзя организовать магический приют? И вот уже дети, вырастая, не пытаются принести в наш мир идеи, ему не подходящие.

Для детей магов сделать магловедение обязательным и вести его должен человек, отлично разбирающийся в магловском мире, чтобы маги поняли, что маглы в своём развитии ушли далеко от деревянных повозок и мотыг, и во многом перегнали магов. Пусть они поймут, что идти против маглов бессмысленно, но и сотрудничать надо с оглядкой, дабы не оказаться подопытными кроликами в их секретных лабораториях.

А все эти оборотни, вампиры, вейлы, гоблины… Ущемляя их права, маги растят армии врагов.

Минерва замолчала, выговорившись. Она не знала, что поймёт из их разговора Альбус, но не попытаться что-то изменить она не могла. Теперь же оставалось только надеяться, что она не ошиблась и директор не настолько плохой человек, как его представляли многие.

— Я, кажется, понял тебя, Минерва. И, по моему мнению, мне улыбнулась удача, когда я пригласил тебя преподавать в Хогвартс. Мне надо подумать, спасибо, что заглянула. Чаепитие с тобой было познавательным.

МакГонагалл разжала пальцы и отпустила спинку кресла, на которое она опиралась всё это время, даже не обратив внимания, когда она вскочила, не сдержав эмоции.

— Доброй ночи, Альбус, — произнесла Минни и поспешила покинуть директорские апартаменты.

* * *

Приближались Рождественские каникулы, а Минерва так и не смогла найти крёстного для Северуса, да ещё и поняла, что совершила ошибку, высказав отцу желание быть крестной для мальчика. Хорошо, что отец не заострил на этом внимания, ведь Минерва должна была знать, что шотландская пресвитерианская церковь не требует наличия крестных, в отличии от англиканской, в которой крёстных может быть несколько. Минни понадеялась, что отец спишет это на её долгое общение с англичанами, да и в редких случаях крёстные всё-таки возможны, а крещение ведьмы или мага это достаточно редкий случай, чтобы озаботиться поиском крёстных.

В одно из посещений Хогсмида, куда она отправилась присмотреть за учениками, а заодно докупить подарки, она встретила Эльфинстоуна Урхарта, который попытался сделать вид, что оказался здесь чисто случайно. От его предложения выпить по чашечке чая отказываться Минерва не стала, но наотрез отказалась идти в кафе мадам Паддифут, куда он её приглашал. Она не хотела чувствовать себя глупо, сидя в окружении щебечущих и любопытных парочек, являющихся её учениками. В «Трёх мётлах» тоже можно было неплохо посидеть.

Потенциальный жених, следовало признать, ей понравился. Он был именно такой, каким она представляла его по воспоминаниям. Проведя с ним за приятной беседой примерно часок, Минерва, не без сожаления собралась попрощаться, так как ей ещё нужно было пройтись по магазинам. Мистер Урхарт вызвался составить ей компанию.

Минни заглянула в «Сладкое королевство», набрав там разнообразных сладостей как для «Кошкиного дома», так и для племянников и Северуса, а также для директора и деканов. Посетив ещё несколько магазинов, Минерва поймала себя на мысли, что они выглядят как семейная пара, и распрощалась с поклонником, дав ему надежду на скорую встречу и обещая почаще писать.

Солнце склонялось к закату и Минерва поспешила в Хогвартс, то и дело обгоняемая стайками учеников, тоже возвращающихся в школу.

* * *

Перед отъездом детей на каникулы, Минни собрала завсегдатаев клуба на чаепитие. Так как слухами земля полнится, то к ней в клуб к концу семестра приходили почти все первокурсники Гриффиндора и Хаффлпаффа, а также некоторые ученики постарше. Рэйвенкло и Слизерин был представлен всего несколькими детьми и, как и предвидела Минерва, несколько раз заглянул Малфой, а также староста Хаффлпаффа.

Повеселились отлично, дети пели песни, читали стихи, разгадывали загадки, ну и конечно, ели разные сладости, запивая ароматным чаем.

Утром Хогвартс-экспресс увёз школьников в Лондон. Минерва оставила Северуса в школе, объяснив, что сама доставит его домой. Мальчик не очень обрадовался перспективе провести каникулы дома, но пообещал Лили встретиться с ней, когда прощался на перроне.

С Гриффиндора в этом году в школе оставалось пять учеников. Два второкурсника и по одному человеку с третьего, шестого и седьмого курсов. Минерва собиралась время от времени появляться в школе, чтобы их контролировать. Она планировала провести каникулы дома и Северус отправлялся с ней, но ещё не знал об этом.

Подарки друзьям и знакомым, своим и Северуса, они отослали в Сочельник школьными совами. К Урхарту отправилась бутылка отличного шотландского виски, Августе сладости, а коллеги получили по перьевой ручке и коробке конфет, кроме того, Помоне она подарила новую шляпу, а то на старую, красовавшуюся на голове подруги, было страшно смотреть.

Северус отправил подарки Лили, Мальсиберу и Эйвери, с которыми он общался, а также Малфою и Слагхорну. Были отправлены открытки и шоколад Люпину, Берну и ещё паре детей, с которыми он общался в клубе, хотя поздравил он их только после долгих уговоров Минервы.

Насколько знала МакГонагалл, Лили досталась симпатичная заколка и коробка шоколадных лягушек, а Малфою средство по уходу за волосами, которое Северус сварил сам. Декану отправился шёлковый шейный платок и коробка засахаренных ананасов, о любви к которым знал весь его факультет.

Все подарки родне, уменьшенные, лежали в сумках, ожидая своего часа. Часть их Минерва собиралась сама положить под ёлку в родительском доме, где на Рождество, под вечер, должна была собраться вся семья.

Вообще, в Шотландии до недавнего времени Рождество праздновалось лишь в тех семьях, кто придерживался английских традиций. И только лет десять назад он был признан наряду с Новым годом, но и сейчас не являлся выходным днём. В их семье, с появлением невесток-англичанок, Рождество праздновали, да и подарки в этот праздник привыкли получать со времён учёбы в Хогвартсе.

* * *

Рождественским утром Минерва проснулась часов в восемь. В кабинете, куда она вышла через полчаса, под ёлочкой обнаружились подарки от коллег и подруг, а также открытки от учеников, получить которые было особенно приятно.

Съев бутерброд и выпив чашку чая, она отправилась в гостиную факультета и обнаружила там четверых учеников, с радостными воплями потрошащих свои подарки.

— А где мистер Максвелл? — поинтересовалась Минни, не увидев семикурсника.

— Он отсыпается, сказал не будить до праздничного пира, — бодро отрапортовал шестикурсник Альфред Джонс.

— Ну, тогда с Рождеством вас и весёлых каникул, — пожелала Минерва и отправилась за сумкой с подарками и вещами, которые могли понадобиться дома. Северус должен был ждать её у выхода.

Крестник, как всегда, был пунктуальным и уже терпеливо ожидал её в холле.

— Всё взял? — спросила его Минни. — Вещи, подарки, учебники, домашние задания?

— Да, крёстная, всё.

— Ну, значит, пошли, — сказала Минерва и они вышли во двор. Ночью прошёл снег и всё вокруг выглядело сказочным. Деревья Запретного леса вдалеке, с ветками, наклонёнными к земле под тяжестью снега. Сугробы, сверкающие под лучами зимнего солнца и расчищенная дорожка между ними, уводящая за ворота замка, железное кружево которых сверкало и переливалось, благодаря мириадам снежинок, насевших на них.

— Ну что, можем отправляться? — спросила она Северуса.

Тот кивнул и через мгновение на том месте, где они стояли, тихо опадал взвихрившийся от аппарации снег.

Оказавшись возле родительского дома, Минни поспешила объяснить удивлённому крестнику, который думал очутиться в Коукворте:

— Северус, не волнуйся, у меня для тебя сюрприз, пойдём в дом.

Не успели они подойти к дому, как дверь распахнулась и на пороге показалась та, которую мальчик совсем не ожидал здесь увидеть.

— Мама?! — удивлённо и радостно произнёс он.

* * *

Эйлин кинулась обнимать сына, а Минерва порадовалась за подругу. Та выглядела намного лучше, чем Минни запомнила в их встречу в Лондоне. Ухоженные, чёрные как смоль волосы, сзади были аккуратно уложены в пучок, а впереди лежали мягкими локонами, зачёсанными набок. Под глазами почти исчезли тени и общий её вид стал более здоровым.

Тёмно-синее аккуратное платье с белым кружевным воротничком и камеей очень ей шло, подчёркивая её бледность и хрупкость.

«Эдак мы её ещё и замуж выдадим, — улыбнувшись, подумала Минерва и тут же одёрнула сама себя. — Куда ей замуж, тут бы от нынешнего брака пришла в себя и уже хорошо».

— Здравствуй, Эйлин, — обратилась она к миссис Снейп, видя, что та прекратила обнимать сына, — с Рождеством тебя!

— И тебя, Минерва, — улыбнулась Эйлин в ответ. — Преподобный у себя в кабинете и просил, чтобы ты зашла к нему, как появишься. Мадам Изабель в гостиной, а твои братья ещё не появлялись, ты первая.

— Как у тебя дела, Эйлин? — продолжила расспрашивать Минни подругу, заходя в дом.

— Хорошо, спасибо тебе, Минерва, — ответила та, — твои родители отнеслись ко мне очень гостеприимно, я им так благодарна.

Избавившись от тяжёлых тёплых мантий, Минерва и Северус, старавшийся держаться поближе к матери, явно соскучившись по ней, вошли в гостиную, где в кресле, прикрывшись пледом, сидела Изабель.

— Доченька, я так рада тебя видеть, — проговорила она, протянув руку и подзывая Минерву поближе.

— Здравствуй, мама. Ты себя плохо чувствуешь?

— Нет, нет, всё хорошо, просто слабость какая-то.

— А в Мунго не обращалась? Вдруг что-то серьёзное? — забеспокоилась Минни.

— Ничего страшного, попью укрепляющее и пройдёт. Мне вон, Эйлин отличное зелье сварила, такая молодец, — ответила Изабель, посмотрев на смутившуюся миссис Снейп. — Северус, ну что ты стоишь в дверях, подойди к бабушке, я хочу на тебя посмотреть, вырос-то как за два месяца!

— Эйлин, я пойду, поздороваюсь с отцом, — сказала Минерва, потихоньку выбираясь из комнаты.

Поприветствовав отца и поговорив с ним несколько минут, она снова поблагодарила его за то, что приютил Эйлин и сообщила, что крестины, похоже, придётся отложить. Когда она вернулась в гостиную, то в ней обнаружился ещё и Берти с женой, а маленький Брюс сидел на коленях у бабушки.

Гардения тут же потащила Минни на кухню, надо было помочь Эйлин накрыть на стол. Как сообщила миссис Снейп, почти всё приготовила их мать, Эйлин только помогала ей, так как боялась что-нибудь испортить, не умея особо готовить. Но она была решительно настроена научиться.

Наконец, через час вся семья, включая опоздавшего Малькольма с семьёй, собралась за столом, который ломился от еды. Традиционная фаршированная индейка, утиный паштет, ростбиф с овощами, запечённый картофель, сыр кеббен и овсяные лепёшки с клюквенным соусом.

На сладкое был традиционный плум-пудинг, запечённые яблоки, имбирное печенье, пряничные человечки и как дань шотландским традициям кранахан, вкуснейший десерт из обжаренных овсяных хлопьев, залитый мёдом, виски и украшенный взбитыми сливками и свежими ягодами малины, которую Изабель сохраняла с лета с помощью чар.

Все общались, смеялись и Минерва обратила внимание на Северуса, которого посадили между Реджи и Мирандой. Крестник что-то рассказывал, немного стесняясь под пристальными взглядами благодарных слушателей.

Когда праздничный ужин закончился и детям разрешили встать из-за стола, они тут же потащили Северуса к ёлке, под которой лежали подарки.

Взрослые потянулись вслед за ними и рассевшись в кресла и на диваны в гостиной, доверили детям разбирать и вручать подарки, присланные английскими друзьями и родственниками.

Кто-нибудь из детей брал свёрток и сообщая, кому он предназначен, вручал адресату. Все ждали, пока подарок распаковывался, рассматривался, звучали слова благодарности и из-под ёлки доставали следующий свёрток.

Игрушки, книги, сладости, одежда для детей, а вино, шарфы, платки, шали, книги и артефакты — для взрослых.

Наконец, уставших от обилия впечатлений детей отправили спать, а взрослые задержались ещё немного, чтобы выпить по стаканчику виски и почувствовать волшебство Рождества.

* * *

Каникулы были насыщенные, Северус привыкал к новому дому и общался с Реджи и Мирандой, которых родители оставили на праздники у дедушки с бабушкой. Минерва старалась развлечь детей, устраивала игры, водила на каток, залитый в городском парке. Всё время вместе с ней ходила и Эйлин, желая как можно больше времени провести с сыном. А однажды они вызвали «Ночной рыцарь» и отправились в Глазго на экскурсию.

Разок Минни навестила Хогвартс, посмотреть, чем заняты её подопечные. Гриффиндорцы не скучали, так же как и ученики других факультетов и, что особо радовало, обходились без членовредительства.

Несколько раз к Северусу прилетали совы, как поняла МакГонагалл, письма были от Лили. А особенно запомнился прилёт малфоевского филина, такого же манерного, как и его хозяин. Птица принесла письмо с благодарностью и ответный подарок — набор хрустальных флаконов для зелий.

* * *

Тридцатого числа вечером они почти всей семьёй переместились в Эдинбург, на начинающийся праздник. Под звуки труб и барабанов сотни людей с факелами двинулись по заполненной тысячами людей Королевской миле на Калтон Хилл, где был сожжён баркас викингов, а потом начался фейерверк. Это было зрелище, достойно соперничающее с волшебством. Дети радостно кричали и ахали, когда очередной красивый шар салюта расцветал в небе.

Тридцать первого декабря вся семья готовилась с размахом отметить Хогманай. Овсяные лепёшки, хаггис, оленина в портвейне и ещё много разных вкусностей. И, конечно же, виски! Еды должно было быть много, тогда год будет удачным. На столе красовался шотландский новогодний торт, большой, круглый, с защипами по краям, украшенный сваренным в сахаре миндалём, орехами, конфетами, сахарными и марципановыми фигурками, традиционно изображавшими вереск, шотландский крест, горы и руки, скрещенные над водой.

Вечером в камине развели огонь, а когда стрелка часов приблизилась к двенадцати, хозяин дома молча встал и пошёл к задней двери, чтобы открыть её и выпустить уходящий старый год, потом закрыл и также молча подойдя к главной двери дома, с первым ударом часов открыл её, впуская новый.

После полуночи почти всей семьёй снова отправлялись в Эдинбург. Дома оставались Роберт и Изабель, которые решили не мешать молодёжи веселиться, и Брюс, так как был ещё слишком мал.