nordwind

#размышлизмы #фанфики #статистика #коллекции_на_фанфиксе
Прорабатываю статистику: связь «автор — аудитория».
Что интересно: вот есть показатели по просмотрам, по числу читателей, по рекомендациям… Все они по отдельности учитываются в личном рейтинге автора.
А еще есть такой неучитываемый показатель: число коллекций, в которые произведение включено.
При этом коллекции на Фанфиксе, как правило, не имеют посылы типа «Под пиво сойдет» или «Полный отстой». Сколько-то исключений найдется, но они погоды не делают. Народ ан-масс культурный: всё брильянты, жемчуга и прочие сокровища Алмазной палаты. ( Впрочем, возможно, нелицеприятные сборники были банально скрыты со страницы, как предлагалось в свое время: https://fanfics.me/message205622.)
Казалось бы, при этом число рекомендаций для каждого произведения Х должно более-менее соответствовать числу коллекций, в которые оно попало. Конечно, не все пишут рекомендации — но ведь и коллекции не все создают, с другой стороны. Вдобавок многие из сборников — тематические, и какой-нибудь фанфик, хоть сам по себе и брильянт, может не подходить по теме или иным заданным параметрам. Так что можно было бы ожидать, что рекомендаций даже будет побольше.
Однако все наоборот. Ниже — статистика для первой тридцатки фанфиков.
Указаны только публичные коллекции, ибо приватные — на то и приватные, что их владелец как бы отдает себе отчет, что это вкусовщина, или просто не желает светить свои интересы. А вообще число приватных коллекций для каждого текста Х выше, чем число публичных: в среднем в 3,7 раза.

Список по рейтингу рекомендаций, по состоянию на 2022 г. (число рекомендаций / число коллекций, в которые фанфик попал):
1. ГП и Методы Рационального Мышления: 172/236 (джен)
2. Команда: 168/326 (джен)
3. [Летучий корабль: 167/257 (снарри)]
4. [Квест: 118/242 (снарри)]
5. Терминатор: 112/153 (юмор)
6. Французская магия: 104/187 (гаррифлёр)
7. Everything I am: 95/237 (снарри)
8. Свет в окне напротив: 94/187 (снейджер)
9. Не имея звезды: 93/131 (дженогет)
10. Desiderium Intimum: 88/129 (снарри, ангст)
11. Если бы герои Поттерианы: 86/132 (юмор, северитус)
12. Цвет Надежды: 81/175 (драмиона)
13. Эффект птеродактиля: 80/263 (джен, попаданцы)
14. [Последняя из рода Блэк: 80/189 (снарри-фем)]
15. Руку мне дай: 78/164 (джен с юмористической линией СС/ПЭ)
16. Tempus Colligendi: 78/145 (дженогет, таймтрэвел)
17. Шпеер: 78/129 (снарри)
18. Ее сердце: 78/103 (гет размытых очертаний)
19. Однажды двадцать лет спустя: 76/151 (джен)
20. Король звезды: 74/101 (джен, ангст)
21. ГП и Тайный грех: 72/161 (снарри)
22. История Мародеров: 69/43 (джен)
23. 9 и ½ недель: 69/150 (юмор с элементами севвитуса и снейпотонкса)
24. Места хватит всем: 66/163 (снейджер)
25. Новое начало — Альтернатива. Ч.3: 66/58 (дженогет)
26. Не везет так не везет: 65/179 (джен, попаданцы)
27. The Lie I’ve Lived: 65/135 (гаррифлёр)
28. Нормальные герои всегда идут в расход: 64/175 (юмор)
29. Платина и шоколад: 60/128 (драмиона)
30. В интересах Рода: 59/212 (снарри)
*Примечание: в 2020 г. в списке находились также удаленные впоследствии «В борьбе обретешь ты…»: 114/209 (дженослэш, драрри) и «Дневник»: 98/119 (дженогет, СС/НЖП), занимавшие соответственно 5-е и 20-е места. Сейчас еще 3 фанфика удалены авторами.
Итого: 4615/2656 = 1,73 (+ 17093 частные коллекции).

Таким образом, почти всегда число публичных коллекций, в которые включен фанфик Х, больше, чем число рекомендаций. Для первой тридцатки — в среднем в 1,73 раза, для отдельных фанфиков — вдвое и втрое. Хотя попадаются и исключения: позиции 22 и 25, например. (Тут можно найти разные интересные закономерности, если углубиться: в каких случаях, почему да отчего, — но это отдельная тема.)
Вроде бы естественно написать рекомендацию на фанфик, раз уж утаскиваешь его в сборник «Изумруды мои яхонтовые» или «Автор, ты украл мое сердце», но…
Конечно, на все есть свои причины. Лень, например. Или какой-нибудь гордый перфекционист не хочет писать «реки» банально, но пока не научился писать оригинально. Или считает, что включение в коллекцию уже есть косвенная рекомендация — и хватит. Или еще там что.
Между тем показатели заметно расходятся: если выстроить рейтинг по числу коллекций, то порядок расположения меняется — иногда очень значительно; а почти половина (13) фанфиков из «первой тридцатки» вообще исчезают, зато вместо них появляются новые — причем они могут подняться на сто и более позиций.

Рейтинг первой тридцатки по числу коллекций выглядит следующим образом (жирным шрифтом выделены новые «лидеры», стрелочка и цифра в конце указывает число позиций, на которые фанфик переместился вверх ↑ или вниз ↓):
1. Команда: 168/326 (джен) ↑1
2. Эффект птеродактиля: 80/263 (джен, попаданцы) ↑11
3. Летучий корабль: 167/257 (снарри) = 0
4. Квест: 118/242 (снарри) = 0
5. Everything I am: 95/237 (снарри) ↑2
6. ГП и Методы Рационального Мышления: 172/236 (джен) ↓5
7. Аврора Синистра, или Звезда моя сумасшедшая: 52/219 (дженогет СС/НЖП, попаданцы) ↑30
8. В интересах Рода: 59/212 (снарри) ↑22
9. Волшебное стекло: 53/196 (джен) ↑26
10. Следующая цель: 39/194 (джен) ↑55
11. Последняя из рода Блэк: 80/189 (снарри-фем) ↑3
12. Французская магия: 104/187 (гаррифлёр) ↓6
13. Свет в окне напротив: 94/187 (снейджер) ↓5
14. Однажды он прогнется под нас: 34/185 (дженогет, ангст) ↑63
15. Дети Луны: 42/180 (дженослэш, снарри) ↑38
16. Не везет так не везет: 65/179 (джен, попаданцы) ↑10
17. Цвет Надежды: 81/175 (драмиона) ↓5
18. Нормальные герои всегда идут в расход: 64/175 (юмор) ↑10
19. Осень на двоих. Первое мгновение вечности: 28/167 (джен) ↑95
20. Руку мне дай: 78/164 (джен с юмористической линией СС/ПЭ) ↓4
21. Места хватит всем: 66/163 (снейджер) ↑3
22. Зеркальное отражение: 50/163 (севвитус) ↑19
23. ГП и Тайный грех: 72/161 (снарри) ↓2
24. Роковая долька: 58/161 (юмор) ↑8
25. Еще одна сказка барда Бидля: 45/158 (снарри) ↑20
26. Иммунитет: 41/157 (юмор) ↑31
27. Лучше поздно: 59/155 (снарри, ангст) ↑7
28. Старший брат: 42/155 (джен, попаданцы) ↑27
29. Родная кровь — не водица: 22/154 (джен) ↑158
30. Терминатор: 112/153 (юмор) ↓25

То есть это разные вещи всё же. Особенно любопытны случаи вроде позиции 29: фанфик включили в коллекцию 154 человека, а рекомендаций только 22 — причем в преобладающем большинстве (18) они написаны совсем другими пользователями!
Жаль, что нет специальной медальки для авторов по этому параметру. Конечно, их и так много, но… Хотя бы для каких-то солидных цифр, типа: «Его произведения включены (или «Его фанфик N включен…») в 100 публичных коллекций».
Наверное, это сложно в техническом плане или почему-либо нецелесообразно. И все равно досадно. Все-таки важный критерий вострeбованности.

Приложение убираю под кат, если кому вдруг интересно: это список фанфиков, которые входят в 100 и более публичных коллекций непосредственно за «первой тридцаткой». (Пришлось его вылавливать вручную, открывая всё по очереди.)
Тут частное от деления «коллекции / рекомендации» доходит уже до 4–5, а внизу списка — аж до 6–7, то есть возрастает люфт между оценкой субъективной (нравится мне) и условно-объективированной (может понравиться многим).
Вместе с тем общая тенденция сохраняется: абсолютно доминирует формат макси + очень небольшое количество миди, а в топе (ну, не сказать чтоб это стало сюрпризом) все так же устойчиво держатся СС с ГП — как вместе, так и по отдельности; а также попаданцы, таймтрэвелы и Заязочка.
Кстати, «попаданство» и таймтрэвел имеют общую платформу; сюда же примыкают всевозможные «умные Гарри» (начиная с приснопамятного МРМ) и некоторые Мери-Сью — всё в совокупности образует своего рода корректирующий сюжетно-смысловой комплекс «вот как надо (было)».
Итак, непосредственно за «Терминатором», занимающим 30-е место по числу коллекций, по убывающей следуют:

#литература
#размышлизмы о хорошо нам всем знакомом каноне
Его принято считать историей для детей, но... не все так просто. Здесь есть и крупные достоинства, и серьезные недостатки.
Вспомним схему сюжета.
Динамичный, яркий зачин вызывает напряженное ожидание читателей. Это не просто начало — это отсчет чего-то нового, поворот в судьбе.
Так же стремительно и энергично развивается действие. Оно построено на традиционной оппозиции. Юный, неискушенный герой, призванный пробудить нашу симпатию и сочувствие, выходит в мир, который, кажется, обещает ему радость новых открытий.
Но неизбежно и существование антагониста, который по природе своей есть воплощение деструктивных, разрушительных сил. И его путь, конечно, рано или поздно пересечется с дорогой главного героя. Сколько бы раз тому ни удавалось уйти от опасности, она неизбежно его настигнет.
И вот тут приходится с сожалением заметить, что автор попытался, грубо говоря, убить двух зайцев! С одной стороны, он желает вызвать острый читательский катарсис — а это, как известно, наилучшим образом достигается гибелью положительного героя. С другой стороны, не менее естественно и желание хэппи-энда (который к тому же предусматривается законами сказочного жанра).
И единственный компромиссный выход автор находит, прибегая к deus ex machina. В данном случае это давно отработанный ход с трагической гибелью и последующим воскресением персонажа, который, таким образом, приобретает статус мифологического героя. Прием, конечно, авторитетный, но... рассчитан ли он на незрелое детское сознание?
Логически не вытекающий из сюжета оптимистичный финал, на наш взгляд, внушает ребенку излишнюю самонадеянность и косвенно способен программировать его на неосмотрительные действия, в надежде на некие волшебные силы, которые «обязаны» обеспечить благополучную развязку — так называемое торжество Добра.
Это заставляет задуматься о том, можно ли рекомендовать данное произведение детям и подросткам, которые еще слишком впечатлительны и слишком наивны, склонны воспринимать художественные образы в буквальном смысле, искать в них житейского «реализма».
По этой причине предварительно мы определяем его рейтинг как R: насилие, жестокость, смерть героя, — но главным образом именно из-за возможности неадекватного понимания. И предлагаем задуматься, стоит ли читать эту историю нашим детям.

#ex_libris #литература #писательство #длиннопост
Еще о зачинах, концовках, а также о литературных штампах. Приложение к прошлому посту о финалах классики.

Поклонники Макса Фрая хорошо знают его книгу «Идеальный роман». А кто еще не успел до нее добраться, сейчас получили свой шанс!
Это сборник неких обобщенных моделей литературных текстов, объединенных по жанрам: авантюрный роман, дамский роман, детская литература, фантастика, советская (и антисоветская) проза, ужасы, шпионский роман и т.п. От обычных пародий их отличает наличие только двух композиционных элементов: заглавия (с обозначением жанра) и развязки в один-два абзаца. Они задают исходную и конечную точку повествования.
Во вступлении автор невинно замечает, что искушение заглянуть в конец книги подстерегает даже самых стойких читателей. Так отчего бы не пойти им навстречу и не избавить от всяких скучных подробностей «посередине»? Естественно, с учетом статистики о предпочитаемых жанрах. «В этой книге вы найдете очень много детективов и женских романов <…>, много мистики, фантастики и «фэнтези», а также не лучшего пошиба эротики. И этот выбор сделан не нами», — ехидно добавляет Фрай.
В каждом разделе сборника представлены наиболее распространенные в данном жанре варианты развязок: хорошие, плохие, нейтральные (открытые финалы), резюмирующие, традиционные формулы…
Естественно, не все дамские романы завершаются хэппи-эндами:
Не забыта и мужская аудитория. Например:
(Вот так и слышится бубнёж закадрового переводчика…)
А если вы предпочитаете проверенные временем и высоконравственные отечественные идеалы, то вам предлагается, скажем…
К услугам всех поклонникам хоррора — целый ассортимент его разновидностей. К примеру, таких:
Фэнтези? Сколько угодно! Вот версия с патриотическим уклоном:
Но Фрай не забыл и про культурное наследие — как вы могли подумать! В конце концов, есть же странные люди, которые такое тоже читают. Некоторые — даже не по школьной программе.
Впрочем, тут уже, по понятной причине, пародируются не жанровые шаблоны, а так наз. идиостили: в каждом конкретном случае автор легко узнаваем. Для всех читавших — даже без подсказок в виде заглавия:
Есть и европейская «большая проза», разумеется; представлен и фольклор, и документально-художественные жанры, и еще много всего. Узнаваемо до боли:
Вот так воспаряешь духом над бренной суетой, весь по уши в тайнах мироздания… а тут к тебе из ближайшей пентаграммы прейскурант вылетает. А вы думали, сакральных знаний вам задаром отсыпать будут?

На этом собственно рекомендательная часть поста закончена: дальше идут #размышлизмы в весовой категории «научпоп» — можете смело их пропустить.
***
«Идеальный роман» пародийно развивает известную точку зрения, будто текст легко сводится к его краткому пересказу. Ведь если задано начало (заглавие), направление движения (жанр) и концовка, тогда вообще можно спокойно опустить все остальное. Остается пара клише — ссылок на «внутреннюю память».
Но эти клише — разного происхождения. И в «Идеальном романе», и в истории литературы, по которой Фрай так лихо пробежался.
В каждую эпоху они имеют свой смысл.

Этап №1: 200 и более лет назад.
Это не просто обязательный элемент произведения, но его каркас: система жанровых канонов и соответствующих им правил (то, что Д.С.Лихачев называл «литературным этикетом»). Любой молодец — «добрый», любая девица — «красная», и т.д.
Неумение писать тут, конечно, ни при чем: за 2-3 тысячи лет можно было и научиться. Это отражение представлений о неколeбимости и стройности мирового порядка с позиций некой «нормы». С тех же позиций судится и любое нарушение этого порядка (например, у романтиков). Средневековый художник тоже пишет фигуры вытянутыми и плоскими не потому, что не видит, каковы люди «на самом деле»: ему важно не жизнеподобие, а идея.
Нормативные художественные системы очень грубо можно сравнить с шахматами: черное и белое, твердо заданный статус фигур, твердо заданные правила, по которым может ходить данная фигура. Это вовсе не мешает разыгрывать уникальные шахматные партии в бесконечном числе комбинаций (хотя и при ограниченных вариантах дебюта). И если фигуры вдруг начнут ходить по непредусмотренным правилам, это не только не усовершенствует игру, но уничтожит ее.

Этап №2: 100-200 лет назад.
Количество знаний о мире и обществе достигло своей критической массы. Этическая модель мира («за что?») не исчезла вовсе, но дополнилась моделью детерминистской («почему?»). Связи между вещами оказались непрямыми, многочисленными и крайне запутанными. Стало сложно судить о жизни с прежней простотой и уверенностью. Как выразился один известный филолог, убийство дракона былинным богатырем — поступок безусловно хороший; но можно ли назвать «хорошим» убийство, скажем, старухи-процентщицы — это уже вопрос.
Так каноны превратились в «штампы», в негативном смысле слова: признак безнадежного анахронизма и примитивности мышления.
Отсюда начинается эпоха пародий. Как пример — 99 гвардейцев или Мэк-а-Мэк: Брет Гарт тут посмеялся над романтической беллетристикой.
А Д.Г.Лоуренс (автор «Любовника леди Чаттерлей») возмущался «индейскими» романами злополучного Купера:
Это типичный пример оценки текста с позиций чуждой ему эстетической системы (в данном случае — реализма). Надо полагать, Купер вполне представлял, что станет в диком лесу с дамским кринолином… но это ему абсолютно неинтересно. Романтики были равнодушны к жизнеподобию, стремясь высветить лишь сущность вещей (как они ее понимали).
И те же самые причины, которые вызвали разрушение «нормативных систем», снова вернули к жизни осмеянные штампы, но в новом качестве.

Этап №3: новейшее время (с ХХ века до сего дня). Мумия возвращается!
Итак, развитие науки, образования… И расширение читательской аудитории. Когда-то общество делилось на неграмотный народ и образованную элиту, потом появилась промежуточная прослойка: люди малообразованные, но грамотные. И желающие читать.
Есть спрос — будет и предложение.
«Массовая литература» возникла, конечно, не в ХХ веке: еще наши классики с ней сосуществовали. Но посматривали свысока на эти «романы для приказчиков».
А вот уж потом…
Герман Гессе так объяснял бурный расцвет массовой культуры в ХХ веке:
Сюжеты произведений массовой литературы — это уже последовательность механически сцепляемых клише. За ними больше не стоит никакой (искренне исповедуемой) идеи — разве что идеологемы. И то необязательно. В 1970-е годы начинает распространяться жанр game-book (вскоре реализованный и в компьютерном варианте), где читателю-игроку на каждом сюжетном перекрестке предлагается сделать выбор, определяющий ход событий. При этом результат может быть совершенно случайным (например, зависеть от выбора правой или левой дороги); или, напротив, сам выбор оказывается фиктивным (при одинаковом результате). Если за этим и стоит какая-то концепция мира, то только мира как хаоса, который предлагается осваивать в режиме игры.
Но массовая культура — это не только книги, фильмы и т.п. Вот сокращенная выдержка из энциклопедии «Культурология. ХХ век»:
На разные лады тут повторяется слово «стандартный». Зачем нужно «стандартизировать» членов общества — и так понятно; механизмы этого процесса тоже описаны: см., например: А.Я.Флиер. Некультурные функции культуры.
Каким же образом ассимилируется литература «нестандартная» (классическая, она же «элитарная»)?
См. пункт 2 списка. Она попадает в школу.
Желание привить детям основы культуры вообще-то естественно.
Но результатом прививки обычно является стойкий иммунитет. И неудивительно. С одной стороны, конечно, «слух обо мне пройдет по всей Руси великой…» и т.д. С другой — слух слухом, но эта литература никогда не предназначалась для массового чтения. Тем более детского. Тем более — детей, отделенных от произведения временной дистанцией в 100 – 200 лет.
Элитарная культура (та же русская классика XIX века) может стать частью культуры массовой только при условии полного переформатирования (= уничтожения). С помощью, опять-таки, клише. И тут включаются возможности информационной эпохи: Интернет, готовые рефераты, «краткие пересказы». Плюс тесты ЕГЭ (выбор из уже готовых вариантов ответа). Плюс клиповое мышление — одновременно причина и следствие вышеперечисленного…
В таком виде она становится условно «доступна» для потрeбителя, которого Ю.М.Лотман характеризовал так:

Как итог — тексты классиков начинают жить странной двойной жизнью. Одна — их собственная. Другая, мифическая — пересказ по принципу «чем кончилось». Информативный примерно как описание: «великая картина эпохи Ренессанса — поясной портрет безбровой женщины с одутловатым лицом и неопределенной гримасой».
В предисловии к «Идеальному роману» Макс Фрай насмешливо комментирует практику «саммари»:

В «Идеальном романе» представлены текстовые «шаблоны» всех трех типов. Но отражают они не одно и то же.
В первом случае — стиль эпохи, закрепленный в каноне «литературного этикета». Во втором — индивидуальный авторский стиль: легко узнаются произведения Гоголя, Тургенева, Достоевского, Чехова, Джойса, Умберто Эко… В третьем — стиль «клиентоориентированного» жанра масскульта. Здесь между названием и концовкой уже умещается неопределенно большое число однотипно сконструированных текстов (разделы «криминальное чтиво», «советская проза» и т.д.). В то время как в разделах «русской классики» и отчасти «современной прозы» в каждом отдельном случае подразумевается не только один-единственный конкретный автор, но часто даже конкретное произведение.
Сосуществование во времени текстов элитарной и массовой культуры В.П.Руднев называл, по аналогии с физикой, «принципом дополнительности» в литературе. (Как и повсюду, здесь у каждого явления своя ниша и своя функция.)

Какая из всего этого мораль? Ну, поскольку я пишу не статью, то очень простая.
Дорогие авторы! Забейте на страдания типа: «сие есть штамп дрожащий, или он право имеет?». Помните, что уникальность вашего творения и роль его для мировой литературы в целом и для Фанфикса в частности будет определяться исключительно тем, что вы со всем этим добром сделаете. То есть что у вас будет написано в вашем опусе. А не в его (храни нас Илуватар и все айнуры) сокращенном пересказе.

С уважением — ваш преданный многолетний читатель!

#Снейп #размышлизмы в рабочий перерыв
Снейп так суров, что даже накануне его дня рождения уже заканчиваются все выходные…
*заглядывая в блоги*
Но поклонники профессора нашли достойный ответ на этот возмутительный выпад. Они начали отмечать его день рождения!

#русский_язык #размышлизмы для не-филологов
Очень скучный #длиннопост
Люди, которые загорелись идеей усовершенствовать свое правильнописание, довольно быстро (и самым неприятным образом) обнаруживают, что школьный «русский язык», как и любая школьная дисциплина, — это только цветочки.
В начальных классах тебе сообщают, что все слова делятся на существительные, глаголы и прилагательные. Вооружившись этими ценными сведениями, гордо поглядываешь на встречные предложения. Но не проходит и пяти лет, как эта стройная система разваливается: например, те слова, которые раньше прикидывались невинными прилагательными, оказываются причастиями, а то и вовсе наречиями, — и вообще новые части речи сыплются из всех щелей (в сопровождении новых же правил). Потом за дело берется вуз: те же самые наречия, в свой черед, частично оборачиваются модальными словами и категориями состояния, а грамматика подкидывает новую охапку топлива в костер этих мучений. А тех несчастных, которые продолжают свое образование и после окончания вуза, поджидает очередная серия чудесных сюрпризов…
Отсюда такой замечательный эффект: человек обычно обнаруживает, что чем больше грамматических правил в его распоряжении, тем труднее понять, какое из них использовать в каждом отдельном случае. (Кстати, Word подчеркивает мне последнее «что» зеленой чертой: не надо ли после него поставить запятую? Нет, не надо: тут просто другое правило.)
В общем, чтобы облегчить себе выбор, стоит присматриваться к написанному: как именно связаны между собой слова в вашем предложении, что конкретно означает каждое слово? И понять, как это работает в целом.

Начну с одного слова, которое почти всегда пишут неправильно. И не только в фанфиках.
Люди добрые, вас обманывают. Обманывает ваш собственный текстовой редактор, который не признает слова «шокированно». (Многие другие тоже, но с этим проблем больше всего.) Поскольку еще со школы слова, подчеркнутые красным, действуют на нервы, народ, естественно, заменяет его на «шокировано».
Не стоит этого делать. Если не хотите накладывать на свой Word Силенцио, огрейте его Конфундусом, что ли, чтоб он вас не смущал. Почти всегда «шокированно» — это наречие, которое отвечает на вопрос «как?» и пишется с двумя «н».
https://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_synonims/392522/%D1%88%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%BE
Когда ваши герои шокированно, ошарашенно, заворожённо (и т.д.) переспрашивают, отвечают, смотрят и пр. — они делают это с двумя Н!
Конечно, теоретически можно себе представить краткое страдательное причастие «шокировано» (именно его нам подсовывает Word), но чтобы его к чему-то приклеить, вам понадобится живое (и желательно разумное) существо среднего рода, которое будет чем-то «шокировано». (UPD: этот фокус можно провернуть с очень небольшой группой подходящих существительных среднего рода, типа «общество»: «Мировое сообщество было шокировано последними событиями…») А вот в женском роде — без проблем: «Мисс Марпл была шокирована».
Чаще всего орфографические трудности возникают именно с тем, чего не может проверить бот: с правописанием, которое определяется контекстом. Это «слитно / раздельно», «не / ни», а самое проблемное — несчастный 52-й параграф Розенталя: «НН и Н в причастиях и отглагольных прилагательных». Его изюминка — пункт 6: «краткие страдательные причастия и краткие отглагольные прилагательные». Тут ошибки допускаются чуть ли не в половине случаев (почти как при постановке наугад). Наречия тоже свою лепту сюда вносят.
«Вечер прошел скомканно» (как?) /
«Письмо было скомкано» (его смяли).
«Она оскорблённо отвернулась» (как?) /
«Мое чувство прекрасного глубоко оскорбленó» (я столкнулся с чем-то неэстетичным).
«Ватсон с утра что-то бормотал себе под нос, и бормотание это было растерянно и бессвязно» (каким оно было?) /
«Миссис Хадсон была не на шутку растеряна» (ее поразил вид Ватсона).
Обратите внимание: одно Н связано с действием, которому подвергся объект, — в результате этого действия он приходит в какое-то состояние. В целом это и есть то самое злосчастное краткое «многострадательное» причастие.
«Макгонагалл отреагировала рассеянно» (как?) — наречие.
«Что-то вы сегодня рассеянны, Минерва» (какая она?) — краткое прилагательное.
«Вражеская армия рассеяна» (Рокэ Алва постарался) — краткое страдательное причастие.
Конечно, гипотетически тут возможен и вариант с кратким прилагательным. Но тогда к нему, сами понимаете, потребуется примерно такой контекст:
«Вражеская армия поразительно рассеянна: наши доблестные передовые отряды геройски подкрались к ней незамеченными».

А еще есть вещи из серии «бабушка надвое сказала».
На одном сайте висит такой пример краткого прилагательного: «Барышня была взволнованна и терeбила уголок платка».
Здесь нет зависимых слов. Но это еще не показатель. Тут вообще трудно однозначно назвать «правильный» и «неправильный» вариант: все зависит от того, на чем делается акцент. Сравните два варианта этой фразы:
«Барышня была бледна, взволнованна — и терeбила уголок платка».
Однородные определения, выраженные краткими прилагательными, отвечают на вопрос «какова?»; в слове «взволнованна» — два Н. Можно даже превратить эти краткие прилагательные в полные: «была бледная, взволнованная».
«Барышня была чем-то взволнована и терeбила уголок платка».
Краткое страдательное причастие с зависимым словом. Одно Н. Вот тут уже «была чем-то взволнованная» звучит откровенно безграмотно.
Но в исходном примере добавлений, которые отчетливо бы тянули в ту или другую сторону, просто нет. И что же делать? Если для наблюдателя важно лишь то, как барышня выглядит (она взволнованная!), допустимо краткое прилагательное «взволнованна». Если же его мысли устремляются в сторону причин, которые привели ее в такое состояние (кажется, случилась какая-то неприятность?), то здесь должно стоять краткое страдательное причастие «взволнована».

Еще больше таких двойственных случаев с пунктуацией.
«Булочки не беру, потому что мне надоели намеки на лишний вес!» Главное предложение несет основную информацию, придаточное уточняет причину.
«Булочки не беру потому, что мне надоели намеки на лишний вес!» Новая информация заключена именно в придаточном предложении: это ответ на вопрос «почему?». Обратите внимание на логическое ударение: во втором предложении оно перемещается с «не беру» на «потому».
Очень типичный пример — вводные слова, которые то ли вводные, то ли нет.
«В Багерлее, безусловно, комфортнее, чем в Азкабане». Констатируется факт, логическое ударение ставится на «комфортнее»; «безусловно» — вводное слово.
«В Багерлее безусловно комфортнее, чем в Азкабане». Логическое ударение перемещается на «безусловно»: оно грамматически примыкает к «комфортнее» и превращается в полноценный член предложения. В таком виде фраза может быть ответом на реакцию скептически настроенного собеседника («Помилуйте, я решительно выбираю Багерлее! положительные отзывы клиентов, свидетельство о государственной аккредитации!»).
«Я, в принципе, не хочу с этим делом связываться…» — говорящий это сомневается, фраза потенциально допускает продолжение: вообще-то не хочу, но при определенных условиях, возможно…
«Я в принципе не хочу с этим делом связываться!» — категорическое утверждение: вообще не хочу, и не просите!
(Недавно читала переводной макси, в котором слово «наконец» употрeблялось 117 раз и во всех случаях было выделено запятыми — даже там, где совершенно очевидно означало «после всего». Это было… утомительно.)

Неверный выбор знака может превратить предложение в бессмыслицу или совершенно исказить смысл. На днях я уже приводила этот пример, но продублирую: очень уж он характерный.
«Она принадлежала к числу тех чистых и тех гармонически уравновешенных натур, чей инстинкт, лишь за редкими исключениями, не совпадает с их долгом и кого сама природа побуждает совершать как раз то, чего от них ждут небеса».
Корректор выделил «лишь за редкими исключениями» как уточняющий оборот. При этом внутри фразы возникло противоречие: если инстинкт героини обычно НЕ совпадал с ее долгом, то почему она именуется «гармонически уравновешенной», а далее говорится, что природа подталкивала ее к тому же, чего требуют «небеса»?
В действительности «лишь за редкими исключениями» (тоже сопровождается логическим ударением) относится не ко всему предложению, а только к сказуемому «не совпадает», так что обе выделяющие запятые тут являются ошибкой. Кстати, эту ловушку корректору подстроил переводчик. Если вместо выражения «лишь за редкими исключениями» (которое тут вообще-то не очень уместно) использовать просто слово «редко», фраза никаких трудностей не вызовет: «инстинкт лишь за редкими исключениями не совпадает» → «инстинкт редко не совпадает».
На всякий случай вот та же самая конструкция, только в более простом виде:
«Его вкусы и взгляды(,) лишь за редкими исключениями(,) не вписывались в круг житейских понятий тех, с кем приходилось общаться чаще всего, так что особых конфликтов не случалось».

В заключение повторюсь: с выбором нужного правила будет легче, если начинать с вопроса о смысле фразы в целом. От ошибок и банальной невнимательности никто не застрахован (включая и филологов), но у вас их точно станет меньше!

Разминка:
Холмс всегда анализировал ситуацию, и Ватсон пытался сделать так же (= сделать так же, как и Холмс / = сделать то же самое), но ничего не выходило. ↔
Холмс всегда анализировал ситуацию, и Ватсон также пытался (= тоже пытался) это сделать, но ничего не выходило.
Где он только не лазил в поисках своей потерянной запонки! Но ее как не бывало. («Не» — отрицание: «Где не лазил? — Да везде лазил».) ↔
Где бы он ни лазил в поисках своей потерянной запонки, ее как не бывало! («Ни» — усилительно-уступительная частица: уж он и так, и эдак…)
«Как бы не вышло (= пусть не выйдет) скандала!» — думал бедный Ватсон. Но как бы он ни заклинал (= хотя и заклинал) свою удачу, запонка не находилась.
«Как бы Шерлок не понял, что я потерял его подарок! Но как ни прятать руки, он все равно заметит. Боюсь, чтобы он не устроил сцену. Что бы я ни сказал, это его не успокоит.
Нет, как ни крути, а тут не обошлось без Мориарти: уж он-то не упустит случая нас поссорить! Не его ли рук дело и позавчерашняя история, когда ни с того ни с сего куда-то запропастился еще не надеванный галстук Шерлока? Я ведь тогда не на шутку обиделся!»
Несчастный Ватсон не знал, что вовсе не профессору они были обязаны своими испытаниями: ни один уважающий себя шиппер не избавит своих любимцев от пары-тройки хороших пинков. А то застрянут, понимаешь, отношения — и ни туда ни сюда!

#цитаты_в_тему #литература #размышлизмы #преподавательское
О литературных спорах в формате «персонаж / текст N (не) обладает качеством X» и их аналогах.
Как это выглядит. Имеется, скажем, конус. И два человека, созерцающие его. Один стоит сбоку – и видит треугольник. Другой заглядывает сверху – и видит круг. (Если подойдет третий – и слегка нагнется, то узрит что-то вроде сектора круга.)
И начинается ср… малопродуктивная дискуссия, причем участникам даже иногда может казаться, что обсуждается конус, - хотя в действительности обсуждают они собственные точки зрения (в буквальном смысле), к которым прикованы, как Прометей к скале; между тем как перед ними нечто в принципе иное – трехмерное тело, а не их плоскостные проекции. Дискуссия идет в режиме: «Я стою под углом 90°!» - «Неправда, я стою под углом 180°!» И плевать, что «Я» в обоих случаях – разное.
Это я даже не про обычных читателей. С ними как раз понятно: нормальная психотерапия. Многие и сами знают, что авторские месседжи им в целом пофиг: главное - собственные гештальты позакрывать (хотя, бывает, на чужие слишком болезненно реагируют). Но вот когда это (будущие) филологи, которые не просто тихо-мирно выгуливают своих тараканов на нейтральной территории, а несут их в профдеятельность - людей учить…
Вот это уже совсем не айс :(
Один из популярных ракурсов разглядывания несчастного «конуса» - уверенность, что смысл текста тождествен рассказанным событиям, будто это история из жизни. Можно сколько угодно толковать, что фабула – только носитель смысла, причем часто не самый главный: чего стоят хотя бы абсолютно «никакие» сюжеты «Евгения Онегина» или «Вишневого сада». Все равно услышишь, что «Анна Каренина» - история про бабу, которая изменила мужу. Ну, в крайнем случае – что это роман о любовно-семейном треугольнике. Это примерно то же самое, что утверждение, будто «Репка» - сказка о проблемах уборочной страды. Но если про «Репку» нормальный человек вряд ли такое скажет, то вот про АК (ЕО, ВиМ и т.д.) – сколько угодно…
Не буду больше народ грузить; вот обещанные «цитаты в тему», о литературных суждениях - в плюс к З.Ливанели, что недавно приводила Lasse Maja:
***
Крыса, мышь, лиса и кролик видят корни; лев, тигр, лошадь и слон видят плоды.
(У.Блейк. Пословицы Ада)
***
В сущности, Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь.
(О.Уайльд. Портрет Дориана Грея)
***
Критика – отражение отражений. Если бы еще эти отражения были верными! Но они отражают лишь переменчивые настроения окружающей толпы. Совсем как зеркальные стекла в музеях, где отражаются вместе с расписным потолком лица любопытных, пытающихся его рассмотреть.
(Р.Роллан. Жан-Кристоф)
***
Ч е б у т ы к и н. И угощение было тоже настоящее кавказское: суп с луком, а на жаркое — чехартма, мясное.
С о л е н ы й. Черемша вовсе не мясо, а растение вроде нашего лука.
Ч е б у т ы к и н. Нет-с, ангел мой. Чехартма не лук, а жаркое из баранины.
С о л е н ы й. А я вам говорю, черемша — лук.
Ч е б у т ы к и н. А я вам говорю, чехартма — баранина.
С о л е н ы й. А я вам говорю, черемша — лук.
Ч е б у т ы к и н. Что же я буду с вами спорить! Вы никогда не были на Кавказе и не ели чехартмы.
С о л е н ы й. Не ел, потому что терпеть не могу. От черемши такой же запах, как от чеснока.
(А.П.Чехов. Три сестры)
***
Человек, пожизненно неспособный найти в книге ничего, кроме совпадения со своими собственными принципами или ошибочного отступления от них…
(Р.Музиль. Человек без свойств)
***
Воробей: Чтобы жаворонок был прав? Исключено. Правда – одна, и она воробьиная.
***
Критик: Зачем мне знать, каков мир? Довольно того, что я знаю, каким он должен быть.
***
Критик: Критиковать – значит объяснять автору, что он делает не так, как делал бы я, если бы умел.
(К.Чапек. Побасенки)
***
– Какая в этой книге главная сюжетная линия?
- Смотря для кого, - резонно заметил Лестранг. – Я, например, в тюрьме сижу. Моя главная сюжетная линия…
- Я уголовников не спрашиваю, - вздернув подбородок, отрезал министр. – Дамблдор?
- Моя сюжетная линия имеет протяженность от Астрономической башни до земли и заканчивается где-то за квиддичным полем белой мраморной плитой.
- Красиво! – восхитился Малфой.
- Не вижу ничего веселого, мистер Малфой, - холодно отреагировал Скримджер.
- Разве я говорил, что это весело? – удивился Люциус. – Я сказал – красиво.
- Кто-нибудь может серьезно объяснить мне, что является основой сюжета? - злился министр. - А то я уже начинаю подозревать, что сюжетной линии у этой книги попросту нет.
В зале зашумели.
- Я готов объяснить, министр, - неожиданно поднялся со своего места Хагрид. - Это книга о том, как очень плохие люди задумали уничтожение гриффиндорской квиддичной команды.
valley. По прочтении – съесть