miledinecromant

#книги #присолнечная #из_леса

А тем временем для всех любителей сенгочины и бакуматчины замечательные автор Наталья Резанова в соавторстве с Анной Нэнси Оуэн (всем куда более известной как Антрекот по тем самым байкам) начали выкладывать расширенную и дополненную версию "Кораблей с востока".

Банзай, товарищи самураи. Да здравствую золотые чайники, одноглазые драконы и очень эффективные администраторы всех времён.

Доступно на https://author.today/work/299219

#дневники_и_заметки #книги #дым_отечества #арабизмы #очень_средние_века

Обычаи русов

Я видел русов, прибывших по своим торговым делам и расположившихся [на берегу] рек Атил (прим. Итиль, она же Волга). Я не видел среди них толстых, они подобны пальмам. Они светловолосы и светлокожи. Они не носят ни курток, ни хафтанов, вместо этого их мужчины носят одеяние, которым они закрывают половину туловища, так что одна из рук остается обнаженной. У каждого из них – топор, меч и нож, – они не расстаются со всем упомянутым.
Мечи их широкие, с долом, франкской [работы].
У некоторых из них от кончика ногтя до шеи – собрание деревьев, фигур и прочего такого же.

Что касается их женщин, то на груди у каждой прикреплены коробочки из железа или из серебра или из меди или из золота – соответственно богатству ее мужа и его могуществу. На каждой коробочке – кольцо, к нему прикреплен нож – опять же на груди. На их шеях – гривны из золота и серебра, ибо когда состояние мужчины достигает тысячи дирхамов, он отливает своей жене одну гривну, а если оно достигает двух тысяч дирхамов – он отливает ей две гривны. Таким образом, каждая дополнительная тысяча дирхамов прибавляет его жене гривну, поэтому на шеях некоторых из них бывает много гривен.

Самым красивым украшением у них считаются зеленые бусы из тех бус, что [привозятся] на кораблях. Они прикладывают все усилия для обладания ими, покупают одну бусину за один дирхам и нанизывают их в ожерелья своим женщинам.

Они самые грязные из созданий Аллаха.
Они не очищаются ни от кала, ни от мочи, не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды. Они подобны бродящим ослам.

Они прибывают из своей страны и ставят свои корабли на якорь на Атиле, а это большая река. Они строят на ее берегу большие дома из бревен. Собирается в одном таком доме десять или двадцать или меньше или больше [человек]. У каждого из них – скамья, на которой он сидит, и с ним девушки-рабыни для купцов. Каждый совокупляется со своей девушкой, а его товарищ смотрит на него.
Иногда собирается толпа из них в положении друг напротив друга. Иногда к ним приходит купец, чтобы купить у кого-нибудь из них девушку, и застает его сношающим ее, а этот рус не оставляет [своего занятия], пока не удовлетворит свое желание.

У них есть обычай каждый день умывать свои лица и свои головы самой грязной и самой нечистой водой, которая только бывает. Это происходит так: девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Он моет в ней обе руки, лицо и все волосы, вычесывая их гребнем в лохань. Затем он сморкается и плюет в воду, всю свою грязь он оставляет в этой воде. Когда он заканчивает свои нужды, девушка переносит лохань к сидящему рядом, и тот делает то же самое, что делал его товарищ. Она переносит лохань от одного к другому до тех пор, пока не обойдет с нею всех находящихся в этом доме. Каждый сморкается, плюет и моет свое лицо и свои волосы в [этой лохани]...

Царь русов

Одним из обычаев царя русов [является следующий]: в своем дворце он держит при себе дружину, [состоящую] из четырехсот самых храбрых и верных спутников. Они умирают, когда он умирает, и они вверяют ему свои жизни, чтобы защитить его. Каждый из [дружинников] имеет одну девушку-рабыню, которая прислуживает ему, моет ему голову, готовит ему пищу и напитки, и другую, с которой он имеет близость.

Эти четыреста [мужей] сидят у его престола, который велик и украшен драгоценными камнями. На этом престоле также сидят сорок девушек-наложниц. Иногда он вступает с ними в близость [прямо] в присутствии своих дружинников, о которых мы упомянули. Он даже не сходит со своего престола.

Если он хочет справить свою нужду, он справляет ее на поднос.
Если он хочет выехать верхом, его скотину подводят прямо к престолу, так что он садится верхом [прямо с престола], а если он хочет спешиться, то скотину подводят к престолу и он спешивается там.

У него есть наместник, который руководит войском, сражается с врагами и замещает его среди подданных.

«Записки о путешествии на Волгу» Ахмад ибн Фадлан.

Очень познавательное чтение - книгу можно взять здесь.
Ну заодно посмотреть фильм «13 воин», который я очень люблю.

#из_леса #книги #ворчание

Не часто выношу куда-то свои мысли о прочитанном, но не уже накипело.

Одна из самых раздражающих меня вещей в текстах, это когда герой без видимых на то причин (заключение в одиночке, крайняя степень мизантропии, неумение говорить, слушать радио и читать) пребывает в каком-то информационном вакууме относительно мира в котором живёт, и не знает каких-то элементарных вещей, на которые авторской волей ему какой-то другой персонаж (чаще всего, любимый автором) указывает. И конечно, никакого [критического] отношения герой на основе собственного опыта не высказывает, и даже банальной аналогией себя не утруждает. Как будто до наступления событий у героя была не жизнь, а какой-то чистый лист, и он не открыл ни одной газеты, ни разу не включил радио (буде такое есть в этом мире), ни с кем не говорил на темы мира вокруг себя, даже если вдруг занимает некую общественную роль, а иногда и общественно-политическую.

За всем этим чаще всего стоит неумение или нежелание автора прорабатывать бекграунд персонажа. Куда проще, когда герой реагирует на что-то только в режиме и контексте настоящего момента.
И чаще всего эти же авторы грешат тем, что оказавшись в похожей ситуации, герой не помнит и не задумывается о том, что у него, как и у читателя должно бы возникнуть странное чувство дежавю, но увы, читатель со своим дежавю остаётся одиноким, грустным и разочарованным.

#дневники_и_заметки #дым_отечества #книги

Указы о недорослях и девицах

«Нами замечено, что по Невской першпективе и в ассамблеях недоросли отцов именитых в нарушение этикету и регламенту штиля, в гишпанских камзолах и панталонах с мишурою щеголяют предерзко.

Господину полицмейстеру Санкт-Петербурга указываю впредь оных щеголей с рвением великим вылавливать, сводить в Литейную часть и бить кнутом, пока от гишпанских панталон зело похабный вид не окажется. На звание и именитость не взирать, тако же на вопли наказуемых».

Указ от 9 апреля 1709 года:

«Замечено, что жены и девицы на ассамблеях являются, не зная политесу и правил одежды иностранной, яко кикиморы одеты бывают. Одев робы и фижмы из атласу белого на грязное исподнее, потеют гораздо, отчего зело гнусный запах распространяется, приводя в смятение гостей иностранных.

Указываю впредь, перед ассамблеей мыться с мылом в бане со тщением и не токмо за чистотой верхней робы, но и за исподним такожды следить усердно, дабы гнусным видом своим не позорить жен российских».

Прошло 250 лет… И Никита Сергеевич Хрущев ( 1894-1971) продолжил борьбу за «пристойный» внешний вид молодых людей. Юношей и девушек, одетых, по его мнению, непристойно – «стиляг» - отлавливали, разрезали узкие брюки, стригли, наказывали в административном порядке, исключали из учебных учреждений и т.п.

Выгодский В.С. Российские исторические анекдоты Были и небылицы

#дневники_и_заметки #матчасть #дым_отечества #книги

Рассказывают, что после суровой зимы, бывшей лет двенадцать тому назад, во время которой погибло много туземного населения, покойный Император Александр III, выслушав весною и летом целый ряд докладов о бывших в это время размывах линии [Закаспийской] железной дороги и огромных наводнениях, невольно удивлялся то суровой зиме, то огромному количеству воды. А в это время, вероятно, помните, поручик Тарновский с полусотней самовольно забрался в Афганистан и донес Его Величеству телеграммою: "Город такой–то у ног Вашего Величества".
Говорят, Государь на этой телеграмме сделал следующую характерную надпись: "Зимы нет — люди мерзнут. Воды нет — люди тонут. Войны нет — поручики города берут. Какая странная сторонушка".

Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии. Путевые очерки в 3–х книгах. 1909

Самой книжкой можно разжиться тут.
Несмотря на дореволюционную орфографию читается изумительно.

#матчасть #sed_lex #книги #междуречье

Дело об убийстве, разбиравшемся тридцать восемь столетий назад.

Процесс, о котором идет речь, состоялся около 1900 г. до н. э. Был убит человек по имени Лу-Инанна, нишакку, храмовой чиновник. Убийцы должны были предстать перед собранием граждан Ниппура, которое выполняло функции верховного суда.

Вот протокол этого судебного заседания:

Нанна-сиг, сын Лу-Сина, Ку-Энлиль, сын Ку-Нан-ны, цирюльник, и Энлиль-Эннам, раб Адда-каллы, садовник, убили служителя нишакку Лу-Инанну, сына Лугаль-апинду.

После того как Лу-Инанна, сын Лугаль-апинду, был убит, они сказали Нин-даде, дочери Лу-Нинурты, жене Лу-Инанны, что ее муж Лу-Инанна убит.

Нин-дада, дочь Лу-Нинурты, не отверзла уст, губы [ее] остались сомкнутыми.

Об этом деле [тогда] доложили царю [города] Исси-на, [и] царь Ур-Нинурта повелел, чтобы это дело рассмотрело собрание Ниппура.

Там Ур-Гула, сын Лугаль…; Дуду, птицелов; Али-эллати, клиент [?]; Бузу, сын Лу-Сина; Элути, сын… Эа; Шешкалла, носильщик [?]; Лугаль-кан, садовник; Лу-галь-азида, сын Син-андуля, [и] Шеш-калла, сын Шар-… обратились [к собранию] и сказали:

«Те, которые убили человека, недостойны жить. Эти трое мужчин и эта женщина должны быть преданы смерти перед седалищем служителя нишакку Лу-Инанны, сына Лугаль-апинду».

[Тогда] Шу…-лилум… служитель Нинурты, [и] Урбар-Син, садовник, обратились [к собранию] и сказали:

«Да, муж Нин-дады, дочери Лу-Нинурты, убит, [но] что сделала [?] эта женщина, чтобы ее убивать?»

[Тогда] [члены] собрания Ниппура обратились [к ним] и сказали:

«Женщина, которую муж не обеспечивал [?], – пусть даже она знала врагов своего мужа и, [когда] ее муж был убит, узнала, что ее муж убит, – почему бы ей не хранить [об этом] молчание [?], кто действительно убил».

Согласно решению [?] собрания Ниппура Нанна-сиг, сын Лу-Сина, Ку-Энлиль, сын Ку-Нанны, цирюльник, и Энлиль-эннам, раб Адда-каллы, садовник, были отданы [палачу] для казни. Это дело было рассмотрено собранием Ниппура…

Несмотря на то что этот текст содержит отдельные испорченные и неясные места, в целом он понятен и исследователям, и любителям истории. По мнению С. Н. Краме pa, который изучил и перевел этот древнейший отчет об уголовном процессе (с точкой зрения Крамера согласны и другие шумерологи, а также историки, занимающиеся этой эпохой, – А. Фалькенштейн, X. Шмёкель и др.), перед нами первый в истории человечества документально подтвержденный своеобразный суд присяжных. То обстоятельство, что выступавшие перед судом люди не именуются свидетелями и что судьи обращаются к ним, по-видимому, подтверждает эту догадку. Девять «присяжных» потребовали казни не только трех убийц, но и жены убитого. Двое выступили в защиту женщины, против признания ее соучастницей преступления.

И современному суду это дело не показалось бы простым, сегодняшним юристам тоже было бы над чем задуматься. Как же богата и многообразна традиция судопроизводства шумеров, если судьи вникали в такие тонкости, как психологические мотивы молчания жены, узнавшей от преступников об убийстве ее мужа. Этот документ, как и все шумерские судебные отчеты, составлен в весьма лаконичных выражениях, поэтому мы можем только догадываться о том, насколько тщательно судьи проанализировали это дело, прежде чем пришли к выводу, что Нин-дада, хотя и не сообщила властям о совершенном преступлении, все же не была соучастницей.

Это решение собрания граждан Ниппура, по-видимому, было широко известно в царстве Ур-Нинурты, в особенности в среде юристов. Тот факт, что до нас дошли две копии этого судебного отчета, означает, что он имел силу юридического прецедента, по поводу которого велись дискуссии и который следовало сохранить в памяти. О том, что это дело принадлежало к числу сложных, свидетельствует то обстоятельство, что приговор вынес не сам Ур-Нинурта, не судьи его столицы, а граждане Ниппура.

Мариан Белицкий «Шумеры. Забытый мир»

#матчасть #поднебесная #книги

Репка по-китайски или об азиатской практичности - в хозяйстве сгодится всё.

«В период Кайюань (713—742) Ли Чжун-тун занимал пост начальника уезда Яньлинсянь (пров. Хэнань). У него умерла служанка, которую и похоронили в Яньлине. Спустя три года его перевели в уезд Писянь, что в провинции Сычуань. Главный слуга его подметал как-то землю, и вдруг увидел, что из земли торчат волосы. Он стал мести с большей силой, но убрать волосы не удавалось. Тогда он схватил волосы, потянул изо всех сил и — о ужас! пред ним предстала та самая служанка из Яньлина. Она вела себя так, словно выпила много вина. Когда ее спросили, как она тут оказалась, она ответила, что только сейчас пробудилась ото сна. Чжун-тун заподозрил, что это — призрак; он окатил ее персиковой водой, произнес заклинания, но это не оказало на нее никакого действия. Она ничуть не испугалась, а смеялась и веселилась, как и прежде. Ее поселили во флигеле, приносили ей печенье, которое она ела так же, как и все остальные. Через месяц её выпустили из флигеля и поручили работу по дому. Потом она вышла замуж за слугу и родила ему мальчика и двух девочек. Через семнадцать лет она умерла»

«Цзин тин лу» («Записи услышанных страшных историй»).

Эта и другие замечательные истории в отличной книжке «Война с демонами и обряды экзорцизма в древнем Китае», которую добрые люди оцифровали (в отличии от официального цифрового издания в тексте сохранились иероглифы и это замечательно)

Утащить можно тут (11 мб)

#старая_добрая_англия #книги #PostMortem

...Система английских моргов, десятилетиями работавшая практически бесконтрольно, внезапно оказалась в пучине скандалов. Начали всплывать истории злоупотребления, коррупции и откровенной глупости. Ряд больниц (в том числе в Питерборо и Белфаст-Сити) отправляли на кремацию не те тела, в то время как в морге Бристоля регулярно «терялись» человеческие органы, а морг Шеффилда незаконно снабжал университеты различными частями тела. В больнице Восточного Суррея одно из объявленных мертвым тел воскресло прямо в холодильнике. Одного старшего судебно-медициского эксперта в Лондоне лишили лицензии, когда выяснилось, что он просил санитаров сломать трупу шею, чтобы скрыть допущенную им в отчете о вскрытии ошибку. Также в Лондоне, в морге Вестминстера, санитары держали в холодильнике украденные тушки индейки (чтобы продать их местному пабу), в то время как в Эдвере заведующий моргом тайком провозил в гробах запрещенные порнографические журналы. Заведующий моргом Ноттингема продавал органы и крал одежду. Даже церковные кладбища были не застрахованы от преступных соблазнов, и двух могильщиков в Мертире поймали, когда они разбивали гроб с целью грабежа, в то время как двое подростков, работавших на кладбище в Личфилде, продавали университетам человеческие кости. Один священник в Тайвине взял чрезвычайно странную привычку кастрировать перед похоронами все мужские трупы. Холодильная камера в Ковентри была ограблена – предположительно, сотрудниками. Двенадцать тел достали из холодильника и обчистили (три из них оказались в итоге на полу). В Баттерси тело знаменитого телевизионного комика и актера Дика Эмери оставили в гараже на съедение крысам.

Прим.: События относятся к 1983 году, между прочим.

Из книги Питера Эверетта "Прогнившие насквозь [Тела и незаконные дела в главном морге Великобритании]"

#книги #матчасть #очень_средние_века #жития_и_будни

Никому помолимся

В конце XIII в. монах по имени Радульф преподнес кардиналу Каэтани (позже тот стал папой под именем Бонифация VIII) пародийную проповедь о св. Никто («Nemo»). «Житие» этого вымышленного подвижника было собрано из библейских фраз, где фигурировало латинское слово «nemo», а таких в Ветхом и Новом Заветах, само собой, оказалось немало. Благодаря игре с цитатами фигура св. Никого приобрела воистину божественное величие. Ведь в Откровении Иоанна Богослова (3:7) сказано, что Господь «затворяет – и никто не отворит». Русский перевод не позволяет понять, в чем тут соль, но в латинском тексте нет частицы «не». Там сказано «Deux claudit et nemo aperit», т. е. Господь затворяет, и только Никто отворит. А значит, этот святой (почти) равен Всевышнему. Из фразы Евангелия от Иоанна «Никто не восходил на небо («Nemo ascendit in celum»), как только сшедший с небес Сын Человеческий» (3:13) автор проповеди точно таким же способом заключил, что св. Никто, подобно Христу, вознесся на небеса. Вся пародия, конечно, высмеивала не Библию, а формализм ее толкований и манипуляций цитатами, которые позволяли извлечь из священного текста и доказать с его помощью что угодно.

Nemo был не только велик, но и, как предполагает его имя, невидим. Когда в начале XVI в. его житие было издано типографским способом, на первую страницу поместили точный портрет святого – пустую рамку, в которой никого не было. Или был изображен Никто. Впрочем, это одно и то же.

Из книги «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии»

#книги #матчасть #поднебесная

Записки о варварах

Читаю «Призрак Храма Багровых Туч» Роберта ван Гулика, о похождениях судьи Ди. Дело происходит в Ланфане в 670 г. И вот на фразе «Здесь нет хороших театральных представлений, хороших собраний... А татарское влияние все еще настолько сильно, что наши традиционные китайские празднества проходят здесь с недостаточной пышностью...» я споткнулась.

Ну какие татары, подумала я, если еще в прошлом томе город хотели брать уйгуры, и ладно бы монголы или манчжуры - они как раз исторически там на месте, но татары! А в других недавних источниках по этой теме вообще просто тюрки были - там в этот исторический период тюркский каганат развалился на Западно-тюркский и Восточно-тюркский каганаты.

Поругала я по привычке переводчиков (у меня много претензий к ним накопилось) и пошла в первоисточник, а там действительно Tartar. Но ван Гулик-то опытный китаевед, он знает что пишет.

И действительно, именно татары.

О том, когда началось переселение татар в Китай, бытуют разные мнения. Первые упоминания о татарах в китайских исторических источниках относятся к эпохе Тан (618 — 907 гг.).

Согласно наиболее распространенной версии, старое китайское название 鞑靼, то есть Dada или Dadan, трактуется как первое упоминание этнонима «татары».

Книга Сун (Сун шу, кит. трад. 宋書 — официальная историческая хроника династии Лю Сун, первой из четырёх Южных династий в истории Китая с 420 — 479 гг.) свидетельствует, что другое имя жужанов есть «татар», которые также называются «тартар» и являются одним из аймаков (монгольское и тюркское родоплеменное образование) народа хунну.

Жужани - древнемонгольское племя, основавшее Жужаньский каганат (330—555). Не путать с чжурчженями.

Названы эти товарищи были по имени своего кагана. Юйцзюлюй Датань (кит. упр. 郁久閭大檀) правил под тронным именем Моуханьхэшэнгай Хан (Победоносный хан, кит. 牟汗紇升蓋可汗) — с 414 года по 429 год н. э. и полностью оправдал свое троннное имя. Начал правление со свержения узурпатора и войны, а скончался от невыносимых переживаний после того как Тоба Тао гнал его войско по всей степи 1850 км, но это совсем другая история.

Итак, слово «татар» отмечено китайским иероглифом с современным произношением «датань», а иероглифом «таньтань» и источниках написано слово «тартар» (тартар). Эти два названия, Татар-хаан и татар (монгол), записаны одинаковыми иероглифами.
Поэтому со времён Жужаньского каганата монголов стали называть монголами, татарами, татар-монголами или монгол-татарами.

В VIII—IX веках «татарами» стали именовать наименование одно из племён народп шивэй ((кит. трад. 室韋,), которых китайские источники считают родственными киданям.
В рунической надписи на памятнике тюркютскому полководцу Кюль-Тегину (684 - 731 гг.) упоминаются племенные союзы «отуз-татар» и «токуз-татар». Согласно Суй Шу («Истории Династии Суй», VI—VII века), «живущие на юге называются киданями, живущие на севере — шивэйцами». В начале XI века часть шивэй ушла от власти киданей на юг, к горам Иньшань, а затем распространилась на запад до реки Керулен. Со временем численность татар выросла и к середине XII века они становятся наиболее сильным племенным объединением в степи. Их кочевья занимают районы озера Буйр-Нур и реки Халхин-Гол, а также часть Внутренней Монголии.

В период с XII века этноним «татары» начинает трактоваться значительно шире. В частности, китайцы стали называть татарами (да-дань) всех кочевников восточной части Великой степи независимо от их этнической принадлежности. Иными словами, этноним «тартары» приобретает сопутствующее значение политико-культурного термина. В то же время, согласно Ван Говэю, в киданьской империи Ляо термин «татары» считался уничижительным. Вместо него употреблялось слово «цзубу» (по Виттфогелю происходит от тибетского «сог-по» — пастухи, кочевники).

Согласно другой версии, татары — племя, входившее в общность дарлекин-монголов (монголов вообще), наряду с кереитами, меркитами, ойратами, найманами, баргутами и другими монголоязычными племенами, в противоположность нирун-монголам (собственно монголам). Непосредственно перед образованием Монгольской империи татары кочевали южнее реки Керулен. После поражения, нанесённого им Тэмуджином (Чингисханом) в 1202 году и понесённых татарами больших потерь, воины этого племени в первых кампаниях Чингисхана задействованы не были. Зато были активно вовлечены в Западный поход в 1236—1242 годах.

Китайскими средневековыми историками татары (в широком смысле) делились на три части:

Белые татары — кочевники, живущие южнее пустыни Гоби вдоль Великой Китайской стены. Большую часть их составляли онгуты. Они находились под влиянием китайской культуры, а в политическом отношении подчинялись киданям, позднее — чжурчженям.

Чёрные татары - Так называемые «черные татары» занимались скотоводством. Они подчинялись своим «природным» ханам и противились «окультуриванию» со стороны китайцев, высоко ценили свою самобытность и свободу. А тех, кто готов был за деньги уподобляться богатым и влиятельным «культурным» соседям, стремясь достичь у них звания цивилизованных людей, монголы открыто презирали. ( «что те за шёлковые тряпки продали свою свободу чужеземцам» - как упоминается в источниках). Они часто враждовали с белыми татарами, по классификации китайцев. Оба племени совершали грабительские набеги друг на друга, в степи всегда было неспокойно.

Дикие татары — южносибирские племена охотников и рыболовов (т. н. «лесные народы»), в том числе предки современных бурят, тувинцев и эвенков. Они не знали ханской власти и управлялись старейшинами.

Поскольку именно китайцы в те времена скрупулезно вели записи, вслед за китайцами, за китайскими коллегами и русские летописцы начали именовать «татарами» все племена кочевников, расселившиеся от Великой стены до Сибири, включая многострадальных монголов. В течение всего времени существования Золотой Орды авторы средневековых хроник, которые велись в различных княжествах, упорно и однозначно именовали захватчиков татарами. В армии хана Батыя, напавшей на русские земли в 1236 г., служили представители многих завоеванных монголами народов, но вот татар, как татар было среди них исчезающе мало. Однако европейские купцы, которые часто имели дело с китайцами, скупая товары, доставляемые по Великому шелковому пути, переняли у них употребляемый в широком смысле этноним «татары». И еще до знаменитого нашествия войск Батыя это название прочно закрепилось за всеми кочевниками, живущими в Азии.

В XIX веке, желая исправить совершенную ошибку, отечественные и европейские историки начали именовать несчастных захватчиков уже монголо-татарами или татаро-монголпми, что вызвало еще большую путаницу в головах. Таким образом многие до сих пор уверены, что это дружный союз двух племен.

В защиту историков, хочу заметить что этноним «мынгу» (монголы) впервые упоминается в летописи «Старая история династии Тан» (Цзю Тан шу, кит. трад. 唐書), датированной 945 годом. Примечательно, что там написано «мынгу да-да», то есть монголо-татары. Может, с тех пор и началась путаница. :-))

#из_леса #книги #матчасть #поднебесная

Что ни говори, а все уже придумано до нас.

Вот например в Китае эпоха Мин (1368 - 1644 гг.) небезынтересна тем, что она подарила нам такой жанр как прозаические романы.

На основе устных театральных жанров в XVI–XVII вв. произошло второе рождение жанра народной городской повести, называемой замечательным словом «хуабэнь» (кит. 话本 - букв. «основа сказа»). Те сюжеты что еще в эпоху Сун (960 - 1279 гг.) принадлежали авторству людей простых, обрабатывались талантливыми фанфи… пардон... талантливыми и образованными литераторами.

Минский роман был написан понятным языком, в нем присутствовал юмор и описания народной жизни, поэтому он моментально получил успех. Официальная литература конечно же романов не принимала и к их авторам относилась с презрением, всячески критиковала (да да, я ни на что не намекаю). Но авторы не унывали, и, конечно, быстро нашли свою целевую аудиторию.

Сначала романы существовали в форме устных рассказов. Рассказывались романы по главам (один день – одна глава). Потом стали переписываться на полуразговорный/полулитературный язык Вэньянь. А потом выросли в то, что стало китайской классикой. Кто не слышлал про «Троецарствие», «Речные заводи», «Путешествие на запад» ну и конечно как без НЦы - роман «Цветы сливы в золотой вазе» (который очень быстро попал в запретительные списки и поныне там, хотя по нему и написана целая научно-исследовательская библиотека).

Отдельно хочу отметить, что в эпоху Мин в моду вошел и жанр детективного романа, в котором действие происходит в прошлом, но при этом присутствует множество деталей из современного обихода (и нет, я тоже не буду показывать пальцем, но как там у эльфов с нижним бельём?). Один из образчиков такого острого детективчика - «Знаменитые дела судьи Ди» (кит. 狄公案). В общем, Шерлока Холмса и комиссара Мегрэ почитывали еще в средневековом Китае. Причем, в отличии от своих вымышленных коллег, судья Ди Женьцзе персонаж вполне себе исторический, жил во времена династастии Тан (618 — 907 гг.) и жег напалмом, если так можно выразиться. Да и вообще эпоха была интересная: одна императрица У чего стоила, которая с ним так до старости и бодалась (и укуси меня василиск, если это не пейринг).

#из_леса #книги #присолнечная

Очаровательный кайданчик на сон грядущий.

О призраке роженицы

В четвертый год Канъэй (прим. 1627 г.) одна из служанок моего родного селения, бывшая на сносях, умерла, не разрешившись от бремени. С тех пор она стала там появляться в облике Роженицы. В страхе перед ней дети запирали двери и опускали бамбуковые шторы. В ту пору я был в отъезде, но когда я вернулся, мне рассказали об этом наваждении.

«Скажите мне, когда она появится», — попросил я. И вот как-то ночью — в час восьмой стражи — меня разбудила встревоженная матушка. «Что случилось?» — осведомился я. «Слышишь плач? Это она, Роженица», — ответила матушка.

Я услышал отчётливые звуки плача — протяжные, монотонные, лишь вначале чуть выше, а в конце — пониже. Звуки замолкли, а немного погодя повторились снова. За это время плачущая прошла, похоже, не меньше двух кэнов (прим. мера длины, примерно 1,8 м). Тоска, которая слышалась в её голосе, до сих пор пронизывает меня насквозь.

При жизни Роженица была замужем за жителем этой деревни — Ёсити. После смерти она каждую ночь являлась в его спальню, не давая ему сомкнуть глаз. В конце концов Ёсити обозлился и привязал её верёвкой к столбу. Проснувшись наутро, он увидел лишь обрывки от верёвки.

Сколько ни гнал он её, она всё продолжала приходить. Если он уходил в какой-нибудь другой дом, терзаемый любовной тоской, она следовала за ним и туда. На те деньги, что были у него припасены на чёрный день, он заказал заупокойную службу с чтением сутр. Но это не помогло. Ёсити был уже близок к отчаянию, но тут кто-то посоветовал ему: «Повесь на окно свою набедренную повязку». Так Ёсити и сделал. Утром повязки на окне не оказалось. Больше Роженица не приходила. Видно, и впрямь это надёжное средство в таких случаях.

Огита Ансэй «Рассказы ночной стражи»

#Книги #Матчасть #Дым_отечества #Шляхта #Дневники_и_заметки

Не прошло и одной манвантары, как я добила замечательную книжку "Осада Пскова глазами иностранцев" Дневники походов Батория на Россию (1580-1581 гг.)

Очень занимательное и познавательное чтение.
Перевод с польского О. Н. Милевского. В книгу вошли дневники участников событий, польских военачальников Я. Зборовского и Л. Дзялынского и, как я понимаю, большая часть дневника ксендза С. Пиотровского.

Это просто эпическая вещь из которой можно узнать что:

- В любой непонятной ситуации виноваты венгерцы
- Погода пятьсот лет назад в Пскове была так же отвратна, как и по сей день
- Печорский монастырь это как монастырь кунг-фу, но только без кунг фу

2 сентября

Наша челядь не может удержаться, чтобы не ходить под сте­ны. Сегодня русские схватили четверых и увели в крепость, а не­сколько немцев убито в огородах.

3 сентября

Лениво ведем мы осаду. Уже неделя, как стали мы здесь лаге­ рем, а все еще не стреляем и батарей готовых не имеем. Немцы Фаренсбека ропщут, что им не дано жалованье, и не хотят Идти в траншеи; только сам Фаренсбек с рейтерами пошел туда. Будет хлопот с этими немцами. Король вовсе не желал их, а только шотландцев, но Фаренсбек, не успев набрать тех, привел немцев. Король этим недоволен; умирает их очень много.
Ночью русские зажгли какую-то деревянную башню, постав­ ленную внутри за стеной; все стены, поля и наши шанцы, осве­щенные этим огнем, были ясно видны, как днем. При помощи этого освещения русские вплоть до полуночи осыпали наши око­пы ядрами и пулями, чем сильно затрудняли работу.

7 сентября

Сегодня ночью устроены в окопах последние туры и на них поставлено шесть орудий; в наступающую ночь будут установле­ны все остальные и, ей-богу, завтра на рассвете мы скажем псковичам: добрый день!
Они опять поднимаются на хитрости: ночью бросают в наши окопы каленые ядра, которые освещают всю местность; если где заметят наших, занятых работами, стреляют в них, как в мишень, и многих убивают.

8 сентября

...Перед полуднем начали поспешно готовиться: одни — идти на штурм, а другие — любоваться…

...Не знаю, сколько наших легло при этом штурме, потому что говорить об этом не велят. Я полагаю, уби­тых до 500; раненых каменьями, секирами, избитых дубинами — очень много. У нас и фельдшеров столько Нет, чтобы ходить за ранеными.
Трагедия эта продол­жалась от 19 до 23 часа...У Фаренсбека , должно быть, немало погибло заметных людей. Что приступ сошел неудачно, обвиняют главным образом венг­ров ну естественно, а кто-то сомневался?

9 сентября

Русские в проломах, сделанных нами, снова ставят срубы и туры и так хорошо исправляют их, что они будут крепче, нежели были прежде. Мы бы и стреляли в них, да принуждены беречь порох. Вот, Ваша Милость, до чего мы дошли! Это все наварили венгерцы.
(Потому что Воландеморта, который виноват, еще не придумали)

17 сентября

Сегодня ночью 17 русских ботов пытались скрытно пробраться в город, но их заметила наша стража, расставленная вдоль реки;одних захватили на воде, других, пристававших уже к берегу и старавшихся уйти, побили или побрали в плен: еще и теперь гоня­ются за ними по полям

25 сентября

Не знаю, что за веселье напало на русских. Сегодня, во вто­ ром часу ночи, поднялась игра в бубны, трубы и литавры, так что в лагере было хорошо слышно. Должно быть, потому, что наши гайдуки в окопах заиграли на трубах; вот и они, желая показать, что и им весело, принялись за бубны и пр.
Гетман сегодня выходил к королю, еще не поправившись, как следовало бы; он очень бледен. Гетманскому поручику пану вое­ воде Брацлавскому пришло известие о смерти его жены.

14 октября

Сегодня умер князь Чарторыйский, молодой человек, при­ехавший из-под Старицы с п. Трокским. Три дня тому назад спот­кнулась и упала под ним лошадь; сабля его выпала из ножен и при падении ранила его в ногу: сабля эта была напитана ядом, отчего в ране быстро распространился адский огонь; врача же имел худо­го, который не мог ему помочь. В молодых летах оставил после себя молодую жену Буркулябову, за которой взял 100000 злот. приданого. Для желающего — свежая вдовушка!

17 октября

Русские, по всегдашнему обычаю, сделали вылазку с намере­ нием взорвать порохом небольшую каменную церковь, которая находится от города в расстоянии хорошего выстрела из лука и которая мешает их вылазкам. И з города открыли сильную паль­бу, необычайную для этой стороны города, чтобы выбить наших оттуда. Но и эта вылазка им не удалась, и они принуждены были, как и всегда, вернуться в крепость.
Прибыл Корф с порохом и с шотландцами. Надеемся теперь предпринять что-нибудь: все необходимое для штурма поспешно приготовляется.
Гетман, осматривая город, подъехал очень близко к стенам; в него выстрелили из пушки, и не знаю, ядром или осколком камня ранили в ногу его поводную турецкую лошадь; рана, впрочем, лег­кая.
Очень уж беспечно разъезжает он под выстрелами и в окопах показывается открыто.

23 октября

По обыкновению русские сделали сильную вылазку по замерзшей реке на нашу пехоту, которая отступила к одной церкви и там оборонялась, пока не пришла помощь и наши не положили несколько русских на поле.

24 октября

Русские сегодня сделали сильную вылазку разом из трех мест,но стража наша прогнала их к воротам: с одной стороны венгер­цы, с которыми был пан Баторий, королевский племянник, с другой — рота Гостынского (сам он болен ), с третьей — Собоцкий, на долю которого выпало больше всего работы; он гнал русских до самых ворот и едва не попался в плен, потеряв лучшего коня

26 октября

Перед вечером русские сделали вылазку: несколько сотен их конницы и пехоты атаковали аванпосты Ландскоронского и Мнишка. Случайно в эту схватку попал воевода Брацлавский.
Наши уже хотели отступать, но он, вставши между ними, восста­новил порядок и ободрил русского воеводу, который выехал в ат­ласе и бархате, ранил легко копьем; наши столпились около вое­воды, стараясь взять его живым в плен: русские, заметив это, окружили наших в громадном числе. Наши, видя, что трудно было уйти вместе с пленным, изрубили его саблями. В это время рус­ские схватили Зейдлица, товарища Мнишка и хотели с ним уйти к воротам; наши бросились его спасать, но русские, видя, что удер­жать его не в силах, тоже изрубили.

28 октября

Из двух орудий, которые поставлены на той стороне реки, наши бьют в стены и пробили немалую брешь, но что же из это­го? З а этою стеною находится другая, деревянная, толщиною в сажень и набитая землею: русские хорошо укрепляются!

29 октября

Сегодня в 4 часу ночи мы быди в большом страхе. В роте пана Ланцкоруцьского случился пожар: сгорели будки и конюш­ ни; восемь товарищей понесли большие убытки, а некоторые не успели вынести даже оружия. Богу было угодно, чтобы образо­вался прорыв в лагерных рядах; ветер был сильный, так что едва погасили горевшие будки и конюшни с соломою.
Целую ночь ожидали вылазки. Но после нашего пожара у них в городе тоже начался пожар, который наделал и нам боль­ шой тревоги, но продолжался недолго. Наши люди, предполагая измену, выскочили на крыльца с каганцами. Со стен открыли стрельбу огненными ядрами. Так как ночь была темная, то пско­ витяне, дабы видеть, что делается под стенами, сбрасывали со стен горящие бочки, наполненные смолой, порохом и паклей, а на зуб­ цах стен ставили огни.
От этой стрельбы погибло наших в новых шанцах: пещих око­ ло 30 человек, несколько ранено; в числе убитых — двое ротмис­тров, Влох и Любовецкий, и товарищ из роты Пенкославского — Рацкий.
Однако наши сделали в стене немалую пробоину, а венгерцы, вкопавшись в стену, сидят там и прорываются дальше. Русские уже не знают, чем их выжить: кидают на Них со стен огонь, каме­нья, льют смолу; но они, заложившись досками, подрыли боль­шую часть стены.

31 октября

Сегодня была баталия. Наши стреляли в стену; но русские отплатили в десять раз. Много наших в окопах погибло от их выстрелов. Вчера и сегодня убили, между прочим, четырех пуш­карей. Н е понимаю, откуда у них такое изобилие ядер и пороху? Когда наши выстрелят раз, они в ответ выстрелят десять, и редко без вреда. Над стенами построили срубы и высокие башни, с ко­ торых бьют на все стороны, где бы только что ни показалось, и на нас кричат со стен: «Отчего вы не стреляете? Если бы вы и два года осаждали Псков, то и тогда вам не видать его! Зачем сюда приехали, когда пороху не имеете?» Грустно, что нет средств для этой осады! Надо было иначе приготовиться.
Бежал к нам недавно знатный русский. Говорит, что он был придворным великого князя; ходил по нашему лагерю; бывал ча­ сто, без стеснений, у гетмана, который его очень полюбил.
Вчера же он убежал в город, где и сообщит, конечно, обо всем, что у нас делается.

Пишу только одному вам — рады мы заключить мир: иезуит ли помирит или кто другой, лишь бы скорее. После жестоких морозов наступила сырая и туманная погода. Стало немного теп­ лее, и солдаты ие жалуются на холод; но надолго ли? Продоволь­ ствие добывать становится день ото дня труднее. Если возьмем Печоры, то там, должно бьггь, найдется сколько-нибудь прови­ анту. Лишь Только замерзло озеро, русские, которые находились на островах, все поразбежались. Наши пошли на острова за про­ довольствием, которого там достаточно. В то время как наши там хозяйничали, разломало лед на озере, и наши остались на остро­вах, так что ни они к нам, ни мы к ним пробраться не можем.
Н е знаю, кто-то из наших пустил в город стрелу со сломан­ ным острием; русские обратно пустили ею в наш лагерь, с надписью: «Худо стреляете, б......с.......!» То правда, что худо! У пско­витян больше пороху, чем у нас. Эту стрелу отнесли королю.
Три орудия и немецкую пехоту послали в Печоры к Фаренсбеку.

11 ноября

Войско дойдет до положительной нищеты и никогда столько не переносило, как теперь. Продовольствия нет почти никакого, да неоткуда и привезти; сено едва получаем за 20 миль от лагеря. А сколько тут неприятностей и трудностей с перевозкой! Одеж­ды и денег положительно неоткуда взять. Если наши земляки, которые теперь дома у теплого очага пьют хорошее пиво, станут бранить нас и не захотят ничего давать, то это будет большим грехом с их стороны.

18 ноября

Под Печерский монастырь опять послан порох. Русские под­ нимают ужасную стрельбу по лагерю; попадают даже в палатки и шалаши. У меня сегодня убили коня. Уж это третий, а четвертый скоро издохнет, по всей вероятности, и тогда, сохрани Боже, пеш­ком придется отправляться домой.

1 декабря

Король сегодня уезжает в Литву, оставляя нас, бедных сирот, в этой Индии; я передаю свое письмо придворному подскарбию, который обещал доставить Вам его в целости. Теперь, повсей вероятности, не о чем будет писать, разве когда заключат желан­ный мир. Послы наши уехали, а кажется, через неделю съедутся с русскими; какая инструкция им дана, мне неизвестно, так как я не был при этом.
Грустно как-то стало после отъезда короля. Литовцы бегут без оглядки. Гетман поверяет стражу, чтобы обеспечить нас со стороны осажденных; он опасается, что русские станут смелее, узнав об отъезде короля.
Гетман запретил пехоте и ротам, которые прибыли недавно с п. Трокским, разбирать на топливо те деревянные строения, в ко­торых жил двор и литовцы; между тем некоторые не могли удер­ жаться от этого. Тогда гетман сел на коня и в бешенстве поскакал на место преступления; он попал как раз на двух обозных, кото­ рые везли разобранную избу. Н а вопрос гетмана, чьи возы, они ответили, что ротмистра Пенионжка. О н их избил нагайкою, за­ тем поспешил к шатру Пенионжка. Когда тот вышел из шатра, гетман с горячностью стал браниться: «Негодный, гадкий чело­ век!» — потом, ухватив Пенионжка за воротник жупана, прота­ щил около своего коня на несколько шагов, угрожая посадить его на кол. Ш ибко тащил он ротмистра, так что тот доброй иноходью должен был бежать рядом с конем гетмана.

3 декабря

Производятся большие вылазки: русские по нескольку тысяч выходят из города; но что же из того? они на шаг не выходят из-под прикрытия своих орудий. После сегодняшнего утреннего бо­ гослужения пушечное ядро, пущенное из города, упало почти у самой палатки, где мы молились, перед королевским шатром, чего еще не случалось до сих пор. Все эти штуки проделывает, как кажется, бежавший от нас пушкарь. Шатры, где жил король, стоят на том же месте; туда перебрался Баторий, королевский пле­мянник.

Всем интересующимся очень рекомендую приобщиться. Нет ничего лучше для полезных и приятных исторических штудий, чем чьи-нибудь дневники или путевые заметки.

#Книги #Махабхарата #Кришна_улыбается #Матчасть #Арийские_земли

Рамчандра Нараян Дандекар в "От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология" пишет интересную вещь:

О распространении вишнуизма в Центральной Азии прежде всего можно судить по рассказу Зиновия [прим. Зеноб Глак Армянский историк, автор «Истории Тарона». Традиционно считалось, что Глак жил в IV веке], достоверность которого, однако, сомнительна. В нем говорится, что два индийских князя, Гисан (Кисан) и Деметр, бежали со своими домочадцами на запад, где нашли прибежище у Валарашака (или Валарсака), первого царя армянской династии Аршакидов (149-127 гг. до н.э.).

Предполагалось, что Кисан и Деметр — это Кришна и Баладэва(Баларама), бегство которых в Армению напоминает их переселение из Матхуры в Двараку. В этой связи огромное значение имеет фрагмент надписи, выполненной письмом кхароштхи, которую обнаружил А.М.Бернштам в Таджикистане и которая расшифровывается как «Нараяна, победи!».

На основе палеографических данных эту надпись можно датировать II — I вв. до н.э. Правда, из надписи трудно понять, какой Нараяна — вишнуитский или Нараяна Будда — имеется в виду. Однако соседство Бадарикаш-рамы и Таджикистана не исключает возможность того, что имелся в виду вишнуитский Нараяна.

Вот это я понимаю, убежали так убежали.

#Рекламная_пауза #Книги #Фандомы #Дорога_на_Тинуэ

Одним из главных литературных открытий этого года для меня стала серия книг Патрика Ротфусса «Хроника убийцы короля» (вообще-то по авторской задумке это трилогия, из которой на данный момент вышло два основных романа и несколько рассказов)
Это фентези. И это очень хорошее фентези.
Живое, незаштампованное, с потрясающе тонким юмором и очень харизматичными персонажами.
Последний раз по силе впечатлений таким открытимем для меня стал Пратчетт.
Могу смело рекомендовать тем, кто ищет что-то новое и интересное.

А для тех, кто уже читал, спешу сообщить, что у нас появился фандом, поэтому не стесняйтесь писать, переводить и рисовать.