![]() |
|
![]() |
|
Бешеный Воробей
ронникс, было бы... если бы он меньше за нее боялся. О. Я понимаю) (Почему мы с вами пишем настолько похожих Лестрейнджей?..) |
![]() |
|
А что насчёт Родольфуса и Гвен?
|
![]() |
|
Бешеный Воробей
ронникс, изначально относился отрицательно, когда узнал, что у них роман - попытался возбухнуть, мол, КАКОВАДРАККЛА, но быстро огреб несильный сглаз, леща и пояснение, что у него нет права совать нос в личную жизнь сестры только потому, что он вылез из их общей матери на десять минут раньше. Примерно через год смирился, с Жан-Полем общается нейтрально, но с подтекстом "обидишь - заворачивайся в саван и ползи на Пер-Лашез". И да, сестру все равно ревнует, но все, включая его самого, относятся к этому как к фоновому шуму. О, так у нас с вами внезапный коннект: у меня вот примерно то же получается в тексте..) ох уж эти братья (да ещё с фамилией Лестрейндж)1 |
![]() |
|
Бешеный Воробей
ронникс, хед старый, времен выхода Проклятого дитяти :) А мне вот вообще давно было интересно спросить: как Сигнус относится к Жан-Полю? Создалось впечатление, по крайней мере по «Мюнхенскому сговору», что он сестру ревнует и вообще у него к ней очень сильные чувства, граничащие чуть ли не с. Или разные ваши тексты как разные вселенные, и их не стоит мешать?.. |
![]() |
|
Ребёнок у Гвен... вот это вы меня сейчас поразили! Это же новый хэд? Не помню в предыдущих текстах намёков
|
![]() |
|
Аааа, Нимфадора и Гвен - это просто лучшее! (Больше, больше отрывков из au, они прелестные)
1 |
![]() |
|
Фиделиус
И следующий в серии. Тема — "Если бы Сириус был хранителем тайны Поттеров" 2 |
![]() |
|
Очень понимаю. Особенно если верно помню ваше ОТП (и если это ОТП из Поттерианы)... Я вот тоже сейчас попыталась что-то там почитать. Грустно мне теперь, очень грустно
1 |
![]() |
|
Армения от моря до моря (шутка, не кидайтесь)
|
![]() |
|
Скарамар
И нет, свои написанные и законченные работы никогда не переделываю и не переписываю, как иногда, бывает, читаю у других авторов, что они по стопятьсот раз свои истории переиначивают. У меня так не получается, да и не хочу я ковыряться в том, что уже сделала, лучше новое что-то написать. Вот это знакомо. Я могу редачить, когда текст ещё в процессе, но как только он окончен, я его больше не воспринимаю как что-то расположенное к изменения. Будто с последней точкой я — автор вот этого конкретного рассказа/вот этой конкретной главы — перестаю существовать. Всё. Текст отправляется на суд читателя, а если мне что-то разонравится со временем — можно только написать новое.1 |