Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Гарри так глубоко задумался, что не услышал, как вернулся Долиш.

— Занят? — спросил он, и Гарри, встрепенувшись, повернулся к нему:

— Нет. Вы что-то выяснили?

— Адреса, — Долиш положил ему на стол пергамент. — И дела, — шесть папок легли к Гарри на стол. — Сверху — те, кого не так давно освободили. Ещё нужна помощь?

— Пока, наверное, нет, — ответил Гарри. — Я тут сидел и думал, где можно взять столько цыплят. Я бы на их месте у магглов покупал.

— Я тоже, — согласился Долиш. — Но я думал больше об адресах жертв. Откуда убийца о них знает.

— Проследил? — предположил Гарри. — Они же все из маггловских семей — значит, с вокзала добирались безо всякой аппарации. Волшебнику совсем несложно проследить.

— Несложно, — согласился Долиш. — Значит, готовились заранее. Тогда почему только сейчас начали? Это нелогично.

— Почему нелогично? — вскинулся Гарри.

— Семнадцатое августа, — ответил Долиш. — До отъезда детей в школу — четырнадцать дней. Плюс два уже свершившихся убийства — это шестнадцать. А кандидатов в битве погибло двадцать два. Взрослых можно убивать и после — но детей в школе не убьёшь, нужно успеть до их отъезда.

— Тогда, возможно, будет несколько убийств за раз, — ответил Гарри. — И надо найти семьи, где есть сразу два волшебника.

— Это редкость, — сказал Долиш. — Хотя, пожалуй, на шесть курсов три семьи может найтись. Не знаю. Деканы могут знать… похоже, нужен доступ к Книге.

— Почему на шесть? — спросил было Гарри — и тут же сам ответил: — А, ну да. Семнадцать же на седьмом курсе.

— Нужна будет помощь — обращайся, — Долиш сел за свой стол и вернулся к бумагам, с которыми работал.

А Гарри вписал в список Малфоя недостающие адреса и открыл верхнюю папку.

Он успел прочитать все шесть дел до возвращения Праудфута. Они все были очень похожи: всех их фигурантов задержали во время или сразу после битвы за Хогвартс. Они все были ранены — кто сильнее, кто полегче, но достаточно тяжело, чтобы не суметь уйти. Для двух освобождённых в мае этого года это было единственным обвинением: больше ничего конкретного им не инкриминировали. У четверых, всё ещё остающихся в Азкабане, ситуация была иная: один из них был осуждён пожизненно за убийство школьницы, другая — за нападение на школьника, и ещё двое — за нападение на авроров, правда, без смертельного исхода, и потому сроки были не такие уж большие.

— Ну что? — вернувшийся Праудфут подсел к Гарри. — Это, я так понимаю, наши арестованные?

— И отпущенные, да, — ответил Гарри. — И Долиш говорит, что…

Он пересказал высказанные Долишом соображения, и Праудфут кивнул:

— Разумно. Я предлагаю сосредоточиться на этих двоих, — он указал на вышедших из Азкабана в мае. — Ну и остальные… всего тринадцать человек. За всеми установим наблюдение… официально я оформить не успею — придётся справиться самим. Нас семеро, но минус Дольф — он там застрял — шесть человек… возможно пять — нельзя же оголить отдел совсем. Пойду найду тех, кто сейчас свободен.

— А мне что делать? — спросил Гарри.

— Сейчас, — пообещал Праудфут и обратился к Гор и Долишу: — Вы ведь участвуете?

— Я предлагаю начать с выпущенных, — сказала Гор. — Мы пойдём к ним — присмотримся на месте, последим.

— Тогда тебе, как даме, дама, — решил Праудфут. — Берёшь Пейдж. А ты к Борну, — сказал он Долишу. — Вдруг нам повезёт…

— Слушайте, — сказала Гор, уже вставая, — а у нас же есть ещё один источник информации! Прямо тут, под боком. Ты Мальсибера спроси — вдруг он тоже что-то знает?

— Разумеется, спрошу, — Праудфут посмотрел на часы. — Его всё равно как раз должны вернуть к дементорам — я его перехвачу сейчас как раз, пускай пока подумает. И Яксли с Джервисом спрошу — чего им просто так сидеть. А ты, — сказал он Гарри, — сейчас сядешь тут и будешь разбираться с этим, — он вручил ему вытащенный из кармана блокнот. — Здесь все связи — родственные, дружеские — что дала МакГонагалл и деканы. Добавь к этому информацию от Малфоя и сделай схему — а потом пойдёшь следить за… я как раз распределю.

— Мы пошли, — Гор заглянула в свой список. — Амалия Пейдж, семьдесят седьмого года — ей сейчас, значит, двадцать семь. Вышла восемнадцатого мая, — и, поскольку Долиш молчал, она сказала за него: — Эдриан Борн, семьдесят пятого года, двадцать девять лет, вышел вместе с ней. Идём, и пусть нам повезёт!

Они ушли, а Праудфут и Гарри отправились к той допросной, где до сих пор, похоже, допрашивали Яксли. Время приближалось к пяти вечера — очередного часа, когда Мальсибер навещал дементоров, значит, его должны были отпустить даже если с Яксли не закончили.

Праудфут постучал, и дверь допросной сразу распахнулась, словно бы за нею ждали. Стоящая на пороге Флэк выглядела уставшей, и довольно невежливо буркнула:

— Яксли дай в камеру вернуть.

— Извини, — Праудфут отступил, выпуская сперва её, а затем и Яксли в кандалах и с накинутым на голову холщовым мешком. За ним вышел Лестрейндж, глянул вопросительно на Праудфута и остановился, молча передавая контроль за Яксли Флэк.

— Что происходит? — спросил Лестрейндж, когда те ушли из коридора.

— Мальсибер ещё тут? — спросил в ответ Праудфут. Лестрейндж чуть вскинул брови и отступил в сторону, открывая взгляду Гарри и Праудфута как раз встающего из-за стола Мальсибера. — Есть дело, — Праудфут протиснулся мимо Лестрейнджа и вошёл в допросную.

— Через десять минут я должен быть у дементоров, — сообщил ему Мальсибер чрезвычайно вежливо, не дав сказать и слова. — Если у вас ко мне дело, вам придётся подождать до завтра. Сегодня я больше…

— Вам приходилось иметь дело с кандидатами в Пожиратели Смерти? — перебил его Праудфут.

— Совсем немного, — Гарри показалось, что Мальсибер сдержал вздох.

— Тогда я подожду ровно полчаса, — сказал Праудфут. — А потом вы вернётесь от дементоров, возьмёте вашу палочку, Омут памяти и сядете работать. И если будет нужно, просидите так до ночи.

— Разумеется, — после короткой паузы склонил голову Мальсибер. — Кто сейчас меня проводит?

— Я провожу, — ответил Лестрейндж, переглянувшись с Праудфутом.

— А пока вы ходите, вспомните, — продолжил тот, обращаясь к Мальсиберу, — всех кандидатов в пожиратели. Всё, что вы знаете о них. Абсолютно всё. Начните с этих, — он подошёл к столу, достал из воздуха пергамент и перо и написал на нём две фамилии, следом — ещё, Гарри посчитал через плечо, одиннадцать, и отдельно ещё четыре. — Затем остальные. Омут я вам принесу через полчаса.

Мальсибер потёр своё лицо ладонями и повторил своё:

— Разумеется, — и у Гарри возникло нехорошее ощущение, что толку от него не будет. Контракт его обязывает, разумеется, сотрудничать, но делать это можно ведь по-разному. Ну вот будет Мальсибер честно сидеть над Омутом и искать нужные воспоминания. Неделю. Мало ли — искал всё, абсолютно всё, что знает. Боялся ошибиться. Сотрудничать он явно не рвался, да и выглядел уставшим — и было, от чего. Вот только ждать, пока он отдохнёт, времени не было.

— Я скоро вернусь, — пообещал Лестрейндж, и они все разошлись: он увёл Мальсибера, Праудфут отправился к Робардсу за визой для транспортников, брать под контроль камины, Гарри же вернулся в отдел и занялся составлением схемы — дело муторное, но необходимое.

И быстро понял, что Малфой дал слишком мало сведений. Может быть, сходить к нему опять? Что-то он же написал ещё — пускай не всё, но всё же. Пока что никакой схемы толком не выходило: все кандидаты в Пожиратели вполне ожидаемо более или менее друг с другом общались. Некоторые вместе учились — по крайней мере, были одногодками, и, конечно же, здесь было много слизеринцев. Представители остальных факультетов, впрочем, встречались тоже, и Гарри каждый раз невольно хмурился, выписывая рядом с очередной фамилией маленькую букву «Г». Хотя — твердил он сам себе — ведь тот же Петтигрю был с Гриффиндора…

— Сходи к Мальсиберу, — голос Праудфута заставил Гарри вздрогнуть. — Отнеси Омут. Ты, может, здесь останешься — Роберту решать, но кто-то должен быть в отделе, нельзя его совсем пустым оставить. А ты пока что в слежке так себе… сам знаешь.

— Угу, — наверное, это прозвучало слишком расстроенно, потому что Праудфут сказал:

— Это с опытом приходит. А нам сейчас нельзя ошибиться.

— Да нет, — Гарри мотнул головой. — Я не про это… я сам знаю, что слежу пока не очень. Схема не складывается. Может, я зайду ещё к Малфою?

— Зайди, — согласился Праудфут. — Омут только отнеси сначала.

Гарри, пожалуй, и сам был рад проветриться. Ему всё время казалось, что он то ли что-то упускает, то ли пытается сложить то, что не нужно складывать — вот факты и не укладываются ни в какую схему. Ну дружили… ну учились вместе, ну и что? Вот он, к примеру, и тот же Невилл. Да, они учились вместе, у них было много общего, они даже… ну, нет, не дружили, но были товарищами. Много Гарри знает о Невилле? О его нынешней жизни? Да что о нынешней — о жизни в школе? Много он тогда знал? А Дин Томас? Да, они шесть лет делили спальню — ну и что? Знает Гарри, например, хоть что-нибудь о его девушках? Да и девушками ли он интересуется? Вообще, думал Гарри в ожидании лифта с завёрнутым в льняную ткань Омутом в большой коробке, приди в голову тому же Томасу тайно влиться в ряды кандидатов в Пожиратели, Гарри в жизни не узнал бы. Нет, конечно, эти кандидаты в Пожиратели были куда больше связаны друг с другом, чем школьники, волей шляпы оказавшиеся в одной спальне, но…

…На болотах было ветрено и куда свежей, чем в Лондоне. Погода, что ли, начала меняться, наконец? Гарри с удовольствием подставил лицо ветру и пошёл к палатке — и, войдя, попал на грандиозный скандал… фейри, за которым увлечённо наблюдали все, и тварцы, и невыразимцы, и дежурные авроры. По палатке летали мелкие предметы и клубы разноцветной пыльцы, и отовсюду раздавалось стрекотанье и высокий громкий писк. Гарри даже постоял несколько секунд, во все глаза глядя на это — до того момента, пока ему в лицо не прилетел комок пыльцы. Гарри заморгал, торопливо протирая глаза от щекочущей мельчащей пыльцы, несколько раз чихнул и торопливо пошёл в комнату к Мальсиберу, которого среди зрителей не наблюдалось. Что-то стукнуло его в спину — он обернулся и увидел лежащую на полу вилку. Спасибо, что не нож…

Мальсибер, к счастью, был на месте — лежал с закрытыми глазами на кровати, завернувшись в плед, несмотря всё ещё не спавшую жару. Впрочем, услышав Гарри, он открыл их и со вздохом сел.

— Передайте старшему аврору Праудфуту, что было бы намного эффективнее дать мне выспаться и подождать до завтра, — сказал он. — Я сегодня несколько часов работал со своими бывшими товарищами, в промежутках навещал дементоров и даже не обедал. От меня сейчас немного проку.

Гарри молча поставил коробку на комод, достал оттуда Омут и, повернувшись к Мальсиберу, сказал:

— У нас ежедневные убийства. И мы пытаемся успеть до завтрашнего. Извините, но вам придётся потерпеть.

— Я не знал, — сказал очевидное Мальсибер и откинул плед с колен. — Я очень постараюсь сделать всё до девяти, — пообещал он. — Если вы добудете мне Прытко Пишущее перо, я все воспоминания прокомментирую — думаю, вам так будет удобнее. Писать вручную очень долго.

— Я достану, — оживился Гарри.

— У сотрудников Отдела Тайн есть, — Мальсибер подошёл к нему, забрал Омут и поставил его на тумбочку. — И у сотрудников отдела регулирования магических популяций — я у них видел. Но они мне не дадут, я думаю.

— Я поговорю, — пообещал Гарри. — Спасибо!

— Это моя работа, — Мальсибер улыбнулся, словно пошутил, и подтянул подушки на тот край кровати, что был ближе к тумбочке с Омутом. — Им сейчас немного не до вас, — добавил он, устраиваясь на кровати с пледом и подушками.

— А что случилось, вы не знаете? — спросил Гарри — и тут же пожалел об этом, но Мальсибер уже ответил:

— Тут подобное бывает регулярно. Это очень странные фейри — я таких прежде не видел. Обычно они капризны и плаксивы, или очень веселы, но, в целом, скорей, добрые — а эти агрессивны и… не знаю, как иначе объяснить — недобрые. Новеньких они не трогают обычно, а тех, к кому привыкли, порой изводят: могут выдрать клок волос или облить горячим кофе, или сунуть в сэндвич камень — один невыразимец так зуб сломал на днях. Может быть, дементоры так действуют… я их там видел рядом.

— Фейри? — недоверчиво спросил Гарри. — У дементоров?

— Да, как ни странно. Они все знают, разумеется — добавил Мальсибер, кивнув на дверь. — Я им показывал.

— А на вас они тоже нападают? — спросил Гарри, уже уходя.

— На меня? — Мальсибер усмехнулся и мягко проговорил: — Нет. Меня не трогают.