Любовь - зависимость. Даже для самых непокорных (гет)

Гермиона проснулась и не сразу сообразила, где она находится: незнакомая комната в зелено-серебристых тонах, и, плюс ко всему, какой-то туман в голове. Гриффиндорка медленно повернулась и увидела рядом с собой, на самом краю кровати, спящего Драко Малфоя, который, вдобавок ко всему, держал ее в объятиях.

Вместе с воспоминаниями о вчерашнем вечере пришла головная боль, и девушка, высвободив руку, потерла висок. «Как так получилось, что мы оказались в одной постели? Я, наверное, вчера заснула на диване, а он отнес меня сюда. Зачем? Надо было разбудить». Обдумывая ситуацию, Гермиона изучала слизеринца. Было немного странно видеть его таким — без привычной ухмылки, без насмешливо поднятых бровей. Во сне он выглядел на свои 17, хотя в жизни казался старше, и, надо признать, таким он ей нравился больше. Гермиона почти бессознательно протянула руку и откинула назад челку, закрывавшую его лоб и спадавшую на глаза. Почти сразу же его ресницы дрогнули и из-под них появился хитрый блеск:

— Проснулась?— Драко потянулся и чуть привлек девушку к себе, но тут же опомнился.— Прости, я машинально. — Она, чуть улыбнувшись, кивнула:

— Сколько времени?

— Рано.— Слизеринец глянул на будильник.— Но ты все равно сегодня никуда не идешь. Ты спишь.

— Это еще почему?— сдвинула брови гриффиндорка, глядя на встающего Малфоя.

— Потому что я так решил.

— Но…

— Гермиона. Сегодня ты спишь.

— С каких пор ты зовешь меня по имени?— Она покорно откинулась на подушки.

— Ну, я, в некотором роде, провел с тобой ночь,— насмешливо глянул на нее слизеринец, и девушка покраснела.— Но я, как истинный джентльмен, буду об этом молчать,— пообещал ей Драко и, увернувшись от посланной Гермионой подушки, пошел в душ.

Слушая мерно журчащую воду, девушка начала вновь засыпать и решила, что было бы неплохо перебраться в свою спальню, но сделает она это только после ухода слизеринца: заглянув под одеяло, Гермиона обнаружила, что на ней по-прежнему его мантия, поверх разодранной одежды. Хотя, мантию нужно отдать,— решила девушка и, скинув ее, поплотнее закуталась в одеяло.

Вода перестала бежать, а секунду спустя из душа показался Драко Малфой с полотенцем на бедрах, и Гермиона поспешно отвела взгляд — если быть честной, то она за свои 17 лет видела не так уж и много полуобнаженных парней, и уж точно ни одного в одном только полотенце.

По шороху одежды Гермиона поняла, что слизеринец оделся и, повернув голову в его сторону, наткнулась на насмешливый взгляд чуть прищуренных глаз, который говорил о том, что ее маневр от Драко не укрылся, и девушка вновь покраснела.

— Твоя мантия. — Она чуть приподнялась на локтях, одной рукой придерживая одеяло, а второй посылая ему мантию.

— Благодарю. — Он шутливо поклонился, ловя неплотную ткань и набрасывая ее на плечи.— Я предупрежу, что тебя сегодня не будет на занятиях.

— Представляю, как экзотично это будет выглядеть,— хмыкнула Гермиона.

— О, да — МакГонагалл решит, что я растерзал ее любимую ученицу и закопал в Запретном лесу.

— А…— Гриффиндорка чуть запнулась,— можешь сказать…

— Поймаю мелкую Уизли,— понял ее Малфой,— но общаться с Поттером ты меня не заставишь.

— Спасибо,— улыбнулась Гермиона.— Хотя, это было бы забавно.

— Не сомневаюсь.— Он остановился в дверях.— И не вздумай выходить,— пригрозил ей Драко.— Я приду тебя проверить.

* * *

— От тебя пахнет женскими духами,— сообщила Пэнси, когда они вместе с Драко спускались из ее комнаты, отправляясь за первокурсниками.

— Учту,— нахмурился он.

— Не хочешь рассказать, кто она? — лукаво улыбнулась слизеринка, искоса глянув на Малфоя.

— Как там у тебя с твоим рейвенкловцем?— светски поинтересовался юноша.

— Намек поняла — заткнулась,— кивнула она.

— Слушай, Пэнс, это не то, что ты думаешь,— устало отозвался Драко.

— А откуда ты знаешь, что я думаю?— удивилась девушка.— И вообще, Дракон, объяви ей от меня благодарность: оправдывающийся Малфой — я такого еще не видела.

— Пэнси, у меня была тяжелая ночь.

— Опять…из дома?— Она понизила голос, обеспокоенно глядя на слизеринца.

— Нет. Просто проблемы. Кстати, с рейвенкловцем.

— Оу, ты меня заинтриговал. С которым?

— С Пойвелом,— выплюнул Малфой, а Пэнси нахмурилась.

— Пойвел…А, такой высокий, темноволосый? И как он умудрился перейти тебе дорогу?

— Не совсем мне, но талант налицо. А, впрочем, я думаю, он уже сожалеет о своем поведении,— задорно улыбнулся Драко.— Ну, или скоро начнет — в любом случае у него теперь есть масса времени на раздумья.

— И что же ты с ним сделал?

— О, всего лишь одно маленькое заклинание, которому меня научила тетя Белла.— Он нагнулся к слизеринке и шепнул ей на ухо пару слов, отчего та удивленно заморгала:

— Да они только разбираться, чем ты в него запустил, будут несколько дней. И столько же уйдет на лечение. А еще побочные эффекты…Видимо, он сильно тебя достал, но чем именно, ты, конечно же, не скажешь,— с пониманием глянула на него девушка, и тот утвердительно кивнул и вдруг свернул чуть влево, пересекая гостиную, увидев рыжую макушку.

— Уизли,— позвал он и, когда девушка удивленно обернулась, сообщил:— Грейнджер сегодня не будет, она заболела.

— Что с ней?— встревоженно спросила гриффиндорка.

— Мерлин, не при смерти,— он закатил глаза.

— Но что с не…

— Уизли!— Драко послал ей предупреждающий взгляд.— Не испытывай мое чувство такта.— Он развернулся и направился к спальням первокурсников, оставив Джинни недоумевать, а затем, проигнорировав поднятые брови Паркинсон, собрал малышню и поплелся на завтрак, искренне не понимая, зачем он вообще все это делает.

* * *

МакГонагалл, как он и ожидал, на сообщение о приболевшей Гермионе отреагировала недоверчиво, но вопросов лишних задавать не стала: поняла, что если Грейнджер по своей воле не пришла на занятия, значит, это действительно необходимо. Неожиданностью стала реакция директора: Снейп изумленно поднял бровь, услышав эту новость от Драко, а затем, проницательно глянув на слизеринца, как бы невзначай поинтересовался, не связано ли, случайно, недомогание Грейнджер с валяющимся в больничном крыле Пойвелом, на что Драко ответил, что скорее связано, чем нет, но совсем не в том смысле. Снейп подозрительно прищурился, но, к радости Драко, от дальнейших расспросов воздержался.

Нужно было еще предупредить Вектор: у Гермионы по расписанию во второй половине дня была Нумерология, но это могло подождать, и Малфой, предварительно заглянув на кухню и взяв обед «на двоих», вернулся в гостиную. Гермионы там не было. «Послушная», — хмыкнул про себя Драко. Он вытащил запакованную эльфами еду, разложил ее на столе перед камином и заглянул в приоткрытую дверь спальни Грейнджер. Девушка спала, повернувшись на бок, по-детски сложив ладони под щекой. Она уже избавилась от испорченной одежды: одеяло чуть сползло и открыло широкую футболку, в которой она спала — к слову, зеленого цвета. «Грейнджер в цветах Слизерина,— еще раз ухмыльнулся Малфой.— Ради этого стоит жить». Он наклонил голову, раздумывая, как ее лучше разбудить: с виду можно было сказать, что ее сон спокоен и безмятежен, но, приглядевшись, Драко заметил морщинку, пролегшую между чуть нахмуренных бровей и нездоровую бледность — как будто вся кровь отхлынула от лица. «Надо было взять Зелье Сна Без Сновидений,— укорил себя за несообразительность Драко.— Это все-таки сильное потрясение, хоть она и не показывает».

— Э-эй, Гермиона, — тихо позвал он, но девушка не пошевелилась. Тогда Драко дотронулся до ее плеча.— Проснись!

Гриффиндорка открыла глаза и, прогоняя остатки сна, недоуменно глянула на слизеринца, а потом чуть ему улыбнулась — одними губами, потому что во взгляде радости он не прочитал.

— Проверяешь?— спросила она, потягиваясь ото сна.

— А как же. Я пришел тебя покормить.

— Я не хочу,— покачала головой Гермиона.

— Где в моей фразе ты услышала вопрос?— поинтересовался Драко.— Ты будешь есть в любом случае — не будем давать Поттеру лишний повод ненавидеть меня. Он мне не простит, если ты умрешь с голоду,— пояснил он.

— Я правда не хочу,— устало отозвалась Гермиона.

— Ты съешь то, что сможешь. Но ты съешь,— отрезал Малфой.

— Одеться хоть мне можно?— раздраженно спросила Гермиона, и Драко мысленно улыбнулся: он сумел вызвать у нее хоть какую-то реакцию — все лучше, чем этот ее потухший взгляд.

— Ну, раз ты настаиваешь. — Он хитро прищурился и, ухмыльнувшись, вышел, а Гермиона устало сползла с кровати и подошла к шкафу. Наскоро натянув джинсы и светлую рубашку, девушка вышла в гостиную и уселась с ногами в кресло, почти с отвращением глядя на разложенные на столе закуски, но, увидев непреклонный взгляд слизеринца, потянулась за соком.

— Что сказала МакГонагалл?— начала разговор Гермиона.

— Ничего,— пожал плечами Драко.— А вот Снейп что-то понял. Впрочем, это, пожалуй, к лучшему: ему все равно придется освободить тебя от занятий с Пойвелом.

Бокал выпал из рук гриффиндорки:

— Мерлин, сегодня же пятница,— прошептала она.— У нас с ним сегодня занятие,— пояснила она Малфою.

— А вот это вряд ли. Боюсь, он несколько не в форме.

— Что с ним?

— Вот только не начинай его жалеть, твое гриффиндорское всепрощение и вселенское сочувствие, ей-Мерлин, не к месту.

— Я не жалею.— Она наклонилась за стаканом, а потом потянулась за палочкой и пробормотала: «Эванеско!».— Мне просто…— она подбирала слово,— интересно.

— Ну, раз интересно,— хмыкнул Драко,— то я удовлетворю твое любопытство: как минимум неделю мы избавлены от чести лицезреть его физиономию.

Девушка нахмурилась, но промолчала, и Драко так и не понял — обрадовала ее новость или наоборот. Он, решив, что выяснит это позже, придвинул к ней бутерброды:

— Ешь уже, твой сок не считается.

— Тогда ты тоже ешь.— Она потянулась к тарелке.— Ты из-за меня сегодня без обеда.

— Переживу,— хмыкнул слизеринец, но бутерброд все же взял. Они наскоро перекусили, и Гермиона спросила:

— Теперь твоя совесть спокойна? Я могу выйти?

— Во-первых, одним из критериев отбора на Слизерин является отсутствие совести, так что успокаиваться нечему, а во-вторых, никуда ты не пойдешь, ты еще не отдохнула.

— Но у меня Нумерология…

— Я уже предупредил Вектор. Так что забудь об этом. У тебя карантин.

— А вечернее патрулирование?

— Мерлин, Гермиона, ты отдыхать умеешь?— Драко закатил глаза.— Сегодня тебе ничего делать не надо, расслабься.

— Но я так не привыкла.

— А ты попробуй — почитай что-нибудь.

— Значит, я могу сходить в библиотеку?— улыбнулась она поднимаясь.

— Нет. Если хочешь, возьми что-нибудь у меня, пароль — «Lasciate ogni speranza voi ch'entrate».*— Он тоже поднялся и пошел к выходу.

— Ты шутишь?— оторопела девушка.

— Нисколько,— улыбнулся он.— Я вернусь к ужину.

А Гермиона, поразмыслив, вошла в его комнату и направилась к книжным полкам. Девушка пробежалась пальцами по корешкам — подборка книг была достаточно интересной, Гермиона даже встретила даже два маггловских автора — Эриха Фромма и Джека Лондона. Остановившись в итоге на книге «Спорные проклятия: на грани белой и черной магии», она завертела головой: утром было как-то не до того, а сейчас никто не мешал ей осмотреться. Планировка комнаты была такой же, как и у нее, но здесь царил почти идеальный порядок, а еще Гермиона отметила, что тут было очень мало личных вещей, по которым можно было бы определить хозяина комнаты — только золотой снитч на подставке, стоящий на полке возле стола, маленькая фигурка дракончика, довольно коряво слепленная из глины и, пожалуй, все. А еще Гермиона обратила внимание на то, что здесь не было ни одной фотографии — ни семейной, ни с друзьями, в то время как у нее пол стола занимали одни только фото.

«-Я не хочу такой жизни.

— Я тоже».

Эти слова всплыли у нее в голове, и девушка невольно задумалась: каково это жить, словно под колпаком, когда все твои действия просчитаны, и все уже давно решено за тебя.

Это было так не похоже на ее жизнь — она всегда была окружена любящими людьми; родители никогда не давили на нее, она всегда сама выбирала свой путь. А еще с ней постоянно были ее друзья — Рон, такой милый и спокойный, который всегда поймет и поддержит, и Гарри, с его болезненным чувством справедливости и с желанием во что бы то ни стало отгородить их с Роном от приближающейся — да, что там, уже ведущейся войны. Были ли друзья у Малфоя? Наверное, да. Ведь человек не может без друзей. Не должен.

«Счастья заслуживает каждый»,— она так сказала ему. Почему? Зачем? А о том, что она тогда сделала, Гермиона предпочитала вообще не думать: слишком уж нереальным все казалось. Она обнимала Драко Малфоя и говорила о том, что у него все должно быть хорошо…Бред! Когда она перестала видеть в нем врага? В ту ночь, когда он, изможденный, появился на пороге их гостиной? Или когда заявил ненавистному рейвенкловцу, что он — ее парень? А может, когда они почти всю ночь задавали друг другу вопросы? Или когда, сидя на ледяном полу, она ощутила его сильные руки на своих плечах, которые заставили кошмар отступить?.. Девушка мысленно перебирала воспоминания и думала о том, как, оказывается, много всего ее связывает со слизеринцем — она не уверена, что сможет рассказать Гарри и Рону про все это, а особенно про Пойвела… во всяком случае, не сейчас. Кстати, о Гарри: он наверняка примчится после своих послеобеденных уроков — зная характер гриффиндорца, ей придется подробно описывать свою мнимую слабость и долго уверять его в том, что все придет в норму буквально завтра. Гарри… Малфой… Такие разные и уже так крепко вошли в ее жизнь, что без них она бы лишилась половины красок…

Ее мысли перебил настойчивый стук в дверь. Гермиона, выходя из комнаты слизеринца и запирая дверь, недоумевала — кто мог придти? За портретом оказался весьма взъерошенный и достаточно встревоженный Гарри Поттер.

— Гарри?— удивилась девушка.— Разве у тебя сейчас не должны быть занятия?

— Я отпросился,— отмахнулся гриффиндорец.— Ничего не случится, если я пропущу один урок.— И, видя, как она нахмурилась, добавил:— Ты — для меня важнее.

— Со мной ничего не случилось, если бы ты пришел на час позже,— улыбнулась девушка, заводя его в свою комнату.

— Как ты себя чувствуешь?— Гарри уселся на кровать и похлопал по месту рядом с собой, приглашая Гермиону устроиться здесь же.

— Почти хорошо уже.— Она уселась рядом.

— Ты какая-то бледная.— Он убрал волосы с ее лица, беспокойно вглядываясь в глаза, но Гермиона, отмахнувшись от его рук, легла на спину и потянула его за футболку.

— У меня просто с утра болела голова,— проговорила Гермиона, глядя в потолок и стараясь придать голосу как можно большую беззаботность.

— И ты поэтому не пошла на занятия?— Юноша перевернулся со спины на живот и опустил голову на руки, согнутые в локтях, скептически глядя на гриффиндорку.

— Мерлин, Гарри, может у меня быть выходной? Я устала, не выспалась, плюс головная боль…

— Ш-ш-ш,— он ее перебил.— Ну, конечно, может, прости,— виновато глянул на нее гриффиндорец.— У тебя и впрямь слишком много обязанностей в этом году, не представляю, как ты все успеваешь.

— У тебя не меньше,— улыбнулась она.— Ты ведь еще и капитан команды по квиддичу.

— Ну, мои капитанские обязанности с твоими обязанностями старосты не сравнить. Рон и Джинни, кстати, тоже хотели придти, но там без тебя совсем завал.

— Бедные, я их так безалаберно бросила,— нахмурилась девушка, но Гарри только хмыкнул:

— Да справятся они, Гермиона, расслабься! Ты отдыхать умеешь?

— О, где-то я это уже слышала.

— И где же?

— А, неважно, забудь,— отмахнулась девушка, благоразумно рассудив, что вряд ли Гарри обрадуется, узнав, что сейчас в точности повторил слова Драко Малфоя.

— Вот видишь, значит, я прав. Ты спи.— Он взял ее за руку.— А я побуду с тобой.

* * *

Когда Драко вернулся, он сразу почувствовал присутствие здесь кого-то постороннего. Отец называл это звериным чутьем, а мама говорила, что это просто одна из разновидностей беспалочковой магии: в своем доме (а он считал эту гостиную своей) Драко всегда мог почувствовать чужого. Вот и в этот раз чутье его не подвело. В гостиной никого не было, но, когда он шагнул в комнату Гермионы, намереваясь позвать ее ужинать, то застыл на месте перед представшей его взору картиной: на кровати спала, повернув голову на бок, Гермиона Грейнджер. Причем спала она на плече Гарри Поттера, и он во сне сжимал ее руку. Между ними, конечно же, ничего не было, такие вещи Драко замечал: постель не смята, одежда в обычном состоянии, и она говорила, что они «просто друзья», а Драко почему-то ей верил. Появилось заманчивое желание разбудить их и полюбоваться на смущенное личико Грейнджер и недовольство Поттера, но Малфой поборол его и просто вышел — правда, посильнее хлопнув дверью, чтобы эти двое проснулись.

От резкого звука Гарри подскочил, а Гермиона недовольно поморщилась и бросила взгляд на часы — стрелки показывали половину восьмого.

— Мы заснули,— поднимаясь, чуть улыбнулась Гермиона.— И в данный момент ты опаздываешь на ужин.

— Это все ты виновата,— прищурился Гарри.— Усыпила меня…— Он зевнул и попытался пригладить взъерошенные волосы.— Ты хоть на ужин-то со мной пойдешь?

— А ты один боишься?— хмыкнула Гермиона.— Нет уж, я вот сейчас тебя выпровожу и пойду свой сон досматривать.

— Ну, мое дело — предложить.— Гарри развел руками и, выходя вслед за девушкой в гостиную, спросил:— Принести тебе чего-нибудь вкусненького?

— Не-а…— Она отрицательно покачала головой.— Мой организм еду воспринимать отказывается.

— Слушай, с тобой точно все в порядке? Может, тебе лучше сходить к мадам Помфри?

— Все нормально, Гарри.— Она мысленно закатила глаза.— Честное слово.

— Эх, и почему я тебе верю?— притворно вздохнул юноша.— Это меня до добра не доведет.

— Иди уже,— улыбнулась Гермиона, распахивая дверь.— Тебя до добра не доведет твоя разыгравшаяся сегодня болтливость.

— Тогда — до завтра.— Гарри чмокнул ее в щеку и скрылся в дверном проеме.

— До завтра,— повторила Гермиона, закрыв дверь, и обхватила себя руками, поежившись от ворвавшегося из коридора сквозняка.

— Ты ему не сказала?— раздалось откуда-то сзади, и Гермиона резко развернулась: у противоположной стены стоял Драко Малфой и расстегивал манжеты на рубашке.

— Когда ты вернулся?— спросила она, делая несколько шагов к слизеринцу.

— О, пару минут назад.— Он тоже отошел от стены и приблизился к девушке.— И имел счастье наблюдать прелюбопытную картину.— Драко ухмыльнулся, глядя, как ее щеки заливает румянец.— Так ты ему не сказала?

— Не смогла.— Она покачала головой, глядя в пол.— Я потом…когда…переболит.

— Зря. Он сможет тебя защитить, если понадобится.— Он дотронулся до ее подбородка, приподнимая голову и заставляя посмотреть ему в глаза.

— Мне не нужна защита! Я могу сама. Теперь,— добавила она и, развернувшись, подошла к окну.— Ты думаешь, он…попытается снова?— спросила Гермиона, не оборачиваясь и отчаянно стараясь сделать так, чтобы голос не дрогнул.

— Я не знаю. Я совсем его не знаю и пока не могу понять, как он себя поведет.

Этого-то Гермиона и боялась: что ее кошмар повторится, что однажды она снова почувствует его грубые руки на своей коже, его дыхание на своем лице… Девушка опустила голову и попыталась сдержать невольную дрожь, как вдруг услышала позади себя быстрые шаги, а затем ощутила, как сильные руки слизеринца обхватывают ее за талию и прижимают к себе, заставляя перестать дрожать.

— Я буду рядом. Если захочешь.— Его голос прозвучал неожиданно тепло и участливо, что ей не захотелось отстраняться. Девушка начала расслабляться в его руках, и Драко, почувствовав это, посильней притянул ее к себе, внушая прикосновениями уверенность. Гермиона прикрыла глаза и положила голову на его плечо, но потом заставила себя произнести:

— Я не могу принять… — Она развернулась лицом к слизеринцу, но все же позволила себе маленькую слабость: не вывернулась из его объятий.— Зачем тебе это?— Гриффиндорка посмотрела в его глаза — он находился так близко, всего в нескольких дюймах — и она подумала, что сможет различить фальшь. Но, к неожиданности Гермионы, фальши не было, Драко не отвел глаз — напротив, он сам вглядывался в глаза девушки, словно стараясь угадать ее реакцию. Затем легко коснулся ее щеки, отводя за ухо прядь волос, и как-то почти неуверенно пожал плечами:

— -Сам не знаю. Это мне совсем не сложно. Но, если тебе неприятно…

— Нет, не неприятно. Совсем.— Она стушевалась, но добавила:— И все равно, я не понимаю. Зачем это тебе?

— Тебе обязательно знать причину?— Он закатил глаза.

— Обязательно.

— Ты мне нравишься.— Вот так просто. Без предисловий, без экивоков. В лоб.

— Я? Тебе??— Гермиона даже чуть отступила, недоуменно глядя на слизеринца.— Ты шутишь?

— Нет.

— Как я могу тебе нравиться? Ты забыл, кто я?

— Это ты забыла кто я.— Он покачал головой и приблизился, ожидая, что девушка отстранится и уйдет. Не ушла и не отстранилась. Тогда Драко потянул руку к ее щеке, а затем легко, едва касаясь, дотронулся губами до ее губ. Вот тут она дрогнула и отстранилась. Малфой послушно убрал руки и посмотрел ей в глаза, ожидая упреков, пощечины на худой конец, но… не этого потерянного взгляда.

— Ты себе придумал.— Она бессознательно провела рукой по губам.— Это затянувшаяся благодарность, или еще что, я не знаю…— Она развернулась, чтобы уйти в свою комнату, но Драко ее остановил, взяв за плечи, и повернул к себе:

— Нет! Ты ошибаешься. А я действительно увлекся тобой, и ты мне действительно очень нравишься.— И на этот раз он поцеловал ее более настойчиво, не давая возможности отстраниться. Нет, он не держал Гермиону, но его легкие поцелуи были…тревожащими, и Драко прекрасно об этом знал. У девушки перехватило дыхание от невесомых касаний его губ, от его рук, ласкающих ее затылок и кожу головы, запутывающихся в каштановых кудряшках. Гермиона, не выдержав пытки, сама потянулась рукой к волосам Драко и прижалась к нему сильнее, приоткрыв рот и отвечая на поцелуй. Он немедленно этим воспользовался, скользнув языком в разомкнутые губы, исследуя ее, словно пробуя на вкус. Гермиона чуть не задохнулась от заполнивших ее ощущений, ее тело само откликнулось на умелые ласки слизеринца, будто вне желания девушки. Между поцелуями, пытаясь восстановить дыхание, Гермиона также попыталась восстановить и самообладание:

— Мы не можем…не должны.

— Мне уйти?— Он, с трудом оторвавшись от гермиониных губ, прижался лбом к ее лбу.

— Нет!— На этот раз она сама поцеловала Драко, не желая думать о происходящем.— Хотя, пожалуй, уйти.— Девушка, наткнувшись на непонимающий взгляд, не выдержала и рассмеялась.— Тебе уже пора на патрулирование.

— М-м-м…а, может, ну его?

— Нет. Двое отлынивающих старост — это уже слишком.

— Тогда, я — в коридоры, а ты — спать.

* Lasciate ogni speranza voi ch'entrate — Оставь надежду, всяк сюда входящий. (с) Данте Алигьери