Smiles In The Mist (джен)

Примечания:

Вы уже не ждали, а продолжение всё-таки вышло:)

Дальше написано ещё несколько частей, и я планирую довести дело до конца. Вопрос только в том, сколько на это уйдет времени:(

Лили протёрла глаза от накатившей дневной дрёмы. Дома никого не было. Северус пропадал в лабораториях то ли Академии, то ли вообще в Отделе Тайн, заканчивая свой мега-проект, а Эйлин, по всей видимости, ушла в магазин, или куда ещё её могла понести нечистая.

Проковыляв на кухню, Лили печально окинула взглядом полки холодильника. Хотелось вкусненького, но всё, что попадалось на глаза, было совсем не то, что надо. Кажется, где-то в шкафчике заявлялись остатки шоколадного печенья. А если заварить чай с жасмином, то будет совсем замечательно. Конечно, это не что-то полезное для беременных, но если организм требует, то, наверняка, очень нужно выполнить просьбу.

В это время в дверь заколотили.

— Снейп, немедленно открывай!

Голос был весьма смутно знакомым. Она точно слышала его раньше, но трудно было точно сказать, кем был его обладатель. Учитывая, что он, похоже, не подозревал о существовании звонка, это был волшебник.

Лили нахмурилась, пытаясь незаметно подсмотреть, что за непрошеный гость ломится к ним домой.

— Я готов принести Непреложный обет, что ничего вам не сделаю и никому не расскажу об этом месте.

Сквозь дурацкую кружевную занавеску просматривался растрёпанный и удивительно встревоженный Люциус Малфой.

Лили едва верила своим глазам. Она задумчиво продолжала разглядывать пришельца.

— Что тебе нужно? — крикнула она.

— Эванс? — Люциус метнулся от двери к окну, через которое за ним велось наблюдение. — Позови своего мужа.

— Я не уверена, что стоит тебя слушать, честно говоря.

Руны на подоконнике слегка заблестели, чувствуя близость чужой магии.

— Можешь проверить любым заклинанием... я палочку за порогом оставлю, если требуется, только выслушай!

— За тобой погоня? — Лили слегка отпрянула вглубь комнаты, обхватывая руками живот.

— Нет, дело в другом, — Малфой заправил одну из выбившихся прядей за ухо. — Мне нужно зелье. Которое изобрёл Снейп. Которое... облегчает роды. Нарцисса сейчас в опасности. И наш сын... Я не знаю, сколько ещё они продержатся. Целитель из Мунго сказала, что поможет только экспериментальное зелье. Которое твой муж придумал для тебя. Если вопрос в деньгах... Сколько хотите, клянусь, тут же перенесут в ваше хранилище.

Глядя в отчаянные глаза молодого отца, Лили не могла им не поверить. Но пустить его в дом? Уже жалея о своём решении, она вздохнула и кивнула головой.

— Ты, конечно, можешь зайти, — Лили приоткрыла дверь, словно, если впустить Малфоя только на шажок, он будет представлять меньше опасности. — Только Северуса сейчас нет дома. Но у нас есть почти доделанное зелье в подвале. Оно уже настоялось, осталось добавить последние ингредиенты.

— Скажи мне, что нужно, — Малфой щёлкнул пальцами. — И где искать Снейпа.

Рядом с ними появился ушастый домовик.

— Нужен ятрышник и пыльца фейри. А вот где Северус я точно не скажу. Впрочем, могу доделать всё сама.

Малфой зыркнул на эльфа, тот торопливо закивал и снова исчез.

— Погоди, — он растянул губы в улыбке, мягко пытаясь втолковать очевидное. — Мне требуется, чтобы именно Снейп закончил своё зелье. А не... кто-то, кто просто видел, как варит профессионал.

Терпеливо выслушав рассуждения до конца, Лили скрестила руки на груди.

— Можешь терять время дальше, а можешь довериться мне. Я знаю, что делать. Но если принять зелье из рук грязнокровки для тебя страшнее, чем рисковать здоровьем жены и сына, то это твой выбор.

Малфой отвёл взгляд в сторону и тревожно сжал пальцами воздух вместо забытой дома трости. Осознавая, что рядом нет привычной опоры, он растерянно посмотрел на пустую ладонь.

С новым хлопком в коридоре снова появился домовик, стискивающий тонкими пальцами пакет лавки травника. Огромными круглыми глазищами он уставился на своего хозяина, ожидая указаний.

Малфой утробно зарычал, грубо вырывая свёрток из рук эльфа.

— Ты... клянусь, если я зря тебе доверился... — он передал ингредиенты Лили.

— Иногда бывает полезно верить людям, — фыркнула она. — Можно узнать что-то новое.

— Сколько времени потребуется? — Малфой проигнорировал её шпильку.

— Где-то минут пятнадцать, не больше.

— Добби, немедленно отправляйся к Нарциссе и сообщи, что я буду через четверть часа. И принесу всё, что нужно.

Домовик снова исчез.

Лили, как могла торопливо, переваливаясь с ноги на ногу, спустилась в подвал. Малфой следовал за ней шаг в шаг. На последней ступеньке она слегка покачнулась, оступившись, и её тут же подхватили сзади. Лили ошарашенно обернулась, но Малфой быстро отдёрнул руки.

— Иногда бывает полезно смотреть под ноги, — холодно заметил он.

— Спасибо.

Мотнув головой, Лили развернула свёрток, поспешно высыпая ятрышник в ступку.

Малфой облокотился о стену, наблюдая за тем, как она готовит.

Зелье мерно переливалось в котле, слегка забулькав под ровным огнём вспыхнувшей горелки.

Аккуратно измельчив сушёные листья, Лили старательно перемешала их с пыльцой. Руки порхали над столом отработанными, уверенными движениями.

Она поцокала ногтем по стеклу ручных часиков, отсчитывая последние секунды.

— Всё выглядит как нужно? — поинтересовался Малфой.

Лили скептически покосилась на заказчика.

— Идеально, — заверила она, набирая готовое зелье в черпачок.

Малфой удерживал последние остатки утраченного хладнокровия, глядя как Лили наполняет пробирку, а потом ловко закупоривает её содержимое пробкой.

— Вот, пожалуйста.

Малфой с осторожностью забрал свою главную драгоценность у неё из рук. Они встретились взглядами и Лили впервые увидела такую яркую смесь эмоций в серых глазах, обыкновенно смотревших с презрением и равнодушием. Он кивнул и, так не сумев произнести слова благодарности, аппарировал.

* * *

Драко аккуратно проскользнул в отцовский кабинет. Устроившись на диванчике недалеко от рабочего стола, он не торопился привлекать к себе внимание, задумчиво завязывая узелки на поясе халата.

— Ты что-то хотел? — Люциус приподнял голову, отрываясь от свитка пергамента.

Драко поёрзал на месте, явно колеблясь.

— Отец, а Тёмный Лорд... Он же навсегда умер, правда?

Люциус отложил перо на подставку, удивлённо глядя на сына.

— Почему ты беспокоишься по этому поводу?

— Дело в том, что — Драко вздохнул. — Просто, мы гадали, когда было затмение. И в одном из отражений кое-кто носил нечто очень похожее на маску... ту самую...

Люциус свернул письмо в рулон и перевязал тонкой верёвочкой.

— Про Тёмного Лорда не слышали почти столько же времени, сколько тебе лет. Если бы он имел возможность вернуться, то наверняка ею бы воспользовался.

— Я тоже так подумал, — Драко подтянул колени к груди. — Но эта маска меня очень пугает. Если вдруг он возродится и опять захочет начать войну, то тебе же не придётся снова пойти в Пожиратели? И мне...

Эмблема рода зашипела, отпечатываясь на сургуче.

— Даже пророчества потомственных провидцев не всегда сбываются. Не стоит так бояться того, чему, может, и не суждено воплотиться, — Люциус медленно опустил тяжёлый дымящийся вензель в воду. — Что бы ни произошло, семья Малфой будет в безопасности.

— Обещаешь? — с надеждой вытянулся Драко, продолжая мять края штанин пальцами.

— Даже если вся магическая Англия падёт, — Люциус слегка улыбнулся.

* * *

Только шагнув из камина в полутьму лавки, Генри понял, как он соскучился по её таинственным запахам, причудливым артефактам и странным, угрюмым жителям.

Горбин оторвался от толстого формуляра, приподнявшись за прилавком.

— Ну здравствуй, Генри. Хорошо себя вёл?

Широко улыбаясь, Генри сунул руки в карманы и перекатился с пятки на носок. Очень хотелось кинуться и обнять Горбина, но он знал, что опекун это не приветствовал.

— Было так здорово! Вы бы видели, какой пир закатили мистер и миссис Малфой! А какие были украшения: птицы как живые, только изо льда, а ещё хлопушки...

— Ты не сильно докучал хозяевам?

— Да вы что! Они так обрадовались приезду Драко, что не заметили бы, если бы он вместо нас привёз трёх венгерских хвосторог!

Горбин фыркнул, снова склоняясь над книгой.

— Ну что встал? Беги давай к Беркэсу, вижу же, что совсем невмоготу!

Генри заливисто рассмеялся и вприпрыжку поскакал по ступенькам.

— Шмитти! — раздалось со второго этажа.

— Беркэ-эс!

Генри едва не выломал ручку двери.

— Сейчас как сниму и ка-ак закружу по всей комнате!

— Эй-эй-эй! Штарика не трогать! Штарик должен вишеть, где положено!

Хохоча, Генри закинул рюкзак с вещами в конец комнаты и рухнул на свою старую кровать.

Метёлка, одиноко стоявшая у окна легонько подвинулась, ласково щекоча свисающую с постели ногу.

— Что, тоже соскучилась? — Генри заворочался, отпихивая любвеобильную метлу. — Ну хватит, всё, перестань!

— Рашкажешь, папке, про швои ушпехи в школе?

— О-о, один раз я восхитительно наложил заклинание Кипящей крови!

— Тебе оно не шражу далошь, — Беркэс едва не прослезился. — Ты так вырош! Шкоро будешь пробовать швои проклятия. А там уже до тёмных ритуалов шовшем недалеко!

— С ними я пока не хочу торопиться, — нахмурился Генри. — Разве что только... Беркэс, а ты слышал что-нибудь про Адское Пламя?

Часы долго не отвечали. Левый глаз закрутился по часовой стрелке, а правый против. Торчащий язык раздвоился, словно змеиный.

— Кажетшя ты где-то вычшитал про Цшветы Кагуцучи.

— Про что?

— Очщень древнее божештво. Древнее, как вешь мир. Он дарует Пламя, которое ражрушает живое и неживое, обрашщает жемлю в лаву, жаштавляет вулканы ижвергнутьшя. Маг может попрошить Кагуцучи пробудить Пламя, но ешли маг шлишком шлаб, Кагуцучи поглотит его душу.

— А если, предположим, он достаточно силён, чтобы договориться с Кагуцучи, чисто в теории можно научиться метать файерболы, например?

Беркэс недовольно поперхнулся языком.

— Шмитти, как ты не понимаешь? На тебе отметки Кагуцучи! Ты должен принешти ему дары за то, что он рашшудил шохранить тебе жижнь. И больше не бешкопоить.

— С чего ты взял, что не обычный огонь, а Цветы Кагуцучи?

— Потому что он оштавил тебе главное, — Беркэс кивнул в сторону волчка.

— Но это же просто вредноскоп. Конечно, старая модель, но явно новее сотворения мира.

Беркэс распахнул рот, но затем резко прикусил себе язык и отчаянно заметался, едва не слетая с крючка.

— Не могу, Шмитти, не могу! Кагуцучи бешпощаден к тем, кто открывает его тайны, — зрачки бешено вращались, то увеличиваясь, то сужаясь до точки. — Ты шам вшё ужнаешь. Время придёт.

— Пожалуйста, перестань себя мучать, — Генри уселся на кровати по-турецки. — Лучше расскажи о себе. Откуда ты столько знаешь? Как ты вообще оказался здесь?

Беркэс замер, задумчиво покручивая стрелками.

— Даже не жнаю... А ты всё ешщё будешь любить штарого доброго Беркэша?

Генри горячо закивал.

— Тебя я буду любить, даже если окажется, что ты древнейший бессмертный дух-изничтожитель человечества, навеки заключённый в часы! Впрочем, возможно, в таком случае, ты для меня станешь ещё круче!

— И где ты только таких ишторий нахваталшя, Шмитти, — смущённо потупились часы. — На шамом деле ты почщи прав. Я... ёкай. Двешти лет нажад меня шпаш от иштребления прапрадед Меркуши — Штейнфилд Горбин. И я обешщал служить шемье Горбинов до шкончания лет. Однажды, маленький Шмитти, я штану твоим древним демоном-ижжничтожителем, ешли тебе так жахочетшя. Но мне куда больше хочетшя побыть твоим папулей. А ты так быштро вжрошлеешь...

Генри прыснул от «Меркуши».

— Эх, Беркэс, и с чего ты думал, что я в тебе разочаруюсь?

— Не жнаю даже, Шмитти. Штолько лет провишел на одном меште, што уже и жабыл, каким был раньше. Я жделал очщень, очщень много плохого. Тебе лучше знать меня как штарые чашы.

— Что бы ни произошло раньше, я так рад, что ты есть у меня сейчас!

— Ох, Шмитти, ты жаштавил Беркэша прошлежитьшя.

— Хочешь, поедем в школу вместе? Повешу тебя у нас комнате, буду с собой на уроки брать. Познакомлю тебя с гриффиндорскими воображулями и ещё с одним вредным завхозом... Он, конечно, охренеет! «Пацан, что ты притащил в школу?!» «Ох, это всего лишь фамильные часы моего дядюшки. Напоминают о доме и уюте... Что-что? Говорите, они прилетают к вам по ночам в образе демона-убийцы? Ну, у всех свои маленькие особенности. Я вот тоже во сне иногда брожу...».

Беркэс тоскливо вздохнул.

— Ижвини, Шмитти, но я не могу оштавить Меркушу.

Генри понимающе кивнул.

— Но если вдруг передумаешь...

В это время в дверь настойчиво постучали.

— Генри, спускайся немедленно. К тебе пришли гости. Я не могу их развлекать бесконечно: меня ждут клиенты.

Генри спрыгнул на пол и едва не кубарем кинулся вниз по лестнице.

— Тони! Миссис Яксли!

Он задушил в объятьях друга, который казалось вовсе не изменился за те месяцы, которые они не виделись.

— Мы принесли тебе пирог с патокой!

— Я хотела дождаться, пока ты сам к нам заглянешь, но Тони не выдержал и упросил меня прийти в лавку.

— Не стоило так себя утруждать, — вздохнул Горбин. — Этот баловень судьбы почти неделю пировал у Малфоев. Не уверен, что после королевских угощений он вообще согласиться пробовать обычную еду.

— Миссис Яксли, не слушайте его! — возмутился Генри. — Ваши пироги не сравнятся ни с одним блюдом мира!

Мама Тони поставила пирог на прилавок и ласково обняла лучшего друга сына.

— Меркурий, ты же угостишь гостей парой кружечек чая? Уж очень хочется послушать, как прошёл первый семестр у нашего мальчика.

Генри зарделся и позволил себе ещё чуточку постоять в объятьях миссис Яксли.

— Если наш мальчик окончательно не превратился в белоручку, то он, наверняка, сумеет сделать это самостоятельно. Но если он планирует дожидаться персонального домовика, то ваша участь весьма незавидна.

Генри ойкнул и поспешил на кухню.

* * *

Распрощавшись с гостями, Генри поднялся обратно в комнату, полный решимости рухнуть на кровать и проспать все оставшиеся выходные. Но стоило ему открыть дверь в комнату, он почувствовал, что забыл сделать кое-что очень важное.

— Шмитти приташ-щил што-то вкушненькое для папки? — полюбопытствовал Беркэс, принюхиваясь широкими ноздрями. — Такой аромат!

— Ой! — Генри стукнул себя по лбу. — Это не тебе. Это надо срочно замочить, пока Горбин не заметил!

Среди кипы разбросанных вещей, он торопливо вытащил свёрток с мантией.

— Ну и вонища, Беркэс! — скривился Генри — Неужели тебе действительно такое нравится?

Часы закачались, облизываясь торчащим языком.

— Надо, наверное, спрятать на чердаке, а то вся комната пропахнет. А скоро же приедет Гермиона и... Чёрт!

Генри остановился, как вкопанный, едва не роняя мантию из рук.

— Я совсем забыл спросить у Горбина! Беркэс, ты как мой второй родитель, как считаешь, можно ли отпраздновать Новый год вместе с моей подругой из Хогвартса?

— У моего шынощки появилашь подрушжка? — восхищённо подпргнули часы. Стрелки закрутились, а затем замерли, оттопыриваясь вверх.

Генри попытался спрятать алеющие уши, закопавшись в сундуке под столом.

— Она очень классная! — высунулся мальчик. — Немножко зануда, конечно, но ты бы видел, как она накладывает Петрификус!

— Ты же рашкажал ей, чщему я тебя научщил?

— Ну, частично. В Хогвартсе твои сглазы не особенно одобряют. Но вообще-то Гермиона и без этого столько всего знает, хоть у неё и родители магглы!

— Шмитти? — вкрадчиво встрял Бэркэс. — Горбин не ражрешит приводить сюда гряжнокровку.

Генри насупился.

— Да не может такого быть! Гермиона не такая! Он вот как только увидит, сразу передумает!

— Шмитти, это очщень плохо. Очщень плохо.

— Да знаю я! Просто подожду когда Горбин будет в настроении, пообещаю себя хорошо вести в конце концов.

— Очщень-очщень глупый Шмитти, — Беркэс раскачивался на месте, продолжая талдычить одно и то же.

Генри обиженно плюхнулся на кровать и накрыл голову подушкой.

Да, задача не из лёгких, но неужели он с ней не справится? Горбин хоть и строгий, но иногда идёт на уступки.

* * *

Весь следующий день Генри вёл себя самым наилучшим образом. Надраил полы, протёр от пыли даже капризную Руку, которая терпеть не могла водные процедуры, а затем ещё и отсортировал руны под стеклом по коробочкам, хотя собирались они это сделать ещё когда он в Хогвартс не уехал.

Последний подвиг приёмыша настолько поразил Горбина, что он сразу же заподозрил неладное.

— Ты что-то слишком старательно меня умасливаешь. Лучше сразу скажи, что натворил, и будем разбираться, что делать.

Генри широко улыбнулся, сияя ярче начищенных витрин.

— Уверяю вас, совсем ничегошеньки не произошло, — он аккуратно протёр невидимое пятно на стекле. — Просто... Дело в том, что я подумал, что раз уж мне можно было остаться у Драко в Рождество, то может быть, и я смогу пригласить кого-нибудь к нам... Не троих человек, конечно. Всего одну подругу.

Горбин насмешливо скрестил руки на груди.

— Пока всё слишком складно. В чём-то должен быть подвох.

— Нет никакого подвоха! — оскорбился Генри. — Просто решил, что если немного приберусь в лавке, то вы скорее согласитесь пустить гостя.

— Неужели тебе не хватило ночёвок в компании в школе? Это место не особенно предназначено для детской беготни.

— Да какая там компания! Всего лишь Гермиона и больше никого. Честно-честно! Мы просто посидим, попьём кофе, посмотрим как в полночь заряжаются кристаллы...

— Кто это вообще такая? Кэрроу? Хотя, у них твоих ровесников вроде не нет. Фарли?

— Нет, Дженни Фарли на седьмом курсе учится, — Генри чувствовал, что так просто он с темы не соскочит.

— Погоди, — Горбин прищурился уже совсем не весело. — Она что — грязнокровка?

Генри продолжал нервно улыбаться.

— Ты совсем обнаглел? — прошипел Горбин. — Думал, помоешь полы, и я сразу начну пускать через порог всякий сброд?

— Нет, я...

— Какого драккла ты вообще с ней водишься? Сумел наладить такие ценные связи: с Малфоями, с Ноттом, Забини, а домой ко мне тащишь вот это?

— Не смейте так говорить про Гермиону! Она лучшая на курсе! Книг прочитала больше, чем все остальные вместе взятые! И заклинаний знает чуть ли не на два курса вперёд! Она не просто какая-то грязнокровка!

— Да, мне вообще всё равно сколько она выучила заклинаний! В этом доме никогда не было ни одного маггловского отродья и не будет!

— Почему? Почему вы так сильно их ненавидите? Что они вам сделали? — Генри стиснул кулаки. — Я тоже может быть сын магглов! Но меня-то вы терпите!

— Немедленно поднялся в свою комнату и закрыл за собой дверь! Новый год встретишь там.

— Но... Я же...

— Запомни раз и навсегда — в этом доме хозяин я. И я решаю, кому можно сюда заходить, а кому нет. Ты здесь слушаешься. Распоряжаться будешь, когда хоть немного ума наберёшься.

— Да, пожалуйста! — Генри увернулся от подзатыльника и юркнул на лестницу. — Мне вообще всё равно! Я сам тогда полечу к Гермионе, а вы сидите тут и командуйте, кем хотите!

— Весьма громкие заявления с твоей стороны, — холодно парировал Горбин, доставая палочку из рукава.

И в следующую секунду Генри почувствовал, как пол уходит из-под ног, и он поднимается в воздух.

— Эй! Вы чего? — он задрыгался, отчаянно пытаясь сопротивляться. — Так нечестно!

— Кажется, на сегодняшний вечер тебе придётся всё же изменить свои грандиозные планы.

— Да, как вы смеете! Остановитесь! — Генри цеплялся за перила, упирался ногами и руками в стены, вертелся ужом, но ничего не мог поделать: тело, вопреки воле хозяина, медленно плыло на второй этаж.

У самой комнаты Генри едва не прихлопнуло распахнувшейся дверью. Он схватился пальцами за ручку, изо всех сил отталкиваясь ногами от рамы, но уже в следующее мгновение дверь открылась пошире, а затем резко захлопнулась, оставляя его внутри.

— Вот так значит?! — едва приземлившись, Генри тут же вскочил на ноги и ринулся обратно к выходу. Но не успел он добраться до порога, как невидимая пружина катальпультировала его на кровать. — Немедленно! Выпустите! Меня! Отсюда!

Генри снова и снова кидался к двери, но раз за разом магический барьер запуливал его в комнату. В конце концов, он окончательно выдохся, обречённо рухнув на пол.

— А тебя предупрешждал, Шмитти, — украдкой заметил Бэркес.

Раскрасневшийся Генри лениво скорчил ему рожу.

— Очшень на меня похоже получшилошь! Мы прямо одно лицо!

— Я не планировал тебя умилять.

— Жнаю, Шмитти. Но тебя так давно не было. Я радуюшь прошто оттого, што ты вернулшя.

— А я уже хочу обратно, — пропыхтел Генри, недовольно отряхивая колени.

Часы вздохнули, сочувственно качнувшись в сторону мальчика.

— Хочешь, шыграем в шахматы?

Генри насупился, покрутив головой.

— Отстань, Бэркес. Нужно придумать способ выбраться отсюда другим путём. Я так просто не сдамся.

Окно было зачаровано ещё с момента, когда часы спалились с трубкой, поэтому тоже отпадало.

Ещё и Бэркес не помогал, продолжая настаивать на партии, отмечая, что времени до полуночи ещё полно. Но Генри был непреклонен. Он сидел, сосредоточенно обкусывая ногти, и отчаянно пытался сообразить, как же теперь сообщить Гермионе, что приглашение отменяется, потому что Горбин мерзкий гад. К тому же его грызла вина за то, что он в принципе позвал подругу, не прощупав почву. Она же умная и, наверняка, догадается, почему всё отменилось, и расстроится. На что, спрашивается, он вообще рассчитывал? Что Горбин, услышав о её талантах, резко поменяет своё отношение к магглорождённым? Глупость же.

— Ну, ничего, — бурчал Генри. — Я ему это ещё припомню.

За окном уже окончательно стемнело. Утомившись злиться, он всё-таки согласился на игру с Беркэсом и феерически ему продул, потому что мысли витали далеко от шахматной доски.

Время тянулось медленно. Горбин, похоже, уже закрылся. Дом погрузился в тишину, которая ещё год назад будоражила воображение. Но сегодня Генри чувствовал себя слишком паршиво, чтобы погрузиться в волшебство ночи в лавке магических артефактов.

С робкой надеждой он на всякий случай проверил дверь, но в очередной раз был отфутболен в кровать. Положение казалось совершенно безвыходным. Тяжко вздохнув, узник отвернулся к стене, чтобы удручённо ковырять обои.

Беркэс немного пошевелился на крючке, аккуратно привлекая внимание.

— Шегодня день рождения Тома, — тихо проговорил он.

— У Тёмного Лорда? В Новый год? — Генри приподнялся на кровати. — Подумать только, у Волдеморта был день рождения. Я даже и не думал о нём с этой стороны.

— Почщему это?

— Наверное, потому, что кажется, что день рождения может быть только у хороших людей, — пожал плечами Генри.

— Он не очщень-то любил этот день. Даже я шлучщайно ужнал обо всём.

— И как же он его отмечал? Закатывал злодейскую вечеринку? — хмыкнул Генри, обнимая подушку.

Часы с какое-то время молчали.

— По-швоему, — наконец, ответил Бэркес. — Я бы шкажал, что он шкорее подводил итоги.

Генри хотел было уточнить, в каком смысле, но что-то в голосе Бэркеса заставило его передумать.

Разговор о Волдеморте прервала метла, неожиданно поднявшись со своего места. Подлетев к шкафу, она легонько постучала по по нему рукоятью.

— Мне его открыть? — уточнил Генри.

Метёлка радостно перекувырнулась в воздухе.

Мальчик распахнул двери, открывая вид на кучу мятой одежды, которая не пригодилась в Хогвартсе.

Ловко орудуя ветками, метёлка сгребла вещи в стороны, а затем ткнулась в маленький сучок, опуская его вниз. Задняя стенка шкафа отворилась, открывая загадочный тёмный проход.

У Генри восхищённо заблестели глаза.

— Это же секретный ход, правда? Ничего себе! Прямо как в кино!

Он с любопытством заглянул внутрь. Узкая винтовая лесенка вела довольно глубоко вниз, минуя первый этаж.

— Бэркес, а ты чего молчал об этом? — обернулся Генри. — Не верю, что ты не знал!

Часы печально вздохнули, понурив стрелки.

— Хотел побыть ш шыном немного, пока он шнова не уехал в Хогвартш.

— Ну Бэ-эркес, — Генри виновато улыбнулся. — Ты же понимаешь, что я не могу тут остаться. Но я тоже очень скучал, честно-пречестно!

— Беги уже, — кивнули часы. — Ещё ушпеваешь до полуночи.

Генри вытащил из горы спутанных вещей какой-то свитер и старый шарф и натянул на себя, утепляясь перед зимним перелётом. Затем он в последний раз окинул глазами старую комнату и поднял метлу, которая терпеливо дожидалась его прислонившись к стене. Почему-то на долю секунды его сковало ощущение, что он прощается вовсе не на одну ночь, но Генри быстро отбросил странный морок.

— Шмитти, — тихонько позвал его Бэркес.

— Да?

— Береги шебя. Пожалуйшта.

Генри подмигнул часам и торопливо поскакал вниз по лестнице.