За кулисами истории (гет)

Я дура. Абсолютно полная дура, которая, несмотря на свой реальный возраст, в разы глупее окружающих детей.

Разумеется, со столь насыщенным графиком я продержалась не долго. На второй неделе, когда я грохнулась в обморок прямо за завтраком, меня положили в лазарет, накачали какими-то зельями и я проспала три дня.

И вот, я открыла глаза.

Лазарет школы Дурмстранг был ничуть не похож на маггловские палаты, где мне доводилось лежать раньше. Здесь было невероятно уютно. Чистое, прибранное помещение в теплых тонах, пять кроватей, причем занята только моя, каждая из которых прикрыта мягким цветным пледом. Рядом — прикроватная тумбочка и по одному стулу для посетителей, на стенах подвешены горшки с цветами, а из широкого окна открывается просто изумительный вид на прилегающую к замку территорию.

Итак, сегодня утром я проснулась поздно. Скорее, это был день — около часа дня. Поскольку в больничном крыле было пусто, я дочитала последние главы учебника по Зельям, ничто не предвещало беды. Через час в лазарет вошел чрезвычайно радостный Фоули.

— Привет, дурилка, волхвы сюда не забредали?

Если честно, то мысль о волхвах как-то даже вытеснила факт обзывательства из моей головы. К тому же внезапное появление нашего старосты действует на меня отупляюще. Хотя, возможно он на всех так действует. Это же Фоули.

Поэтому ничего лучше я не придумала, чтобы спросить только:

— Какие волхвы?

Фоули притворно закатил глаза и деланно вздохнул.

— Постоянно забываю, что ты из магглов… Каждый год в Дурмстранг приезжают друиды и волхвы со всех концов планеты, у них тут конференция проходит. Только деданы немного с приветом, живут на лоне природы по сто лет, почти не выходят из лесу. Поэтому с периодичностью около семи раз в день, они теряются в замке или на прилегающей к нему территории. Так, я понимаю, что волхвов тут нет?

Я отрицательно помотала головой. Дурдом.

— Кстати! — оживился Фоули.

Этот возглас меня несколько насторожил, ибо что может показаться «кстати» после разговора о сумасшедших волхвах? Но Фоули, не обращая на внимания на мои перепады настроения (а поверьте, их было очень хорошо видно на моем лице), зарылся в свою сумку и вытащил из нее огромный фолиант.

— Это тебе, идиотина, — с этими словами мне торжественно вручили книгу.

К обложке была приложена открытка с соответствующей надписью «Идиотине». Через секунду надпись сменилась на «Дубинушке». А еще через пару мгновений на «Дурилке». Надо же, заморочился парень…

Не оценив по достоинству усилий Фоули, я отодвинула открытку и увидела название самой книги.

— «Устав Дурмстранга». Ну и зачем мне это?

— Ты гляди-ка, не прогадал с прозвищем, — всплеснул руками Фоули, — Глава девятая, второй пункт тридцатой и дополнение про хроновороты — к твоим услугам. Поверь, когда ты прочитаешь, то сама сменишь фамилию на «Бестолочь», гарантирую.

— Если это так важно, что ж ты мне раньше не принес Устав?

— Хотел посмотреть на сколько тебя хватит. Кстати, за тобой должок.

— Иди к лешему, ты староста, это твоя обязанность — ставить меня в известность всего, что касается процесса обучения.

— Ты еще скажи, что мне нельзя было тебя с метлы сбрасывать, — фыркнул Фоули, всем своим видом демонстрируя, что на одну конкретную грязнокровку его обязанности не распространяются.

Ах так? Пора кое-кому напомнить, что значит иметь дело с неуравновешенной истеричкой.

Я бросила в него торшером. Это было неожиданно, и я даже попала по руке, после чего староста позорно смотался. Надо же, волшебники отвратительно защищаются от неожиданных маггловских атак…

Таким образом, книга оказалась Кодексом Дурмстранга. И вот согласно этому Кодексу я не обязана посещать все занятия. Мое образование — только моя головная боль. Оценка за семестр весьма условна и решающее значение имеют только экзамены. Я могу вообще не посещать уроки или посещать выборочно. Именно на это и делалась ставка при выдаче хроноворота.

Надо сказать, Кодекс несколько отличался от большинства библиотечных книг. Он был новым и не имел ничего общего с древними фолиантами или свитками, Мордред, он даже был напечатан на современной бумаге! В него ежегодно вносились поправки, а в самом конце были представлены рабочие программы по существующим дисциплинам.

— Мисс Эванс, вы, наконец, проснулись?

Откуда голос?

Не найдя источника звука прямо перед собой, я принялась вертеть головой из стороны в сторону.

— Я внизу.

В процессе разглядывания больничных апартаментов я пропустила один незаметный факт. Здесь не было пола... Все помещение — огромный бассейн с плавающей на нем мебелью и узкими дорожками для сухопутного прохода.

Из бассейна торчала русалка. Зеленая такая, в крапинку. Оранжевую. Причем вся. И зубы веером. Тяжелая жизнь настала у морского народа…

Видимо, мой выразительный взгляд сам за себя говорил о необходимости пояснений.

— Меня зовут Карпатровалденьфина Дарварсутрыффская Вторая.

Вторая?! Они еще и по второму кругу так своих детей называют?

— Не пугайся, можно просто — мадам Безупречность.

От скромности не помрет.

— Я кикимора, работаю медиком в этой колонии строгого режима. Мне материться запрещает контракт, но «бестолочь» явно слишком легкое для тебя выражение, в связи с чем я потом дам вашему старосте пару уроков красноречия. Еще раз устроишь себе больше 30 часов в сутки — придется звать отца Гермогена на отпевание, а он уже тридцать лет как почил, и очень не любит, когда некроманты его возвращают на землю, чтобы упокоить очередного студента.

С этими словами она зачем-то показала мне фотографию очень злого бородатого призрака, который в кого-то бросался кадилом. А потом поставила несколько склянок с зельями.

Стоп. За последние тридцать лет в Дурмстранге умерло уже несколько студентов, которых отпевал отец Гермоген?..

— Вот зелья, одно из них, кстати, отравлено, его не пей. Это для тренировки, ваша зельевар просит. На первый раз предупреждаю, повторять не буду, но периодически, если нет серьезной опасности, в больнице дают отравленные зелья, чтобы вы приучались к постоянной бдительности.

Я оторопело наложила определяющее заклятье и отодвинула засветившуюся склянку от греха подальше.

— Сначала поешь, потом зелья и спать. Проснешься — штудируй кодекс и составь себе, в конце концов, уже нормальное расписание. Меня можно позвать с помощью волшебной палочки — просто постучи по красному крестику, нарисованному на спинке кровати. Я сейчас уплываю, мы с Дракулой и водяными играем в бридж, так что без особой необходимости не дергай меня, только-только нормальные ставки пошли.

И вот, сие странное создание скрылось в пучине морской. Ну, то есть в тоннеле бассейна.

Я и впрямь решила не откладывать составление нового расписания в долгий ящик. Теоретические занятия, уроки, где объяснялась информация, уже мне известная, несложные практические задания — все безжалостно выносилось за скобки моего ежедневного учебного плана.

Нужно сказать, что процесс составления расписания был очень нудным и долгим, в конечном счете определиться с посещаемыми занятиями и согласовать эти посещения удалось только на второй день работы. Ежедневная нагрузка по семь-восемь занятий хоть и была расценена мадам Безупречностью (серьезно, ее так все в школе называют) как тяжелая, особенно с учетом часов для самоподготовки, но все же получила одобрение в конечном итоге.

Как и предупреждала медсестра, больничный затянулся, но я пробыла в лазарете даже дольше, чем планировалось изначально. В ходе лечения была обнаружена серьезная эмоциональная нестабильность и нервозность — остаточные явления моей смерти и последующего перерождения в незнакомом месте. Что ж… Список зелий на год был внушительным, но под влиянием успокаивающих и стабилизирующих препаратов мне как будто стало легче дышать и воспринимать новую реальность.

В общем итоге, за полторы недели меня привели в состояние даже лучшее, чем было до прибытия в Дурмстанг. За это время удалось прочитать кучу теории, все равно в лазарете было нечем заняться, и, если честно, невероятно сильно хотелось колдовать. Магия, как оказалось, вызывает привыкание и то время, что я провела без возможности ее использования, весьма и весьма тяжело переносилось.

Но не тут-то было. Текст, адаптированный для восприятия детьми, понимался и заучивался без проблем, но на заклинания практически не хватало сил. Огромное количество времени уходило на отработку заклятий, поэтому такие предметы, как зелья, приходилось схватывать на лету, запоминать сразу на занятиях. Но даже учетом того, что у меня не хватало времени ровным счетом ни на что и я упорно работала весь семестр, я была абсолютно не готова к зимним экзаменам.

Они настали как-то слишком быстро и не были экзаменами в полном смысле этого слова. Баллы за них суммировались и составляли рейтинговые показатели каждого ученика. Студенты с высокими баллами могли претендовать на обучение по обмену с Кастелобрушу, Шармбатоном, Ильверморни и другими школами волшебства, а также получали внутренние привилегии вроде отдельной спальни или возможности раз в неделю заказывать вкусняшки по своему выбору на кухне. Мне это, конечно, не грозило — хотя бы проходной балл набрать.

Кроме того, я сдавала программы по многоступенчатой системе. Поскольку большая часть предметов усложнялась с каждым курсом, в случае успеха на экзамене с третьекурсниками я освобождалась от сдачи программы второго и первого курса по этому предмету. Как и от дальнейшей необходимости посещать занятия за предыдущие два курса. Если провалюсь на третьем курсе, то заставят отвечать за второй и первый, однако в этом случае никаких поблажек не предусматривалось.

За третий курс удалось сдать только Зелья, Историю и Гербологию. Ну, еще Чары, но тут, скорее, мне просто повезло — герр Кёниг сделал уклон в сторону психотропных заклинаний и, хотя я провалилась в обыкновенной левитации, на «Удовлетворительно» все же наскребла.

Полный провал ждал меня на РЭК и Полетах. Теперь, если не сдам Полеты летом, но после школы придется проходить унизительную процедуру получения разрешения на управление метлой.

В остальном — провал третьего курса и «Удовлетворительно» — для второго.

Рождественские каникулы, мой долгожданный отдых, наконец, наступил. Я решила не ехать домой. До Дурмстранга путь неблизкий, это Лили ничего не стоит проехаться до Хогвартса туда-обратно. Кроме того, мне не помешает поупражняться в магии и, хотя бы немного познакомиться с коллективом — я за эти полгода общаться почти разучилась!

Лили придется сказать, что была в Европе на зимних каникулах — мол, родители купили путевку, чтобы я не обижалась на то, что не еду в Хогвартс. В конце концов, это не совсем ложь. Сами родители отнеслись к моему решению с изрядной долей волнения, все же они не видели дочь уже несколько месяцев — но в приказном порядке требований явиться домой так и не поступило.

Как ни странно, но зимой из школы уезжало не больше половины учеников. Большая часть предпочитала отпраздновать Рождество со школьными друзьями и без тотального контроля со стороны старших — все же учителя более лояльно относятся к дисциплине, чем родители.

* * *

Первые попытки подружиться имели не самое удачное завершение. И вторые. И третьи тоже.

За полгода большинство ребят успело разбиться по группкам, а последние крайне неохотно принимали новых членов. Были и одиночки — но чаще всего эти социальные элементы сознательно воздерживались от контактов с окружающим миром.

Ну, хотя бы Рождество прошло весело.

Фоули — отбитый придурок, даром, что староста. И компания у него соответствующая. Шестеро отличников, представители так называемой «золотой молодежи» из самых разных семей, нашедшие общий язык друг с другом. Любимцы учителей и студентов, у меня они вызывали лишь глухое раздражение своей нарочитой беззаботностью, легкостью, с которой те набирают баллы, положением в обществе. Имела ли здесь место зависть? О да, определенно.

Гектор Фоули — Министр Магии Великобритании до революции Гриндевальда, и, хотя его недальновидность вынудила уйти в отставку, связи, деньги и положение в обществе открывали перед его внуком все двери.

Лучший друг Фоули — Стефан Крам, старший брат Софии Крам. Стефан — обладатель достаточно выразительной внешности, в целом, типичной для болгар, но очень уж сильно отличающийся от сестриной. Узкая форма черепа, очень темные, открытые глаза, несколько крючковатый нос, нарочито-хулиганская стрижка, теплая, солнечная улыбка. За Стефаном бегала половина Дурмстранга, но острый, живой ум противился роли прожигателя жизни и парень стал тем, кем становится любой смазливый и сообразительный парень соответствующего социального статуса. Дельцом и дипломатом, способным уболтать самого директора, договориться с самыми несговорчивыми преподавателями и получить выгоду даже от мертвеца.

Я правда не знаю где они достали медведя, но абсолютно уверена, что договаривался об этом именно Крам.

И вот, посреди праздника Рождества, в украшенный, полный сладостей зал врывается медведь с оленьими рогами, верхом на котором восседает еще один сумасшедший экземпляр из компании Фоули — Зоя Распутина. Короткие, кудрявые волосы сегодня были еще более желтыми, чем обычно, поскольку прямо на голове у семикурсницы восседал счастливый лепрекон в костюме Санта-Клауса, фонтанировавший фальшивыми золотыми монетами. Глядя на нее, я искренне переживаю за будущее некромантии, ибо, если Распутина все же не забросит семейное ремесло, то с последствиями ее жизнерадостности все мировое магическое сообщество будет разбираться еще не один десяток лет.

— Хо-хо-хо! — запищал лепрекон, и бросил мне прямо в лицо горсть, пусть и фальшивых, но вполне себе увесистых галеонов. Больно!

Медведь, что удивительно, вел себя на довольно мирно, как будто под гипнозом…

— Как они успокоили медведя? — я не могла не задать этот вопрос вслух.

— Монтекки, — устало бросила Крам, как будто все было яснее ясного.

— При чем здесь Шекспир?

— Апполин Монтекки.

— Это кто?

Немногословность Крам меня убивает, но тут Джорджия Берк проявила просто чудеса милосердия (по ее меркам) и все разъяснила.

— София имеет в виду семикурсницу. Апполин Монтекки, полувейла, ты ее наверняка видела, она постоянно ходит в компании Фоули и Крама. Вейлы — хорошие ментальные маги, а последующие поколения магов, в чьей крови находится часть их крови, сохраняют эту способность.

Я и вправду знала, о ком они говорят. Еще один член компании Фоули, хотя чаще, чем с Фоули и Крамом, она общалась с Делакуром — невысоким, полненьким парнишкой, который даже при поразительной для подростка аккуратности и опрятности, все равно оставался одним из самых несимпатичных ребят шестого курса. Не заметить подобную контрастную парочку было сложно.

А вот и они, в углу, стараются не привлекать внимания. И совсем не заметно, что Апполин в упор смотрит на медведя. Значит, ментальная магия…

— И много в школе менталистов? — спросила я, все же не очень приятно знать, что в твоей голове с хозяйничают с такой же легкостью, как и у животного.

— Хватает. А что, у магглов нынче много секретов? — Джорджия с интересом приподняла бровь.

— Хватает, — эхом отозвалась я.

— Да ладно, не обижайся. Купи себе какою-нибудь защитную побрякушку и живи спокойно. Правда они дорогие… Хотя, как бы то ни было, проще будет сэкономить на защитные серьги, чем изучить окклюменцию — это техника ментальной защиты.

— Она настолько сложная?

— Да не то чтобы сложная… Это даже не наука, а рефлекс, защитная реакция. Человек, который тебя тренирует, вламывается в твой мозг и видит все, каждую мерзкую вещь, которую ты совершила, каждый поступок, который причинил боль тебе. Ты и сама заново все это переживаешь, причем за считанные секунды, а это ломает и выворачивает человека. Слишком высокая психологическая нагрузка, ослабить которую можно только путем создания щитов. Появляется страх, что эта пытка снова повторится, настолько сильный, что человек, освоивший окклюменцию, держит щиты постоянно, а значит и постоянно помнит о том, что именно находится за этими щитами. Освоить защиту разума без природных способностей — значит поломать себе психику. Это, как правило, вынужденная мера, хотя встречаются и мазохисты, занимающиеся этим для общего развития.

— Ужасно. Но и быть под контролем, как этот медведь… — я поежилась.

— Это же не Империус, Апполин скорее всего просто контролирует уровень агрессии зверя, — вставила София, ставя точку в этом разговоре. — О, а вот и мой балбес.

И действительно, в зал ворвались Фоули и Крам… в костюмах Снегурочки. Танцуя танго. С элементами… Польки?? Представление длилось всего минут двадцать, а под конец всем первокурсникам даже раздали по шоколадке. И, естественно, большая часть тут же принялась лопать неожиданное угощение, даже несмотря на заваленные едой столы. По правде сказать, шоколад был вкусным. Но тут Делакур оставил свою вейлу, подбежал к медведю, забрал у Распутиной непонятно откуда взявшийся посох и ударил им по полу. Ожидаемо полетели разноцветные искры, которые — несколько неожиданно — сложились в слова:

КОМАНДА МЕЧТЫ!

Сеем любовь, радость, счастье и плотоядную пшеницу. Выезд на дом. Сроки посевного периода ограничены

И словно по команде, у ребят начали отрастать хвосты, рога, щупальца, крылья, огромные уши. У меня так вообще — хобот. Все эти украшения пропали через несколько минут, но лица первокурсников светились еще очень долго. Самые бережливые открывали и съедали свои шоколадки, чтобы через минуту присоединиться к разномастным однокашникам

Наверное, такое бестолковое окончание этого года оказалось для меня необходимым стимулом. Во всяком случае, уже ночью, лежа в кровати, я думала о том, что готова пережить этот невероятно сложный семестр еще раз, если это поможет мне наконец-то стать настоящей частью волшебного мира.