О воспитании (гет)

Жизнь постепенно входила в прежнее русло. Танни наслаждалась покоем, хотя и признавала, что увидела Снейпа «другими глазами». Получив от подруги свитки, она даже удивилась.

— И он сам их тебе отдал? Добровольно?

— Ну, пришлось применить пару сильнодействующих приемов, — мрачно отозвалась Крис, — слезы, обещания, шантаж.

— Что мне для тебя сделать? — Танни улыбнулась.

— Мне это ничего не стоило. Всё отлично. Не беспокойся.

— То-то ты сияешь от счастья, — буркнула Танни.

И действительно, префект Слизерина выглядела неважно. Глаза и нос у неё покраснели, голос стал глухим.

— Он тебя что, ударил?

— Да лучше бы ударил, — вздохнула та, — он гривну забрал.

— И поэтому ты такая? — подруга была искренне удивлена. — Он же тебя освободил!

— А кто его об этом просил? Может, я вовсе не хочу быть от него свободной?

Декан, мрачный и неприветливый, закатил массовый опрос, пытаясь выяснить, до какой степени префект запустила его уроки. Сама Крис, хоть и дрожала, как осиновый лист, предчувствуя массовую потерю памяти среди учащихся, всё же держалась достойно. И действительно, из всех сочинений лишь несколько были забракованы. И то, не по вине временного преподавателя. Драко и компания всегда плохо успевали по Зельеварению. Юный Малфой пытался свалить всю вину за свою полную недееспособность на Крис, но Снейп отлично понимал, что даже если Лонгботтом справился, значит, его ученица поработала в полную силу. Драко он успокоил, обещав «что-нибудь придумать с итоговой оценкой». Они с Крис теперь редко встречались и мало говорили. Она всё больше времени посвящала дополнительным занятиям с младшими курсами. Фадж прислал ей список из двухсот вакансий, достойных стипендиатки Мерлина. Девушка серьезно обдумывала каждый вариант, подробно расписывая плюсы и минусы будущей профессии. Обычно она это делала по ночам, сидя в опустевшей общей гостиной перед камином. В один из таких поздних вечеров её и догнала судьба в лице Норманна.

— Всё думаешь? — префект подошел к ней сзади и пробежал глазами список Министра. — И что ты выбрала?

— Пока ничего, — она не любила, когда к ней подходят со спины, — не стой над душой. Сядь.

Староста плюхнулся на диван напротив и уставился в огонь.

— А если бы не этот список, куда бы ты подалась после учебы? — тихо спросил он.

— В монахини, — улыбнулась Крис, — не пыльное дело.

— Я серьезно, — нахмурился Норманн.

— Неужели и у тебя есть для меня такой же список? — она подняла свиток повыше.

— Ну, он не такой длинный, — префект слегка смутился, — по правде сказать, в нём только один пункт.

— Не пугай меня, — девушка комично прижала руку к животу, — у меня сердце слабое. О! Я забыла. Оно выше, — рука перебралась на грудь. — Черт! У меня же нет сердца!

Норманн прыснул, но тут же сделал очень строгое лицо:

— Не паясничай. Я настроен весьма серьезно.

— Верю. И как ты себе представляешь моё будущее?

— Только не отказывайся сразу, — он тихо кашлянул, — я предлагаю тебе стать миссис Допич.

После минутного молчания:

— Я не могу тебя усыновить.

— Попытка номер два, — терпеливо продолжал Норманн, — леди Гласс, я предлагаю вам стать моей женой.

На этот раз тишина повисла надолго. Крис какое-то время тупо смотрела префекту в лицо, потом произнесла: «В «Мунго» есть свободная палата. И врача я хорошо знаю! Милый, красавчик. И тоже собирается жениться».

Норманн сполз с дивана, опустился на одно колено:

— Повторяю для особо сообразительных. Дорогая Кристалл, почему бы нам ни пожениться?

— Можно вопрос в порядке рабочего бреда? Ты часом не гей?

— Есть немного, — улыбнулся Норманн, — а какое отношение это имеет к браку?

— Прямое. Милашка мне этого никогда не простит. Это, во-первых. А во вторых, я тебя не люблю.

— И это тоже не имеет прямого отношения к семье, — он вернулся на диван, — это скорее деловое предложение, нежели романтическое. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

— С этого места подробнее, пожалуйста, — Крис всё ещё не понимала, о чём идет речь.

— Во-первых, я не гей. Я — бисексуал. Это две большие разницы, — назидательно начал Норманн.

— Рада за тебя, — кивнула девушка, — но, разве ты не любишь Милашку?

— Люблю, — вздохнул тот.

— Так поезжайте в Голландию и поженитесь, — Крис резко поднялась.

— Постой. Не уходи, — он поймал подругу за руку, — я не могу этого сделать. Мой отец никогда этого не позволит. Он лишит меня наследства. Причем, не только материального. Но, как только я женюсь, я становлюсь полноценным мужчиной. И могу делать, что мне вздумается. Я — дворянин. Род Допичей — один из старейший в Румынии. Ты не уронишь своего достоинства этим браком. Моя семья достаточно богата. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

— А как быть с «супружескими обязанностями»?

— Я тебя никогда пальцем не трону без твоего согласия. У нас будут разные спальни. Дома или города, если ты захочешь. Если нет, я умею делать отличный куннилингус!

Она всё ещё сомневалась.

— Я заделаю тебе ребенка, если ты надумаешь рожать, — староста умоляюще смотрел на неё.

— Но почему я? В Хогвартсе полно красивых девушек. И они с радостью согласятся на твои условия.

— Мне казалось, мы стали очень близки в последнее время. Отлично понимаем друг друга. Что-что, а скучно с тобой никогда не было. Я тебе доверяю. По-моему, это важнее любви.

— Нет. Это бредовая идея. Ничего хорошего не выйдет, — она покинула диван и направилась к себе. Уже почти у дверей комнаты Норманн догнал её.

— ОН никогда не сможет на тебе жениться. Даже если захочет, не сможет.

Крис резко остановилась. Тот продолжал:

— В Хогвартсе преподаватели не женятся. Что-то вроде целибата. Но если ты уже будешь замужем, вы сможете просто встречаться.

— Я давно уже не пользуюсь его благосклонностью, — прошептала девушка.

— Приревнует — сам прибежит, — Норманн был настроен решительно.

— Я подумаю, — она хлопнула дверью прямо перед его носом.

Танни, внимательно выслушав рассказ Крис, только развела руками. Ей никогда не предлагали выйти замуж. Тем более геи.

— И кто он?

— Господарь. Это вроде царя. У его семьи собственное княжество, — Крис захлопнула очередной справочник по зельеварению и устало потянулась.

— Ну, со стороны вы выглядите неплохо, — неуверенно пролепетала Танни, — я не сильна в светских обычаях, но, по-моему, для династических браков любовь действительно не главное. Я бы согласилась, — она облокотилась на стеллаж. Девушки сидели в самом дальнем углу библиотеки, где им никто не мешал.

— Вот ты и выходи за него, — огрызнулась Крис.

— Он мне не предлагал, — обиделась подруга, — как впрочем, и никто другой. С тех пор, как Ангелочек меня бросил, я …

— Что значит — бросил? Ты же не вещь! Освободил. Это правильнее. И ещё неизвестно, кому больше повезло. Это он остался без запасного мозга, — Крис тряхнула черными кудрями, — и что это за меланхолия при твоих-то данных?

— И что мне радости в красоте? Он меня даже не замечает. Вон, смотри, уже с кем-то флиртует, — она указала в сторону выхода. Там в окружении стайки девочек с младших курсов красовался Ангелочек. Крис и раньше встречала его в таких же компаниях, но не приглядывалась. Теперь у неё была возможность рассмотреть его как следует.

— Ничего особенного, — прошептала она, — он же идиот! Ты послушай, что он им говорит!

— Зато недостатка в поклонницах не наблюдается, — вздохнула Танни.

— Ты всё ещё его любишь? — теперь Крис не считала любовь пустым звуком. Она на собственном опыте убедилась, кок тяжело избавиться от подобной привязанности.

— Нет. Просто противно видеть, как он выделывается, — Танни отвернулась.

— Погоди, сейчас исправим, — Крис что-то прошептала и нарисовала в воздухе магический знак. Сначала компания у выхода перестала смеяться. Повисла минутная тишина. Потом девочки с визгом разбежались. Ангелочек остался стоять в полной растерянности.

— Что ты сделала? — тихо спросила Танни.

— Посмотри, — подруга загадочно улыбнулась, и, собрав свои многочисленные книги, направилась к выходу. Танни последовала за ней, но у выхода задержалась. И было, ради чего. Её бывший возлюбленный, хлопая глазами от удивления, рассматривал в зеркале своё отражение. Лицо и шея юноши были щедро покрыты отвратительными прыщами.

— Понравилось? — Крис ждала подругу в коридоре.

— Это жестоко, — протянула Танни, — но просто потрясающе!

Та улыбнулась. Они какое-то время шли молча, но у самых дверей Рейвенкло она вдруг резко развернулась с криком:

— Постой-ка, а может, ты ему больше понравишься? Как тебе идея? — похоже, все «великие идеи» посещали префекта рядом с дверями чужих факультетов.

И, не дожидаясь ответа, она схватила Танни за руку и потащила в Слизерин. Девушке ни оставалось ничего, кроме, как покорно семенить за подругой. Портреты что-то ворчали, но Крис не обращала на это никакого внимания. Перед одной из дверей она притормозила.

— Вот. Он сейчас здесь.

— Но как мы войдем, без пароля? — Танни всё ещё надеялась на избавление.

— Не имей сто паролей, а имей Людовика, — ничто не уменьшило бы энтузиазма Крис.

— Что случилось? — сонный голос несся с картины на двери. На ней была изображена расстеленная кровать, в которой вечно спал юноша. Сейчас там было два тела. Кровавый барон поднял голову и сонно щурился на девушек.

— Людовик, прошу простить, но мне срочно нужно попасть внутрь.

— О, не стоит беспокоиться, входите, дамы, — улыбнулся призрак, и дверь открылась.

Танни не сразу поняла, где они. Было очень жарко, и вся комната была погружена в туман.

— Норманн! — в ответ на призыв префекта из тумана выступил сначала сам староста, а за ним ещё несколько молодых людей. Полностью обнаженных. Танни вскрикнула от неожиданности и зажмурилась.

— Ты подумала над моим предложением? — радостно улыбнулся Норманн.

— Да. И я думаю, что Танни более достойна стать княгиней Допич. Она красива. И тоже рыжая. Вы отлично будете выглядеть на приемах.

Тот помрачнел.

— Я предложил это тебе, потому что ты уникальна. И второй такой девушки я никогда не найду, — сухо начал он, — а не потому, что ты оказалась под рукой. Если моё предложение тебя оскорбило, извини. Я готов сделать его в более пристойной форме и при свидетелях. Эй! Все сюда, — их тумана вышла вся команда по квиддичу. Танни только сейчас догадалась, что они в сауне. — Я, князь Норманн — Эммануил Допич делаю официальное предложение руки и титула леди Крисстал Гласс. При десяти свидетелях. Через неделю я повторю его, — он повернулся к девушкам, — я надеюсь, что за неделю ты всё обдумаешь и согласишься.

Где-то далеко в тумане раздавались тихие рыдания. Крис раньше никогда не слышала, как Милашка плачет. Ей стало не по себе.