Непостижимый замысел (гет)

2815 г. Т. Э.

Майрон сверлил взглядом беззаботно рассевшуюся на столе девушку. Эрэса откладывала поход к дракону столько, сколько могла. Откровенно говоря, неприлично долго. И, судя по всему, была рада, что он не увенчался успехом.

— Мне с самого начала эта идея показалась сомнительной, — даже не пытаясь сделать виноватый вид, произнесла она. — Вот ты там был, в сокровищнице этой? Там горы барахла. Смауг сам этот камень там пару лет бы искал. А для уловок типа «А покажи тот самый камень» он слишком умён. Пытаться его обмануть — себе дороже. Ну, извини, — промямлила она, заметив его мрачный вид. — А я тебе вкусностей принесла, — она выразительно похлопала по пузатому свёртку на столе.

Майя на мгновение остановился, смерил подопечную прожигающим взглядом, и вновь принялся вышагивать перед камином.

— Ты не особенно и старалась, — заявил он.

— Знаешь, если бы ты объяснил, зачем он тебе, я бы, возможно, была усерднее, — подтвердила та.

Мужчина только недовольно дёрнул плечом. Вырастил на свою голову. Самым неприятным было то, что теперь добыть камень тихо и без лишнего шума не получится: дракон слишком подозрителен. Отобрать силой? Ха. Ему понадобится несметное число орков, чтоб завоевать гору. И то результат не гарантирован. Нет, в лоб действовать нельзя. Это Мастер мог позволить себе расколошматить очередное творение валар, для майя это было непозволительная роскошь.

И всё же он не думал, что девчонка его подведёт. Возможно, следовало лучше мотивировать. Впрочем, что теперь об этом думать.

Майрон вздохнул, достал из покосившегося шкафа у стены пару одинаковых коротких клинков в ножнах и бросил их девушке.

— Это что? — она рассеянно их поймала и тут же вытащила. Эрэса с интересом провела пальцем по простой чёрной рукояти и лезвию с витиеватым рисунком. — Приметные.

Она сделала несколько пробных взмахов. Воздух тут же загудел. Можно подумать, он стал бы ей плохое оружие давать.

— Мне было скучно, — пояснил Майрон, — и я вспомнил, что ты ходишь с каким-то стандартным набором.

— Этот набор эльфийской работы, вообще-то.

— Со мной ни один эльф в кузнечном деле не сравнится, — отмахнулся мужчина.

— Да кто бы спорил, — улыбнулась девушка. — Спасибо.

Майя только плечами повёл и привычно устроился в кресле. Мысли всё равно возвращались к горе, дракону и камню. Покуда кольцо он найти не может, он должен во что бы то ни стало заполучить камень. Осталось только избавиться от помех…

— Майрон? — перед носом появилось недовольное лицо эльфийки. — Я с кем разговариваю?

— Что? — он только сейчас понял, что она ему что-то рассказывала уже несколько минут как.

— Я говорю, что встретила художника, — терпеливо повторила Эрэса, отодвинувшись от него. — Он рисовал картины на разные события. Падение Нуменора, гибель Тингола, резня в Альквалондэ, Битва Последнего Союза и другие. Но при этом он историю не знает вообще. И изображает он их необычно. Дело не в его стиле. Помнишь, я рассказывала, что видела Средиземье иначе? Тут примерно то же. При этом он не страдает от видений, как он сам сказал. Просто рисует.

— И? — выгнул бровь майя, которого история, вопреки ожиданиям девушки, совершенно не заинтересовала.

— Я никогда не слышала, чтобы у людей были подобные… Способности? Это не похоже на дар Элронда. Скорее, на зеркало Галадриэли, но…

— Всякое бывает, — Майрон пожал плечами, — Кирьятан, будучи человеком, обладал хорошими магическими способностями, кольцо же их раскрыло и усилило. Та же история с Берутиэль, — скучающим тоном заметил майя. — А чего ради тебя подобное заинтересовало?

— Ну, может, он всё-таки и будущее может «видеть»? Около трети из его работ я не смогла растолковать, хотя на знание истории жаловаться не приходится.

Мужчина поморщился. И зачем ей, интересно, знание будущего? Явно не собственная судьба интересует.

— Не забивай себе голову подобной ерундой, — нетерпеливо велел мужчина, — будущее — слишком эфемерная материя. Более того, знание некоторых его вероятностей на пользу идёт редко.

Девушка насупилась и ничего не ответила.

— Так и где ты его нашла?

— А что? — тут же взвилась та.

— Познакомиться хочу. Будем с ним говорить об искусстве, — ехидно отозвался майя. — Нужен он мне. Сама про него спросила.

— В Дорвинионе, — угрюмо буркнула девушка.

Майя невольно задумался. Появись такой человек в Гондоре или даже в Рохане, где кто-нибудь бы обязательно обратил внимание на своеобразность его творчества, но на востоке?.. Кто-то задался целью распространить знания об истории? Зачем? Да и метод слишком странный. Или просто что-то пошло не так? Или это совпадение, и он стал слишком мнительным? Определённо, стал.

Краем глаза майя заметил, что Эрэса начала собираться.

— Ты куда? — вопрос вырвался прежде, чем он успел прикусить язык.

— С тобой сегодня невозможно общаться, так что мне надоело созерцать твоё недовольное лицо, — повертев в руках ножны со старыми клинками, она сунула их в сумку.

— И куда на этот раз?

— В Рохан, — эльфийка бросила на него выразительный взгляд, — последние годы участились набеги орков.

— Я тут не при чём, — с каменным лицом сообщил майя.

— А я тебе ничего и не говорила, — она хитро улыбнулась, запахнув плащ, — счастливо оставаться.

И была такова.

* * *

2840-2851 гг. Т. Э.

Итак, гномы из Эребора перебрались в Синие горы. Наверняка, им там довольно тесно. Иначе чего ради Трору приспичило идти в Морию, невзирая на то, кто там обитает. Странные существа гномы: история их, похоже, вообще ничему не учит. Или им так нравится стучаться лбом в одну гору? Даже если на минутку предположить, что они справились бы с орками, как они рассчитывали договариваться с балрогом? Или они надеялись, что он умер от скуки? Куда только пропадает знаменитый прагматизм гномов?..

Во всяком случае, Трор передал кольцо сыну — а это главное, что ему необходимо было знать. Конечно, из Дол-Гулдура несколько далековато тянуться до Синих гор, но когда мятежного майя останавливали подобные трудности.

В течение долгих лет Майрон незаметно взращивал в Трайне желание вернуть Эребор. Впрочем, особенно стараться не приходилось, достаточно было просто поддерживать это чувство неполноценности. Гномы не любят бросать свои сокровища на произвол судьбы. Природная алчность, бедность горных жил, которые разрабатываются многие века, уязвлённое самолюбие и упрямство вкупе с кольцом способны толкнуть на самые бездумные поступки.

И всё-таки он, кажется, перестарался. Или наоборот? Майя оторвался от палантира и задумался. Откровенно говоря, он рассчитывал, что гному удастся призвать на помощь все гномьи кланы. Судя по всему, репутация Смауга несколько перевешивает на весах количество золота в Эреборе. Немного обидно. Вот только что он собирается делать, взяв с собой только двух родичей? Он ещё мог списать такое поведение Трайна на лёгкое безумие, но парочка, что подвязалась с ним?.. Значит, есть какая-то идея.

Майя задумался. А как вообще Трор с Трайном спаслись? Помнится, Эрэса упоминала, что они объявились далеко не сразу после нападения дракона. Где они были всё это время? Очевидно, в горе. Очевидно, ждали подходящего момента. Однако, первое, чем Смауг занялся, это обрушил все входы-выходы. Гномы были бы не гномами, если бы не сделали потайных дверей.

Но даже так рассчитывать им не на что. Не рассчитывают же они подобраться к спящему дракону и ткнуть его копьём?..

В любом случае, идти им придётся через Чёрную Пущу. Или мимо неё. А значит, выяснить необходимую информацию особого труда не составит.

* * *

Майрон не любил делать грязную работу. Терпеть не мог. С другой стороны, он как никто знал, что если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делать это нужно самому. Поимку гнома он вполне мог поручить оркам, благо, далеко за ними ходить не надо. С третьей стороны, орки отличаются излишней болтливостью. О том, что таинственный Некромант командует ими, и так уже слухи ходят. Лишнее внимание привлекать не хочется.

А потом он вспомнил о своих соседях. Не эльфах — других. Пауках, которые, влекомые его силой, расселились вокруг крепости. Всё, что нужно, — это отдать приказ…

И вот он имеет возможность лицезреть барахтающегося в паутине гнома, начавшего приходить в себя после паучьего яда. На стенах зажглись факелы, осветив небольшую комнату без окон, и гном тут же стих.

— Ну что же ты, продолжай, — насмешливо произнесла высокая тёмная фигура в углу.

— Кто здесь? — прокричал гном, сев на полу. Руки его потянулись к топорам, которых при нём не было. — Где я?

Наугрим, наконец, сцепил с лица паутину. Его тёмные глаза оглядели комнату и остановились на углу, в котором был майя. Трайн вскочил, чуть пошатнувшись: он вновь оглянулся в поисках чего-нибудь, пригодного в качестве оружия.

— Не столь важно, где ты, сколько — куда идёшь, — выразительно качнулась тень.

— Куда надо — туда и иду! Назовись, трус, прячущийся в тени!

— Однако страхом здесь несёт именно от тебя, — заметил майя, видя, как бегают глаза гнома. Несомненно, будь перед ним даже орк во всеоружии и при полном доспехе, наугрим не задумываясь на него кинулся.

— Должно быть, ты тот чёрный колдун, о котором ходили сухи. Некромант! Так вот, я тебя не боюсь! Иди сюда, и я разорву тебя голыми руками! — воскликнул Трайн, добавив для правдоподобности боевой клич.

— Вот оно, гномье тугодумие, — рассеянно начал майя, разговаривая не столько с пленником, сколько размышляя вслух, — стоит вектору беседы хоть на градус сместиться с темы стали и золота, как вы начинаете выказывать поразительную неспособность мыслить.

— Да ты хоть представляешь, с кем разговариваешь?! — гном подхватил с пола обломок гнилой доски и швырнул его в майя.

Деревяшка звонко ударилась о стену и упала на пол.

— Куда лучше, чем ты сам, — раздалось в воздухе, — что ж, подожду, когда ты станешь сговорчивее…

Голос медленно растаял, как укатившее эхо, и гном остался в видимом одиночестве. Не раздумывая, он ринулся к двери, которая, к его неописуемому удивлению оказалась незаперта. Не отягощая себя измышлениями на подобную странность, Трайн решил побыстрее выбраться из подземелий крепости.

Стоит отметить, что Дол-Гулдур был достаточно большой крепостью, и, не зная её устройства, по её закоулкам можно бродить довольно долго. Если же хозяин решит кого-то не выпускать, то блуждать кругами по ней можно вообще бесконечно.

Почему-то считалось, что наугримы менее восприимчивы к влиянию колец, чем иные расы. Майя так не считал. Откуда вообще взялась глупость о том, что они одинаково воздействуют? Он никогда не задавался целью штамповать одинаковые побрякушки. Кольца были призваны усиливать природные таланты гномов — и они это делали. Правда, вместе с интуицией усиливалась жадность, с чутьём к богатым жилам — алчность. Всё имеет свою цену. Сейчас же, когда Трайн вместе с кольцом оказался настолько близко, Майрону даже особых усилий прилагать не требовалось, чтобы держать его в пределах крепости без всяких цепей.

Король-без-Горы носился по лабиринту коридоров с десяток дней, пока не свалился от усталости и голода в одной из коморок.

— Ну что, поделишься, зачем ты держал путь в Эребор? — поинтересовался Майрон, даже не потрудившись создать иллюзию облика.

Гном подскочил, как ужаленный. На какой день он потерял меховой плащ, майя не заметил. Одежда пленника была в паутине, грязи и местами порвана. Без того встопорщенные волосы и борода встали дыбом, из-под бровей лихорадочно поблёскивали глаза. Майя без труда различил в них тень безумия. Поразительно, как легко довести до сумасшествия живое существо, просто заставив его слоняться по пустому лабиринту кругами. Неизвестность и неопределённость — вот, что ломает сознание, а не пытки и боль. Хотя, конечно, голод и жажда тоже делали своё дело.

— Кто здесь? — гном облизнул потрескавшиеся губы.

— Это я, — мягко ответил майя, предпочтя дать ему возможность самому решить.

— Торин? — неверяще спросил он сиплым голосом. — Торин, это ты? Почему ты не покажешься?

— Почему ты пошёл в Эребор без меня?

— Это слишком опасно, — залепетал гном, — я не мог рисковать сыном…

— Почему ты взял с собой лишь двоих гномов? Каков твой план?

— Так нужно было, — тихо пробурчал Трайн, а потом вдруг встрепенулся и зло произнёс: — Другие кланы только хотят заполучить богатства Эребора, но не хотят их отвоёвывать! Я им не доверяю.

— Но как ты?..

— Зачем ты спрашиваешь? — разгневанно перебил гном. — Они и тебя подослали? Хочешь забрать всё себе? Я Король-под-Горой! И я на пощажу предателя, даже если он мой сын!..

Майя промолчал. Гном начинал откровенно бредить. Или же наружу рвалось его безумие? Неужели он переусердствовал? Не хотелось бы напрямую лезть в его воспоминания. В данном случае это, скорее всего, будет фатально.

— Торин?.. — дрожащим голосом пробормотал гном. — Торин, вернись!.. Прости, Торин, я не хотел…

Майя с интересом вернулся к пленнику:

— Зачем? Ведь ты отослал меня.

— Нет, Торин, нет… — тихо забормотал гном, — я должен… карту и ключ… я должен их тебе передать… — он закопошился, начав шарить по карманам.

После длительной возни, наугрим вытащил сложенный листок пергамента и ключ.

— Возьми… Торин… — он стал протягивать их только ему видимому сыну. — Торин?..

На несколько мгновений Трайн увидел совсем близко с собой безликое лицо, на котором было видно только обжигающие золотые глаза.

— Храни их! — подобно грому голос прозвучал не столько в воздухе, сколько в голове гнома.

Трайн шарахнулся назад, ударившись головой о стену, но даже не обратив на это внимания. Он судорожно прижал к себе свои сокровища. Кольца, передаваемого в его роду от поколения к поколению, на его руке больше не было.

* * *

Приказ Майрона намертво впечатался в сознание гнома. Ум его всё больше мутился, но он отчаянно цеплялся за жизнь, болтаясь в крепости и её окрестностях. Он питался тем, что мог поймать, не заботясь приготовлением пищи, а ночами прятался в подвалах крепости. Майя даже не прилагал каких-либо усилий, чтобы держать его здесь — вместо него это делало кольцо. Трайн подсознательно хотел его вернуть, хотя едва ли мог внятно объяснить даже себе, зачем. Он вообще уже едва ли мог внятно объясняться.

А мятежный майя между тем думал, каким образом передать карту и ключ Торину в не слишком подозрительных обстоятельствах и при этом сподвигнуть его на нормальный поход. Учитывая состояние гнома, затея казалась просто невыполнимой.

Майрон обратил свой взор к блуждающему где-то Трайну и, мысленно выругавшись, поспешил материализоваться посреди одной из площадок между лестницами, едва успев перехватить занесённую для удара руку.

— С каких пор ты убиваешь, не разобравшись, кто перед тобой? — прорычал майя и зыркнул на гнома: — Прочь.

— Он на меня напал, — возмутилась эльфийка, глядя вслед скрывшемуся за поворотом коротышке.

— По нему что, не видно? Он не в себе, — уже более миролюбиво произнес Майрон, отпустив девушку.

— С каких это пор ты?.. — она на секунду замолчала, глянув в проход, где исчез гном, и перевела взгляд на хозяина крепости. — А это вообще кто?

— Да какой-то сумасшедший ко мне забрёл, а я не стал его прогонять, — как можно легкомысленнее отозвался мужчина, направившись к проходу, ведущему на лестницы.

— Эй! — Эрэса поспешила за ним. — Майрон, не ври мне.

— С чего ты взяла, что я вру? — недовольно произнес майя, подумав про себя, что следовало предугадать подобное развитие событий. — Он действительно сам забрёл… в лес.

— И чего он тут носится?

— Хочется, вот и носится. Кто я такой, чтобы ему мешать?..

Мужчина недовольно отметил про себя, что слишком расслабился, из-за чего не заметил приближения девчонки. Не дело.

— Ну тогда я отведу его к эльфам, может, подлечат беднягу, — радостно сообщила та.

— Нет! — хозяин Дол-Гулдура резко остановился и обернулся так, что Эрэса налетела на него, ткнувшись носом. — Он останется здесь.

— Но он же может выдать твоё присутствие, — растерянно произнесла она, — хотя и эльфам разболтает, если ему можно помочь… Ну, тогда просто оставлю его каким-нибудь знакомым под присмотр… — заметив мрачное лицо мужчины, она осеклась. — Так кто этот коротышка?

— Какая разница? Ты что, вообразила себя творцом добра? — он сложил руки на груди.

— Нет, но… — девушка отступила на шаг, — тот факт, что ты не хочешь сказать, говорит не в твою пользу.

Мятежный майя смерил гостью недовольным взглядом:

— Если тебе так интересно, то это Трайн.

Проступившую на лице девчонки гамму эмоций он решил проигнорировать и направился дальше по коридору. Эрэса несколько секунд простояла столбом, а потом последовала за ним. Воздержавшись от комментариев.

— И что, не спросишь, зачем он мне? — с внезапным весельем осведомился майя, когда они оказались на закрытой смотровой площадке.

— А ты разве собираешься мне что-то рассказывать? — мрачно буркнула та, усевшись на ступеньки под окном и уперев локти в колени.

— Разумеется, нет, — майя иронично хмыкнул, — мне всё больше кажется, что ты всё больше не на моей стороне.

— Я на своей стороне, — в голосе эльфийки появилась странная жёсткость.

— Действительно? — Майрон оглядел подопечную с головы до ног, словно её позиция могла как-то отразиться на внешнем виде. — Я рад, если это так.

Какое-то время они молчали, глазея в разные стороны и думая о своём. А если карту с ключом передаст Эрэса? В конце концов, почему бы и нет? Путешествовала, наткнулась, скажем, на труп гнома?.. Хотя, конечно, гномы к эльфам относятся весьма подозрительно. А если она отдаст карту Элронду, а уж он гномам? Всё-таки один из Владык, так что градус доверия к нему несколько выше должен быть. Хотя о чём он, как раз наоборот.

— Кстати говоря, — встрепенулась девушка, сунув руки в сумку, — я тут смешную книжку нашла. Мемуары похождений какого-то восточного правителя в компании друзей-проходимцев. И я почти уверена, что один из них — ты.

Она протянула ему зелёную потрёпанную книжицу с тиснёным на обложке кругом, внутри которого был изображён лабиринт. Майя в удивлении вскинул брови: эмблема была ему знакома.

— Не может быть, — он выхватил книжку и, пролистнув с десяток страниц, расхохотался. — Действительно, Ирихан. Славный был мальчишка.

— Не думала, что ты стал бы… — Майрон вопросительно выгнул брови, — ходить в облике смертного и строить из себя наёмника-разбойника.

— А почему нет? — он невольно улыбнулся. — Его крохотная родина пребывала в жутком состоянии: несколько лет неурожаев, высокие налоги, война с соседями, которой всё оправдывали… У Ирихана были амбиции, у меня — опыт и много свободного времени.

Эрэса воззрилась на ностальгирующего Тёмного Владыку с ироничным интересом.

— Что? — не выдержал тот.

— Да нет, — она улыбнулась, — просто удивляюсь твоим новым граням. Знаешь, никогда бы не подумала, что ты станешь на спор соблазнять девиц да ещё и учить подобному…

— Не было такого, — скороговоркой произнес майя, едва справившись с норовящими расползтись в улыбке уголками губ, — Ирихан вообще врал, как воду пил, так что удивлюсь, если хотя бы половина из написанного им — правда.

— Ну, конечно, — ехидно поддакнула его подопечная.

— А что ты делала так далеко на востоке? — сменил тему Майрон.

— Да нет, я её в Дорвинионе нашла. Вообще-то, искала сохранившиеся картины того художника… Это оказалось довольно трудно.

— Что, Элронд заинтересовался?

— Представь себе, — серьёзное выражение на её лице медленно расплылось, и она опять расхохоталась. — И все же. Рассказать кому — не поверят. Тёмный Властелин Мордора и участвовал в кабацких драках!..

— Ох, перестань…

* * *

Мятежный майя вот уже несколько часов наблюдал за продвижением к границам крепости одного из своих сородичей. Олорин — майя Манвэ и Варды, их верный ученик и идейный последователь. Интересно, под каким предлогом его сослали в Средиземье? Олорин никогда не проявлял интереса к бурной деятельности, предпочитая своё мнение держать при себе, а на подвиги вдохновлять, и вот теперь ему приходится бродить по Средиземью. Его нельзя было назвать и особенно могущественным. Впрочем, следует отдать ему должное, имеющейся силой он умел распоряжаться. И это касается не только его собственных способностей.

Будь он сейчас воплощён, Майрон непременно бы улыбнулся. Кто бы мог подумать, что приход Гэндальфа окажется так кстати. Просто удивительно. Оставалось только терпеливо подождать.

Серый колдун показался из-за чёрных коряг деревьев, кое-как окутанных медной листвой, с посохом в одной руке и мечом наизготовку в другой. Невооружённым взглядом было заметно его замешательство: он-то, видимо, ожидал, что его встретят полчища тёмных прислужников ещё на южной границе леса. Оглядев крепость из-под тульи широкополой шляпы, он медленно двинулся по узкому мосту, готовый в любой момент отражать нападение.

Какое-то время он бродил по внутреннему двору. Кажется, под его ногами даже пыль не поднималась, так осторожно он ступал. Валлар послали в Средиземье пятерых, но о возложенном деле помнит только один. Двое сгинули на востоке, Радагаст завяз в лесах и зверье, а у Сарумана свои цели. И вот Гэндальф в гордом одиночестве, отчаянно храбром, рыщет в поисках врага. В своё время валлар долгие годы не хотели будить лихую Тьму, закрывая на неё глаза. Олорин из этого урока не вынес. И на что он только рассчитывает?

— Кэ на улко сис нуртайна… И эттулувас канинья. Канин и са танувакс*!

То ли осмелев, то ли решив, что бродить так он здесь может долго, истари обратился к магии, сопроводив свою речь очерчивающим взмахом посоха. Он стал суетливо оглядываться, но ничего не последовало. Тогда он повторил Слово.

Майрон бы непременно поморщился. По внутренним ощущениям это было похоже на внезапный зуд на левой пятке.

Лишь через десяток долгих минут краем глаза Гэндальф заметил какое-то шевеление в одном из проходов, а его ухо уловило странный шорох, не похожий на звуки шагов.

— Взывая к Тьме, будь готов получить ответ, волшебник, — с неприятным смешком раздался высокий скрипучий голос, разнёсшийся по закоулкам цитадели.

Серый странник порывисто обернулся, выставив вперёд меч, но никто не спешил на него нападать. Напротив него на вершине лестницы стояло маленькое грязное существо в лохмотьях и с кривым ножом в тощих узловатых руках.

— Я не веду разговоров со слугами Тьмы, — заявил волшебник, разглядывая противника.

— Что ты знаешь о Тьме? — просипел тот с едва заметной усмешкой за обилием грязных волос.

Гэндальф сощурил глаза, пристально глядя на стоявшего перед ним. Тот не был орком, но и на слугу из числа людей слабо походил. Волшебник оглядел грязную одежду, на вороте которой едва можно было различить какую-то вышивку, торчащие руки и ноги выглядели худыми, но сильными.

Истари поднял посох и произнёс угрожающе:

— Яви свой истинный лик, а не используй этого несчастного!

— С чего бы мне перед тобой являться? — рассмеялся хозяин крепости. — Я и говорю с тобой из прихоти.

— Я — посланник Тайного Огня. И тебе, прислужнику Удуна, я не позволю делать в Средиземье всё, что вздумается.

По крепости раскатился хохот, больше похожий на скрежет когтей по камню, и отразился долгим эхом.

— И для начала, я освобожу этого бедолагу, — не обращая внимания на веселье врага, он ударил посохом о камень. — Прочь, именующий себя Некромантом!

Фигурка карлика едва заметно пошатнулась, но он устоял.

— Не трать силы и не сотрясай воздух понапрасну, колдун, — карлик швырнул в Гэндальфа нож, который тот отбил посохом, а в следующее мгновения его отшвырнуло на землю огромной волной чужой силы.

Волшебник тут же попытался подняться, хотя в ушах нестерпимо звенело. Он опёрся на посох и утёр кровь, пошедшую носом. Некоторое время он стоял, оглядывался и прислушивался. Гэндальф поднял взгляд на лестницу и заметил там упавшего карлика. Не раздумывая, он поспешил забраться к нему.

Он перевернул совсем лёгкое тело на спину и, положив руку на лоб, вгляделся в лицо внимательнее. Всклокоченные седые волосы обрамляли грязное морщинистое лицо гнома. Неожиданно он распахнул тёмные глаза и с рычанием вцепился в бороду волшебника. Гэндальф, не растерявшись, прижал его к земле и зашептал короткое заклинание.

Гном медленно затих, а из его глаз исчез безумный огонёк.

— Трайн? — тихо спросил истари.

Карлик рассеянным взглядом обвёл небо и остановился на лице волшебника.

— Где я?.. — спросил он хриплым голосом.

— Ты в безопасности, — как можно ласковее произнес волшебник.

— Торин… Торин, это ты?.. — он вцепился мёртвой хваткой в руку колдуна и устремил на него невидящий взгляд. — Торин, я их сохранил… — тихо начал бормотать он. — Карта и ключ… я хранил их… Торин?..

— Конечно, — волшебник кивнул, — поднимайся, идём…

Он попытался поднять гнома, но вместо этого чуть сам не упал.

— Ключ! — почти надрывно вскрикнул Трайн. — Ключ от…

Карлик не договорил, а пальцы его медленно разжались. В глазах ещё отражался дневной свет, но жизни в них больше не было.

Гэндальф громко выдохнул и закрыл ему веки. Без особых церемоний он отвернул куртку гнома и прошёлся по карманам. В одном из внутренних отделений он и обнаружил чудом сохранившийся листок пергамента и потемневший от времени ключ.

Примечание к части

*Зло, что сокрыто здесь… Я приказываю ему явиться. Приказываю обнаружить себя. (Синд.)