Серия Полуночник-1: Опека Полуночника (джен)

Звук захлопнувшегося чемодана заставил Гарри проснуться. Не понимая, что происходит, парень решил снова заснуть, однако приглушенные голоса, доносившиеся из-за полога его кровати, не дали больше поспать. Почему все проснулись не свет не заря? Слишком уставший спрашивать, Гарри просто закрыл уши подушкой, чтобы отгородиться от звуков. И ему это удавалось, пока кто-то не открыл полог, позволяя солнцу греть неприкрытую спину парня. Гарри, немедля, хотел проклясть человека решившего потревожить его. Все что он хотел это спать. Неужели он просил, что-то невозможное?

– Гарри, – спросил Рон, экспериментируя. – Э-э… все уезжают к поезду.

Никакого ответа не последовало.

– Ну… ты можешь просто спуститься, когда будешь готовым. Мы с Гермионой будем ждать тебя в Общей Комнате.

Полог был снова закрыт, но Гарри уже знал, что больше заснуть он не сможет. Он не мог оставить Рона и Гермиону одних там в низу. Простонав, Поттер неохотно встал с кровати, надел обычные джинсы и рубашку с длинными рукавами. Вытирая оставшуюся усталость с глаз, парень надел свои очки и вышел.

Дойдя до конца лестницы, Гарри заметил, что Рон сидит напротив камина, когда Гермиона уже приступила к домашней работе, разложив все принадлежности на нескольких столах. Пробормотав доброе утро, Поттер уселся на диван возле огня. Столь простых действий хватили, чтобы оторвать друзей от их дел.

– Гарри, ты себя хорошо чувствуешь? – спросила Гермиона заинтересованным тоном. – Ты выглядишь не хорошо. Может тебе стоит сходить к мадам Помфри?

– Со мной все хорошо, – ответил он бессмысленно. «Думай о чем-то, быстрее» подумал Поттер. – Просто это был очень долгий и тяжелый месяц.

Гермиона пересела на диван, рядом с Гарри, а Рон пододвинул свое кресло поближе.

– Ты знаешь, что можешь рассказать нам обо всем, не так ли, Гарри? – спросила она мягко. – Мы хотим помочь тебе, но ты был таким скрытным весь семестр. Возможно, тебе следует рассказать все нам и тебе станет легче? Ты так себя доконаешь, не сдерживай все в себе.

Гарри рефлекторно подтянул колени к подбородку, желая раствориться в воздухе. Он еще не был готов к этому разговору. Он не хотел, чтоб они знали. Он не мог рискнуть и довериться им, рассказав все то, что он так отчаянно пытался сохранить в тайне.

– Я не могу, – сказал он тихо. – Это все изменит. Это и так многое изменило… я… я не могу… просто не могу.

Рон и Гермиона наивно посмотрели друг на друга, прежде чем вернуть свой взгляд на Гарри. Реакция подобно этой только подтверждала, что с Гарри действительно что-то произошло ужасное.

– Что с тобой случилось, дружище, – спросил Рон. – Это насчет Сириуса Блэка в Хеллоуин? Профессор МакГонагалл сказала, что ты не был ранен. Она ведь говорила правду, не так ли?

Гарри не знал, что делать. Он не хотел рассказывать им, но он должен был сделать это. Поттер очень нуждался в их помощи, однако боялся их реакции и того, что они подумают о нем. Он устал от всей этой лжи. И, конечно же, он скучал по близости, которая была раньше у него с друзьями. Казалось, что это была единственное чувство от которого Гарри мог зависеть.

Кто-то мягко коснулся его правой руки и ласково сжал.

– Ничего не измениться, Гарри, – сказала Гермиона, терпеливо. – Ты наш друг, наш лучший друг. Что бы не произошло, я уверена, что мы пройдем через это. У нас ведь раньше получалось.

– Они скоро поймают Блэка, – добавил Рон. – Мы можем поговорить с Дамблдором, так что тебе не нужно будет прятаться, а если придется – это лучше чем у Дурслей, так?

Гарри посмотрел в сторону и тяжело вздохнул. Пути обратно уже не было.

– Я не вернусь к Дурслям – сказал он невыразительно.

Друзья удивленно уставились на Поттера. Им было известно, что у Гарри не было другой семьи и дома на лето, кроме Дурслей.

– Что?! – Спросила Гермиона. – Почему? Потому что Блэк нашел тебя там?

Парень покачал головой и прикусил нижнюю губу.

– Я… э-э… не могу вернуться туда, – сказал он настолько тихо, что Рону и Гермионе пришлось наклониться к нему, чтобы услышать. – Профессор Дамблдор и профессор Люпин не отпустят меня.

Гермиона еще придвинулась, получалась, что она стояла на коленях перед Гарри. Осторожно она дотронулась до его подбородка и подняла голову, так что их взгляд встретился. Отражение боли в глазах друга стал причиной тишины. Ей нужно было время, чтобы заставить себя заговорить.

– Гарри, – сказала она, наконец, – что произошло этим летом? Что они тебе сделали? Они причинили тебе какой-то вред?

Слеза сбежала по щеке Гарри, он хотел вытереть соленую дорожку, но Гермиона оказалась быстрее его. Гриффиндорец хотел убежать отсюда подальше, но подруга предугадала его действия.

– Дядя Вернон был зол… очень, – сказал он наконец-то. – Он… он думал, если наказывать меня чаще, то я не выросту волшебником. Он… он был зол, потому что некоторые вещи напомнили ему о том кто я есть.

– Наказывать, – сказал Рон в замешательстве, когда до него дошло, о чем не рассказывал его лучший друг раньше, – Ты имеешь в виду, он бил тебя… неоднократно.

Слезы так и лились по лицу Гермионы. В мгновение она крепко обняла Гарри и, казалось, что никогда не собирается выпускать его.

– Гарри, это ничего не меняет, – сказала она, твердо. – Мы до сих пор твои друзья. Это никогда не измениться… Дядя бил тебя до этого лета?

Гарри покачал головой, соглашаясь. Он должен был признаться, что ему стало легче. Однако, после рассказанного, он все еще нервничал из-за них (в особенности из-за Рона). Он знал, что мистер и миссис Уизли все знали, и они чувствовали себя виноватыми во всем, что произошло с ним. В конце концов, не имело значение, кто был виноват в этом. У Гарри было предчувствие, что дядя Вернон найдет множество оправданий, независимо оттого, что случилось.

Рон наклонился вперед и закрыл лицо руками.

– Так вот о чем они говорили, – сказал он больше себе. – Я думал мама с папой говорили о Блэке. Я не мог даже представить, что они разговаривали о твоем дяде, Гарри.

Его голова немедля поднялась и он, не веря, уставился на друга.

– Постой, если твой дядя был тот, кто травмировал тебя, тогда означает, что Блэк тебя спас!

Гермиона откинулась назад, и посмотрел на Рона.

– Боже, Рон, – сказала она, сомневаясь в догадке рыжего друга. – Сириус Блэк, скорее всего не знал…

– …он знал, – прервал ее Гарри, – Дамблдор сказал, что Блэк видел как мой дядя… э-э… наказывает меня. Он напал на дядю и забрал меня. Затем оставил меня в Дырявом Котле и сообщил об этом Дамблдору… Он хочет моей смерти, тогда зачем он спасает меня? Почему он предупреждал меня в Хэллоуин? Я не вижу никакого смысла.

– Ну, все говорят, что он безумен, – предложила Гермиона.

Гарри просто покачал головой.

– Но он говорил абсолютно нормально на Хэллоуин, – противостоял Гарри. – Он говорил, как… напуганный. Казалось, что его целью было предупредить и защитить меня от кого-то или чего-то в Гриффиндорской Башне, но все были на ужине. Ему ничто не стоило украсть или убить меня, но он этого не сделал. Только сказал, чтоб я был осторожен.

– Существует много разных видов безумия, Гарри, – сказала Гермиона тихо. – Ты сам сказал: никого не было в Башне в тот вечер. Вполне возможно, Блэк воспринимает реальность… э-э… по-своему. Может он не помнит… ну ты знаешь, однако это не доказывает того, что он не опасен. Он пробрался в Хогвартс. Прошел мимо Дементоров.

– Я знаю, – сказал Гарри устало.

Он не знал почему пытается доказать, сам не зная что. Задает вопросы о мотивах Сириуса Блэка и еще множество других, а их настолько много, что все это совсем не состыковывалось с образом человека сбежавшего из Азкабана. У Блэка было множество шансов убить его в течение той недели, когда он изображал Полуночника, пса слушавшего и помогавшем ему во всем, чем он только мог. Складывалось впечатления, что Блэк на самом деле заботился о нем, но это было не возможно. Почему человек, предавший его родителей, заботиться и защищает его?

* * *

Рождественское утро наступило очень быстро. В это утро Гарри был разбужен двумя индивидуальными шлепками на его кровати. Прорычав что-то невразумительное, Поттер схватил и натянул свои очки, чтоб увидеть сияющие лица Рона и Гермионы. Не заботясь, что за утро это было, Гарри перевернулся на другой бок и закрыл голову подушкой. Он не имел понятие, почему был таким уставшим последние несколько дней. Подъем рано утром был не возможен и он, чаще всего, шел спать первый из их троицы.

Рон и Гермиона поняли это и решили действовать потихоньку.

– Гарри, Рождество пришло, – сказала Гермиона ласков. – Не хочешь открыть свои подарки? Там их больше чем просто много.

– Нет, – донеслось мычание Гарри из-под подушки. – Дайте поспать. Слишком устал.

– Ты всегда уставший, – сказала Гермиона, усмехнувшись. – Я думаю, что последний семестр, слишком сильно истощил тебя. Давай. Открой подарки, потом можешь расслабиться в Общей Комнате до обеда. Договорились?

Гарри неохотно согласился и сел. Рон поспешил к своей кровати и стал быстро открывать свои подарки, а Поттер принялся за свои. Он получил алый свитер от миссис Уизли с вязанным гриффиндорским львом спереди, дюжину пирогов с фаршем, Рождественский торт и коробочку ломкого ореха. От профессора Люпина ему досталась кобура для палочки, с помощью которой ее можно было бы носить на руке, что Гарри сразу решил использовать. Вначале он почувствовал себя неуклюжим, но, подрегулировав ремни, понял, что подарок ему пригодиться.

Гермиона с завистью посмотрела на него, но она понимала, почему Гарри получает подарки от преподавателя. Он рассказал друзьям о том, что профессор Люпин является его временным опекуном, и они были рады за него. Люпин не был его родственником, но для него он был ближайшим человеком.

Профессора: Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Спраут и мадам Хуч нашли для него очень редкий набор книг по Защите от Темных Сил. Увидев толстые фолианты Гермиона сразу начала быстро просматривать их, выглядя при этом как ребенок в магазине сладостей. Гарри, не знал, хорошо ли это или нет, ведь подруга уже знала больше заклинаний, чем Рон и он вместе взятые.

Следующий подарок, был завернут в длинный и тонкий предмет. Сняв упаковку, глаза Гарри расширились в недоверие того, что видят блестящую метлу. Его дыхание, как и кислород приостановилось где-то между носом и легкими. Он никогда не видел ничего подобного. Нерешительно, он взял ее и почувствовал легкую дрожь в своих руках. Отпустив метлу, он был удивлен тем, что она не упала, а осталась висеть в воздухе, словно говоря: "сядь на меня".

– О, МЕРЛИН!! – выкрикнул Рон, подбегая ближе к кровати Гарри, чтобы посмотреть. – Молния! Настоящая Молния! Самая последняя разработка в искусстве скоростных метел! Она должна уметь разгоняться до 150 миль в час за десять секунд. Метла, международного стандарта! – он повернулся к Гарри. – Кто послал тебе ее?

Сейчас Гермиона была в спальни на стороне Гарри, так что уже рассматривала упаковку.

– Здесь нет записки, – сказала она, пожав плечи. – Мы видели ее на Диагон Аллеи. Насколько я помню в рекламном буклете было написано: "цена договорная"

– Э-э… хорошо, – сказал Гарри, чувствуя себя снова некомфортно. – И так, она очень дорогая. Ну, кто может потратить столько на меня?

Складывалось впечатление, что он знал много богатых людей, готовых купить ему это сокровище.

– Наверняка, этот кто-то должен был знать судьбу моего Нимбуса, это рассуждения ведет нас к кому-либо из Хогвартса.

– Не только, – подправила его Гермиона. – Кто-то из студентов мог рассказать своим родителям, те, в свою очередь, кому-либо еще. Но я не думаю, что кто-либо будет тратить такие деньги, если они не знакомы с тобой лично.

– Что насчет Дамблдора? – предложил Рон. – Может он чувствует себя виновным за то, что случилось из-за Дементоров.

– Он не будет тратить столько на студента, Рон, – продолжала спорить Гермиона, смотря на Поттера молча, прося согласиться с ней. – Он не может показывать фаворитизм подобно этому. Может нам следует рассказать профессору Дамблдору или профессору МакГонагалл об этом? Немного странно, конечно, но некто пожелавший потратить такую суму, по крайней мере, отправит открытку.

Гарри прикусил нижнюю губу и осмотрел гостиную. По тону, подруги он понял, что Гермиона включила свои исследовательские способности. Она считала, что этот подарок вовсе не подарок.

– Ты думаешь, что она заколдована, не так ли? – начал он, подтверждая свои догадки. – Что тот, кто послал ее, хотел навредить мне?

Гермиона облегченно вздохнула.

– Кто будет подозревать метлу? – спросила она. – Я считаю, что в связи со всеми событиями в этом году, прежде чем ты прокатишься, ее следует сначала проверить, Гарри. Ты согласен?

– Ты не сошла с ума? – спросил Рон, не веря своим ушам. – Кто в своем уме будет заколдовывать дорогую метлу, как Молния.

Гермиона впилась в Рона обжигающим взглядом.

– Ох, я не знаю, – сказала она саркастический. – Кто-то кто точно не в своем уме, например Сириус Блэк.

От этого заявления Рон закатил глаза, но не промолчал.

– О, нет, – сказал он. – Ты действительно думаешь, что Сириус Блэк пойдет в магазин Квалифицированной Квиддичной Экипировки (кажись в оригинале называется: Все для квиддича – тут Quality Quidditch Supplies) и закупит метлу? Все знают, как он выглядит, и многие ищут его. К тому же, где он достанет деньги? Он ведь в бегах от Министерства.

Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл уши подушкой. Он знал, что они будут спорить часами, если он их не прервет. Проблема была в том, что он был согласен с обоями друзьями. Это было странно, что там не было никакой записки, но кто станет тратить столько на то, что можно было сделать с более дешевой метлой. Зачем покупать самую дорогую в продаже модель? Возможно, чтоб было больше искушения испробовать ее?

* * *

Гарри с друзьями следовал в Большой Зал на обед. Рон с Гермионой снова не разговаривали друг с другом и он шел между ними. Оба хотели, чтоб Поттер подтвердил, что оппонент не прав, что привело к тому, что ему пришлось покинуть гостиную. Он не любил, когда ему нужно было принимать, чью либо сторону в спорах друзей, так как кто-то из них потом на него обижался. У них есть свое мнение, зачем им нужно еще одно?

Войдя в Большой Зал, Гарри обратил внимание на то, что все факультетские столы были сдвинуты к стенам, и лишь один стол стоял по середине помещения, рассчитанный на двенадцать человек. Профессора Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, так же как и Филч – завхоз школы – двое возбужденных первокурсников и Слизеринец с пятого – уже заняли свои места. Получалось, что осталось лишь три свободных места в конце стола, которые и заняла наша троица. Гарри, конечно же, вынужден был сесть между его двумя упрямыми друзья.

Юный Поттер задумчиво, опустив плечи, глядел на свою тарелку. Он не имел понятия, что ему делать. Если он сейчас расскажет о своем дорогом подарке, то, скорее всего, никогда его больше не увидит, но, если не сделает этого, то может пострадать или хуже того – умереть. Это не честно! Он знал, что ему делать, однако это не означало, что он хотел этого. Очень не хотел.

– Двигайтесь все! – сказал профессор Дамблдор с энтузиазмом.

Пока все исполняли сказанное, двери открылись, показав всем профессора Треллони, идущую к ним. Гарри подавил стон. Он уже надеялся, что этот день сделать еще хуже не возможно.

– Сибилла, – сказал Дамблдор, пристав, – пожалуйста, присоединяйся к нам. Это такая неожиданность.

С взмахом палочки Дамблдор создал еще один стул, который появился их воздуха и стал между профессором Снейпом и МакГонагалл.

Профессор Треллони осталась стоять на месте.

– Боюсь, я не могу, Директор, – сказала она со страхом. – Тринадцать человек за одним столом – это само несчастье! Первый вставший первый и умрет!

Профессор МакГонагалл гневно выдохнула.

– Я думаю, Сибилла, что мы можем рискнуть, – сказала она. – Будь добра, садись, пока еда не остыла.

Треллони села с крепко закрытыми глазами, как будто она молилась про себя. Когда она соизволила открыть очи и оглянуться, то сразу спросила:

– Но где профессор Люпин?

Рон и Гермиона сразу посмотрели на Гарри, который, наконец-то, поднял свою голову и посмотрел на преподавателя Предсказаний. Его ненависть к профессору Треллони и желание защитить профессора Люпина сделала не возможным сдерживать так и рвущиеся наружу слова.

– Разве вы не знаете? – спросил он с любопытством. – Я думал вы предвидели это.

Профессор МакГонагалл неожиданно кашлянула, что бы не засмеяться, заработав, тем самым, похлопывание по спине от профессора Дамблдора. Профессора Флитвик и Спраут потерпели сокрушительное поражение, пытаясь сдержать улыбку, и даже у Снейпа взгляд был менее запугивающий, чем обычно. Гермиона закрыла руками рот и отвернулась, а Рон подавился картошкой, которая решила пойти в другое горло.

Профессор Треллони смотря точно в лицо Гарри, твердо сказала:

– Конечно, я знаю, мистер Поттер. Просто я должна вести себя, так как будто у меня нет внутреннего взгляда, чтобы другим было легче со мной общаться.

Гарри медленно кивнул, как будто он понял ее, и начал делать гору из картошки на своей тарелке.

– Как это по Слизеринский, – пробормотал он.

Рон выплюнул свой сок и начал кашлять. Профессор МакГонагалл не стала сдерживать смех на этот раз, как и Флитвик в месте с Спраут. Профессор Дамблдор мигал глазами, подшучивая, и учителям и студентам. Двое первокурсников и Слизеринец уставились на Гарри в шоке. Им еще не приходилось слышать, что бы ученик так разговаривал с учителем и оставаться безнаказанным.

Профессор Треллони, тем не менее, не была удивлена.

– Я не понимаю вашего тона мистер Поттер, – сказала она, встав со стула. – Вы, как никто другой, должны меня понимать, как это быть другим.

Гарри положил свою вилку и откинулся назад на спинку стула и встретился с разозленным взглядом Треллони.

– Ой, ой, – сказал он, сконцентрированным тоном. – Первый вставший первый и умрет. Не так ли вы говорили, профессор? – счастливая улыбка появилась на его лице. – Добро пожаловать в мой мир!

Треллони шокировано уставилась на Гарри, с лицом белее некуда. Без слов она пулей вылетела из Большого Зала, сопровождаемая смехом. Лишь трое людей не смеялись: профессор Снейп, Филч и Гарри, чья улыбка исчезла, как только Треллони покинула помещение. Юный Поттер просто продолжил строить гору из своей картошки.

Когда смех прекратился все, наконец, заметили отрешенно поведение Гарри. Профессора посмотрели взволнованно друг на друга, Рон и Гермиона сразу поняли, что их с другом и виновато отпустили плечи и головы. До них дошло, как подействовала на Гарри их сора. С самого начала это должен был быть его выбор и этот выбор не стал легче из-за них.

– Гарри, Рон, Гермиона, что-то произошло, о чем я должен знать? – спросил профессор Дамблдор с любопытством.

Рон и Гермиона нервничая, посмотрели на Гарри, никто из них не знал, что сказать. Плечи Поттера повержено опустились и он, наконец-то посмотрел на профессора Дамблдора.

– Я… мне… пришел подарок сегодня утром, – сказал он, чувствуя себя не комфортно, – там не было записки.

Все учителя в мгновения обратили сосредоточенное внимание на Гарри.

– Что случилось, Гарри? – спросил профессор Дамблдор твердым голосом.

Гарри, волнуясь, заерзал на своем стуле.

– Э-э… еще ничего, – сказал он. – Просто я не знаю, кто потратил на меня столько и даже не сообщил об это. У нас нет возможности узнать отправителя.

Дамблдор взглянул на МакГонагалл, прежде чем вернуть свой взгляд на Поттера.

– Гарри, что тебе подарили? – спросил он, любопытно.

– Молнию, сер, – сказал он тихо.

Все учителя, а так же трое не гриффиндорцев уставились на него в ошеломленной тишине. Гарри, не замечая этого, стал снова ерзать на стуле и избегать направленные на него взгляды. Внезапно ему захотелось исчезнуть от сюда, и он начал высматривать ближайшие пути выхода, смотря то налево то направо. Почему все молчат? Почему ему нужно сказать что-либо еще? Зачем только послушал Гермиону?

Профессор МакГонагалл медленно встала.

– Мистер Поттер, – сказала она строго, – следуйте за мной.

Неохотно Гарри последовал за профессором, которая уже вышла из Главного Зала. Он знал, что дорогой подарок отберут у него, оставляя его снова без метлы для Квиддитча. Когда дверь за ним закрылась, она подождала его, чтобы он шел рядом с ней. Никто из них не сказал не слова до тех пор, пока они не дошли до Полной Леди, даже там был сказан лишь пароль для входа.

Профессор МакГонагалл последовала за Гарри, через Общую гостиную и поднялась по лестнице в его комнату. Затем юноша последовал к своей кровати, и открыв полог показав блестящую метлу. Он закрыл глаза и немного отошел назад, все его внутренности говорили ему, чтоб он не отдавал ее. Юный Поттер боялся, что больше не увидит эту красоту.

С трясущимися руками Гарри взял метлу, игнорируя вибрацию, исходящую от магического инструмента. Глубоко в себе Гарри знал, что метла не была зачарованна, но кто ему поверит? Ни кто. Даже если и послушают, то, какие доказательства? Оторвав от души, гриффиндорец понес подарок МакГонагалл.

Она ласково ему, улыбнувшись, взяла у него метлу.

– Я попрошу профессора Флитвика и мадам Хуч взглянуть на нее, не медля, – сказала она ласково. – Это возможно займет несколько недель, после того как мы убедимся, что метла не зачарованна, я верну ее. Ты понимаешь, почему я делаю это?

Гарри кивнул, но не мог встретиться с ней взглядом.

– Да, ма-ам, – сказал он, автоматический. – М-м, если что… я больше неголоден.

Опустив метлу профессор обняла Гарри.

– Я знаю, что это трудно, Гарри, – сказала она мягко. – Если это такой способ причинить тебе боль, то это очень жестоко. Просто знай, я горжусь тобой за то, что ты рассказал нам. Не каждый студент бы сделал это.

Гарри так и стоял не шевелясь, пока МакГонагалл уходила с Молнией в крепких руках. В момент, когда дверь закрылась, юноша еле удержал себя, чтобы не разбить что-нибудь. Это был один из моментов, когда ему, Гарри Поттеру, мальчику-который-выжил, которому ничего не дается легкого, в особенности, когда он делал что-нибудь правильное.