В погоне за солнцем (гет)

Бойся, бойся меня

В твою нежную шею.

4 апреля, "Одни"

Полдень застал Малахи верхом на вороном коне. Пользуясь нейтральными объездными дорогами, Крэйнштерн надеялся уже прибыть к небольшой речушке, где его должна была ждать Кассандра.

Да, со временем он подгадал все верно. Вот и большой серый камень, похожий по форме на перевернутую букву «Р». Невдалеке виднелась хижина и что-то наподобие конюшни. Здесь, на берегу заканчивались земли Гассилдора. На той стороне реки были нейтральные территории. Дочь лорда опаздывала, и Аларих решил прогуляться до домика.

Внутри жила пожилая пара. Мужчина, почти старик предложил Малахи оставить коня здесь и вернуться за ним, когда парень отправится домой. Юноша согласился и, выйдя из хибарки, повел жеребца в конюшню. Там стояла пара старых кляч, а в кормушках лежало сено. Расседлав лошадь, Аларих переложил кинжал из кармашка в седле в крепление на предплечье. Он не взял с собой ни меча, ни лука, но по всей одежде были спрятаны метательные ножи и кинжалы.

Парень напоследок погладил лошадь по шелковистой черной гриве и вышел на залитый солнцем берег. По воде прыгали блики, заставляя прищуриться. Ветер ласково перебирал волосы, нашептывая что-то на ухо. Только вот настроение было хуже некуда. Почти бессонная ночь давала о себе знать, да и долгий разговор с отцом не способствовал прекрасному самочувствию.

Какое-то шестое чувство заставило юношу обернуться. Кассандра стояла, прислонившись к иве, и пристально смотрела на него. Алариха внезапно разозлила эта девчонка, заставившая его ждать.

— И долго ты здесь стоишь? — негромко поинтересовался он, окидывая ее оценивающим взглядом.

Почему-то думалось, что она здесь уже давно.

Сегодня она была одета в простые черные штаны и высокие сапоги. Свободная туника хлопала на ветру. Волосы так и были распущены, как в прошлый раз.

— Достаточно, — откликнулась Алкмена. Отлепившись от дерева, она подошла к нему ближе. — И куда же мы направимся, о, мой благородный рыцарь?

В ее голосе отчетливо слышалась насмешка.

— На ту сторону, — сжав зубы, ответил парень. Резко повернувшись, он отправился к сарайчику и вытащил оттуда небольшую лодку.

— А ты умеешь грести? — с наигранной искренностью в голосе спросила девушка.

Малахи донес лодку до воды и медленно подошел к ней. В серых глазах, похожих на пасмурное небо, сейчас отражалась злоба.

— Если нет, то ты пойдешь ко дну, дорогая, — холодно улыбнуться. — Хотя, если ты пожелаешь, грести будешь сама.

С ненавистью во взгляде Кассандра смотрела Алариха Крэйнштерна. Да, несомненно, он был красив, очень красив. И, определенно, знал себе цену. Только вот девушку не трогала холодная аристократичная красота этого парня. Перед ее глазами вставал высокий черноволосый юноша с пронзительными синими глазами и вечной улыбкой на лице. К горлу подкатил ком, и Нефела поспешно отвлеклась от тоскливых напоминаний о прошедшей ночи.

— Я смотрю, у тебя круги под глазами. Не спала всю ночь, развлекалась? — продолжал издеваться Малахи.

Ее руку, дернувшуюся, чтобы дать ему пощечину, он перехватил еще в замахе. Сжимая тонкую кисть, парень приблизил свое лицо к ее, будто хотел поцеловать, и произнес:

— Никогда не смей меня бить.

И Кассандра Гассилдор, бесстрашная, смелая девушка, не боявшаяся ничего, вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что же творится в душе у этого юноши?

Алкмена уже чувствовала, как завтра на коже проявится неплохой синяк, когда Малахи, наконец, выпустил ее руку. Резко повернувшись, он прошел к лодке. Увидев, что девушка все еще стоит на месте, парень нетерпеливым кивком предложил ей подойти. Нехотя она послушалась. Определенно, ее жизнь с этим человеком станет настоящим кошмаром.

* * *

Таким образом, в прогулках и встречах прошло две с половиной недели. Малахи постепенно смягчался в отношении Кассандры. Ему было просто. Он по большому счету равнодушно относился к этой девушке, предпочитая просто о ней не думать. Она же была в его присутствии холодна и молчалива. Но, передавая ее на руки отцу, пару раз Аларих слышал ее смех. И было видно, что девушку терзает что-то изнутри. Об этом кричали ее измученный вид, неестественная бледность, равнодушные глаза. Для Крэйнштерна это и осталось бы загадкой, если бы однажды, въезжая в Гарет, он не увидел бы высокого черноволосого юношу. Насколько помнил Аларих, он был сыном какого-то графа. Постепенно память выдала фамилию, а чуть погодя и имя. Дион Польцкий, сын графа Анатоля Польцкого.

В этот день они возвращались с прогулки на центральном острове, где располагалась главная цитадель. Малахи ехал верхом на лошади, одолженной в крепости, а его будущая невеста сидела позади него, обнимая его за талию. Вот перед ними распахнули тяжелые ворота крепости, и Аларих направил коня к резиденции Гассилдора, чтобы передать ему дочь. Там он спустился с жеребца и подал руку девушке, предлагая помощь. Всегда такая самостоятельная и отрицающая любую заботу, Кассандра все же приняла его руку и легко спрыгнула на землю. Она покачнулась, и парень приобнял ее одной рукой за талию, помогая устоять на земле. Повернувшись к вышедшему им навстречу лорду, Малахи замер. Перед ними стояли еще двое. Полноватый мужчина с сединой в коротких волосах и молодой парень, его ровесник. В его руках вздрогнула Алкмена. Аларих выпустил ее и отступил назад, делая вид, что ищет что-то в небольшой седельной сумке. Краем глаза он видел обреченные взгляды, которыми девушка обменялась с этим синеглазым юношей. Влюблена. Это же любому понятно!

Крэйнштерн и сам не понял, что испытал в тот момент. Нет, конечно же, он не ревновал свою будущую жену к этому парню. Но в душе всколыхнулись злоба, раздражение и зависть к этим людям, которые Любили.

Дальше Нефелу провели в дом, Дион Польцкий, проводив ее несчастным взглядом, прошел к приготовленным лошадям. Насколько понял Аларих, они собирались уезжать обратно в поместье графа. Проходя мимо Исандра, юноша сквозь зубы пробормотал:

— Только попробуй причинить ей вред, и я…

— Ты ничего не сможешь сделать, Польцкий. Я буду в своем праве. А вот если я увижу вас вместе…

Дион чуть не зарычал от ярости, но нашел в себе силы пройти к жеребцу и оседлать его. Отец последовал примеру сына, и семья графа отбыла домой.

Через три дня, по возвращении с очередной прогулки, Малахи предложили воспользоваться телепортом, чтобы попасть обратно в Нортхейм. С радостью он согласился, потому что обратный путь занял бы весь день, а юноша устал за долгую дорогу к острову.

В любой главной цитадели стихий находилась высокая башня, у подножия которой расположился выложенный из цветного стекла круг. Это был телепорт на вершину башни. Там, на круглой площадке располагалось еще четыре телепорта в разные точки Норвела. Один из них, сделанный из красного камня, был произвольным. Нужно было только встать в центр телепорта и назвать нужное место.

Аларих пошел к башне, поправляя сбившийся набок черный плащ с багровой отделкой по краю. Он почти достиг красного круга, когда сзади послышался голос:

— Постой.

Медленно парень повернулся. В шаге от него стояла Кассандра. В руках она держала небольшой кинжал в серебристых ножнах.

— Это тебе, — впервые за несколько дней девушка заговорила первой.

Юноша взял у нее нож, отметив, что пальцы у Алкмены ледяные. Прикрепив его к поясу, Малахи медленно отстегнул с запястья тонкий серебряный браслет.

— Когда-то давно его закалили в пламени священного Алтаря и омыли его водой. Также там присутствовали земля и воздух, но я не помню подробностей. Возьми его. Когда-нибудь он защитит тебя.

Дождавшись, пока Нефела справится с застежкой, парень повернулся и вошел в телепорт. Круг из красных камней сверкнул, а потом Аларих почувствовал на своем лице холодный ветер, с удовольствием рванувший волосы. Парень вышел из маленького телепорта и подошел к другому. Этот был разделен на четыре части: зеленый, желтый, красный и синий. Подойдя к красному телепорту, Малахи встал в круг и четко произнес:

— Нортхейм!

В миг, когда полыхнуло свечение, он ощутил, как чьи-то руки обняли его за талию. Свет угас. Аларих резко повернулся и увидел, кто перенесся следом за ним.

— Нефела?

Девушка, одетая сегодня в простые штаны из плотной темно-синей ткани, бирюзовую рубашку и серый плащ, виновато смотрела на него.

— Какого черта? — раздраженно поинтересовался парень, глядя, как она нервно теребит подаренный им браслет.

— Прости меня, я… я просто не могу находиться в Гарет. Он… он уехал, а мне слишком тяжело сейчас быть дома. Можно, эту ночь я проведу здесь?

Нужно было немедленно отказать и приказать ей отправиться к отцу. Гассилдор будет чертовски недоволен, когда узнает, что дочь ушла с Малахи, да еще и без его разрешения. Конечно, необходимо заставить ее уйти. Да она еще смеет просить его об убежище в доме его отца, объясняя это своим разбитым сердцем!

Но Аларих не сделал этого. Может, сбивчивый тон, которым она пыталась объяснить свою просьбу, или растерянность в потухших сейчас зеленых глазах, или этот ее подарок ему сегодня заставили его помедлить в принятии решения.

— Можешь остаться, — отрывисто проговорил юноша, проходя к телепорту, ведущему с башни вниз.

Он подошел к черному кругу и дождался, пока умолкнувшая Кассандра присоединится к нему. Обняв ее и прижав к себе, парень закрыл глаза. Ослепившее на миг свечение — и они у подножия башни.

Малахи тут же выпустил ее из рук и направился к высокой каменной стене. В отличие от Гарет, Нортхейм находился в горах, а телепорты располагались за пределами города. Частично выбитый в скале, город имел несколько уровней, а венчал его прекрасный замок — резиденция лорда Крэйнштерна.

Алкмена с любопытством разглядывала окружающую ее обстановку. Высокая трава по обочинам каменной дороги доходила почти до пояса. Довольно далеко, за спиной виднелась темная полоса леса. А открывавшийся впереди вид внушал благоговение.

Казавшаяся вросшей в монолит горы, цитадель Нортхейм была прекрасно защищена. Во-первых, перед городом было поле, и наступавшего врага можно было увидеть еще на подходе к городу. Во-вторых, каждый следующий уровень крепости поднимался все выше, что давало возможность обороняться до последнего, защищая замок.

Металлические ворота со скрипом распахнулись, и парень с девушкой вошли в город. Малахи повернулся к Нефеле и коротко попросил:

— Жди здесь, — после чего направился к конюшне, расположенной тут же, неподалеку от ворот.

Вокруг кипела жизнь. Кажется, на первом уровне располагался рынок, потому что откуда-то справа слышался гомон и смех, а еще пахло овощами. Мимо Алкмены прошли двое молодых мужчин в броне кроваво-красного цвета. Оба были оружны мечами, а один держал в руке тяжелое копье. Завидев красивую девушку, они отсалютовали ей мечами, а она в ответ сделала реверанс. Улыбнувшись, стражники прошли мимо.

Сбоку послышался цокот копыт. Кассандра обернулась и увидела Малахи, который вел в поводу гнедого коня.

— Зачем тебе лошадь? — изумленно спросила девушка.

Парень подвел лошадь к ней и насмешливо улыбнулся:

— Ну, ты же хочешь попасть наверх сегодня?

Позже, когда они неслись по каменным улицам города, Алкмена думала, что впервые видела его настоящую улыбку, которая предназначалась ей. Неважно, что в ней был оттенок насмешки, все равно это была именно улыбка.

Выносливый конь быстро нес их вверх, приближая к большому каменному замку напротив.

— Это Нета, старинный замок рода Крэйнштернов, — в голосе парня слышалась плохо скрываемая гордость.

Копыта лошади медленно застучали по мостовой — они остановились перед высокими воротами.

— Кто здесь? — послышался низкий голос с той стороны ограды.

— Это Аларих Крэйнштерн, — крикнул юноша, привстав в седле.

Недоверчивый страж высунулся в бойницу и пристально вгляделся в сидящего на коне человека. Наконец, оттуда послышалась какая-то команда, и тяжелые ворота со скрипом распахнулись.

— Малахи, ты вернулся! — навстречу им уже шел высокий мужчина с черными волосами и усами, в красном плаще и опоясанный длинным мечом.

Парень спрыгнул с лошади и помог Кассандре спуститься. После чего перекинул поводья лошади молодому слуге, выбежавшему из конюшни рядом, и повернулся к идущему воину.

— Солтен, где отец? — спросил Малахи вместо приветствия.

— Лорд в малой гостиной, беседует с генералом Мином. Он хотел тебя видеть, так что дождись, пока они закончат.

Аларих задумчиво кивнул и, сделав знак Алкмене следовать за ним, вместе с Солтеном направился к входу в замок. Нефела скривилась, но послушно пошла за ними.

— Что нового слышно в наших краях по поводу Кел-Периата? — негромко поинтересовался Крэйнштерн, пока они шли по брусчатке к резным деревянным дверям.

Воин прищурился от солнца, слепившего глаза и обернулся на Нефелу, однако ничего не спросил. В его взгляде девушке померещилось… сочувствие? Жалость? Она не знала.

— Кажется, Мин упоминал о том, что Орлен послал туда экспедицию. Если Кел-Периат не захватить сейчас, то этот город можно спокойно отдать Алаччи. Так что сейчас парни Орлена отправились наводить порядок, — в низком голосе Солтена отчетливо чувствовалась усталость.

Малахи кинул быстрый взгляд на солдата и проговорил:

— Иди-ка ты отдыхать. И так уже, наверное, третью стражу на ногах.

Воин хмыкнул, кивком головы приветствуя прошедшего мимо них караульного.

— Аларих, у меня еще не закончен дозор на башне. А потом меня направят к телепорту.

— Но это не значит, что ты должен пахать, не покладая рук! — негромко произнес Крэйнштерн.

Солтен лишь отмахнулся от него:

— Ладно, иди к лорду, а мне надо обойти стену.

И, не дожидаясь ответа наследника, ретировался.

— И что все это значит? — послышался возмущенный голос сзади. Юноша обернулся и про себя помянул черта. Он совершенно забыл про девушку.

— Я не понимаю тебя, Кассандра. — глухо проговорил он, глядя на подошедшую невесту.

От ветра ее волосы растрепались, делая ее похожей на нахохлившуюся ворону. Зеленые глаза были полны раздражения, а руки сжаты в кулаки.

— Кел-Периат — нейтральный город! Вы не имели никакого права отправлять туда воинов! — гневно произнесла девушка.

— Ты ничего не понимаешь в политике, дорогая. Идет война. Пусть и необъявленная, она была всегда, — Малахи даже не притормозил, продолжая двигаться к дверям замка.

От возмущения Алкмена даже споткнулась.

— Я дочь лорда!

— Кассандра.

— Я имею прекрасное представление о политике в Норвеле!

— Кассандра, — в голосе парня слышалась угроза.

— Нечего меня затыкать, я не одна из этих глупых придворных дам, которыми окружен твой двор!

— Кассандра! — Аларих потерял терпение и обернулся к ней. Было заметно, что юноша пребывает в крайней степени раздражения. — Хватит.

Алкмена замолчала, с неприязнью глядя на стоящего перед ней человека.

— Если хочешь побеседовать о политике, отправляйся в Гарет.

С этими словами он круто повернулся и направился дальше. А девушка так и застыла, провожая его взглядом.

Как же она ненавидела его в этот момент, когда он стал обращаться с ней подобно тому, как ее воспринимали мужчины в Гарет. Женщина — лишь предмет интерьера, украшение, не способное думать. Ей не нужно размышлять о политике, о причинах неурожая или о том, как захватить город. Ей необходимо думать лишь о том, чтобы родить своему мужу достойных детей и дать им должное воспитание.

Дион ни за что бы так с ней не поступил. Он всегда считал ее равной себе, не думая унизить ее словами о том, что Кассандра не сможет понять различных тонкостей, которые мужчинам доступны с детства.

Росшая без матери, девушка всегда была окружена мужчинами. Был еще брат-близнец, Амберо Гассилдор, которого отец отправил куда-то на границы, наместником в пограничный город. Сестра не видела его целых полгода, кроме тех коротких встреч, когда он приезжал, чтобы доложить об обстановке. Наверное, помимо Диона и Амберо у Алкмены не было близких людей. Подруги из влиятельных семей графов и герцогов могли вести разговоры только о мальчиках и нарядах, не затрагивая другие темы. Каждый раз после общения с ними у Кассандры возникало желание помыться. Сплетни, склоки, придворные интриги — все это вызывало в ней лишь отвращение. Но отец считал нужным, чтобы девушка ее возраста общалась со сверстницами: не пристало наследнице (а лорд надеялся, что трон займет именно она, а не брат) постоянно находиться в обществе парня. А скоро только в том обществе она и будет вращаться.

Малахи.

Мысли снова вернулись к нему. Этот жестокий юноша вводил ее в недоумение. Когда Кассандра просила его оставить ее в Нортхейме, она и не думала, что он согласится. Но по каким-то неведомым причинам парень не прогнал ее домой, хотя по этикету он должен был сначала спросить у отца, может ли лорд принять его невесту в своем доме. Совершенно непонятно, как и то, почему она вдруг отдала ему старый кинжал ее матери, умершей при родах. Отец рассказывал, что мать ее тоже была воительницей, пока не вышла замуж за лорда. Ниокрис Гассилдор всегда тепло отзывался об этой женщине, хотя сам сентиментальностью не отличался.

Нефела так задумалась, что пропустила момент, когда идущий впереди Крэйнштерн остановился, и врезалась ему в спину.

Они стояли прямо перед воротами замки. Скрипнув, те медленно распахнулись.