В погоне за солнцем (гет)

Кто пойдет по следу одинокому?

В трезвом уме да с твердой рукой в строю, в строю.

Земфира, "Кукушка"

В гостиной воцарилась абсолютная тишина, прерываемая только тихим треском поленьев в камине. На лицах Маларихии и Алкмены застыло одинаковое выражение потрясения.

— Что это значит, отец? — немного истерично спросила Нефела, обращаясь к изображению мужчины в чаше.

Некрасивое лицо лорда нахмурилось, и Гассилдор произнес:

— Сегодня утром войсками Алаччи был атакован форт Гриф, что на севере наших границ. В это же время люди Маркуса напали на жителей Аурелы, небольшой деревни, также на границе. Нам прислали через них сообщение — убираться со своих земель, иначе союзные войска разобьют нас.

Аларих уставился в стол. Всегда шли бои за спорные территории на границах, но никогда одна стихия не приказывала другой покинуть земли.

— Но в Норвел всегда было четыре народа! Алаччи и Максимус не могут просто так приказывать другим выселяться! — возразила девушка, до глубины души потрясенная требованиями, выдвинутыми захватчиками.

Лорд Крэйнштерн вздохнул, опускаясь в кресло за столом.

— Они мотивировали это тем, что времена меняются, и свидетельство этому — разрушенные Алтари. Кстати, Алтарь Земли тоже деактивирован.

— Что ты намерен делать, отец? — нетерпеливо спросил Малахи, глядя на Арториуса.

— А вот об этом и пойдет наш нелегкий разговор. Ниокрис, прошу.

Лорд пододвинул чашу на середину. Алкмена с надеждой воззрилась на хмурое лицо отца. Он был дорог ей и всегда умел защитить от любых напастей. Плевать на то, что этот человек отдает ее в жены человеку из другой стихии, плевать на чертов обряд. Внезапно она вспомнила поцелуй наверху, и сердце трепыхнулось. Бледные щеки Нефелы порозовели, когда девушка взглянула на Алариха и получила в ответ усмешку.

— Начнем с начала. Итак, небольшой экскурс в историю. Как вы знаете, раньше народы Норвела владели магией, в зависимости от принадлежности к той или иной стихии. А саму магию координировали и подпитывали Алтари. У людей из более знатных родов, чьи семьи живут здесь еще со времен заселения после извержения вулкана — их магия сильнее и стабильнее. Чем знатнее и древнее род, тем магия будет могущественнее. Крестьянам и слугам, даже если они и живут здесь уже триста лет, магия не дается. Но теперь, с разрушением Алтарей, координаторов магии, изначальные силы стихий рано или поздно сметут Норвел. Ваш союз еще не заключен, а по традиции, которую мы не можем нарушить из-за нестабильности магии, ваша помолвка состоится не раньше Самхейна. Соответственно, вся магия блокирована, кроме простейшей, вроде разговора через портал, освещения, — лорд щелкнул пальцами, и над его плечом повис небольшой голубой шарик.

Валентин повернулся к сыну, пользуясь паузой в разговоре.

— Как давно ты читал «Предания Огненного края»?

— Давно, отец. Но сегодня легенды оттуда узнала Кассандра.

Арториус повернулся к ней:

— Ты не читала самую первую легенду? Судя по твоим глазам, нет. Хорошо, я расскажу ее. Для понимания всей ситуации вам следует знать содержание.

Однажды по дороге в родную деревню шли рыцарь, маг и целитель. И встретилась им израненная нищенка в старом плаще, умирающая на камнях. Рыцарь убил разбойников, ограбивших ее, маг залатал скромное платье и сделал его красивым, а целитель вылечил женщину. Она поблагодарила их, поднимаясь и отряхиваясь, а они уже шли дальше. Тройка скрылась за поворотом, а старуха внезапно превратилась в прекрасную молодую женщину с золотыми косами.

— Согласно обещанию своему, повелела я: пусть первые трое, кто поможет мне, будут судьями мира сего. И да будут названы они Триадой, и станет слово мое нерушимо ныне и во веки веков.

Богиня ударила посохом, и троица перенеслась за границы Норвела, в высокую башню. Отныне ее так и звали — Тройственная башня. Считалось, что слово Триады — слово богов, и многие мечтали своими глазами увидеть рыцаря, мага и целителя, которым по преданиям уже полторы тысячи лет. Но, как оказалось, за пределами Тройственной башни нельзя было рассказывать о том, что произошло в ней. Свои секреты Триада хранит прочно.

— Триада — это высший суд. Каждый может попасть туда, но только один раз в жизни. Достоверно известно, что те, кто хотят получить для себя что-то утерянное, должны пройти три испытания. Я никогда не был в башне Триады, но есть карта, примерно обозначающая, куда идти, — негромко закончил Крэйнштерн.

Парень и девушка молча сидели в креслах. Не нужно было быть мудрецом, чтобы понять — в башню отправятся именно они.

— Как вы, наверное, уже поняли, вам предстоит найти Тройственную башню.

— Почему мы? — тихо спросила Кассандра.

— Существует пророчество, — ответил Гассилдор. — В день, когда Земля проклянет Огонь, а Ветер — Воду, будут двое, две стороны одной медали, не принадлежащие одной стихии, которые пройдут три испытания и познают высший суд. И не смогут они жить спокойно, пока не исполнят то, что должны, и не принесут мира в Норвел.

Малахи сидел неестественно прямо. Задача была предельна ясна и понятна — найти Триаду, пройти испытания, добиться активации Алтарей и вернуться домой. На первый взгляд все просто.

— Как мы доберемся до башни?

— Сейчас ты, Нефела, отправишься в Альмард порталом, через камин. К счастью, этот способ перемещения, в отличие от башни телепортов, не был заблокирован. Слуги экипируют тебя, и завтра на рассвете ты и Маларихия отправитесь в путь. Вам предстоит идти на север, следуя карте, пока вы не достигнете границы Норвела. А дальше — слушайте свое сердце и найдете то, что вам нужно, — произнес Гассилдор.

Кассандра встала. Медленно прошла к камину. Остановившись, она оглянулась на Алариха. В глазах того ей почудилась мимолетная нежность, тут же сменившаяся равнодушной маской.

— Встретимся завтра, Малахи. Лорд Крэйнштерн, — девушка поклонилась мужчине и подошла к камину. Осторожно она взяла маленькую чашу и плеснула в камин немного воды.

— Этого хватит, иди, — сказал Валентин, кивая невесте сына. Та еще раз склонилась, шагнула в огонь и исчезла.

* * *

Рассвет застал Малахи уже на ногах. Честно говоря, он спал всего часа четыре: слишком был взволнован, чтобы забыться. Все время он собирал вещи, проверял оружие, забрал у отца карту, а сейчас спустился вниз и чистил Силара.

— Тебе придется подобрать мне лошадь, Аларих, — Малахи вздрогнул и обернулся. Позади него стояла Алкмена. — Привет.

— Привет, Нефела. Ты все собрала?

Девушка хмыкнула. В руках у нее было две седельные сумы, забитые до отказа.

— Здесь припасы, одеяло, плащ, кое-какое оружие… Я не брала много провизии, потому что думаю, что мы сумеем подстрелить кого-нибудь в лесах, — неуверенно произнесла Кассандра, подсознательно ожидая, что он ее сейчас обругает.

— Ты неплохо придумала, — подметил парень, продолжая работать скребницей. Все вещи были уже собраны и упакованы. Оставалось только дочистить Силара, и можно отправляться.

— Господин, вас и вашу невесту хотела видеть миледи Крэйнштерн! — хрипло произнес пожилой слуга, выныривая откуда-то из-за угла.

— Идем, Нефела. — бросив скребницу, Малахи направился к боковому входу в замок, недалеко от кабинета матери.

Мельдика Крэйнштерн была одета в темно-зеленое платье и сандалии. Волосы были убраны наверх и заколоты несколькими шпильками.

— Я хотела подарить вам кое-что, что поможет вам в вашем дальнейшем пути. Возьмите это, — в протянутых руках женщина держала два браслета. Малахи и Кассандра взяли их. Девушка положила его на ладони, рассматривая.

Браслеты состояли из нескольких десятков маленьких браслетов, тонких, как нить, и соединенных вместе. При движении руки они передвигались и звенели, как серебряные колокольчики.

— Это сильнейшие защитные артефакты, сделанные в кузнях Седрика Андросского. То, что взяла ты, Нефела, принадлежит к стихии воды, а браслет моего сына — к огню. Наденьте их и встряхните рукой.

Едва молодые люди выполнили указании, как браслеты, мгновенно перетекая по предплечьям, как волна, облачили своих хозяев в сверкающие доспехи. У девушки они имели цвета синий с серебром, а у Алариха — черный с багровым.

— Это очень дорогой подарок, миледи Крэйнштерн, — смущенно проговорила Кассандра.

— Кроме защитной магии, они содержат немного изначальной стихийной магии. Это поможет вам применять ее, но на восстановление башни телепортов все равно не хватит.

Алкмена низко склонилась перед женой Валентина, Малахи же просто обнял мать, ничего не говоря.

— Да благословят вас четыре стихии. Удачи.

Молча парень и девушка вышли из Нета. Силар и еще один жеребец, Дарак, приготовленный для Кассандры, нетерпеливо били копытами и фыркали. Подсадив Нефелу в седло, Аларих легко вспрыгнул на Силара и рысью направил вниз, к кованым воротам, ведущим прочь из замка и окрестностей Нета в Нортхейм. Девушка последовала за жеребцом. Стук копыт по брусчатке почему-то навевал грусть и тоску.

Он спускались вниз, в долину, прочь от шумных торговых рядов и ремесленных улиц. Стражи распахнули тяжелые ворота города, и путники покинули Нортхейм. Им предстояла дальняя дорога на север, туда, где стоит Тройственная башня и где правит Триада.

* * *

Они проехали уже довольно много, а местность вокруг не менялась. Путешественники покинули лес и теперь приближались к горным пикам, через которые лежал их путь. Оговорено было, что они не станут проезжать близ населенных мест: везде могли быть шпионы или просто недоброжелатели и разбойники, готовые напасть на одиноких людей.

— Остановимся вон там, у опушки. Не стоит светиться и ночевать в поле, — негромко проговорил Аларих. Это были едва ли не первые слова, которые он произнес за время, которое они провели в дороге.

Кассандра кивнула. Разговаривать не хотелось. Алкмена редко ездила верхом, хотя умела это в совершенстве, и с непривычки болело все тело. Она мечтала о моменте, когда можно будет развести костер, поужинать скромными припасами и лечь спать.

Наконец, Малахи выбрал место для ночлега. Это была небольшая полянка неглубоко в лесу. Направив Силара в сторону, он чуть ускорил его: видимо, не только Нефела грезила минутой, когда можно будет покинуть седло, в котором она провела целый день.

Спешившись, парень взял коня под уздцы и отвел в поле, находившееся шагах в пяти. Остановившись, он вытащил длинную крепкую веревку и, сделав петлю, набросил жеребцу на шею, второй конец привязав к толстой ветке большого пня.

Кассандра с облегчением спрыгнула на землю. Пошарив в поисках приготовленного аркана, она повторила действия юноши и потянулась, разминая затекшее тело.

— Я соберу дров, — сказал Малахи. Сбросив сумки на землю и расседлав лошадь, он исчез в глубине леса.

Нефела освободила коня от вещей, ласково провела рукой по гнедой спине и занялась приготовлениями ко сну. Распотрошив сумки, девушка вытащила два легких, невесомых пледа из мягкой ткани и сложила на краю, подложив под них седла. Походная кровать, ну а как еще это назвать?

Собрав валяющиеся по краю мелкие веточки, сухие, как порох, Алкмена разожгла маленький костерок, скорее для света, чем для тепла, и занялась просмотром припасов.

— Мда, негусто, — пробормотала она, оглядывая две фляги ключевой воды, хлеб, несколько яблок и трех жареных кроликов. Похоже, Крэйнштерны считали, что в пути можно будет поохотиться, и не стали класть много провизии.

Когда вернулся Аларих с большой охапкой дров, девушка как раз пришла от ручейка, который тек совсем рядом.

— Я разожгу, — тихо сказал Малахи. Медленно он опустился на колени перед почти затухшим костерком и любовно погладил сухие поленья. Браслет на его руке сверкнул, рассыпая ослепительные искры в темноте, и еле тлеющие угли расцвели красным пламенем, от которого мгновенно занялись дрова.

— Стихийная магия? — негромко спросила Алкмена, устанавливая маленький котелок с водой над костром и кроша туда яблоко.

— Да. Правда сейчас она практически блокирована, но браслет дает возможность ее использования, конечно, в умеренных количествах, — пояснил парень, поглаживая подарок матери. — Они работают как аккумуляторы, накапливая энергию стихий.

— Значит, если окунуть мой браслет в воду. То вся потраченная энергия там восстановится? — с любопытством спросила девушка.

Юноша помедлил, прежде чем ответить.

— Точно не знаю, но думаю, что да.

— А ты бы смог с помощью этого браслета сотворить «Крылья Пламени»? — жадно поинтересовалась Кассандра. Об этом заклинании, подвластном магам Огня, ходили легенды. Правда Алкмена никогда не видела, как оно работает, но ей очень хотелось посмотреть.

Парень задумался, рассеянно покручивая браслет на руке. Маленькие обручи тихонько звенели, в темноте напоминая хрустальные цветки из сада Альмарда.

— Я не знаю, — наконец признался Малахи. — Мне неизвестно, сколько магии в этом артефакте, но простейшие заклинания, вроде призыва шарика света или розжига костра он осилит. «Крылья Пламени» — предпоследняя, четвертая ступень магии. Я не могу с уверенностью сказать, что артефакт выдержит это колдовство.

Девушка задумалась. Она склонилась над еще холодным котелком и что-то произнесла. Браслет на ее руке вспыхнул синим, а затем поверхность котла прояснилась, и в ней отразилось лицо лорда Гассилдора.

— Кассандра? — мужчина был порядочно изумлен, если не сказать больше. — Как ты это сделала?

— У меня есть маленький источник стихийной магии, — Алкмена продемонстрировала отцу браслет.

— Не связывайтесь с нами больше. Связь порталом ненадежна, и ее легко отследить даже с помощью такого простенького артефакта, как Око Сокола. — приказал лорд и, махнув на прощанье дочери рукой, оборвал связь.

— Око Сокола… Плохо дело. Оно реагирует на малейшее изменение магического поля, а потому нам нужно постараться как можно быстрее и дальше убраться с территорий, граничащих с Землей и Воздухом. — задумчиво произнес юноша, глядя в пламя костра.

Нефела коснулась котелка, и вода там вскипела, булькая и шипя.

— Кстати, поскольку скоро ты войдешь в род, то тебе будет подвластна магия Огня, а мне — магия Воды. Посмотри на артефакт, — предложил парень, кивая на браслет.

Девушка послушно перевела взгляд и увидела, что по краям металл словно раскалился и стал пылающе красным. С артефактом Малахи происходило тоже самое, только цвет был сапфирово-синим, как чистое небо.

— Ты пока не можешь творить магии нашей стихии, но с каждым днем связь артефактов будут крепнуть и расти, и когда-нибудь тебе подчинятся две стихии.

Они перекусили припасами из Нета и замолчали, каждый думая о своем. Пользуясь тем, что рядом находится источник магии Огня, Малахи лениво практиковался в применении колдовства, хмурясь или улыбаясь, когда то или иное заклинание получалось или не срабатывало. Кассандра была порядком удивлена. «Слабенький» артефакт позволял проделывать практически все заклинания первого, второго и третьего круга, за исключением правда, «Инферно», «Взрыва» и нескольких других.

Внезапно в лице Алариха что-то изменилось. Он встал, выпрямившись и глядя куда-то вверх, в темное чернильное небо, усыпанное мириадами звезд. Браслет на его руке раскалился, выбрасывая яркие искры, пламя костерка чуть померкло. Алкмена знала, что он собирается сделать.

Дыхание юноши сбилось, на лбу выступили капли пота. Он раскинул руки в стороны, светящийся браслет затмевал даже пламя костра. Кассандра видела, что Малахи собирает магию из окружающей среды, все тепло, свет и огонь, которые мог найти. За его спиной появились призрачные очертания крыльев. Они наливались цветом, словно кто-то невидимый потихоньку прокрашивал их. Браслет был слабоват для заклинания четвертого круга, но Аларих был упрям, как молодой баран. Он терпел и выжимал силу из всего, до чего мог дотянуться: Нефела чувствовала через неокрепшую связь артефактов, что он почерпнул крохотную частицу Огня из ее браслета.

Призрачные крылья раскрылись, уже стали четко видно перья в середине, ведущие от спины. Браслет на руке Малахи ярко вспыхнул, и Алкмена четко увидела, что это — не Сила, это Агония. Артефакт не выдерживал Силы, которую гнал через него парень.

— Малахи, нет! — крикнула она, надеясь, что он услышит. Девушка практически чувствовала жар воздуха вокруг раскаленного браслета и понимала, что сейчас будет. Если юноша не остановится, то обруч попросту расплавится и перестанет существовать.

Крылья почти проявились, только сантиметров тридцать по краю были все еще бесцветны и призрачны. Они дернулись, словно готовясь поднять парня в воздух,.. и исчезли. Браслет погас, а сам юноша свалился на землю, не выдержав напряжения. Он тяжело дышал, а глаза были закрыты. Но на губах играла шальная улыбка мальчишки, которому удалось своровать кусочек сладкого пирога с кухни и убежать.

— Я почти сделал это, Кассандра. Ограничители магии можно сломать. Только нужно делать это спонтанно. И, тем более, ночь — не время для Огня.

— Да, да, Аларих. Ты это почти сделал, но до какого состояния ты себя довел? У тебя же могло быть магическое истощение! А если бы артефакт расплавился? Я чувствовала это, металл готов был поменять форму. Ведь жидкий металл — тоже в каком-то роде вода.

Юноша ничего не ответил. Он лежал на спине и смотрел в звездное небо, а его голова покоилась на коленях Алкмены.

— Пойдем спать. Завтра нужно достигнуть перевалов, — внезапно произнес Малахи и легко встал, подавая девушке руку.

Как будто и не было этого момента, когда он бессильным мешком валялся на земле!

Они молча выпили по чашке отвара из яблок, приготовленного Кассандрой. Также не говоря ни слова, разложили тонкие теплые одеяла и поправили под головами седла.

Парень лег на землю спиной к костру, чувствуя, как согревается. Все-таки эти покрывала гораздо теплее, чем ему раньше казалось!

«Интересно, скажет она или нет?»

— Спокойной ночи, Малахи, — все-таки сказала!

— Спокойной ночи, Нефела.