Резонанс (джен)

Гарри хуже горькой редьки надоело безвылазно торчать в спальне. Он взял одну из книг по заклинаниям для пергамента и спустился читать ее в Большой Зал. Название труда было вполне невинным для постороннего взгляда — "Колдовская каллиграфия". Теории в ней было мало, зато хватало примеров и идей, в основном о том, как поизобретательнее украсить письма к друзьям.

До ланча оставался всего час, так что Гарри устроился в конце хаффлпаффского стола. В середине той его части, которую обычно занимали преподаватели, стояла корзина с шоколадными лягушками. Учителя и прочие сотрудники постепенно подходили и рассаживались, болтая за чаем в ожидании завтрака. Гарри был уже не прочь перекусить, поэтому взял из корзины одну из желтых пятигранных коробочек и открыл ее. У него внезапно появилось странное ощущение, словно все за столом очень внимательно за ним наблюдают. Он поднял взгляд, и на лицах присутствующих появились неловкие улыбки. Чудно, хотя само по себе пустяк.

Шоколадная лягушка перепрыгнула через книгу и взобралась по руке Гарри. Он автоматически накрыл ее ладонью, чтобы волшебной фигурке было труднее от него сбежать. Амфибия замерла в карабкающейся позе, уцепившись за его мизинец. Старательно игнорируя нервозность, вызванную загадочным поведением учителей, Гарри отломил лапку и вернулся к чтению, прикусывая шоколад. Он готов был поклясться, что в этот момент все его сотрапезники дружно выдохнули.

Прибыл Дамблдор, и завтрак был накрыт. Гарри убрал в сторону книгу, отложил остаток лягушки на край тарелки и собрал себе сэндвич. Ланч проходил необычайно тихо, что усилило нервозность Гарри. Его не покидало навязчивое ощущение, что все то и дело бросают на него взгляды, хотя раньше он на подобное вовсе не обращал внимания.

Гарри доел сэндвич и лягушку. Тарелка исчезла, и он снова открыл книгу. Потянувшись рукой к лежавшей рядом с книгой коробочке, он ощутил прошедшую среди присутствующих волну реакции, схожую с той, которую он вызвал в толпе дементоров. Окинув всех взглядом, он получил в ответ все те же неуверенные улыбки. Если профессора пытались свести его с ума, кажется, они точно знали, что делают. Подавив вздох, Гарри машинально извлек карточку и смял упаковку, пытаясь найти в тексте, описывавшем заклинания для создания анимации, место, на котором остановился.

Первая мысль, возникшая у Гарри, когда он бросил взгляд на карточку, была о том, что у него такой еще нет, поскольку картинка представляла собой не портрет, как все прочие, а фото. Он посмотрел на изображение как следует и замер. Это была цветная версия фотографии из Ежедневного Пророка, на которой он стоял над трупом поверженного Волдеморта. Он долго всматривался в нее, заметив, как легкий ветерок пошевелил край мантии у фигурки на картинке. Теперь, когда фото обрело цвет, странный взгляд его изумрудно-зеленых глаз стал еще пронзительнее.

Отодвинув палец с нижней части карточки, он увидел свое имя, напечатанное красивым шрифтом.

Гарри огорченно посмотрел на остальных. По крайней мере, теперь их поведение стало понятнее.

— Это не розыгрыш, да?

Дамблдор покачал головой. Гарри снова опустил взгляд на карточку и перевернул ее обратной стороной. Наверху было начертано «Победитель Волдеморта», словно это был почетный титул. В жизнеописании было изложено:

В младенческом возрасте пережил нападение Волдеморта, убившего его родителей. Шестнадцать лет спустя одержал над вышеупомянутым магом победу. Также известен тем, что прогнал с квиддичного поля школы Хогвартс более двухсот напавших на нее дементоров. Занял первое место в Тремудром Турнире 1994 года.

— Лучше больше ничего не совершать, — сострил Гарри. В ответ на вопросительные взгляды он пояснил: — на карточке не осталось места.

Вложив ее в качестве закладки в книгу, он встал.

Дамблдор жестом показал, чтобы он забрал всю корзину.

— Они все одинаковые?

— Их прислала компания, — ответил директор.

С неохотой Гарри протянул руку и поднял корзину за ручку. Когда он ушел, Дамблдор сложил перед собой пальцы домиком.

— Если бы я мог совершить одно последнее дело за эти летние каникулы, я бы хотел излечить этого мальчика от печали.

Снейп откинулся на спинку стула и сложил руки на груди:

— В этом немало помогло бы избавление от кошмаров.

— Они до сих пор его тревожат? — удивленно спросил Дамблдор.

— Да, — ответила МакГонагалл. — Хотя что они означают — неизвестно.

Снейп выпрямился.

— Поттер полагает, что видит оставшихся пожирателей, преследующих его во сне, что вполне вероятно, если вспомнить еще одно видение из нематериального мира, унаследованное им от Волдеморта.

— Боюсь, дело не только в том, что ему плохо спится, — сказал Дамблдор и поднялся из-за стола.

* * *

Гарри сидел на полу рядом с кроватью, глядя в окно на школьную территорию. Перед собой он выложил всю свою коллекцию карточек из лягушек. Карточка «Победитель Волдеморта» имела наибольший номер, следующий по счету после Мэриголд Злое Сердце, значит, за последнее время вышла всего одна новая карточка. Он представил, как следующие поколения учеников Хогвартса будут обменивать ее в поезде по пути в школу. Это было так странно. Из текста на обороте у них сложится совершенно неверное представление о нем.

Гарри снова посмотрел в окно. Шесть лет назад он сидел на этом самом месте, когда сошел с поезда в начале первого курса. Но сейчас его чувства были бесконечно далеки от тех, что он испытывал тогда. В тот вечер он ощущал огромную, до боли, надежду и был безумно счастлив оттого, что надолго уехал от родственников. В те дни, когда все было намного проще, для счастья ему было нужно совсем немного.

На оголенную кровать Рона сел Дамблдор. Как обычно, Гарри не услышал его шагов. Под прямыми солнечными лучами голубые глаза Дамблдора казались очень светлыми.

— Гарри, ты заслуживаешь, чтобы в твою честь выпустили карточку. — Гарри глубоко вздохнул и снова отвернулся к окну. Дамблдор продолжил: — постоянная мечта о несбыточном лишь впустую вытягивает силы и может даже навредить.

Гарри опустил глаза на свои ладони, наполовину спрятанные в рукава.

— Присядь со мной, мой мальчик, — пригласил Дамблдор. Гарри поднялся с пола и сел рядом со старым магом. Дамблдор приобнял его:

— Очевидно, тебе недостаточно нашей гордости за тебя.

«Нет», — подумал Гарри. Это лишь больнее напоминало о том, чего он был лишен.

Альбус продолжил:

— Мы все очень тобой гордимся, — сказал он, похлопав Гарри по руке. — У тебя впереди еще целый учебный год, в качестве семикурника. Не кое-что, один из вожаков стаи. И целый сезон квиддича. Ты, наверное, предвкушаешь его с нетерпением, не так ли? — Он дождался, когда Гарри кивнул. — И твои отметки по итогам года были впечатляющими. Думаю, ты сможешь поступить в дальнейшем на любой курс, какой пожелаешь. И мы все прекрасно знаем, что ты хочешь всего добиться сам, не задействуя свое влияние.

— Мне ничего не нужно от Фаджа.

— Министра Фаджа, Гарри, и ты не обязан ничего от него принимать. — Помолчав, Дамблдор продолжил: — ты переписываешься с друзьями? — Снова кивок. — И работаешь над каким-то проектом, связанным с заклинаниями для зачаровывания пергамента. Если тебе понадобится помощь, я или любой из учителей с радостью окажем ее тебе.

Гарри нагнулся и достал Карту Мародеров из ящика прикроватной тумбочки, про себя поражаясь тому, что собирался показать ее не кому-нибудь, а самому директору. Гарри улыбнулся, представив, что подумал бы отец, если бы узнал.

— Я хочу дополнить ее, — пояснил он, — но никак не могу разобраться, как это сделать.

Сев обратно, он развернул пергамент, извлек палочку и вызвал Карту.

— Потрясающе, — сказал Дамблдор, надев очки и принявшись рассматривать артефакт.

— Я боюсь ее повредить, поэтому сначала попытался сделать нечто похожее, но это очень трудно. Думаю, мой отец владел магией гораздо лучше, чем я.

Дамблдор вернул Карту.

— Это возможно. Иногда казалось, отметки, подобные твоим, давались ему вовсе без труда. Однако я уверен, что ты гораздо сообразительнее, особенно в опасных ситуациях, если это тебя утешит. — Дамблдор потер руки. — У тебя есть листок чистого пергамента?

* * *

Гарри сидел в Большом Зале на привычном месте. Рон прислал ему колоду волшебных карт и книгу с играми, в которые можно играть одному. Сперва он немного обиделся, потом скука вынудила попробовать игру-другую, и неожиданно он увлекся. Большинство из них требовали внимательного просчитывания стратегии. Некоторые карты после раздачи состаривались или меняли значение. Некоторые реагировали на близость с другими и менялись предсказуемо или произвольно, в зависимости от игры.

Прибыла совиная почта. Одна из птиц скинула письмо перед Гарри. Еще три вместе уронили посылку на стол, где хранилась почта для тех, кого во время доставки не было в Зале. Гарри прочел письмо от Гермионы. Ей было приятно писать — она каждый раз отправляла ответ сразу, как только получала послание. Достав перо, Гарри написал ей на обороте письма. Рассказал о том, что сны с черными тенями продолжаются, и пожаловался, как ему надоело сидеть в Хогвартсе.

Школьная амбарная сова, уже знавшая его привычки, ждала, когда он закончит. Гарри отдал ей письмо, и она тут же вспорхнула, разбросав ореховую скорлупу из миски, стоявшей на столе. Вошел Снейп и, рассмотрев посылку, забрал ее. Он подошел к Гарри, по дороге развязывая бечевку, и заглянул через его плечо.

— Красная семерка кремней на черный обсидиан.

— Тогда девятка превратится в дракона, и я проиграю, — возразил Гарри, подняв семерку и поднеся к обсидиану, отчего тот угрожающе замерцал.

— Значит, ты уже проиграл, разве нет?

— Нет, я играю на уровне новичка.

Снейп отбросил коричневую оберточную бумагу в сторону. Она исчезла до того, как коснулась пола.

— Ты, Поттер, взялся за что-то на уровне новичка? — пробормотал он, перебирая книги, которые держал в руках.

Гарри, заметив название одной из них, поинтересовался:

— Для чего они?

— Это учебники по Защите от Темных Сил на будущий год.

Гарри встал коленями на лавку и присмотрелся к книгам поближе.

— Можно взглянуть?

Снейп выбрал одну и передал ему. Облокотившись на стол, Гарри пролистал ее.

— Она для какого курса? — спросил он с сомнением.

Снейп одарил его долгим взглядом:

— А что с ней не так?

Гарри слегка нахмурился.

— Мы уже выучили… — он умолк и просмотрел содержание, перечисляя себе под нос заклинания: — Гранд Флектура, Свисток, Фромптен, Поляризованный блок. Эти четыре, — показал Гарри, — их мы еще не прошли.

— Еще не прошли четыре? — Снейп забрал у него учебник и посмотрел: — Поттер, у меня имеется список пройденного от Грея, вы изучали только два из этих заклинаний.

Гарри слегка съежился, почти ожидая вспышки гнева:

— Не на уроках. На занятиях ОД.

Снейп задрал подбородок, затем развернулся на каблуках.

— Следуй за мной.

Гарри подчинился, решив, что игру можно бросить, и потом, когда он вернется, карты все равно успеют поменяться.

Снейп провел его вверх по лестнице и по коридору до аудитории ЗОТС.

— Сюда.

— У меня неприятности, сэр? — неуверенно спросил Гарри.

— Нет, если говоришь правду.

Снейп вошел в класс и поднялся на платформу.

Гарри взошел на противоположный край.

— Разве вы не можете определить это сами, только посмотрев на человека?

Снейп застыл, затем поднял бровь и тихо ответил:

— Обычно. — Он вытащил палочку. — Первое заклинание будет блок Титан. Посмотрим, как ты справишься с ним.

Гарри извлек свою палочку и на минуту задумался.

— Вы атакуете меня именно таким заклинанием, для которого оно предназначено? — уточнил он. Самый логичный способ вести урок, к нему он привык по занятиям с ОД.

— У тебя что, мания преследования? — резко спросил Снейп.

— Если я примусь утверждать, что это не так, вы не сочтете меня чересчур наивным оптимистом?

— Туше.

Гарри откашлялся, постаравшись не улыбнуться.

Наконец, видя растущее нетерпение Снейпа, он поднял палочку.

— Готов? — спросил профессор. Гарри кивнул. — Фигуресепмпре!

Гарри выставил вперед обе ладони, прижав палочку правым большим пальцем. Вспыхнул светящийся оранжевый купол и поглотил летевшее в него заклинание.

Снейп вынул из кармана книгу.

— Следующее — Гранд Флектура. Ты сказал, что его не знаешь…

— Покажете, как его делать? — перебил Гарри.

— Почему бы нет, — смирившись, сказал Снейп и подошел ближе, протянув книгу. — Это заклинание отталкивает от тебя физические объекты. Вовремя его подставив, ты можешь отбить один или несколько летящих в тебя предметов. Или, воспользовавшись им, можно пройти сквозь сдвигаемые объекты, например кустарник, или даже сквозь толпу людей, если будешь настолько сильно спешить.

Гарри улыбнулся, не уверенный, на самом ли деле Снейп попытался пошутить. Забрав книгу, он быстро прочел описание.

— Покажете разок?

Снейп разместил на платформе два каменных постамента и на каждом водрузил деревянный брусок. Встав между ними и держа перед собой направленную вверх палочку, он произнес:

— Ховекванта.

Бруски разлетелись прочь.

Гарри положил книгу на пол, поднял один из них и поставил обратно. Снейп вернул на место второй и отошел подальше. Гарри занял позицию и сосредоточился.

В книге говорилось, что действие заклинания ощущается как шар, расширяющийся от волшебника секциями во все стороны. Сделав глубокий вдох и подняв палочку, Гарри произнес заклинание. Брус справа сместился, наполовину выдвинувшись над полом, второй остался неподвижным.

Гарри придал правому бруску исходное положение и попытался снова, сильнее сконцентрировавшись на иллюстрации, изображавшей длинные расширяющиеся секции силовой сферы. Оба бруска слетели с подставок.

— Ага, — пробормотал Гарри и пошел их подбирать. Выучить этот трюк было гораздо проще, чем заставить пергамент писать сам по себе.

Снейп покачал головой.

— Я сделал что-то неправильно?— озабоченно спросил Гарри. Он был уверен, что во второй раз справился успешно.

— Приемлемо, — ровным тоном ответил Снейп.

Гарри мигом подскочил к книге и с азартом спросил:

— Какое дальше?

* * *

Час спустя, когда они прошли все четыре заклинания, Гарри спрыгнул с платформы. Стопка учебников для других курсов лежала на одной из парт в первом ряду. Он взял одну и начал листать.

— Какая из них для шестого курса?

— Сперва позволь задать тебе вопрос. Сколько учеников знают те же заклинания, что и ты? Не считая четырех новых, разумеется.

— Все по-разному. Не все приходили на каждое занятие.

— На лестнице с тобой было девятнадцать учеников. Полагаю, все они на одном уровне с тобой, я прав?

— Ага, это был наш костяк. Тех, что помладше, мы заставили встать позади всех. — Гарри взял другую книгу. Эта, похоже, для первоклашек, по крайней мере, он надеялся, что это так. Он не заметил удивление и задумчивость, с которыми на него посмотрел Северус. — Примерно сорок пять приходили почти на каждое занятие…

— Сорок пять?

— И еще с пятнадцать посещали те из них, на которых разбирались интересующие их темы. Большинство приходили изучать что попроще и поэффективнее.

— Например?

— Базовые защитные от проклятий, засекающие магию на предметах. Так какой учебник для шестого курса?

Снейп извлек из кармана еще одну книгу. Гарри прочел содержание, явно не слишком впечатленный.

— Если надумаю пропустить уроки по болезни, просто поставлю тебя на замену, — пробормотал Северус.

— Что?

— Ничего, мистер Поттер.

— О, это я тоже не знаю, — обрадовался Гарри, ткнув пальцем в середину содержания.

— Его еще называют «Банановая кожура».

— А, тогда знаю.

Гарри захлопнул книгу и передал Снейпу.

— Хм. Придется пересмотреть программу. По крайней мере, для старших курсов.

— Извините, сэр, — пристыженно сказал Гарри.

— Не извиняйся, Поттер, — возразил Снейп. — Ты нуждался в помощи тех молодых людей. Ни один ученик не погиб. Я не мог себе даже представить подобный исход — особенно против некоторых темных магов, которые напали в тот день на замок. У нас просто будут несколько более интересные занятия. Может быть, мы даже изучим некоторые более продвинутые заклинания для атаки, с разрешения Дамблдора, разумеется.

Гарри с острым интересом вскинул на него взгляд.

Снейп отложил учебники на стол и поправил стулья.

— Не забывай, о чем я тебя предупредил, — угрожающе напомнил он.

— Да, да, отработка до конца моих дней, или что-то в этом духе.

— Именно. — Снейп прошел мимо по направлению к двери. — До ужина осталась пара часов. Можешь подняться в кабинет МакГонагалл, и пройти программу последнего курса по ее дисциплине.

Гарри фыркнул.

— Ее предмет сложный. С трансфигурацией я не очень дружу. Вот Гермиона знает его на отлично.

— Отвратительно иметь в друзьях такую заучку, не правда ли?

* * *

Однажды, когда Гарри в очередной раз прохлаждался в Большом Зале и строил карточный домик из своей колоды, к нему подошла МакГонагалл.

— Поттер, я думаю, вы слишком уж засиделись в четырех стенах. Пойдемте со мной.

Гарри подскочил и проследовал за профессором через Зал, вниз по лестнице и наружу, на лужайку.

— Вы мой единственный сопровождающий, профессор? Директор сказал, что вне замка со мной должно быть не менее двух.

МакГонагалл на ходу накинула дорожный плащ.

— Судя по рассказам профессора Снейпа, ты сам себе весьма недурной сопровождающий. И потом, в Хогсмиде сегодня находятся несколько членов Ордена. Не отставай.

Они пересекли лужайку. Гарри был рад, что у ворот толклись лишь несколько человек. Они с МакГонагалл пошли в их направлении, и люди тут же начали проявлять к ним оживленный интерес, радостно выкрикивать его имя. Гарри затормозил. МакГонагалл взяла его под руку и потянула за собой:

— Их всего-лишь четверо, — укорила она.

Когда они проходили сквозь группу, незнакомый пожилой маг возбужденно потряс его руку. Женщина с двумя малышами присела к ним и сказала:

— Смотрите, дети, это тот самый Гарри Поттер.

Беловолосые детишки цеплялись за мамину юбку и, не мигая, смотрели на него округлившимися глазами.

МакГонагалл подтолкнула Гарри сквозь них:

— Мы всего лишь на прогулке, выпить по порции сливочного. Разрешите пройти, пожалуйста.

На главной улице в Хогсмиде люди оборачивались и глазели на него, разинув рты.

Гарри вполголоса проговорил:

— Вы напоминаете мне о плюсах сидения в четырех стенах замка.

— Расслабься, Гарри. Весь остальной мир уже давно так и делает.

Она потянула на себя дверь «Трех метел» и жестом пригласила его войти.

— Ты глянь, это ж Гарри Поттер! — воскликнул кто-то из посетителей, прервав тихие разговоры за столиками. По всему залу начались хаос и выкрики, все повскакивали с мест и собрались вокруг Гарри и профессора. Мадам Розмерта вышла к ним и усадила за лучший столик, рядом с барной стойкой.

— Нам два сливочных пива, пожалуйста, — попросила МакГонагалл, храня полнейшую невозмутимость.

Гарри каждому пожал руки, некоторым дважды. Со временем, после того, как иссякли все желающие постучать его по спине и выразить ему свое восхищение, толпа расселась обратно за столики, хотя разговоры за ними стали гораздо шумнее и оживленнее.

— Ну что, жив остался? — спросила МакКонагалл, выливая свою бутылку пива в кружку.

Гарри неразборчиво промычал — ему казалось, что он уж не дотерпит до конца.

Профессор подалась ближе к нему и спросила:

— Как у тебя дела, Гарри?

— Хорошо, профессор. Только скучно.

— Ты проводишь довольно много времени в подземельях, — заметила она.

— Сне… профессор Снейп находит для меня занятия.

— Просто это меня немного удивляет. Прежде вы двое не очень-то ладили, и за едой в Большом Зале создается впечатление, что так и есть до сих пор.

Гарри нахмурился.

— Правда?

МакГонагалл отпила из кружки.

— Ну, раз ты не замечаешь, значит, мне просто кажется.

Когда их напитки были наполовину выпиты — мадам Розмерта настояла, что не возьмет с них денег, больше никогда — людской гомон у них за спинами начал беспокоить Гарри. Он откинулся на спинку стула и вслушался. Через несколько мгновений посетители принялись, не попадая в ноты, распевать старинную кабацкую песенку, изменив текст. Гарри, смущаясь все сильнее, слушал громогласное пение, сопровождавшееся мощными выкриками:

Спою вам песню об одном, хо!

О ком? О маге злом, хо!

Каков он был, тот злобный маг?

Он был убит, развеян в прах, повержен и забыт.

Спою я песню вам о двух, хо!

О двадцати двух пареньках, хо!

Не убоявшись, встали в строй, изгнали прочь врага, хо!

Он был убит, развеян в прах, повержен и забыт, хо!

Гарри сполз пониже, спрятавшись за кружкой.

— По крайней мере, они упомянули, что я там был не один.

— Мерлин, какой подарок судьбы, — произнес сзади знакомый голос.

Рита Скитер подошла к столику и придвинула к нему стул.

— Мисс Скитер, — поприветствовал Гарри без всякого энтузиазма.

— Прошу, присаживайтесь, — пригласила МакГонагалл, заслужив резкий взгляд от Гарри.

Скитер извлекла блокнот и обычное перо.

— Не хотите сказать пару слов, мистер Поттер? Вас сейчас нигде не встретить.

— Он находится под защитой от оставшихся на свободе пожирателей смерти, — напомнила МакГонагалл. Скитер отметила этот факт.

— После дементоров больше покушений на вашу жизнь не было?

— Нет, — ответил Гарри. — По крайней мере, таких, о которых я бы знал, мне ведь почти ничего не рассказывают.

Гарри отпил пива, наблюдая, как Рита все это записывает. На учителя он не посмотрел.

— Есть планы на будущее? — спросила Скитер, не поднимая взгляд от пометок.

— Еще не определился. У меня впереди еще целый год, чтобы принять решение.

Работать с Фаджем ему казалось небезопасным, хотя служить вместе с Тонкс наверняка было бы здорово.

— Рад, что Волдеморта больше нет?

— Спасибо, что используете его настоящее имя, — сказал Гарри. — И да, я этому очень рад.

— Но у тебя все так же нет возможности свободного передвижения, поскольку та семерка все еще в бегах, не так ли? Ты по-прежнему узник?

Голос Скитер звучал невинно, но Гарри не обманулся. Он с тревогой задумался, что на самом деле она может вынюхивать, хотя в душе порадовался, что хоть кто-то понимает его положение.

— Да, мне нельзя выходить без сопровождения, но Хогвартс — не тюрьма. Это мой дом, и был таковым все последние шесть лет.

Скитер мельком глянула на МакГонагалл и снова обратилась к Гарри с вопросом:

— Как ты думаешь, что бы сказали твои родители, если бы увидели тебя сейчас?

Гарри был счастлив, что Скитер не принесла с собой прытко пишущее перо, потому что на этот раз его глазам и вправду стало горячо.

— Не знаю, — недружелюбно ответил он. Акула пера затронула самую болезненную тему его размышлений и тревог.

— Мистер Поттер, просто предположите. Что бы вы хотели от них услышать?

Скитер помахала Розмерте и попросила чаю.

— Я их не знал, — категорично отрезал Гарри, уставившись в свое пиво и борясь с собой.

— Следующий вопрос, мисс Скитер, — вмешалась МакГонагалл.

— Вы знали их, — журналистка повернулась к профессору. — Как вы думаете, какого они были бы мнения о Гарри?

Гарри посмотрел на учителя. Та откинулась на спинку стула и обдумала ответ. А ведь он частенько забывал, что многие вокруг него знали его родителей по времени их учебы в школе, а некоторые и по работе в Ордене. МакГонагалл точно, и Дамблдор, Флитвик, Хагрид, Люпин и даже Снейп. Он разозлился — он один из них всех совсем не знал собственных отца и мать.

МакГонагалл вздохнула.

— Давно это было. — Она посмотрела на Гарри с сочувствием. — Они были решительно намерены остановить Волдеморта, и всякий раз, когда он пытался протянуть куда-либо щупальца своего влияния, они без колебаний вступали в яростные битвы с ним самим или его последователями. Не лучшие времена, чтобы растить ребенка. Но я полагаю, что они, как и Лонгботтомы, хотели обрести надежду, которая будет поддерживать их в борьбе. И мы все теперь очень благодарны, что они приняли такое решение. — Произнеся последнее, она внимательно посмотрела Гарри в глаза.

— Ты наверняка до сих пор очень скучаешь по ним? — спросила Скитер у Гарри.

— Я до сих пор очень хотел бы, чтобы со мной рядом были родители, — угрюмо ответил Гарри. Он допил пиво и поставил кружку на стол. Перед его мысленным взором остальные ученики вовсю играли со своими семьями в квиддич, ездили по интересным местам, спали до полудня и ели поздний завтрак…

— Наверное, тяжело тебе сейчас, — заметила Скитер, окинув взглядом свои заметки. — Никаких радостных планов на будущее и не о чем вспомнить, кроме трагедий.

Гарри понадеялся, что статья не оставит у читателей такое впечатление.

— У меня есть планы, просто я не хочу ими делиться.

— А без протокола?

— Разве у вас так бывает? — спросил Гарри.

Она отложила перо.

— Теперь да.

— Что это на вас нашло? — Гарри стало интересно, с какой стати Скитер стала вдруг такой добренькой

Журналистка опустила глаза, прикрывшись тем, что долила чай в кружку.

— Я на очень коротком поводке. Наткнувшись на тебя здесь, я получила шанс снова продвинуться наверх. И потом, я же все еще под гнетом шантажа, не так ли?

— Думаю, да, — ответил Гарри. — Победа над Волдемортом не отменяет сделку.

— О чем это вы? — гневно спросила МакГонагалл.

— Я тут ни при чем, — открестился Гарри.

— Это правда, — подтвердила Скитер. — Меня шантажирует другой ваш студент, дабы я не писала ничего негативного о нашем дорогом мистере Поттере. Хотя в данный момент следовать этому ограничению нетрудно — он сейчас на пике популярности, одно дурное слово о нем в Пророке, и редакцию завалят горы яростных громовещателей. Невыносимо работать в таких условиях, — пожаловалась она. — Что ж, спасибо за то, что уделили мне время. — Она встала и убрала блокнот и перо. — Рада была повидаться, мисс МакГонагалл.

Когда за ней закрылась дверь, МакГонагалл наклонилась к Гарри:

— Я правильно поняла, один из твоих друзей шантажирует репортера Ежедневного Пророка? Чтобы она писала о тебе только положительные статьи?

— Помните все те гадости, которые она строчила про меня во время Тремудрого турнира? — спросил Гарри.

— Нет, — твердо ответила профессор. — Кто этот студент?

— Вы еще спрашиваете? У кого хватит ума, чтобы такое провернуть?

— Хмм, — проворчала МакГонагалл.

— Эти проблемы не свалились бы на Скитер, если бы она не нарушала один серьезный магический закон. Именно этим мы ее шантажируем, потому она и ведет себя как шелковая.

— Какой закон она нарушает?

— Пока она выполняет свою часть условий, я не могу рассказать, — напомнил Гарри, радуясь, что уел профессора.

— Интересно, куда еще ты влип. Не хочешь поделиться? — спросила она ехидно. — Мы всего-то навсего несем ответственность за ваше благополучие, молодой человек.

— Вы допили, профессор? — спросил Гарри, давно готовый покинуть заведение.