Dear Order (джен)

Жизнь на площади Гриммо в кои-то веки вошла в спокойное, размеренное русло; настолько спокойное, что практически каждый проживающий по данному адресу человек замер в ожидании бури.

Кингсли, наиболее яро возмущавшегося тем, что веселье закончилось, заткнули с помощью сэндвича с сыром, который ему в глотку в прямом смысле слова затолкала Молли.

— По крайней мере, он нашел себе хоть какое-то занятие, — грустно произнес Рон, наблюдая за бесплодными попытками аврора проглотить сэндвич. — Я сделал всю домашнюю работу на лето.

— Что я слышу, братец! Впервые в жизни ты выглядишь таким разочарованным, подтянув все хвосты, — рассмеялась Джинни. — Ты даже есть стал с меньшим энтузиазмом. Давай, Рон, взбодрись и попытайся насладиться последними деньками лета; мы вернёмся в Хогвартс уже через десять дней.

— Поскорей бы, — счастливо протянула Гермиона, хитро поглядывая на Альбуса и Минерву. — Вы уверены, что ничего не хотите сообщить мне, как старосте, в связи с должностью нового преподавателя по Защите? — спросила она; потерпев неудачу первые несколько раз, Гермиона не отчаялась и решила взять преподавательский состав измором.

— Нет, мисс Грейнджер, — Минерва поставила чашку чая на стол, приложив несколько большую силу, чем необходимо, и потому расплескав содержимое. — Вы получите соответствующую информацию в начале семестра, как и остальные школьники.

Луна сочувственно похлопала Гермиону по руке.

— Ставлю галеон на то, что они еще никого не наняли, — пробормотал Рон Джинни, протягивая руку. Джинни, ухмыльнувшись, приняла предложение, скрепив сделку рукопожатием.

— Никаких пари за завтраком, — крикнула Молли, уличившая своих детей за этим недостойным занятием.

— А за обедом? — спросил Фред.

— Нет ничего лучше рискового спора после сытного ужина, — добавил Джордж.

— Ладно, я ошиблась, — Молли закатила глаза. — Никаких пари за кухонным столом.

— А в кладовой? — невинно поинтересовался Чарли.

— Под мойкой? — предложил Билл.

— На потолке?

— Как ты собираешься заключать пари на потолке? — спросил Рон у сестры.

— Чары прилипания, — пожала плечами Джинни.

Споры о проблеме геополитики азартных игр были прерваны взрывом в комнате, смежной с кухней. Сквозь приоткрытую дверь повалил густой дым.

Молли сразу же зыркнула на близнецов, но те удивлённо застыли с полными еды ртами. Молли подняла брови, но Фред и Джордж, надув щёки, покачали головами, изо всех сил изображая невинность (что далось им весьма непросто).

Спустя пару секунд в кухню ввалились покрытые копотью и кашляющие от дыма Северус и Ремус.

— Что случилось? — требовательно спросила Минерва. — Вы двое в порядке?

— Все отлично, Минерва, — заверил ее Ремус, быстро пробираясь к раковине. — У нас возник небольшой инцидент с зельем, только и всего.

— Инцидент? — огрызнулся Снейп, закатывая глаза. — Вряд ли это можно назвать инцидентом. Скорее, преднамеренным актом спланированного саботажа.

— Все было не так! — возразил Ремус. — Я слегка переборщил с пометом пикси.

— Проблема в том, — с усмешкой сказал зельевар, — что помет пикси в данное зелье не следовало добавлять ни при каких обстоятельствах. Ты еще большая катастрофа, чем Лонгботтом.

— Я всего лишь хотел поэкспериментировать, — попытавшись принять невинный вид (так же безуспешно, как и чуть ранее — близнецы), ответил Ремус.

— О нет, ты хотел добиться взрыва, — поправил его Северус, — в чем и преуспел, однако большая часть мебели в гостиной настойчиво требует ремонта — и это целиком твоя вина.

— Вы знаете, вот что мне интересно, — вмешалась Тонкс, медленно выговаривая слова. — Это конечно далеко не самый разрушительный и громкий взрыв за все лето, но даже этого было достаточно, чтобы встревожить матушку Сириуса.

Это заявление сбило с толку даже Северуса.

— Как я сам этого не заметил? — Грюм хлопнул кулаком по столу. — После всех проблем, что она доставляла прошлым летом и весь год, мы только сейчас всполошились, что всё это время она просто молчала. Постоянная бдительность! — взревел пожилой аврор.

— Я тоже удивлена, — переждав бурный всплеск, продолжила Тонкс. — Просто так ее фанатичный визг не заглушить.

— Может, это как-то связано с пропажей Кричера? — предположил Рон.

Артур немного неловко откашлялся.

— На самом деле все не так. Я не знаю, куда опять запропастился Кричер, но причину молчаливости миссис Блэк объяснить могу.

Все взгляды с нетерпением уставились на него.

— Ты развеял чары вечного приклеивания? — с затаенной надеждой спросила Джинни.

— К сожалению, нет, — ответил он. — Я нашёл способ... шантажировать ее.

— Как можно шантажировать портрет? — удивился Кингсли.

Артур застенчиво улыбнулся.

— Повесив напротив него портрет того человека, которого она при жизни, скажем так, мягко недолюбливала. — Увидев, что все взгляды по-прежнему устремлены на него, он добавил: — В комнате наверху я наткнулся на портрет Сириуса и попросил его об услуге. Он согласился вести себя настолько раздражающе, насколько это возможно, пока его матушка не сдастся.

— И что, она пообещала прекратить орать во весь свет взамен на то, что ты унесешь Сириуса обратно? — спросил Билл.

— Не совсем так, — ухмыльнулся Артур. — Пока молчит Сириус, молчит и она. Время от времени я обновляю чары тишины на его портрете, чтобы напомнить, кто хозяин положения.

В комнате наступила гробовая тишина.

— Ох, пап, это подло, — сказал Фред, но глаза его сияли восторгом.

— Мы готовы устроить в честь тебя фейерверк, — добавил Джордж, и оба близнецы и в самом деле запустили салют.

Артур хихикнул.

— Спасибо, мальчики.

— Интересно, каким же образом Сириус заставил свою матушку замолчать? — спросил Ремус с подозрением, на которое у него были причины. Долгое время они с Сириусом были близкими друзьями, и Ремус прекрасно знал, каким раздражающим умел быть его друг.

— Скажем так, я наложил частичное Силенцио на прихожую, поэтому ничего не мог слышать, — сказал Артур, пожав плечами. — Сириус сам это посоветовал. Он уверил меня, что это самое пакостное, что он может сделать в качестве портрета.

Ремус ощутимо вздрогнул.

— Могу себе представить. Он хоть не пел?

В этот момент на кухню влетела Букля. Лихо изловчившись, она cхватила бекон с блюда, гордо стоящего в центре стола, и скинула письмо на голову Грюма, опустившись ему прямо на макушку.

— Букля! — возмутился Рон. — Это был мой кусок!

Сова свирепо на него взглянула и принялась за добычу, вгрызаясь в кусок бекона так, будто хотела доказать, что сейчас это именно ее еда.

Грюм достал письмо оттуда, куда оно приземлилось, посмотрел на него и вручил оставшемуся без лакомого кусочка Рону. Тот грустно вздохнул и развернул послание.

“Дорогой Орден,

Прошлой ночью я долго не мог заснуть и, лежа в кровати, мучимый бессонницей, попытался вспомнить, когда еще такое случалось.

И я вспомнил, как однажды, на первом курсе, мне пришлось вставить в уши комочки ваты, но даже это не защитило от храпа Рона и сонного бормотания Дина. В конце концов, мне пришлось заглушить издаваемые ими звуки, приложив подушки к их лицам”.

Рон остановился, закатив глаза:

— Такое случалось не только на первом курсе. Он продолжает это делать, даже если я начинаю громко дышать во сне. На всякий случай, если когда-нибудь меня задушат собственной подушкой в собственной постели, знайте — это дело рук Гарри, и я жду отмщения.

— Ладно, — кивнула Гермиона. — Если когда-нибудь Гарри задушит тебя до смерти, я задушу его в ответ.

— Спасибо, — усмехнулся Рон. — “В следующий раз бессонница случилась на четвертом курсе, когда Симус, этот чертов шутник, смеха ради открыл золотое яйцо, которое я выкрал у дракона. Чтобы отодрать его от яйца, нам пришлось оглушить его на пару часов”.

— Мы слышали этот звук из своих спален, — простонал Джордж. — Это было ужасно.

— Он был слышен даже в спальнях девочек, — сказала Джинни. — Мы решили, что это какая-то тревога, и поспешили вниз, пока Кэти Белл не объяснила нам, что это за звук.

— В итоге Гарри пришлось несколько раз перепрятывать яйцо — Симусу не терпелось наложить на него свои лапы снова, — Рон затряс головой, пытаясь выбросить из головы непрошеные воспоминания. — “Последний приступ бессонницы произошел со мной на прошлое Рождество. Я даже не могу вспомнить, почему заснуть так и не получилось. Но, так или иначе, Сириус решил помочь мне и спел песню на ночь”.

— О боже, — всхлипнул Ремус. — Бедный Гарри. Я об этом не знал.

— Все настолько плохо? — спросила Тонкс, выгнув бровь.

— Ты даже не представляешь.

“Как вы уже догадались — помочь ему не удалось. Уж по чему в Сириусе я точно не скучаю, так это по его пению”.

— Аминь, — прошептал Люпин.

“Представьте себе звук скребущего стекло гвоздя, рой мяукающих под окном мартовских котов и придушенных гусей. Задумайтесь на мгновение. Помножьте это ощущение на тысячу. Вы все еще далеки от понимания, насколько плохо поет Сириус. Если где-нибудь на Гриммо завалялся его портрет, полагаю, что он с радостью продемонстрирует свои навыки всем вам”.

— Как он пронюхал о портрете? — рыкнул Грюм.

— Я уверена, что это всего лишь совпадение, — вздохнула Молли.

“Или расскажет сказку на ночь. Рассказчик из него тоже не очень”.

Ремус кашлянул.

— Я буду вспоминать его истории на смертном одре.

— И всё-таки и вы, и Гарри уснули, — заметил Рон. — Так что не такой уж это был провал со стороны Сириуса.

— Это было ужасно, и мне придётся терпеть это до конца моих дней.

“Чувствую, что пора заканчивать. У меня начинает болеть голова, лучше пойду прилягу.

С любовью, Гарри”.

— Скоро и меня начнет мучить прогрессирующая мигрень, — проворчал Северус.

— Прими зелье, — посоветовал Кингсли, заглатывая последний сэндвич с сыром.

— Так и сделаю, но для начала мне надо его сварить, — Снейп косо посмотрел на Ремуса. — А тебе лучше в этот момент держаться от меня подальше.

— Я с удовольствием проведу время и в более приятной компании, — хмыкнул оборотень.

— Ремус, я к твоим услугам, — с улыбкой сказала Луна. — Я как раз собиралась покормить рыбок и, возможно, кота Гермионы. Он получает истинное удовольствие, наблюдая за рыбками. Особенно его интересуют Рыбная котлета, Эрик, Квадратная и, разумеется, Северус.

— Обязательно.