Почему бессмысленность жизни воспринимается как что-то плохое людьми? Это же здорово. Нет смысла, значит нет искусственных рамок и ограничений, значит ты свободен делать что хочешь со своей жизнью. Хочешь - на голове стой. Хочешь - с Бруклинского моста сигани. Хочешь - писай против ветра. Никто тебе не указ (кроме УК, разумеется).

Но нет же, человек ищет повсюду смысл. Он хочет, чтобы кто-нибудь сверху ему сказал: "Чувак, ты избран для того-то и того-то, в этом твоё предназначение, для этого ты был рождён, иди и выполняй". Да если б мне кто-то так сказал, я бы его в жопу послал.

Смысл мы сами создаём себе, искусственно. Вот нечем было заняться, придумал себе смысл и выполняешь его. По сути, это игра. Так дети играют в космонавтов, врачей или отважных воинов. Дети понимают, в чём прикол. Им открыта истинная природа реальности - игра. Потом в какой-то момент мы отчего-то решаем, что всё это по-настоящему...

И это тоже игра. Придумать что-нибудь и притвориться, что придуманное тобой - абсолютная реальность, данная объективно.

#философия

Нет ничего более реалистичного, чем научная фантастика.

#цитата Александр Дугин #философия #SF

- ...если мы, например попытаемся обобществить собственность, как при коммунизме, это будет нарушать естественную природу человека. Потому что природа человека в том, чтобы он торговал и стремился к наживе. Таким человек рождён, таким его вскормила мать сыра земля, кроме шуток.
- И вот здесь!... Хорошо, я поторопился с ножами, но здесь я начинаю чувствовать как отсутствие пениса... Оно подкрадывается!
- У вас какие-то проблемы с этим?
- Нет! Нет, ты что... Да у меня просто куча пенисов, вообще пофиг! Нет. Типа... Я сейчас объясню, как я сделал переход. Если мы говорим о естественном, о природном, или если мы говорим о создании, о божественном - сразу же возникает история про Адама и Еву (или Адама и Лилит, если вы не любитель мэйнстрима), и там есть только два пола. Это мое мнение. Хотите поменять мое мнение? Напишите в комментариях! А вот и социальный конструкт. Это - снаружи...
В общем. Адам и Ева, мальчик и девочка. Но пол - это не внешний фактор, а внутренний! И говорит это какой-нибудь накачанный чел в юбке. И с топором. И он такой: используй не he/she, a they. И ты такой: а по-русски, может быть, оно? Нет, ОНИ! Типа, это плохой перевод, ээээ... Ну и вот, в общем, вот он стоит такой с топором, в юбке, и без члена, cat girl.
- Ты просто боишься некоторых политических проявлений...
- Да нет, я ничего не боюсь. Я сам такой стану. Через какое-то время. Наверное...

#цитата Евгений Цуркан & Сева Ловкачев #философия #гендерное

#книги #культура #философия #психология #цитаты #длиннопост

Михаил Эпштейн. Первопонятия. Ключи к культурному коду. Азбука-Аттикус, 2022.
В целом особых откровений нет, но красиво сформулировано.
В книгу входят следующие статьи: Безумие, Бессмертие, Будущее, Вера, Вечность, Вещь, Вина, Власть, Возможное, Возраст, Гений. Глубина, Грусть, Дом, Душа, Желание, Жизнь, Жуткое, Игра, Интеллигенция, Интересное, Книга, Легкость, Любовь, Малое, Молчание, Мудрость, Мышление, Народ, Настроение, Ничто, Новое, Обаяние, Обида, Оболочка, Образ, Письмо, Пошлость, Поэтическое, Пустота, Реальность, Ревность, Родина, Слово, Смерть, Событие, Совесть, Сознание, Судьба, Творчество, Тело, Тоска, Удивление, Ум, Умиление, Человек, Чистота, Чтение, Чувство, Чудо.

Ниже приводятся несколько статей, в сокращении: Безумие, Интересное, Обаяние, Пошлость, Совесть, Ум, Мудрость.

БЕЗУМИЕ
Если в безумии можно искать следы утраченного ума, то в уме чересчур властном и упорном («упертом») — потенциальные признаки безумия. С этой точки зрения у каждого философского ума есть своя возможность безумия. Платон сошел бы с ума иначе, чем Аристотель, Гегель — иначе, чем Кант…
Один из методов прочтения великих текстов — угадывание тех зачатков безумия, которые могли бы развиться за пределом этих текстов в собственную систему. Один из самых острых критиков начала ХХ века — Корней Чуковский — толковал творчество писателей-современников (Мережковского, Горького, Андреева, Сологуба и др.) именно как таких носителей идефикс. Мережковский «сдвинут» на антитезах, персонажи Андреева — мономаны, и т. д.
Безумие методичнее здравомыслия, постоянно готового на логические послабления и увертки. Сумасшедший знает наверняка и действует напролом. Та ошибка, которую мы часто допускаем, когда пишем «сумашествие», пропуская букву «с», по-своему закономерна: сумасшедший шествует со всей торжественной прямолинейностью, какая подобает этому виду движения, тогда как здравый ум петляет, топчется, ищет обходных путей.
Множество примеров можно найти в книге «Безумные грани таланта. Энциклопедия патографий».

ИНТЕРЕСНОЕ
Наименее интересны теории:
1) либо доказывающие самоочевидный тезис;
2) либо приводящие шаткие доказательства неочевидного тезиса;
3) либо, что хуже всего, неосновательные в доказательстве очевидных вещей.
Интересность — это соотношение, образуемое дробью, в числителе которой — достоверность доказательства, а в знаменателе — вероятность доказуемого. Чем менее вероятен тезис и чем более достоверен аргумент, тем интереснее идея.
Этот же критерий интересности можно распространить и на литературное произведение. Интересен такой ход событий, который воспринимается с одной стороны как неизбежный, с другой — как непредсказуемый. Логика и последовательность сочетаются с неожиданностью и парадоксальностью.
Вот почему известное изречение Вольтера — «все жанры хороши, кроме скучного» — применимо и к научным жанрам и методам. Скучность метода — это не только его неспособность увлечь исследователя и читателя, но и признак его научной слабости, малосодержательности, когда выводы исследования повторяют его посылки и не несут в себе ничего неожиданного.
«Интерес» происходит от лат. «inter esse», буквально — ’быть между, в промежутке‘. И в самом деле, интересно то, что находится в промежутке двух крайностей: порядком и свободой, достоверностью и невероятностью, логикой и чудом, системой и случаем.
Интересность — это свойство, которое скрепляет «очевидное» и «невероятное», не позволяя им оторваться друг от друга. Как только один момент начинает резко преобладать над другими (например, старательно доказывается очевидное или провозглашается и не доказывается невероятное), интерес утрачивается, переходя в скуку согласия или досаду недоверия.
Романтическое интересно, поскольку оно обнаруживает свою рациональную сторону, и наоборот. Эдгар По или Борхес — интереснeйшие писатели именно потому, что у них тайна поддается рационалистической расшифровке, но и сама расшифровка не упраздняет, а усиливает чувство какой-то еще более объемлющей тайны. Нас интересует не просто странность или безумие, но такое безумие, в котором есть своя система, и такая идея, в которой, при рациональном зерне, есть что-то безумное, выходящее за границы здравого смысла.

ОБАЯНИЕ
Обаяние — личная притягательность, способность вызывать симпатию и эмпатию.
Если для красоты можно установить объективные критерии — например, золотое сечение в математике и архитектуре или стандарты, которыми руководствуются на конкурсах красоты, — то для обаяния нет никаких стандартов.
«Обаяние» происходит от «обаивать» — ‘околдовывать словами’ (от «баяти» — ‘говорить’). Происхождение слов «очаровательный» и «обворожительный» тоже указывает на магическую силу воздействия. Разница между колдовством и обаянием только в том, как именно «заговаривают»: намеренно или непроизвольно.
Обаяние — это колдовство, в котором нет ничего насильственного и сверхъестественного, нет даже никакого умысла — ни злого, ни доброго. Это неосознанный гипноз, когда человек чарует окружающих без намерения — просто потому, что полон жизни, которая своей энергетикой невольно заражает других. Это беззащитность, которая обезоруживает, совокупность милых проявлений открытости, наивности, вызывающих желание помочь, поделиться своим теплом. Это слабость, преисполненная достоинства, внутренней силы, или внутренняя сила, которая не боится проявить свою слабость.
В отличие от красоты, обаяние присуще только одушевленным существам. Оно заметно уже в животных. Какая-нибудь шустрая дворняжка может превосходить обаянием красавца добермана-пинчера.
Красота в людях, если она не сопряжена с обаянием, может производить впечатление чего-то застылого. Правильность и совершенство привлекают в кристаллах и цветах, но могут отчуждать в человеческих лицах. Красота напряжена необходимостью «соответствовать», удостаиваться признания и похвал. Обаяние раскрепощает: ему никто ничего не должен, оно расточает себя, ничего не ожидая взамен.
Впрочем, некоторые «обаятели» сознательно пользуются своими чарами для овладения сердцами людей или их кошельком (тип Остапа Бендера).
Нужно отличать обаяние от харизмы — дара подчинять себе волю людей и вести их за собой; как правило, харизма служит инструментом подавления личности и овладения душой коллектива. Обаяние непосредственно и непроизвольно, а харизма — это волевое самоутверждение, свойственное лидерам тоталитарного типа. Если обаяние — это сила слабости, то харизма — это сила силы. И все-таки даже харизме трудно обойтись без обаяния.
Обаяние — и в этом его общность с красотой — по ту сторону добра и зла. Наташа Ростова совсем не добродетельна — в отличие, например, от Сони, которая послушна голосу морали, но не обаятельна («пустоцвет»). Обаяние лишено моральной окраски.
Печорин — малоприятная личность, но его душевная маета, воля к жизни, которая не угадывает своей цели, увлекается чем-то ненужным, сознает свою тщетность и тем не менее заново устремляется на поиск приключений, — именно она делает Печорина обаятельным.
Таким образом, у обаяния есть и своя темная сторона, отрицательный магнетизм.
В обаятельных людях часто поражает их никчемность, «лишность». Таковы герои фильмов «Жил певчий дрозд», «Полеты во сне и наяву», «Географ глобус пропил»... Такие деятельные бездельники бывают особенно обаятельны, хотя в конце концов их, как правило, съедает пустота и бесцельность.
От вражды, гнева, обиды, насилия нас часто удерживает простое, необъяснимое, внеморальное и внерелигиозное нечто, чему мы легче всего сдаемся в людях, при этом не чувствуя себя побежденными: их обаяние.
<Мне сразу вспомнился один персонаж Алтеи…>

ПОШЛОСТЬ
Пошлость — это прокламация некоей сверхистины, это глубокомыслие, глубокочувствие, глубокодушие на мелких местах. По словам В. Набокова — «не только явная, неприкрытая бездарность, но главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность».
Пошлость — это претензия на «сверх». Это эстетство, морализм, сентиментальность, мессианство. Это «лебедь горделиво изгибает свою изящную шею» или «клянемся свергнуть гнет кровавого деспотизма».
Самый характерный типографский знак пошлости — восклицательный. Кстати, нигде в мире не употрeбляют столько восклицательных знаков, как в России. В английском языке он почти полностью вышел из употрeбления (да и появился впервые на пишущих машинках лишь в 1970-е годы). В британском английском «!» используется в основном как знак иронии и сарказма, чтобы избытком пафоса подчеркнуть прямо противоположный смысл.
Есть два схожих типа деградации личности: пошлость и занудство.
В обоих есть инерция повтора, стертости, безвкусия и безмыслия. Но пошляк повторяет чужое (общее, известное), а зануда — свое (зацикливается на любимой мысли). Пошляк утверждает с пафосом прозрения, что Волга впадает в Каспийское море, а зануда объясняет, что Каспийское море вовсе не море, а озеро, поскольку окружено со всех сторон сушей. Зануда высшего ранга поправляет обоих: в Каспийское озеро впадает не Волга, а Кама, притоком которой является Волга (и гидрографически он совершенно прав: в месте слияния Камы и Волги первая мощнее второй).
Пошляк с энтузиазмом повторяет за другими, как если бы это было свое, а зануда скучно твердит свое, как если бы это было интересно другим. Пошляк стремится к красоте, а зануда — к истине. На вопрос: «как дела?» пошляк отвечает бравым: «лучше всех!» или рифмованным: «как сажа бела», а зануда начинает подробно рассказывать о своих делах. Пошляку важен эффект, а зануде — деталь. Пошляк претенциозен и самодоволен, зануда тщателен и назидателен.
Романтизм вырождается в пошлость, а реализм — в занудство. Гоголь, подводя итог романтизму, открыл «пошлость пошлого человека», а Чехов, подводя итог реализму, — занудство занудного. Его самые характерные герои, вроде Ионыча или Беликова из «Человека в футляре», не столько пошляки, сколько зануды. Пошлость вызывает ухмылку, иронию, сарказм; занудство — скуку, тоску и меланхолию. Пошлость склоняется к преувеличению, гиперболе, а занудство — к детализации, литоте, перечислению. Пошлость — восклицательный знак, тире или многоточие; занудство — запятая, двоеточие, точка с запятой.
<И тут я с опаской приглядываюсь к своему пунктуационному репертуару…>

СОВЕСТЬ
Аристотель считал добродетель серединой между двумя порочными крайностями. «…Избыток и недостаток присущи порочности, а обладание серединой — добродетели».
Казалось бы, верная путеводная нить: не будь трусом — и не будь безрассудным смельчаком; а то, что посредине между этими крайностями, — как раз и есть зрелое, рассудительное мужество.
Однако тот же Аристотель отмечал, что между двумя крайностями может быть несколько середин. Одна середина больше отстоит от одного края, а другая — от другого. Если излишек боязни — это трусость, а недостаток боязни — безрассудство, то между ними размещаются и две середины, две добродетели: мужество, которое дальше отстоит от трусости, и благоразумие, которое дальше от безрассудства.
Так что диапазон «правильного поступка» не фокусируется в одной центральной точке, а описывается большим ценностным промежутком между мужеством и благоразумием. Точно так же между двумя пороками — скупостью и расточительством — размещаются две добродетели: щедрость, которая дальше от скупости, и бережливость, которая дальше от расточительности.
Обобщая, можно указать на два полюса любых добродетелей: самоотдачу и самосохранение. Мужество, щедрость, жертвенность — действовать во имя других, отказываясь от себя. Благоразумие, осторожность, бережливость — сохранять, выращивать и приумножать себя. Иначе и нечем жертвовать, нечего отдавать другим. Какая стратегия окажется морально выигрышной, невозможно заранее предсказать: это зона полнейшего риска. Можно отдать себя, не успев себя еще взрастить, — отдать почти задаром. И можно всю жизнь взращивать, укреплять, лелеять себя — и так и не дожить до акта отдачи.
Наконец, есть две «сверхдобродетели», которые регулируют отношение между прочими: мудрость и совесть.
Мудрость взвешивает и соотносит ценности самоотдачи и самосохранения в каждый момент времени, подсказывая способ наибольшей ценностной самореализации. Она подталкивает к мужеству в моменты малодушия и нашептывает советы благоразумия в моменты героического безрассудства.
Совесть также регулирует отношения между добродетелями. Но в отличие от мудрости, которая радуется на путях к целому, совесть болит и мучится оттого, что не в силах достичь идеального равновесия.
Совесть — это орган страдания, который здоров, когда болит. Место совести в системе нравственных ценностей можно сравнить с местом сомнения в системе познавательных ценностей.
Есть два противоположных и хорошо понятных человеческих типа: бессовестный циник и совестливый идеалист.
Но эти понятия: идеализм и совесть, цинизм и бессовестность — далеко не синонимы. Есть гораздо более интересные, промежуточные типы: совестливый циник и бессовестный идеалист.
Совестливый циник знает жизнь без прикрас — как смесь похоти, жадности, жестокости — и принимает правила игры. Но при этом надеется когда-нибудь подняться до раскаяния или просветления:
Совестливый циник знает цену не только всему, но и своему знанию этой цены. И у него есть пределы, которых он не переступит, будь то мать или «святое ремесло». Чем глубже он погружается на дно, тем сильнее что-то его оттуда выталкивает.
Бессовестные идеалисты — те, кто свято верует в высшие принципы и под них все безжалостно подминает: и себя, и других. Отвлеченный и надменный в своей чистоте Идеал отчасти или даже вполне заменяет им совесть.
Собственно, две эти фигуры — совестливый циник и бессовестный идеалист — и составляют главный контраст и коллизию в Евангелии. Конечно, там есть и просто бессовестные циники, вроде Иуды, и совестливые идеалисты — прежде всего тот, кого Иуда предал.
Но тонкая морально-психологическая интрига евангельского сюжета разворачивается между мытарями и фарисеями: закоренелыми грешниками, которые порой вздыхают и бьют себя в грудь, и закоренелыми праведниками, которые знают, как надо, и делают то, что надо, не мучаясь угрызениями совести, потому что совесть им заменяют вера, закон, догмат, «человек для субботы».
Великая вера может сдвигать горы, но не должна этим заниматься — иначе ее успешно заменил бы бульдозер. Поэтому смысл притчи о горé — не в том, чтобы двигать гору, а в том, чтобы пробуждать совесть, осознавать постоянную нехватку своей веры.

УМ
Ум — способность мыслить, обобщать, выводить закономерности из множества фактов, хорошо понимать людей и извлекать пользу и смысл из взаимодействия с ними, разграничивать главное и второстепенное, находить оптимальные стратегии жизненного поведения, правильно соотносить близкие и дальние цели и наличные средства их воплощения.
Ум — это обаяние смысла в человеческой речи и поведении. Он может восприниматься на взгляд, чисто физиогномически. Особенно показательно совместное выражение глаз и губ, когда человек начинает говорить. Ум — правильный и вместе с тем подвижный баланс вхождения / исхождения. Глупое лицо похоже либо на фонтан, непрерывно что-то из себя извергающий, либо на вату, которая пропитывается чужой влагой и быстро разбухает. Умное же лицо — это «подвижная губка», которая вбирает и изливает, все время что-то перерабатывает в себе.
Ум есть умение соразмерять: 1) силу убеждений и утверждений; 2) значимость и уместность предмета; 3) кругозор и вовлеченность собеседника. Человек, который вкладывает гулливеров труд в общение с лилипутами или обсуждение лилипутьих тем, вряд ли так уж умен.
Умный человек знает, где проходит граница ума вообще и своего в частности, и старается ее не переступать — даже под угрозой быть недооцененным. Умнее отделаться пустыми словами, чем пускаться в препирательства о том, что не достойно обсуждения. Мандельштам на просьбу начинающих авторов отозваться об их скромных дарованиях обычно отвечал: «Это вам присуще». И был в большинстве случаев прав, поскольку ничего, кроме «себе-присущности», большинству пишущих не присуще: в этом оправдание как их писательских проб, так и сжатости их оценки у мастеров.
Признак дурака вовсе не в том, что он неискусно пляшет или неискренне плачет, а в том, что он плачет на свадьбе и пляшет на похоронах, и чем больше блеска и сноровки он вкладывает в свои действия, тем менее ума они обнаруживают. Умствование потому само по себе не умно, что обнаруживает избыток ума на предмете, вовсе его не достойном — или достойном иного отношения: эмоционального, эстетического, морального, религиозного, а не интеллектуального. Кстати, так уж судил русский язык, что «умниками» называет только представителей сильного пола, склонного к умствованиям, а даром настоящего ума наделяет «умниц» — хотя слово это и общего рода, но по окончанию больше идет к женскому. Женщины потому часто оказываются умнее, что придают уму меньше значения.
У одного и того же предмета может быть несколько уровней, или граней, значимости и, соответственно, разных способов умного обращения с ним. Глупость возникает тогда, когда эти уровни смешиваются: например, когда робкий опыт начинающего автора бранно или хвалебно оценивается по меркам классики, в контексте мировой литературы. Столь же неумными бывают моралистические подходы к вещам эстетическим или, напротив, эстетские — к вещам моральным. Вот почему Пушкин, страдая от благонравных и морально взыскательных глупцов, настаивал, что «поэзия выше нравственности — или совсем другое дело». И вместе с тем заклинал свою Музу «не оспоривать глупца». При этом он же утверждал, что «поэзия, прости господи, должна быть глуповата». Это была вполне умная защита «глуповатой» поэзии от натиска умников, которые желали бы превратить ее в рупор прогрессивных идей или склад книжной премудрости.
Эрудиты не всегда бывают умными людьми, поскольку они знают почти все, а значит, им трудно отличить важное от неважного. Понимание этих различий резко уменьшило бы степень их эрудиции и освободило бы ум от множества второстепенных фактов для самостоятельной работы над понятиями и идеями. Не стоит обольщаться надеждой, что у полиглота, умеющего говорить о погоде на сотне языков, или у футбольного фаната, держащего в уме результаты всех игр на мировых и национальных первенствах, — ума палаты. Ум — это соразмерность знания предмета и его значения: глупо знать много о незначительных вещах и стыдно знать мало о значительных. Кроме того, многознайка редко размышляет, потому что считает себя всезнающим, а мысль обычно рождается из удивления и нехватки знания, как способ его творческого возмещения.
Но и многодумный человек не всегда умен, поскольку склонен придавать чрезмерное значение целенаправленной и сознательной мысли, а лучшие мысли часто «случаются» врасплох, почти бессознательно.
Бывает, что человек умен только в одном или немногом. Есть люди с умными руками (мастера), или с умными ушами (музыканты), или с умными глазами (художники) — и такие люди во многом другом не обнаруживают особого ума.
Эта неравномерность легла в основу теории множественного интеллекта, предложенной Г. Гарднером в 1983 году. Он выделил 9 типов интеллекта: вербальный, логико-математический, телесно-кинестетический, визуально-пространственный, музыкальный, межличностный (понимание других), внутриличностный (понимание себя), натуралистический (понимание природы), экзистенциальный (понимание общих целей и смыслов жизни).
Однако у Гарднера речь идет не столько об уме как таковом, сколько об интеллектуальных наклонностях и способностях, которые применимы в разных профессиональных областях. Понятие ума не сводится к проявлениям интеллекта в разных специальностях. Блестяще одаренный музыкант или математик в целом может быть глуп, а человек, лишенный каких бы то ни было специальных способностей, чрезвычайно умен.
Ум — не какое-то фиксированное свойство, как отметка роста на дверном косяке. Это скорее интервал, амплитуда колeбаний, у которой есть верхний и нижний пределы. У каждого человека есть верхняя и нижняя границы ума (которые в свою очередь подвижны). Скажем, в Ташкенте зимой может быть холоднее, чем в Якутске летом, но никак не скажешь, что Якутск более теплый город, чем Ташкент. Так и умный человек может повести себя глупее, чем глупый ведет себя в благоприятной для своего ума ситуации. Важно учитывать всю амплитуду колeбаний «от» и «до». И при этом особое внимание обращать на нижний предел. То есть мера ума определяется не тем, сколь умную вещь человек способен сказать, а тем, до какой глупости он не способен докатиться.
Умными или глупыми могут быть не только личности, но и стратегии, тактики, методы. Например, судить о произведении по тому, что в нем не сказано (не выражено, не изображено), — признак методологической глупости, поскольку выдает неспособность критика вступить в диалог с самим произведением и его автором. Пушкин по поводу «Горя от ума» замечает, что «драматического писателя должно судить по законам, им над собой признанным», то есть не прилагать к нему неких общих законов, а извлекать «метод» из единичности самого произведения и индивидуальности писателя.
Пример такой методологической глухоты у далеко не глупого критика: Белинский обвинял повесть Гоголя «Портрет» в недостатке современного взгляда на действительность и провозглашал, что для исправления этого недостатка лучше было бы писателю обойтись вообще без портрета.
Умный подход избегает жесткого методологизма, а живо реагирует именно на то, что отличает одного автора или произведение от других. Основатели методологий, вроде Гегеля и Маркса, Ницше и Фрейда, Фуко и Деррида, бывают весьма умны и дразнят своих последователей зигзагами своей вполне живой мысли. Но по закону возрастающей последовательности и стандартизации любая методология постепенно превращается в рассадник эпохальной глупости. Тогда Пушкин как «выразитель» чего-то классового оказывается неотличим от Лермонтова, а Шекспир как «носитель» мужского шовинизма — от Гёте…
Обаяние умного человека заключается в способности устанавливать связи далеких вещей и проводить различия между близкими, чтобы каждая вещь получала меру своей единственности — и своего единства с другими. Как писала мадам де Сталь —
Поэтому ум помертвевший, нашедший «рецепт» или «метод», тут же превращается в глупость, пусть даже благоглупость, которая, весело отплясав на свадьбе, не может удержать пляшущих ног и с размаху врезается в похоронную процессию с добрым пожеланием: «Носить вам — не переносить!»
Живой ум не прекращает процесса мышления и не подменяет его актом обретения полной истины или великого прозрения, якобы посланного свыше. Живоумие важнее для судеб разума, чем глубокомыслие, среди плодов которого и доморощенная эсхатология, углядывающая конец света за каждым углом, и конспирология, подозревающая повсюду всемирный заговор.

МУДРОСТЬ
У мудрости и ума имеется общая противоположность: глупость. Это непонимание меры, несоблюдение границ между вещами, подмена одного другим.
Но мудрость следует отличать от ума. Это особый склад ума, понимающего свои собственные границы и место ума в мире, его ограниченность. То, что выглядит безумием для ума, может быть оправдано мудростью.
Ум может быть математическим или политическим, ограничиваясь одной сферой или специальностью (шахматы, театр, новые технологии и т. д.), тогда как мудрость относится сразу ко всему объему человеческого: это высший ум как основа главного умения — умения жить. Мудрость — это ум ума, способность умно им распоряжаться.
Мудрость позволяет человеку возвышаться над дробностью и отдавать приоритет живому существованию над абстракциями и химерами ума.
Суетность — основной противник мудрости, как глупость — противник ума. Если глупость есть неразличение вещей, непонимание их меры, то суетность есть зависимость воли от тех вещей, которые ум признает несущественными. Суетность — это когда минуте уделяется забота дня, дню — забота года, жизни — забота вечности. Умный человек может быть суетным, и подчас именно ум вовлекает его в наибольшую суету, поскольку он критикует ничтожные вещи, недостойные даже критики, и поправляет дела, от которых лучше вообще отказаться.

"Настоящий детектив / True Detective" - 2014 г., реж. Кэри Дзоти Фукунага, сценарий Ник Пиццолато, в ролях Вуди Харрельсон, Мэттью Макконахи, Мишель Монаган, Гленн Флешлер
Я решила, что наконец настали те самые дни, когда это надо смотреть ::) Изумительный первый сезон! Не знаю как все остальные, но этот прям практически идеальный *_*
В основе сюжета - типичные секретные материлы: ритуальное убийство в такой типичной забытой богом дыре. Все делают все возможное чтоб не выносить ткскзть сор из административного округа, и только один из следователей, недавно переведенный, по опыту узнает дыхание ада в уликах и реакциях коллег. И вопреки всем препятствиям таки разматывает чудовищную цепь уголовных преступлений.

Тимоти Мортон "Стать экологичным", 2019 г.
Пожалуй первая действительно интересная книга в рамках экологической повестки после Джеральда Даррела на моей памяти ::) Абсолютно в другом стиле, но тоже очень душевно!
Это междисциплинарное исследование с применением методов объектно-ориентированной философии, с хорошими, в меру лаконичными экскурсами в историю, жизненными кейсами из политической и художественной реальности, элементами художественной критики и угарными историями из педагогической практики автора.
В целом, прекрасный, живой и образный текст, и слегка корявый перевод. Причем корявый не в стиле гуглтранслеейта или нейросетей, а как будто русский язык для переводчика не вполне родной. Проскакивает местами что-то такое, то диалектизмы, то явное непонимание, как должна выглядеть на русском данная форма слова. Но в принципе не особо мешает восприятию, особенно после фанфиков-то гспди))) Рекомендую!
Лицам, заинтересованным в экологической проблематике и кто спрашивал интересные книги по философии в первую очередь:)

#книги #science_now #экология #философия

#философия #писательское

Короче.
Ничто так мне не нравится, как писать для персонажей странную систему ценностей. Внизу перечислю некоторые варианты.

Деонтология (категорический императив)
Есть четко плохие и хорошие поступки, и это определяется своего рода кодексом. Хорошие поступки всегда делать хорошо, плохие -- всегда плохо.
Выбор паладинов и личностей не склонных никого прощать.

Аретология ("философия намерения")
Плохие и хорошие поступки определяются намерением. Если намерение хорошее -- поступки хорошие.
Этот подход обладает очевидными лазейками, так что это выбор для просветленных старцев, иезуитов, казуистов, злодеев и злодеев-казуистов.

Утилитаризм
Плохие и хорошие поступки определяются тем, получился в результате плохой или хороший результат.
Как ни странно, большинство людей, и система законодательства (почти всегда) подписываются именно здесь.
Утилитаризм открывает очевидный простор для "цель оправдывает средства", но гораздо интереснее, что неполнота этой системы предоставляет совершенно неприличный по размаху выбор для душевных терзаний.
Просто задайтесь одним из вопросов:
- При какой вероятности очень хорошего успеха можно совершить немного плохой поступок? 50/50? 40/60? 1/99? Брать мат-ожидание количества мирового счастья, или у приличного человека есть какой-то уровень неприятия риска?
- Является ли поступок плохим если ты никак не мог предсказать его итог? Если итог предсказать было можно, но нужно было хорошо подумать? Основываться на способности к предсказанию среднего человека? А если ты умнее среднего и этим не воспользовался?

Произведение искусства — это целое, и в нем много частей; например, материалы, из которых сделано целое, составляют лишь одну его часть. Мы также можем отнести сюда и интерпретативные горизонты потребителей искусства, контексты, в которых были собраны материалы искусства, — каковые контексты, как мы уже отмечали, выступают крайне взрывоопасным понятием. В этом плане очевидно, что частей намного больше, чем целого. В эпоху экологического сознания не существует какого-то одного масштаба, который бы управлял всеми остальными. А значит, искусство и художественный вкус не будут стоять на месте, чего как раз желают многие теории искусства (например, кантовская). В отсутствие одного единственного авторитетного (антропоцентричного) мерила вкуса, которым можно было бы судить искусство, наш взгляд на него связан ещё и с тем, в каком смысле целое всегда меньше суммы своих частей. Произведение искусства подобно прозрачному пакетику, полному глаз, и каждый глаз — точно такой же пакетик с глазами. В самой красоте обязательно присутствует нечто мистическое и даже отвратительное, и эта мистическость ощущается тогда, когда мы относимся к вещам экологично. Дело в том, что красота просто случается, наше эго ее состряпать не может. Сам по себе опыт красоты — такая сущность (entity), которая не совпадает со «мной». Это значит, что в опыте присутствует некая неустранимая мистика. Вот почему вкусы других людей могут показаться чудными или дурацкими.

#цитата Тим Мортон "Стать экологичным" #fine_arts #философия

#моё #размышления #философия #философское #статья

Сложно размышлять о такой концепции, как возможность возможности. Она, кстати, не гуглится, гугл подставляет что угодно (скобки, например), и кавычки не помогают. Ну а возможность в философии - это модальность, одна из обыкновенно шести, троицы базовых (возможное, действительное, необходимое) и их противоположностей (невозможное, кажущееся, случайное). Сама по себе возможность может быть или альтернативой, или универсалией, или потенциалом, по идее, других вариантов нет.

Альтернатива - думаю, понятно, это как раз та штука, к которой (не всегда, но часто) применим теорвер. Альтернативная возможность всегда включена во множество, и одновременно в контексте этого множества может быть реализована только одна альтернатива. Например, человек может быть или с шевелюрой, или лысым. Ну и можно прикинуть вероятность, что следующий встречный человек в некотором месте будет таким или другим - то есть, присвоить некую меру каждой альтернативе, такую, что она удовлетворяет аксиоматике Колмогорова. Альтернативы в модели, карте мира возникают при наличии настоящей, истинной случайности, или при наличии неопределённости. Во втором случае можно собрать наборы условий, таких, что каждый уникальный набор соответствует (реализации) каждой уникальной альтернативе. Эти наборы могут быть как признаками, так и условиями, необходимыми и/или достаточными. Возможность-альтернатива соседствует с понятием выбора, не только в узком, но и широком смысле ("история выбрала ту или иную альтернативу развития").

Универсалия - здесь всё просто. Одна и та же абстракция МОЖЕТ быть воплощена в разных реальных вещах. Красное воплощено в яблоке, закате и платье. Платье воплощено в тех или иных моделях платьев... или в тех или иных конкретных платьях. Если альтернатива как бы сужающая часть смысла возможности, то универсалия - расширяющая. Альтернатива разделяет, универсалия объединяет. Любое сколько-нибудь абстрактное название есть возможность. На самом деле, и конкретное имя - тоже. Если помнить об соотношениях модальностей, то возможное - самая широкая из всех. Действительное - это тоже возможное, причём не только с точки зрения возможности-альтернативы (не только с той позиции, что могла быть другая действительность), но и с точки зрения возможности универсалии (и здесь мы как бы указываем на именно эту действительность, что она есть, а значит, и возможна). Вообще говоря, можно сказать, что каждое имя (собственное или нарицательное) есть универсалия-возможность. Возможность-универсалия как бы говорит о том, что данный знак имеет значение. Возможностью-универсалией не являются имена, понятия с отсутствующим объёмом. Однако надо понимать, что объём понятия, область значения имени - это вещи относительные, рассматриваются в рамках некоторой модели - сильно связного контекста. Поэтому в рамках одного контекста какое-то имя будет возможностью, в рамках другого - нет.

Третий тип - потенциал. Это очень интересная штука, как бы стоящая посередине универсалии и альтернативы... и наиболее "живая" из этих трёх. Семя есть потенциал ростка. Яйцеклетка есть потенциал ребёнка. Тут понятно. Древняя Земля имеет потенциал биосферы. Потенциально, дом - развалины. Во вселенной скрыт потенциал тепловой смерти. Потенциал - это неисключающая возможность, относящаяся к реальной (помним, что реальность, действительность - это тоже относительное понятие) или возможной штуке. Одна и та же вещь имеет множество потенциалов, которые могут как противоречить друг другу (большой разрыв и большое сжатие есть (не все) альтернативы для вселенной), так и сочетаться (подброшенная монетка потенциально упавшая монетка и потенциально решка). Может казаться, что потенциал направлен исключительно в будущее, но и это не так - точно так же достраивается он и в прошлое, но, в целом, он связан не со временем или пространством, а с положением, местом. Например, можно сказать, что некий человек, - потенциально, самый умный в некотором городе. Потенциал в данном случае не выражает прошлое или будущее, а выражает настоящее. А может - одновременно прошлое, будущее и настоящее (какой-то человек, потенциально, единственный лауреат такой, сякой и той вот премии за всю историю).

Потенциал выражает не имя как таковое (в общем смысле, имя - то есть, описание) как универсалия, но и не вариант, выбор из вариации, как альтернатива. Не то, чем может являться вещь, но и не то, что вещь принадлежит набору уникальных вещей, а то, какое место она занимает относительно другой вещи. Здесь под "вещью" имеется в виду "что угодно", конечно - не только вещь, но и процесс, идея, абстракция или свойство. Поскольку отношение между вещами обычно называют как раз свойством, то потенциал выражает именно это - свойства, это возможность-свойство. А альтернатива - возможность-вариант. Универсалия же - возможность-имя. Это три стороны возможности - свойство, вариант и имя.

Возможность всегда связана с двумя вещами - это неопределённость и непротиворечивость. Само понятие возможности часто определяли как то, что не содержит в себе противоречия. С другой стороны, несмотря на то, что необходимое также является и возможным, если остаётся исключительно модальность необходимого, если нет ни капли неопределённости, то возможное теряет свою сущность, превращается в трюизм.

Часто принимают, что возможность неопределимое понятие. Т.е. она ни через что не определяется, но через неё определяются другие понятия. Когда я постарался определить возможность, то пришёл, первоначально, к следующему выводу. Возможное обязательно связана с некими... правилами. Само по себе "слабое" определение возможного как непротиворечивого вызывает вопрос: а непротиворечивого чему. А если слабо определять через неопределённость, то возникает вопрос, что такое определённость - и в целом, возникает нужда определённость ввести.

Я рассуждаю следующим образом - возможность в самом общем смысле может быть "сокращена" до очень, очень маленьких моделей. Простейшая модель выбора между цветами одежды, например, не требует особого контекста. Не обязательно знать, что такое цвета, что они значат, что такое одежда, что представляет собой выбор - на самом деле, он тоже излишен. Достаточно некоторого отношения таких "штук", как "цвет" к такой "штуке" как "одежда". Этого хватает, чтобы можно было мыслить о возможном - о том, что одежда может иметь такой или иной цвет. Или о том, что цвет может быть таким или другим. Или о том, что разные одежды потенциально могут иметь одинаковый цвет. Или разный.

Я определяю возможность как часть реконструкции. Реконструкция - это именно то, что о чём вы подумали, только в более общем, широком смысле. Допустим, у нас есть некие данные (если хотите, аксиомы, я назову это ядром реконструкции, или просто ядром). Далее, у нас есть некоторая реконструирующая функция (функция реконструкции, или просто функция). Эта функция сопоставляет данным (я не буду спускаться до природы или формы данных, это не так важно, если рассматривать идею принципиально) некие другие данные. И, далее, расширенному набору данных - ещё данные. Ещё более расширенному набору - дальнейший набор и так далее. В определённый момент реконструкция может завершится - функция больше ничего нового не сопоставляет, получаем замкнутое описание. Или же может не закончится никогда.

Каждый раз при очередной итерации реконструкции (которая, вообще говоря, проходит в формате "точка за точкой", где точка - минимальный элемент данных некоторого формата) расширенный набор данных можно принять за новое ядро реконструкции. Кроме того, функция реконструкции, кажется, должна бы мочь и "удалять" данные, но на самом деле можно с той же общностью говорить, что она не может это делать - для этого мы можем чуть поработать с зависимостями и просто сохранять "предыдущее состояние" как часть реконструкции, к которой функция не применяется по определению - получим череду слепков, сходящуюся к какому-то одному или уходящую в бесконечность... а может, завершающуюся пустотой.

В общем случае, наш мир и вообще любой мир можно представить именно как такую реконструкцию (и это не обязательно модная "цифровая физика", потому что функция реконструкции вообще не обязана быть цифровой, как и вселенная, данные не обязаны быть квантованы, не обязаны быть конечными, то же самое касается и функции реконструкции). Но также реконструкции, более простые или просто другие возникают в наших головах. Это очень универсальный способ думать о мире. Само по себе мышление представимо как реконструкция, так-то. Также часто полезно представлять мышление как обратную реконструкцию, обратное описание, но здесь я не буду об этом. Также я не буду говорить о согласовании и функции согласования как альтернативе функции реконструкции, это тоже не важно сейчас, хотя и раскрывает некий простор.

И вот после долгого введения я дам явное определение. Любая часть реконструируемого описания есть возможность вообще. Для бытия возможностью вообще достаточно быть просто частью реконструкции. Далее, если мы присмотримся, то возможна ситуация, когда в расширенном описании, расширенных данных при применении функции оказывается, что часть дальнейшего расширения зависит не от всего текущего ядра реконструкции, а только от его части. И дальнейшее расширение этой части будет также зависеть только от неё самой. Это т.н. независимые реконструкции, или разделение реконструкции. Независимые части, на которые делится реконструкция - это возможности-альтернативы. Возможности универсалии представляют собой любые множества внутри реконструкции. Однако чаще всего подразумеваются не просто множества, а множества независимых реконструкций с некоторой общей частью ("схожие"). Говоря о том, что компьютер - это ноутбук, персоналка или мейнфрейм, мы подразумеваем, что один и тот же компьютер не может быть всеми тремя сразу, т.е. на самом деле, универсалии и альтернативы глубоко связаны, универсалия как бы представляет собой множество всех альтернатив "гипотетического выбора" - собственно, тех вещей, которые составляют объём понятия. Что касается потенциала, то это просто утверждение о том, что две вещи связаны функцией реконструкции (в ту или в иную сторону). Функция реконструкции может в случае потенциала "служить" ходом времени (туда или обратно) (семя - росток - цветок), функцией логического вывода (уравнение может иметь такое или иное решение), функцией оценивающего мировоззрения (моя мысль может быть/имеет потенциал быть верной/хорошей/успокаивающей) и т.д.

Возвращаюсь к первому предложению статейки. Что такое возможность возможности? С точки зрения трёх типов - это одно из девяти, т.е. один из пунктов таблицы 3*3 типа альтернатива*универсалия*потенциал. Альтернатива альтернативы. Альтернатива универсалии. Альтернатива потенциала. Универсалия (имя или класс) альтернативы. Универсалия универсалии. Универсалия потенциала. Потенциал альтернативы. Потенциал универсалии. Потенциал потенциала. Мыслить о возможности возможности в этом контексте, мягко говоря, СЛОЖНО. Уместить 9 различных сущностей в одно имя (возможность возможности) в своей голове крайне тяжело.

Если смотреть с точки зрения реконструкции, то возможность возможности - это реконструкция реконструкции. То есть, мы переходим к такой реконструкции, элементами которой являются другие реконструкции. Или, если хотите, к описанию из описаний. Это чуть проще, чем 9 разных штук в одной, но всё равно довольно... сложнопредставимо.

Также можно попробовать скрестить. Не деконструировать первоначальное деление, но делать его над реконструкцией. То есть, возможность возможность есть или потенциал (части) реконструкции, или альтернатива (части) реконструкции, или универсалия (части) реконструкции. Думаю, надо пробовать работать именно с этим. А что думаете вы?

Ехала в место и видела молодого человека, от силы лет 20. Сидел читал что-то вроде псалтыря или молитвенника и перекрещивался после каждой молитвы. А потом переворачивал страницу и снова молился и осенял себя крестом. И так весь путь.

Если честно, то наблюдать за этим действием успокаивает и наталкивает на философские размышления. Я как раз ехала в раздумьях о концепции прощения.

Почему "надо" прощать? И почему некоторым трудно прощать? Почему это такой сложный и многогранный концепт?

С одной стороны, прощение идет часто в связке с обидой и болью; и логичнее и легче все же простить, чем ходить с грузом обиды. Но с другой стороны - эмоции нелогичны. И даже более чем иррациональны.

Почему способность к прощению, причем когда не сидишь с бременем на душе годами, а когда относительно быстро проживаешь обиду и прощаешь - считается слабостью?

Мне кажется, наоборот способность в краткие сроки трасформировать мышление и простить - это должно быть чертой сильных людей. Ведь это не так-то и просто.

Кстати еще вопрос: а для кого прощение важно больше: для того, кто прощает или кто просит прощения? Это акт односторонний или обязательно с двумя участниками?

#ночные_бредни типа #философия

Жанры – скользкие твари. Они имеют отношение к тому, что в некоторых направлениях философии называется Другим, – а когда вы пытаетесь прямо указать на другое, оно (или она, он, они) исчезает. Другой – мое представление о вашем представлении о ее представлении об их представлении о его представлении о моем представлении об их представлении… Если вы когда-нибудь играли в рок-группе, то знаете, насколько это понятие опасно. Если вы пишете музыку, которая заточена под то, что, по-вашему, хотят покупать в музыкальном магазине, скорее всего, вы просто впадете в ступор и окажетесь не в силах ни на что решиться. Причина в том, что царство Другого – это что-то вроде сети предположений, предрассудков и предзаданных понятий.

#цитата Тим Мортон #писательское #философия

«Мы – то, чем мы притворяемся, поэтому должны быть осторожны в том, кем мы притворяемся». (с) Курт Воннегут

Не понимаю смысла фразы. Т.е., есть разница между "чем" и "кем"? Или это просто неправильный перевод?

Также я встречала другие - ниже - пример - с таким смыслом:

«Мы – те, кем мы притворяемся, поэтому должны быть осторожны в том, кем мы притворяемся» - и он мне понятен. Но вот предыдущий...

В общем, понимающие люди/лингвисты/языковеды/филологи - объясните )


#мысли #философия #цитаты

Я убеждена в следующем.

Там действительно что-то есть, поскольку неродившиеся дети - это ангелы, охраняющие своих близких. Противоположное развитие событий было бы несправедливым. Они сродни святым, но только начавшим свою жизнь на небесах. Нет никого праведнее. Их души не могут рассеяться, раствориться без следа, и такие трагедии происходит не просто так. Иначе всё бессмысленно. Да, они доставляют невыразимые страдания матерям, но нужно верить в то, что потом их энергия способна защитить от бед и несчастий, и это может явиться величайшим утешением и избавлением от горя утраты, постепенно оставив лишь светлую память. И, если такая женщина остаётся одна - то только физически, но душевно - никогда.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что после смерти существует нечто неизведанное, и ничто не исчезает без следа. Возможно, именно бытием это явление назвать нельзя, но совершенно точно - существует какое-то другое измерение, невидимое для нас - живущих.


#озарение #мысли #философия #очевидное #бессмертнаядуша

Опубликована новая глава моего фанфика Альберт и Консуэло

#альбертиконсуэло #самопиар #фанфикипофандомуконсуэло #философия #консуэложоржсанд

Опубликована новая глава моего фанфика Альберт и Консуэло

#альбертиконсуэло #самопиар #фанфикипофандомуконсуэло #философия #консуэложоржсанд

#философия #лингвистика #моё

Продолжаю осваивать книгу товарища Чалмерса. В процессе пришлось ещё раз (однажды делал, но забыл) разбираться в знаках и понятиях. Это будет у меня как памятка, но, может, кому-то тоже пригодится (нет).

Понятие - это то, что заменило более раннее слово "идея" (не везде и не всюду в философии, но как минимум понятие "выделило" из идей "родственную мышлению" часть, т.е. понятие - единицы того, чем мы мыслим). Понятие как единица мысли может быть более или менее общим. Понятие указывает на множество объектов в мире (в самом широком смысле слова "мир" - на что угодно вообще, в т.ч. понятие может указывать на самого себя). Это множество объектов называется экстенсионал понятия. Или, попросту, объём понятия, объём и экстенсионал - одно и то же. В умных речах чаще используют "экстенсионал", чтобы стопроцентно не было никакой путаницы. Кроме того, понятие как-то выделяет эти объекты - неслучайным образом. Это самое "как-то", т.е. набор черт, свойств или, в общем случае, даже целый алгоритм выявления/проверки объекта на принадлежность к понятию называется интенсионалом. Или, по-простому, содержанием понятия. Объём и содержание = экстенсионал и интенсионал.

Теперь поговорим о том, куда адресует экстенсионал понятия. Это может быть любой объект, для которого мы можем использовать слово "существует" или "не существует" в самом общем смысле. Вещь? Конечно. Часть вещи? Да. Мысль? А как же. Квалиа? Разумеется. Физический закон? На здоровье. Иногда специально уточняют область действия понятия, например, только физические явления нашей реальности. Это важно - в разных областях значимости экстенсионал одного и того же понятия различается. Чалмерс, например, использует модальный реализм, а конкретно, семантику Крипке, которая работает по возможным мирам. Конечно, экстенсионал понятия на нашем мире или на всех возможных мирах - сильно различающиеся штуковины.

Интенсионал - это, фактически, то же самое, что и "смысл" понятия. У понятия может быть (на некоторой области значимости) интенсионал и не быть экстенсионала. Например, "несуществующее" - это буквально понятие, по определению которого у него нет экстенсионала, хех. Более простой пример - это искусственный (= созданный человеком небиологический) разум. Его не существует в нашем мире.

Одному и тому же понятию может соответствовать разный интенсионал. Собственно, разные определения в любой науке - это разные интенсионалы. Например, окружность можно задать уравнением в координатной системе, а можно - как множество точек на плоскости, равноудалённых от некоторой другой точки. Или эллипс с эксцентриситетом, равным нулю. Или как предельную кривую, полученную увеличением числа сторон до бесконечности у равностороннего многоугольника одной и той же площади. Понятие - одно, интенсионалов - много. В различных контекстах тот или иной интенсионал оказывается более полезным. В каких-то контекстах часть интенсионалов отпадает. Аналогично - в каких-то областях значения не работают те или иные интенсионалы, в то время как другие - работают.

Далее, Чалмерс использует так называемую "двумерную семантику" для интенсионалов. Что это такое? Это относится к образованию понятий и зависит от того, каким именно образом мы расширяем интенсионал понятия с нашего мира на все возможные миры. Чалмерс приводит пример воды. До того, как мы научно исследовали воду и разобрались в её структуре, физических свойствах и так далее, у нас всё равно было понятие воды, не так ли? Это что-то типа "водянистая материя", "текучая жидкая штуковина". Это интенсионал включает в себя первичные, очевиднейшие свойства - интенсионал первого уровня по Чалмерсу.
С другой стороны, мы знаем, что вода - это H2O, химическое соединение из таких-то элементов (этот интенсионал, на самом деле, ничего не говорит нам о свойствах воды... ну и, да, лёд по этому интенсионалу или пар - это тоже вода). Это интенсионал второго уровня.

Если мы будем расширять понятия через константный интенсионал на возможные миры, то так получится, что первоуровневый интенсионал может указывать в других мирах не на H2O, а на XYZ - некое другое соединение или даже не соединение, а нечто, вовсе не соответствующее нашей физике. XYZ будет на планете (или её аналоге) в некоем возможном мире выполнять функции воды. Быть водянистой материей. Однако если мы будем расширять понятие на возможные миры, зафиксировав H2O, то может так оказаться, что в некотором возможном мире H2O всегда твёрдое или же существует исключительно в виде высокотемпературной плазмы - отнюдь не "водянистой материи". Квалиа особенны тем, что первичный и вторичный интенсионалы для них всегда совпадают.

Помимо понятий есть такая штука, как знак. Если для понятия нам не очень-то важно, каким образом мы его передаём и куда "сворачивается" содержание и объём - важна сама функция из интенсионала в экстенсионал (или обратно), то для знака важна и "свёртка", тот заменитель, который можно использовать "вместо" понятия. Знак состоит из означающего и означаемого. Означающее - это, собственно, некий образ, форма - или же шаблон образов, форм, или набор тех или других. Это может быть слово (набор неких загогулин на фоне другого цвета), рисунок, любой символ, в общем случае - вообще любой реальный/представимый в голове объект или система объектов может быть означающим - означать что-либо. Способ воспроизведения также может быть любым - не только визуальный, но и акустический, осязательный, даже обонятельный образ может использоваться в для знака!

Означаемое - это, собственно, понятие. А понятие состоит из интенсионала (смысла) и экстенсионала (объектов). Для знака интенсионал называют ещё "сигнификат", однако надо понимать, что под интенсионалом может подразумеваться "весь" интенсионал, т.е. все наборы признаков, а под сигнификатом подразумевается только актуальный для конкретной ситуации. Обозначаемый же в конкретной ("знаковой") ситуации объект - это референт. То есть, то, к чему адресуют. Однако дальше начинаются нюансы смысла. Под референтом также может подразумеваться и часть интенсионала в смысле "конкретное значение, к которому адресуют". Есть также десигнат - это "смысл" знака. Может как быть частью интенсионала, так и подразумевать под собой конкретный ментальный образ (практически соседствуя, совпадая или включая в себя сопровождаемый в голове набор квалиа при использовании понятия в конкретной ситуации - понятия, а не означающего) или даже "идеальный" ментальный образ, т.е. образ типового представителя экстенсионала знака.

Означаемое можно заменить словом "денотат", которое моментально обрезает любой из вышеперечисленных смыслов - использоваться в значении "референт", "десигнат", "экстенсионал" или его часть... ну, вы поняли, это просто "необразная часть знака", какая именно - смотреть по контексту.

Из сказанного понятно, что известный "семантический треугольник" для знака можно выстроить кучей способов, в зависимости от того, какие слова хочется использовать. Только одно будет неизменно - это, собственно, означающее - символ, образ, шаблон или конкретное его воспроизведение в мире, с которого начинается осознание/интерпретация знака. А вот две других вершины треугольник - на выбор. Референт и десигнат? Конечно. Интенсионал и экстенсионал? Ну да. Сигнификат и референт? Тоже можно. Ну вы поняли, важно только, чтобы из этих двух вершин одна указывала на "смысл" в том или ином значении, а другая - на "объект", который заменяет знак.

Удивление – залог понимания. Это сила и богатство мыслящего человека. (с) Хосе Ортега-и-Гассет "Восстание масс" ( 1930 г.)

По-хорошему к каждой цитате из книги следовало бы добавлять тег баянище, но я правда читала первый раз, и это просто обалденно ::) Кааакой это слог! Какие чудесные, яркие и образные формулировки! *_* Триста лет пройдет и все останется актуальным, разве что с поправкой на имена и названия. И это всего-то лишь сборник газетных статей, любительской публицистики автора! ::) Уму не растяжимо. Не, ща так не пишут, увы. Рекомендую)) #книги #цитата #философия

История это не время, не количество часов и минут. История - это перемены. Когда происходит что-то настолько глобальное, что оно навсегда меняет облик общества и мира, именно в этот миг творится история. Плохое или хорошее, не имеет значения в данном случае. Ключевым является то, что откат в прежнее состояние становится невозможен. Если нет перемен, нет истории, лишь бессмысленное дление того же самого.
Люди ненавидят историю. Люди предпочитают комфорт, безопасность, предсказуемость и стабильность, то есть безвременье.

#философия

У "В плену тьмы" первая сотня просмотров! Ур-ра!

Кому интересно: фандом Star Wars, Оби-Ван и Квай-Гон... (кликайте "показ по клику")
#джедаи #жизнь #мойфанфик #обиванкеноби #свежее #ангст #квайгонджин #обиван #самопиар #смерть #философия #ситхи #плен #пытки #звездныевойны #starwars

"Вечная буря" наконец-то опубликована! После долгой и кровавой битвы с ошибками, где моим верным товарищем выступала редактор Хэлен, я победила и заслужила право выложить его. Ю-ху!

Ангст, много философских размышлений и маленькая ми-ми-мишная пустынная ящерица ждут!

Отдельное спасибо Iguanidae за помощь и мотивацию :З

Цитаты на затравку:







Не буду спойлерить... Сами решайте, что такое самый лучший дар) Или можете прочитать.

#свежее #самопиар #философия #мойфанфик #ящерица #ангст #философия #жизнь #смыслжизни #подарок #цитаты #выдержки #смерть #песок #пустыня #редакторХэлен #хэлен #опрос #статистика #Iguanidae