Комментарии «Рукопись, которую никогда не найдут» (джен)

вот это текст! вот это поворот!
Честно говоря все это было очень-очень неожиданно, дорогой автор!
теперь меня мучает вопрос - неужели Холмс ошибся в мотиве преступника? или же...?
В общем, очень необычно получилось!

empty bottle
Ошибся, да. Должен же он был хотя бы разок ошибиться? :) Ну, не считая случая с Ирэн.
Спасибо!

Обалдеть! Такого мне бы никогда не приснилось! Даже не знаю как тут реагировать. Если об атмосфере, то да, очень похоже на канон. Но о Ватсоне я так сказать не могу...

Прекрасный рассказ, очень убедительный. И действительно необычный сюжетный поворот.

Ого, какая интересная интерпретация! Неожиданная развязка, даже дважды неожиданная!
Очень понравилось, спасибо, автор)

А мне почему-то кажется, что Холмс всё понял правильно, только виду не подал.
В тексте упоминается, что юные агенты Холмса следили за Милвертоном. Раз так, то он должен знать, что Ватсон и Милвертон в последнее время не пересекались и первый не выслеживал второго. Также он не мог не заметить (с его-то наблюдательностью!), что Ватсон искренне удивился, увидев своего соседа живым. Во всяком случае, сомнений в искренности этого удивления он не высказал. Значит, убийство было случайным? Но ведь Холмс разгадал попытку Ватсона обеспечить себе алиби. Оставалось сложить два и два, чтобы понять, кого же собирался убивать его сосед, учитывая, что Милвертона он убивать явно не собирался, а его жертвой стал человек в шляпе с двумя козырьками.

«Смотреть на вещи с двух сторон» (а то и с трех) – это, пожалуй, «вирус», который подцепил не один Ватсон, но и все, кто соприкоснулся с миром Шерлока. Недаром всем (и мне тоже) чудится, будто у этой истории не двойное, а тройное дно – и Шерлок, «мельком взглядывающий» на Ватсона, действительно понял больше, чем счел нужным обнаружить.
Как бы там ни было и кто бы из двоих ни утаивал больше, чем другой, – всё обернулось к лучшему в тот день и час, когда Ватсон впервые назвал про себя «моим другом» того, кто раньше был лишь «бездушной шестеренкой в смертоносном механизме».
А читатель получил завораживающий рассказ, который тоже обладает своего рода двойным дном, сначала прикидываясь этаким наследничком знаменитого «Убийства Роджера Экройда»… но нет, не так-то всё просто (если тут применимо это слово).

У Ватсона не осталось названия для того, что он решился перенести на бумагу спустя столько лет, – да оно и не нужно, это название. Рукопись никогда не найдут (полагает он), и пишется она не для того. Это лишь подведение итогов. Лишь признание: есть на свете что-то, что искупает даже отсутствие справедливости.
Но над страницами витает тень средневекового монаха, который дописывает последние строчки: «В скриптории холодно, палец у меня ноет. Оставляю эти письмена уже не знаю кому, уже не знаю о чём».
Адсон-Ватсон, ты – нечто большее, чем вечный Спутник при вечном Герое. Ты – Друг. А еще – Рассказчик. И наверное, в глубине души все-таки догадываешься, что твоя рукопись дойдет до нас: ведь рукописи не горят. А если и горят, то потом возрождаются из пепла – в твоем рассказе.

Среди толпы фрименовских Ватсонов найти в фанфикшене привычного и любимого с детства конандойлевского — невероятный подарок. У вас здесь этого Ватсона узнавала в каждой строке, с теплым чувством встречая и его меткие замечания, и сомнения, и горячность, и щепетильное нежелание лезть в чужие дела.
Наверное, поэтому, читая разговор у камина, никак не могла поверить, что выводы Холмса правильны. "Не мог он!" — твердила я про себя. И все ждала, когда раскроется, что Холмс ошибся.
И вот оно, ожидания сбываются:
Посмеиваясь тому, как ловко автор вводил в заблуждение, а я не попалась, — читаю дальше.
И тут правда бьет наотмашь. Со всей силы. Сижу, аж руки трясутся.
Замечательный у вас Ватсон.
Спасибо вам.