Традиции волшебного гостеприимства, или Гость из забытого прошлого (джен)

Если не знал - то подозревал. Так как жил с ним в одном доме. Вот вы представьте, восторженный Лордом Регулус перестает быть восторженным - ходит мрачный и о чем-то напряженно думает.
Копается в библиотеке и плохо есть. Если он в пещеру уже с репликой медальона отправился и записочку заранее написал - то точно знал что к чему - значит должен был провести какие-либо изыскания. И наверняка перед тем как отправиться и с матерью и с отцом поговорил. Не попрощался но поговорил. Потому Регулусь исчезает а домовик возвращается в подавленном состоянии (а до этого ему еще и плохо было - не думаю что хозяин Регулус настолько хорошо в 18 разбирался в физиологии домовиков чтобы вылечить Кричера быстро и незаметно о родителей) - но на расспросы домовик отвечает односложно и мычит. На гобелене сын мертвый. А потом от Лорда приходя и спрашивают не видели ли родиели мальчика - вернее не приходят в по камину скорее всего звонят - потому что Сириус говорит

----
— Конечно, идеальное место для штаб-квартиры, — сказал Сириус. — Когда здесь жил мой отец, он снабдил дом всеми средствами безопасности, какие только были известны волшебникам. Его невозможно засечь, поэтому маглы, если бы даже захотели, в принципе не могут сюда явиться.
----

То есть не просто добрая блэковская традиция - а Орион целенаправленно постарался.
Давайте не будем обделять Ориона Блжка интеллектом - он вполне мог сложить все факты и получить неприятный выводы относительно организации в которой состоял сын. Мне кажется все разумные жители Британии понимали что к чему. Поэтому самый вероятный вариант - самый логичный.
У дамблдора - другие методы, а сова из аврората не прилетала.

Ага )) Вот, кстати, фанфик о том, как Лорд решил распределение УПСов заново провести )))
http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=1738

О том, что гобелен волшебный в каноне ни слова + при чем тут Орион и Вальбурга? Это, скорее всего, ыл вывод Сириуса. А у Кричера было достаточно спросить "Когда вернется Регулус?" или, еще проще, где он. И сложить 2 и 2, учитывая все признаки. Остальное сделала психика.

клевчук меня тут на мысль навёл... в общем, маленькое хулиганство.

"вот что у Лорда не отнимешь, так это отсутствие бюрократии. А вот если бы Волдеморт начал со своих УПСов еще и отчеты требовать...в письменной форме и в трех экземплярах...о том, почему вместо Авады использовали Петрификус, к примеру. (клевчук )"

О том, почему Эйвери в рейды не ходил. Никогда.

- Что-что мы теперь должны делать? – недоверчиво переспросил Долохов, когда Лорд, наконец, аппарировал, оставив Ближний Круг сидеть за привычно пустым столом.
- Отчёты писать, - невозмутимо ответил Снейп. – По каждому бою. Я тут план набросал, если кому-нибудь интересно, - добавил он куда-то в пространство.
- Джеминио! – произнёс Родольфус Лестрейндж, указав палочкой на листок в руках зельевара. Подождав возникновения достаточного количества копий, он проговорил: - Финита, - и лёгким взмахом палочки распределил их между всеми.
- Пожалуйста, - вздохнул Снейп.
В ответ раздалось нестройное:
- Спасибо!
«Отчёт.
1. Где, когда, почему, с кем происходил бой.
2. Какие заклинания были использованы вами.
3. К каждому заклинанию дать краткое описание боевой ситуации и обосновать свой выбор.
4. (Только в случае проигрыша) Объяснить, почему ни при каких условиях выиграть данный бой не представлялось возможным.
Число, подпись».
- Хороший план, - задумчиво проговорил Люциус Малфой.
- Оптимистичный такой, - поддакнул Мальсибер. – Мне больше всего последний пункт нравится.
- А он всех нас ни в грош не ставит, - проговорила презрительно Беллатрикс.
- А я не настаиваю, чтобы этим планом кто-нибудь пользовался, - парировал Снейп. – Можешь свой написать. Хотя тебе незачем, - добавил он шёлково. – У тебя везде одно заклинание будет – и вряд ли Лорд потребует обосновывать Круцио.
- Ты несправедлив, - заступился за невестку Рабастан. – Белла ещё Аваду любит.
- Тогда да, - согласился Снейп, доставая перо и чернильницу. – Придётся обосновывать.
…Через пару часов Долохов, выглядевший хуже, чем после самого грандиозного боя, непривычно для него робко постучал в дверь комнаты Эйвери. Услышав сакраментальное: «Кто там?», он открыл её и, просунув голову, сказал смущённо:
- Это я. Можно войти?
Вид смущённого Долохова заставил Эйвери подавиться печеньем, которое тот жевал, и уронить его половинку на ковёр.
- Можно, конечно… э-э… Антонин. Входи. Входите. Чем могу?
Долохова Эйвери откровенно побаивался – впрочем, того многие опасались, да что уж там «многие» - практически все, не считая, пожалуй, Лестрейнджей да Снейпа, которые, в свою очередь, сами могли напугать кого угодно.
- Да тут, - Долохов почесал палочкой встрёпанные волосы – из её кончика вырвались искры, он привычно прихлопнул их ладонью, и Эйвери заметил, что волосы у него кое-где обгорели почти что до самых корней. – Вот, - Антонин протянул Эйвери измятый и исчерканный лист. – Я же не англичанин, - раздражённо пояснил он. – В общем, можешь поправить ошибки? – попросил он, наконец.

- Могу, - заулыбался с облегчением Эйвери, у которого появление Долохова посреди ночи вызывало только одну ассоциацию – с необходимостью иди в бой.
Правда, ассоциация эта была пока что абстрактной, потому что до сих пор он туда так ни разу и не попал – однако боялся он этого вполне конкретно.
А тут – простая грамматика.
Ерунда.
Впрочем, взглянув на пергамент, Эйвери понял, что немного погорячился: похоже, не такая уж ерунда. Потому что…
- А, - робко проговорил он, не решаясь прямо взглянуть на Долохова, усевшегося рядом с ним и тоже нервно принявшегося за шоколадное печенье, - извини… я плохо в почерках разбираюсь… это вот что тут написано?
- Это фамилия же, - раздражённо ответил Долохов. – Ле-Странж. Разве непонятно?
- Э… да. Конечно, - Эйвери закусил губы, чтобы не рассмеяться. – Просто она немного не так пишется. Лестрейджи они. А это что?
- Это не что, а где. Улица же такая.
Эйвери глубоко-глубоко вздохнул и, зажмурившись, предложил:
- А может быть, ты мне просто всё это продиктуешь? А то я так каждое слово переспрашивать буду. Почерк же, - добавил он торопливо.
- Да знаю я, что ни к дракклам не соображаю в вашей грамматике! – с досадой проговорил Долохов. – Что, так всё плохо?
- Ну… в общем… да. Ужасно, - вздохнул Эйвери – и поглядел искоса на Долохова. Тот выглядел непривычно… расстроенным. Потом сказал:
- Вот как просто в немецком: как слышится – так и пишется. А у вас какой-то кошмар просто. Хуже русского.
- Ну, ты не привык просто, - поспешно проговорил Эйвери. Видеть Долохова расстроенным было ещё более дико, нежели смущённым. И гораздо страшнее: решит потом, что лицо потерял, да заавадит к драккловой бабушке… хотя нет, тут как-то иначе написано… какая-какая тут бабушка?
- Какая бабушка? – не успев обдумать, стоит ли задавать этот вопрос, спросил Эйвери, ткнув пальцем куда-то во второй абзац.
- А, - отмахнулся Долохов, хрустя пятым уже шоколадным печеньем, - это выражение такое. Идиоматическое. Русское. Я это для образности. Скучно же так просто читать. Можешь заменить на что-то английское. И да, давай я тебе продиктую, - он отобрал у него пергамент, оглядел стол и спросил грустно: - Водки у тебя, я так понимаю, нет?
- Нет, - помотал головой Эйвери. – Коньяк есть. Где-то. У Люциуса. Можно сходить.
- Если ходить – так за водкой, - логично возразил Долохов. – Ладно, это потом. Давай писать уже.
Через час отчёт был готов, а словарь Эйвери обогатился парой десятков русских идиом, которые тот жаждал, во-первых, записать, а во-вторых, изучить, используя англо-русские словари. Русский язык вообще показался Эйвери чрезвычайно образным, хотя и слегка грубоватым – но этим его и заинтересовал. Грамматика, опять же – как же он обожал все эти суффиксы и приставки…

Однако едва Долохов, получивший вожделенный отчёт, ещё и написанный его же собственным почерком (Эйвери только представил, сколько ошибок Долохов сделает при переписывании его сочинения – так и сделал всё сам, а уж писать разными почерками он выучился ещё в школе), оставил хозяина комнаты, наконец-то, в покое, и тот только-только начал записывать все новые для него выражения, услышанные и прочитанные сегодня, как дверь вновь отворилась, и на пороге возникла Беллатрикс Лестрейндж.
- Что-то я не поняла, что тут писать, - проговорила она, входя, закрывая дверь и устраиваясь на месте Долохова. – О, печенье, - она потянулась к изрядно опустевшей тарелке и взяла одно. – Какие-то у меня одинаковые объяснения получаются, - проговорила она самокритично, протягивая ему пергамент. – Наверное, это неправильно – и Лорда расстроит. Я просто понять не могу, как и зачем объяснять выбор: ну очевидно же, что если Круцио – значит, не хотела убить, а если хотела – тогда Авада. И что тут ещё писать? Придумай, пожалуйста! – попросила она, ласково ему улыбнувшись – от этой улыбки Эйвери почему-то с тоской вдруг вспомнил родительский дом и подумал, что, может быть, поспешил, так резко разорвав отношения с папой – в конце концов, сейчас можно бы было прийти к нему, и он бы, наверное, нашёл, что противопоставит этой её улыбке. Хотя если это ещё и Родольфус увидит… тут, наверное, даже папа бы уже не помог бы. Но, может, смог бы отбиться…
- Я думаю, можно немного синонимов подобрать и определений добавить, - неуверенно предложил он.
- Добавь, - непривычно покладисто согласилась она. И, подумав немного, добавила: - пожалуйста, - от чего Эйвери поначалу впал в ступор, а потом, взяв перо, подумал, что надо будет потом попросить Северуса больше не придумывать ничего подобного.
Никогда.
Когда Беллатрикс, съев половину оставшегося после Долохова печенья, ушла, унося с собой наполненный разнообразнейшими эпитетами пергамент, Эйвери снова попытался было вернуться к своим записям – но не успел: дверь снова открылась, впуская… Ох, да кого она только не впускала к нему этой ночью: кажется, к утру у него в комнате перебывал весь Ближний Круг – с одной и той же просьбой.
Поправить отчёт.

А когда паломничество закончилось, и измученный Эйвери, наконец, дополз до кровати и рухнул спать, Ближний Круг уже без него собрался в малой гостиной.
- Значит, так, - безапелляционно заявил Долохов, выстроив их всех словно на инструктаж перед боем. – Лично я считаю, что потерять Эйвери мы себе просто не можем сейчас позволить.
Он обвёл строгим взглядом бледные и сосредоточенные лица соратников. Поиграл палочкой – соратники уже автоматически выставили, на всякий случай, щитовые чары – продолжил:
- Посему я считаю, что в рейды его пускать нельзя. Я тут график составил – кто когда вместо него под обороткой там будет. И не усердствовать мне! А то Лорд не поверит. Так… пару Круцио, пяток режущих – и довольно. Кто за?
Все, словно бы по команде, вскинули руки вверх.
- Кто против? Воздержался? Отлично, - потёр руки Долохов.
«А то ишь… отчёты ему. Бюрократию он, как в министерстве, решил развести. Ну вот и будет у нас штатный бюрократ», - думал Антонин, аккуратно складывая свой первый отчёт.

АААА какая прелесть.
Эйвери, отчеты и какая-то бабушка :-)))

Аlteya, спасибо ))) Какая прелесть ))

Спасибо. :)
Я подозреваю, там не только бабушка - да и не одна. Тони - он весьма образно выражается. )))

Добавлено 18.10.2015 - 23:39:


Рада, что повеселила. ))

Добавлено 18.10.2015 - 23:39:


Даааа! Валлей же. )) Роскошная сценка. :)

Добавлено 18.10.2015 - 23:40:


Упс... удивили. Правда нету такого в каноне? Я была просто уверена, что это как раз вполне канонично.
А вот с Кричером интересно. Вот если бы ему Регулус приказал молчать, строго-настрого - а Вальбурга и Орион говорить? Что было бы?

Я сейчас посмотрела. В каноне на гобелене стоит дата смерти Регулуса - откуда-то она там появилась?

Ну, Кричер как-нибудь извернулся бы - все зависит от того, что именно Регулус ему сказал. Хотя я опять не понимаю - почему он Гарри-то все рассказал? Или когда хозяин умер, то его приказ теряет силу?
Но тогда он должен был рассказать и родителям Регулуса. В общем, такое ощущение, что Роулинг забыла, что писала в пятой книге (((

Ну вот раз есть дата - должна была сама появиться. Она ведь неизвестна же никому была.



Хмм... может, дело в том, что Гарри - другая семья уже? Или в том, что Регулус приказал ничего не рассказывать не то что никому, а конкретно родителям?

А я тут как раз размышляла о тщете своего существования...воот. Не зря прожила жизнь. Хоть что-то хорошее сделала - автора на мысль навела. Скопировала к себе вместе с РАО и малфоевскими козами.)))

Да ну что вы! )) Убеждена, это - наименьшее из ваших дел!)))))
Миледи вот предлагает сборник драбблов сделать... но у них же ничего общего нету. И редактировать придётся. )))

Люди, да вышили дату когда в последний раз видели! Или когда какой-то ритуал поиска не помог. Или Кричер сам вышил, вдруг это эльфы делают

Добавлено 18.10.2015 - 23:55:
Или, по-вашему, волшебный гобелен стерпит постоянные выжигания?

Стерпит, почему нет? Если он под это заточен. А он заточен - он же блэковский. Может, он даже согласен с этим - кто его знает, как там его зачаровали. )))

Там получается, что Орион все-таки умер раньше, чем Регулус. Потому что Кричер в 7 книге говорит, что "хозяйка с ума сходила от горя" - только хозяйка, а не хозяева.

И вот что еще говорит Кричер: "Хозяйка сходила с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кричер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус велел ему не говорить никому в семье о том, что случилось в пещере".

То есть, Регулус запретил говорить об этом кому-либо в семье, Гарри - не член семьи, Кричер формально приказа не нарушил.
Но это значит, что Сириусу Кричер ничего сказать не мог, и еще - очень странно, что он говорит о горе матери от того, что младший сын пропал, а не погиб. Хотя на гобелене стоит дата смерти Регулуса - похоже, что гобелен таки волшебный, и дата там появилась сама собой (ведь никто не знал, что Регулус погиб).

И вот как раз эта дикость с дыркой с обугленный краями нужна, потому что магией скрыть никого и никак не удавалось :-)

Может, он самовыжигающийся? Как кто из Блэков нарушит правила Древнейшего рода, так гобелен карает нарушителя)))

Аlteya
Мне кажется, тут бы скорее засыхали ветви ведущие к ним. Как тогда объяснить отсутствие там Доры? Или Джеймса Поттера? Драко? До появления Вальбурги "дырочки" на гобелене наблюдались? Я сомневаюсь, что часы Уизли стерпели бы вандализм против стрелок.