Гарри встал с кровати, нащупал очки на столе и неожиданно услышал странные звуки. Он быстро надел очки, словно это помогло бы ему услышать лучше. Звук шёл из первой спальни Дадли, комнаты, смежной с той, которую занимал Гарри. Гарри прильнул ухом к двери. Звуки были похожи на прихрюкивание и тяжелое дыхание.

«Может, у Дадли приступ астмы?» — испугался Гарри. Он слышал о такой болезни. Но Дадли всегда был здоров. Если он подхватывал хотя бы малейшую простуду, то тетя Петунья поднимала такой переполох, что никой вирус не выживал. Если же заболевал Гарри, то его срочно изолировали от Дадли в чулане, куда изредка заходила тетя Петунья, чтобы дать лекарство или брезгливо померить температуру. Тогда Гарри чувствовал себя особенно ненужным и беспомощным.

Теперь вот что-то странное происходит с Дадли. Он задыхается? Гарри попытался приоткрыть дверь, не очень надеясь на успех. Скорее всего, Дадли уже давно её забаррикадировал, спасаясь от кузена-колдуна. Однако, к удивлению Гарри, дверь поддалась. Его взгляд упал на ярко светящийся в темноте экран маггловского телевизора. В следующее мгновение Гарри закрыл дверь и опустился на пол, корчась от беззвучного смеха. Боль в шраме исчезла.
...........
Но о таком можно говорить, пожалуй, только с Роном. Интересно, он будет смеяться или пожмет плечами, дескать, дело житейское. Наверное, его больше удивит, что магглы такое показывают, а не смотрят. Гарри отчего-то был уверен, что в сексуальных вопросах Рон просвещен куда больше, чем он. Хотя бы потому, что у него 5 взрослых братьев. Не могли же они ничего ему не рассказать! Другое дело у него, Гарри. Ему совершенно не с кем было поговорить о своем взрослении. Ни тетю Петунью, ни тем более дядю Вернона никогда не интересовало, что происходит с Гарри. Иногда ему казалось, что эта тема под еще большим запретом, чем волшебный мир. Тетя Петунья и дядя Вернон были ужасными ханжами, всегда поджимали губы, если в кино кто-то посмел поцеловаться, переключали телевизор на другой канал, если начиналось нечто большее. Правда, это не помешало им не заметить целую стопку «Рlayboy» в комнате Дадли.

После купания Гарри почувствовал себя намного лучше. Чистая одежда дополнила это приятное ощущение. Мантия, оставленная Люпином, не была школьной. Гарри впервые надел одежду взрослого волшебника. Когда он вернулся в комнату, где все уже его ждали, он увидел, что Гермиона также одета в нарядную мантию.

— Этот древний обычай имеет право выполнить волшебник, которому больше ста лет, — произнес Дамблдор. В руках он держал маленький золотой бокал и нож.

— Гермиона, как представительница рода Грейнджеров, протяни мне руку, — профессор взял руку девушки и, сделав небольшой надрез, пронаблюдал, как в бокал упало несколько капель крови.

— Гарри, как представитель рода Поттеров, — Дамблдор проделал то же самое и с рукой Гарри, бормоча заклинания и странные, непонятные ни Гарри, ни Гермионе слова.

К своему удивлению, Гарри не почувствовал боли от сделанного надреза. А через несколько секунд ранка затянулась и полностью исчезла. Пальцы Дамблдора крепко сжали бокал со смешанной кровью так, что его почти не стало видно.

— Это будет храниться у меня, — пояснил он и внимательно посмотрел на Гарри и Гермиону.

— Как вы себя чувствуете? — вдруг обеспокоено спросил он.

— Хорошо, — одновременно ответили Гарри и Гермиона.

Лицо Дамблдора просияло.

— Замечательно. Обряд прошел успешно, — радостно блеснул очками профессор. — Теперь вам нужно отправляться в Хогвартс. Как я уже сказал, это безопасное место. К тому же профессор Снейп ждет вас, чтобы продолжать уроки блокологии. Да, мисс Грейнджер, вы тоже должны будете изучать блокологию. После обряда защиты рода вы стали самым близким и родным человеком Гарри и будете помогать ему. Изучение блокологии вместе должно идти легче.