Всё вокруг дробилось и колыхалось, нестерпимый жар словно сжигал моё тело изнутри. Казалось, ещё немного и я попросту сгорю. Иногда перед глазами проносились расплывчатые образы, но я лишь с трудом мог различать их, так сильно болела и кружилась моя голова. Печальное лицо матери, тревожный вид отца, брат, словно мысленно просивший меня о помощи, и Торин, говоривший, что я должен быть сильным... Близкие как будто хотели поддержать меня своим присутствием, облегчить мою боль. Это помогало; жар отступал, сознание стало проясняться... Вдруг, сквозь шум и туман в моей голове, я с трудом смог различить слова:

— Отведите меня к Азогу...

— Дени, нет... — я хотел ринуться её остановить, отговорить от этого глупого поступка, но сил хватило только на то, чтобы прокричать эту фразу куда-то в пустоту.

— Всё будет хорошо, — услышал я перед тем, как железная дверь закрылась за ней.

«Безумная! Что она задумала?! Бледный орк не станет её слушать! Он убьёт её!».

Кое-как поднявшись, я вцепился в железные прутья решётки и продолжал звать её, молил остановиться. Но Дени, казалось, и не слышала меня, было видно, что она твёрдо приняла решение и ничто её уже не остановит. Провожая её взглядом, я снова хотел закричать ей в след, но уродливый гоблин ударил дубинкой по прутьям решётки, приказывая мне замолчать. Оставалось лишь с ужасом наблюдать, как Дейнерис в сопровождении мерзко хохочущих гоблинов скрылась за поворотом.

«Уж чему—чему, а упёртости в достижении цели она у нас научилась. Жаль вот только применила это свойство не там, где нужно».

Я не знал, что мне делать. Словно загнанный зверь метался по клетке и не находил себе места. Голова разрывалась между мыслями о Дени и Кили.

«Зачем она к нему пошла? Чего она хотела этим добиться?».

Облокотившись о стену, я постепенно начал сползать вниз. Мои раны уже не так кровоточили, а боли почти не было. Посмотрев на решётку, я стал вслушиваться в тишину, намереваясь хоть что-то услышать, но ответом мне были лишь капли воды, равномерно падающие с потолка пещеры. Казалось, от этого звука и от полной неизвестности я точно сойду с ума. Каждая минута, проведённая в этом неведении, тянулась мучительно долго. Наконец, откуда ни возьмись, появились гоблины. Ничего не говоря, они вошли в камеру и грубо схватили меня под руки. После чего потащили куда-то в неизвестном направлении.

«Почему они вернулись одни? Где Дени? Неужели всё кончено?! Что ж, я приму свою смерть с достоинством. Я умру как воин, а не как трусливый пёс».

Наконец, меня привели в освещённый факелами тронный зал. Азог, сидевший на троне прежнего короля, встретил меня жуткой улыбкой. Моё сердце сразу почувствовало, что это — не к добру. Но, к своему облегчению, у его трона я увидел Дени. Она была жива и здорова и, завидев меня, ободряюще улыбнулась. Когда меня грубо швырнули к подножью трона, Азог великодушно произнёс:

— Вот, как и обещал, я освободил гномье отродье. Вы свободны и можете идти.

«Это меня так сильно избили, что у меня проблемы со слухом, или он действительно сейчас сказал, что нас отпускает?! Или это ловушка? Нужно быть готовым ко всему!».

Весь его вид был подозрительно любезным. Если, конечно, такой эпитет можно подобрать к такому существу, как Азог. Что-то тут было нечисто. Как учил нас Двалин, я старался трезво оценить ситуацию, разглядеть всех своих врагов и выявить их сильные и слабые стороны. Возможно, мне предстоит битва. И я должен быть полностью к ней готовым.

— Ты обещал освободить нас всех, — послышался голос Дени. Внешне она выглядела непоколебимой, но её тон был нерешителен и тих. Это выдавало её волнение.

— Ты сомневаешься во мне?! Да как ты смеешь?! — Азог резко поднялся со своего трона, а в его глазах вспыхнуло дикое пламя. Былое дружелюбие словно водой смыло. Похоже, ещё немного и он начнёт убивать. Самое время для того чтобы напасть. Я сжал кулаки.

— Ты обещал отпустить ВСЕХ, — спокойно, но в то же время твёрдо, сказала Дени. На этот раз она ни голосом, ни видом не показала своего страха или волнения. Держалась величественно и гордо. Поистине, даже под жутким гнётом Азога она сейчас выглядела прекрасно.

Азог что-то прорычал, сжав кулаки. Но затем почему-то передумал и, опять жутко улыбнувшись, сделал знак страже.

Я полностью мобилизовался, готовый к бою. Что бы сейчас ни произошло, я буду к этому готов. Однако далее произошло то, что полностью выбило меня из колеи. Гоблины, ворча, грубо втащили в зал тело моего брата. Увидев его, я забыл обо всём и бросился к нему. Нет, только не это, почему он не подаёт признаков жизни? Что эти твари с ним сделали? Лицо, волосы и одежда Кили, всё было перепачкано в крови. Казалось, что на нём нет живого места. Было очень больно видеть его таким.

«Брат мой, прошу, не умирай! Мы ведь всегда были вместе, ты не можешь меня оставить. Не можешь...».

Я встряхнул Кили, стремясь привести его в чувство, но реакции не последовало. Ну же, Кили, ты не можешь умереть.

Дени обеспокоено подошла к нам и опустилась на колени. Я держал брата и тряс его, слёзы текли по щекам. Я не знал, что мне делать, сердце просто разрывалось от боли. Почему он не приходит в сознание? Дейнерис, увидев эту картину, сжала кулаки и, поднявшись, устремила грозный взор на Азога, ожидая объяснений. В это самое мгновение Кили пошевелился и приоткрыл глаза.

— Брат... — с трудом прошептал он.

«Он жив! Мой брат жив! И он снова со мной!». Я вытер слёзы и улыбнулся, казалось, что теперь я уже плачу от счастья. Как же я рад, что брат жив. Я прижал его к себе и крепко обнял.

— Все живы и свободны, как я и обещал, — подвёл итог Бледный Орк, подходя к нам. Взгляд Дени смягчился. Она наклонилась к нам и помогла мне и Кили подняться.

— Теперь дело за тобой! — он многозначительно взглянул на Дени. Что бы там она ему ни пообещала, было понятно, что Азог от неё теперь не отстанет. И вырвет с когтями то, что ему обещано.

— Я сдержу своё слово, — сухо ответила Дени, и, развернувшись, мы направились к выходу.

— Очень на это надеюсь, в противном случае тебя ждут очень трагичные последствия, Дейнерис Бурерождённая! — прокричал нам вслед Азог.

Через несколько минут мы нашли выход, никто не посмел встать на нашем пути или пойти за нами. Похоже, Бледный Орк действительно сдержал своё слово. Но это так не похоже на орка… Что же Дени ему обещала такого, что он нас так легко отпустил?

Когда мы вышли из пещеры, то первое, что мы увидели, был яркий солнечный свет. Солнце уже стояло высоко в небе и светило так ярко, что в первое мгновение взгляду стало больно. Дени была рада свободе и свежему воздуху. Блаженно закрыв глаза, она вздохнула полной грудью. На мгновение мне даже показалось, что она снова стала той юной и никогда не унывающей девчонкой, которой я её знал. Что от той властной и гордой особы не осталось и следа. Опустив Кили на землю, чтобы он немного отдохнул, я посмотрел на девушку. Сейчас она выглядела спокойной и расслабленной. Собравшись с мыслями, я не выдержал и спросил:

— Что ты пообещала ему, Дени? Что ты сделала?

Лицо Дени тут же омрачилось и она вся сжалась, словно от удара. Губы нервно дёрнулись, словно она силилась что-то сказать, но не могла. Я терпеливо ждал, что ещё немного, и она поведает мне причину, отчего так печален её взгляд, и что за мысли стайками проносятся у неё в голове. Но этого не произошло. Собравшись с собой, она гордо выгнула спину и твёрдым тоном произнесла:

— Я спасла наши жизни, это главное.

«Что бы там ни произошло с Азогом, но, похоже, это изменило Дени. И теперь она уже никогда не будет прежней», — с горечью отметил я.

— Варг—разведчик! — закричал Фили. — Он следует за нами почти от самой пещеры.

— Не думаю, что Азог передумал и решил убить нас так подло — сначала дав, а потом забрав у нас последнюю надежду, — прокомментировала я, чтобы немного успокоить его. — Кроме того, у нас договор.

— И о чём же ты с ним договорилась?

— О том, чтобы он отпустил нас живыми и здоровыми, неужели непонятно?! — крикнула я в ответ.

— Азог никогда не стал бы нас просто так отпускать! Скорее бы он просто нас убил! Скажи честно, на чьей ты теперь стороне, Дени?

— Как ни странно, всё ещё на вашей! — его слова неимоверно меня рассердили. — Если бы я вас предала, то зачем тогда мне вас спасать? Вместо этого, мне стоило бы позволить Азогу вас убить, тем самым показав свою преданность и стремление к сотрудничеству. Но я ведь этого не сделала! Так что не смейте называть меня предательницей!

— Тогда почему ты ничего не рассказываешь? — продолжал донимать меня все тем же вопросом Фили.

— Потому что нечего рассказывать. То, что там произошло, касается только меня и Азога. Вы в это лезть не должны. Это — только моё дело. Нет, ну это же надо было такое подумать! Я предатель! Довожу до вашего сведения, что я всегда была за вас и помогала вам. Пусть даже эти обстоятельства порой ставили в опасность мою жизнь.