Veronika Smirnova
Ы-ы-ы! Абстрактный экспрессионизм — наш выбор, определенно!

Любимый автор молодости, эх...

Gavry
глубоко в душе я и сейчас молода, и Честертон вызывает отклик в моей душе)
он же прекрасен!

7th bird of Simurg
И собралися оне, все в душе молодыя, тряхнули оне стариной...

Во всякой там абстрактной живописи не надо угадывать, что где, там надо угадывать, что это значит :) У автора наверняка есть по этому поводу манифест.

Повешу тут небольшую телегу, которую я по этому поводу кому-то когда-то написал:

Мне про современное искусство один умный человек умную книжку посоветовал, она вроде так и называется, modern art, автор какой-то француз, забыл фамилию. Там написано, что это все немцы, тьху ты, философы накосорезили, им захотелось странного, то есть возвышенного, чтобы красота не связывалась с удовольствием и чтобы искусство на уровень философии вознести, чтобы она им метафизические истины открывала. Ну вот романтики там всякие, Йена и все дела.

И так с тех пор и пошло, не было в последние два века ни одной философской концепции искусства, которая напирала бы на эстетическое удовольствие, всем хотелось от искусства прозрений и философских истин, от Гегеля до Хайдеггера. И современное искусство постепенно до этого дошло, чтобы произведение искусства было символом, чтобы в нем главным был некий философский смысл. Вот нарисовал кто-то черный квадрат или притащил в музей унитаз, он таким образом силится нам что-то сказать, а не порадовать наши органы чувств.

Вот отсюда и вся эта армия интерпретаторов, и туманность, и неоднозначность. Искусство стало приходить к человеку через посредника, потому что отказалось говорить с воспринимающим его напрямую. Вот Сен-Шапель можно интерпретировать, а можно и нет, она и так хороша, и если так прикинуть, то главная ее красота открывается и простому взору, не оснащенному толкованиями. А Уорхолла надо интерпретировать, без интерпретации - ну банка супа, и что.

А в итоге получается, что главное не картина, а разговор о картине. И, как по мне, это уже не годится никуда, потому что если я захочу философии, я пойду к философам, а не артхаусным критикам. И уж тем более я не буду втыкать в черный квадрат и силиться понять, что хотел сказать автор, «если хочешь сказать мне слово, попытайся использовать рот» (с) БГ. В искусстве я ищу красоты, данной мне в ощущениях. Поэтому плюнул я на это современное искусство и созерцаю природу, как завещал нам Кант, который первый заговорил о философии искусства, да вовремя окстился.

Wave
В подобных случаях (с) все тот же Честертон

Пайсано
> В искусстве я ищу красоты, данной мне в ощущениях. Поэтому плюнул я на это современное искусство и созерцаю природу, как завещал нам Кант,

Вулоха видели? Это, конечно, не совсем абстракционизм, хотя вроде бы считается классиком именно абстракционизма. Но у него связь между абстракционизмом и красотами природы чувствуется на раз. Тем более у него и не поймешь иногда, абстрактная композиция или пейзаж.

И вообще. Есть в природе эстетические моменты, которые не передаются посредством фигуративной живописи. Вот сильнейшее эстетическое впечатление прошлой весны. Дворники разбили обледеневшие сугробы, собрали осколки наста в кучи, а потом это сверху припорошил тонкий слой свежего снега (март). Незабываемо: все оттенки белого и серого -- пятнами и контурами, прерывистая черная паутина, чуть прикрытая белой прозрачной поволокой, чередование многоугольников и расплывчатых форм -- замкнутых и разомкнутых. Мы с мужем просто сидели на балконе и созерцали. Но сфотографировать невозможно, суть этой красоты только через нефигуративную живопись можно передать, в которой не остается куч наста -- только эта мозаичная поверхность.
Осень: росчерки высохших стеблей высокой травы -- серовато-охряные на фоне мокрой развороченной земли (жженая умбра). Тут важно это сочетание фона и линий, движение вверх, ломающееся в высшей точке, уходящее обратно вниз в глубокую, но не черную темноту.
Опавшие листья осины на фоне лесной тропинки. Все оттенки желтого, красного, зеленого на натуральной умбре. Мозаичность, ковер с дырками. Я попыталась снять, нащелкала кучу кадров -- фигня. Глаз видит другое.
Вечерний видимый глазом воздух солнечной осенью в сумерках, лиловый, сквозь который просвечивает желтая листва, приобретшая сероватый оттенок, поскольку солнце уже зашло. Реальные листья и деревья будут мешать восприятию.
Точно так же: кусты облепихи рядом с антоновкой в дождь поздним летом. Все переходы зеленого и серебристого и резкие проблески ярко-оранжевого. Переходы от заостренных форм к круглым. Чтобы уловить идею, надо убрать антоновку и облепиху, оставить чистые формы и цвета.
Осенью с дочкой оказались на Винзаводе поздно вечером (как раз Вулоха смотрели). Там были два кадра во дворе -- стоянка под навесом с прожектором и елки на фоне стены. А еще третий: лужи и мусор на асфальте. Опять же и машины, и елки, и скамейки лишние для композиции, они только пятна и формы, замени их на что иное фигуративное -- тот же эффект. Не в реальности там дело.
Слоистые закаты, когда слои цветов не только на небе, но и в воздухе -- это как раз у Вулоха есть. Его самые абстрактные работы, о которых понимаешь: жесточайший реализм на самом деле, но очищенный от лишнего.

Онирида
Я согласна с тем, что вы описываете, многие вещи может передать только картина, но не фотография, но мой дилетантский взгляд не видит ничего общего с общепринятым абстракционизмом (типа геометрических фигур Кандинского). То, что вы описываете, я всегда считала импрессионизмом))

В импрессионизме много предметности. Ну, может, последние "Кувшинки" уже лежат на грани. А то, что я описываю, при сохранении предметности потеряет отчетливость формы, как это ни парадоксально звучит. Засорится ненужным, а нужное может быть отрезано. Это связано с нашим восприятием. Абстракционизм (часть его) во многом аналогичен продлению первой фазы перцепции, когда мы воспринимаем нечто, еще не классифицируя языковыми средствами. Эта фаза занимает меньше секунды, но играет большую роль в эстетическом восприятии, как показывают современные исследования на стыке нейрофизиологии и гуманитаристики. А абстракционистам удается (не всегда, конечно, и не у всех именно эта задача поставлена) эту фазу растянуть, остановить время восприятия. Я почему Вулоха вспомнила, у него это чрезвычайно отчетливо.