#не_моё #стихи #poetry #нравится #картинки_в_блогах #ссылки
Пробрало до приятных мурашек.

Джулия пишет, всё про Кемет и Рим, легионеров, пифий и тамплиеров,
Джулия любит Кёнигсберг и Париж, Прагу и Кёльн – там готика и химеры,
Джулия помнит: в жизни (одной из тех, что за спиной остались) – была принцессой,
Жрицей Селены, Морриган и Бастет, ведьмой янтарноокой из чащи леса,
Джулия помнит пряности и песок – горький, сухой, горячий песок Востока,
Помнит себя славянкой с седой косой, рыжей ирландкой, немкой поры барокко,
Помнит войну столетнюю, Орлеан – не Жанной д’Арк, так смуглой колдуньей вуду,
Джулия помнит Тибр, и Рейн, и Ганг, чад полевых костров, караван верблюдов…
Джулия пишет, пальцы стирая в кровь, про крестоносцев, викингов и друидов,
Нервно рисуя розу морских ветров пальцем на юбке из голубого твида,
Выключит ящик, выдернет из сети, там, как всегда – политика, разговоры,
Джулии крест иной суждено нести, будет её отечеством Вечный Город,
Траурный Лондон, Киев, где ждут князья, да Иерусалим неосвобождённый,
Пальцы сожмут перо на манер копья, время надеть доспех и на бой с драконом,
Время – писать, выдавливать по строке тени чужих, погибших цивилизаций,
Прятаться певчей птицей на чердаке, только бы в мир постылый не возвращаться…
Джулия пишет – а за окном февраль, слякоть и снег, и поступь грядущей бури,
Сеет луна монеты из серебра, льёт молоко на лёд расписной лазури,
Только в стихах у Джулии всё не так, там у неё пустыни, шатры, арабы,
Царственная античная красота, тёмные воды Нила, скрип мачт и палуб,
Там у неё ковры кочевых племён бронзой и медью льнут к изумрудным травам,
Русичи, скифы, кельты, полынь и мёд, крупные сердолики в стальной оправе,
Джулия помнит золото и вино, помнит гранаты, яхонты и рубины,
Помнит, как по следам беспокойных снов тщетно молилась духам седой лощины,
Джулия помнит море кровавых битв, знает, что там не лучше, чем здесь и ныне,
Но разочароваться и отпустить – значит, остаться гнить в ледяной пустыне.
Джулия верит – надо ж во что-то, да? – в доблесть вассалов, преданных сюзеренам,
В стрельчатые витражные города, в рыцаря, что принцессу спасёт из плена,
Верит и пишет, пишет про стать знамён, пурпур плащей, короны, венки из лавра,
Сказку прядёт, как тонкий волшебный лён, впутав в сюжет русалок, сирен, кентавров,
Будут там гривы палевых скакунов, лучники и крестьяне, цари и боги,
Не было – было, разве не всё одно? Главное, что добро победит в итоге...
Джулия пишет, а за окном – война, город уже накрыт не снегами – взрывом…
Греческие, персидские имена, дух миндаля, сок спелого чернослива,
Рижский бальзам, берлинский глинтвейн, янтарь чешского пива, золото пенной браги,
Битая дичь, фазаны, пиры, хрусталь, дольки граната, выпечка, пунш из фляги…
Джулия пишет, нервно сглотнув слюну, голод грызёт, но пляшет рука упрямо,
Джулия славит грозную старину, выщербленный кирпич мостовых и храмов,
Стать неприступных средневековых стен, гневную, злую, дикую первобытность,
Бубны шаманов, горы резных костей, маски, тотемы, древние мегалиты,
Джулия пишет, краски кладёт на холст – синь облаков, кровавые пятна маков,
Джулия ждёт, что кто-нибудь примет пост – новый король Артур, Робин Гуд, Геракл,
Рыцарь – железный памятник – оживёт, рысью коня погонит по старым крышам…
Радио глохнет, город закован в лёд – Джулия пишет, не прекращая, пишет…

© MariLafitt