не очень #старое_кино #ВК #книги #длиннопост
Иэн Нейтан. «Питер Джексон и создание Средиземья: всё, что вы можете себе представить».
О съемках знаменитой трилогии.
Кому сейчас прям очень-очень некогда, вот отдельные изюминки из этого пирога.

К экранизации ВК подступались очень долго.
«The Beatles» некогда планировали мультимедийный мюзикл по ВК, со своими песнями. Пол собирался сыграть Фродо, Джордж — Гэндальфа, Джон — Голлума, а Ринго — Сэма. Автор в ужасе отказался от этой идеи.
Первым экранизировал ВК аниматор Р.Бакши. Картина дошла до победы при Хельмовой Пади, собрала в мировом прокате $30 млн., но продюсеры сочли эту сумму недостаточной и отказались продолжать работу.
Какое-то время рассматривалась кандидатура Квентина Тарантино в качестве режиссера.
Над экранизацией эпопеи работал также Дж. Бурман — и даже написал сценарий на 176 страниц… который вдребезги разбивал замысел книги. Хотя Толкину, возможно, понравились бы воззвания к природе, его ужаснуло бы количество секса. Пока Фродо готовится заглянуть в зеркало Галадриэль, она соблазняет его, говоря: «Я и есть это знание». Арагорн оживляет Эовин волшебным оргазмом, а в один момент даже целует Боромира в губы. Режиссеру также не давала покоя идея сделать книгу знаменем хиппи. Лейтмотивом сценария стали полевые цветы, а Совет у Элронда превратился в цирковое представление в духе Феллини — с танцорами, жонглерами и веселой собакой, которая символизировала судьбу. Пропали норы хоббитов, пропали Пригорье и Хельмова Падь. Гимли открывал двери Мории, танцуя джигу.
Джексону пришлось много сражаться с продюсерами, отстаивая свое видение ВК. Первоначально они не желали вкладывать деньги более чем в одну серию и угрожали передать проект другому режиссеру. Если бы Джексон запорол фильм, огромное количество людей, рискнувших деньгами, вылетело бы в трубу.
Джексон говорил, что тяжелее всего в этом проекте дался сценарий, который «был настоящим кошмаром».

На подступах к фильму.
По легенде маори, Новую Зеландию создал пантеон завистливых богов, напоминающих богов толкиновской мифологии. Чтобы не гневать местных богов, съемки благословили старейшины маори.
Работа над Хоббитоном началась под руководством художника-постановщика за год до начала съемок с посадки кукурузы и подсолнухов, оформления барбарисовых изгородей и возделывания маленьких хоббитских наделов. Затем норы хоббитов обзавелись дверьми, были построены мельница, каменный мост и таверна «Зеленый дракон». Режиссер требовал полной аутентичности: ему нужны были и кукурузные поля, и видавшие виды ворота. Старый дуб над Бэг-Эндом собрали из пронумерованных фрагментов настоящего дуба и пластиковых листьев из Тайваня весом 26 тонн. И все это ради девяти дней съемок и нескольких недель работы вспомогательной операторской группы.
Самой первой снимали сцену, в которой Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин прячутся от назгула. Назгула играли аж трое каскадеров.

В визуальном плане Джексон вдохновлялся книжными иллюстрациями Алана Ли и Джона Хоува. Оба они были приглашены для арт-концепции фильма.
Прототипом Гэндальфа была очаровавшая Толкина репродукция картины Й.Мадленера «Горный дух».
Некоторые сцены основаны на конкретных картинах. Например, Серые Гавани созданы с оглядкой на «Отплытие царицы Савской» Лоррена и «Дидону, основательницу Карфагена» Тернера. А в батальных сценах Джексон вдохновлялся картиной Альтдорфера «Битва Александра».
В Кирит Унголе, не желая возвращать Кольцо, Фродо должен был посмотреть на зрителей исподлобья, как Джек Николсон в «Сиянии».
Блум смотрел «Семь самураев» Куросавы, чтобы научиться воинской дисциплине.
Зато сам Джексон, по его словам, работ Куросавы не видел (!), хотя критики углядели отсылки к «Семи самураям» в сцене битвы у Хельмовой Пади.
Джексон говорил о шутках в фильме: «ты не имеешь права на пафос, пока не рассмешил людей».

Подбор актеров.
На роль Арагорна был изначально приглашен ирландец Стюарт Таунсенд. Он приехал в Новую Зеландию, провел там довольно много времени, подружился с остальными актерами… но с ним так и не было снято ни одного кадра. Режиссер пришел к заключению, что Таунсенду просто не хотелось это играть.
Также рассматривались кандидатуры Б.Питта и Д.Дэй-Льюиса, а после отказа Таунсенда — Р.Кроу и Дж.Патрик.
В «Гарцующем пони», когда Джексон снимал сцену, в которой хоббиты впервые видят Странника, они смотрят в пустой угол, где он должен был сидеть. Даже режиссер еще не знал, кто это будет.
На роль Гэндальфа продюсеры упорно требовали Шона Коннери. Но тот просто не понял, что ему предлагают играть, - и не понимал даже на премьерном показе. Если бы он согласился на предложенные условия (15% от проката), то заработал бы $450-500 млн.
Предлагался в качестве Гэндальфа также Э.Хопкинс; пробовался и Б.Хилл, который в итоге сыграл Теодена. В итоге Гэндальфом стал сэр И.Маккеллен. Дело чуть не сорвалось, потому что актер был связан уже заключенным контрактом, по которому параллельно снимался в «Людях Х».
К.Ли многие годы лелеял мысль сыграть Гэндальфа, но понимал, что был уже слишком стар для этой роли. «Я не мог шагать по снегу, как Иэн», — признавался он. Он пробовался на роль Денетора, безумного наместника Гондора. «О Сарумане я и не думал».
На роль Сарумана рассматривались также Т.Карри, Дж.Айронс и М.Макдауэлл.
Элрондом одно время видели Д.Боуи — короля эльфов из «Лабиринта». В итоге им стал Хьюго Уивинг — агент «Матрицы» Смит, воплощение антивирусного программного обеспечения.
На Боромира пробовались Р.Кроу, Д.Крейг; предлагали кандидатуры Б.Уиллиса и Л.Нисона. А пробы на Фарамира проходили О.Блум, И.Хоук и С.Дорфф. В итоге Джексон выбрал Д.Уэнэма из «Мулен Руж!».
Гимли едва не сыграл Т.Сполл (Питер Петтигрю).
Кандидатурами на Эовин были М.Йовович, датская актриса И.Йейле и Ума Турман. Но Турман сомневалась. Она недавно родила первого ребенка, а роль Эовин постоянно менялась в зависимости от того, какую важность придавали Арвен. На каком-то этапе Арвен отдали даже подвиг Эовин, когда она, переодевшись мужчиной, сражается с роханцами и убивает Короля-чародея. В итоге роль Эовин отошла австралийской актрисе М.Отто. Несколько лет спустя Турман призналась: «Я считаю это решение одним из худших в своей жизни».
Найти эльфов оказалось еще сложнее. Где искать таких супермоделей с балетной осанкой? «При подборе актеров на роли эльфов приходится сразу вычеркивать 85% человеческого рода, — говорил Джексон. — Лишь крохотная доля оставшихся 15% действительно умеет играть».
Когда поиски Леголаса зашли в тупик, вспомнили об английском парнишке, который пробовался на Фарамира. Но у Блума романское лицо, темные волнистые волосы и карие глаза, а Леголас — блондин. Ему примерили несколько платиновых париков (каждый стоимостью 15 000 фунтов) и вставили голубые контактные линзы, которые поцарапали ему роговицу. На совете в Ривенделле можно увидеть, что у Леголаса карие глаза.
В качестве Арвен рассматривали кандидатуры Э.Джадд и даже Х.Бонем Картер. Режиссер остановился на Л.Тайлер, посмотрев драму «Планкетт и Маклейн».
На роль Фродо пробовался Дж. Джилленхол, но ему не сообщили о необходимости британского акцента, поэтому в его исполнении Фродо вышел настоящим калифорнийцем.
Также в числе кандидатов на роли в разное время возникали:
Фродо — Д.Монахэн (Мерри) и О.Блум.
Дэнетор — Д.Сазерленд.
Мерри или Пиппин — Ник Моран (Струпьяр из ГП).
Некоторых актеров убедили взяться за предложенные роли их близкие — поклонники Толкина. Мортенсен едва не отказался, не желая надолго расставаться со своим 11-летним сыном Генри. Но именно Генри решил за отца. Он обожал «Властелина колец», а потому, узнав о предложении, был непреклонен. Рис-Дэвиса также уговорил играть старший сын, а Серкиса (Голлума) — его девушка.

Игра актеров.
На роли Фродо и Сэма долго искали британских актеров. Эстину и Вуду пришлось немало потрудиться над акцентом.
Фродо имел немного более знатное происхождение, чем садовник Сэм. В связи с этим Вуда обучили нормативному произношению — южноанглийскому, которое в кино считается национальным стандартом. Сэма научили говорить нараспев, как в аграрном Глостершире, где прошло детство Толкина. За диалекты Средиземья отвечали британские преподаватели сценической речи. Пользуясь записями эксперта-толкиниста, создали диалекты журчащего эльфийского, грубого гномьего и отрывистого черного наречия Мордора.
Вуд возник на горизонте, когда режиссер уже отчаялся: «Он источал невинность, но при этом был в контакте со странной энергией. Стоило ему чуть шире улыбнуться, чуть задержать взгляд — и ангельские черты заострялись, становясь мрачнее».
Он получил роль в 18 лет, и он впервые должен был покинуть родной дом и на 20 месяцев отправиться в Новую Зеландию. Это был лишь второй фильм, на съемочной площадке которого он должен был оказаться один, без мамы.
Его партнера поражало неизменное благодушие Вуда. Казалось, ему все было нипочем. При съемках сцены с Водным Стражем Вуд был за ногу привязан на веревке к подъемному крану, который поворачивался из стороны в сторону, чтобы симулировать движения чудовищного щупальца. «Он был как кошка — его невозможно было травмировать». Когда на съемочной площадке выдавался перерыв, Вуд находил относительно спокойное местечко и засыпал.

Сыгравший Сэма Эстин называет себя «неисправимым паникером». На площадке он постоянно заботился о технике безопасности.
По иронии судьбы именно перестраховщики получают по голове эльфийским ткацким станом. Во время съемок сцены в Ривенделле ветер перевернул инструмент: Эстин получил увесистую затрещину. Потом он поранил ногу, выбираясь из воды при съемках сцены в конце первого фильма. На берегу валялась какая-то штука, которая проткнула его накладную ногу и впилась в настоящую, из-за чего актера пришлось на вертолете доставить в больницу.
Карьера Эстина на момент приглашения зашла в тупик. Сэм толще других хоббитов, поэтому Эстин смонтировал нарезку сцен из разных фильмов, где он, как ему казалось, выглядел не слишком подтянутым. Перед началом работы над фильмом он был в прекрасной форме. Набранные для роли 13 килограммов — он специально ел что попало — стали для него тяжелой физической и психологической ношей. Ему было неуютно в собственном теле.
Эстин — единственный из актеров, кто не скрывал размер своих гонораров. Студия имела возможность вложиться в дорогие визуальные эффекты не в последнюю очередь потому, что в картинах не были задействованы высокооплачиваемые звезды. Эстину предложили за все три фильма 250.000 долларов (вероятно, размер вознаграждений определялся по скользящей шкале в зависимости от экранного времени и относительной известности актеров). Работать предстояло два года. Бывали моменты, когда он, измотанный и обветренный, сомневался, не продешевил ли, согласившись на такую оплату. Но ему выпал шанс всей жизни — и обсуждать здесь было нечего.

Боромир — Шон Бин — профессионально погибал на экране не менее 22 раз: в него стреляли, пронзали стрелами и штыками, закалывали ножом, душили цепями, четвертовали при помощи лошадей, выкидывали из вертолета (а это дорогого стоит), ему вспарывали горло и отрубали голову, он подрывался на мине и даже падал с утеса, преследуемый стадом коров. Когда Бина спросили о затянувшемся периоде невезения на экране, он признался, что его любимой гибелью остается искупительная жертва Боромира.

Мортенсен, контракт с которым был заключен, когда съемки уже шли, подходил не роль не только по внешнему типажу, но также по характеру и обстоятельствам биографии.
Он родился в Нью-Йорке, вырос в Южной Америке, ходил в школу в предгорьях Аргентины, отправился искать себя в Дании, откуда приехал его отец. Он писал стихи и рассказы, работая то грузчиком в порту, то цветочником. Вернувшись в Нью-Йорк, он пошел учиться театральному искусству. Все это время он не переставал заниматься музыкой (он прекрасно поет), фотографией, рисовать и публиковать книги своих стихов и рисунков.
Кроме того, он любил целыми днями гулять на природе, кататься на лошадях, рыбачить, спать под звездами и вообще на время отстраняться от цивилизации. По материнской линии он состоял в родстве с Баффало Биллом. Если у него и было кредо, то им было «иди и сам проверь». Он прекрасно владел датским, испанским, французским и английским, путешествовал по миру, читал классику, включая скандинавские и исландские саги, и не бросал слов на ветер.
Отзыв сценариста: «Физически он тоже мог многое — хоть стоять на голове. Но и это еще не все. У него была душа. Он любил язык. Он был очень педантичен, хоть порой и сводил нас этим с ума. Заметив, как Вигго идет к нам с книгой в руке, мы сразу думали: «О боже!»
Мортенсен был поглощен своей ролью. По воскресеньям ходил в спортзал, с неизменным мечом. Однажды утром он был так занят мыслями о грядущей батальной сцене, что начал отрабатывать движения прямо на тротуаре, делая опасные выпады. О безумце с мечом сообщили полиции. Несколько патрульных машин отреагировали на вызов, и вскоре Арагорн оказался в море мигалок и ревущих сирен. Сделав предупреждение, полицейские отпустили его, после того как он дал несколько автографов и позволил сделать несколько снимков.

Образ Арвен не раз пересматривался в процессе съемок. Снимались целые фрагменты, в которых она сражалась у Хельмовой Пади, куда прибывала вместе с легионом эльфов из Лотлориэна. Несчастная Тайлер часами занималась боевой подготовкой. Планировалось, что она будет орудовать мечом, но это у нее никак не выходило. «Что бы я ни делала, я казалась слабой», — вспоминает она. В конце концов пришлось признать, что Арвен не боец.
Первоначально много внимания уделялось ее роману с Арагорном: второй фильм начинался со сцены, где Арвен и Арагорн обнаженными резвятся в озере в Блистающих пещерах.

Актеров учили верховой езде, гребле, стрельбе из лука, метанию топора и фехтованию. Фехтование преподавал легендарный Боб Андерсон, который играл Дарта Вейдера.
Тренировки нужны были в том числе и для того, чтобы развить выносливость для предстоящих съемок. Каждому персонажу создали собственную походку.
Читать Толкина было необязательно. Ни будущий Фродо, ни будущий Сэм понятия не имели, кто такие их герои, когда получили приглашение на эти роли.
Шон Бин прочел ВК в 25 лет и прекрасно его помнил. Блум прочел, когда получил роль. Рис-Дэвис начал, но бросил. Маккеллен безмятежно говорил, что не читал — и не собирается. Эстин признался, что вчитаться в текст ему было нелегко. Приземлившись в Новой Зеландии, он одолел лишь 160 страниц, но к началу съемок добрался до Серых Гаваней. Вуд книгу бросил. «Мне немного стыдно, — говорит он, но оправдывается: читая книгу и пытаясь ухватить все мелочи, которые делают Фродо тем, кто он есть, можно сойти с ума. — В какой-то момент нужно просто играть свою роль».

Съемки.
Тяжелее всего было справиться с отсутствием деятельного злодея у Толкина. «При создании оригинального сценария никто бы не рискнул сделать главного злодея огромным глазом».
Сначала Саурон появился в огромном человеческом обличье, чтобы сразиться с Арагорном: «как минимум 4 метра ростом… одет в зловещие черные доспехи!» Эту сцену даже успели снять.
В итоге вопрос со злодеем был решен, когда Кольцо наделили собственным характером. «Оно говорит, поет и появляется в кадре — мы специально старались заострять на нем внимание».

Приходилось проявлять осторожность при использовании заповедных территорий для съемок. На горе Руапеху, заменявшей Роковую гору, оказалось, что под охраной находится местный мох, поэтому землю пришлось застелить ворсистым ковром, по которому и ходили члены съемочной группы.
Для съемок битвы у Черных Врат, где Арагорн вступает в схватку с огромным войском Саурона, искали плоскую, безводную, пустынную площадку. К несчастью, там проходили армейские учения, поэтому земля была усыпана неразорвавшимися боеприпасами. Военные провели зачистку местности от снарядов и очертили безопасную зону. Однако когда Мортенсен был в образе — и особенно когда он был в седле, — он переносился в Средиземье, где порох был только у Сарумана. Отправившись бросать вызов Черному Властелину, он не обратил никакого внимания на вопль помрежа «Снято!» — и с энтузиазмом помчался по неразминированной местности. Несколько кошмарных минут, пока до него не удалось докричаться, съемочная группа ждала взрыва.

Актеров и членов съемочной группы бросало из конца в конец истории, как листья на ветру. К примеру, 17 августа, 176-й день съемок. Группа 1А снимала Гэндальфа, который прощался с Фродо в лесах Хоббитона в Отаки, к северу от Веллингтона; группа 1В занималась сценами на Андуине в Уголке Поэтов, гибелью Сарумана в затопленном Изенгарде и съемками Лотлориэна на синем фоне; группа 2А сражалась с орками у гробницы Балина, а команда спецэффектов как раз размещала Сарумана на верхушке Ортханка и заменяла головы Пиппина и Мерри, которых урук-хайи тащили на себе из Амон Хен.
Конная погоня за Арвен смонтирована из сцен, снятых в трех различных местах в сотнях километров друг от друга, а также материалов группы съемок на синем фоне.

Ушло 11 месяцев, чтобы построить Эдорас на вершине скалистого холма. Высота декораций составляла 12 метров. Чтобы добраться до места съемок, пришлось построить дорогу через реки и болота. Постоянно дул ветер, сила которого колебалась от штормовой до колоссальной (в ходе съемок однажды зафиксировали скорость 140 км в час).
Для натурных съемок Андуина, Амон Хен и ступеней Димрилла надо было перебраться через пролив Кука. Лететь съемочной группе предложили на самолете времен мировой войны (бюджет — наше всё). Пилот выразил чрезвычайно воодушевляющее сомнение, что самолет сможет поднять всех. Но все-таки взлетел — и даже благополучно приземлился.
Однако когда потребовалось отправляться дальше, актеры и режиссер предпочли авто. Боромир с Леголасом поехали отдельно. В пути начался снежный шторм, машины разъединило, дорогу занесло, и эльф с гондорцем застряли на болотах, где их приютила в своем домике какая-то старушка. У старушки им пришлось кантоваться 4 дня.
Тем временем остальные добрались до места, где планировалось снимать нападение орков на эльфийские лодки. Тут они получили уведомление: «Сегодня съемок не будет, река затоплена». Площадку, которую построили для первой серии боевых сцен, смыло ниже по течению вместе с бригадой работников.
К Боромиру и Леголасу отправили вертолет, чтобы вызволить их от старушки. Боромир, не переваривавший этот вид транспорта, провел весь путь, вцепившись в Леголаса. График съемок тем временем пришлось пересмотреть в пользу сцен на ступенях Димрилла, в горном массиве Ремаркаблс, прекрасном, но почти недоступном. Людей и оборудование на площадку должны были доставить на вертолетах.
Услышав про еще один вертолет, Боромир объявил, что сам влезет по горному склону. Ни свет ни заря костюмеры облачили его в костюм и выдали щит и меч, чтобы вдохнуть в него гондорское мужество.
Когда съемочная группа заходила на посадку, они увидели Боромира. «Он лез по отвесному утесу, как огромная муха. Настоящий профи: прибыл на площадку вовремя, в полном облачении…»
Пока дорогу не починили и еще не прибыл на съемки Гэндальф, невозможно было снимать сцены, где участвует всё Братство. Оказалось, что на корте для сквоша в отеле Куинстауна достаточно места, чтобы разместить там головокружительные лестницы Кирит Унгола — или хотя бы узкий уступ возле их вершины. Это были сцены из третьего фильма, но в ожидании починки дороги больше нечем было заняться. Поэтому стали снимать сцену, где Голлум сеет рознь между Фродо и Сэмом. Голлума, впрочем, тоже не было: даже актера на роль еще не подыскали. Поэтому сняли только Сэма с точки зрения Фродо. На другой день дорогу все-таки отремонтировали, и съемки вернулись к графику. Доснимали этот эпизод уже через год.
Фродо очень сильно меняется от начала к концу истории, и в период съемок ему было очень тяжело переключаться, так как сцены снимались не по порядку. Особенно сложно пришлось во втором и третьем фильмах, когда одна куча камней как две капли воды походила на другую, но нужно было вспоминать, в каком психологическом состоянии находился герой в каждый момент.
Все моменты, связанные с рассинхронизацией, приходилось отслеживать специально, вплоть до длины щетины Арагорна.

Каскадерам в шкуре орков приходилось несладко, но никто не страдал так, как Джон Рис-Дэвис. У него была серьезная аллергия на пластический грим. А накладывать его приходилось по 4 часа каждый раз. Для Гимли использовали огромный набор силиконовых лицевых накладок, все лицо скрывали за слоем грубой кожи, а затем воспроизводили тот же грим на лице дублера.
Когда снимали «Хоббита», гномы, которые успевали порядком прожариться в своем гриме, одежде и париках, забивались в кондиционируемую палатку и подключались к системам охлаждения, гонявшим холодную воду по трубкам, пришитым к их нижнему белью.
Джексон хотел снять, как Леголас подскакивает к лошади, а затем аккуратно опускается в седло перед Гимли. Однако когда Леголас совершенно не по-эльфийски свалился с лошади на площадке и сломал два ребра, об этих планах пришлось забыть. В итоге в этой и аналогичных сценах его заменял цифровой дублер. У Гимли в большинстве боевых сцен был дублер-актер, Б.Битти.
Постановщик трюков сам был каскадером и потерял счет своим смертям от руки Арагорна: «Должно быть, он убил меня раз пятьдесят во всей трилогии — и раз двадцать в одной только Хельмовой Пади».
По словам Леголаса, Арагорн постоянно покупал каскадерам пиво, потому что бил их слишком сильно. Он просто входил в образ и не чувствовал меры.
Представители «темных сил» о настроениях в среде орков: «Нельзя было не заметить, что эльфы — высокие жеманные красавчики, а урук-хаи — суровые ребята из регби. Тяжело было всем, но жаловались только эльфы. Мы не хотели, чтобы и нас сочли нытиками!» Это было для них вопросом чести. Они отрабатывали шести-, семи- и восьмишаговые движения, мирились с тяжестью пластического грима, который также ограничивал им обзор, и пытались продемонстрировать как грубую силу урук-хаев, так и самурайскую дисциплину.

Почти каждый кадр трех фильмов содержит цифровой элемент: где-то приходилось переделывать фоновые пейзажи (фактически они передвигали горы), а где-то — добавлять огненного Балрога, сошедшего с жутковатой иллюстрации Хоува. Код для создания огня и дыма был основан на реальной физике огня. Каменный лес в сердце Мории был первой полностью цифровой средой.
Расщелину Судьбы снимали в студии K — на бывшем яблочном складе, в нескольких метрах от ВПП аэропорта и через дорогу от сортировочного центра (какая проза!). Студия была довольно тесной: в ней с трудом уместился скалистый утес, нависающий над рекой лавы. Чтобы создать атмосферу и добиться геологической реалистичности, Джексону пришлось использовать дым и эффектный свет.
Нужно было не забывать о грязи. Костюмы постоянно приходилось состаривать. Всего было создано более 15 000 костюмов — одних только дорожных комплектов Фродо было 42. Сложнее всего пришлось с Леголасом.
Кроме того, хоббитам нужно было подготовить накладные ступни. За время съемок было использовано 1600 пар волосатых лап.
Учитывая, как сложно было пристегивать актеров к кукле, Пиппин и Мерри даже обедали, сидя на шишковатых плечах энта.
У каждого узнаваемого оружия была детализированная, прекрасно сбалансированная и изготовленная настоящими кузнецами «геройская» версия для крупных планов и 5 версий попроще из алюминия и резины, которые были безопаснее при постановке трюков. Мортенсен упрямо снимался только с собственным «геройским» мечом.

Дизайнер фильма Р.Тейлор говорил: детям в Новой Зеландии прививают философию, в соответствии с которой возможно все. Нужно только попробовать. «У нас есть присказка которая пришла из деревенской культуры: если нужно что-то починить, просто свяжи проволокой». Правда, создателям фильма проволока в итоге не понадобилась, но им пришлось разрезать черную резиновую трубу на двенадцать с половиной миллионов кусочков для изготовления кольчуг.
Голосом Шелоб стал видоизмененный визг тасманского дьявола, записанный в сиднейском зоопарке Таронга. А вот крик назгула, похожий на вопль терзаемого ворона, — это голос сценариста Фрэн Уолш.
Чтобы записать рев толпы, Джексон привез звуковиков на крикет: 16 февраля 2002 года Новая Зеландия играла с Англией.
Съемочная группа миниатюр работала с макетами для общих планов. Камера двигается крошечными шагами, чтобы скрыть масштаб макетов. Иллюзия масштаба создается с использованием дыма идеальной плотности. Для создания призрачной вуали применялось масло ультравысокой очистки.
Чтобы создать осенние тона панорамы Ривенделла, специалисты «Workshop» посыпали миниатюрные деревья специями: «Чили, карри, горчицей и паприкой. Они идеально подходили для осенних листьев. Аромат был невероятный».
Текстуру лавы рисовали с сыра на пицце, которую заказывали в офис по ночам.
Паутина Шелоб сделана из смеси клеящей мастики и овощного экстракта, которую плавили при температуре 99–110 градусов.
Сама Шелоб скопирована с новозеландского воронкового паука Porrhothele antipodiana, которого специально отловили в саду, изучили анатомию и механику движений и сфотографировали со всех сторон, прежде чем отпустить шокированного натурщика.
На экране кровь орков специально показана черной, чтобы обойти рейтинговые ограничения. «Стараешься показать как можно больше, — сказал Джексон, — но нужен рейтинг PG-13, потому что дети должны увидеть фильмы».
Целый ряд приемов использован для передачи разницы в росте персонажей. «Если мы смотрим из-за плеча высокого человека на маленького человека, возможно, актер стоит на подставке, а мы снимаем с верхней точки. Или привлекаем дублера. Бильбо приходилось снимать на синем фоне и уменьшать цифровым образом, чтобы помещать в композицию с другими актерами. У нас была целая библия инструкций для каждого кадра».

Для эпических сражений была использована новая компьютерная программа «MASSIVE» с элементами искусственного интеллекта. Это аббревиатура «Multiple Agent Simulation System in a Virtual Environment» (Система моделирования поведения многочисленных агентов в виртуальной среде). Программа позволяла убедительно показывать действия огромных армий. Особенно это пригодилось в заключительной части: с точки зрения масштаба Хельмова Падь должна была померкнуть в сравнении с морем орков, отправленных к стенам Минас Тирита. Скромные 10 000 урук-хаев сменились 300 000 орков. Всего битва на Пеленнорских полях потребовала 250 спецэффектов.
«Мозг» каждого агента «MASSIVE» состоит из набора переменных, или вариантов. Каждая из переменных представляет собой сеть из 7–8 тысяч «логических узлов». Агенты свободно действуют в среде, населенной другими агентами (причем мозг некоторых агентов запрограммирован иным образом), и самостоятельно принимают решения на основе своих переменных.

Для исполнения роли Голлума Энди Серкиса одели в синее трико, усыпанное черными заплатами и белыми точками. Вокруг него было множество датчиков, которые «захватывали» его движения. В 2002 г. захват движения был непривычной практикой. Он использовался в видеоиграх с 1994 г. и постепенно входил в набор визуальных эффектов для художественных фильмов. Серкис давал герою движения, голос, разум, эмоции. Но на экране должен был появиться компьютерный симулякр его игры, которому с помощью графики придавали вид Голлума.
Уверенный, что зрители не успели хорошо разглядеть Голлума в первом фильме, Джексон решил совместить его облик с чертами актера. Эскиз был сделан при помощи фотошопа.
Серкису пришлось карабкаться по острым скалам и плескаться в ледяной воде. Он литрами пил «сок Голлума» — горячую воду с лимоном, медом и имбирем, которая должна была смягчить горло. Но труднее всего было перенести изоляцию: чтобы пережить чувство отверженности своего персонажа по системе Станиславского, Серкис держался в стороне от компании других актеров, которые к тому моменту крепко сдружились.
«Цифровая кукла» Голлума имела 675 вариантов мимики и 9000 вариантов форм мускулов, что позволяло аниматорам создавать плавные движения персонажа. Джексон требовал «готичности»; аниматоры обратились к зарождающемуся «Google» и нашли картинки европейских соборов с горгульями. Ориентируясь на них, они создали для Голлума сгорбленную, зловещую позу, в которой его плечи были подняты, а голова опущена ниже, чем ее может опустить человек.
На съемках «Хоббита» технология захвата движения использовалась уже вовсю. Теперь цифровыми стали даже главные орки.

Композитор Г.Шор экспериментировал с саундтреком, добавляя в группу ударных инструментов наковальни, цепи и рояльные струны, которые щипали руками в садовых перчатках. Он ввел в оркестр барабаны тайко, смычковые лютни и монохорд. Архаичные инструменты выбирались именно потому, что обладали несовременным звучанием.
В фильмах поют на шести разных языках. Особенно сложно было петь на черном наречии. Билли Бойд (Пиппин) сам написал песню, которую поет Денэтору в третьем фильме.

Снятые в жанре фэнтези картины никогда не получали награды за лучший фильм, и Академия гордилась этим, ведь подтекст был очевиден: Голливуд умеет отличать зерна истинного искусства от плевел блокбастеров! Раздачей «Оскаров» Голливуд демонстрировал свой вкус. Так что «Оскары» за трилогию Джексона стали настоящим прорывом.

Актеры сделали татуировки на память, выбрав эльфийскую цифру «9». Инициатором выступил Арагорн. Вместе с ним тату на разных частях тела сделали все хоббиты, Гэндальф, Боромир, Леголас и дублер Гимли, Б.Битти. Сам Гимли отказался от идеи, ссылаясь на угрозу подцепить во время процедуры коровье бешенство (о котором трубили европейские газеты). Чуть позже эльфийский символ «10» набили себе режиссер, продюсер и… король Теоден.

На закуску Энди Сёркис в роли Голлума: захват движения