- Нет, я не в смысле унижения. Просто, помню, у Дурслей телевизор смотрел, и там передача была такая. Вот есть экосистема, а есть в ней суперхищник. Его никто не жрет, это он всех жрет. Вот как белый медведь на севере. И, в общем, меня недавно стукнуло: у нас тоже все так и есть. Есть всякие животные. Ну, натуральные животные - коровы, там, собаки, лошади. Которые помогают магглам. Это мы вообще не считаем, это ничто, это как травка, которую какой-нибудь олень в лесу щиплет. Потом идут магглы - они как те же олени в лесу, или коровы у них же. В смысле, едят травку, дают молоко, нагуливают мясо, детенышей рожают. И так же, как и олени, они думают, что они просто живут. Для себя. И не знают, что на самом деле они живут, чтобы быть пищей нам. И живут только пока мы им разрешаем и настолько, насколько мы разрешаем. Потом идут грязнокровки и полукровки. Они типа волков в лесу. Тоже доят магглов и даже могут представлять из себя силу, особенно если в стаю собьются. Только все равно мы их сильнее, и без нас они мало что могут. А чаще просто работают на нас. Ну приходится иногда их численность контролировать. Вот. А потом идем мы - чистокровные волшебники. Для нас все делается, мы присваиваем себе любые изобретения магглов, мы используем плоды любых побед грязнокровок.
Глаза Гроуби, казалось, стали размером с блюдце. Лицо его стало серого цвета, рот перекосило, сам он как-то съежился, будто за секунду похудел в два раза.
- А где же в этом мире место магическим расам? - спросил банкир. Голос у него был тяжелый и низкий, под стать внешности.
- А очень просто. Вот есть, не знаю, паразиты, которые под шкурой у медведя живут. Или эти, как их? Симбионты. Как вот птичка прилетает и чистит крокодилу пасть. Так и вы. Но даже вы, гоблины, которые пасть чистят, вы хоть и не паразиты, но без чистокровных - никто, и ничего у вас не получится, и загенесь быстро. Чтобы пасть чистить, пасть нужна.
Мистер Гроуби издал какой-то хныкающий звук.
- Это мне Драко глаза открыл, - продолжал Гарри. - Вернее, хыхы, он, думаю, и не думал мне ничего открывать. Просто так получилось, что этим летом он единственный из моих знакомых остался. После битвы за Хогвартс кто душевные раны залечивал, кто телесные, а кто, что уж ходить вокруг да около... в землю лег. А тут Драко, тоже пострадавший от войны, и тоже многое осознавший, и тоже похоронивший как минимум одного друга. И мы стали приятелями. А я тогда только-только начал историю рода изучать. Кодексы-то, понятно, и фамильные архивы с артефактами либо мой батяня-дегенерат разбазарил, либо бородатый пидор спиздил. Даже не знаю, сохранились ли наши резиденции, и были ли они у нас. Но в библиотеках много можно было найти. Особенно в родовых библиотеках - на Гриммо я там вообще сутками сидел и читал, читал, читал. И в министерском архиве провел многие часы - там вообще все документы с X века собраны. И проникся. И с Драко этим делился, конечно. Он посмеивался снисходительно, в манере своей, подъебывал меня, но в ответ про свою семью рассказывал, про другие семьи, что знал.
И вот я ему как-то рассказал легенду про нашего основателя, Линфреда Поттера. Который для короля Стефана посуду делал и от него дворянство получил, а еще участвовал в гражданской войне. И якобы сторону не ту выбрал и столько всего навидался, что поклялся сделать все, чтобы самому бороться за добро, за мир во всем мире, за то, чтобы жить стало легче, несправедливости меньше и бла бла бла. Еще и потомкам завещал "идти той же дорогой".
А он мне в ответ свою семейную легенду рассказал. Как его предок, Арманд Малфой, законфундил Вильгельма Завоевателя и тот думал, что у него в войске есть еще один "прославленный в боях и доблестный рыцарь", а на самом деле этот Арманд был простым бродягой, в канаве спал, лопухом укрывался и меч от хуя бы не отличил. А потом этот Жиль немного трансфигурировал записи в "Книге Страшного Суда" и получил очень много земли.
А другие его предки потом сгоняли с нее крестьян, когда людишки перестали быть нужны. Или подчиняли империусом и заставляли работать на себя 24/7, а когда они дохли, поднимали как инфери и опять приставляли к работе. А если вдруг местный шериф решал вмешаться, а то и сам король, то существовали магглоотталкивающие чары, чары ненаходимости, и конфундус, и империус. На крайний случай "авада кедавра". Можно не на себя. Как по легенде сказал один Малфой одному командующему королевской армией: "Сейчас наложу империус на твою дочку и отправлю ее в порт, к кораблю, который только пристал к берегу. И хуй ты потом что докажешь - сама пошла". И тогда я понял, что Эдвард Поттер был лох.
Суперхищника можно победить, если собраться в стаю. А еще, суперхищников мало. Значит, единственный шанс для них выжить и не потерять своего положения - сбиться в стаю самим. Наша главная проблема в тех, кто почему-то жалеет дичь и птичек-симбионтов, и даже присоединяется к ним, начинает чувствовать себя одним из них. Если бы мы выступили единым фронтом, мы бы владели миром, как и положено.
Мы, английские древние и чистокровные волшебники. Именно английские. Не французские, датские, не китайские, не персидские... Ведь это наши магглы, те магглы, которых вывели мы, создали величайшую в мире империю и изобрели до фига всего, что принесло нам (и немножечко им) пользу. Все эти паровозы с пароходами, станки, телеграф там какой-то с телефоном, автобусы... Значит, мы вывели самую лучшую породу магглов. А у других чистокровных не получилось. Значит, мы лучше них. Я знаю, что сейчас английские магглы утратили лидерство. Но вот если бы мы объединились и, помыкая нашими магглами, задавили всех врагов в зародыше, с нами бы до сих пор никто не мог сравниться.
И когда я все это понял - я еще сильнее расстроился. Гораздо, гораздо сильнее, чем в день Битвы за Хогвартс, когда увидел тела Люпина, Тонкс, Фреда Уизли, Колина Криви...
- Почему? - выдохнул Гроуби и зажмурился, словно боялся, что его сейчас ударят.
- Я просто понял, что прожил свою жизнь зря. Что всю свою жизнь, направляемый непонятно кем, я сражался за то, что было противоположно моей природе. Ведь еще с детства я думал, глядя на то, как мой кузен со своими дружками пиздит какого-нибудь додика: почему ему можно - а мне нельзя? И здесь, узнавая больше о Дамблдоре, я думал: почему он может отправить моих родителей на смерть, а Снейпа 15 лет за яйца держать угрозой Азкабана, а мне такое нельзя. Очень всегда хотелось, но воспитание не позволяло. "Гарри, помни: большая сила - это большая ответственность". Да. Я должен был только грызть каменные пряники недоумка Хагрида, терпеть зависть рыжего паразита, дружить с пиздоватым эльфом, творить добро, быть самоотверженным и умирать за весь мир, а когда вырос, не мог даже предложить грязнокровке отссосать мне за стабильные карьерные перспективы. Так вот: хуета все это. Это мне все можно, а им - нельзя.
Но ничего уже не сделаешь. Я победил. Естественное мироустройство уничтожено вместе с теми, кто мог бы его поддерживать в течение многих поколений, а Волдеморт и его соратники, которые тоже не знали правды, но хотя бы приблизились к ее пониманию, пали от руки своих же либо от собственной глупости. А ведь все могло быть по-другому. Если бы все знали правду про этот мир и смирились со справедливым порядком вещей, никто бы не умер и все были бы счастливы. Вот например, насколько более счастлив был бы Люпин в резервации для оборотней, среди своих, твердо зная, что ему никогда в жизни не то, что такая женщина не светит, но даже работа нормальная! А насколько счастливее была бы Тонкс замужем за каким-нибудь сыном мистера Макнейра (эх, скольким людям Азкабаном жизнь испортили, целое поколение волшебников не родилось!), который объяснил бы ей, что зоофилия - это не только очень плохо для семейной чести, это, прежде всего, негигиенично.
И от понимания этого меня такая тоска взяла, что даже приходится иногда выпить немного. Для расслабона.
С этими словами он схватил со стола недавно принесенную бутылку и сразу же высосал треть прямо из горла. Тут явился официант с едой:
- Бедро гиппогрифа, милорд-сэр.
- Ты чо, охуел, какое бедро, ты, животное?! - взревел Гарри. - Я тебе ребра заказывал!!
- Нет, милорд-сэр, вы заказывали бедро! - взгляд официанта стал еще более испуганным, он прижал уши к голове.
Гарри еще раз приложился к бутылке с ромом и достал волшебную палочку...
* * *
На следующий день он проснулся на пустыре в маггловской части Лондона. Сразу за пустырем, за забором начиналась стройка, высился башенный кран. Плаща на нем не было, рубашка окончательно стала серой от грязи, из ботинок исчезли шнурки. Теперь сырость чувствовалась в правом. Время определить было трудно, хотя было светло...