Походу, ГХА твёрдо решил не останавливаться до конца 5 курса. Но выйдет, как с Чардом.

Гарри же еше не стал старостой, так что и 6 прихватит

— Жерар, можно тебя на пару слов? — обращаюсь к Эндимиону, заставив его оторваться от фолианта. Тот раздумывал несколько секунд, чтобы затем кивнуть.

Мы миновали толпу зрителей, после чего отошли в угол. Эндимион на рефлексах использовал «Поле тишины». Энмы рядом не было, впрочем и без него Эндимион оставался опасным противником.

— Говори. — флегматично отозвался он, всем своим видом показывая сковывающую его скуку. Такой же была Жанна, по прибытию в Хогвартс.

— Что связывает тебя и Бладфоллен? Мне показалось, или её предательство стало для тебя…личным оскорблением. Поэтому ты ненавидишь её?

— Мы росли вместе, тогда нас и забрали. Андерсен предложил простой выбор: «Предать Магию, или умереть за неё». Не спеши обвинять в трусости, демон. Легко рассуждать о храброй смерти, сидя у камина в родовом поместье, в кругу семьи и роем домовиков рядом. За мной был десяток отчаявшихся детей, и смерть в мои планы не входила. — Эндимион говорил через силу, пытаясь сохранить твёрдость голоса. Его лицо выражало нечто среднее между болью и отчаянием.

— Ты не ответил на вопрос. — моё напоминание вернуло Эндимиона из болезненных воспоминаний, в глазах появилась осмысленность.

— Бладфоллен решила сместить меня. Я поставил её на место. В один день, нас осталось четверо. Бладфоллен с сестрой направили в другую академию. Андерсен хотел получить камень который хранился здесь. Спросишь, можно ли верить моим словам? Почему я откровенен с тобой, демон? Всё просто. Мы здесь умрём. Однако как я и сказал, в мои планы это не входит. — в следующую секунду в глазах Эндимиона промелькнула надежда, его лицо пересекла безумная улыбка. — Мы с тобой, заключим пакт. Ты поможешь мне выбраться отсюда, взамен, я буду сражаться на твоей стороне.

— Нельзя упустить подобную возможность. Аргел Тал, этот смертный собственноручно вручает нам свою душу. — Раума ситуация устраивала. Мы могли избавиться от сильного врага, превратив его в друга. И всё же, почему эти двое всё ещё здесь?

— Дневник у тебя, почему вы с Энмой не можете сбежать?

— Хороший вопрос. Но это лишь отсрочит неизбежное. Инквизиция найдет нас везде, рано или поздно. Появление основателей натолкнуло меня на одну мысль. Если возможно проникнуть сквозь границы времени, возможно ли проникнуть сквозь границы миров? Кроме того, я видел здесь человека из другого мира. Один из учеников Слизерина, до боли похожий на Снейпа. — Эндимион рассмеялся, после чего ударил себя кулаком в области груди. — Мне нужна твоя помощь.


— Ты пытался убить нас. — сложно забыть ту боль, что принёс нам Эндимион. Он морально раздавил Бладфоллен, практически убил нас с Кором.

— Я спас тебя в уже не тайной комнате, помнишь? К тому же, после схватки со мной ты стал намного сильнее, в попытке приблизиться к моему уровню. — он говорил без тени насмешки, просто констатируя факт. Можно ли доверять Эндимиону? Исключено. Но сейчас, мне показалось будто его разум дал слабину, обнажив слабые места Эндимиона. Он растерян, его действия предсказуемы. Здесь ощущается рука Энмы. Он рассказал о плане Андерсена, что поколебало последние крупицы веры, что ещё теплились в душе Эндимиона. Уязвлённые гордость и честь воина, открыли рану в его душе. У него не было цели с самого начала.
Мысли Эндимиона открылись передо мной. Как и Жанна он был уверен в том, что сила может изменить всё. Но в отличие от неё или моего брата, огонь решимости всё ещё горел в нём, хотя от неё и несло отчаянием. Та самая отчаянная храбрость, что испытывает солдат, перед подрывом последней гранаты или мечник феодального мира, решивший достать своего врага в последнем выпаде. Эндимион надеялся воззвать к моей чести при заключении договора.

— Я помогу тебе. Но есть условие: ты не причинишь вреда моей команде, и не прикажешь кому-либо сделать это. — протягиваю ему руку, отгоняя мысли о внезапной атаке.

— Не думать о себе, как благородно. Клянусь, что не причиню вреда твоим соратникам. — он пожал мою руку, закрепив клятву. Сквозь наши тела прошла волна Имматериума. — Мою душу ты так легко не получишь.

— Возможно. Мы увидим. — при этих словах, часть моей души испытала некий азарт и скрытое удовольствие. Сразится с подобным противником было бы по-своему приятно, пусть этот бой и закончится смертью одного из нас. Судя по промелькнувшему в глазах трепету, Эндимион думал о том же.

начни ты уже работать над собой

Происходящее смутно напоминало мне воссоединение с примархом, но до жути неправильное и глумливое. Многие ли последуют за лидером, что смотрит на своих воинов с едва скрываемым отвращением?

Вот я вообще считаю, что много читающий (и не фанонячных фичков, да) человек должен наработать хотя бы интуитивное понимание того, где и как в истории надо ставить точку.

Ярик
Да и Ангрона примархом считать сложно, тот же Лорке из "Пожирателей Миров" отзывался о нём не иначе как о "сломленном", ставя ему в пример Жиллимана.

— Ты не использовала палочку во время дуэли. Рискованная затея. — Бладфоллен мягко указала Норе на её просчёт, но вместо оправданий или заверений о контроле ситуации, последовал весьма простой ответ.

— Для этой дуэли мне хватило и «проклятой крови». Алехандро пропускает самое интересное! — Нора попыталась улыбнуться и уйти от темы.

— Научишь меня этому приёму с молотом?

— Будет непросто, но мы обязательно справимся! — эти слова внушили мне надежду, смешанную с лёгким опасением. Валентайн немного рассказывала о своей силе, говоря что-то о «голосе камней». Они говорили с ней, подсказывая о том, как их сила может помочь ей. Услышь о подобном кто-то из моих братьев по легиону, обвинение в излишнем спиритуализме не заставили бы себя ждать. По крайней мере, до Хтонийского Восстания. Но это были не просто суеверия. Раум подтвердил, что некоторые из местных способны видеть чуть больше, чем другие. Даже в сравнении с остальными псайкерами. Слишком правдиво для простого чудачества. Возможно, некоторые детали и были преувеличены, но Нора действительно знала что делает.

Позади меня шептались Энма и Эндимион. В глазах первого промелькнул интерес, второй выглядел бесконечно уставшим, если не сказать разбитым. Дневник Реддла был при нём, что наводило на некоторые мысли.

многие не оценили