в усвоении новых знаний не заинтересован, от слова совсем.

И Кричер подслушал разговор старого бородатого интригана с рыжей толстухой-предательницей, что начнут подливать крестнику амортенцию после пятого курса.

Э-э-э-эх, неплохо было бы, чтобы Сириуса наш семейный врач осмотрел, да невозможно его незаметно привести в дом.

Очищающее

внук мисси Дореи

манеры

очки-артефакты

бородатого интригана с рыжей толстухой-предательницей, что начнут подливать крестнику амортенцию

Начало первой главы случайно выбранного фанфика.

— Сами подумайте. Если меня, представителя чистокровной до N-ого поколения волшебной семьи, приговорили без суда и следствия к пожизненному заключению, то что с вашей Гермионой сделают? С одинокой и беззащитной магглорождённой девушкой? Красавицей и умницей, магически одарённой выше крыши.

Я не последний в нашем мире человек, мистер и миссис Грейнджер.

— Мой домовик Кричер подслушал разговор директора Дамблдора с матерью рыжего выводка Уизли. Они договорились, что — не спрашивая вас или саму девушку — сами, после её совершеннолетия, заключат брачный контракт с ней.

— С кем же из их сыновей?

— Со всеми, миссис Грейнджер, со всеми. Проблема этой семьи в том, что им позарез нужно очищать от печати Предателей крови каждое новое поколение. Помочь им может только чистая девушка, не важно, чистокровная, магглорождённая или полукровка. Она должна быть сильной волшебницей, чтобы дотянуть до снятия печати со всех.

— О-о-о, не-е-ет! — прорыдала женщина, а её муж сжал зубы до скрежета.

— Я человек честный, солгать не могу. Нет, не сердце. Я мало знаком с Гермионой, но за то время, что она провела в моём доме, я не мог не подивиться твёрдости её характера, её целенаправленности и недюжинному уму в её красивой кудрявой головке. Было бы у меня время, я мог бы ближе с ней познакомиться, полюбить. Побороться за её сердце. Если бы обстоятельства в моей жизни сложились иначе, я должен был бы похлопотать за моего крестника Гарри. Мог бы, но у меня нет времени и сил на это. Как нет желания бороться за сохранность его рода, в то время, когда мой род угасает. Не хочу быть эгоистом, но мне приходится быть им. Я не последний в нашем мире человек, мистер и миссис Грейнджер. Но мой род оказывается последним, на плечах которого держится волшебный мир. Угасни род Блэк, исчезнет разделяющая наши миры защитная мембрана. Магглы увидят нас, а, узнав о наших способностях, боюсь даже представить себе, что каждому волшебнику предстоит пережить в их лабораториях. Так, что принуждение довлеет надо мной, при том, что я уже одной ногой в гробу. Хочу, прежде чем умереть, оставить наследника. И ваша дочь может помочь мне в этом.

Действительно, и как подобная идея может не зайти читателю?

Роды провели в Мунго под наблюдением персонального блэковского целителя. Родился маленький зеленоглазый, с пучком тёмных кудряшек на макушке мальчик и схватки у Гермионы, наконец прекратились. Её начали готовить ко сну, когда боль снова возобновилась. И, прежде чем позвать целителя обратно, на руках у медведьм лежала ещё и малюсенькая девочка.

Роды принесли неожиданный подарок — сестренку-двойняшку маленького Карлуса. Чуть меньше брата, чуть худее, но такая же зеленоглазая и кудрявая. Рыженькая. И сразу же давай визжать на весь этаж Родильного отделения.

Назвали её Иоланта Поттер-Певерелл. С тем и закрыли гэштальт.

Близился решающий день — день Свадьбы.

Она провела весь день в магическом салоне красоты. Там визажистки долго и терпеливо приводили её внешность до состояния совершенства. Натирали ее кожу, после долгой, двухчасовой романизованной ванны, экзотическими маслами. Ее тело начало блестеть, словно внутренняя сторона раковины — мягким, переливающимся перламутром. И пахло одуряюще.

Затем её отправили к парикмахершам. Эти ведьмы пришли в ужас, посмотрев на ее взлохмаченную, никогда не увидевшую нужного ухода, кудрявую, никогда до конца не расчёсанную шевелюру.

Когда, после всех манипуляций, она посмотрела на себя в полный рост зеркале, она не поверила своим глазам. Из обычной, пусть и симпатичной, но замухрышки, она превратилась в королеву красоты. Волосы ей нарастили волшебным образом до середины попы. Потом выпрямили, высветлив, расчесали и расстелили густой волной у нее на спине. Ей на лице сотворили такой макияж, что она ахнула.

Глаза её любимого первого — но в новой ипостаси — мужа. Герра Сигнуса фон дер Фёгельвайда. Личность недавно умершего сына герра Конрада, который принес с собой флакон его сохранившейся под чарами стазиса крови. И передал ей его документы.

С этого дня Гермиона вышла в третий раз замуж, прибавив к череде своих фамилий и фамилия германских родичей Сириуса.

Её муж тоже зашевелился, войдя во второй раз в ней. Обновленное тело, более жилистое, более высокое и с иными атрибутами свело ее с ума и на время она перестала думать.

— И то, что было в ритуальной комнате нам надо каждый год повторять, пока можем? — спросил он через время, а его глаза горели веселием.

— Надо, — вздохнула Гермиона. — Мы все одна семья, а семья должна этим временами заниматься.

— Сообща?

— Только сообща. Никакие индивидуальные заявки не разрешены. Иначе возникнет вожделение, а вожделение приведет за собой грех.

— А что с детьми? — спросил муж.

— Все первенцы будут Блэками. Следующие — как родители решат. Но, все волшебные рода восстановятся, получив своего наследника, — ответила Гермиона и удовлетворенно протянулась. Между ее пальцами задымилась тонкая коричневая сигаретка.

— А тот, который зародился в тебе?

— Ооо, этот будет специальный ребенок. Ты сам его увидишь. У нас родится О-на-эгра, но в новом, человеческом обличье. Это было наша плата за её содействие в твоем оздоровлении. Я согласилась на все, чтобы снова обрести тебя, мой Сири!

— О, Эмми, как я люблю тебя...

Потом выпрямили, высветлив, расчесали и расстелили густой волной у нее на спине.

Она провела весь день в магическом салоне красоты.

Обновленное тело, более жилистое, более высокое и с иными атрибутами

Сила, ловкость, интеллект, удача?

Напомнило зизишное "дорохо-бохато", только с Герминогой

Рядом с кроватью, на прикроватной тумбочке вдруг возник поднос, на котором, скворча и наполняя воздух обалденными ароматами, дразнила его обоняние горячая сковородка с поджаренным беконом, яичницей-болтуньей и нарезанными на кусочки помидорками. Несколько тонко нарезанных ломтиков чуть-чуть поджаренного хлеба лежали под салфеткой в корзинке рядом со сковородкой. Большой кофейник, полный ароматного кофе, дополнял картину воплощённого совершенства.

Вздохнув с наслаждением, не ожидая специального приглашения, Сириус набросился на еду, как в последний раз в жизни. Вкус пищи был такой же божественный, как и её аромат. Ему показалось, что впервые с момента побега из Азкабана, он ест настоящую, здоровую и сытную пищу.

Он съел всё. Под конец, хихикнув над собой, облизал дно посудины языком, погладил свой впалый после длительного голодания в тюрьме и двухдневных пренеприятных переживаниях у белого друга живот, потянулся и упал назад в пахнущую цветами постель.

если Гермиона такая засранная замухрышка, в жизни не ухаживавшая за собой, то как там ее муж (кто там, Сириус Белка?) полюбил?

Большой кофейник, полный ароматного кофе, дополнял картину воплощённого совершенства.

Никакой любви, просто она сильная ведьма, которая способна подарить роду наследника и вернуть былое величие™ — то есть девочке и её родителям задурили мозг так, что она начала плодиться и радоваться, когда её ритуально пускают по кругу.

белого друга