Где твои глаза, Лили? (гет)

Мелодия была простая и незатейливая. Она переливалась, как ручеек на перекатах — то слегка замирала, то резво бежала вперед. Даже в скрипучем исполнении старой музыкальной шкатулки она была удивительно притягательной — ее хотелось слушать вновь и вновь… Лили Луна с трудом заставила себя закрыть крышку.

— Еще раз спасибо, сэр, — сказала она. — Это так красиво! И мелодия, и сама шкатулка… Право, мне неудобно. Вам не стоило беспокоиться…

— Стоило, — отрезал сидящий напротив нее пухлый старичок с кудрявым ореолом волос вокруг розовой лысины. Он сердито шмыгнул носом-пуговкой и выразительно посмотрел на стенные часы.

— Мне пора, сэр, — спохватилась Лили Луна. — Мое дежурство окончено.

— Да-да, конечно, — рассеянно произнес старичок и тихо, почти про себя, добавил, глядя в лицо девушке: — Где твои глаза, Лили?..

Его гостья обиженно посмотрела на него огромными карими глазами и торопливо направилась к двери.

Идя по улице тихого лондонского пригорода, Лили Луна Поттер хмуро размышляла об этом задании от министерства — первом, которое досталось ей по окончании аврорских курсов. Другим ребятам, как она слышала, сразу доверили сложные миссии. А ей поручили оберегать какого-то выжившего из ума старика, потому что он, видите ли, ценный человек для министерства! Обидно… Кстати, если он такой ценный, почему же за всю неделю, что она выполняет это до смешного простое задание, ей не довелось увидеть никого из своих сменщиков? Кто же охраняет этого человека, когда ее нет с ним рядом?

А он такой странный... Все время смотрит на нее так, словно хочет что-то сказать, но сдерживается. Частенько прикладывается к фляжке — выпивоха, судя по всему. И несколько раз на дню невпопад задает этот идиотский вопрос: «Где твои глаза, Лили?» Не иначе как намекает, чтобы она была повнимательнее на дежурстве. Думает, наверное, что слишком молодой и неопытный аврор может вовремя не заметить нападения. Сначала Лили Луна обижалась, но потом привыкла. В конце концов, не она выбирала себе это задание. Дело аврора — служить, где прикажут.

Но иногда этот капризный старик бывал довольно милым. Сегодня, например, он подарил ей музыкальную шкатулку. Красивую, хотя и очень старую. И мелодия такая приятная — Бетховен, «К Элизе». Надо будет сохранить эту вещицу на память о первом настоящем задании, каким бы скучным и дурацким оно ни было…

Низенький толстый старик с кудрявыми седыми волосами стоял у окна, глядя вслед Лили Луне. В голове у него все еще звучали аккорды той самой мелодии. Сегодня он слышал ее в последний раз. А ведь словно вчера был тот солнечный январский день, когда девочка с темно-рыжими волосами вручила ему эту шкатулку и поздравила с днем рождения…

Старик вынул из кармана фляжку и отпил из нее. Запасы оборотного зелья на исходе. Надо бы приготовить новую порцию. Но что-то внутри шепнуло, что уже не надо… Срок его жизни стремительно иссякал, словно последние крупинки песка в часах. И он об этом совершенно не жалел.

Последние тридцать лет он провел под оборотным зельем, поскольку официально считался погибшим. Сначала выполнял секретные задания министерства, а последние одиннадцать лет безвылазно просидел в этом мрачном доме. Старался отвлечься, экспериментируя с рецептами зелий, но стоило ему забыть о делах, как приходили воспоминания…

И вот, под конец жизни — такое счастье! Порадовали его в министерстве, ох как порадовали, позволив напоследок взглянуть на повзрослевшую внучку Лили. Девчонке дали задание охранять его. Смешно, конечно… Ну кто бы мог отыскать его? И зачем? Из прежних врагов уже и в живых-то почти никого нет. А тем новым, которым сейчас не дают покоя лавры Волдеморта, нет до него никакого дела. Ну а если кто-то случайно сунулся бы в его убежище с недобрым умыслом, то сильно пожалел бы об этом. Хотя нет, не успел бы пожалеть…

Эта неделя, в течение которой он каждый день наяву видел рядом с собой молодую Лили — точно такую, какой она была когда-то, — показалась ему причудливым и счастливым сном. Вот только глаза… У этой Лили были глаза Джеймса. И это страшно огорчало старика. Иногда, глядя ей в лицо, он, не сдержавшись, восклицал: «Где твои глаза, Лили?» И тогда эти карие глаза Джеймса глядели на него так обиженно и испуганно, что ему становилось неловко. Девчонка явно считает его сумасшедшим. Что ж, может быть, она не так уж далека от истины…

Тонкая девичья фигурка скрылась за поворотом. Старик положил на стол почти опорожненную фляжку. Силы убывали прямо на глазах. Он еще успел написать письмо в министерство, привязать его к лапе старого филина и выпустить птицу в окно. Успел даже закрыть окно, чисто машинально. Но больше ни на что не осталось времени. Он тяжело опустился, почти рухнул в кресло. И прошептал, чувствуя, как становится тише голос и немеют губы:

— Где твои глаза, Лили?.. Где твои зеленые глаза?..